Текст книги "Ты будешь моей"

Автор книги: Пегги Морленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Переодевшись, Элизабет убрала кровать и упаковала свою сумку. Она поняла: пора уезжать. Это решение она приняла в тот момент, когда услышала комментарий Рори. Но сначала ей надо было решить вопрос, по которому она, собственно, сюда и приехала: как ей поступить со своей племянницей.

Элизабет всхлипнула. Она не могла сейчас думать. Куда бы она ни взглянула, везде ей чудился Вудроу. Он сидел на диване, вытянув ноги и поглаживая собаку, он стоял возле раковины на кухне, с засученными рукавами, и мыл посуду, он лежал в кровати рядом с ней, обнимая ее во сне, и сладко посапывал.

Элизабет выскочила за дверь, надеясь, что чистый воздух поможет ей прийти в себя и сосредоточиться на решении вопроса. Ей нужно все хорошенько обдумать. Лаура. Дочка Рене. Что с ней делать? Элизабет не волновали юридические формальности. Главное – будущее и счастье ребенка.

Но что лучше для Лауры?

Она снова и снова задавала себе этот вопрос и не могла найти на него ответа.

Элизабет дошла до озера, где они с Вудроу удили рыбу, и села на берегу, поджав под себя ноги. Она смотрела на воду, и сердце ее терзали сомнения. Ей очень хотелось удочерить девочку, и она наверняка смогла бы самостоятельно вырастить ребенка, но вот уж что она точно не сможет сделать – так это оставить работу, а значит, ей придется нанять няню. Эта мысль заставила Элизабет вспомнить о своем собственном детстве, о тех временах, когда мать, вынужденная ходить на работу, оставляла их с Рене дома одних.

Второй вариант – передать свои права Эйсу и Мэгги. Слезы навернулись Элизабет на глаза. Разве сможет она отказаться от единственного в целом мире родного человечка? Сделав это, она порвет последнюю связь со своей сестрой. Сердце ее сжалось от этой мысли, она уронила голову на колени и заплакала.

– Элизабет?

Ее имя было произнесено так тихо, что она не сразу поняла: она не одна. Она подняла голову и увидела стоявшую перед ней Мэгги. На руках она держала Лауру.

Элизабет украдкой вытерла слезы.

– Извини. Я не слышала, как ты пришла.

Мэгги опустилась на траву рядом с ней и взяла ее за руку.

– Что случилось? – с тревогой спросила она.

– Ничего, – покачав головой, солгала Элизабет. – Все в порядке.

Мэгги прищурилась.

– Может быть, вы с Вудроу поссорились? – с подозрением в голосе произнесла она, затем чуть не задохнулась. – Если это так, я ему покажу!

Элизабет прыснула от смеха, представив себе, как эта маленькая рыжеволосая девушка будет сражаться с огромным Вудроу.

– Нет, – сказала она, вытирая слезы, блестевшие в уголках глаз. – Ничего подобного.

– Тогда в чем дело? – настаивала на своем Мэгги. – Ты явно чем-то расстроена.

Тихо улыбаясь спящей малышке, Элизабет провела рукой по ее нежным кудряшкам, затем взглянула на Мэгги.

– Могу я ее подержать?

– Да, конечно, ведь ты ее тетя.

Элизабет стала покачивать ребенка на руках.

– Она такая милая! – прошептала она. – Как маленький ангел!

Мэгги прижалась к плечу Элизабет.

– Да, сейчас она ангел, – согласилась девушка, затем подтолкнула Элизабет плечом. – Но поверь, она становится далеко не ангелом, когда описается или проголодается.

Элизабет тихо засмеялась.

– Рене в детстве была точно такой же. – Она вздохнула, перед ее мысленным взором одна за другой замелькали картины прошлого. – Я ненавидела, когда Рене плакала, и делала все, чтобы ее унять. – На ее глаза навернулись слезы. – Но это было так давно.

Мэгги обняла ее за плечи и притянула к себе.

– Я не знаю, что между вами произошло, но Рене любила тебя. Я знаю это. Если бы все было не так, она бы никогда не назвала своего ребенка в честь тебя.

Элизабет резко вскинула голову.

– Что?

Мэгги удивленно взглянула на нее.

– Разве ты не знаешь? Полное имя Лауры – Лаура Элизабет.

Словно окаменев, Элизабет покачала головой.

– Нет. Понятия не имею.

