Текст книги "Дополненная реальность (СИ)"

Автор книги: Павел Соболевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

А дальше начались чудеса, мячи полетели в одно кольцо. Нам везло непостижимым образом буквально на каждом шагу. У нас получалось всё, у Кононова с друзьями – совсем ничего. Мы и раньше надирали им задницу, но с таким разгромным счётом впервые. Местные голографические болельщики болели за "Голден Стейт", то есть за наших соперников, но даже это команде Кононова не помогало. Мяч сам вываливался у них из рук, и даже ловкачи Намыленный Проныра и Мульт-Заброс искренне не понимали что происходит.

Я снова бросал трёх-очковый и как всегда попал. Не успели соперники разыграть, а мяч уже выпал из рук Лопатина. Генка Зыков перехватил, Подпрыга поставил заслон, Лопатин наткнулся на резиновый торс и отскочил как от стенки. А Генка в это время без помех забрасывал двушку. Спустя пять секунд мы снова перехватили мяч и снова пошли в атаку. Кононов выставил передо мной накачанные лошадиные руки, не давая бросить, но я нашёлся и тут – подкинул мяч над кольцом, отпасовав Подпрыге, топтавшемуся без дела в трёхсекундной зоне. Тот выстрелил вверх как из рогатки и вколотил мяч в кольцо сверху.

Одноклассники вопили и улюлюкали от удовольствия. Они болели за нас в полном составе, ведь в нашей команде играл лучший друг их новоявленного кумира – Ромки Васечкина. Света Вертинская вертела в во все стороны хвостом из волос, задорно шелестела помпонами и пританцовывала зажигательней всех. Васечкин пялился на неё с довольной миной и улыбался заветным мечтам, клубившимся в голове по воле лукавых амуров.

Кононов и его друзья бесились от злости, не понимая в чём дело. Мяч прыгал по дужке после их бросков, но в кольцо не проваливался, хоть тресни. Зато он слушался нас и попадал куда надо, словно надрессированный. Мы забрасывали двушки и трёшки на любой вкус, как будто издевались над неумёхами. Намыленный Проныра от беспомощности и досады проглотил мяч, Зелёный свистнул фол и достал запасной из кладовки, а я встал на линию пробивать штрафные. Как положено положил в кольцо два из двух и поспешил назад, чтобы отработать в защите. Зигзаг и Юрка Анохин тут же накрыли Кононова дружным прессингом, Подпрыга перехватил мяч и быстро отпасовал мне.

Подпрыга не умел водить – умел лишь подпрыгивать и бросать в кольцо. Не очень-то удобно стучать мячом по полу, прыгая на единственной ноге-джампере. Зелёный регулярно свистел, выписывая ему фол за пробежку, и благоразумный Подпрыга, не долго думая, отказался от затеи прослыть дриблёром. Всякий раз как ему отдавали пас он отпихивался от мяча всеми тремя руками, переправляя в касание кому-нибудь из своих, но стучать им об пол отказывался категорически.

Привыкнув к стилю игры Подпрыги, я всё чаще использовал его в качестве стенки или как трамплин для прыжка. Вот и на этого раз я разбежался, наступил на подстелившегося Подпрыгу, оттолкнулся от него и, зависнув в воздухе по примеру Воздушного Майкла, заколотил мяч сверху двумя руками.

– Вау!!! – завопили девчонки хором. А сам сидящий на скамейке Майкл даже показал большой палец. Честное слово, не вру!

За пару минут до конца на табло горел счёт 54: 12 в пользу гостей из Кливленда. Вопрос о победителе давно не стоял. Но это было ещё не все, потому что дальше случилось самое интересное!

Генка Зыков с силой швырнул мяч мне на ход. Он всегда так делал, когда замечал, что я убегаю в отрыв. Я ловил мяч в конечной точке полёта, подстраиваясь на бегу, выпрыгивал и забрасывал из-под кольца. Но на этот раз вышло иначе, и мяч не долетел до меня. Я отчётливо видел как он вильнул в сторону на полпути, непостижимым образом самовольно изменив направление. Запущенный с силой тяжёлый баскетбольный мяч угодил в нос Лопатину, голова того по инерции качнулась назад и ударила затылком в лицо стоявшего позади Цыганкова. Они попадали друг на друга как кегли в боулинге.

