Текст книги "Его банан (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Я достала телефон, который он дал мне в качестве прямой линии, и почти позвонила ему, но прежде чем я смогла набрать его номер, я увидела, сколько времени.

Я уже опоздала на час, а еще даже не вышла из дома.

Я подхватила Чарли, побежал вниз по лестнице, посадила его и позволила ему делать свои дела на небольшом клочке травы перед домом, а затем побежала обратно наверх, как будто он был футбольным мячом, а я – звездой футбола. Я была шокирована, когда мой домовладелец не воспользовался возможностью выбежать из своей квартиры и пристать ко мне по поводу аренды, но я не собиралась жаловаться.

Я приняла самый быстрый в мире душ, надела нижнее белье и одежду, стараясь не краснеть при мысли о том, что у Брюса теперь был шанс угадать, какого цвета мои трусики в любой день. Я быстро поцеловала Чарли и выбежала на улицу. Брюс нашел действительно хорошее место для парковки прямо перед домом, за что ему спасибо, потому что я волновалась, что мне придется охотиться за машиной вокруг квартала.

Я только подумала проверить телефон, который дал мне Брюс, когда села в машину. У меня было от него сообщение.

Брюс: не нужно забирать сегодня. Встретимся в офисе. Принеси банан.

Облегчение и небольшая растерянность накрыли меня. Он явно был тем, кто удостоверился, что я благополучно добралась до своей кровати прошлой ночью, и он определенно был тем, кто был таким навязчивым организатором, что прошелся по моей квартире как торнадо чистоты. Я не хотела называть это добротой, потому что не была уверена, что мистер Секс-Робот способен на доброту. Он, должно быть, рационализировал это каким-то странным, холодно-расчетливо-логичным способом, как то, что он должен был сделать. Может быть, он просто решил, что не сможет пытать своего стажера, если она по пьяне забредет не на ту улицу и попадет под машину, или если она умрет от недоедания из-за передозировки лапшой. Организация, вероятно, была принуждением, а не попыткой помочь. Наверное, он и полки магазинов расставлял, когда ходил за покупками.

Я открыла дверь в кабинет Брюса около десяти утра. Было поздно, даже по моим меркам. Я протянула банан, который купила по дороге, как будто это было предложение мира.

Брюс встал, схватил его и быстро бросил в урну, даже не взглянув на него толком.

Я резко выдохнула. Это был не совсем выдох, но близко.

– А что с этим не так?

– Поздно.

– Тогда почему ты попросил меня принести его?

– Мне не нужна на это веская причина, стажер, – он позволил слову слететь с его пухлых губ с медленным, преднамеренным тоном.

– Точно, – я старалась держать выражение лица нейтральным, не желая, чтобы Брюс чувствовал удовлетворение от того, что он добрался до меня. – Напомни мне, ты хочешь кофе со слюной или без?

– На выбор шеф-повара.

Я издала раздраженный звук и вышла из его кабинета, чтобы приготовить ему чашку кофе. У этого мужчины был талант напоминать мне, что я его ненавижу, когда я начинала запутываться в своих чувствах. Ему было бы поделом, если бы я действительно плюнула в его кофе, но он, казалось, раскусил мой блеф. Я не хотела переступать черту, только разозлить его, потому что он этого заслуживал. Я согласилась на что-то менее отвратительное и бросила пакетик сахара в его кофе. Я даже добавила немного молока, надеясь, что этот мудак не переносит лактозу и ему придется нарушить свой идеальный график походом в туалет.

Ладно, возможно, это было хуже, чем плюнуть в его кофе. Но все, что мне нужно было сделать, это вспомнить злорадный взгляд победы в его глазах, когда он выбросил банан.

***

Я вернулась в его кабинет, застав Брюса за телефонным звонком. Я протянула ему кофе и встала прямо перед ним, когда он наклонил шею, чтобы сделать глоток.

Раздался звук, похожий на трубу, которая дала течь, и я внезапно искупалась в брызгах теплой жидкости.

Я посмотрела вниз, не понимая, как внезапно появились маленькие коричневые точки на моей блузке и лице. Потом я увидела ужас в глазах Брюса.

