Текст книги "Покинутые (ЛП)"
Автор книги: Пенелопа Дуглас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Даже когда мать сказала, что я остановлюсь в пустом доме Брандтов, вместо того, чтобы позорить ее своим присутствием, подобная перспектива все равно казалась мне более заманчивой, чем возможность застрять в Аризоне, зная, что мой бывший находился в нашей квартире с другой девушкой.
Но стать учителем? Чей это глюк?
– Ты не будешь учителем, – возразил директор Мастерс, обернувшись достаточно, чтобы я увидела его профиль. – Ты будешь репетитором. Это разные вещи. – Затем он остановился, развернулся ко мне лицом. – Позволь рассказать тебе кое-что об обучении. Даже самые лучшие педагоги в мире, имеющие в своем распоряжении наиболее научно обоснованные ресурсы, которые только можно купить за деньги, способны потерпеть неудачу. Ученики нуждаются во внимании. Только и всего. – Мастерс взмахнул руками, будто разрезая воздух между нами. – Им нужно время наедине с тобой, ясно? В твоей группе восемь семнадцатилетних подростков, но ты не будешь одна. Сейчас в школе находятся другие репетиторы и учителя, ведущие летние курсы. Группа болельщиц и члены ансамбля тоже будут периодически появляться, а наши парни из команды по лакроссу практически каждый день проводят на игровом поле. Поверь, народу здесь будет предостаточно. Ты не испытаешь недостатка в источниках помощи, если они тебе понадобятся.
– Вы со всеми репетиторами так нянчитесь?
Он улыбнулся, после чего развернулся и пошел дальше.
– Нет. Но, с другой стороны, никто из моих репетиторов не проходит общественные работы, назначенные судом.
Эх. Я блаженно забыла об этом на пять секунд.
– Извините. – Я поморщилась. – Знаю, ситуация очень неловкая.
– Очень удачная ситуация.
Мне нравился энтузиазм в тоне его голоса. С нашим директором всегда было легко разговаривать.
– Наверно, для тебя идеально все сложилось – ты смогла приехать домой на каникулы, чтобы выполнить требуемые условия. В комфортной и знакомой обстановке.
Да, кстати…
– Как я попала в этот проект? – рискнула поинтересоваться, сжимая в руках кожаную сумку Тэйт, оставшуюся еще со времен школы, которую я нашла в ее шкафу утром.
– Я попросил, чтобы тебя направили к нам.
Ага, но…
– Информация о тебе пришла на мою электронную почту, – пояснил Мастерс. – Я знаком с тобой, доверяю тебе… по большей части… к тому же я в курсе, как блистательно ты пишешь. Мисс Пенли до сих пор использует некоторые из твоих эссе и докладов в качестве примера для других учеников. Ты знала об этом?
Я покачала головой, следуя за ним вверх по лестнице на второй этаж, где, судя по всему, располагался мой кабинет.
Я любила писать. Всегда любила. Устные выступления, дебаты или пересказы у меня получались отвратительно, но дайте мне ручку, бумагу и немного времени, и мысли складывались вместе идеально.
Если бы только существовала возможность отредактировать жизнь, словно историю, я бы была неподражаема.
Директор продолжил:
– Я так же знал, что у тебя есть опыт работы с детьми в летних лагерях, так что твоя кандидатура оказалась очень даже подходящей.
Мои вьетнамки шлепали по гладкому полу.
– Вы сказали, информацию прислали вам на почту? – спросила я. – От кого она пришла?
– Не имею представления. – Он сдвинул брови, глядя на меня с любопытством. – Я решил, что письмо прислал кто-то из канцелярских работников департамента по вопросам исполнения наказаний. – Мастерс остановился перед дверью кабинета. Раньше, а может и сейчас тоже, здесь находилась химическая лаборатория доктора Портера. – К слову, – он пригрозил пальцем, – твои особенные обстоятельства афишировать не нужно. Уверен, ты придерживаешься того же мнения, но я хочу сразу все прояснить. Эти ребята не должны узнать, почему ты здесь. Поняла?
– Да, сэр. Конечно. – Я сжала в кулаке ремешок сумки, висевшей у меня на плече, ощутив стыд. – И спасибо, что доверились мне.
