Текст книги "Главная роль 8 (СИ)"

Автор книги: Павел Смолин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Главная роль 8

Пролог

Беда пришла откуда не ждали.

– И как я должен воспринимать сказанное вами, господин Аюттхая? – вздохнул я на сиамского посла.

Смуглый низкорослый дяденька спокойно ответил:

– Его Величество осознают последствия своего решения, включая договоренности Вашего Императорского Величества с кайзером Вильгельмом и Францией о разграничении сфер влияния на Востоке. Его Императорское Величество приказывали передать вам благодарность за ту неоценимую поддержку, что вы оказывали Сиаму последние годы, поспособствовав его превращению в доминирующую державу региона. Отдельно Его Величество распорядились передать вам его заверения в крепких дружеских чувствах.

– Российская Империя дорожит дружескими и взаимовыгодными отношениями с Сиамом, а я лично могу ответить Раме тем же, – покивал я. – Но сейчас меня больше беспокоит сохранность наших курортов и прочих объектов на Пхукете.

Которые при нецелевом использовании – например для размещения войск и армейской инфраструктуры Рамы – станут вполне законной целью для французов и немцев. А зарится-то набравший военную мощь Сиам на Юг – хочет прибрать себе Малайзию и Сингапур, которые сейчас, после крушения Англии, «крышуют» французы и немцы, худо-бедно поделив те края на относительно спокойные зоны влияния. Папуа и Новая Гвинея с Индонезией путем расторговочки и выплаты японцами некоторых денег и предоставления торговых преференций тем же странам контролируются Империей Восходящего Солнца, но, если Рама совсем зарвется, то направится отжимать и их.

Плюнуть некуда – одни империалистические хищники кругом.

– Позволю себе заметить, что ваше беспокойство совершенно излишне, Ваше Императорское Величество, – ответил посол. – Его Императорское Величество никоим образом не станет нарушать пункты давнего договора между нашими странами о недопустимости использования полуострова (потому что мы построили до него мост) Пхукет в военных целях.

Крепко Раму за яйца его собственная военная аристократия держит. Шутка ли – три четверти Камбожи отхватили, а до этого дали по сусалам полноценной Великой Державе. Всей Камбоджи захватить не получилось – споткнулись о французские колониальные войска и дипломатические усилия, в том числе мои. Не трогать Вьетнам – у меня на него планы.

Много, очень много власти, денег и общественного влияния у сиамских военных теперь, а это для государства всегда опасно. У нас-то тут традиция давняя, и противовесы со сдержками отработаны, поэтому горячие головы в узде удержать всегда можно, а вот там, где за полтора десятилетия страна радикально милитаризировалась… Там Раму уже и спрашивать никто не станет, а он утрётся – не враг же себе, и «табакерку» поймать виском не хочет. Власть военной хунты – вот так называется такая форма организации государства.

– Одно дело – выбить захватчиков со своей земли и сухопутным способом в честной войне завоевать соседей, и совсем другое – зариться на то, что давно принадлежит обладающим современным флотом странам. Там как бы почти все со всех сторон простреливается, даже без учета сухопутного контингента французов и немцев, – без всякой надежды на успех заметил я.

– Наш Генеральный штаб (Рама такую новинку у меня подрезал) считает иначе, Ваше Императорское Величество, – вежливо поклонился Аюттхая.

– Что ж, надеюсь, ваш Генеральный штаб не до конца оторвался от реальности, – улыбнулся я. – У вас все, господин Аюттхая?

– Да, Ваше Императорское Величество, – он поднялся с кресла для посетителей. – Благодарю вас за уделенное время, – поклонился.

– В ближайшие дни я надеюсь на повторную встречу, дабы должным образом зафиксировать на бумаге гарантии безопасности для Пхукета, – добавил я.

– Само собой, Ваше Императорское Величество, – кивнул посланник и покинул мой кабинет.

Вздохнув, я прямо в кресле – оно так умеет – повернулся к окошку. По голубому небу лениво ползли мелкие тщедушные тучки, июньское солнышко щедро одаривало теплом похорошевшую старушку-Москву. До самого горизонта торчали остовы строительных кранов, блестели купола храмов, тут и там взмывали в небо стаи воробьев, голубей да прочих приспособившихся к городской жизни птах.

