Текст книги "Дополненная реальность (СИ)"

Автор книги: Павел Соболевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Мы поздоровались с Васечкиным, как будто давно не виделись. И он по-быстрому рассказал, как чувствовал себя, когда скончался в игре и какой на том свете функционал.

– Я принесла вам горячие пирожки, ребята, – разгостеприимничалась мама, проникнув в мою комнату с подносом.

– Спасибо, Наталья Сергеевна! – изобразил Васечкин вежливого пай-мальчика, каким и должен быть по мнению окружающих настоящий ботаник.

Мама разлила по чашкам кофе и с благоговением взглянула на раскрытый для показухи учебник в руках Васечкина. Со счастливой улыбкой взъерошила мою шевелюру и только тогда ушла, в наивной уверенности, что мы с головой погружены в геометрию.

– Дополненная реальность началась когда-то с примитивной охоты на покемонов, – как все гении, Васечкин любил поговорить сам с собой на отвлечённые темы. – Потом были "Маги против маглов", "Другой мир – он-лайн", "Матрица – перевоплощение" и другие сетевые квесты с добавкой дополненной составляющей. Но "Третья Мировая" обставила конкурентов по всем статьям!

Он трескал за обе щёки пирожки с капустой, увлечённо талдычил себе под нос и конечно ни капли не сомневался, что каждое произнесённое им слово будет трепетно разбираться потомками на научных коллоквиумах посвящённых интеллектуальному наследию, оставленному цивилизации Романом Васечкиным!

– А предысторию игры ты знаешь? – вернул я его на землю из мира мании величия и геймерских глюк.

Он заморгал, скорчил рожицу, вспоминая по заданной мною теме, и отхлебнул глоток кофе. А я в это время рассказывал эту самую предысторию:

– Сначала игра появилась в рассказе. Её придумал какой-то начинающий сочинитель... – Я почесал затылок и вспомнил: – Павел Соболевский. Его рассказ победил на конкурсе и был напечатан в сборнике. А позже компьютерщики воссоздали придуманных им юнитов и игровой антураж.

– А если бы не победил? – задал Васечкин головоломный вопрос. Он всегда всё зачем-то запутывал и ставил людей в тупик.

Я почесал затылок с двойным усердием, включая дедукцию по методу Шерлока Холмса.

– Тогда бы Третья Мировая не началась. В виртуальном пространстве.

– Но возможно началась бы не в виртуальном, – продолжил Васечкин цепь умозаключений.

Я согласно кивнул и добавил:

– Произошло замещение. Случившееся на самом деле событие заместило собой другое – не случившееся.

– А мы с тобой в этом рассказе были? – загорелся любопытный Васечкин.

– Конечно! Куда же без нас?! Мы в главных ролях!

– Значит члены конкурсного жюри прочли наш с тобой разговор, – догадался Васечкин. – И не рискнули не присудить рассказу первого места. А вдруг автор прав, и наше предсказание сбудется.

Я запутался мыслями в том, что он наговорил только что и на всякий случай снова почесал затылок. А Васечкин продолжил раскручивать клубок головоломных выводов:

– Но тогда получается парадокс! – он с учёным видом поправил очки, спустившиеся по переносице от напряжения в голове. – Разговор происходящий сейчас нельзя прочитать в тексте двухлетней давности. Причинно-следственная связь нарушается. Мы можем заговорить о чём угодно, но напечатанный текст не поменяется из-за наших слов. Из этого следует, что мы с тобой что-то путаем.

– Но рассказ существует! – упрямился я. – Иначе как бы я его прочитал? Ты совсем меня запутал, Васечкин, со своей заковыристой аналитикой.

– Тогда ответь на вопрос! – не сдавался недоверчивый Васечкин. – Кто победил в Третьей Мировой, мы или америкосы?

– Боевая ничья! Фиксированного исхода не было. Третьей Мировой стало тесно в первоначальном формате и сражения продолжились в изменённом. Игру проапгрейдили и перенесли с Земли в космос и на другие планеты. Вслед за "Третьей мировой" начнётся "Четвёртая мировая", более продвинутая и развёрнутая. В игровую матрицу добавятся инопланетные расы и элементы космического путешествия.