– Черт, – сказал он. Он схватил горсть салфеток из ящика стола и начал вытирать мне лицо, а затем и блузку.

Мы оба замерли, когда поняли, что он прижимает салфетку к моей груди. Я посмотрела на Брюса, который пялился на свою руку почти в замешательстве, но явное желание было на его лице.

– Если ты хотел меня полапать, – сказала я сдавленным голосом, – тебе не обязательно было плевать на меня кофе.

Он убрал руку и впервые с тех пор, как я встретила его, улыбнулся. Это была хорошая улыбка. Это была улыбка, от которой таяло сердце и влюблялись девушки. Это было самоуничижительно, искренне и так сексуально. И то, как его глаза встретились с моими, мерцая тем, что я могла бы назвать озорством, было вишенкой на верхушке.

– Сахарок, – сказал он.

– Да? – спросила я.

Он нахмурился, потом поднял руку, чтобы скрыть улыбку, и засмеялся.

– Ох, – выпалила я. – О, да. Да. Я положила сахар в кофе, – я подумала, он назвал меня «Сахарком», и я на самом деле ответила? Мой Бог.

У него все еще была та великолепная улыбка, когда он посмотрел на меня и поставил свой кофе на стол.

– Итак, – сказал он. – Хочешь, чтобы я называл тебя так, а не стажером? Сахарок?

Я залилась румянцем и опустила голову, разрываясь между смехом и плачем.

– На самом деле, я просто хотела узнать, где лучшее место, чтобы свернуться калачиком и умереть от смущения. Не знаешь?

– Можешь залезть ко мне под стол, – сказал он.

Я не была уверена, имел ли он в виду флирт или нет, но по тому, как он напрягся через несколько секунд, я подумала, что это было непреднамеренно.

– Не думаю, что сейчас это хорошая идея. Я попаду там в неприятности.

Он приподнял одну бровь.

– В какие неприятности ты можешь попасть под моим столом?

– Говорят, как только стажер попробует банан своего босса, он никогда не перестанет жаждать его, – я пыталась удержаться от того, чтобы не сказать, что это правда, но он подставит меня, слишком уж хороша была эта грязная шутка. Я перевернула его вселенную, сказав это.

Я ожидала, что Брюс рассмеется или даже сделает вид, что разочарован, но увидела, как в его глазах вспыхнул жар, как тогда, когда он прижимал салфетку к моей груди.

Он сделал полшага ко мне, и на какой-то безумный момент я подумала, что он прижмет меня к двери и поцелует. На такую же безумную секунду мне показалось, что я этого хочу.

Я прочистила горло и протянула руку мимо него, чтобы взять кофе.

– Я все исправлю. Извини, – быстро сказала я, повернулась и почти побежала в комнату отдыха.

Через минуту я прислонилась к стене в комнате отдыха и выдохнула долгий, успокаивающий вздох, пока варился новый кофейник. Я подпрыгнула, когда мне показалось, что вошел Брюс, но что-то в нем было не так. Потом щелкнуло. Грязные волосы. Без галстука. Несколько пуговиц было расстегнуто. Это был Уильям.

– Привет, расточительный стажер, – весело сказал он. – Скажи мне. Мой брат разрешает тебе готовить кофе для других, или он хочет, чтобы ты была только для него?

– Я ему не принадлежу, – сказала я чуть более горько, чем намеревалась. – Я имею в виду… Я могу сделать тебе чашечку, если хочешь.

Уильям кивнул, но улыбка, которая была на его лице, была слишком понимающей для меня.

– Что с тобой случилось? Пыталась принять душ с кофе? В одежде?

– Твоему брату явно не нравится вкус сахара.

Уильям прищурился, как будто не совсем понимал, но ему большей частью было все равно.

– Итак, – сказал он, скрестив руки на груди и прислонившись к двери. – Кто ты? Почему Брюс так заинтересован в тебе?

– Он что-то сказал? – спросила я, ненавидя, как обнадеживающе это прозвучало.

Улыбка Уильяма стала шире.

