Текст книги "Рейд, дающий надежду (СИ)"
Автор книги: Павел Шведов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
– Давай, а как написать, чтобы эти не догадались? – спросил Зипка.
– А фиг его знает, – задумался Славка.
– Ладно, ты пока думай, у тебя голова большая, а я пойду, карандаш поищу, – сказал Зипка, открыл дверь и вошел в дом.
Славка заглушил двигатель, потер уставшие глаза. Оглянулся назад, где в багажнике лежал невидимый за сиденьями пленник. Там было все тихо.
– Славка, тащи пленного в дом, – окликнул его с крыльца вернувшийся Зипка.
– Что такое? – спросил Славка.
– Давай тащи, я их нашел, – ответил Зипка и нетерпеливо махнул рукой.
***
Пашка осторожно занес Диану в дом и огляделся по сторонам. Тут явно недавно побывали люди. Свежие следы земли на полу поверх лежавшего тут слоя многолетней пыли, безжалостно сметенной ногами, вели из просторной то ли раздевалки, то ли кладовки вглубь дома. Осторожно, стараясь не ударить лежавшую на руках девушку о дверной проем, прошел дальше. За раздевалкой находилась кухня. За ней обнаружился просторный коридор. Заметив за одной из открытых настежь дверей диван, Он решительно направился туда. Уложил Диану и огляделся. Это явно была гостиная. Красивая мебель, удобные глубокие кресла перед вроде бы настоящим камином, здоровенный телевизор на стене.
– Ну, дорого-богато, только нах никому теперь не нужно, – прокомментировал Пашка обстановку.
– Паша мы не успели, да? – слабым голосом спросила Диана и закашлялась.
– Ага, – дождавшись окончания приступа кашля у девушки, ответил Пашка.
– И что теперь делать?
– Тебя лечить, потом разберемся.
Диана молча закрыла глаза, видимо соглашаясь с озвученным планом. К его реализации Пашка тут же и приступил. Он склонился над пострадавшей ногой Дианы и принялся внимательно ее изучать. Нога была грязная и горячая на ощупь. Ступня и часть лодыжки сильно отекли, на коже проступали синие пятна. Было очень похоже на перелом. Но, с другой стороны, Диана после аварии какое-то время шла сама. Хромала, но шла. При переломе она не смогла бы наступить на ногу. Значит, ушиб или разрыв связок. Вывих вряд ли. При вывихе тоже не смогла бы идти. Нога вроде бы находится в естественном положении, но нужно проверить. – Попробуй ногой пошевелить, – сказал Пашка. Нога немного пошевелилась. – Больно, – сообщила Диана. Так, шевелится, значит точно не вывих, и, скорее всего, не перелом. Он немного надавил пальцем возле сустава. Диана негромко вскрикнула. – Потерпи, говори, где больнее всего, – сказал Пашка, продолжая осторожно надавливать в разных местах. Каждое нажатие сопровождалось болезненным стоном девушки. – Везде больно, – сказала она. На глазах выступили слезы. Но он продолжил. Сквозь гематому прощупать сустав не удалось, тем более Диана орала при каждом нажатии. Но вроде как сустав был на месте. Нога немного шевелилась в обе стороны. Пальцы тоже. Значит, связки, скорее всего не порваны. Пашка улыбнулся. Он хоть и не врач, но, похоже, диагноз смог поставить.
– У тебя, вероятнее всего, сильный ушиб, – сообщил он Диане: – Ничего страшного. Пара дней покоя, холодные компрессы и будешь как новая. Пойду, лекарства поищу.
Пашка стремительно поднялся и отправился на кухню поискать что-нибудь подходящее. Диана проводила его взглядом и тоскливо уставилась на паутину под потолком в углу. Выйдя на кухню, он грустно осмотрелся по сторонам и принялся открывать все подряд шкафы, изучая содержимое. Жильцы, видимо покидали дом в спешке и после их ухода никто не позарился на брошенное жилье. В шкафах хватало разного барахла. В одном из них нашлась коробка с домашней аптечкой. Притащил коробку к своей пациентке и принялся перебирать содержимое. Эластичного бинта не обнаружилось, зато нашелся явно просроченный димексид и обычные марлевые бинты.
– Ну что ж, будем лечиться, чем есть, – произнес Пашка и задумался, где взять воды. Скважины то в поселке должны были быть, но без электричества добыть из них воды было непросто. Вернулся на кухню. На его удачу ему попалась закрытая бутылка минералки, которая все эти долгие годы ждала, пока ее применят не совсем по назначению. Прихватив стакан, и полиэтиленовый пакет, он вновь вернулся к Диане. Развел димексид минералкой, намочил раствором бинты и приложил компресс к ноге. Аккуратно обмотал ногу пакетом и замотал все это дело бинтом. Диана стойко терпела. Пашка достал из кармана своей куртки, которая по-прежнему была на девушке, аптечку и вколол ей обезболивающее.