– А мы в ней будем участвовать? – насторожился Васечкин.

– Куда же без нас! – возмутился я. – С завтрашнего дня начнётся всё самое интересное! Америкосы активируют Светоч Первозданности и Новая Вселенная воплотится в жизнь. Цефалидские шкуры заменят нам школьную форму, настолько мы в них вживёмся. А звёзды и чёрные дыры станут близкими как фонари над головой и люки канализации под ногами. Продолжение рассказа перерастёт в роман под названием: "Приключения Быстрова и Васечкина в Новой Вселенной."

Васечкин мечтательно заулыбался, воображая этот чумовой крутяк в деталях и ярких картинках.

Глава вторая

Конец света наступил в Лос-Анджелесе также буднично, как Хэллоуин или День Независимости. Селеста зависла над крышами зданий делового района и стала тому виновницей. Заслонив полнебосвода, громадина с металлическим отблеском нахально опровергала достижения земной науки фактом собственного антинаучного присутствия над землёй.

Прохожие задирали головы и с возмущением обсуждали наглых инопланетян, нагрянувших в земное небо, как к себе домой. Тянули руки в сторону небесного безобразия и ругали правительство за бездействие и халатность.

Самые бдительные названивали в службу спасения и ФБР. Другие снимали на видео сенсационное событие под облаками, мигавшее огнями подсветки как ёлка на рождество. А кто-то не замечал совсем, полагаясь исключительно на официальные новости. Обычные обыватели читают про НЛО в газетах и смотрят о них популярные передачи, но собственным глазам как источнику информации доверяют гораздо реже.

На мошек круживших вокруг небесной посудины не сразу обратили внимание. Не у всех имелась оптика и телефоны с функцией увеличения. При наведении фокуса и рассмотрении "мошек" любопытным становилось не по себе. Коротышки в серых комбинезонах с несоразмерно крупными головами и огромными линзами чёрных глаз на ряженных в подпитии не походили и праздничных эмоций не вызывали. Фонтаны воздуха выталкивали их из тарелки, "серые" выстраивались в шеренги и падали вниз, как пауки на невидимых паутинах.

Улицы и дворы переполнились зрителями за какие-то пять минут. Горожане дружно повылазили из квартир, желая приобщиться к потрясающему событию, успевшему попасть в последние теленовости. Блондинистые красотки на каблуках глазели на НЛО с простодушной радостью дикарей племени тумба-юмба. Они чирикали птичьими голосами и делали селфи: снимали себя красивых на фоне подвешенной в небесах тарелки.

Клаксоны застрявших в пробке автомобилей надрывались как угорелые, но сдвинуть с места толпы зевак не было никакой возможности. Водители отчаянно матерились – явление небесной посудины ломало их планы на вечер. Увеселительные мероприятия срывались из-за сущего пустяка – самого обыкновенного конца света.

Микроавтобус с эмблемой новостной программы как всегда оказался в гуще событий. Директор съёмочной группы и оператор радостно потирали руки, им грезилась премия "Эмми" за трансляцию апокалипсиса в прямом эфире. Красотка телеведущая смотрибельно рисовалась в кадре, чирикала в микрофон и вовремя округляла голубые глаза. Изображала сенсацию чем только могла, включая объёмные буфера, каким-то чудом заряженные в тугое платье для залпа в вечерний эфир.

Тем временем коротышки в серых комбинезонах закончили спуск с небес и зависли над любопытной толпой. Они по-быстрому расчехлили стволы и деловито взялись за истребление. Из дул полилась термоплазма прямо на головы горожан, и в этом мире всё разом перевернулось. Прямой эфир превратился в хаос из перекошенных лиц, разливов огненных рек и истошных воплей в кадре.