Со слезами она приникла к плечу Мэгги.

– О, Мэгги, – сказала она и посмотрела на малышку. – Ты не знаешь, как это важно для меня.

– Я могла бы сказать тебе об этом раньше, но думала, что Вудроу уже все тебе рассказал.

При упоминании Вудроу Элизабет сжалась, затем медленно произнесла:

– Нет, он никогда об этом не упоминал.

Мэгги прищурила один глаз.

– Наверное, Вудроу тебя все-таки обидел, именно поэтому ты плачешь.

Элизабет отрицательно покачала головой, но отвела взгляд.

– Почему ты так думаешь? – уклончиво спросила она.

– Потому что я женщина, – проговорила Мэгги. Вздохнув, она добавила: – Пойдем, Элизабет. Ты расскажешь мне, что между вами произошло. Я не могу оставить тебя здесь одну.

– Нет, я не могу, – в отчаянии произнесла Элизабет. – На самом деле не могу. Он ничего мне не сделал. Я просто была дурой, вот и все.

– Ты спала с ним, да?

Слезы хлынули по щекам Элизабет.

– Да. Но это было ошибкой. Я была так слаба!

– Он принудил тебя? – вскричала Мэгги.

Элизабет покачала головой.

– Нет-нет. Ничего подобного. Я тоже этого очень хотела.

Мэгги всплеснула руками.

– Тогда в чем беда? Двое взрослых людей по обоюдному желанию занимались любовью.

Ярость охватила Элизабет.

– Потому что это для него ничего не значит! Ничего! Он сделал это, чтобы я отказалась от своих прав на ребенка.

Мэгги отпрянула назад и нахмурилась.

– Нет, – произнесла она через секунду, покачав головой. – Ты не права. Вудроу никогда бы так не поступил. Я клянусь. Да, мы с Эйсом очень хотим удочерить малышку, и мы попросили Вудроу поехать в Даллас и найти тебя. Но все остальное произошло совершенно случайно. Вудроу никогда не использовал женщин. Я клянусь, никогда.

Элизабет больше не хотела разговаривать об этом. Мэгги все равно не могла опровергнуть слова Рори, не могла облегчить ее боль.

Сделав глубокий вдох, она повернулась к Мэгги, внезапно ясно осознав, как ей надо поступить со своей племянницей.

– Я немедленно еду домой, – сказала Элизабет, – но мне надо как-то добраться до аэропорта. Ты отвезешь меня?

Лицо ее было совершенно несчастным. Мэгги схватила ее за руку.

– Не уезжай, – попросила она. – Вот так – не уезжай, пожалуйста. Сначала поговори с Вудроу. Дай ему шанс объясниться с тобой.

Отдернув руку, Элизабет встала.

– Нет. В самом начале наших отношений я согласилась на его условия: никаких ожиданий, никаких привязанностей, никаких обязательств. В то время я думала, что это способ для каждого из нас избежать боли. – Она устремила взгляд на причал, где когда-то сидел Вудроу и удил рыбу. Солнце светило ей в глаза, и на них снова показались слезы. – Но это было еще до того, как я поняла, что влюбилась в него.

В аэропорту Киллина Элизабет купила билет на самолет и пошла обратно в зал ожидания, где сидели Мэгги с малышкой.

Она изобразила бодрую улыбку.

– Мой рейс – через сорок пять минут, поэтому я пришла попрощаться.

Элизабет взглянула на девочку, и улыбка ее стала мягче.

– Ты знаешь, – сказала она Мэгги, – я думала, мне трудно будет принять решение насчет Лауры, но в конце концов все стало ясным. – Она взглянула на Мэгги и улыбнулась – Я ее тетя, и всегда буду тетей, но Лаура принадлежит тебе и Эйсу. Этого хотела Рене, и пусть так и будет.

Мэгги облегченно вздохнула, лицо ее прояснилось.

– О Элизабет, ты уверена?

Элизабет ободряюще пожала руку Мэгги.

– Да, я решила. Ты можешь сказать Эйсу, что я подпишу все необходимые бумаги. Но знай, – она погрозила Мэгги пальцем, – я не согласна оставаться в стороне от ее жизни. Я хочу быть настоящей тетушкой, а это значит, я стану немилосердно ее баловать.

Смеясь сквозь слезы, Мэгги обняла Элизабет за шею.