Но на этом злоключения недругов Васечкина не закончились. Кононов поскользнулся на ровном месте и упал лицом на шведскую стенку, он видимо наступил с разбегу на непросохший след Намыленного Проныры. В результате, когда Зелёный поднял на ноги всех троих и наскоро осмотрел повреждения, мы получили: разбитый нос у Лопатина, синяк под глазом у Цыганкова и выбитый зуб у Кононова. Такая череда несчастных случайностей наводила на мысль о чьём-то злом умысле, впрочем, никем не доказанном. Физрук не стал затягивать матч и дал на этом финальный свисток.

– Дополненная реальность шагает вперёд семимильными шагами, – хвастался Васечкин, когда я подсел рядом с ним на скамейку. – Игра эволюционирует и совершенствует сама себя, опережая замыслы разработчиков. После запуска нового сверхмощного сервера с искусственным интеллектом, она соображает сама и работает автономно. Игровые вселенные усложняются с каждым днём и уже усложнились до невозможности.

– Вся эта набаламученная фантазия в один распрекрасный день воплотится в реальность, – обрадовался Юрка Анохин. – И это будет вселенский крутяк!

– Страшно подумать, что начнётся тогда! – Васечкина округлил глаза, представив себе такой поворот.

В это время подошёл Кононов с дружками и мы отвлеклись. Униженные побоями ещё больше чем разгромом в игре, они явно заявились с предъявой. Кононов вылупился на Ромку и обозвал его распоследним словом – громко, на весь спортзал. Васечкин промолчал в ответ и набычился, готовый кинуться в драку. Но я вмешался и вставил словцо.

– Ромка, в отличии от тебя, настоящий пацан!

Кононов глянул на меня с бычкой и словно назло замахнулся на Васечкина кулаком. Нависла напряжённая тишина, даже девчонки притихли. Но Васечкин не испугался ни разу. Он отложил волшебный приборчик в сторону и приготовился драться.

Но он был для этого маловат, и мне пришлось заменить его в качестве драчуна. Я выступил вперёд и посоветовал Кононову, как мог язвительно:

– Ты здесь кипятком не писайся, а то я тебя при всех опозорю.

Он выцепил бы по полной – только тронь салабона. Заступаюсь за друга – имею право.

Кононов заметил мои сжатые кулаки и стиснув зубы проглотил пилюлю. Он отступил от Васечкина, глянул искоса на потрёпанных дружбанов и отвалил от скамейки.

– Красава, Ромик! – поздравил я Васечкина, и мы по-пацански стукнулись кулаками. – Ты натянул их по самые помидоры.

Васечкин "выключил" стадион и вернул на место наш школьный спортзал. Физ-ра закончилась, и все расходились по раздевалкам.

Зелёный дал проигравшим ключ от уборной и те потопали за ведром и шваброй. Красавцы на любой вкус: с расквашенным носом, выбитым зубом и подбитым глазом. Васечкин хохотнул им вслед, и Кононов зло обернулся.

– Топай-топай, Соловей-Разбойник! – ляпнул я, и девчонки звонко захохотали.

Глава третья

На следующий день Васечкин заявился в школу в облике цефалида. Жуткий трёхметровый монстр растянул довольную мину при виде любознательных школяров. Он покатал на загривке первоклашек по двору возле школы и напугал Цыганкова, зарычав по-звериному. Тот перетрусил на месте до состояния влажных штанов и пулей пролетел сквозь входную дверь, не разбирая ступенек на лестнице.

Я не стал расспрашивать Васечкина, как ему удалось такое, а только стукнулся в знак приветствия кулаком о здоровенный кулак цефалида и поощрительно показал большой палец. Я так понял, он научился переносить игровой образ напрямую в реал, без помощи очков дополненной реальности или переформатирующих программ, и теперь этим пользовался на всю катушку.

