Текст книги "Не время Людей (СИ)"

Автор книги: Павел Меджеви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

За этим занятием и застала его проходившая мимо местная красавица, по виду лет двадцати пяти, в самом соку, но Олег бы не удивился, узнав, что ей шестнадцать. Судя по интенсивно работавшим челюстям, во рту у нее находилась жевательная резинка. Кокетливо посмотрев на него, оценив совсем не детским взглядом, поправив не первой свежести блузку, девушка вымолвила мелодичным, с переливами, голосом, с каким-то странным акцентом:

– Молодой человек, я вот сдала на права, машину купить хочу. Может, посоветуете, какая лучше всего для девушки? Вы же перегонщик, вы в них хорошо разбираетесь, – что поразительно, все это она проговорила, не переставая жевать резинку, и даже временами успевая выдувать пузыри.

– Стиральная! Лучше всего подходит для девушки, – почему-то Олег сразу подумал, что фраза о том, что девушка получила права, должна была означать только одно – что она совершеннолетняя. Что поделать – милиционер, приходится во всем видеть только плохое.

– Да пошел ты! – оскорбленная девица удалилась походкой многократной победительницы конкурса «Магдагачская красавица», между прочим, очень соблазнительно виляя попой. А впрочем, через пять минут несложная работа оказалась окончена, а еще через пять минут поселок Магдагачи, вместе с обитателями, навсегда ушел из жизни Олега.

Чуть позже, на заправке, его нагнал Сергей на своем джипе. У Олега, с непривычки, сильно ныла застывшая в одном положении поясница, практически не ощущался зад, как самая страдающая часть организма. Но ничего, расходился, размялся. А вот Сергей… то ли корейские джипы более жестоки к своим пассажирам, то ли профессиональные перегонщики уступают в физических кондициях милиционерам, но… вылез парень из джипа даже не в раскорячку, а согнутый какой-то нелепой каракулей из детских «прописей» для первого класса. Одежда его тоже мало подходила к случаю, и казалась нелепой среди этих диких краев – сильно мятые брюки, еще сохранившие следы «стрелок», светлая рубашка, и жилетка, ранее явно бывшая частью костюма-тройки. Сергей казался английским лордом, попавшим в мясорубку российской действительности. Сходство дополняли светлые волосы и длинный тонкий нос.

– Сэр, что у Вас с походкой? – давясь смехом, только и смог вымолвить Олег.

– Да ёпть… эх… – тоже заливаясь нервным смехом, разгибаясь, застонал Серега, – что смеешься?

– Да вот смотрю на тебя, и думаю, что корабли в бутылках делают гинекологи на пенсии.

– А мне, брат, не смешно. Староват становлюсь для этой работы, тяжело.

– Тяжело, парень, это когда у тебя восемь выездов на место происшествия в течение одной ночи. Когда государство от тебя что-то хочет, оно называет себя Родиной. А это отдых! Тишина, природа.

– Мотал я такой отдых, что у тебя за работа такая, если ты так отдыхаешь.

– Да есть, брат, такая профессия – бандитов стращать.

– Кстати, парни, тут фура с дальнобойщиками из Новосиба на Владик проходила. Говорили, что чуть дальше бандиты на трассе стоят – подключился к разговору водитель только что заправленного Ниссана Цефиро.

– Слышь, может вместе поедем? – предложил Сергей – Ты их и постращаешь.

– Ну давай, могу даже вперед поехать, а то вашу пыль глотать неохота, – поддержал компанию Олег.

– Только тогда не останавливаться без нужды, и не подбирать никого! – подытожил мужик.

Так и поехали дальше. Снова грунтовка, шум, пыль, удары под зад. Олег посмотрел в зеркала заднего вида – парни перестроились за ним в шахматном порядке – так меньше хватаешь пыли, и камни из под колес впередиидущего авто не прилетают тебе. Они проехали около пятидесяти километров, когда справа от дороги Олег увидел засыпанную таким же гравием, что и дорога, площадку, со знаком парковки. Посреди нее стоял зеленый Ниссан Марч, с номерами, боковые стекла тонированы до черноты, но поскольку машина стояла лицом к дороге, то через лобовое стекло в салоне виделись минимум два человека.