– Ты можешь баловать ее, сколько хочешь. – Губы Мэгги задрожали. Она передала ребенка Элизабет. – Приезжай к нам на День благодарения, а также на Рождество. Праздники очень важны для семьи.

Семьи. Именно этого так хотелось Элизабет. Переполненная эмоциями, она прижала руку к губам и кивнула.

– Я приеду. А ты пообещай привезти Лауру в Даллас. Мы сводим ее в зоопарк.

Мэгги сглотнула слезы.

– У меня никогда не было сестры. И если ты позволила нам удочерить Лауру, может, заодно позволишь мне считать тебя сестрой?

Ничего не видя сквозь слезы, Элизабет прижала ладонь Мэгги к сердцу.

– О Мэгги! Я буду так счастлива!

Братья Таннер зашли в дом, один за другим. Эйс вошел первым.

Бросив шляпу на вешалку, он с шумом втянул в себя воздух.

– Очень вкусно пахнет.

Мэгги почему-то не выходила их встречать, она продолжала возиться на кухне.

– Вытирайте ноги, – неприветливо бросила она.

Нахмурившись, Эйс посмотрел на Рая, будто спрашивая: «Что это с ней», затем пожал плечами и направился на кухню.

– Надеюсь, ты приготовила еды на целый полк, – сказал он, обнимая жену сзади. – Мы все ужасно голодны.

Мэгги в ответ ткнула ему локтем в живот.

– Что это с ней? – смущенно спросил Эйс.

Он оглянулся на братьев, которые в замешательстве стояли в дверях, не зная, входить им или нет.

Мэгги сердито помешала половником в кастрюле, затем, ухватившись за ручки, поставила ее на стол и произнесла:

– Эй, вы, мужики...

Эйс упер руки в бока.

– Ты явно чем-то расстроена. Скажи пожалуйста, тебя обидели сразу все мужчины на свете или кто-то один?

Она подняла руку и указала пальцем на Вудроу.

– Почему бы тебе его не спросить?

Глаза Вудроу стали квадратными.

– Меня? – удивился он. – А я-то что сделал?

Поджав губы, Мэгги сложила руки на груди.

– Именно это мне и хотелось бы узнать.

Вудроу взглянул на братьев, он был растерян.

– Я ничего не понимаю, черт возьми!

Мэгги угрожающе посмотрела на него.

– Как ты поступил с Элизабет! – сказала она, затем обратилась к Эйсу: – Кстати, она согласилась подписать все бумаги для передачи своих прав на ребенка.

– Она согласилась? – изумленно вскричал Эйс.

– Да, – ответила Элизабет, затем снова обратилась к Вудроу: – Зачем ты ее обидел? Не отрицай этого! – предупредила она. – Я видела ее слезы.

Вудроу не мог даже издохнуть, будто кто-то железным обручем сжал его грудь.

– Где она? – вот и все, что он смог сказать.

– Уехала. Что ты с ней сделал?

Он замотал головой.

– Ничего, клянусь. Она была в прекрасном настроении, когда я уезжал сегодня утром. -Вудроу повернулся к Рори. – Мы были в кровати, когда ты приехал, Рори. Помнишь? Мы сладко спали.

Голос Рори задрожал.

– Это доктор была с тобой в кровати, когда я приехал?

– Какая разница, черт возьми! – нетерпеливо прорычал Вудроу.

Рори сделал шаг назад, прячась за спину Рая.

– Ты помнишь, наверное, что высунул голову из окна, когда я загудел?

– Да, ну и что?

– Затем ты оделся и вышел. – Рори нервно закашлялся. – Помнится, я что-то говорил о том, что лучше бы меня послали в Даллас за докторшей.

Вудроу со стоном откинул голову назад, припоминая все, сказанное Рори. Когда он снова посмотрел на брата, глаза его были бешеными.

– Черт тебя возьми, Рори! – прогремел он.

Рори спрятался за дверь.

– Я не знал, что она слушает, – взвыл он, ретируясь к своему фургону.

Желая набить братцу морду, Вудроу кинулся вслед за ним. Эйс схватил его за руку.

– Если ты подерешься с Рори, это делу не поможет, Вудроу. И ты сам прекрасно это знаешь. Тебе надо поговорить с Элизабет.

Лицо Вудроу стало каменным.

– Почему мне? – спросил он и выдернул свою руку. – Ведь не я уехал, а она.

Элизабет ушла с головой в работу, не позволяя себе думать о Вудроу. Никто из коллег не догадывался о том, что с ней происходит. Она привыкла прятать свои эмоции, этому ее научил ее бывший жених.