– Всё, лежи, выздоравливай, – сказал Пашка и по-доброму улыбнулся. Диана слабо улыбнулась в ответ.
– Спасибо, – прошептала она и закрыла глаза. Пашка посмотрел на нее. Вышел из комнаты и вернулся с одеялом. Накрыл девушку и уселся в кресло, нагло закинув ноги в грязных ботинках на пуфик. Спешить уже было некуда. Рота ушла, и они остались сами по себе. Значит, действуем по плану.
Пашку очень насторожил неласковый прием, оказанный им здесь. Еще и капитан сказал, что им приказ об аресте привез фельдъегерь. И тут было два варианта. Или капитан заодно с заговорщиками, или приказ был действительно издан в Главном Управлении. Но тогда там должна быть печать и подпись лица, отдавшего приказ. Приказ без печати командир батальона выкинул бы в мусорку, а курьера надел на кол. А если он поддельный? Но, тогда это должна быть хорошая подделка, там ведь должен быть код, по которому можно проверить действительность приказа. С другой стороны, приказ мог быть и от лица командира полка. А полк, к которому относился местный батальон охраны, насколько он помнил, располагался в Новокузнецке. Ему очень захотелось увидеть этот самый приказ. Что ж, раз уж они тут застряли, можно попытаться что-то разнюхать здесь. Возможно, даже хорошо вышло, что он сунулся на злополучный разговор. Диану, правда, жалко. Но зато, будь честен, она тебя спасла. Так глупо попался. С другой стороны, его не готовили к противостоянию с людьми. Чужие в этом плане были гораздо более честными ребятами.
Постепенно его мысли перескочили на анализ последних событий. Странное отравление поста в Красном, непонятное поведение Чужих, зачем-то лезущих к водоемам. Нетронутый Ленинск-Кузнецкий. Ведь та армада, которую уничтожили под Новосибирском, снесла бы этот городишко, не заметив. Но, почему-то обошли. Или не хотели тревогу поднимать раньше времени. Но где гарантия, что они не наткнулись бы на патруль, который смог бы поднять тревогу. Нет. Насколько успел Пашка изучить Чужих, они всегда старались действовать наверняка. Даже тот отряд, который должен был уничтожить радары, пробирался по лесам совсем с другого направления. Их обнаружили только чудом. Пашка вспомнил нелепый полет Семёна, с которого все началось, и улыбнулся. Да уж, возможно когда-нибудь в учебниках истории наши внуки будут изучать данный эпизод, наравне с гусями, спасшими Рим. Наши внуки. Если они будут. И если им будет, где жить.
Он горько усмехнулся и покосился на уснувшую Диану. Вот. Ей бы замуж, да детей растить, а она тут лежит в компании преданного собственным командованием Пашки. Нужно убирать девчонок из роты. Что на него вообще нашло, когда он согласился их взять? А куда убирать? Они уже цели для убийц, как свидетели убийства бойцов роты. Теперь до победного конца все вместе. Или до безымянной могилы, где-нибудь в окрестных лесах.
– А ведь ты уже почти сдался, – вспомнил Пашка свои чувства в тот момент, когда лейтенант направил на него пистолет. То ощущение безнадежности и странное чувство облегчения, что вся эта суета наконец-то заканчивается. И еще одно – чувство сожаления, что он что-то не успел. А что? Не нашел предателей? Нет. Не отомстил? Мимо! Что-то личное. Пашка прислушался к себе. Какое-то теплое чувство вдруг ворвалось в сознание, захотелось прыгать от восторга и куда-то бежать. Эй, что это? Пашка усилием воли подавил эмоции. Что за херня? Пашка посмотрел на свои руки. Они дрожали. Может, заболел? Блин, Диана-то явно простудилась, а он ей никаких таблеток не дал. В аптечке было. Правда, всё просроченное. Ладно, проснется – будем лечить. Все. Руки не дрожат. Мысли в порядке. Пашка принялся вспоминать, какие из лекарств с истекшим сроком годности можно применять. Никакой информации в голове не обнаружил, устало закрыл глаза и задремал.
Ото сна его пробудил посторонний звук. Пашка мгновенно открыл глаза, расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Очень медленно взвез курок, бесшумно встал и начал медленно двигаться к двери. Послышались шаги. Пашка замер возле двери, контролируя коридор. Шаги приближались. Из кухни в коридор вышел человек и остановился спиной к Пашке.