Чутье тут же подсказало, что нужно насторожиться – ну не было никакой разумной необходимости ставить машину на незагруженной трассе не на обочине, не возле кафе или заправки, не на полянке возле речушки, а на острых камнях. Но бандиты на Марче… такого просто не может быть! В местном фильме «Спец» они все же выглядели солидно и ездили на джипах. Тем не менее, как только их импровизированный караван проехал стоянку, Марч тронулся за ними. И тут, за поворотом, Олег увидел, что дорога впереди разделяется гребнем из гравия на две половины – по каждой стороне ширины хватало только на то, чтобы могла проехать лишь одна машина. Импровизированный разделитель тянулся вперед на несколько сотен метров, и терялся за другим поворотом. Олег, как законопослушный водитель, выбрал правую половину дороги, ребята последовали за ним, Марч подотстал, но также поехал по правой половине трассы, замыкая колонну. Едва они свернули за поворот, как Олег увидел впереди, метрах в ста, загородившую проезд белую Ниву. Все, приехали, слева кучи гравия, справа глубокая канава, пришлось тормозить.

Из Нивы на проезжую часть вышли два крепких молодых человека, Олег посмотрел в зеркало заднего вида – из Марча тоже выбрались двое. Все четверо, на первый взгляд, уверенные такие, деревенские сибирские увальни. У одного из тех, что были в Ниве, в больших мозолистых руках игрушкой смотрелся обрез двуствольного ружья-вертикалки, двенадцатого калибра, как тут же машинально прикинул Олег. Один из замыкающих, сидевших в Марче, тоже держал что-то в руках, но из-за расстояния пока не определиться, что именно.

Чтобы предотвратить порчу транспортного средства Олег вышел из машины. Страха не было – таких бугаев он не боялся. А вот они явно не умели грамотно оценивать соперников, не привыкли к тому, что им могут оказать сопротивление. Светловолосый рябой детина, тот, у которого в руках обрез, и явно бывший здесь за старшего, держал его в одной руке, расслабленно, стволом вниз, так, что сразу видно – стрелять не собирается. Стоящий рядом обалдуй, с лицом убежденного второгодника, просто лыбился. От Нивы они не отходили, и это тоже было Олегу на руку – он двинулся им навстречу, и от своей машины отсек, не угонят, и Ниву можно проверить – кто его знает, вдруг там сидит стрелок с автоматом Калашникова. Беспокоили только те двое, сзади, точнее то, что было в руках у одного из них. Эх, если бы точно знать, что это.

Поздоровались. Следом за Олегом к бугаям подошел Серега. Мужик из Цефиро не выходил, плохо, боковым зрением Олег отследил, что пассажиры Марча дошли только до его машины, контролируя водительскую сторону. Грамотно, не уедет. Только отсюда Олег так и не мог рассмотреть, что там у бандита в руке. А вот в Ниве больше никого нет.

– Слышь, терпилы, у нас здесь дорога платная! – начал рябой.

– И почем тарифы? – по немного охрипшему голосу и тому, как он теребил руками, видно, что Серега струхнул, но молодец, не бросил, в машине не отсиживается.

– По сто баксов с каждого, – авторитетно заявил рябой, – и побыстрее тут. Время – деньги!

Второй детина так и лыбился, но такие, дебильные в общении, могут иметь неплохую реакцию. Да и силой его природа не обделила. Настоящий сибирский мужик. Его Олег мысленно оставил на потом. Рябой, хоть и не такой здоровый, но в руке обрез. С ним нужно решать в первую очередь.

– Дороговато, мужики, перекупы цену ломят, машины на Зеленке золотые стали, бензин опять же, у нас навару почти никакого, – Сергей, похоже, потихоньку справился с первоначальным волнением. – Надо бы сбросить таксу.

– Слышь, мужик, мы че, похожи на торговцев?

– По мне, так вы больше похожи на клоунов! – для убедительности Олег даже улыбнулся, развел руки, а дебильному подмигнул.

