Текст книги "Происшествие на тихой улице"

Автор книги: Павел Вежинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

С приближением вечера инспектор стал мало-помалу отчаиваться. Чем дальше, тем становилось очевиднее, что ни один из девятнадцати владельцев голубых «Москвичей» не был преступником, которого они искали. Оставалось лишь выяснить в отношении последних шести, не давали ли они кому-нибудь своих машин во временное пользование.

В шесть часов инспектор распорядился вызвать к нему Анания Христова, молодого инженера-химика, давшего ему самые точные сведения о цвете разыскиваемого «Москвича». Инженер не замедлил явиться и, войдя к инспектору, без стеснения опустился в кресло.

– Вы видели машины? – спросил его инспектор. – Цвет тот же?

– Да, тот же! Тот же, но…

И молодой человек умолк.

– Но что? – нетерпеливо спросил инспектор.

– Мне кажется, что тот был несколько чище, яснее… Но я в этом не совсем уверен… Просто машина могла быть лучше вымыта.

Инспектор нервно встал.

– Может, она перекрашена! – сказал он. – И это возможно.

Когда молодой человек ушел, он позвонил в КАТ. Подполковник уже ушел, и его связали с дежурным офицером.

– Здравствуйте! – сказал инспектор. – У меня к вам всего один вопрос. Когда владелец перекрашивает свою машину, обязан ли он уведомлять об этом КАТ?

– Нет, не обязан! – последовал ответ.

– Значит, такие изменения не контролируются?

– Только раз в год, – сказал дежурный офицер, – при заполнении анкеты для техосмотра.

Инспектор положил трубку. Цвет машины был зарегистрирован в начале года, а сейчас уже июль. У владельца «Москвича» времени было предостаточно, чтобы перекрасить его даже несколько раз. Не на ложном ли он пути, разыскивая машину по цвету? Это, разумеется, самый легкий путь, но далеко не самый обещающий. Ведь возможно, что при заполнении анкеты собственник «Москвича» умышленно скрыл его истинный цвет. Раз за основу данных о машине берется заявление ее владельца, то, естественно, можно ожидать всяких несоответствии, всяких сюрпризов.

К семи часам окончились все расследования. Результат был категорическим – ни одна из проверенных машин не замешана в преступлении. Участковый уполномоченный, дожидавшийся в кабинете инспектора окончательного результата, приуныл.

– Тут что-то не то – сказал он. – Не совершено ли преступление с помощью легковой машины, номер которой выдан в провинции?

– И это вполне возможно! – мрачно отозвался инспектор.

В этот вечер настроение у него было действительно скверное. До последнего момента Табаков верил, что к исходу дня он приблизится вплотную к конечной цели своих поисков, однако сейчас в руках у него были лишь те же данные, что и вчера вечером, когда он с таким старанием подготовлял всю эту операцию. Что же ему предпринять? К сожалению, выход был только один…

– Начнем все сначала! – сказал он с тяжелым вздохом. – Подвергнем проверке все зарегистрированные «Москвичи», все до одного, пока наконец не откроем тот, который нам нужен? Это очень длинный и тяжелый путь, но другого у нас нет…

– Жалко! – сказал с не меньшей досадой молодой лейтенант. – Я был уверен, что сегодня все кончим…

– И я был уверен, но что поделаешь! Придется моей жене подождать с курортом еще немножко.

– А почему мы ищем только машину? – сказал лейтенант. – Почему не ищем самого человека?

– Мне не хотелось увеличивать объема работы… – Но теперь придется. Высоких седых мужчин, носящих пиджаки кирпичного цвета, в Софии не бесчисленное количество! Попробуем пойти и по этому пути.

– Не уйдет он от нас! – сказал лейтенант.

– Не уйдет! – подтвердил инспектор. – Только хлопот с ним будет еще немало!

В восемь часов он созвал совещание – надо было дать точные указания насчет дальнейшей работы. Оно уже кончалось, когда вдруг зазвонил телефон. Подняв трубку, инспектор услышал взволнованный голос жены:

«Прошу тебя, возвращайся поскорее! Димчо очень плохо…»

У него все поплыло перед глазами.

– Врач приходил?

– Я жду его…

– Хорошо, сейчас же выхожу.