Но ночью Элизабет давала волю своим чувствам. К ней опять вернулась бессонница, вокруг глаз у нее появились темные круги. Она худела, стала выглядеть нездоровой. Элизабет жутко злило, что она позволила Вудроу обрести над нею такую власть. Она думала, он действительно испытывал к ней нежные чувства, но ему было нужно от нее только одно: получить права на ребенка, вот и все.

Чувствуя, как к ее глазам подступают слезы, Элизабет раскрыла карточку пациента и заставила себя сконцентрироваться на результатах анализов. Но даже на листочке бумаги она видела лицо Вудроу, и образ его был таким ясным, таким притягательным, что она не смогла сдержаться.

О, Вудроу, молча вскричала Элизабет, как ты смог заставить меня влюбиться в тебя?

Вудроу сидел на крыльце, обстругивая-толстую палку, у него под ногами уже валялась куча стружек. Блю лежала рядом, положив голову на лапы, и внимательно смотрела, как увеличивается куча.

Вудроу всегда, когда что-то его тревожило, занимался какой-нибудь ручной работой. Это отвлекало его, давало выход накопившемуся гневу. Но сейчас он мучительно осознавал, что в целом мире не найдется столько работы, чтобы утишить боль, которую причинила ему Элизабет.

Рука Вудроу, державшая нож, дрогнула, и его охватила ярость.

Она покинула меня. Я знал, что так, и будет. Все, кого я любил, поступали именно так. Моя мать, моя мачеха – мама Ли. Но не только смерть отнимала у меня тех, кого я любил. Эйс меня тоже покинул.

Именно Эйс взял на себя роль матери после ее смерти и стал заботиться о Вудроу и остальных братьях. Именно Эйс заменил всем и отца, который ухлестывал за женщинами и мало заботился о своих сыновьях. Именно Эйс успокаивал Вудроу ночью, когда тот плакал, – маленький мальчик, еще не понимающий значения слова «смерть», но уже чувствующий боль потери. Именно Эйс ходил на футбольные матчи и болел за Вудроу. Именно Эйс вытащил его из тюрьмы, когда он напился и подрался в баре.

И именно Эйс в надежде найти свое место в жизни уехал без всяких объяснений и стал первоклассным фотографом. Вудроу прекрасно знал, что по своей воле его брат никогда бы не уехал, это отец заставил его уехать, но боль от этого не становилась меньше.

После отъезда Эйса отец Вудроу привел в дом новую жену – маму Ли. Весь город знал: этот брак был скорее деловым контрактом, чем свидетельством их любви. Старику нужна была женщина, которая заботилась бы о его сыновьях, а маме Ли требовалось дать фамилию и кров для ее сына Вита. К чести мамы Ли, она отлично выполнила свои обязательства. Она заботилась о братьях Таннер, даже полюбила их. Вудроу не сразу ответил на эту любовь, но постепенно стал испытывать к мачехе очень теплые чувства. Но она тоже его покинула, не но собственной воле, впрочем. Однажды, когда она поехала в город, пьяный водитель помчался на красный свет и врезался в ее автомобиль. Ее смерть была мгновенной.

Вскоре после этого Вудроу купил себе ранчо, ушел с головой в работу и отрезал все контакты с людьми, чтобы больше никогда не испытывать боль. Он стал закалять свое сердце, и такой образ жизни его вполне устраивал.

Пока не появилась Элизабет.

Вздохнув, Вудроу отрезал кусочек коры от ветки и бросил ее себе под. ноги.

Звук мотора заставил его поднять глаза. Он нахмурился, увидев машину Эйса. Он хотел пойти в дом и закрыться на замок, но подумал, что усилия его все равно будут напрасны. Закрытая дверь не остановит Эйса. Когда он в детстве прятался в своей комнате, Эйс всегда его находил.

Понимая это, Вудроу со вздохом отложил в сторону свой ножик.

– Пришел узнать, жив ли ты, – сказал Эйс, вылезая из своего грузовичка.

Вудроу хмыкнул.

-Какого черта ты сюда явился? Помнится, я год или больше тебя не видел, и ничего.

Поставив сапог на ступеньку и уперев руки в бока, Эйс усмехнулся.

– Если ты не видел меня, это не значит, что я о тебе не беспокоился.

Вудроу спрятал улыбку, зная: его брат говорит правду.