– Эх, приехали, – тяжелый вздох от стоящего справа, напротив дебильного рэкетира Сергея. Он надеялся договориться, а сейчас понял, что разойтись добром не получится.

– А это ты видел! – рябой поднял обрез.

– Видел, – Олег все еще пытался держать в поле зрения дальних бандитов, но они стояли напротив Цефиро, водитель которого так и не выходил на разборку. Плохо, он все еще не видел, что в руках у одного из них. И их не достать, правда, и им его не достать – кузов Цефиро прикрывает. – Слушай, Серега, а ты не видел, что в руках у того клоуна? – и Олег полуобернувшись, указал на заднего бандита. На самом деле он просто перешел в стойку – задняя нога назад, для толчка, правая рука, которой указывал на бандита, опустилась вниз, сжалась в кулак.

– Бита!

– Дааа? – Бац, и правая рука улетела в челюсть засмотревшемуся за спину Олега рябому. Реакции Олега сейчас ускорились, бандит падал назад как в замедленной съемке. Его правая рука с обрезом по инерции поднималась вверх. Легкий удар левой рукой по кисти изнутри наружу, и обрез выпадает у него из рук. На всякий случай Олег приседал, уходя вниз и вправо с линии огня. Он давно выучился валить человека с ног одним ударом. Для этого он смотрел не на противника, а как бы за него, на то место, где враг должен оказаться. И бил резко, со всей силы. Если смотреть человеку в лицо, то, почему-то, так сильно ударить у Олега не получалось.

Бац! Удар дебильного, сваливший Сергея с ног, снизу казался Олегу очень медленным. Но судя по тому, что рябой еще не успел упасть, когда Сергей начал свое падение, реакция у парня действительно оказалась на высоте. Из своего положения наиболее эффективно Олег мог только ударить дебила ногой по голени. Сработало. Враг согнулся, руки машинально потянулись к ушибленной ноге, опускающаяся вниз голова была встречена коленом распрямляющегося Олега. Это уже не бац, это хруст. Дебильный присоединился к подельнику. Олег нагнулся, подобрал обрез, заехал ногой по лицу рябого. Обернувшись, увидел, что два стоявших сзади бандита только-только начали свое движение к нему. Один действительно воинственно размахивал обыкновенной бейсбольной битой.

Олег направил обрез в сторону приближающихся, и их движение сразу поменяло направление – на противоположное. Сергей лежал не поднимаясь, не стоная и не ворочаясь, рябой тоже не подавал активных признаков жизни. Дебил мычал, перевернувшись на живот, скрючившись и катаясь по земле. Олег добавил ему ногой по основанию черепа и кинулся вдогонку за убегающими бандитами. Мало ли что могло быть припасено у них в машине.

Видимо ничего, бандиты успели заскочить в Марч, и дали полный газ на задней скорости. Из-за гравия им негде было развернуться. Олег выстрелил им вслед в лобовое стекло. Попал, стекло разбилось, покрывшись сеткой трещин, но не вывалилось. Никакого другого ущерба дробь из обреза на таком расстоянии причинить не могла. Но вот психологический эффект… Олег бежал легко, свободно набирая полной грудью чистый таежный воздух. Затекшие от долгой поездки мышцы с радостью воспринимали нагрузку. Он даже почти нагнал Марч – не самый удачный транспорт для разбоя. Но тут разделитель из гравия кончился, Марч развернулся в лихом заносе, и уже используя все жалкие возможности своего литрового двигателя, выбрасывая камни из-под колес, помчался вперед. По-хорошему нужно бы для острастки засадить им и в заднее стекло, но тогда бы в обрезе не оставалось зарядов. А Олегу еще нужно возвращаться к валявшимся впереди бандитам.

Бандиты еще не оправились, а вот Сергей встретил его сидя на дороге, потирая опухающую на глазах челюсть и тряся головой. Рядом с ним стоял водитель Цефиро. Олег обыскал бандитов. У дебильного не нашел ничего, а у рябого вытащил еще два патрона, мобильник и кошелек. Всё найденное, на правах трофеев, забрал себе.

– Чего стоишь, давай, помогай, грузить их в машину будем. – Олег попытался растормошить явно еще пребывающего в прострации мужика из Цефиро. – Чего ж ты в машине то все сидел. Вышел бы, подошел к нам, никто бы не убежал!