Наша компания как всегда собиралась возле школьного крыльца перед первым уроком. Выражая радость от встречи мы игрались в друзяшки-обнимашки – увлекательный ритуал принятый в подростковой среде. Погода на улице стояла отличная, Бабье лето в самом разгаре, и потому никто из нас в помещение не торопился.

Васечкин заметил Свету Вертинскую, понажимал кнопки на своём чудесном приборчике и быстренько принял обычное видообразие. Испугался, что если останется в таком виде, то обнимашек со Светой ему не видать. Он как положено обменялся рукопожатиями с пацанами и по-дружески приобнял каждую из девчонок. Со Светой он обнимался особенно тщательно и добросовестно, а я не менее тщательно и добросовестно обнимался с Юлей Никоновой.

– Кононов и его друзья после одиннадцатого надумали всей компашкой в школу полиции поступать, – сообщил Генка Зыков самую горячую школьную новость на этот час.

– Туда этой троице и дорога, – хохотнул Васечкин. – Я слышал с утра анекдот, как раз на тему.

– Рассказывай, интересно! – подбодрила Света Вертинская своего ухажёра и похвасталась за него: – Рома классно рассказывает анекдоты! Последний раз я хохотала весь вечер.

– Два патрульных пэпээсника поздно вечером заметили на улице пьяного, – начал воодушевлённый Васечкин. – Отвезли в отдел, посадили в клетку, по почкам надавали, из карманов всё вытряхнули. Бабосы пополам поделили.

– Ты по какой причине в полицию пошёл служить? – спрашивает один другого.

– По соответствию морально-нравственных качеств.

– Угу. Я тоже!

Девчонки даже не засмеялись. Парни тем более. Генка Зыков неопределённо хмыкнул.

Роль критика я взял на себя.

– На правду слишком похоже. А правда в нашей стране штука не популярная. И тем более не смешная. Враньё куда веселей.

Звонок на урок прервал разговоры, и мы потопали в направлении класса на отбывание ученических обязанностей.

Первым уроком по расписанию шла астрономия. Мы поднимались по лестницам в класс и балалакали по дороге, ещё не зная о новом сюрпризе от предприимчивого затейника Васечкина.

– Сегодня будет не обычный урок, а в форме экскурсии, – объявил нам препод, Сергей Борисович, со свойственным только ему романтическим вдохновением, когда мы расселись по своим местам. – Планеты солнечной системы мы увидим не в компьютерной графике, как привыкли, а собственными глазами.

Сергей Борисович гордо поправил воротничок рубашки и торжественно кивнул Васечкину.

– Ну, Рома, хвастайся, раз обещал!

Васечкин кивнул в ответ. Он закопался в своём расчудесном приборе и как всегда вслед за этим случилось настоящее волшебство. Свет в классе потух сам собой, словно в каком-нибудь кинозале, и в следующий миг вокруг нас высветилась картинка – яркая, трёхмерная и впечатляющая. Но только не на экране, как во время киносеанса, а со всех четырёх сторон. Мы очутились на неизвестной планете – на Марсе, судя по красным пескам. Глаза у меня полезли на лоб, одноклассники загудели от удивления. Поражён был даже Сергей Борисович.

– Вот это да! – захлопала в ладоши Маринка Трусова.

Всем стало вдруг до чёртиков интересно. Захотелось потрогать марсианские камни и убедиться, что они не мираж. Я тоже встал из-за парты и пошёл рассматривать достопримечательности красной планеты. Одноклассники бродили вокруг, трогали руками скалы и остроконечные каменные столбы. Сергей Борисович рассматривал в лупу подобранный местный камушек, не особенно доверяя невооружённому глазу.

Скала к которой прикоснулся я была самой настоящей без всякого надувательства – шершавая и сухая, наощупь напоминавшая обычный гранит. Под ногами я чувствовал твёрдую почву, а местный ветерок слегка задувал за шиворот. Мы попали на Марс до которого можно дотронуться и воздухом которого можно дышать!