Директор съёмочной группы заполыхал как факел в костюме за тысячу долларов. Оператор затрясся от ужаса, но продолжал снимать, не выпуская камеру в режиме апокалипсиса "он-лайн". Блондинка-телеведущая швырнула микрофон в ближайшего из пришельцев и обложила американским матом с подробным описанием извращений. Но магия слова в прямом эфире на этот раз не сработала. Тогда она сбросила туфли и припустила бегом, сверкая холёными ляжками и рассыпая причёску в воздухе.

Кругом распускаются цветы огня, как розы в оранжерее. Со звоном сыплется стекло витрин. Автомобили сшибаются всмятку, словно яйца на святую пасху. Сирены воют нестройным хором, заглушая вопли двуногих.

Неподалёку виднеется Голливуд – я обожаю кинозвёзд на завтрак! Там производятся сильные впечатления путём проекции изображения на ровную плоскость с последующим просмотром видеоряда жаждущими зрелищ двуногими. Я изучил культурологию аборигенов, но местная "фабрика грёз" мне не пришлась по вкусу. Обычное скотское фэнтези поставлено здесь на поток, мешаясь с крикливым насилием и навязчивой обнажёнкой. Людишки без ума от жестокости, по крайней мере киношной. Мы их закормим ею сегодня под соусом их собственной смерти.

Аборигены плодятся как саранча, марая варварской технологией источник биологической жизни. Мы зорко за ними бдим, как бдим за всеми, кто поганит совершенство мира уродством первобытных машин.

Забить лишний скот и дать планете вздохнуть свободно – вот цель нашей нынешней миссии. Мы порождения сильных сфер, захватчики и зачистители скверны. За преданность богу войны и веру в силу оружия нас называют вармонгерами.

Передовым державам галактики не интересны Миры Окраин. Их принудительный гуманизмом и миссия "старшего брата" не достают до галактических дебрей. А потому хозяйничаем здесь мы и мы же устанавливаем порядки. Метаполитика штука не из простых, но право сильного будет существовать всегда. Земля – это наша корова, мы доим её и пасём. Но пустим под нож и зажарим, как только нам захочется шашлыка.

Детёныши и самки разбегаются в панике. Самцы палят из потешных пукалок, держа в кривых худосочных руках, неприспособленных к сложностям выживания. Здесь весело и очень жарко, будоражаще пахнет смертью и поджаристым барбекю.

Цефалиды пока в тени, наше время наступит позже. Мы командуем строем сектоидов и собираем добычу в собственную копилку.

Я сверился с мнемокартой и создал визуальные ориентиры. Мой третий глаз следит за радаром. Аэровизоры выпущены, связав их с нейроинтерфейсом, я наблюдаю за происходящим на улицах. Вторая половина моего сознания управляет сектоидами.

Свет гаснет во всём квартале, и улицы ныряют во мрак. Небоскрёбы прикидываются исполинскими привидениями. Визор шлема на моей голове переключается в режим ночного видения, хоть мне это и не нужно. Мои светящиеся в темноте глаза помогали мне охотиться и убивать в мире вечного мрака родной планеты. Помогут и здесь – охотиться и убивать.

Двуногие при виде меня улепётывают не разбирая дороги и прячутся, как мыши по норам. Другие, не в силах сдвинуться с места, трясутся и источают адреналин. Сектоид из моего отряда поджарил молодого самца струёй термоплазмы, другого поймали живым. Здоровый и в меру упитанный он подходит мне в самый раз. Синтетитовый кокон спеленал его и втянул в упаковку для сохранения. Дальше им займусь я.

В роли утробы для взращивания потомства местные двуногие подходят нам безупречно. Куколки цефалида хорошо совместимы с биохимией их тел, годящихся в качестве первичной пищи. Богатая белками сбалансированная кормёжка – то что нужно для малышей. Корабельный вычислитель Селесты провёл практические эксперименты на паре-тройке изъятых с планеты двуногих и заранее удостоверился в этом. Самцы вынашивают лучше самок, они выносливей и сильней физически. Самки часто производят преждевременный выкидыш и откидываются на тот свет, не доносив младенца положенный срок.