– Да я же, как лучше хотел, у меня в машине где-то монтировка была. Я же ее искал… Вместе они поднесли рябого к Ниве, Олег опустил спинку водительского сиденья до максимума, и затем, подхватив потерпевшего под мышки и колени, они запихнули его в салон.

– Круто ты с ними, – слегка шепелявя, проговорил Сергей. – А я вот подставился. Какой-то быстрый этот мужик, и рука у него тяжелая.

– Да не переживай, ерунда. Боксер он, похоже, вот и реакции. И удар поставлен. Вместе с водителем Цефиро они таким же образом перетащили дебильного в машину.

– Подтолкните там сзади! – Олег снял машину с ручника, перевел скорость на нейтраль, и, подруливая, совместно они столкнули Ниву с дороги в канаву. Очухаются бандиты минут через пять, но теперь пока выедут… Путь вперед снова открыт.

К Сковородино подъехали уже в темноте. Купили пива, рыбы, пирожков, и поехали дальше. Долго не могли найти место, где бы остановиться, время подходило к часу ночи, когда слева Олег увидел скопление машин. Здесь, среди построек, нашлась баня, а рядом – удобная стоянка. Олег выбросил трофейный мобильник в речушку – он был ему не нужен, просто опасался оставлять у бандита. Мало ли куда тот начнет звонить, когда очухается. Следом, в холодную апрельскую воду, отправился обрез с патронами. Водитель Цефиро «угостил» их с Сергеем баней. После помывки, еды и пива, в расслабленных руках не чувствовалось сил даже как следует прибрать в салоне, помыть машину. Олег просто откинул назад спинку пассажирского сиденья, где ногам не мешала рулевая колонка, вытянулся, расслабился, и почти сразу погрузился в крепкий сон.

Утром Олег проснулся раньше всех. Стоянку накрыл предрассветный утренний туман, в сочетании с морозцем заставлявший кутаться в свитер. Стекла машины снова покрылись тонкой корочкой наледи. Солнечный диск с востока еще не показался над тайгой. Ничего нигде не болело, чувствовал себя превосходно, отдохнувшим и выспавшимся. Либо организм адаптировался, либо такой отдых положительно шел ему на пользу.

Прихватив пустую пятилитровую пластиковую бутыль, Олег сбегал к речушке, набрал чистой и очень холодной воды обмыть машину. От соприкосновения с влагой руки мерзли, но работа снова приносила удовольствие – холод бодрил, машина вновь сверкала чистотой. Смотреть на нее, блестящую капельками стекающей на свету влаги, было приятно, ехать – должно быть тем более. Туман, тем временем рассеивался, воздух вокруг стал прозрачен, пах хвоей. Олег подошел к джипу Сергея. Сквозь тонировку, английский профиль перегонщика виделся непригодным для обложки модного журнала – половина лица заплыла синяком. Вчерашняя баня пошла ему на пользу, но так ехать он наверняка не сможет, потребуется медицинская помощь. Дав машине немного просохнуть, Олег решил первым тронуться в путь, пока транспорт собратьев-перегонщиков еще не поднял пыли.

Олег уже проехал Ерофей Павлович, когда, наконец, показалось солнце. Дорога пустовала, поэтому батюшку он заметил сразу. По обочине, в том же направлении, что и машина Олега, бодрой пружинящей походкой шел человек среднего роста, в черной монашеской рясе и с рюкзаком за спиной. Ноги его обували армейские кирзовые сапоги, бывшие когда-то черными. Рясу, впрочем, черной также можно было назвать только условно – примерно тридцать сантиметров от нижнего ее края имели исключительный мышиный цвет, который выше, постепенно, сдавал позиции, но окончательно переходил в черный только в районе пояса. Что поделать, «федералка», вездесущей пылью и грязью, метила не только автомобили, но и пеших ходоков. Если они шли достаточно долго. Подобное здесь, посреди тайги, когда ни в попутном направлении, ни навстречу не проехала еще ни одна машина, показалось Олегу настолько невероятным, что он снизил скорость, некоторое время просто ехал рядом, рассматривая ходока, а затем уже предложил подвезти. Он мог не остановиться, увидев на трассе милиционера в форме, женщину с ребенком, но проехать мимо такого необычного попутчика, совесть не позволила.