– Так что принесло тебя на мою голову? – спросил он. – Ищешь няню, желая провести с женой ночку в городе?

Хохотнув, Эйс снял ногу со ступеньки и сказал:

– Если думаешь, что Мэгги захочет оставить ребенка с таким типом, как ты, ты действительно сумасшедший.

Вудроу пожал плечами.

– Есть еще кое-кто похуже. Пусть оставит с Рори.

Эйс нахмурился.

– Ты долго еще собираешься на него злиться?

– Да лет сто, не больше.

Эйс покачал головой:

– Клянусь, ты нисколько не изменился. Взрослый человек, а до сих пор капризничаешь, как сопливый мальчишка.

Бросив на брата сердитый взгляд, Вудроу стряхнул стружки со своего колена.

– Если кому и извиняться, так это ему.

– Я так и думал, что ты это скажешь.

Вудроу поднял голову и увидел, как из машины Эйса выбирается Рори. Он еще больше нахмурился.

– Послушай, Рори, забирайся-ка обратно в машину и сваливай отсюда поскорее.

Рори продолжал идти, криво улыбаясь. Он остановился в двух шагах от крыльца и махнул кулаком.

– Давай подеремся! – воскликнул он. – Может, тебе от этого хоть немного полегчает.

Лицо Вудроу стало кислым. Он отмахнулся.

– Она не стоит этого.

Рори, по-прежнему размахивая кулаком, придвинулся поближе.

– Если это так, почему ты все еще горюешь о ней?

Вудроу прищурил глаз.

– Я ни о ком не горюю.

Рори ткнул сапогом в кучу стружек.

– Значит, это ты так готовишься к зиме?

Вудроу запыхтел и отвел глаза.

– Смешно.

– Я скажу тебе нечто еще более смешное, – Рори присел на корточки и взглянул в глаза брату. -Докторша очень похожа на тебя. Когда она чем-то расстроена, ей надо занять свои руки, иначе она просто сойдет с ума. Разница в том, что она вяжет, а ты – строгаешь.

– Откуда ты знаешь? – проворчал Вудроу.

Рори выпрямился и пожал плечами.

– Некоторые вещи очевидны. За две недели, прошедшие после ее отъезда, она связала три свитера и одеяло для малышки.

Вудроу взглянул на Эйса. – Это правда, – подтвердил тот. – Вчера их прислали почтой.

– У многих людей есть хобби, – проворчал Вудроу. – Она вот любит вязать. Это ни о чем еще не говорит.

– Это говорит о том, что она несчастна, – настаивал на своем Рори. – Возможно, так же несчастна, как и ты.

Вудроу вздернул подбородок.

– Я не несчастен. – Он вскочил на ноги. – Именно она уехала, а не я. И если она несчастна, то это ее проблемы.

Рори всплеснул руками.

– И ты веришь этому идиоту? – спросил он Эйса. – Он позволил такой потрясающей женщине, как доктор, ускользнуть, потому что он, видите ли, слишком гордый, черт возьми!

– Я уже сказал, – повторил Вудроу, – она сама уехала.

– Ты можешь посмотреть на ситуацию ее глазами? – спросил Рори. – Как говорит Мэгги, докторша вела уединенную жизнь. Сестра ее с детства была вертихвосткой, и докторша так старалась уберечь ее от всяких неприятностей, что не имела возможности жить своей собственной жизнью и мало общалась с мужчинами. Черт возьми, если бы любая другая женщина услышала тем утром мои слова, она посчитала бы это шуткой. Мужчины любят шутить на сексуальные темы.

– Я не люблю.

– Вот видишь! – вскричал Рори, указывая на Вудроу пальцем. – Это только доказывает мою точку зрения. Ты сходишь по ней сума! Если бы это было не так, ты не хотел бы как следует меня отколошматить. Взгляни на это ее глазами: она считает, что ты ее использовал. Представь себе ее чувства.

Повернувшись к Эйсу, Вудроу произнес:

– Если ты привез его сюда, то отвези и обратно. Убирайтесь отсюда оба.

Эйс достал из кармана пачку бумаг.

– На самом деле я приехал подругой причине.

Нахмурившись, Вудроу взял бумаги и быстро их просмотрел.

– Это договор, я так понимаю? Если доктор подпишет его, малышка будет ваша?

Эйс кивнул.

Вудроу отдал бумаги назад.