– Но люди не приспособлены к дыханию марсианским воздухом! – заверещала привередливая Маринка Трусова. – На Марсе почти нет кислорода, воздух слишком разрежен, а сама воздушная смесь не годится для человеческих лёгких. Но мы дышим им и не чувствуем разницы с нашим земным... Как же так?

– Это иллюзия, дура, – рявкнул Кононов и заржал по-конски. Он остался сидеть за партой с равнодушным видом, один-единственный из всего класса. – Обычная адаптированная реальность, дешёвая подделка под настоящий Марс. Ты сейчас на Земле, там же где и была, меняются только картинки перед глазами и осязательные ощущения. Как в видеокомиксе.

– Он прав, – согласился Васечкин. – Это альтернативный оттиск нашей реальности. Всего-навсего. Но Новая Вселенная не иллюзия, как думает Кононов, она существует на самом деле, только в другом формате, отличном от нашей родной Вселенной. Здесь можно построить дом и поселиться в нём, вырастить сад и лопать черешню с клубникой. Но только для этого нужно адаптироваться самому, совместиться полностью с форматом Новой Вселенной.

– Это всё из-за Светоча Первозданности, – догадался Ромка Ширяев. – Американцы активировали его вчера, и это повлияло на дополненную реальность самым невероятным образом.

Больше ничего потрясающего на этот раз не случилось. Урок закончился тихо и мирно, а Васечкин не выкинул очередного фокуса к которым успел приучить одноклассников. Но всем нам понравилось изучать занудный предмет в таком необычном формате. Васечкин торжественно пообещал, что к следующему уроку астрономии он подготовит для нас экскурсию на Венеру, Меркурий или Сатурн.

На перемене наш класс дружной толпой переместился в рекреацию этажом выше в ожидании следующего урока. Девчонки как всегда вели кокетливые беседы, а парни спорили о своём и изредка прислушивались к манерным болтушкам. Васечкин, разумеется, оказался в центре внимания. Любопытные обступили его со всех сторон и внимали новоявленному авторитету с широко распахнутыми ушами.

– Вчера я весь вечер проговорила по скайпу с Серёжей – Китауроном из Новоалтайска, – шелестела пухлыми губками милашка Настя Пинигина. – Он зовёт меня поиграть в "Третью Мировую" и уже пригласил на свидание. Пока, правда, только в игре... – Настя выдохнула так томно, что показалась мне страдающей от любви Джульеттой. – Я немного подумала для приличия, прежде чем позволила себя уговорить. Но собственный образ в игре пока не выбрала.

– Рома тоже меня зовёт! – прощебетала Света Вертинская, гордая взлетевшим куда-то под небеса новым статусом своего воздыхателя. – Я ничего пока не решила точно, но образ на всякий случай подобрала. Я буду роковой красоткой с зажигательной и экзотичной внешностью. Мне пришлось подумать как следует, ведь пределы игры допускают большое разнообразие выбора.

Молчавшая до этого Юля Никонова повернулась в мою сторону и напомнила:

– Сегодня вечером мы собирались в кино! – она хлопала на меня большими глазами с подведёнными тушью ресницами, совсем как взрослая.

Ей хотелось похвастаться перед подругами как обходителен с ней её парень. Не чета простофилям Китаурону или Васечкину, завязшим в виртуальных игрушках, вместо того чтобы уделять внимание своим девушкам.

– Прости, сегодня вечером не получится, – убил я её ответом, прямым, как кувалда в лоб. – Мы участвуем с Ромкой в миссии на Аль-Валгалле, свергаем тамошнего диктатора Аль-Анубиса. Межгалактическая война в самом разгаре.

Я очень разочаровывал Юлю. К тому же в присутствии её лучших подруг. Это делало мой отказ совсем непростительным, автоматически переводя наши с ней отношения из статуса перспективных в статус неопределённых.

– Но ты обещал в прошлый раз! – напомнила она с ноткой стервозности.

Я мялся, не узнавая себя, совсем как какой-нибудь подкаблучник. Юля с гонором надула губки и отвернулась. Настя и Света посмотрели на неё с девичьим сочувствием и практически никак не выраженной, но откровенно бросающейся в глаза насмешкой.