Батюшку звали Отец Алексей, он пешком направлялся из Белогорского скита в Читу, таково было его паломничество, или обет, или испытание – даже после объяснения Олег не смог полностью разобраться. Вышел еще в начале апреля, спал в тайге, в стороне от дороги, питался тем, что подавали люди, и удавалось найти в лесу. Многие Белогорские, и не только, монахи до него совершали подобные путешествия. Да и после него тоже будут.

– Батюшка, а я думал, что если с трассы метров пятьсот отойти, то там жизни не будет – леса непролазные. Как же вы там ходите, а то еще и спите?

– В основном так, Олег, но кое-где люди живут. Есть деревни, селения, в некоторые вообще никаких дорог нет, в некоторые – только зимники.

– А не страшно по лесу одному ходить?

– Так все в руках Господа, ничего там страшного нет, если только медведя не встретишь.

– А встречали?

– Случалось. Тут главное не бычиться, медведь ведь думает на человека, что тот – тоже медведь, его соперник, потому и силой мериться идет. А если спокойно с ним говорить, отходить медленно, не бежать, он и не пристанет. А на крайний случай у меня вот что есть, – батюшка развязал рюкзак. Олег заглянул в горловину – там, прямо сверху, лежала буханка белого хлеба.

– Не понял, – удивился он.

– Да поставлю рюкзак на землю, завязку ослаблю, да и отхожу назад. Медведь, он ведь любопытный, как и мы. Подойдет, заглянет, а как что съестное найдет – сразу забирает, да и уходит. Ему тоже много не надо. Он угощению благодарен. Так, с Божьей помощью, и иду.

Батюшка, аккуратно и сосредоточенно, плотно завязал горловину потрепанного вещмешка, удобно устроил его на коленях, прихлопнул ладонью и, задумавшись, устремил взгляд куда-то вперед, к горизонту прямой, как ножом разрезающей в этом месте тайгу, федералки.

– Ну и, уж на совсем крайний случай, есть у меня молитва заветная, – вынырнул он из раздумий, немного повысил голос, и речитативом продекламировал:

Михайло Архангел, огради меня своею святою оградой. От земли до небес. От темной ночи, от злого человека, от напрасной смерти, от скверной болезни. Ныне, присно и во веки веков. Аминь.

– Обычно ограждает, – добавил он после паузы, – но это не от животных, с теми часто проще договориться. А вот с людьми иной раз…

– Да, хорошая такая ограда, – мечтательно вздохнул Олег, – от земли… до небес…

Они немного помолчали. Олег не воспринимал все, что связано с религией, всерьез, но и не хотел обижать чувств попутчика. Он все еще мысленно переваривал молитву. Дорога сейчас не отвлекала много внимания, и потому получилось так тщательно вдуматься в сказанное, пока мозг не уперся в незнакомое слово.

– Скажите, батюшка, «ныне» я понимаю, а что такое «присно»?

– Это на церковнославянском. Или на старославянском, что, в принципе, одно и то же. На самом деле все молитвы раньше были на старославянском, просто некоторые слова люди еще понимают, а другие – уже нет. И мы постепенно все упрощаем.

– Ну а все же?

– Точнее всего это можно перевести как «всегда».

– Интересно, – мозг Олега все еще анализировал услышанное, поэтому несоответствие он выловил сразу – а «во веки веков», по-вашему, не «всегда»?

– Не по-моему, а по-церковнославянски. А церковнославянский – это очень древний язык. До революции, кстати, его вдалбливали школярам в любой бурсе. Вместе с латынью и греческим. Во веки веков вдалбливали. Но, не всегда, как видишь. Теперь его уже никто не понимает. Вот и получается, что «присно» и «во веки веков» – разные вещи.