– Поздравляю. Ты будешь отличным отцом.

Эйс пожал руку Вудроу и нахмурился.

– Спасибо, брат. Но, послушай, мы с Мэгги очень надеемся, что ты отвезешь этот договор Элизабет, она подпишет его, а ты привезешь его назад. Это надо сделать очень быстро, – добавил он. – Ты знаешь, какие эти женщины беспокойные. Мэгги боится, что Элизабет передумает.

Вудроу хмыкнул, поняв замысел брата.

– Да. Передумает.

Рори взял бумаги из рук Эйса.

– Он боится ехать. Лучше поеду я. Представив, что его женолюбивый брат поедет к

Элизабет, Вудроу выхватил у него договор.

– Хрен тебе! – прорычал он.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Вудроу выехал из дома поздно, поэтому в Далласе он оказался незадолго до полуночи. Но даже в этот поздний час дорога при въезде в город была забита машинами. Удивляясь тому, какого черта эти люди не спят, он пристроился в конец автомобильной колонны, чтобы в конце концов свернуть на дорогу, ведущую к дому Элизабет.

Трехчасовая поездка дала Вудроу время на размышления. В основном он думал о том, что сказал ему Рори. И хотя Вудроу совсем не желал признавать, что его младший брат хоть в чем-то прав, он в конце концов был вынужден согласиться: в некотором отношении его слова звучали весьма правдиво. Элизабет во многом наивна, особенно в том, что касается мужчин. Возможно, здесь сказалось ее не слишком счастливое детство или необходимость присматривать за взбалмошной сестренкой, он точно не знал. Но Вудроу понял: ее на самом деле могла обидеть реплика Рори. Элизабет очень чувствительная женщина, очень порядочная и честная. И она вообразила, что он использовал ее!

Вудроу злился.

Как только она могла так плохо обо мне подумать?!

Зажегся красный свет, он остановил машину и, откинув голову назад, расправил плечи, стараясь стряхнуть накопившееся напряжение. Но это не помогло. У него было ощущение, что его плечи и шея закованы в стальной панцирь. Боже, как он ненавидел большие города!

И именно в городе решила обосноваться Элизабет.

Эта мысль снова разозлила Вудроу. Но теперь ему было уже все равно, злится он на докторшу или нет, ведь теперь он знал, что не может жить без нее. Однако сможет ли он привыкнуть к городу, если она захочет в нем остаться?

Содрогнувшись от этой мысли, Вудроу, раздраженный долгой задержкой, постучал пальцами по рулю и бросил взгляд в боковое зеркало. Он смотрел, смотрел в него, затем повернулся и выглянул в окно, не веря своим глазам. Автомобиль, стоявший за ним, был набит детьми не старше шестнадцати лет. Водитель стучал по рулю, словно по барабану, отбивая на нем ритм в стиле «рэп». Волосы у детей были раскрашены в яркие цвета и подняты в прически, как у индейцев. Носы, брови, нижние губы подростков были проколоты, в них поблескивали металлические украшения, а тела, насколько мог разглядеть в темноте Вудроу, сплошь покрывали татуировки. Из окна этого автомобиля валил дым, и Вудроу показалось, что этот дым отнюдь не от сигарет.

– Извращенцы, – пробормотал под нос Вудроу и, нахмурившись, отвернулся. – Ваши матери, наверное, ночами не спят и плачут, не зная, что с вами делать.

Он замер при этой мысли, вспомнив свою собственную юность и период бунтарства, через который он прошел. Если бы не Эйс, то он мог бы пойти по тому же пути, что и эти подростки в автомобиле, стоявшем за ним.

Резкий гудок заставил Вудроу подпрыгнуть. Он взглянул на светофор и увидел зеленый свет.

– Эй, идиот! – закричал один из подростков. – Ты что, не отличаешь зеленого от красного?

Подросток сделал пальцем определенный жест, который не требовал разъяснения.

И тогда Вудроу вышел из машины. Ему потребовалось четыре шага, чтобы оказаться возле машины, стоящей сзади.

– У тебя пять пальцев на руке, – сказал он мальчишке, – и если ты не хочешь остаться с четырьмя, я советую держать этот палец, – он указал на его средний палец, – под контролем.

Подросток, ухмыльнувшись, переглянулся со своим дружком, сидевшем на переднем сиденье.

– Ты хочешь «сделать» меня, ковбой?