Инспектор вызвал машину. У него был близкий друг – один из лучших педиатров Софии, который нередко помогал ему как эксперт в разных делах. На счастье, он оказался дома и с готовностью согласился сейчас же осмотреть мальчика. Спустя несколько минут машина мчала обоих по улицам Софии со скоростью, во много раз превышавшей ту, которую разрешал усатый подполковник из КАТа… Инспектор молчал, сердце его сжималось от недобрых предчувствий. Отвратительный день! Поистине, отвратительный день!

– Ну, ну – выше голову! – сказал доктор. – Ничего страшного. Медицина уже не та, что была во времена твоего детства.

Дома они застали участкового врача – еще совсем молоденькую девушку. Увидев своего знаменитого собрата, она смутилась, но голос ее все же звучал уверенно:

– Двустороннее воспаление легких, – сказала она. – И в очень тяжелой форме…

– Разрешите и мне взглянуть, – вежливо проговорил доктор.

Осмотр продолжался довольно долго. Отец и мать тревожно переглядывались. Хотя Табаков и умел скрывать свои чувства, привыкнув к этому по роду работы, но сейчас это ему никак не удавалось. Какой-то панический страх сжимал его сердце, стеснял дыхание. В эту минуту он совсем не походил на того опытного и хладнокровного оперативного работника, каким его все знали. Сейчас это был совсем другой, насмерть перепуганный человек.

И все же он нашел в себе силы, чтобы поддержать жену.

– Не бойся, – сказал он. – Теперь есть очень сильные средства против этой болезни.

Наконец доктор окончил осмотр.

– Положение серьезное, – сказал он. – Но мы проведем ударное лечение… Ты отпустил машину?

– Нет, она здесь…

– Отлично! Как раз съездишь за лекарствами. Сейчас я напишу тебе рецепт…

Долго потом инспектор не мог забыть этой кошмарной ночи. Димчо был в сильном жару. Он то беспокойно метался, то затихал, впадая в бессознательное состояние. Доктор не покидал его допоздна, борясь всеми силами и средствами за жизнь мальчика, и ушел лишь тогда, когда убедился, что кризис миновал. Наутро он снова навестил больного. Димчо было уже гораздо лучше, и он смотрел спокойным и ясным взглядом, хотя еще почти ничего не говорил. Доктор снова осмотрел его и произнес с облегчением:

– Жизнь его вне всякой опасности.

У инспектора сильно забилось сердце.

«Вне всякой опасности!.. Вне всякой опасности!..»

Вдруг он вспомнил, или скорее почувствовал всем существом, что эта фраза однажды уже взволновала его.

Да, письмо!.. Письмо похитителя!

– Это точно? Наверняка? – спросил он изменившимся, придушенным голосом.

– Наверняка! – ответил его друг. – Но, разумеется, при условии, что вы будете неусыпно следить за ним и в точности выполнять все мои предписания.

– О, насчет этого не сомневайтесь! – воскликнула мать.

Вскоре доктор ушел. Табаков, у которого отлегло от сердца, направился к себе в кабинет. Но он не сел, а стал взволнованно ходить из угла в угол. Какой-то внутренний голос – радостный и уверенный – продолжал нашептывать ему ободряющие слова.

Вне всякой опасности!

Ему казалось, что он уже приблизился вплотную к решению этой трудной и сложной задачи, которая мучила его столько дней. Истина словно витала у него над головой, и он уже касался ее кончиками пальцев.

Вне всякой опасности!

Теперь в его воображении всплыли и ожили с новой силой все подробности в связи с похищением мальчика; они кружились в каком-то бешеном танце, сплетаясь в самые причудливые комбинации… Да, осталось еще немного, еще совсем немного!

И вдруг серьезный, сдержанный инспектор изо всей силы ударил кулаком по столу.

– Какой же я дурак! – вскричал он и чуть не запрыгал от радости.

Ну конечно, только это! И ничего другого!..

В вестибюле звонил телефон, но он не обращал внимания, словно не слышал его.

Да, да!.. Ничего другого! Как это он не догадался раньше? Ведь все так просто и ясно!..

Телефон продолжал звонить. К черту, пусть звонит!