– Знаешь что, забудь об этом. Я вижу здесь всю картину целиком, – он тихо рассмеялся. – Кстати, ты же понимаешь, что носишь юбки-карандаши только с тех пор, как я сказал тебе, что мой брат их обожает? Маленькая шалунья-стажер.

Я сильно покраснела. Я не могла солгать и сказать, что это совпадение.

– У меня ограниченный гардероб.

– Точно. Ну, так как ты определенно втайне не надеешься соблазнить моего брата, думаю, тебя не заинтересует его единственная вопиющая слабость.

Я старалась не спрашивать, но не смогла устоять.

– Что это?

– Банановый сплит. Парень продаст душу за бананы и мороженое.

Я сделала скептическое лицо.

– Не могу представить, чтобы он ел мороженое.

– Хочешь верь, хочешь нет, но он не всегда был таким напряженным. Девушка по-королевски трахнула его, и все его «никогда не совершай одну и ту же ошибку дважды» пошло наперекосяк. С тех пор он невыносим. Я ждал, пока он устанет от этого, но он не показывает никаких признаков усталости.

– Я понимаю. И ты снабжаешь меня его криптонитом, потому что надеешься, что я пересплю с ним и расслаблю его? Это отвратительно. Ты ведь понимаешь это, правда?

– Эй, нет ничего плохого в том, чтобы двое взрослых занялись сексом по обоюдному согласию. И нет ничего плохого в том, что брат одного из этих людей хочет сделать то, что лучше для него. Просто подумай об этом. Ему это нужно. Ты окажешь обществу огромную услугу от нас обоих.

Я издала звук отвращения.

– Даже если бы я втайне думала о том, чтобы переспать с ним, а я об этом не думала, ты сделал все таким странным, что я никогда не смогу этого сделать.

Уильям отбросил мои опасения взмахом руки и той улыбкой, которую он так легко носил.

– Немного некомфортно, когда кто-то видит прямо через все ваши притворства. Я понял. Я пью кофе и ухожу. Но просто помни: банановый сплит. О, и он любит грязные разговоры. Запомни и это. И выводи его из себя.

Уильям подмигнул мне, когда я налила ему кофе.

Я смотрела на кофейник несколько минут, прежде чем собралась с силами, чтобы вернуться в кабинет Брюса. Я не оценила Уильяма и его самоуверенную уверенность в том, что я действительно заинтересована в Брюсе. Я никогда полностью не выходила из школьного мышления, что секс – это что-то особенное. Большинство женщин, которых я знала, особенно в Нью-Йорке, придерживались гораздо более либерального подхода к сексу. Для них это было веселое времяпрепровождение. Что-то, что можно делать в течение ночи с любым парнем, главное, чтобы он не был явным пресмыкающимся и был чистым.

Я даже не знала, что побудило меня превратить секс во что-то настолько священное и мистическое. Да, я раньше спала с парой парней. Ладно, с одним парнем. Но я видела много фильмов и слышала истории о завоевании от друзей. У меня был собственный опыт, как быстро мужчина может достичь оргазма, и глубокий, грязный стыд, который я почувствовала потом, когда все закончилось.

Я встретила парня, который лишил меня девственности, на сайте знакомств после того, как мои друзья из колледжа заставили меня сделать профиль. Мы встречались три раза, и все мои друзья говорили мне, что свидание номер три в основном имеет неписаное требование закончиться сексом, если все идет хорошо. Я чувствовала себя странно из-за этого. Очень странно. Парень был симпатичным, и мы хорошо ладили, но это было не самое подходящее время. Тем не менее, я прошла через это. Все тридцать секунд.

Я порвала с ним вскоре после этого, потому что секс, казалось, подчеркнул все будущие проблемы, которые у меня будут с этим человеком. Возможно, это была чрезмерная реакция, но я чувствовала себя именно так, и с тех пор близость пугала меня.

А потом появился Брюс.

Если Уильям думал, что я всерьез подумываю о том, чтобы переспать с его братом, он даже близко не понимал меня. Мне было достаточно трудно вспомнить секс с парнем, с которым я встречалась… с парнем, с которым я ладила. Но Брюс?