Взгляд его голубых глаз смягчился. Директор Мастерс улыбнулся.
– Работать будешь в этом кабинете. – Он кивнул в сторону двери лаборатории доктора Портера, затем вручил мне стопку папок, которую держал в руках. – Тут собраны оценочные характеристики, которые расскажут о нынешнем положении каждого ученика, заметки педагогов, учебные планы и копии журналов. Ознакомься с ними, и до встречи в понедельник, Кейси.
После этого Мастерс ушел, оставив меня одну. Я огляделась, оценивая обстановку. У меня накопилось столько вопросов. Этим ребятам по семнадцать. Что, если они не захотят слушать того, кто старше их всего на несколько лет? Что мне делать с проблемным поведением? Разумеется, Джаред и Джексон Тренты уже не учились здесь, но я не сомневалась, что их сменили другие подонки. И почему дополнительные занятия по письменной речи проводились в химической лаборатории? Разве у меня не должны взять отпечатки пальцев, чтобы допустить к работе с несовершеннолетними?
Ох, подождите. У меня уже брали отпечатки пальцев.
Я засмеялась себе под нос, решив, что уж лучше смех, чем слезы. Как быстро все меняется.
Учась в школе, ты считаешь себя умнее всех, думаешь, что все твои планы осуществятся. Думаешь, что двинешься по пути к успеху с полными денег карманами и плотным графиком, ведь ты такой важный, и станешь именно тем человеком, каким всегда хотел быть, как только окончишь школу.
Только никто не говорит, что в двадцать лет ты еще больше растерян, чем в семнадцать. Глядя через окно на дверь школьного кабинета, потерла руки, разгоняя дрожь, и задумалась – а не буду ли я в большем замешательстве в двадцать пять, чем была сейчас. Раньше моя дорога казалась предельно чистой, а сейчас на ней появилось столько грязи, что я едва могла идти.
Но этим летом мне только ходить и придется. Так как меня лишили водительских прав на год, я позволила Ник забрать мою машину в Сан-Диего и утешилась фактом, что в городе не осталось моих друзей – по крайней мере, в данный момент – значит, невозможность водить не станет тяжким бременем.
Школа и тренажерный зал. Иногда продуктовый магазин. Лишь эти места я буду посещать, и все они находились на приличном, но посильном расстоянии от дома Тэйт.
Я решила вернуться домой, отказавшись переступить порог кабинета раньше, чем потребуется. Наказание я получила заслуженно, однако от этого было не легче смириться с необходимостью провести летние каникулы в душном, затхлом здании, наполненном людьми, желавшими там находиться не больше моего.
Выйдя из школы, выудила из сумки айпод Тэйт и вставила наушники в уши. Пролистывая плейлист, не сдержала улыбку, сообразив, что не узнала ни одну из загруженных ею песен.
Мне нравился музыкальный вкус моей подруги еще до того, как мы познакомились. Но на протяжении многих лет я устала сражаться с матерью из-за песен, доносившихся из моей комнаты, поэтому просто сдалась в итоге. Вообще забросила музыку. Я редко слушала что-либо, потому что ее голос постоянно вторгался в мои мысли и все портил.
Включив «Take Out the Gunman» Chevelle, увеличила громкость настолько, что уши заболели. Однако все равно широко улыбнулась, когда от этого сексуального голоса у меня в груди буквально фейерверки взорвались. Я не слышала замечаний матери, вообще ничего не слышала кроме громогласной музыки, заставившей меня рассмеяться, мой пульс участиться, а голову покачиваться в такт.
На соседних улицах было тихо, изредка мимо проезжали машины. Солнечные лучи согревали мои обнаженные ноги. Я поняла, насколько сильно соскучилась по лету в родном городе.
Вокруг меня возвышались деревья с пышной зеленой листвой, танцевавшей на ветру. В воздухе ощущался запах скошенной газонной травы и барбекю. Детвора побежала к фургончику с мороженым, когда тот остановился у тротуара.
Я любила все эти мелочи и впервые за долгое время ощутила умиротворение. Даже несмотря на мои проблемы.