Вудроу еле удержался от того, чтобы не вытащить мальчишку за ухо и не дать ему пинка.

– Это просто слова, – бросил он, затем отступил от машины. – Посмотрим, насколько ты сам крут.

Подросток взглянул через плечо на своих друзей, сидевших на заднем сиденье, затем, откинувшись назад, рывком открыл дверь, и она больно ударила Вудроу по колену.

Потеряв бдительность, Вудроу судорожно вздохнул от боли. И прежде, чем он смог пошевелиться, они все накинулись на него, словно стая бродячих собак. Один расцарапал ему угол глаза, другой ударил в живот, чья-то нога попала ему прямо в ребро. Кто-то прыгнул ему на спину, схватил за волосы и потянул голову назад.

Будто в замедленной съемке, Вудроу увидел, как к нему приближается держащая нож рука. Лезвие ярко блеснуло в свете уличных фонарей. Он понял, как выглядит смерть, и почувствовал страх. Но Вудроу также понял, что не готов умереть. Не сейчас, когда он только начал жить. Не сейчас, когда женщина, которую он любит, находится всего лишь в трех кварталах от него. Не сейчас, когда она еще не знает, что он любит ее.

Вудроу резко дернулся влево, и нож просвистел возле его уха, слегка задев шею. Он с ревом вскочил на ноги, широко расставив руки и стряхнув мальчишку со спины. Все также расставив руки, он схватил трех подростков, стоявших перед ним, и, скрежеща зубами от напряжения, поднял их в воздух и бросил на капот машины.

Кровь стучала у него в висках от ярости, и он уже готов был схватить оставшихся, как вдруг увидел перед собой дуло револьвера.

– Руки за голову, – скомандовал полицейский. Застонав, Вудроу поднял руки и сцепил пальцы

на затылке.

– Я могу объяснить, – сказал он офицеру.

Тот махнул рукой с револьвером, побуждая его повернуться.

– Вы дадите объяснения в участке вместе с этими хулиганами.

Вудроу потребовалось два часа, чтобы убедить полицейских в том, что он не психопат, страдающий от нервных срывов за рулем, и отпустить его на свободу. Конечно, пять унций марихуаны, найденных полицией в машине подростков, а также тот факт, что ребята были членами местной банды, уже несколько недель терроризировавшей всю округу, в этом немало помогли:

Вудроу подъехал к дому Элизабет в третьем часу ночи, тело его ломило от боли. Изможденный, он нажал звонок, прислонился к кирпичной стене дома и стал ждать.

Через несколько минут в доме зажегся свет, который чуть его не ослепил.

– Кто там?

Вудроу услышал дрожащий от страха голос Элизабет и улыбнулся, представив, как она стоит по другую сторону двери, держа в руке тяжелую сковородку.

– Это я, Вудроу, – сказал он.

Свет выключился.

Он думал, что сейчас дверь откроется, но, когда этого не произошло, он оттолкнулся от стены и нахмурился.

– Доктор? – позвал Вудроу. – Ты меня впустишь?

– Нет. Уходи, или я позову полицию.

Он застонал, понимая, что вторая встреча с полицейскими будет уже гораздо серьезнее.

Вудроу положил руку на дверь.

– Послушай, док, – взмолился он. – Я хочу лишь поговорить с тобой.

– Мне не о чем с тобой разговаривать. Пожалуйста, уходи.

Вудроу уронил голову на руки и застонал. Он понимал: во всем происходящем виноват не только Рори, но и он сам, укрепивший ее подозрение тем, что упрямо отказывался найти ее и объясниться.

Наверно, она права. Я не заслуживаю ее прощения.

Вудроу с усталым вздохом выпрямился и потрогал нижнюю губу, с которой стекала кровь.

– Хорошо, я уеду, – сказал он. – Но можно мне, прежде чем уйти, взять у тебя бинт?

Ответом было молчание. Решив, что Элизабет посчитала его недостойным даже маленького бинтика, Вудроу двинулся к воротам, но сразу же остановился, услышав щелканье замка.

Он повернулся и увидел Элизабет. На ней был халат. Она стояла, обхватив себя руками за талию.

– Зачем тебе бинт? – спросила она.

Вудроу тронул пальцем уголок губы и сморщился от боли.

– Остановить кровь.

Элизабет сделала шаг вперед.

– У тебя кровь? – спросила она и еще крепче обхватила себя руками. – Что случилось? – Она сделала еще шаг вперед, глаза ее расширились, и она вскричала: – Боже мой, Вудроу!