В этот момент их обогнал первый перегонщик. Когда-то белая, а сейчас серо-коричневая от грязи Мазда Капелла, примерно за минуту, выросла в зеркале заднего вида, пронеслась слева, обдав Лаурель пылью и щебнем, и стремительно скрылась за горизонтом. Бросив взгляд на спидометр Олег впечатлился – стрелка болталась на отметке 80, и сложно было представить, с какой скоростью по этому бездорожью должна была нестись Мазда.

– Как же плохо, что здесь только одна дорога, да еще такая мерзкая. Сам будешь медленно ехать, машину беречь, так другие, – Олег махнул рукой в сторону унесшейся вперед Мазды, – тебе ее запросто покалечить могут.

– Да разве ж одна… – хитро подмигнул левым глазом батюшка, повернувшись к Олегу, – в тайге много чего интересного есть, в том числе и дорог. А пути Господни – вообще многочисленны и неисповедимы.

– А тогда скажите, батюшка, если ваши здесь часто ходят, то и окрестности, наверное, хорошо изучили?

– А как не знать. Даже карта у нас своя имеется, получше ваших, мирских. Показать тебе, конечно, не покажу, но посоветовать что-либо всегда смогу.

– А нет ли тогда здесь каких объездов на вашей карте? А то очень уж надоело трястись по щебенке да пыль глотать. А то я ведь и затеял все это, чтобы страну повидать во всем многообразии, а плетусь тут, как все, по одной единственной дороге.

– Свою дорогу, значит, ищешь? Как не быть, как раз для тебя, километров через тридцать будет с федералки поворот налево, по грунтовке. По нему ваши перегонщики не ездят, но если сухо – дорога очень хорошая, ровная, И прямее она, чем федеральная трасса. Километров сто выиграть можно. К тому же там, километров через сорок, начинается асфальт.

– Асфальт? – не поверил Олег.

– Кто его проложил и зачем – неизвестно. Военные должно быть, для своих нужд. Асфальт не новый, но крепкий еще, да и не ездит там никто. Так он почти всю дорогу и идет. Только потом, перед выездом на федералку, снова грунтовка километров двадцать.

В Амазаре они остановились. Олег собирался позавтракать, а батюшка попросил его высадить, чтобы зайти в местную часовню. Да и нечестно это, как сказал Отец Алексей на прощание – пешком, значит пешком. Себя обмануть можно, а вот Бога – нет.

– Не забудь дорогу – поворот налево, как проедешь Семиозерный.

– А может подождать вас чуток, да и вместе рванем? – от неизвестности тона и выражения лица батюшки Олегу сделалось как-то тревожно.

– Нет, Олег, у каждого свой путь и своя цель. Мне медленно, пешком, к своему сроку. А тебе – побыстрее, туда, куда намечено. Хочешь – своей дорогой, не хочешь – той же, что и все. Все одно путь наш в руках Господа.

– Да вот уже сомневаться начинаю.

– Не сомневайся, и помни, всех нас Бог хранит!

– Ага, только блин срок хранения у каждого разный.

Но батюшка уже отошел от Олега на несколько метров, такой же пружинящей походкой. Последних слов богохульника он наверняка не слышал. Человек без возраста, с верой и целью в жизни. Ему можно только завидовать. У него, наверняка, была в жизни другая мечта, еще не осуществившаяся.

Дорога впереди продолжала быть все такой же ужасной, а Олег настолько освоился с машиной, что рискнул одновременно и ехать, и, развернув атлас автомобильных дорог, попытаться определить, куда же направил его батюшка. Если верить имевшейся в атласе карте, то сразу за Семиозерным действительно имелся поворот налево, на Часовинку, а затем деревню, со странным названием Часовая. Только вот уже за Часовинкой начиналась дорога, пролегающая вдоль реки Шилка, и в «условных обозначениях» именующаяся как «прочая, движение по которой затруднено». И так до Фирсово, где снова начиналось что-то, похожее на нормальную дорогу. Дорога эта постепенно сближалась с Федеральной, окончательно сливаясь с ней в районе селения Урульга, где, если верить карте, федералка уже имела качественное асфальтовое покрытие. Заманчиво, да и визуально действительно прямее и короче общей трассы.