А вдруг он опять заблуждается? А вдруг эта внезапная догадка окажется неверной? Нет, не может быть… Не может быть! Ведь она отлично объясняет все полученные факты. На этот раз он попал прямо в цель!

В дверях показалась его жена:

– Тебя спрашивают… Из дирекции.

Звонил сам генерал – Табаков узнал его по голосу.

– Табаков, я слышал, что у тебя дома не все благополучно? – сказал он участливо.

– Пронесло уже! Все в порядке! – ответил инспектор.

– Искренне рад! – сказал генерал, и Табаков действительно почувствовал искреннюю радость в его голосе. – А не смог бы ты прийти ко мне?

– Сейчас или попозже?

– Если можешь – сейчас! Я вышлю за тобой свою машину.

Спустя несколько минут инспектор Табаков входил в кабинет к своему начальнику. Генерал поднялся ему навстречу и сердечно поздоровался с ним за руку.

– Дело вот в чем: звонил министр! – сказал он. – Интересуется судьбой пропавшего мальчика – как продвигается дело, что ему сказать?

– Скажите, что розыск окончен, остается лишь поставить точку.

Генерал удивленно посмотрел на него и слегка улыбнулся.

– Ты уверен в этом?

– Абсолютно!

– Смотри! Как бы не сесть в лужу… – проговорил генерал с некоторым беспокойством.

– Не бойтесь, не бойтесь! Думаю, что сегодня еще до полудня преступник будет арестован!

– А ты узнал, кто он?

– Узнал, чем занимается. А имя буду знать через полчаса.

– Да скажи ты что-нибудь о нем, черт побери!

– Потерпите, товарищ генерал… Мне надо еще справиться кое о чем.

– Значит, еще уточнять будешь!.. Тогда и мой доклад будет более сдержанным. Скажем, два-три дня… А?

– Я уверен, что сегодня, но можете сказать… Хорошо, скажите так. Не беда.

Инспектор вызвал из гаража мощную легковую машину и захватил с собой двух сотрудников. Ему действительно предстояло кое-что уточнить. Во-первых, надо было повидаться с отцом Филиппа. Это было важнее всего, потому что только ответ этого человека мог подтвердить правильность его догадки.

Спустя десять минут шестицилиндровый «Шевроле» подъехал к тому самому месту, где уже дважды совершал свои роковые остановки таинственный «Москвич». Инспектор быстро поднялся по лестнице и позвонил. Ему открыл Филипп, очень обрадовавшийся его приходу.

– Папы нет, он в редакции.

– В редакции? А знаешь, где она находится?

– Конечно, знаю!

Инспектор записал адрес, потом как-то особенно посмотрел на мальчика.

– Знаешь что, Филипп, ступай-ка ты к Зарко. Ждите меня там вдвоем! Я приду не позже чем через час.

– Но Зарко сейчас дежурит… – сказал немного удивленно Филипп.

– Хорошо, ждите меня тогда там!

Табаков застал отца Филиппа в редакции профсоюзной газеты. Он задержался у него всего минут десять, но вышел оттуда с сияющим лицом.

– В КАТ! – крикнул он шоферу.

– Вам, видно, повезло, товарищ майор! – сказал один из сидевших сзади сотрудников.

– И это иногда случается! – рассмеялся инспектор. – Теперь я знаю все, даже его имя!

В КАТе инспектор пробыл чуть дольше, но и оттуда вышел такой же довольный и веселый.

– Как по маслу! – улыбнулся он. – А теперь – в клинику!

Здесь инспектор находился минут пятнадцать.

– Только что я узнал его адрес, а теперь знаю, и куда упрятан ребенок, – сказал он с довольным видом. – Остался всего один шаг! – И тут же распорядился: – К малышам на улицу Ясен!

Тихая улица была, как обычно, совсем безлюдна, но инспектор знал, что в этот миг на него устремлены самое меньшее две пары настороженных, горящих от возбуждения детских глаз. Шум мотора! На тихой улице! Все вскакивают со своих мест и впиваются взглядом в машину…

– Стоп! – сказал инспектор.

Машина остановилась, и он вышел на тротуар. В ту же секунду из-за забора выскочило несколько мальчиков. Они взволнованно обступили инспектора.