Но тут к моему облегчению послышался голос Васечкина, и это событие разом всех отвлекло. Он спорил с кем-то на высоких тонах с присущим ему ораторским темпераментом.

– Так это правда или неправда? – спрашивал у него Генка Зыков. – Тот Марс в котором мы побывали на географии, он настоящий или ты просто сотворил фокус?

– Ты видел раньше такие фокусы?! – вмешался Колька Смирнов. – Я щупал камни собственными руками! Они были самыми настоящими – нагретым солнцем гранитом. Это точно не фокус, скорее какая-то магия.

– Какой ты смехотный, – хихикнул Мишка Ширяев. – Магии не существует в природе. Она продукт шоу-бизнеса, дающий жирный барыш за счёт доверчивых лопухов, как ты.

– Магия и волшебство существуют! – сделал Васечкин дерзкое заявление и все немедленно к нему прислушались. – Явления эти не менее научны, чем физика или химия, хоть к ним и относятся несерьёзно. В нашем мире они не так актуальны по причине условий заданных для местной среды.

Излюбленное занятие Васечкина: рассказывать заумные небылицы. Мороча головы доверчивых школяров, он получал невыразимое удовольствие. Но раньше к нему не прислушивались серьёзно. Другое дело сейчас, когда он прогремел известными выходками на всю школу. Настал его звёздный час, он ковал железо пока горячо и раскручивал свой новоявленный бренд на всю катушку.

– Сравним, например, волшебство с электричеством, – разошёлся он. – И это сразу многое объяснит. У нас электричество существует, а в мире непохожем на наш, оно может оказаться магией. Каких-то пару веков назад земляне верили в электричество приблизительно также, как сейчас в Санта Клауса. Другими словами, оно, электричество, казалось нашим предкам вредоносной ересью. Во времена святой инквизиции Коперника считали антихристом, а Тесла – мошенником и сатаной одновременно.

– Ты хочешь сказать, что земная наука не доросла до магии? – влез с сомнениями Генка Зыков.

– Я этого не говорю, не придумывай за меня, – обиделся Васечкин. – Я говорю о разнице в мироустройстве. В мирах отличных от нашего чудеса точно также могут обуславливаться природой, как в нашем ею обусловлено электричество. Магии и волшебства не существует здесь и сейчас, но это не значит, что при других законах природы порядок и правила мира останутся теми же.

Одноклассники развесили уши, как лопухи в огороде и с трепетом ловили в каждое слово Васечкина. Девчонки хлопали большими глазами и любовались на небожителя спустившегося на землю ради миссии просвещения.

– Свойства времени, материи и пространства могут быть произвольными, – продолжал заумничать "небожитель" с нахлынувшим вдохновением. – Всё зависит от установок, которым подчиняется мир. Но бывают и исключения: локальные зоны времени или пространства, где нарушаются сами правила. В результате происходит необъяснимое.

– Ты знатно нагородил, Ромка! – я показал ему большой палец. – Опять начитался мозголомных статей на засекреченных сайтах.

– Ничего я не начитался, – обиделся Васечкин на лучшего друга. – Я итак начитанный, и тебе желаю того же.

– Тебя, Андрей, никто не заставляет верить, – вмешалась Света Вертинская по мою душу. – Не обращай внимания, Рома! Ты очень интересно рассказываешь! Я только не поняла одного...

Как только Света открыла рот, всем сразу стало понятно как сильно она преувеличивала. Не поняла она гораздо больше чем "одного". Но Васечкин ухватился за Свету как за спасательный круг, которого недостойно море. Он прицепился к красивому слову произнесённому красивым ртом обожаемой им красавицы, и начал от него плясать, наврав как всегда с три короба.

– Материя, пространство и время это инструменты для донесения информации до пользователей системы. То есть, до разумных существ, – довольный Васечкин улыбался как победитель. – А формы не существует совсем. Форма это иллюзия – предохранитель в нашем мозгу, чтобы не сойти с ума.

– Мы это поняли, – уверенно сказала Света сразу за всех. – Мы не поняли про исключения...