Я вытащил двуногого из упаковки, зажал его голову в челюстях и раскрыл рот. Он задрыгался в моих лапах – беспомощный, но строптивый. Язык мой проник глубоко в его пищевод и вогнал туда куколку. Следующие двенадцать часов плод будет прорастать в живом инкубаторе, питаясь его жизненной силой. Навяжет организму носителя покровительственный симбиоз и целиком подчинит себе. А потом освободится от оболочки, разорвав её и сделав труп своим первым завтраком в этом мире.

Закончив с первым самцом, я принимаюсь за следующего... следующего и следующего... Сектоиды пеленают двуногих и подносят мне на летающем транспортёре. Я разворачиваю упаковки, вгоняю куколки в пищевод и отпускаю на волю "живой инкубатор". С целью реанимации даю оживляющего пинка – двуногие улепётывают вприпрыжку от радости что остались живы.

Наведение неразберихи и паники – вступительная часть нашего плана. Вторая и главная его часть – поиски артефакта. Сейчас мы заняты только первой, для поисков артефакта необходимо засечь приборами обнаружения его след. Они задействованы, но пока молчат.

– Солдаты зачистки изолировали район, – прозвучал в моей голове скребущий по нервам голос Зиаргада.

– Подозрительно быстро, – со злобой прорычал я и оскалил клыки. – Мне это совсем не нравится.

– Как будто знали, что мы заявимся и поджидали! – взвился Китаурон с лютой ненавистью к роду аборигенов.

В тайном заговоре врагов никто из нас даже не сомневался. Земные людишки наверняка под пятой Империи альфа-джыдаев, что оккупировала ядро галактики Млечный Путь и комфортабельные звёздные скопления в рукавах Стрельца и Персея.

– Даже яйца отложить не успели! – фыркнул я от досады и сплюнул под ноги кислотой, за пару секунд проевшей выбоину в дорожном покрытии. – Я отложил не больше десятка.

– Я полтора, – проскрежетал Зиаргад и посыпал в эфир мерзкими ругательствами, зачавкав киберлитовыми зубами так, словно пережёвывал чей-то череп.

– Я полдюжины, – завизжал от досады Китаурон на частоте инфразвука, от чего несколько сектоидов поблизости попадали в обморок.

– Откладывайте во всех подряд! – скомандовал я, шипя от кипучей ненависти. – В большие тушки по паре. Нам нужно избавится от потомства, пока "отряды зачистки" не появились на горизонте. Территорию под карантин они не оцепят быстро и часть заражённых наверняка затеряется в паникующей массе двуногих. Время дорого, нам нужно поторопиться, пока клокочет в жилах свежая кислота!

И тут задрожала земля, а сверху посыпались камни отбитые от ближайшего небоскрёба. Визг силовой волны пробил слуховые фильтры и ударил по перепонкам, я инстинктивно схватился за голову. Волна ударила меня в грудь, отражённая от зданий, и в воздухе взвилась пыль. Спустя секунду взвизгнула следующая волна, ещё одна и ещё.

Двуногих в зоне видимости аэровизоров разбрасывало как тряпки и разбивало о стены домов. Две легковушки неподалёку поднялись в воздух как истребители с вертикальным взлётом и с жестяным грохотом вмялись в высотку на уровне десятого этажа. Рекламные вывески лопнули, стёкла брызнули из окон и посыпались вниз как колючий град. Я видел как тушки двоих сектоидов разлетелись в брызги, попав под прямой силовой удар. Противник находился поблизости и атаковал из тяжёлых орудий.

Следующую сотню метров я продвигался с оглядкой. Впереди был пустой квартал побитый силовыми пушками неприятеля, позади и с флангов меня прикрывали сектоиды. Они огородили меня энергощитом и поливали солдат зачистки фонтанами плазмы. Тяжёлая артиллерия на время смолкла – враги опасались обрушения небоскрёбов.

Мы шли наудачу, без всякого плана. Китаурон и Зиаргад расположились по флангам, я видел их на экране локатора. Приборы задействованные на поиски артефакта по-прежнему сигналов не подавали.