– Ну как? Ничего нового? – спросил их Табаков.

– Пока что ничего, товарищ инспектор! – поспешил доложить Зарко.

– Так… – кивнул головой инспектор. – Зарко и ты, Филипп, поедете со мной!

– А пост? – спросил Зарко.

– Пост останется! Ну, полезайте! Живо!

Мальчики вне себя от радости бросились к машине.

Инспектор сел впереди.

– Поедем на Реброво… По шоссе через Искырское ущелье, – сказал он шоферу.

– Есть, товарищ майор!

– Как выйдем за черту города, поедешь побыстрее…

Шофер включил газ, и машина тронулась. Мальчики удивленно молчали. Некоторое время молчал и инспектор. Наконец он повернул к ним голову и спросил:

– Знаете, куда мы едем?

– Не знаем, товарищ инспектор!

– К Васко! За ним едем.

– К Васко? – растерянно в один голос вскричали оба мальчика.

– Да, к нему! Он, конечно, не ожидает нас, но это в данном случае не так существенно…

– А преступник? – спросил Филипп.

– И его заберем. Увезем на его же машине.

От удивления мальчики разинули рты. Они просто не верили своим ушам.

– Значит, Васко жив? И ничего с ним не случилось? – произнес Зарко, заикаясь от радости.

– Ну конечно! А знаете, кто стал причиной его похищения?

– Нет! Скажите, скажите, товарищ инспектор!

– Хорошо, скажу… Во всем виноват Филипп.

– Я?! – воскликнул мальчик.

– Да, ты – первопричина всего! – рассмеялся инспектор. – Из-за тебя заварилась вся каша!..

– Не может быть! – проговорил дрожащим голосом мальчик.

– Я не говорю, что ты умышленно причинил зло… – усмехнулся инспектор. – Я хочу сказать, что все началось с тебя.

– Но что началось с меня, товарищ инспектор? – умоляюще пролепетал Филипп.

– Точка! Вопросы пока что отставим! – сказал серьезно инспектор. – Через полчаса вам станет все ясно.

Оставив позади город, мощный «Шевроле» пожирал километры, скользя по ровному асфальтированному шоссе. Миновав несколько сел, они въехали в живописное Искырское ущелье. Путь стал извилистее и круче. День был на редкость ясный, солнечный, и река, блестевшая на дне ущелья, бежала навстречу им длинной серебряной лентой. Но мальчики ничего не видели, они были захвачены мыслью о предстоящих событиях. Ни остроконечные вершины, ни скалистые утесы, сжимавшие с обеих сторон бурную реку, ни зеленые поляны, ни красивые виллы вдоль дороги – ничто не привлекало их внимания. Они сгорали от нетерпения и любопытства, дивясь необъяснимому спокойствию инспектора.

Теперь «Шевроле» значительно убавил ход – навстречу двигались громоздкие, тяжело нагруженные трехтонки, из-за поворотов то и дело выскакивали мчащиеся на недозволенной скорости мотоциклисты.

– Теперь не гони так! – бросил Табаков шоферу. – Мы не одни!

– А до Реброво далеко? – спросил Зарко.

– Близко, дружок, совсем близко!

Машина пошла под уклон. Справа, выставив изувеченный бок, вздымалась гора, слева крутым каменистым обрывом тянулся берег. Немного погодя инспектор различил впереди легковую машину, которая шла им навстречу. Вмиг он весь преобразился – лицо его словно окаменело, взгляд сделался холодным и жестким. Хотя машина была еще довольно далеко, ему показалось, что он различил ее окраску.

– Сбавь еще! – сказал он водителю.

Инспектор подался вперед всем телом и стал вдруг похож на готовящегося к прыжку тигра. Машина, двигавшаяся им навстречу, тоже шла медленно, так как ей приходилось преодолевать подъем.

– Смотрите, но чтобы смирно – ни звука, ни жеста! – предупредил мальчиков инспектор.

Филипп и Зарко впились глазами в приближавшуюся машину. Первым нарушил приказ инспектора Филипп, издав какой-то странный звук, похожий на придушенный выкрик. Он различил кирпичный цвет пиджака. Рядом с похитителем сидел какой-то маленький человечек, по всей вероятности ребенок, потому что была видна только его голова. Расстояние между обеими машинами быстро сокращалось.