Секс с ним был бы... ненавистным? Я не была в этом уверена. Я могу представить себе, что это происходит только грубым, животным и интенсивным способом. Это не будет похоже на романтический круиз при свечах, который я представляла как свою идеальную сексуальную фантазию. И все же я не могла не чувствовать дрожь, которая быстро превращалась в тепло каждый раз, когда я думала о том, как его руки будут похожи на сталь, как странно, в хорошем смысле, было бы иметь какую-то власть над человеком, у которого, казалось, был мир у его ног. Я продолжала думать о том, как непривычно было бы чувствовать себя, сжимающей его длину и наблюдающей, как вся энергия вытекает из него, передается мне, когда я занимаю место капитана в его жизни, даже если это было бы только на некоторое время.

Я громко застонала. Может быть, Уильям и не ошибся, но он все еще был груб и все еще был ослом.

Я стряхнула эти мысли из головы. У меня была работа, которую нужно было сделать.

Я знала, что Брюсу уже не терпится выпить кофе. Я бы не стала упускать из виду то, что он точно знает, сколько времени занимает прогулка в комнату отдыха и сколько времени требуется, чтобы заварить свежую чашку кофе. Он, вероятно, сможет сказать мне, на сколько секунд я потратила больше, чем должна была. Он сможет справиться с этим, и если он действительно спросит, я скажу ему, что была в ванной.

Я задержалась в комнате отдыха еще на минуту или около того, пока не появилась пара женщин.

– Даже не спрашивай о счете Мердока, – сказала старшая из двух женщин. На ее лице была печальная улыбка. – Ты только напомнишь ему, и мы все застрянем здесь на все выходные, пока не разберемся.

– Тьфу, – сказала другая, которая угощалась кофе. – Ты, наверное, права.

Женщина с кофе заметила меня. Она была на несколько дюймов выше меня и выглядела лет на тридцать, красивая, с веснушками на носу и каштановыми волосами. – Ты ведь новый стажер Брюса, верно? – спросила она.

– Да, – сказала я. – Полагаю, слухи уже распространились?

Она кивнула.

– Брюс никогда не делал секрета из того, насколько он ненавидит идею стажеров, и я никогда не думала, что он у него будет, так что да. Люди, естественно, были очень любопытны, когда ты появилась.

Она замолчала, и я поняла, что она ждет, когда я объясню, какая реальная история всего этого. Я также поняла, что у нее и у большинства в офисе должно быть свое мнение этому. Они думали, что я сплю с ним, или что он надеется переспать со мной. Я хотела бы отмахнуться от их предположения, но не смогла. Все эти люди, которых я даже никогда не встречала, были готовы предположить, что я аккуратно вписалась в стереотип молодого стажера, который хочет продвинуться вперед. Думаю, мне не стоило слишком удивляться. Легче думать худшее о том, кого не знаешь, чем утруждать себя выяснением правды.

Я попыталась вежливо улыбнуться и слегка рассмеялась. Это казалось лучшим способом разрядить ситуацию, не объясняя правды, которая, вероятно, была слишком смешна, чтобы в нее поверить. «Он поймал меня за поеданием его банана и нанял меня в наказание».

– Ну? – она спросила. Очевидно, она не собиралась отпускать меня так просто. – Вы двое... ты знаешь.

– Нет-нет. Определенно нет, – я попыталась скривить лицо, чтобы показать, насколько сумасшедшей была эта идея. – Ни в коем случае.

– Значит, вы состоите в отношениях?

– Не-а, – сказала я, уже почти захотев сказать этой любопытной женщине, чтобы она засунула свои пятьдесят вопросов себе в задницу и оставила меня в покое.

Другая женщина, которая вошла вместе с ней, подхватила разговор и слегка наклонилась.

– Если бы Брюс Чемберсон хотел, чтобы я была его стажером только ради секса, я бы не сопротивлялась.

Женщина с кофе удивленно рассмеялась.

– Стейси! Ты замужем.

Стейси пожала плечами.

– Если бы Майкл увидел Брюса, он бы понял. Хотя, если честно, думаю, мне было бы веселее с Уильямом.

Женщина кивнула.