Олег только что проехал табличку, обозначающую окончание населенного пункта Семиозерный, на выбор почти не оставалось времени, а он все не мог его сделать. Машинально снизил скорость, вот и поворот, совсем неприметный съезд с хорошо накатанной трассы прямо в чащу. Там и не разминуться двум машинам, наверное, если что. От неожиданности мига, когда нужно принимать окончательное решение, Олег смутился, остановился, припарковался к обочине, вышел на трассу. Вперед, насколько хватало видимости, уходила прямая, покрытая щебнем Федералка, по которой уже витала первая пыль. Налево, в тайге, кроны деревьев почти сходились над дорогой, больше похожей на просеку, там царил полумрак, образованный еще даже не развеявшимся утренним туманом. И тут, мимо Олега и его Лаврика, на полных парах, не столько проехали, сколько пролетели, так бросало их на кочках, два Аккорд-Вагона. Россыпь камней хлестнула Лавра по бамперу, фарам, один угодил в лобовое стекло. Олег подбежал к машине – вроде все цело, ругнулся, зло посмотрел вслед. В образуемых ими густых клубах пыли, Аккорды, как торпедные катера, стремительно удалялись к линии горизонта.

Да, черт возьми, я здоровый крепкий мужик, на шикарной крепкой машине, что со мной сделается – мысленно обругал себя Олег. Стоит ли глотать эту пыль и ловить камни. И через тридцать секунд Лаурель уже въезжал под своды двухсотлетних сосен. Мир расширял свои пути для Олега.

Ур Кванг считался молодым, но уже достаточно авторитетным и умелым воином. Одним из самых перспективных, способных когда-нибудь занять место лидера. Он охотился на мозгососов в созвездии Волопаса, на пауков Кассиопеи, на гигантских червей Сириуса. Сейчас он хотел добавить к многочисленным охотничьим трофеям своего дома-музея чучело бурого Земного медведя, или, в крайнем случае, лося. А если повезет – то обоих. В ближайшей перспективе это будут очень редкие и дорогие трофеи – скоро охотиться на Земле станет невозможно. А хороший охотник, если он планирует стать вождем, должен думать о перспективе. Прибытие Ура прошло вчера, незаметно, да в этих местах и не могли его заметить. Людей здесь практически нет, зато для лосей и медведей пойма реки Шилка – идеальное место обитания. Погода с утра оказалась облачной, скорее всего позже будут осадки, но это только на руку охотнику – скроет следы, приглушит звуки, перебьет запахи. И теперь, уже два часа, он шел по свежему следу медведя. Медведь оставлял след – а, значит, он не охотился. Если бы медведь охотился, он, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, передвигался бы абсолютно бесшумно, незаметно и быстро. Сейчас же он просто гулял по лесу. Ур никогда раньше не охотился на медведя, но из справочной литературы знал, что медведи – сумеречные охотники. Их время вечер и утро. Ночью, если сыты, они чаще спят, а днем могут погулять по своей территории.

Скафандр, мягкий, идеально подогнанный, сверху покрытый натуральным мехом – Земной дальневосточный климат в это время года был для Ура некомфортно прохладным – не стеснял его стремительных движений, система дыхания и рециркуляции работала выше всяких похвал, Ур периодически переходил с ходьбы на бег, и не чувствовал никаких неудобств. Бежать тренированный воин-кренинг мог долго, но ему приходилось периодически останавливаться, прислушиваться – след медведя становился все более явственным. А медведь – сильный и опасный хищник даже для Ура. Особенно, если нападет первым. Его шкура почти также прочна, как скафандр, вес тоже сравним с весом Ура, а Ур по правилам должен убить медведя своим копьем. Правда, небольшое отступление от правил Ур все же сделал. Многим нравятся герои. Их любит и прославляет в своих песнях народ, вожди любят посылать их в бой, на самые опасные участки, но больше всех остальных героев любят мухи – герои умирают с широко открытыми глазами, не страшась опасности. Поэтому мухам очень удобно откладывать личинки в глаза героям. Боец, надеющийся сам стать вождем, не должен угождать мухам. Поэтому к системе жизнеобеспечения скафандра Ура была подключена еще и система автоматического обратного перехода – если скафандр или тело Ура перестанет функционировать в штатном режиме, то переход сработает автоматически, и тело Ура попадет в медицинский блок ближайшей к Земле планеты содружества, то есть Цениры.