– Мне нужна твоя одежда и мотоцикл, – негромко сказал Пашка, опуская пистолет. Зипка от неожиданности подпрыгнул на месте, развернулся и уставился на Пашку.
– Блядь, я чуть не обосрался, – сказал он, узнав командира.
– Тише, – негромко сказал Пашка и показал пальцем в комнату позади себя.
– Загонял девчонку? – по-своему понял его Зипка.
– Почти, – ответил Пашка.
– Вы как здесь оказались? – поинтересовался Зипка.
– Диана сказала, что вы здесь ждать будете. Мы и пришли, – пожал плечами Пашка.
– Бля, мы со Славкой вас искать ходили в город. Только вернулись.
– И Славка тут? Зови тогда его сюда, – сказал Пашка.
– Сейчас, – Зипка развернулся и умчался. Пашка облегченно вздохнул, почесал голову и пошел на кухню. Через пару минут туда ввалились Зипка и Славка, тащившие с собой связанного веревкой мужика.
– А это кто? – удивился Пашка.
– А это хмырь, который приказ о нашем аресте привез, – ответил Славка: – Рад, что вы выбрались.
– Спасибо, – ответил Пашка.
– А где Диана? – спросил Славка.
– Она ногу повредила при побеге. Спит, – ответил Пашка.
– Сильно?
– Вроде просто ушиб, но ходить не может. Врач нужен, – ответил Пашка и посмотрел на пленного. На щекастой физиономии с расплывшимся по всей левой щеке синяком, была злобная гримаса с нотками испуга.
– А кто он такой? – спросил Пашка.
– А давай проверим, – сказал Зипка, подошел к пленному и начал бесцеремонно его обыскивать. Достал из внутреннего кармана удостоверение, развернул и начал читать.
– Майор Тюменцев Валерий Алексеевич, главное управление генерального штаба. Отдел специальных операций, – прочитал Зипка: – А обозвался фельдъегерем.
– Ага, на ловца и зверь бежит, – сказал Пашка.
– Погоди, тут еще одно, – сказал Зипка, доставая второе удостоверение.
– Майор фельдъегерской службы Тюменцев Валерий Алексеевич, – прочитал он.
– Жизнь тяжелая, на двух работах мужик пашет. А сюда приехал еще и на шахту устроиться, – сказал Славка.
– У него и пистолет непростой был. С ПЗ ходил как у нас, – сообщил Зипка.
– Мужики, пожрать есть? – невпопад спросил Пашка.
– Есть, ща организуем. Сами голодные, – ответил Славка.
– А где рота?
– Ушла в безопасное место. Будут нас ждать.
– Хорошо. Тогда давайте с товарищем майором поговорим, а потом позавтракаем. – Пашка подошел к майору и вытащил тряпку у того изо рта.
– Здравствуйте, товарищ майор, – вежливо произнес он.
– Вы что за херню устроили! – возмущенно заорал майор, брызгая слюнями: – Вам пизда! Немедленно меня развяжите.
Пашка, не меняя выражения лица, шагнул вперед и пробил майору в жирный живот. Тот выплюнул запасенный для последующих угроз воздух и согнулся, надсадно хрипя, не в силах вздохнуть.
– Ещё?
Майор с трудом распрямился, отшагнул назад и замотал головой.
– Еще раз, здравствуйте, товарищ майор, – поздоровался Пашка.
– Здравствуйте, товарищ майор, – пробубнил в ответ пленный.
– Ну вот, вы, оказывается, способны нормально разговаривать, – кивнул самому себе Пашка и резко сменил тон: – А теперь, расскажи мне, нихуя не товарищ майор, что это за приказ такой, откуда он взялся, и что ты тут делаешь.
– Я просто приказ привез, – ответил майор.
– Майор? Приказ? Просто привез? Ты мне мозг не еби.
– Говорю, как есть.
– Слушай, майор, я тебя сейчас бить начну, – сказал Зипка. Пашка согласно кивнул.
– Не надо, – испугался майор, видимо меры физического воздействия ему активно не нравились.
– Тогда рассказывай, – сказал ему Пашка.
– Мне дали конверты с приказами и отправили их развозить по гарнизонам. Вчера приехал сюда, передал приказ. Утром собрался ехать дальше по маршруту, а эти меня избили и привезли сюда. Больше ничего не знаю.
– Кто отправил?
– Генерал Крапивников.
– Приказы тоже за его подписью?
– Не знаю. Приказы получил в канцелярии по описи. Конверты не вскрывал.
– Когда это было?