– Васко! – чуть слышно вскрикнул Зарко.

Он весь задрожал от волнения, не в силах оторвать взгляда от переднего стекла идущей навстречу им машины. Рядом с водителем действительно сидел его маленький двоюродный брат. Зарко просто не поверил своим глазам – Васко преспокойно сидел рядом с похитителем, поглядывая время от времени в сторону реки и не переставая что-то жевать. Он вовсе не походил на насильно увезенного ребенка, равно как и человек, сидевший за рулем, – на бандита. Скорее их можно было принять за отца и сына, выехавших на прогулку…

Внимание Филиппа было приковано к лицу человека в пиджаке кирпичного цвета. Тот ли это человек, которого он видел тогда из окна? Да, тот самый! И машина та же, и висюлька… Но в прошлый раз он не разглядел его лица, а сейчас ему почему-то казалось, что это продолговатое, немного усталое и печальное лицо ему знакомо… Но где же он его видел? Этого Филипп никак не мог вспомнить. Во всяком случае оно не походило на лицо бандита, нет, ничуть не походило!

«Шевроле» и «Москвич» вот-вот должны были разъехаться. Человек в пиджаке кирпичного цвета даже не взглянул, кто сидит во встречной машине, только Васко на секунду-две вперил в нее свои голубые глаза, и Зарко показалось, что взгляды их встретились. Но в тот же миг они разъехались.

– Что же это такое? – воскликнул с тревогой Зарко. – Значит, он так и уедет с ним?

– Не бойся! – успокоил его инспектор. – На этот раз далеко не увезет! – пошутил он.

– Но они проехали!

– Догоним! – сказал инспектор и повернулся к Филиппу: – Узнал ты его?

Филипп смущенно заморгал.

– Не могу вспомнить, где я его видел! – ответил он.

– Стоп! – скомандовал Табаков и повернулся к шоферу. – Сможешь здесь развернуться?

Шофер почесал затылок.

– Смогу! – сказал он. – Только это задержит нас…

– Ничего! Мальчикам сойти! – распорядился тем же командирским тоном инспектор. – Живо!

Филипп и Зарко поспешили выполнить приказание. Немного погодя они с изумлением наблюдали, как умело разворачивался опытный шофер на такой узкой и притом идущей по краю пропасти дороге.

– Ну, полезайте! – улыбнулся инспектор мальчикам. – Самое интересное начинается только сейчас…

Мощный «Шевроле» покатил в гору и быстро преодолел подъем. «Москвич» ушел вперед, и его уже давно не было видно. Но инспектор не сомневался, что он будет настигнут. И действительно, не прошло и десяти минут, как они опять различили впереди машину, блеснувшую на солнце задним стеклом.

– Мы догнали его шутя! – сказал инспектор.

Расстояние между ними быстро сокращалось. Сто метров, пятьдесят… двадцать…

– Посигналь и обойди! – обратился инспектор к шоферу. – Когда опередим его метров на сто, останови машину поближе к середине.

– Ясно! – сказал водитель.

Инспектор повернулся к двум своим сотрудникам, сидевшим сзади вместе с мальчиками, за всю дорогу не проронившим ни слова:

– Будьте наготове!

Все вышло так, как задумал инспектор. «Шевроле» посигналил, и «Москвич», тотчас ответив ему, сбавил ход и съехал к самой обочине шоссе, пропуская его вперед.

– Точно по уставу! – иронически заметил инспектор.

«Шевроле», проехав метров сто, остановился, загородив собой почти все шоссе. Мальчики изумились, видя, с какой быстротой инспектор и двое сотрудников выскочили из машины. Они поспешили выйти вслед за ними. «Москвич» был уже совсем близко. Филипп сразу заметил смутную тревогу на лице его водителя. В тот же миг инспектор шагнул вперед и поднял правую руку.

– Стой! – крикнул он негромко. Голос его был спокоен и тверд.

«Москвич» остановился. Водитель его высунул голову и как-то глухо спросил:

– В чем дело?

– Выйдите из машины! – сказал инспектор.

От него не укрылась смертельная бледность, покрывшая лицо мужчины в пиджаке кирпичного цвета.