Рецепторы Ура, наконец, засекли медведя. Повезло – крупная красивая особь, самец, еще не учуял. Передвигается пока спокойно. Тело Ура почти скользило, не производя шума на мягком ковре из опавших сосновых иголок, не ломая ветки, не задевая стволы. Видимости сильно мешали комары и гнус, в огромном количестве водившиеся вокруг реки, они стаей сопровождали Ура. Повредить скафандру они никак не могли, но теплый газ, выбрасываемый наружу системой рециркуляции скафандра, чем-то их привлекал. Воин обогнул медведя по дуге, на расстоянии примерно ста метров, заходя против ветра, постепенно начал приближаться. Сейчас он сделался медленным, плавным, практически бесшумным. Тело, его великолепный боевой механизм, радовалось и пело от внутреннего возбуждения охоты. Копье сверкало в редких лучах пробивавшегося сквозь кроны деревьев света.

Наверное, отражение света на металле копья его и выдало. Ур стоял уже в нескольких шагах от медведя, спрятавшись за толстой сосной. Один прыжок – и медведь будет убит. Лучше сделать это одним метким ударом, чтобы несильно повредить шкуру. Ур выставил левую ногу слегка вперед, присел на правую, толчковую, мгновенно распрямился, как хорошо смазанная боевая пружина самострела, взмыл в воздух… С невероятной, для такого тяжелого создания поспешностью, медведь отскочил. Кончик копья Ура только слегка зацепил ему бок. Медведь взвыл, рванулся, вырывая копье из руки Ура, и тут же, обозленный, бросился вперед на обидчика. Молниеносным скользящим движением воин ушел вправо, затем на несколько шагов назад. Ему нужно немного пространства для маневра и времени, чтобы выхватить нож из ножен на бедре. И он успел, когда медведь оказался уже совсем рядом. Атаковать из такой позиции опасно – тяжесть медвежьей туши, бьющей с большой инерцией, может причинить вред охотнику. Нужно разбежаться и атаковать самому. Поэтому Ур продолжил отступление, отрываясь от медведя и выматывая его. Такой тяжелый зверь не может продолжительное время быстро бегать. Но медведь, похоже, не подозревал о своих проблемах – быстро-быстро на всех четырех косолапых конечностях, он бежал за Уром, сшибая ветки. А еще медведь рычал – низкий переливчатый рык, испускаемый изнутри такой громадной туши, здорово пугал Ура. Ох, как жаль, что не удалось убить зверя первым внезапным ударом!

Резко развернувшись, взмыв в прыжке вверх, Ур обрушил смертоносный удар под левую лопатку медведя, приземляясь ему на спину. Но медведь шарахнулся в сторону. Нож Ура оставил глубокую царапину на боку зверя, а зверь, взмахнув лапой, повредил акустическую систему скафандра, чуть не пропорол оболочку, и наверняка оставил сильный ушиб на теле Ура. Теперь, в этом мире, Ур оглох, и больше нельзя убегать далеко, потому, что сейчас можно полагаться только на зрение. Тут уже не до целостности шкуры. Мощные удары ножа и левой руки обрушивались на тело медведя, тот встал на задние лапы, полосовал Ура передними и все время пытался подмять под себя. Ур пятился, обзор сильно затрудняли миллионные стаи комаров и мелкого гнуса и раньше крутившиеся вокруг Ура, а сейчас совершенно озверевшие от медвежьей крови. Внезапно лес окончился, крутясь, изворачиваясь и сражаясь, они выкатились на прогалину с твердым асфальтовым покрытием. Слышать Ур не мог, иначе бы обязательно успел среагировать заранее, а окуляры скафандра, запотевшие изнутри, снаружи были забрызганы медвежьей кровью. Вспышку света он увидел за секунду до удара. Двухтонная железная махина, на скорости более ста километров в час, ударила бойца и медведя, синяя вспышка системы автоматического обратного перехода озарила тайгу.