И Васечкин снисходительно разжевал для предмета своего поклонения. Форму он считал иллюзией, но случай со Светой Вертинской был явно выраженным исключением.

– Всё относительно правил игры, – он смотрел на неё и раздувался от гордости умнейшего из самцов. – Вон какие в футболе ворота огромные, а двадцать два футболиста забивают в них в лучшем случае два-три гола за полтора часа игрового времени. А в баскетболе совсем не так, там забрасывают больше сотни мячей в малюсенькое кольцо всего за сорок минут.

– Это потому, что в баскетболе нет вратаря! – влез догадливый Колька Смирнов. – Появись в баскетболе вратарь, и мяч в кольцо не залетит ни разу. Мы можем поставить вратаря в кольцо, а можем убрать из футбольных ворот, результат зависит от принятых нами решений.

– C чего ты взял, что принимаешь решения? – хмыкнул Васечкин с вызовом. – Не верь, тебя обманули. Их принимают за нас другие, а нам позволяют верить в самостоятельность.

Все разом посмотрели на Кольку, сморозившего поперёк гения. Никто его не одобрил, все дружно одобряли Васечкина, хоть тот и нёс несусветную чепуху. Прямо гипноз какой-то, подстать наболевшему зомбоящику.

Растерянный Колька неловко пожал плечами и отвечать не стал. Он побоялся сесть в лужу, хотя итак уже в ней сидел по самые помидоры. Васечкин воспользовался преимуществом и немедленно впендюрил в уши благодарных слушателей очередное заумство:

– Человеческое сознание – марионетка, его контролирует подсознание. Нам только кажется, что мы управляем собственными проступками посредством разума, на самом деле – это иллюзия. Выйти из-под контроля нельзя, сумевший добиться этого сравнится своим могуществом с богом. Наличие собственной воли – удел существ другого порядка, людям самостоятельность недоступна.

Девчонки махали ресницами, как мотыльки летящие на огонь, – их головы романтично кружились. Они поймались ушами на удочку красноречия и пялились на ботаника глазами влюблённых дурочек. Я видел отражения ушлого вундеркинда в их расширившихся зрачках и тихо злился по этому поводу.

Пора останавливать Васечкина, думал я, иначе всё это плохо кончится. Девчонки совсем в облака улетят, кому их потом возвращать на землю? Хватит с него на сегодня славы, он итак в ней купается по макушку, как бы не захлебнулся.

– Ты веришь, что станешь богом, отключив подсознание? – поддел я Васечкина с усмешкой, но девчонки даже не улыбнулись. Авторитет ботаника не позволил им даже этого.

– А ты, Быстров, не завидуй, – гордо заявила Света Вертинская. – Зависть – удел ограниченных.

– Ты как всегда запутался в элементарном, а сложного не понял совсем, – поставил меня на место совсем обнаглевший Васечкин! – Подсознание не помеха для человеческого развития, оно всего-лишь фактор контроля.

Генка Зыков демонстративно залыбился и поддержал меня в трудный момент:

– Любой может стать небожителем, или только Рома? – съехидничал он.

– Конечно же только он, – успокоил я. – Другим, к сожалению, не дано. Когда ты добьёшься, Ромик, божественных полномочий, то пригласишь нас в гости к себе на Олимп?

– Ты выслушай до конца, а потом язви, – пробухтел рассерженный Васечкин. – Поёрничаешь, когда я закончу. Если кишка раньше не сдуется.

Я сложил руки лодочкой и поклонился как покорный джинн хозяину лампы. Потроллил его, одним словом, с целью вывести из равновесия.

– Существуют бессознательные рефлексы, сознательные поступки и подсознание, которое стоит над всем этим, – разглагольствовал начитанный Васечкин, щеголяя фразами и словечками из научно-популярных журналов. – Человек воспринимает себя через сознание, а неосознанная часть разума ему неподвластна. Подсознание, в свою очередь, связано с ноосферой, то есть с внешним информационным полем. Между разумом человека и Вселенским Знанием должно быть связующее звено.

– Я где-то слышала это раньше! – искренне удивилась Света Вертинская.