– Конечно. Но если бы ты хотела настоящих отношений, то думаю, Брюс был бы лучшим вариантом. Уильям был бы тем, кого бы ты хотела без всяких обязательств. Брюс производит на меня впечатление человека, который будет собственником, – она подумала об этом, потом сузила глаза и усмехнулась. – В смысле, как сексуальный мужчина-медведь.

Стейси рассмеялась, и я почувствовала, что прямо сейчас настал мой шанс выскользнуть из разговора.

– Ну, мне нужно вернуться к мужчине-медведю, – сказала я.

Обе женщины рассмеялись.

– О, вот бы быть снова молодой, – сказала Стейси, когда я выходила из комнаты отдыха, хотя она не могла быть старше меня больше чем на несколько лет.

Я старалась собраться с мыслями по дороге в кабинет Брюса. Это была только моя первая неделя, а я уже чувствовала, что меня втянули во что-то гораздо более бурное и выходящее из-под моего контроля, чем я ожидала. Я быстро почувствовала, как мои собственные эмоции запутались в том, что должно было быть просто работой. Кэндис, казалось, думала, что я сумасшедшая, потому что не хотела спать с Брюсом. Женщины в комнате отдыха явно тоже так думали. Даже брат Брюса говорил мне переспать с ним.

Я начинала думать, что Брюс и я были единственными людьми на Земле, которые не хотели, чтобы мы спали вместе. Но если уж быть честной с собой, я не была уверена, что это было совсем правдой. Взгляд Брюса плавил мои мысли, и я не могла забыть, как его прикосновение к моей груди зажгло что-то во мне, что, как я все еще чувствовала, бушевало глубоко во мне.

Получение компромата на Брюса может быть наименьшим из моих проблем. Мне начинало казаться, что мне также придется выяснить, что, черт возьми, я буду делать со своими растущими, запутывающими чувствами к нему.

Глава 8

Брюс

Это был такой живописный день, что меня тошнило от отвращения. Щебетали птицы, трава на поле для гольфа была зеленой и идеально ухоженной. Искусственный ободок камней окружало озеро, в котором жила стая уток, которые время от времени макали головы под воду, чтобы поймать сочный кусочек того, что ели утки. Даже погода была хорошей.

Я вышел из гольф-кара и посмотрел на своего кэдди (прим. помощник игрока в гольфе, в чьи обязанности входит перенос спортивного инвентаря и помощь советами), которая на самом деле была в шляпе, которую я сказал ей надеть, к моему удивлению.

– Пять железную, пожалуйста.

Наташа выглядела так, будто скорее ударит меня клюшкой для гольфа по голове, чем даст ее.

– А что это такое, господин? – язвительно спросила она.

– Та, на которой пятерка. Неудивительно, что я тебе не плачу.

Она вынула клюшку из сумки и направилась ко мне с выражением чистого огня в глазах. Я старался не замечать, как ее бедра покачивались в мальчишеских штанах цвета хаки, или как ее черное поло так хорошо облегало ее фигуру и дразнило меня соблазнительным мельканием вырезом ее декольте. Она выглядела абсолютно нелепо в шляпе-дискете, которую я сказал ей носить, пока она моя кэдди, но это было, по общему признанию, мило. Шляпа была из тех, что носили все парни в пятидесятые.

Я взял у нее клюшку, почувствовав легкое волнение, когда наши пальцы соприкоснулись.

Странно, но с ней мое желание вычеркнуть ее из своей жизни становилось все сильнее, чем больше я проводил с ней время. Она работала на меня больше недели, и я уже потерял счет тому, сколько раз она испортила мой распорядок. И в то же время, странная, сбивающая с толку, часть меня наслаждалась вызовом привести ее в порядок. Возможно, даже это была защитная часть меня, которая чувствовала необходимость спасти ее от самой себя. В конце концов, я видел, как велика вероятность того, что она упадет с лестницы или по ошибке попадет в пробку. Держать ее рядом со мной, возможно, было больше для того, чтобы сохранить ей жизнь, чем для той странной игры, в которую мы играли.

– Напомни мне еще раз, когда это стало считаться деловым мероприятием? – спросила она.