– Красота-то какая! Ляпота! – не удержался я от легендарной цитаты.

– Трубку, Георгий Александрович? – задал уместный вопрос лакей Петька.

– Уважь, братец, – протянул я руку и получил в нее заранее набитую трубку.

Лично распахнув створки окна, я впустил в кабинет легонько заигравший бумагами ветер, запахи летней зелени, едва ощутимую нотку ладана – со стороны кремлевских храмов ветерок принес – и пеструю вереницу приглушенных расстоянием звуков с Красной площади, на три четверти превращенной в детский потешный городок с каруселями, качелями да горками. Улыбнувшись детскому смеху, я затянулся трубкой.

В дверь кабинета постучали, и заглянувший Остап поведал:

– Посол французский принять просят.

– Запускай, – велел я.

Чует Густав Ланне де Монтабелло недоброе.

Высоколобый шестидесятилетний мужик с задорно торчащей вперед бородой, могучими усами и тронутым проседью аккуратным начесом вошел в кабинет, и я не без драматизма повернулся к нему, потревожив облачко ароматного дыма.

– Добрый день, Ваше Императорское Величество. Благодарю вас за то, что приняли так быстро, – поклонился он.

– Короткое у нас лето, господин де Монтабелло, – улыбнулся я. – Не велит медлить. Присаживайтесь.

Кивнув, посланник уселся в кресло посетителя и напряг могучие морщины на лбу:

– Приношу свои глубочайшие извинения за неожиданный визит, Ваше Императорское Величество.

Я благожелательно кивнул.

– До нас дошли тревожные слухи о подготовке Сиама к военной агрессии против наших зон влияния в районах Малайзии и Сингапура.

– География, – пожал я плечами. – Хочется закрасить в родной цвет так неаккуратно торчащую землицу.

– Значит, вы подтверждаете данные слухи, Ваше Императорское Величество?

– Насколько мне известно, таковые планы сиамский Генштаб действительно вынашивает, – покивал я. – Только что я имел беседу с господином Аюттхаей, в ходе которой предупредил его о том, что никоим образом не одобряю подобную кампанию. Однако жадность людская – давний бич человечества, и я надеюсь лишь на то, что в ходе этой бесполезной войны не пострадает славный полуостров Пхукет. Там сейчас более тридцати тысяч моих подданных отдыхать изволят, и мне бы не хотелось, чтобы их заслуженный отдых омрачали падающие на гостиницу снаряды.

Особенно если учесть, что больше половины из отдыхающих – дети-олимпиадники.

На лице французского посланника мелькнуло недоверие. Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация начинает работать на тебя: за прошедшие годы я настолько мощно встряхнул мир, что теперь вообще никто не поверит, что Сиам реально действует самостоятельно. Более того – вопреки моей воле. Сейчас все европейские элиты начнут судорожно искать отсутствующую в темной комнате черную кошку и в параноидальных «загонах» пытаться увидеть контуры моего очередного плана. Которого нет, и это совершенно уморительно!

– Остап! – повысил я голос, чтобы секретарь услышал и заглянул. – Организуй мне звонок кайзеру Вильгельму.

Усиливаем – пусть французы как следует понервничают. Ну и вообще предупредить надо, что я тут не при делах. Вилли тоже хрен поверит, но не обидится – мы же с ним «многовекторные».

– Господин Аюттхая заверил меня, что территория Пхукета в планируемой ими кампании не будет задействована, а мои тамошние наблюдатели будут очень внимательно следить, чтобы так оно и оказалось, – снова переключился я на француза. – В ближайшие дни я буду ждать вашего повторного визита, господин Де Монтабелло, чтобы должным образом зафиксировать неприкосновенность наших курортов на бумагах в ходе четырехсторонней встречи с вами, господином Аюттхаей и немецким посланником.

– Непременно, Ваше Императорское Величество, – кивнул француз и свалил.

Выращивая «прокси», обязательно нужно помнить о том, что они в любой момент могут выйти из-под контроля.