Я поняла, что никто меня не ждал, никто за мной не следил, никто не беспокоил. Рано или поздно мама позвонит. В понедельник мне придется начать репетиторство в школе. И, в конечном счете, я буду вынуждена осенью продолжить обучение на факультете политологии.
Но хотя бы в данный момент я была свободна.
И мне было чертовски жарко. Я провела пальцами по линии роста волос, стерев испарину. В этом плане Аризона превосходила Шелбурн-Фоллз. Там влажность воздуха меньше.
Я оделась так продуманно, как только смогла. На мне была белая юбка из кружева кроше, благодаря которой мои загорелые ноги выглядели гораздо лучше, но верх выбрала консервативный – тонкую блузку на пуговицах. Из-за пота ткань неприятно липла к спине. Расстегнула блузку, сняла ее и повесила на сумку, оставшись в белой камисоли.
Мои темные волосы опускались ниже лопаток; в процессе моей прогулки они растрепались и промокли потом, поэтому я пожалела, что не собрала их в пучок.
Переступив через бордюр, начала переходить пустую улицу. И внезапно почувствовала, как мое сердце рухнуло в живот.
О, нет.
По другую сторону зеленой лужайки городского парка я увидела Камаро Лиама, припаркованную около кафе Applebaum’s Bagels. Лиам. Мой бывший парень, который изменил мне дважды и должен был остаться в Финиксе на лето. Дерьмо!
Запрокинув голову назад, закрыла глаза. Какая удача, мать твою.
Я сжала челюсти; каждая проклятая мышца в моем теле напряглась.
Однако затем я удивленно вздрогнула, внезапно ощутив вибрацию у себя под ногами, отдававшуюся во всем теле.
Раскрыв глаза, обернулась и увидела, что остановилась посреди улицы, которую пыталась пересечь до того, как Камаро Лиама завладела моим вниманием. Я моргнула, глядя округлившимися глазами на машину – точнее, целую вереницу машин – стоявших на дороге в ожидании, пока я сдвину свою задницу с их пути. Как давно они остановились, прежде чем я заметила?
Дрожь пробежала по позвоночнику. Лиам был сразу забыт. Я едва уловила другие спортивные машины. Мой взгляд был прикован к той, что возглавляла колонну. Черной, с затемненными окнами.
Мустанг GT.
Мустанг GT Джексона Трента.
Кейси
Я этого не ожидала. Ни на минуту не задумывалась, что Джекс может до сих пор оставаться в городе.
Пребывая в странном оцепенении, поспешно перешла на другую сторону улицы. Песня Chevelle продолжала греметь в наушниках. Обернувшись, заметила, что его Мустанг просто стоял на месте.
Что он делает?
Наконец Джекс газанул и медленно проехал мимо. Остальные машины, все навороченные, потянулись за ним одна за другой.
Мой внезапно пересохший язык напоминал жесткую щетку во рту. Мимо промчалось еще несколько автомобилей, поток воздуха от которых припечатал мою короткую юбку к бедрам. Я почувствовала, будто оказалась посреди проклятого парада.
Что это такое, черт возьми?
Некоторые машины были мне знакомы. Так как Лиам, Джаред и Тэйт раньше участвовали в гонках на Петле, я усвоила, по крайней мере, несколько вещей. Например, что машина Джекса – это Мустанг; и я знала, что она до сих пор принадлежала ему (заметила номерной знак, гласивший «Коренной Американец»). Следом ехал Сэм – парень, вместе с которым мы учились в школе. У него был Додж Челленджер, но я понятия не имела, какого года выпуска. Дальше – еще один Мустанг, Шеви СС и пара более старых Фордов и Понтиаков.
Некоторые же модели казались тут совсем лишними.
Субару? Хендай? А это что, МИНИ Купер?
Брат Джекса, Джаред, скорее бы собственный язык съел, чем появился рядом с такими машинами. Но они тоже были модифицированы, с необычной покраской, огромными спойлерами сзади.
Ого.
Автомобилей собралась чертова армада. Я просто стояла, уставившись на них, пока они проносились мимо, каждый со своим собственным характерным звуком мотора, сотрясавшим асфальт. Вибрации передавались через ноги прямо мне в живот.
Сжав бедра, поморщилась, испытав отвращение к самой себе.
Я не стала влажной.
Нет.