– Ну, – сказал я. – Видишь вон тех мужчин? – я указал на Алека и Вона, которые играли в лунку позади нас в нескольких сотнях ярдов. – Это два шведских предпринимателя, которые хотят запустить сеть ресторанов в США, они говорят, что их цель – быть общенациональными в течение пяти лет. Я хочу, чтобы они выбрали «Галлеон», так что я появился на той же прогулке по гольфу, что и они. Я даю им немного пространства, но пусть они видят меня… чистое совпадение, конечно. Когда все остановятся, чтобы выпить в клубе после нашего раунда, кто знает, может быть, мы закончим разговор о делах с ними.

– И для этого тебе нужно было вырядить меня как клоуна? – спросила она.

– Честно? Я не думал, что ты наденешь одежду, которую я попросил Линду принести тебе.

Я много раз видел, как Наташа краснела, но этот румянец, который сейчас был на ее лице, возможно, был первым гневным румянцем, который я видел.

Я не мог удержаться от улыбки, что было странно. Я никогда не был из тех, кто легко улыбается или находит развлечение во многом. По крайней мере, после Валери.

– Знаешь, – сказала она со злостью. – Все в твоем офисе думают, что ты просто держишь меня как секс-рабыню. Одевая меня так, не поможет развеять слухи.

– А зачем мне это делать? Это удержит любого из парней в офисе от мысли, что было бы хорошей идеей приударить за тобой.

– Что? – спросила она. – Теперь никому не позволено приставать ко мне?

– Если только они не хотят, чтобы их уволили. Им лучше этого не делать.

Она сложила руки на груди, что в свою очередь непроизвольно привлекало внимание к тому, что она сжала груди.

– Значит, это часть моего наказания? Ты хочешь убедиться, что я не могу даже надеяться встретить парня, пока я твоя рабыня?

– Нет. Это потому что ты работаешь на меня. Ты моя. Я не хочу, чтобы кто-нибудь трогал то, что принадлежит мне. Все просто.

– Твоя? – спросила она недоверчиво. – А что будет, если я не хочу быть пыльным трофеем на твоей полке?

– Тогда ты можешь уволиться. А до тех пор ты играешь по моим правилам.

– Ты настоящий ублюдок. Ты знаешь это? – она в гневе сжала губы, посмотрев на мою сумку для гольфа, а затем запрыгнула в гольф-кар и умчалась прочь. Я наблюдал за ней, почти смеясь вслух, когда ей пришлось проехать петлю и вернуться через несколько секунд. Она сердито вылезла из кара, порылась в моей сумке для гольфа и вытащила ключи. – Я забыла это. Окей? – огрызнулась она, лицо ее покраснело, потом она села в кар и уехала.

Я покачал головой. Эта чертова женщина действительно умела выводить меня из себя и интриговать одновременно.

***

Было почти девять вечера, а я все еще был в офисе. Я делал все, что мог, чтобы жизнь шла строго по расписанию, но задержание на работе было на удивление небольшим нарушением моей рутины, из-за которого я сильно не возражал.

Разница заключалась в том, что Наташа тоже была в офисе, то есть все здание было пустым, за исключением уборщиков, меня и стажера.

Я сидел за своим столом, стараясь убедиться, что у меня есть все документы для завтрашнего брифинга с одним из наших крупнейших клиентов. Мой желудок урчал, потому что я потерял свой ужин, который приготовил. Я был уверен, что оставил его в холодильнике в комнате отдыха, но когда я проверил его в свое обычное время ужина, тридцать минут назад, он исчез.

Наташа сунула голову в кабинет.

– Ты же понимаешь, что я здесь не работаю, правда? Ты так и не дал мне никакой работы, кроме как ходить за тобой по пятам и раздражать тебя, так что я подумала, я могу пойти домой.

Я уставился на нее. Она уже трижды за вечер просила меня уехать домой, и я был почти готов сдаться и отпустить ее. Я начал сомневаться в своих мотивах держать ее рядом и наказывать ее. Инцидент с бананом произошел несколько дней назад, и если быть полностью честным, я знал, что, вероятно, заставил ее пройти через более чем достаточно, чтобы компенсировать это. Но теперь все было не так просто.