– Кайзер будет готов через полчаса, – появился в кабинете Остап.

– Это прекрасно, – одобрил я. – Передай МИДу, чтобы подготовили бумаги согласно сценарию «Жадный Рама, Юг».

– Будет исполнено, Георгий Александрович, – козырнул секретарь.

Выращивая «прокси», обязательно нужно заготавливать планы действий на случай, когда они и впрямь выйдут из-под контроля. В частности – вовремя предложить кредит, потому что воевать это очень дорого, а целиком упразднить Сиам мои уважаемые партнеры не смогут, а значит кредит будет кому отдавать. Сами виноваты.

Глава 1

Пыхтящим паровозиком ворвавшаяся в мой кабинет Вдовствующая Императрица Мария Федоровна была в ярости:

– Посмотри на это! – трясущимися от гнева руками ткнула мне в лицо мятую газетную страницу с фотографией американского миллионера и его разодетой «жены-трофея».

– Не читали бы вы этих желтых газетенок, мама, – вздохнул я. – Тоже мне «светская хроника» – ну откуда в Америке нормальный Свет? Они же там без пяти минут дикари.

– Не прикидывайся дурачком! – рявкнула на меня Дагмара.

– Тише, – улыбнулся я. – Я понимаю твое раздражение от того, что какая-то женщина носит подаренные тобой Елизавете серьги…

– Какая-то безродная дрянь! Как она смеет прикасаться к тому, что украдено у Короны⁈ Когда ее предки ковырялись в грязи, где им и было самое место, эти серьги украшали уши Анны Иоанновны!

– Да в курсе я, – поморщился я. – Работа ведется – мы вернули почти все, хотя я хоть убей не понимаю пользы всех этих безделушек, не имеющих культурно-исторической ценности. Ну носила Императрица два века назад, ну и что?

Очень дорого «возвращать» то, что растеклось по миру с проклятого острова оказалось. Да, деньги есть, но уже под двадцать три миллиона рублей «смета» получилась, жаба душит страшно – это же чудовищная сумма, и она нифига не финальная.

– А тебе и не нужно понимать, – высокомерно заметила Мария Федоровна. – Собственность Короны – это собственность Короны, и мы не имеем никакого права позволять безродным выскочкам осквернять их! Это же обыкновенная шлюха!

– Не, это шлюха очень дорогая, – не удержавшись, фыркнул я.

Дагмара угрожающе запыхтела носом.

– Говорю же – работа ведется, – купировал я готовую прорваться истерику. – Конкретно за эти Серьги Кирилл разговаривал с мистером Винтерсом, – кивнул на газету. – Не далее как позавчера. Тот наврал, будто выкупил их с аукциона за четыре миллиона долларов, поэтому не может продать дешевле, чем за шесть.

– Какая отвратительная наглость, – скривилась Мария Федоровна, с отвращением на лице скомкав газету.

– Непростительная наглость, – уточнил я. – В ближайшие месяцы на предприятиях мистера Винтерса начнутся большие проблемы, и, полагаю, он проявит здравомыслие и станет более сговорчивым, а самого его начнут преследовать разного рода бытовые неприятности. Ну там машина внезапно заводиться перестанет, городской сумасшедший о страшном русском фамильном проклятии в лицо покричит, в особняке произойдет небольшой пожар, заболеет любимая собака…

Лицо Дагмары по мере моего монолога вытягивалось от удивления.

– А вы что думали, мама? – развел я руками. – Он не один такой – богачам в первом поколении очень приятно выкручивать мне руки, типа прогибают русского царя. Прогнул – значит классный и вообще молодец, как бы на равных со мной получается. Приходится тратить силы наших агентов на такую вот ерунду, благо мужики с пониманием, поэтому сами служебным рвением горят – нельзя своего царя в обиду давать. Когда я говорю «работа ведется», значит она ведется – как у нас и заведено, со всей широтою души и смекалкой. Не кричите на меня больше – я от этого начинаю чувствовать себя дурным сыном, а я же совсем не такой.

Порозовев щечками и смутившись, Дагмара выдала мне «пряник»:

– Совсем не такой! О лучшем сыне я и мечтать не могла!