Только вот стала. Я невероятно возбудилась; не помню даже, когда в последний раз мое тело так пылало.
Оглянувшись в последний раз, проводила взглядом Мустанг Джексона Трента, пока тот не скрылся из виду, свернув за угол.
Следующие несколько часов пыталась занять себя по максимуму. Ни друзей, ни машины, не очень много денег, к тому же я никак не могла угомониться. А пустые руки – игрушка дьявола.
Скука – мать всех пороков, и порок, похоже, до сих пор жил по соседству.
Что, черт возьми, со мной такое? Я этого парня даже не видела еще. Он не вышел из машины. Но моему мозгу хотелось думать лишь о нем. Представлять его. В машине. Одетого во все черное, как обычно. Как он прикасается ко мне под эту песню Chevelle.
Как Джекс выглядел сейчас?
Наконец-то добравшись домой, переоделась в спортивную одежду и пошла в тренажерный зал с твердым намерением сжечь энное количество калорий в секции кикбоксинга. После чего осталась в сауне, надеясь опустошить себя от каждого сексуального порыва, испытанного за день.
По большей части план сработал. По крайней мере, дышала я теперь ровно.
Как только вернулась с тренировки, приняла душ, нанесла минимум макияжа и высушила волосы, затем перебрала вещи в поисках спортивных брюк и майки.
Пока не увидела одежду Тэйт, все еще лежавшую в ящиках.
Я улыбнулась, выхватив из стопки обрезанные джинсовые шорты. Надела их, с удовольствием отметив, какие они удобные, но в то же время чертовски милые. Шорты выглядели мешковато, висели низко на бедрах, однако были не слишком длинными и не слишком короткими. Надев свою розовую майку, посмотрела в зеркало, задаваясь вопросом, что бы сказала моя мать. Такие шорты она считала безвкусными. Хоть ей и нравилась Тэйт, мама подчеркивала, что ее музыкальные пристрастия и стиль перенимать недопустимо.
Но матери здесь не было. А если меня никто не увидит, значит, ничего страшного.
Остаток вечера я провела, растянувшись на полу в гостиной, поедая макароны с сыром и изучая файлы, переданные мне директором Мастерсом. Несмотря на то, что он предоставил учебные планы, я напечатала более подходящие для Кейси инструкции на своем ноутбуке, добавив пару уроков по ведению дневников, которые сама любила посещать в колледже. Сессии будут проходить с понедельника по четверг с 08.15 до 12.00 и продлятся до середины июля. После этого мои сто часов исправительных работ завершатся; я освобожусь до конца лета.
Пристально глядя на одно и то же предложение в течение пяти минут, наконец-то позволила себе запрокинуть голову назад и закрыть глаза. Меня жутко бесил шум, доносившийся снаружи.
Буйная вечеринка началась в соседнем доме два часа назад монотонным гулом, однако сейчас представляла собой смесь смеха, визга, громогласного рева моторов приезжавших и уезжавших машин и беспрестанных взрывов музыки – ощущение складывалось такое, словно настоящие бомбы детонировали под домом Тэйт. Сжав зубы, проворчала себе под нос:
– Поверить не могу, что никто из соседей не жалуется на это.
Подскочив с ковра, подошла к окнам столовой, чтобы посмотреть, что же там происходит, и услышала стук в дверь.
– Джульетта? – позвал мелодичный голос нараспев. – Но что за проблеск света в том окне? – От знакомых слов сердце встрепенулось; я улыбнулась.
– Ромео, Ромео, – отозвалась, развернувшись кругом. – О, зачем же ты Ромео?
Распахнула входную дверь, схватила свою кузину Шейн за руку, дав ей возможность сгрести меня в охапку, а затем опрокинуть назад так низко, что мои волосы коснулись деревянного пола.
Она крепко сжала меня в объятиях.
– Тебе нужно подстричься, кузина.
Я подняла голову.
– У тебя изо рта воняет так, будто там кто-то умер.
Шейн подняла меня обратно и чмокнула в щеку, после чего прошла в гостиную.
– Как ты? – спросила она с таким настроем, словно с нашей последней встречи не прошел целый год.
– Превосходно. Ты?
– Ничего, что несколько рюмок или пуля в голову не излечили бы.