Большую часть двуногих, отловленных для откладывания куколок, пришлось побросать по дороге. Сейчас отвлекаться от боя было слишком рискованно. Я следил за красными точками на локаторе и подгонял сектоидов, мнемокарта помогала обходить скопления солдат зачистки.

И тут я учуял псионическое воздействие – атаку в ментальном поле. Дрожь тонких слоёв эфира не спутаешь ни с чем другим. Коварный червь чуждого разума закрадывался в голову как подлый иуда, норовил втереться в доверие и помутить рассудок ядом собственной скользкой воли. Я сжал кулаки до хруста, выгнал гадину из головы усилием воли и раздавил тяжёлым армейским ботинком.

Китаурон и Зиаргад подсказали мне, и я включил блокиратор пси-волн. Но оказалось, что слишком поздно – контроль над своим отрядом я потерял. Попробовал его вернуть, но сектоиды игнорировали команды. Я должен был восстановить контроль и вырвать самоуправство с корнем, иначе грош мне цена как командиру. Я занялся этим немедленно.

Первого сектоида-дезертира я обнаружил по тепловому следу. Ему основательно снесло крышу, он парил над улицей и поливал всех подряд струями термоплазмы. Огонь распускался экзотическими цветами во всех черырёх направлениях, оплавлял керамику и испарял пластик с художественным изяществом. Свихнувшийся возомнил себя непризнанным гением, в порыве творческого экстаза зажарив полсотни людей, а заодно и двоих своих. Дымящиеся останки в серых комбинезонах я заметил возле разрушенного уличного кафе.

При таком раскладе подобраться к нему можно было только сверху. Я дал ускорение антигравам, взлетел до верхнего этажа и свалился оттуда безумцу на голову. Мои цепкие клешни сдавили его тонкую шею, раздавив трахею и позвонки. Тщедушное тело дёрнулось, большая безволосая голова завалилась на бок. В черноте огромных зеркальных глаз стояло отражение убийцы – оскал омерзительной морды треногого и двухвостого чудища, подобного тем, что любят снимать в человеческих фильмах ужасов. Мне чужд нарциссизм и собственное видообразие меня не смущает, я солдат, и выгляжу соответственно боевому предназначению.

Обмякший труп шлёпнулся на тротуар, оторванную голову я выбросил в мусорный бак. Положительный результат репрессии ждать себя не заставил. Стоило прикончить первого паникёра, и остальные вмиг излечились от паники. Им не хотелось повторить участь жертвы. Я на деле показал сектоидам кто есть кто, транслировал казнь паникёра в сознания остальных и этим восстановил в отряде свои командирские полномочия.

– Главное прорвать оцепление, – скомандовал я в эфир. – В этом случае им придётся изменить тактику или истребить полгорода. У нас появится шанс затеряться в неразберихе.

– Слишком поздно! – проскрежетал Зиаргад киберлитовыми зубами. – Архидиаконы призвали мазиаков.

Я тоже увидел их во мраке городских улиц. Мерцающие в темноте пауки-мазиаки выползли на охоту, облепив асфальт и стены домов. Серебряно-чёрные на чёрном фоне размером с гименейского краба, они выпускали в эфир тончайшие струи влаги: липкие и тягучие паутины. Ветер разносил эти струи, и они притягивались ко всему живому, выбирая и опутывая того, чей набор ферментов соответствовал направленному приказу. Там где нити не находили жертву, они прекращали рост и опадали, а в тех направлениях где чуяли чужака – непрестанно множились.

Нити опутывали сектоидов, меняли свойства после химического сигнала и быстро затвердевали, превращаясь в путы. Настолько прочные, что плоть рассекалась как бритвой, если попробовать их порвать. Скованные сектоиды роняли оружие и бессильно заваливались на тротуар. Пауки набрасывались на них и разрезали серые туловища ножницами-клешнями.

Мы знали заранее о пауках-мазиаках и подготовили избавление заблаговременно. Моё оружие выпустило дымовой снаряд с начинкой, растворяющей нити. Дым быстро развеялся в воздухе, и также быстро подействовало избавление.