– Что вы хотите?

– Доктор Стефан Ненов, вы арестованы! Выходите!

Человек повиновался, не сказав ни слова.

– Надеюсь, знаете, за что? – тихо проговорил инспектор.

– Да, знаю… – так же тихо ответил человек. – Но сами видите – я его вез домой…

– Вижу! – ответил инспектор. – Суд примет это во внимание.

– Да… суд!.. – с горечью произнес арестованный.

Инспектор повернулся к Зарко.

– Выведи-ка мальчика из машины!

Зарко направился к «Москвичу». И в ту же минуту маленький Васко узнал своего двоюродного брата. Лицо его озарилось радостью, и он громко закричал:

– Зарко! Зарко!

Зарко открыл дверцу, и вдруг на глазах у него выступили слезы радости. Он крепко обнял своего двоюродного братишку и сделал то, чего раньше никогда не делал, – крепко и сердечно поцеловал его в щеку.

– Как мальчик? – обратился инспектор к врачу. – Он уже здоров?

– Вполне! – уныло кивнул тот. – Однако ему не мешало бы полежать еще несколько дней…

– Что точно с ним было?

– Сильное сотрясение мозга.

– И он находился в бессознательном состоянии?

– Да, около двадцати часов.

– Ого! – воскликнул инспектор. – Дело было действительно серьезным!

– К сожалению, да! – сокрушенно ответил доктор.

Инспектор обернулся.

– Васко поедет с мальчиками в «Шевроле», а вы займите свои места… – сказал он помощникам.

– Ясно, товарищ майор!

– Доктор Ненов, вашу машину поведет един из моих помощников, вы поедете сзади… – обратился он опять к арестованному. – Через полчаса мы доставим вас в Дирекцию милиции, где вы дадите свои показания.

– Что ж, едемте… – вздохнул врач.

Вскоре «Шевроле» тронулся. «Москвич» последовал за ним.

Инспектор повернулся к Васко и нежно погладил его по голове.

– Знаешь ли, дружок, где ты находился до сих пор? – спросил он.

Васко недоуменно уставился на него своими голубыми глазками.

– Ну, в больнице… – сказал он. – У дяди доктора…

Инспектор невольно улыбнулся.

– Хорошо там ухаживали за тобой?

– Да!

– Так… так… И одна тетенька там была, да?

– Да!

– И один хороший мальчик? Был там мальчик?

– Да. Он остался там…

– Только мамы не было, но сейчас ты увидишь и маму…

* * *

Нет такого писателя, который бы сумел верно и со всей силой передать великую радость матери, которая вновь обрела свое потерянное дитя! За это даже не стоит браться.

Васко попал в такие крепкие объятия, на него обрушились такие бурные ласки, что инспектор, глядя на эту сцену, не на шутку встревожился.

– Гражданка, вы бы поспокойнее! – сказал он с раздражением. – Ребенок еще не совсем оправился… От таких ласк он, пожалуй, получит новое сотрясение.

Но мать, казалось, не слышала его и продолжала стискать и заливать ребенка слезами.

– Товарищ Пиронков, прошу вашего вмешательства!

Насилу удалось вызволить Васко из ее объятий. Когда мальчика уложили в постель, инспектор рассказал родителям о том, что перенес бедный мальчуган, и объяснил, что ему нужен полный покой в течение целой недели. Мать с перепугу снова ударилась в слезы:

– Ах, мой мальчик!.. Миленький мой!..

– Говорил я тебе, что его найдут? – бормотал вне себя от радости Пиронков. – А ты знай ревешь!..

– Ну, а теперь поедемте ко мне! – обратился инспектор к своим маленьким помощникам. – Узнаем, как мой малыш, а заодно и поговорим…

– А пост? – спохватился вдруг Зарко.

Табаков хлопнул себя по лбу.

– Ай-ай-ай!.. Опять чуть было не забыли! – смутился он. – Ну, конечно, сейчас мы распустим дежурных. А потом выдадим им почетную грамоту!

Когда они вышли, во двор к Пиронковым уже стекались взволнованные радостной вестью соседи. Никогда еще Зарко не проходил на виду у всех с таким серьезным и гордым видом.