Я замешкалась, проследив за тем, как она рухнула в кресло и сгорбилась. Хоть мы и виделись редко после поступления в колледж, разговаривали друг с другом, по меньшей мере, раз в неделю; со временем ее шутки стали казаться мне все более и более тревожными. Подобные мимолетные комментарии звучали постоянно.
Шейн – моя единственная кузина, так как мы были единственными детьми у наших родителей, поэтому я с ней очень сблизилась. Мне нравилось ее красноречие и непринужденный юмор, однако это не ослабляло подозрений, что ей нестерпимо хотелось покинуть дом и расправить крылья.
– Осторожней, – предупредила. – Я могу на самом деле начать беспокоиться о ком-то помимо себя.
– Вот новости-то будут, – поддразнила Шейн, сложив руки на животе. – Итак… с тобой действительно все в порядке, Джульетта?
Она единственная использовала мое настоящее имя: Джульетта Эдриан Картер. Все остальные звали меня Кейси.
– Я в норме. – Я кивнула и села на пол, разведя ноги по сторонам от ноутбука. – Ты?
– После твоего возвращения стало лучше.
Шейн окончила школу в этом году, а осенью уедет в колледж в Калифорнию. Но даже там ей особой свободы не видать. Ее родители согласились оплачивать обучение в другом штате только при условии, если она поселится со своей бабушкой… по отцовской линии… в Сан-Франциско.
Мою кузину это не особо обрадовало, но она смирилась. Мне казалось, что Шейн нравилось в Шелбурн-Фоллз – здесь у нее было много друзей, однако, несмотря на это, ей хотелось оказаться в среде с численностью афроамериканского населения выше десяти процентов.
Ее папа – черный. Он любил наш город, насколько я могла судить, ему тут было удобно, а Шейн жаждала больше разнообразия, больше культуры, больше всего.
Прочистив горло, она оперлась на колени.
– Чем занимаешься? – Ее вопрос прозвучал скорее как обвинение.
Я заглянула в ее потрясающие ореховые глаза.
– Готовлюсь к своим общественным работам. На лето я назначена репетитором у нового потока выпускников.
– Слышала. – Шейн посмотрела на меня так, будто пришла в замешательство. – Я имею в виду, почему, черт возьми, ты замуровалась тут, когда хотя бы раз в жизни Лиам или гребанная Сандра Картер не держат тебя на поводке?
– Ты знаешь, что я тебя люблю, – начала, – но в моем распоряжении обустроенный тихий дом и вибратор в спальне наверху. Мне и так неплохо, – пошутила я. – К тому же, Шейн, ты всерьез думаешь, что мне следует искать новые проблемы на свою голову?
– Далеко идти не придется. – Ее дразнящий тон прозвучал соблазнительно. – Ты не заметила начавшуюся по соседству вечеринку?
Ах. Теперь я поняла. Окинув взглядом наряд Шейн, заметила обтягивающую черную мини-юбку и белую майку. В отличие от моей, та была украшена пайетками, окружавшими вырез и спускавшимися полосой по центру спереди. С кожей цвета кофе с молоком, темными выпрямленными волосами, спадавшими ниже лопаток и длиннющими ногами она была неотразимо прекрасна.
У меня возникала мысль – обращал ли Джекс на нее внимание когда-нибудь? Мне было все равно.
– Да, еще как заметила, – пробубнила я. – Думаю, вибрация от музыки уже сотрясает фундамент этого дома.
– Ну, я собираюсь туда. И ты тоже.
– Нет уж. – Я горько рассмеялась и распаковала подушечку мятной жвачки, которую затем закинула в рот. – От Джекса одни неприятности. У меня нет желания там появляться.
– Нет, есть. Все хотят туда. И каждая девушка ладит с Джексом.
Я не удержалась. Посмотрела на нее с выражением, передавшим мое негодование, я уверена. Но потом быстро опустила взгляд. Образы того, как Джекс трахался с теми двумя девчонками пару лет назад, всплыли в памяти. Сразу подумала обо всех, с кем он был после этого, и я…
Я сжала обертку жвачки в кулаке.