Я окинул взглядом ее каштановые волосы и карие глаза, пока она болталась в дверном проеме, высунув голову и плечи в мой кабинет, как будто думала, что ей, возможно, придется быстро сбежать, если дела примут резкий поворот.

– На самом деле, есть одна вещь, которую ты могла бы сделать, прежде чем уйти, – сказал я. – Сходи за китайской едой для нас.

Она вошла в комнату, широко раскрыв глаза и прикрыв рот рукой с преувеличенным выражением шока.

– Ты? Ешь еду на вынос? Ты не боишься, что превратишься в клубок жира, и мне придется выкатывать тебя из офиса сегодня вечером?

– Я ем то, что ем, потому что хочу, чтобы мой ум был острым. Правильные питательные вещества в нужное время суток обеспечивают стабильный уровень энергии и хорошее настроение.

Она приподняла одну бровь:

– Так вот в чем проблема. Должно быть ты принимаешь не те питательные вещества, потому что не думаю, что когда-либо видела тебя в хорошем настроении, за исключением того раза, когда ты лапал меня.

Я не мог вспомнить, когда в последний раз краснел, но мне показалось, что я почувствовал, как тепло распространяется по моим щекам.

– Я не лапал тебя. Я пытался стереть кофе с твоей блузки, пока она совсем не испортилась.

– Точно. Ты только начал с моей груди.

– Они были... самым близким, до чего я мог достать.

Она удивленно рассмеялась и одарила меня пьянящей улыбкой.

– Это правда, что говорит твой брат? О твоем фетише секретарш?

– У меня никогда не было фетиша секретарш.

– Прошедшее время, – заметила она.

Я усмехнулся.

– Слушай. Если ты хочешь взять у меня интервью, тебе лучше принести поесть. Быстро. Думаю, у нас есть минут десять до того, как я смогу издавать только звуки слюноотделения и рычания. Я плохо справляюсь с голодом.

– Я почти уверена, что слюна не издает ни звука, для записи.

Она увидела выражение моего лица и подняла, защищаясь, руки.

– Хорошо, хорошо. Что ты хочешь из китайского ресторана?

– Все, что угодно, но обязательно купи крабовые рангуны (прим. это популярная закуска в США, которую там подают в большинстве китайских кафе. Начинка состоит из сливочного сыра, крабового мяса (чаще крабовых палочек), лука или чеснока. Необычная форма пельменей напоминает цветок или звезду). Я их не ел много лет и думаю, что сделаю все из-за одного прямо сейчас.

– Все что угодно? – спросила она с озорным блеском в глазах, прежде чем выскочить за дверь.

***

Она вернулась через тридцать минут с двумя огромными коричневыми мешками, полными еды. Это был худший вид пищи в смысле питания. Я подумал, что у моего диетолога, вероятно, будет сердечный приступ, если она это увидит, и я был уверен, что на следующее утро я буду чувствовать себя дерьмом, но по какой-то причине мне было все равно. Может быть, это был просто голод в животе или Наташа, ходячая катастрофа, так влияла на меня.

Я начал вытаскивать контейнеры, пока искал крабовые рангуны, а потом понял, что Наташа просто стоит и наблюдает за мной.

– Что? – спросил я.

– Мне кажется, мне нужно позвонить твоему куратору. Ты уверен, что все в порядке?

Я опустил на стол контейнер, наполненный рангунами, и пожал плечами.

– Почему что-то должно быть не так?

– О, – сказала она небрежно. – Понятия не имею.

Я откусил кусок от рангуна и откинулся на спинку стула, улыбаясь и жуя.

– Черт побери, они хороши. Раньше я ел их все время в колледже. Некоторые рестораны делают их в виде треугольных кармашков, заполненных внутри и с хрустящим откидным верхом. Но эти? Это самые лучшие, – я перевернул рангун в пальцах, показывая ей четыре маленьких заостренных кончика хрустящего теста, которые торчали из сочного и хрустящего кармана, наполненного восхитительным крабовым мясом и кремом.

– Я рада, что они тебе нравятся.