* * *

Доктор Стефан Ненов был одним из самых известных и уважаемых врачей Софии. Он заведовал клиникой при Высшем медицинском институте и был известен как автор ряда ценных научных трудов и одного учебника для вузов. Коллеги любили его за доброту и обходительность, а студенты – за его терпение и готовность повторять свои объяснения от начала до конца, сколько бы раз они его не спрашивали. Это был исключительно чуткий и внимательный человек, относившийся одинаково хорошо и к больным и к низшему медицинскому персоналу, человек, о котором говорили, что у него нет ни пороков, ни слабостей. Женат он был на тихой, приятной женщине, слывшей превосходной хозяйкой. Оба очень любили своего тринадцатилетнего сына Николая, неизменного отличника, приносившего им много радости. Доктор вел спокойную, хотя и несколько однообразную жизнь, но был доволен своей судьбой и ничего большего не желал. Все свободное от работы время он проводил у себя на даче близ Софии, где отдыхал, читал, работал, занимался садоводством – поливал посаженные им цветы, разводил клубнику и прочее.

Дача и заставила его купить машину. Поезда, которыми он до этого пользовался, были для него не очень удобны – он терял много времени и нередко опаздывал на работу. Поистине, легковая машина была ему очень кстати. Благодаря ей он стал хозяином своего времени, перестал зависеть от расписания поездов и мог выезжать и возвращаться, когда хотел. Экзамен на получение шоферских прав не затруднил его – он, шутя, усвоил теорию и, пройдя практику, добился довольно хорошей техники и стал спокойно, уверенно водить машину.

Так родилась та страсть, которая имела для него столь тяжелые последствия.

Поначалу доктор Ненов пользовался своим «Москвичом» довольно редко – лишь в случае особой необходимости. Но мало-помалу, сам того не замечая, он стал увлекаться, и вскоре легкое увлечение перешло в настоящую страсть, как говорят старые шоферы, в кровь его проник бензин. Все сильней и сильней захватывал его плавный ход его «Москвича»; порой даже во сне доктор видел перед собой бегущие вдаль белые ленты дорог. Сперва весьма осторожный, он стал теперь все больше увеличивать скорость. Чем быстрее неслась машина, тем моложе, жизнерадостнее и свободнее казался себе ее водитель. Он мог часами – без цели, без направления, – мчаться по манящей глади шоссе, проносясь вольной птицей мимо зеленых лугов и полей, мимо синих озер – все дальше и дальше…

Доктор Ненов говорил своим коллегам, что за рулем он освежается, отдыхает, восстанавливает свои силы, что это занятие в высшей степени благотворно отражается на его работе. Он доказывал это научным путем, и его доказательства были вескими и неопровержимыми. В его мозгу начинали действовать новые центры, возникали новые рефлексы. У него начинала развиваться непосредственная наблюдательность, он невольно привыкал к быстрым реакциям и молниеносным решениям. Его сильный ум как бы расцветал с новой, невиданной силой, и доктор Ненов радовался машине, как какому-то крупному научному открытию!

Но, став хорошим водителем, он вместе с тем стал чересчур самоуверенным. От этого и произошла беда.

Однажды, зимой, в гололедицу, доктор ехал домой. Выезжая из узкой улочки на бульвар, он вдруг увидел совсем близко от себя мчавшийся навстречу роскошный «Паккард». От неожиданности доктор Ненов слишком резко затормозил, и его «Москвич», заскользив, как сани, заехал на тротуар. В тот же миг кто-то громко вскрикнул. Побледнев как полотно, доктор Ненов замер от ужаса. Не задавил ли он кого насмерть? О, лучше самому умереть!.. Он выскочил из машины и заглянул под передние колеса. К счастью, человек остался жив – машина лишь сшибла его. Однако он продолжал лежать, издавая тяжелые стоны.

Когда на место происшествия явился милиционер, Ненов сам констатировал перелом бедренной кости. Милиционер составил протокол, забрал у доктора шоферскую книжку, после чего они вместе отвезли пострадавшего в больницу.

Последствия были довольно печальными. Доктора Ненова приговорили условно к трем месяцам заключения и на полгода лишили шоферских прав. Кроме того, он уплатил пострадавшему солидную денежную компенсацию, не говоря уж о расходах на ремонт машины, вышедшей из переделки с довольно помятой физиономией.