– Одна из модных концепций устройства мира, – мудрёно объяснил Генка Зыков. – Но дальше будет скучно и не интересно. Про битву хаоса и гармонии, Большой План и высшее предназначение.

Васечкин пропустил обе реплики мимо ушей и заталдычил на прежней волне:

– Подсознание управляет сознанием и подчиняется ноосфере, а команды, как правило, направлены в одну сторону. Но возможен и "обратный поток". В исключительных случаях сознание способно заимствовать информацию из внешнего информационного поля и даже влиять на неё. Заимствование мы называем: провидением, интуицией, ясновидением. А умение повлиять: гипнозом, телекинезом, левитацией и прочими словечками означающими сверхспособности. Но способности эти в высшей степени исключительны. Нечто вроде ошибки администратора.

Васечкин выдержал театральную паузу, давая возможность слушателям "переварить", и продолжил с умноженным вдохновением:

– Но если изменить полярность потока... Научиться использовать его осознанно в своих целях... Мы больше не будем зависеть от чужой воли и подчиним себе ноосферу. Если это случится, человек научится управлять Вселенной, и не как-нибудь опосредованно, при содействии технологий, а напрямую. Создавать галактики, менять законы природы, тасовать континуумы и изменять их свойства.

– И почему мы этому не научимся? – не вытерпел Колька Смирнов.

– Потому что "обратный поток" для нас заблокирован! – выдал Васечкин фатальное заключение. – Сознание не способно освободиться, предохранители в мозгу "пользователей системы" подчинены исключительно "администратору". Стать богом нельзя, взять верх над подсознанием невозможно. Человек слишком слабое существо в плане воли и почти не годен к активному сопротивлению.

– Ты только что говорил обратное, – напомнил Колька. – Мол, человек способен стать богом.

– Теоретически, но не практически. Процесс восприятия информации направлен от поля – до разума человека, и никогда не повернёт обратно.

– То есть нами, по твоему, командует эта самая ноосфера, – встрял я, уточняя выводы. – Или как там его... внешнее информационное поле. Ты серьёзно во всё это веришь?

– Конечно верю! – усмехнулся Васечкин. – А ты сомневаешься? Мы рабы собственного подсознания, как куклы в руках кукловода. Подсознание создаёт иллюзию самостоятельности. На самом деле ты просто глазеешь на картинку перед глазами, как будто смотришь кино. Осознанный выбор – видимость. Без этой иллюзии пропадают стимулы, она необходима нам, чтобы не спиться с горя.

– Болтовня это всё, – отмахнулся Генка Зыков. – Докажи, чтобы мы поверили. Прямо здесь и сейчас!

Девчонки взволнованно переглянулись, в предчувствии очередного чуда в исполнении волшебника Васечкина. И запорхали ресницами-мотыльками особенно элегантно. Как будто взлетали под облака.

И Васечкин принял вызов:

– Сделай акробатическое колесо! – его указательный палец уткнулся в генкину грудь.

– Я что тебе – акробат или клоун? – возмутился Генка. Он не умел делать колёс, но стыдился признаться перед девчонками.

– Ты просто не можешь, – усмехнулся Васечкин. – Иначе пойдёшь наперекор программы в твоём подсознании. Ноосфера запретила тебе, и всё! Кури в стороне и не рыпайся. Мы все марионетки нашего подсознания и выполняем то, что оно велит.

– Я не умею делать колёс! – храбро признался Генка, лишь бы не уступить Васечкину. – Пусть сделает тот, кто умеет!

И тут я вмешался, чтобы поддержать Генку.

– Я сделаю вместо него! Какая разница кто конкретно?! Главное – доказательство!

– Ты можешь попробовать, – разрешил Васечкин, не вполне уверенно.

Одноклассники немедленно расступились, уступая мне место для гимнастического упражнения. Сенсации не случилось, я назло выполнил колесо без сучка без зазоринки, не замешкался и не споткнулся. "Убедись Васечкин и забудь про выдумки – никто не манипулирует нами, а ноосферы не существует".