Сектоиды освобождались, подбирали оружие и калечили мазиаков ударами силовых хлыстов. Другие, вооружённые плазмомётами, сжигали пауков целыми ордами. Те срывались со стен и сыпались на тротуар, скручивались в огне, как чёрные увядающие цветы. Термоплазма сдувала с мазиаков их плоть, оставляя мёртвый обгоревший панцирь. С ними было покончено за каких-то пару минут.

Но приборы оповещения не прекращали трубить тревогу. Анализаторы сигналили о наличии враждебной живности, но врага не распознавали. Немногие уцелевшие аэровизоры ясности тоже не добавляли, ослеплённые дымом. Я ждал пока он развеется – и дождался. На очищенной от мазиаков улице я увидел Его – Святейшего Архидиакона! Это всё-таки были церковники, а совсем не альфа-джыдаи, как мы предполагали сначала. Они сунулись в наши владения и нарушили давнишний пакт!

Церковники, как и мы, польстились на Светоч Первозданности, и по всей вероятности он уже в их руках. Им тоже хотелось заполучить собственную Вселенную, и вот они вторглись без спроса и разрешения на подконтрольную нам территорию.

С Архидиаконом я столкнулся впервые и честно признаюсь: встрече этой не обрадовался совсем. Верховный адепт Церкви Братства и Всепрощения, вооружённый священной серебряной плазмой и сокрушительным силовым крестом, был пострашней конца света и прочих незначительных происшествий. Он призывал существ из инферно-вселенной и насылал на нас, контролировал солдат зачистки и управлял ими, также как мы управляли своими сектоидами.

Одежда Архидиакона представляла собой очень длинную, очень чёрную мантию, в которой утопала субтильная костлявая фактура. Не могу сказать, была она к лицу священнику-боевику или нет. Под капюшоном я видел лишь пустоту, лицо скрывалось в тени тёмных чар. Да и вряд ли у Верховных адептов вообще существовали лица в привычном для нас понимании. Они – бездушные инструменты Веры, а их тела – скреплённые силовой оболочкой мыслящие субстанции.

Я дал команду сектоидам и они набросились на Архидиакона со всех сторон. Пятнадцать на одного. Но он сокрушил их как плюшевых кукол неотразимыми ударами святости. И не дав опомниться раздавил молитвой их серые тушки. Но термоплазма сектоидов успела его подпалить, изрядно подпортив силовую мантию.

Архидиакон был ранен и истекал частицами сущности, теряя жизнь. Тонкие полосы света сочились сквозь мантию, смешиваясь с темнотой. Без подпитки жизненной силой ему не восстановиться. Он рыскал во мраке по сожжённой автостоянке, пока не наткнулся на прятавшихся среди машин людей. Пожилой мужчина его не интересовал, Архидиакон размазал его по стенке, просто из ненависти ко всему живому. Девчонка лет четырнадцати – другое дело. Ещё до конца не созревший, но уже богатый жизненными ресурсами живой сосуд. Архидиакон направил на неё тощую длань закрытую рукавом и потянул к себе, беззащитную перед могуществом пречистой святости. Струйка яркой живительной силы протянулась от жертвы до чёрной угловатой фигуры. Архидиакон выпил её жизнь без остатка, а иссушённый труп уронил на землю.

Спустя минуту я пожалел, что не добил его, пока он был слаб. Чем-нибудь тяжёлым и твёрдым, и обязательно по голове. Вместо этого я понадеялся, что всё срастётся само собой, и старикашка откинет копыта без моего участия. Но он оказался живучим как таракан, которых не вытравишь даже дустом.

Восстановив жизненную составляющую энерго-информационного организма, Святейший немедленно почуял меня на другом конце сквера, затаившегося в кустах. Он направился в мою сторону, зажигая во мраке святые огни. Мне пришлось покинуть спасительные кусты и выйти на честный бой. Других вариантов не оставалось, мои сектоиды были мертвы, а улепётывать сверкая пятками мне не позволила гордая вармонгерская натура.