Он поспешил поправить ее, хотя и мог пользоваться ею лишь по истечении срока наказания. Весной она прошла ежегодный техосмотр, но вместо владельца ее привел за вознаграждение один шофер. Доктор Ненов присутствовал при всей процедуре лишь в качестве наблюдателя. Он с тоской поглядывал на свою поцарапанную любимицу, невольно сравнивая ее с другими машинами, прибывшими на техосмотр такими чистенькими, гладенькими, блестящими… «Я должен ее перекрасить!» – решил он. Получив из Вены от своего приятеля-врача превосходную краску, он вызвал специалиста, и через несколько дней его «Москвич» принял такой вид, какого не имел и как новый…

В начале июля истек срок наказания, и доктор получил обратно свою шоферскую книжку. Ее возвратил ему лично начальник КАТа подполковник Иванов.

– Товарищ Ненов! – сказал он. – Вы понесли минимальное наказание, ибо мы имели в виду вашу сознательность…

Доктор Ненов смотрел на него, как школьник, не выучивший заданного урока. Давно, давно уже не испытывал он подобного чувства.

– Я уверен, что такого повода для встречи с вами больше не будет… – сказал он, выслушав до конца начальника КАТа.

Подполковник рассмеялся.

– В самом деле постарайтесь избежать этого, – сказал он. – Это я вам серьезно говорю. Даже в случае самого незначительного нарушения вы будете рассматриваться как рецидивист, а это повлечет за собой более строгое наказание.

– Да, я это знаю…

– Не будем уж говорить о чем-нибудь более серьезном… – продолжал подполковник. – У вас теперь есть судимость, хотя это и условный приговор. Если снова попадете под суд, то положение ваше окажется чрезвычайно тяжелым! Так что будьте очень осторожны! Нет надобности в больших скоростях, особенно в городе. Для таких людей, как вы, спокойная езда – лучший отдых!

– Обещаю, что впредь буду, как черепаха.

– В этом нет необходимости, – рассмеялся начальник КАТа. – Главное – спокойствие и осторожность!

Так доктор Ненов снова сел за руль. Сначала он чувствовал некоторую скованность – вел машину уж слишком медленно и осторожно и, как говорится, готов был уступать дорогу всякой букашке… Но постепенно к нему вернулась былая уверенность, восстановились все прежние водительские рефлексы. Но как бы там ни было, после такого испытания он стал в точности соблюдать правила уличного движения и все распоряжения КАТа, хотя и замечал, что среди них есть и такие, которые лишены всякого смысла. Нет, он никогда больше не допустит, чтобы у него отбирали шоферскую книжку!

Так – не забывая напутствий начальника КАТа и принимая все меры предосторожности, – он ездил на своей машине до того рокового дня.

В этот день ему позвонил утром его бывший однокашник Найден Виденов, редактор одной профсоюзной газеты, и попросил осмотреть заболевшего ребенка.

– Очень тебя прошу прийти! – сказал он.

– Ты все там же живешь?

– Нет, сейчас я живу на улице Ясен, дом восемь.

– Что-то не слыхал такой улицы… – пробормотал Ненов.

Найден Виденоз объяснил, как к нему попасть.

– Значит, придешь? – спросил он еще раз.

– Ну конечно! Жди меня к одиннадцати!

Ведя большую научную работу в клинике, доктор Ненов был очень загружен и не занимался частной практикой. Исключения составляли лишь очень близкие ему люди, но, посещая их, он, разумеется, никогда не брал денег. Сейчас доктор только что взял отпуск и располагал свободным временем, к тому же он искренне уважал своего старого знакомого и не хотел ему отказать.

Доктор Ненов отыскал тихую улицу без особого труда.

«…С какой стороны четные номера? Справа или слева? Ага, двадцать четвертый – значит, с этой…» Машина шла медленно, он продолжал следить. Впереди мелькнула фигурка маленького мальчика. Доктор Ненов только взглянул на него и опять принялся следить. Вот уже двенадцатый, десятый… там должен быть восьмой… Но номера что-то не видно… Однако это все же тут!