– Позавчера. После обеда. Я собрался и поехал. Сперва в Кемерово, потом сюда. По пути заезжал везде, где есть гарнизоны.
Пашка задумался. На первый взгляд по показаниям майора все сходилось. Они ушли в рейд днем, после обеда. И уже тогда могли принять решение об объявлении их дезертирами. Но. Как-то слишком быстро они все провернули. Выходит, майора отправили с приказами почти сразу, как они ушли в рейд. Непохоже на наших старпёров-генералов. Значит, заговорщики. Как же тебя расколоть, утырок?
– Парни, при нем какие-нибудь еще вещи были? – спросил Пашка.
– Да, в багажнике валяются, – ответил Зипка.
– Приглядите, я сейчас, – Он направился на выход, краем глаза ловя на себе следующий за ним взгляд майора. Что в нем было, он не понял, но вряд ли пожелание успехов в поиске улик. Скорее пожелание идти, и не просто идти, а идти и идти, пока он не придет куда-нибудь, где будет невкусно пахнуть.
Пашка вышел на улицу. – А норм парни добрались, – оценил он стоящий посреди огорода паркетник. Задумчиво подошел к машине, посмотрел на эмблему фельдъегерской службы на передней двери. Поковырял ее пальцем. Так и есть – наклейка свежая. Причем прилепили ее прямо поверх грязи. Вон точечки выпирают. Обошел машину, открыл дверь багажника. Так, что тут у нас. Кожаный портфель и здоровенная черная сумка. В портфеле ожидаемо обнаружился ворох бумаг. Пашка бесцеремонно вытряхнул их на пол багажника. Так, а это что за нах? Следом за бумагами из портфеля вывалились три пачки денег. Ага. Богатые нынче у нас егеря. Или майоры ГУ. Хрен его поймешь. Пашка взял в руки конверт с логотипом главного Управления, вскрыл. Приказ. Без указания получателя. Так. Ага. Танковая рота дезертировала в полном составе…. Задержать…. При невозможности, уничтожить. Лихо они. Еще и список личного состава приложили. Причем актуальный, и даже всех трех девушек указали. И Деда. Стоп. Откуда они знают реальный состав роты? Парни погибли всего за несколько часов до ухода в рейд. Таня вообще в командировке числится. В 38-м полку, без указания конкретной роты. Он своими глазами приказ видел. Выходит, где-то сидит крот. Причем сидит высоко, очень высоко. О маршруте рейда он разговаривал только с Батей. Даже парням сказал уже в рейде. Кто знал? Батя, Самойлов. Все. То есть данные ушли от них или откуда-то возле них. Иначе они бы никак не успели состряпать приказ.
Он принялся лихорадочно перебирать все подряд бумаги. Пачка конвертов с одинаковыми приказами. Командировочное предписание. Какие-то ведомости со склада. Потом поглядим. Пашка сгрузил бумаги обратно в портфель и заглянул в сумку. Ага, уже интереснее. Личные вещи, автомат. Запасная форма. Паек. А это что? Опа. Папочка. Увесистая. А внутри? Пашка раскрыл папку. Ну, надо же. Пашка уставился на собственную фотографию на первой странице. Полистал. Личные дела. Приметы, привычки, факты биографии. На всех. В подробностях. В самом конце обнаружились личные дела девушек. Пашка, заинтересовавшись, начал было читать, но одернул себя. Слишком уж тут подробно все было указано. Неправильно это. Но папочку надо прибрать. Больше ничего интересного в сумке не обнаружилось за исключением небольшого пакетика, в котором было еще несколько удостоверений на имя майора. Только там он был и в других званиях и в других родах войск. Даже контрразведчиком был. Какой талантливый товарищ.
Вернувшись в дом с трофейным портфелем, набитым заинтересовавшими его предметами, Пашка застал всех присутствующих на кухне, занятых весьма интересным делом. Зипка склонился над забившимся в угол майором и медленно подносил где-то раздобытый кухонный нож к глазу испуганно верещавшего пленника. Славка, скривив лицо в гримасе то ли ненависти то ли отвращения, наблюдал за происходящим.
– Вы, что мяса не нашли, решили поросенка забить? – задал Пашка, волнующий его вопрос. В самом деле, они ведь обещали его накормить. Хотелось надеяться, что не жареным майором.
Зипка отставил членовредительские намерения, повернулся к Пашке и злым голосом произнес: – Эта тварь нас подкупить хотела, чтобы мы тебя повязали, а его отпустили. Обещал бабла отвалить и в свой отдел взять.
– Прикинь, Пашка, он даже пообещал нам полное прощение за наши грехи, – вставил Славка: – Как будто мы пиздец как накосячили, а он, бля благодетель, нас помилует.