Два грозных воина и два непримиримых врага – мы посмотрели друг другу в глаза. Если можно назвать глазами пустой провал под его капюшоном. Обменялись зарядами ненависти и сошлись в поединке на смерть.

Архидиакон вытянул освещённый крест в мою сторону и ударил. Меня словно ветром сдуло, подбросило вверх на несколько этажей и приложило о здание небоскрёба, пробив головой несущую стену. Но титанитовый скелет выдержал. Бронированная внешняя кожа покрылась трещинами, а голова слегка закружилась.

Я выбрался из развалин и отряхнулся от глыб и пыли. Пошарил лапой в нагрудном кармане, достал артефакт, прихваченный на всякий пожарный, и активировал. "Светоч идейного атеизма" давал иммунитет от церковных чар и защищал от святости не хуже чем чеснок от вампиров. Я спрыгнул с четвёртого этажа и сделал бесстрашный вид, готовясь морально к новой затрещине.

Я не увидел ухмылки на лице Архидиакона, но почувствовал её шестым чувством. Он направил крест в мою сторону, но ударить не смог. Энергетический разряд святости разбился о силу убеждённого атеизма. Архидиакон давил на курок боевого креста снова и снова, пока не плюнул на это дело и не швырнул его в контейнер с мусором.

Ухмылка сошла с невидимого лица, но уверенности в своих силах он не утратил. Архидиакона нельзя умертвить физически, без стирания всех свидетельств о нём во времени. Мёртвая только здесь и сейчас энергосубстанция с лёгкостью воссоздастся заново, скопировав себя из прошлого, и воскреснет при необходимости бесчисленное число раз. Существовало только одно оружие действенное против Святейшего – хроноаннигилятор. Как раз его я достал сейчас из заплечника и навёл пространственно-временной прицел.

Имей Архидиакон глаза, я увидел бы в них смятение – конец его бесконечной жизни смотрел на него в упор. Я не стал давать ему нового шанса и полностью стёр первым выстрелом, вместе с памятью о нём в веках. Из всех времён в которых он когда-либо существовал, и всех возможных будущих существований. Контрольным выстрелом аннигилировал пространство вокруг, в радиусе нескольких метров. Хронофизическая отдача оглушила меня, как молот для забивки свай по оголённому мозгу, но на ногах я устоял. Из дула хроноаннигилятора тянулся голубой дымок, сквозь время – из прошлого в будущее.

Я победил в бою сильнейшего из врагов, но обрадовался слишком рано. Впереди поджидало ещё более трудное испытание.

Несравнимый ни с чем отвратительный хруст расколол пополам небесную сферу. Сатанинские ножницы вскрыли небо с обратной его стороны и разрезали, как будто реальность была бумагой. Острозубые твари неописуемые человеческим языком пробрались из ада на нашу сторону мира и стали его пожирать. Корочка реальности хрустела на хищных зубах, перемалываясь в порошок и исчезая в ненасытных глотках. Края разреза стремительно расширялись, острозубые твари пожирали материю и пространство, как пошлый вафельный торт. Фрагмент за фрагментом наш мир проваливался на тот свет.

Аннуляторы! Божественные исчадия последней формации! Сверхартефакт абсолютного уничтожения! Церковники призвали их из бездны небытия. Я слышал о них, но слухам старался не верить, слишком страшными они казались. Единая Звёздная Лига предупреждала, что призыв исчадий закончится обнулением мироздания, ведь аннулировать аннуляторов невозможно. Выпущенные на волю из потусторонних миров они не остановятся, пока не насытятся, а насытить их невозможно по факту. Но Церковь к голосу разума по традиции не прислушалась и призвала исчадий наперекор здравому смыслу.

Я плюнул от злости в развалины небоскрёба и задал вопрос по внутренней связи:

– Кто знает избавление от этих уродов?

– Никто не знает! – проскрежетал Зиаргад зубами. – Исчадий последней формации не берёт ни одно оружие. И вряд ли такое оружие появится когда-нибудь вообще.