– Что ты скажешь теперь? – напирал настойчивый Генка. – Андрюха у нас акробат, твоя ноосфера как следует лопухнулась.

– Это действие отсутствовало в программе твоего подсознания, – немедленно нашёлся Васечкин, выкручиваясь на ходу, как угорь. – Но сразу же появилась, как только Быстров задал дополнительное условие. В данном случае дополнительное условие стало решающим. Ведь ноосфера не идёт поперёк разума, из опасности нарушить иллюзию и навредить ведомым. Хотя могла, конечно, поскользнуть Быстрова и столкнуть вас лбами, сгенерировав правдоподобный предлог, мол, техничка разлила в этом месте средство для унитаза.

– Ты просто выдумщик, Ромка, – разоблачил я. – Придумываешь байки по ходу дела.

– Хорошо! – завёлся Васечкин не на шутку. – Давай устроим практический эксперимент. Такой, чтобы сомнений не оставалось!

– Давай, чтобы не оставалось! – принял я вызов очень смелого Васечкина к радости собравшихся зрителей. И объявил: – Ради важного эксперимента я согласен побыть подопытным кроликом.

Васечкин кивнул мне с неистребимой самоуверенностью. Он попросил авторучку у Светы, вынул из ранца тетрадку и вырвал из середины чистый лист. Разорвал его пополам, одну половину протянул мне, вторую оставил себе. Задумчиво почесал авторучкой репу, как будто прислушиваясь к голосу ноосферы, и рассмотрел в подробностях засиженный мухами потолок. Затем поводил авторучкой по листу и перевернул его так, чтобы я не видел начириканного.

– Я написал число, которое ты загадаешь через минуту! – самоуверенно предрёк Васечкин, разъясняя присутствующим условия практического эксперимента. – Ноосфера дала мне подсказку, как всегда безошибочно. Сомнений после этого не останется ни у кого. Я просто ЗНАЮ число, которое напишет сейчас Быстров! Цифр в числе может быть сколько угодно, а потому вероятность угадать случайно равна нулю в степени бесконечности.

Я взял второй лист и тоже посмотрел в потолок. Там не было никаких подсказок! Ни единой циферки от ноосферы! Васечкин бессовестно врал! Никто не мог ему ничего насоветовать.

"Всего-лишь фокус массовика-затейника, – подумал я и внутренне усмехнулся. – Он сядет в лужу на этот раз окончательно. Я не дам ему и ничтожного шанса угадать число!" Я улыбнулся самому себе и сделал вид, что пишу число.

– И что сказала тебе твоя ноосфера? – ухмыльнулся я, не сомневаясь в своей победе и позорном разоблачении происков вундеркинда.

– Ноосфера не сказала мне ничего, – сообщил Васечкин, пожал плечами и улыбнулся в ответ. – Из чего вытекает вывод, что твой лист также пуст, как мой.

Васечкин перевернул свой лист. Затем перевернул мой. Оба были безупречно чисты.

– Что и требовалось доказать! – развёл руками ликующий Васечкин.

Закрепляя свою победу, он возрёк в массы зрителей разинувших рты очередную самопальную истину:

– Внушённому ноосферой поступку противиться невозможно. Она подкинула тебе мысль, как выиграть наверняка, и ты повёлся, потому что выбора у тебя не было. Подсознание нарисовало перед тобой иллюзию и ты принял её за собственную идею. Как видишь, всё очень просто.

– Вот Шайтан! – выругался я и ударил со злости кулаком по ладони. Васечкин посадил меня в лужу у всех на глазах. Он мастак на разные мозголомные фокусы, а это был один из них. Но в россказни его я всё-равно не верил. И в "Чёрный квадрат" Малевича – тоже!

– Это не я, – хохотнул Васечкин и сделал авторитетное заявление: – Ноосфере известно всё! Она не ошибаться никогда!

Я собирался опять заспорить, но тут меня отвлекли. Света Вертинская достала руки из-за спины и бросила мне апельсин. Второй она бросила Васечкину. Девчонкам надоели занудные пацанские споры и они придумали как нас отвлечь. Розыгрыш получился весёлым и неожиданным.