Почему он оказывал на меня такое влияние? Джексон Трент просто дерзкий мальчишка, которому нравилось действовать мне на нервы в школе, однако по какой-то причине мое проклятое тело реагировало на него сильнее, чем на бойфренда, с которым я встречалась пять лет. Хоть я и не размышляла о том, что он делал или, наоборот, не делал за время моего отсутствия, все равно не могла перестать думать о нем, черт побери.
О, Господи. Надеюсь, Шейн с ним не спала.
Я едва не спросила.
– Ну, а я с ним не в ладах, – проворчала. – Джекс всегда сулил дурные вести. Он в колледж вообще поступил?
– В Кларк, – быстро ответила она. Я моргнула.
Колледж Кларк?
Это местный ВУЗ. Он находился достаточно близко, чтобы Джекс мог жить в Шелбурн-Фоллз. Но помимо этого являлся частным и славился своими сложными учебными программами. От стыда щеки запылали, потому что я сочла Джекса недостойным колледжа. А он был достоин и посещал школу гораздо лучше моей.
– Значит, он до сих пор живет с Кэтрин круглый год? – рискнула предположить.
– Нет, она вышла замуж за отца Мэдока в прошлом году и переехала в его чикагскую квартиру. Она подарила дом Джексу в честь окончания школы.
Получается, теперь это дом Джекса.
Я закрыла ноутбук.
– А к чему все эти машины снаружи?
Ее полные губы, покрытые красным блеском, растянулись в улыбке, обнажив идеальные белые зубы.
– Многое изменилось, Джульетта.
– Пытаешься говорить загадками? Что изменилось, черт возьми?
Шейн пожала плечами.
– Сложно объяснить, – сказала она, откинувшись назад и положив руки на подлокотники кресла. – Тебе просто нужно самой увидеть. Мы идем на вечеринку. И ты повеселишься.
Я покачала головой.
– Ни одна из нас не пойдет. Я не сую нос, куда не надо, а ты несовершеннолетняя и без компаньона.
Ее глаза чуть ли не сверкнули.
– О, нет, – охнула она, приложив ладонь к груди. – Мне нельзя на вечеринку без компаньона, – заявила Шейн, встав.
Я уставилась на нее.
– Что ты делаешь?
Обогнув кресло, она двинулась в прихожую, ухмыляясь и по-прежнему держа руку на груди.
– Без компаньона я могу совершить какую-нибудь глупость, – поддразнила Шейн, удаляясь, – например, принять подозрительный напиток с гаммагидроксибутиратом от татуированного бывшего зека, который захочет увести меня на второй этаж, чтобы познакомить со своими приятелями!
Пока я поднималась с пола, она потянулась к дверной ручке и крикнула:
– До свиданья!
После чего юркнула на улицу, захлопнув за собой дверь.
– Шейн! – проворчала я, поспешно кинувшись за ней.
Черт, черт, черт! Я выбежала на крыльцо и… дерьмо! Развернувшись кругом, нырнула обратно в дом, где обула свои черные вьетнамки, лежавшие в прихожей.
Снова распахнув дверь, рванула наружу, перескакивая через ступеньки, и в итоге приземлилась на уложенную плиткой дорожку.
Ох, эта девчонка!
Она скрылась из виду. Оглядевшись по сторонам, нигде не обнаружила ее блестящий белый топ. Шейн уже вошла в дом. Я втягивала вдох за вдохом, пытаясь угомонить торнадо в животе.
Восемнадцать. Без компаньона. Единственный человек, бывший мне настоящей семьей на протяжении длительного времени. Все эти причины стоили того, чтобы пойти за ней.
Я посмотрела на свою одежду. Неряшливая и растрепанная, в мешковатых вещах, волосы торчат в разные стороны, потому что я не выпрямила их после душа, минимум макияжа.
Что ж, плюс в том, что я не привлеку нежеланное внимание. Это уж точно.
Шумно топая, пересекла газон, чувствуя, как острые травинки царапали мои лодыжки. Солнце село час назад, но воздух до сих пор оставался влажным и жарким. Спине, покрывшейся тонким слоем пота, вдруг стало холодно.