– Избавление от них не внесено в систему адаптации этого мира, – поддакнул Китаурон. – Его не существует до обновления реальности, которое произойдёт через миллион лет, и мир до этого времени о нём не узнает. А дальше в будущее заглянуть нельзя, его ткань для этого чересчур тонка и рвётся от малейшего шороха, как целка бесполой венерианской нимфы.

– Может попробуем потусторонний смерч? – предложил я, за неимением лучшего. – Или сгустки аннигиляции?

– Им не страшны даже волны антиматерии, – обречённо взревел Китаурон.

– Тогда истечение нежити! – не сдавался я.

– Это избавление не из нашего трека, – поправил меня Зиаргад. – Физические законы этой реальности его не поддерживают.

– Откуда ты можешь знать, что относится к этой реальности, а что нет? – взбеленился я, писаясь от злости совсем не в переносном смысле, а прямо в кусты барбариса.

– Да потому что реальности – это не фантики из под конфет, – завопил Зиаргад. – Не путай "Трюфели" с "Мишкой на севере"!

– О том чтобы добыть Светоч теперь можно забыть, – подвёл итог Китаурон, заранее смирившись с провалом миссии. – Собственные ноги не унесём, не то что трофеи. Солдаты зачистки блокировали квартал, хозяева аннуляторов решили аннулировать его целиком. Вместе с мирными жителями. Заодно обезопасив себя от нашествия новорождённых цефалидов.

Нам было плевать на выводок, но не плевать на самих себя. Цефалиды совсем не сентиментальны, они пристраивают своё семя в пригодные для роста условия, но не сюсюкаются с новорождёнными как примитивные виды и ответственности за них не несут. Безнадзорных планет слишком много в космосе, и потому Земля в качестве гнездовья для преумножения рода нас не особо интересовала. Задачей земного выводка было наведение паники и отвлечение, пока мы втроём – Амальгар, Зиаргад и Китаурон – будем шерстить окрестности в поисках Светоча Первозданности – артефакта божественного начала. Он слишком долго пылился в забвении на этой дикарской планете, пришла пора освоить его и пустить в оборот.

Он ослепительно излучал могущество и сильнейшим образом волновал эфир, но недалёкие человечишки понятия не имели о его истинном предназначении. Наши локаторы улавливали артефактивный след на расстоянии многих световых столетий, и вот мы пришли за ним, как на зов. Но точно определить локацию, в каких-то пяти шагах от вожделенной цели у нас не выходило, хоть лоб разбей. Именно сегодня и именно сейчас кто-то старательно экранировал Светоч, сбивая охотников на него со следа.

До последнего времени Светоч хранился в Аламогордо, в неприступном подземном бункере, где туземные учёные изучали его приспособлениями первобытной науки. Свойства Светоча потрясали их, но примитивно настроенные мозги не позволяли расширить рамки и догадаться о способах применения. Исследования двуногих зашли в тупик, и их научный интерес к артефакту в конце концов уменьшился до нуля. Драгоценно светящийся и полный неразгаданных тайн, он только набил им оскомину и приумножил комплексы неполноценной культуры. И в результате оказался здесь, в Голливуде.

По многочисленным слухам, Светоч продали с аукциона, как ювелирное украшение. А какой-то местный деляга подарил его своей самке, ухватистой и миловидной, платя за расположение и доступ к телу. Одной из тех, что с выгодной стороны засвечены на местной фабрике грёз.

– Не отвлекайся, аннуляторы наседают! – напомнил Китаурон, выводя меня из раздумий.

В следующие пять минут мы перепробовали все известные нам избавления – одно за другим. Но время таяло, а положительного результата не было. Аннуляторы пожирали мир с утроенным аппетитом, никак не реагируя на наши потуги.

Они разделывали пространство на лоскуты и перемалывали зубами в чёрную кашу. На месте исчезнувших небоскрёбов и звёздного неба зияла вопиющая пустота. Бездонный провал в "ничто" катастрофически расширялся. Отсутствие эфира, отсутствие материи, отсутствие времени – совершеннейшее "зеро" во всех континуумах. Аннуляторы аннулировали бытие и возвращали в мир "начало начал".