– Ты собираешься есть или просто будешь стоять там, странно себя ведя?

Она вздохнула, села и открыла самый скучный контейнер, какой только могла. Это была просто кучка простого белого риса. Казалось, что-то беспокоит ее, но я не был уверен, что я именно тот человек, которому она предпочла бы довериться, поэтому я решил насладиться едой напротив нее в течение нескольких минут, не разговаривая.

В конце концов, она подняла глаза от риса, к которому едва прикасалась. Ее лоб был нахмурен.

– Что это было, что ты сделал в моей квартире? – спросила она.

Этот вопрос удивил меня. Я положил в контейнер кусок мяса на шпажке, который ел.

– Ничего особенного.

– Нет. Ничто особенного, если бы ты использовал свои миллиарды долларов, чтобы позвать какого-то личного помощника, который выбросил бы меня у моего дома. То, что ты сделал, действительно внимательно. И ты дал моей собаке морковку. Я знаю, что ты это сделал, так что даже не пытайся отрицать.

– Морковка была переломным моментом, или?

– Нет, – ответила она. – Переломного момента нет. Я просто устала думать, что что-то поняла о тебе, а потом ты идешь и делаешь что-то, что не имеет никакого смысла. Ты нанял меня, чтобы наказать. Ты практически заставляешь меня быть твоей рабыней. Ты унижаешь меня, как только у тебя появляется шанс. А еще ты отпускаешь грязные шуточки, флиртуешь со мной, лапаешь меня и делаешь что-то до смешного деликатное, когда я напиваюсь до потери сознания. Ты даже починил мое дурацкое окно на кухне, которое никогда не открывалось, – она демонстративно пожала плечами. – Я просто устала от этого. Я хочу знать, должна ли я ненавидеть тебя, или ты должен мне нравиться, и ты заставляешь меня чувствовать себя эмоциональным эквивалентом пинбола.

Я откинулся на спинку стула.

– Пинбол между ненавистью и симпатией, – сказал я. – Значит, иногда я тебе нравлюсь?

Она закатила глаза, как всегда. Это не было неуважительным или незрелым, как бы это выглядело у кого-то другого. Это было игриво и сексуально. У меня было такое чувство, будто мы вместе подшутили.

– Это также означает, что временами я тебя ненавижу.

В моем мозгу зазвенели тревожные колокольчики. «Выключить. Выкинуть. Конец всего этого. Сейчас».

Система безопасности, которую я два года строил в своем теле, хотела сделать все, чтобы удержать меня от продолжения этого разговора, но Наташа умела обходить все это. Я не мог контролировать себя рядом с ней. Не всегда.

– Ну, – сказал я. – Значит, нас двое.

Она сверкнула полуулыбкой.

– Значит, иногда я тебе нравлюсь?

– Иногда, – ответил я. – И обычно в те моменты, когда это не имеет никакого чертова смысла.

Она закусила губу.

– Когда я тебе нравлюсь, из любопытства, конечно?

– Когда у тебя хватило смелости указать на график конфликта с WeConnect на ужине. Когда ты надела нелепый костюм кэдди, который я просил тебя надеть. Когда ты пыталась подсыпать сахар в мой кофе. Когда – я точно знаю — ты возбудилась, когда я очищал свой кофе... с блузки.

Она опустила глаза и сделала глубокий, судорожный вдох.

– А как ты догадался, что я возбудилась?

– Так же, как и сейчас, – ответил я. – Ты почти не дышишь и не моргаешь. Щеки и грудь покраснели. Ты сидишь прямо, как стрела. Каждая часть твоего тела находится в состоянии повышенной готовности. Держу пари, твоя кожа покалывает от электричества.

Она рассеянно провела ладонью по руке, где волосы у нее встали дыбом, а кожа покрылась гусиной кожей.

– Неправда, – тихо сказала она. – Это больше похоже на солнечный свет. Как будто теплый свет заставляет меня чувствовать жар во всем теле, – она замолчала, посмотрела на меня и снова закусила губу, что заставило меня серьезно усомниться во всех обещаниях, которые я дал себе, чтобы избежать осложнений.