– Засиделись вы во дворце, – ласково улыбнулся я. – Развеяться вам нужно. Вот, – открыв ящик стола, достал оттуда буклетик с кинематографической новинкой. – Смотрите – новейшее слово в кинематографии, полнометражный фильм «Король всех зверей». Там о том, как русский кинорежиссер, собирающийся снять сказку «Красавица и чудовище» на экзотическом острове нашел там исполинских размеров гориллу, которую привез в Москву. Сценарий, кстати, написан нашим Мишей.

«Эмпаер стейт билдинг» у нас нет, но МГУ чем хуже? Ну а пулеметная атака бипланами никакой военной тайны не откроет – такие уже у всех Великих держав есть, тоже мне секрет.

– «Но вдруг Чудовище взглянуло в глаза Красавицы. И рука его не поднялась тронуть ее. И с того дня Чудовище не знало сна и покоя», – прочитала Мария Федоровна слоган. – Это что, и впрямь «Красавица и Чудовище»?

– Архетипический сюжет, – улыбнулся я. – Сходите с внуками и невесткой на премьеру, не пожалеете.

– Миша будет рад, – умиленно улыбнулась успеху младшего сына Мария Федоровна. – А ты не пойдешь?

– А мне через полтора часа на Черное море нужно, армейское добро смотреть, – изобразил я грусть. – Прямо по пути и посмотрю – мне там кинопроектор устроили.

«Армейское добро» в глазах Вдовствующей Императрицы более чем подходит под уважительную причину, поэтому дальнейших вопросов не последовало. Прихватив буклетик для более пристального изучения и оставив скомканную газетную страницу на моем столе в качестве напоминания – нафиг не нужного, но такая вот она, Дагмара – она покинула кабинет в прекрасном расположении духа.

Вывалила с больной головы на здоровую и довольна.

Успев до выхода из Кремля принять парочку министров с рядовыми отчетами и поставив пяток печатей с подписями там, где надо, я переоделся и на машине – крышу убираем, чтобы наслаждаться летним солнышком и радовать взгляды встречных подданных – добрался до окраин Москвы, где у нас расположена стоянка дирижаблей номер один.

Конструкция «спецборта» претерпела изменения – теперь его, как и другие дирижабли, заправляют относительно безопасным гелием, а сделанная из алюминия кабина жестко прикреплена к баллонам. Почти не трясет. Улучшились и ходовые качества – более совершенные движки и винты позволяют путешествовать почти в три раза быстрее, чем раньше. Так-то и на самолете уже можно, но эта технология толком не обкатана, а потому имеет склонность к аварийности. Незачем рисковать там, где в этом нет смысла – пусть головастые мужи и энтузиасты-авиаторы вместе с армейцами сначала аварийность сведут к неизбежному минимуму, и только потом можно начинать выстраивать гражданскую авиацию.

В уюте компактного кинозала, где мы расположились с Остапом, князем Кочубеем и Андреичем полет прошел незаметно. Дядька у нас человек очень старого поколения, поэтому львиную долю фильма крестился, приговаривал «страх-то какой» изрекал восхищенное «ишь ты, ловко как слепили!» на моменте битвы Конга с динозаврами. И это Андреич по сравнению с другими стариками Империи еще очень даже «насмотренный», потому что со мною весь полный метр смотрит, а многих других из кинотеатров чуть ли не выносить приходятся – бледнеют бедолаги от избытка чувств, благо на каждом сеансе обязательно присутствует доктор. Но некоторое количество инфарктов все-таки случилось – ничего не поделаешь, искусство требует жертв.