Он опустил голову, а она схватила его за руку и втащила в дом.

Вудроу опустился в кресло, которое она подвинула ближе к нему, и улыбнулся ей. Она поджала губы и сказала:

– Я пойду за аптечкой.

Вудроу смотрел ей вслед, затем откинул назад голову и со вздохом прикрыл глаза. Это будет нелегко. Она решительно настроена никогда его не прощать.

– Будет немножко жечь, – раздался над его ухом голос Элизабет.

Вудроу открыл глаза и увидел, что она склонилась над ним с ватным тампоном.

– Я получу приз, если не буду плакать? – спросил он, надеясь вызвать у нее улыбку.

Лицо ее было непроницаемым.

– К сожалению, все леденцы на палочке я храню на работе.

Он скорчился, когда она приложила к его губе тампон.

– Эта штука чертовски жжется! -прорычал Вудроу.

– Но это лучше, чем инфекция.

Нахмурившись, он смотрел, как она доставала другой тампон.

– То же самое я однажды слышал от Мэгги, – пробормотал он. – Вас что, учили этому в школе?

Элизабет снова повернулась к нему.

– Нет. Моя мать часто говорила мне эти слова. Готов? – спросила она.

Вудроу откинулся назад и заслонился рукой.

– Может, хватит?

– Если бы было достаточно, я не стала бы это делать.

Сморщившись, он поднял лицо.

– Только поскорее, пожалуйста. Я не выношу боли.

– И я тоже, – пробормотала Элизабет, прикладывая тампон к ране.

Услышав горечь в ее словах, Вудроу удержал ее руку и посмотрел в глаза.

– Я знаю, слова Рори причинили тебе боль, – тихо сказал он. – Но в них нет ни толики правды. То, что произошло между нами... просто произошло. Это не было частью плана, направленного на то, чтобы заставить тебя отказаться от ребенка.

Элизабет, не отрываясь, смотрела в глаза Вудроу, будто ища в них что-то. Но, не найдя того, что искала, отвела взгляд и отвернулась.

– Возьми еще тампоны, – сказала она бесстрастным голосом, – и не забудь закрыть за собой дверь, когда будешь уходить.

Элизабет повернулась и уже хотела уйти, по Вудроу вскочил с кресла и схватил ее за руку.

– Подожди, док. Пожалуйста, – взмолился он. Он повернул ее к себе и приподнял ее подбородок, заставляя смотреть на него. – Док, поверь мне. Я совсем не хотел причинить тебе боль. Клянусь.

Из глаз Элизабет текли слезы. Вудроу тыльной стороной ладони вытер одну каплю, и она обожгла его кожу, словно раскаленный уголь.

– Пожалуйста, уходи, – прошептала она, глотая слезы. – Я и так уже наделала много глупостей.

– Глупостей? – повторил он в растерянности, затем покачал головой. – Нет, док. Ты совсем не дура.

Элизабет взмахнула руками, вырвалась, и отступила назад. Лицо ее горело от гнева.

– Я полная дура! – вскричала она. – Я сошлась с тобой вполне сознательно. Я даже согласилась с тем, что между нами не будет никаких обязательств, никакой привязанности. – Трясясь от гнева, она сжала кулаки. – Но я влюбилась в тебя! Зная о том, что наша близость ничего не значит для тебя, я имела глупость влюбиться!

Вудроу поднял руку.

– Стой, подожди минутку. Если в этой комнате и находится дурак, то это я. – Он потряс головой, словно стараясь разогнать ненужные мысли, затем заглянул ей в глаза. – Ты только что сказала, что любишь меня?

Элизабет прижала руку ко рту и всхлипнула.

– Да. Пожалуйста, может, ты наконец уйдешь?

Вудроу покачал головой и пошел к ней.

– Нет, мадам. Извините, но я не могу это сделать.

Она вытянула руку, желая его остановить.

– О, Вудроу, пожалуйста, уйди!

Он взял ее за руку и крепко сжал.

– Доктор, у нас большие проблемы.

Элизабет вздернула подбородок.

– Это у меня большие проблемы, и я справлюсь с ними сама.

– Нет, – поправил Вудроу. – У нас проблемы. С тех пор, как я влюбился в тебя, у нас возникли общие проблемы.

– Вудроу, я... – Она замолчала, глаза ее расширились. – Что ты только что сказал?