Длинная подъездная дорожка была заставлена машинами, в два ряда по пять, а улица больше на парковку походила. Я узнала практически все машины, которые видела ранее. Разные марки и модели, некоторые кричащих цветов и с дизайнерской аэрографией, другие спокойные, чистые, элегантные. Несколько вообще стояло посреди Фолл Эвэй Лэйн, словно другим жителям этого района дорогой пользоваться не нужно.
Я заметила, что гараж, расположенный сбоку от дома, был переделан из двухместного в трехместный, и сам дом недавно выкрашен белой краской, правда, ставни сменили темно-синий цвет на черный.
Когда зазвучала новая песня, я навострила уши, узнав ее. «Heaven Knows» группы Pretty Reckless. Ник часто ее слушала.
Гости бродили туда-сюда, пока я поднималась на крыльцо, затем вошла в открытую дверь, стараясь не думать о прошлом визите сюда.
В следующее мгновение меня покинули все мысли; я поникла, вытаращив глаза на убранство дома.
О, мой Бог. Вау.
Не только фасад претерпел обновления. Мой взгляд метался вниз, вверх, кругом, вбирая новые смелые цвета, благодаря которым обстановка стала еще более располагающей. Ковер в гостиной убрали, обнажив блестящий деревянный пол. Все, что я видела в этой комнате, было создано для удобства холостяка и проведения вечеринок.
Три огромные плазменные панели висели в ряд на стенах общей комнаты, где по-прежнему стоял бильярдный стол. Мебель в гостиной поменяли, теперь ее занимали низкие широкие диваны и еще несколько плазменных панелей. Глянув в глубину дома, уловила переделанную кухню.
«Многое изменилось, Джульетта.» Голос Шейн всплыл в памяти. Ага, похоже на то.
Кэтрин Трент, то есть, теперь Кэтрин Карутерс, поддерживала свой дом в отличном состоянии, но это… ну, даже не знаю, как описать.
Богато? Пафосно? Сексуально. Определенно сексуально.
Мне нравились красные стены в гостиной, темно-синие стены в общей комнате и цвета капучино в фойе. Мне нравились фотографии, висевшие в черных рамках на стене, ведущей на второй этаж. На них были изображены коренные американцы в разнообразных головных уборах и украшениях. Хоть черные кожаные диваны и вызывали у меня отвращение, но те, что стояли в гостиной, не производили впечатления дешевки. Глубокие, шикарные, дорогие на вид. Все выглядело чисто и опрятно.
– Кейси?
Резко обернувшись, оказалась лицом к лицу с Лиамом.
И проглотила свою гребанную жвачку.
Я поморщилась, даже не пытаясь скрыть свое выражение. При виде этих голубых округлых глаз и вежливой мины, мне захотелось дыхнуть огнем в его тупое лицо. Это происходило со мной на самом деле?
Он стоял в дверном проеме, держа за руку ту самую рыжую, с которой я застала его в клубе на прошлой неделе. На ней было черное платье без бретелек; пышные волосы соблазнительно спадали на плечи.
Великолепно. А я именно сегодня решила устроить бунт в плане внешнего облика. Я покачала головой на подобную иронию.
Когда Лиам изменил мне в школе, я приняла его обратно. По глупости. У меня возникло чувство, будто сама сделала что-то не так – чем-то его оттолкнула, к тому же он довольно искренне раскаивался в содеянном. Наблюдая за тем, как Джаред относился к Тэйт большую часть старших классов, я была благодарна за бойфренда, приносившего мне цветы, если я болела, и терпевшего поведение моей матери.
Когда вновь уличила его в измене пару недель назад, это стало последней каплей.
– Лиам. – Я вздохнула, попытавшись изобразить скуку. – Разве Джекс не ненавидит тебя? Что ты здесь забыл?
Его физиономия вытянулась. Впервые меня порадовала неприязнь Джекса в адрес Лиама. Однако я намекнула, будто его устраивало мое присутствие, а это также могло оказаться неправдой.
– Здесь все, Кейси. – Лиам засунул вторую руку в карман. – Это Меган, кстати.
– Я сообщу, когда мне будет до этого дело, – пробубнила.
Он продолжил, проигнорировав мои слова:
– Я привез ее домой, чтобы познакомить с родителями. – Без разницы. – Мы будем жить вместе, Кейси.
Колени едва не подогнулись; я шокированно засмеялась.