Особенно «урожайным» получился фильм «Вий». Реально страшный – в отличие от Советской версии из моей реальности, которую «затачивали» под просмотр людьми всех возрастов, здесь такого не было – закон о возрастном цензе для просмотра кино был своевременно принят Парламентом и одобрен мной. Твердое 16+ – без пошлятины, но с кучей монстров и угнетающей атмосферой. Настоящее испытание на храбрость! Два месяца после премьеры газеты пестрели статьями о случившихся до и после показа курьезах и происшествиях. Именно тогда и появилась рекомендация для кинотеатров заиметь штатного доктора, а имена самих врачей появились на афишах и буклетах, с гордыми надписями типа «ни единого смертельного случая в карьере!». «Смертельными» случаями мериться хозяева кинотеатров и киноделы не любят, а вот менее суровыми вещами – очень даже. У каждого кинотеатра стоит щит со счетчиками упавших в обморок или сбежавших с сеанса людей. Нравится человечеству новая игрушка!

На этой почве вырастают новые богачи, новые герои светской хроники, ломаются копья между поборниками старины и всего нового, аристократия вслед за мной берет под патронаж таланты и вкладывается в новинку, а министерства не без стимулирующего Августейшего пинка штампуют профильные учебно-просветительские и социально-ориентированные короткометражки. Все должно приносить пользу! Отчасти понимаю Петра Великого – недарок указами да инструкциями всеобъемлющими фонтанировал, натурально походя на отца: государство должно системно воспитывать народ аки дитя неразумное, чтобы минимизировать количество проблем в стране. Это по одиночке в кого ни ткни, обнаружишь умище да жизненный опыт изрядный, а когда в ход идут большие числа, такое порой обнаруживается да случается, что и не знаешь рыдать или смеяться.

Даже в моей реальности, в просвещенные казалось бы времена так было, а чего уж говорить про ныне окружающий меня мир? С другой стороны, как бы грустно это не звучало, в старом мире глупый человек мог себе позволить таковым прожить всю долгую жизнь – инфраструктура и отлаженные механизмы во всех сферах общества этому способствовали, а здесь и сейчас откровенный идиот попросту до зрелого возраста не доживает, и, как следствие, средний условный «айкью» с определенного возраста выше, несмотря на отсутствие образования и маленький кругозор. К последнему, в отличие от первого, я последнее время начал относить скептически – не бесполезная информация в голове для жизни нужна, а конкретные прикладные навыки.

Отдельной моей гордостью является мультипликация. По всей Империи маленькие и большие подданные с открытыми ртами смотрят два готовых на данный момент альманаха русских народных сказок по тридцать минут каждый – их показывать бесплатно приезжают специально созданные экипажи. Пока, увы, картинка черно-белая, но «увы» оно только для меня: другие-то и не знают, как оно может быть. Арисугаве и другим нашедшимся в столице японцам недавно показал, и им понравилось настолько, что в Японскую Империю был отправлен десант консультантов и оборудование. Интересно, быстро до аниме дорастут, или для этого будет нужно сбросить на них атомную бомбу? Фу, Жора, черному юмору – бой!

А еще у нас появилось самое настоящее радио. Централизованно – в Москве и Петербурге, но подвижники из провинций не сидят на месте, и за личные средства (и некоторые налоговые преференции, потому что Родина на созидательные порывы должна поощрять) разворачивают в своих городах собственное радиовещание с местными новостями, песнями и чтениями вслух отечественной классики – примерно такой же репертуар и в столицах, с поправкой на регулярные выходы в эфир меня и министров, обязанных лично разъяснять изменения в жизни Империи. Мои личные эфиры более расслабленные – я зачитываю вопросы из писем подданных, отвечаю на них и немного решаю добравшиеся до моей личной Канцелярии проблемы. Людям нравится – настолько маленького «буфера» между правителем и народам нигде в мире доселе не было. Ну хороший Царь, а кто иначе считает – тому по морде крепким пролетарским кулаком!

С оборудованием пока не очень – приемников мало, и работают они через провода и розетки. В большинстве многоквартирных домов такие в подъездах висят, и от этого сами подъезды становятся местом сборов жильцов со всеми вытекающими: обрастают мебелью, цветочками и содержатся в чистоте – себе-то под нос кто гадить станет? Только идиот, а такого быстро научат уважать окружающих.

Компенсируется недостаток приемников трансляциями из мегафонов на фонарях – этакая высокотехнологичная замена глашатаев, как окрестили новинку журналисты. Газетчики через свои «общества» и лоббистов жалуются – мол, убьет радио газеты, но это они от страха: в реальности тиражи печатной продукции стабильно растут год от года, вслед за увеличением уровня грамотности населения и удешевлением производства. Газет теперь так много, что, прости-Господи, из них не только цигарки крутят, но и в отхожих местах используют. Горжусь таким достижением Родины, как бы смешно не звучало – еще десяток лет назад о таком можно было только мечтать.

Ладно, выбрасываем приятные мысли из головы и настраиваемся на многочасовое общение с погонами, мундирами да повышенную громкость вокруг – благо приезд неожиданный, и никто многотысячных парадов в мою честь устроить не успеет.

Планировать «маленькую победоносную войну», которая, как водится, будет проводиться «малыми силами» и сугубо «на вражеской территории», очень приятно. Таковой забаве мы с генералитетом немного предавались, но с оговоркою, что мечтать не вредно. Готовиться надо к худшему сценарию – это когда Вильгельм меня подло кидает, склонив к тому же и японцев, и России приходится воевать сразу на Востоке и Западе, с подключением к кольцу врагов дополнительного участника в лице США. Да, «турка» сейчас деградирует не по дням, а по часам, кайзер меня кидать не собирается, америкосы совсем не те, чтобы на равных тягаться со старыми игроками, а по Японии уже три десятка памятников мне любимому стоят, а «Георгий» стало одним из самых популярных имен для мальчиков. Но если деньги есть, почему бы не развернуться во всю Имперскую мощь?

Когда-то у нас уже была Черноморская береговая оборонительная линия. Потребна она была в числе прочего для скорейшего замирения Кавказа, откуда многие десятилетия на наши земли набегали нехорошие товарищи, чиня разбой и убийства. Потом случилась Крымская война, за нею – очередные геополитические сдвиги, и вышеописанная линия была демонтирована за ненадобностью.

Ныне, помимо очевидного укрепления Крыма и береговых крепостей около крупных черноморских городов, мы укрепляем приграничные территории около Турции. Тем же самым заняты и турки. Граница в ходе Балканской войны слегка отодвинулась, но строить укрепления мы начали еще до этого, а двигать не стали – теперь между нашими странами имеется весьма мрачная безлюдная многокилометровая пустошь, изрытая воронками – для учебных стрельб пользуемся, заодно транслируя турецким пограничникам былинное «ужо мы вас».

Сегодня мы инспектируем линию укреплений, берущую начало у Батуми. Бункеры, огневые и наблюдательные позиции щедро раскиданы по гористой местности, и я не знаю кем нужно быть, чтобы пытаться штурмовать их пехотой. Очень хорошо, что турки точно такими же неприступными считают собственные позиции – у нас-то есть открывашка к этой консерве, так что пускай враг спокойно закапывает в землю мегатонны бетона и стали, опустошая и без того хилую казну.

Погрузившись во встретивший нас кортеж в компании десятка взволнованных генералов, мы прокатились до ближайшей крепости и часок побродили по укреплениям – я не стеснялся замерять толщину стен рулеткой и даже лично стучал по показавшимися подозрительными сегментам кувалдой. Поверхностному осмотру подверглись и склады с выборочным осмотром придирчивым изъятого из мешков и ящиков добра. Пользуясь случаем, я велел премировать штатных крепостных котов – мышей и крыс здесь нету, бдят пушистые стражи!

Ерунда, на самом деле – ближайшую к точке прибытия всех инспекторов крепость проверяют регулярно, поэтому и содержится она в образцово-показательном порядке. Но моя агентура густо рассыпана по всей линии обороны, поэтому, проигнорировав приглашение посетить баньку да попировать, я велел кортежу направляться к крепости номер три.

Генералитет по ходу движения мрачнел, и не зря – по прибытии на место я кувалдой проломил кусок стены.

– Бетон подвергся «попилу», – констатировал я. – А что у нас по складам? И сдайте-ка на временное хранение табельное оружие Конвою, уважаемые господа, – велел генералам и направился к ближайшему складу.

Ну что за люди? Если за год меньше троих «высокопогонных» на каторгу отправляешь, сразу же начинают воровать! Ничего, сейчас наведу порядок.