– Ты шутишь, да?
Меган приподняла бровь, явно недовольная, что ей приходилось терпеть мое присутствие. Лиам опустил веки, не присоединившись к моему веселью.
Я моментально выпрямилась.
– Ого, сожалею.
– В смысле? – огрызнулась Меган.
– Я имею в виду, что заранее сожалею. На случай, когда он тебе изменит, – пояснила. – Ты действительно думаешь, что он этого не сделает?
Она самодовольно улыбнулась, словно знала что-то, чего не знала я.
Сомкнув руки за спиной, начала тереть пальцами шрам.
– Изменяют неудовлетворенные мужчины, – сказала она с издевкой. – А, исходя из того, что я слышала, ты его совершенно не удовлетворяла.
Я ошарашенно наблюдала, как Меган изобразила, будто взяла член в рот и начала давиться.
Лиам послал ей злобный взгляд, который я едва зарегистрировала. Не слышала ничего, кроме стука сердца, отдававшегося в ушах. Ее чванливая ухмылка сравняла меня с землей. Она имитировала мои действия. Лиам ей рассказал…
Нет.
В помещении было слишком людно. Я потерла плечи в попытке согреться, даже несмотря на вспыхнувшие от стыда щеки. Они просто смотрели на меня. Настал мой черед отвечать, но я захлопнула рот, обыскивая свой иссякший мысленный арсенал на предмет подсказок, что же делать дальше.
Только ничего не находила. Я его не удовлетворяла. Была жалкой для него. Что я должна делать теперь? Что должна сказать?
Тэйт. Она бы знала, как поступить.
– Ты не могла даже сносный минет сделать, а? – подначила Меган.
Скажи что-нибудь!
Мурашки пробежали по коже; мне было так холодно. Я моргнула медленно, зажмурилась. Так холодно.
Однако затем поток тепла ударил мне в спину. Я охнула; мои веки дрогнули от внезапного облегчения.
– Лиам, – поприветствовал Джекс, обвив руками мою талию и заключив в свои жаркие объятия.
– Джекс, – пробормотал Лиам недружелюбным тоном. Открыв глаза, обнаружила, как он переводил взгляд с меня на стоявшего за моей спиной мужчину, очевидно гадая, что за чертовщина творилась.
Проклятье, если б я знала.
Опустив глаза, увидела красивые руки Джекса, с длинными пальцами, испачканные машинным маслом и сомкнутые спереди на моем животе. Я обхватила ладонями его предплечья, которые оказались гораздо мощнее, чем при нашей последней встрече.
Я не знала, зачем он сделал это. Уверена была только в одном – сейчас мне было не больно. Я была не одна и не чувствовала себя глупо.
Он принял мой жест за приглашение и притянул меня ближе к своей груди.
– Как дела? – спросил Джекс у Лиама.
– Нормально, – ответил тот, до сих пор подозрительно оглядывая нас. – У тебя? – поинтересовался он в ответ.
Я заметила, как Меган смотрела на Джекса поверх моей головы с намеком на улыбку на губах.
– Нормально, – ответил Джекс безэмоционально. – Но твоя новая девушка ведет себя как сука, и это меня раздражает. Если она снова расстроит Кейси, пусть проваливает отсюда.
Беззвучный смех вырвался из моей груди; я прижала ладонь ко рту. О, Боже!
Глаза Меган полыхнули яростью, а Лиам просто смотрел на Джекса, качая головой, словно хотел накинуться на него.
Однако он все понимал. Это дом Джекса, вечеринка Джекса, и Лиам знал – если дело дойдет до драки, никто из присутствующих не встанет на его сторону.
Мое лицо вспыхнуло, я потупила взгляд, осознавая, что все с удовольствием наблюдали за происходящим. Мне не должно нравится то, как парень пользовался своим авторитетом ради меня. Я не должна желать, чтобы Джекс меня защитил. Я должна сделать это сама. Но какого черта?
Лиам вновь смерил нас взглядом, после чего схватил Меган за руку, развернулся кругом и ушел.
Когда они оба скрылись за дверью, Джекс медленно опустил руки, проведя ладонями по моей коже, прежде чем разорвать контакт окончательно. Я не сдержала чувство разочарования.