Пашка посмотрел на несчастного пленника. Тот походу совсем мышей не ловил. Или наоборот. Ловил, да еще как. Понимал, наверное, что живым пока нужен. Вот и старался, потихоньку травил атмосферу в коллективе.
– Кто же ты такой, майор? – задумчиво спросил Пашка. Тот в ответ злобно смотрел куда-то мимо него. Ладно, мы тоже нервы мотать умеем.
– Хрен с тобой, парни, свяжите его получше, и давайте уже обедать.
– Может, кончить его? – предложил Славка.
– Это мы всегда успеем. Рота далеко ушла?
– Километров десять к югу, поселок Поречье.
– Понятно, после обеда двинем. Организуйте пока, я сейчас.
Пашка вышел из кухни и пошел проведать Диану. Та по-прежнему спала, периодически вздрагивая, и тихонько посвистывая заложенным носом. Он потрогал ее лоб. Кипяточный. Блин. Нужно срочно доктора. – Может антибиотик вколоть? – посмотрел Пашка на лежащую рядом индивидуальную аптечку. Ладно, доберемся до настоящего доктора, а там разберемся. Вот, если рану перевязать, или шину наложить – это Пашка умеет, а всякие простуды, с гнойными ларингитами, ну его нафиг. Так что к доктору.
Вернувшись на кухню, он застал там Славку, открывающего банки с тушенкой. От запаха, исходящего из банок, у Пашки начала выделяться слюна. Бесцеремонно схватил открытую банку, нашарил в ящике кухонного стола ложку и за пару минут уничтожил содержимое. Вернувшийся с мотком скотча Зипка удивленно присвистнул.
– Нихрена ты жрать!
– Угу, – ответил Пашка с набитым ртом и жадно посмотрел на оставшиеся на столе банки. Славка заметил его взгляд и переставил еду подальше от Пашки. Тот опомнился, грустно вздохнул и уселся на стул.
– Это что сейчас было? – спросил Славка.
– Жор обыкновенный, нападает на человека и превращает его во все сжирающую на своем пути скотину, – ответил Пашка. От упавшей в желудок пищи ему стал хорошо, но вместе с тем организм вышел из режима выживания, в котором находился со вчерашнего вечера. Накатила дикая усталость, Пашка чувствовал, что у него нет сил встать со стула и куда-то пойти. Начало морозить. Глаза начали сами собой закрываться.
– Что это с ним? – спросил Зипка у Славки, приступая к уничтожению своей банки мясного счастья.
– Походу, переутомился. Сейчас посидит и отпустит, – ответил Славка.
– Жевать устал?
– Наверное.
– Надо Диану позвать, – сказал Зипка.
– Сейчас схожу, – вызвался Славка. Отставил банку и пошел из комнаты. Вернулся через несколько минут с озадаченным видом.
– Пашка, а она что простыла? Я ее потрогал – она вся горячая, как утюг. И просыпаться не хочет. Сказала, чтобы я дальше нес. Куда только я не понял.
– Доедайте, пакуйте пленного и валим отсюда. – Пашка с трудом все-таки встал и направился на улицу. Там разложил у машины половинку заднего сиденья, распихал наваленное в багажнике барахло по углам, а половину выкинул на улицу. Готово. Вернулся в дом. В гостиной сложил разбросанную аптечку. Еще пригодится, может. С огромным усилием поднял вместе с одеялом так и не проснувшуюся Диану и понес к машине. Обматывавшие пленного скотчем, как чемодан в аэропорту, парни удивленно проводили его взглядами. Аккуратно положил девушку на пол багажника, особое внимание уделяя поврежденной ноге. Вернулся в дом за аптечкой и портфелем. Заодно прихватил и подушку с дивана, которую положил под голову Диане. Вышли, ведя мумию на ножках, парни. Пленника усадили спереди, рядом с водителем. Славка сел за руль, Зипка залез сзади и оглянулся на усевшегося в багажнике Пашку.
– Ты там как?
– Поехали уже, а то сейчас вырублюсь, будете двоих тащить, – устало ответил Пашка.
– Погнали, Славка, – сказал Зипка и принялся разглядывать Диану, чья голова лежала на сложенной спинке сиденья рядом с ним.
Славка завел двигатель. Посмотрел на магнитолу и ткнул в нее пальцем. Та включилась. Славка полистал длинный список песен, выбрал подходящую. Оглянулся назад и включил передачу. Машина вырулила из поселка на трассу и помчалась, увозя их прочь от негостеприимного города. Славка вел машину и улыбался. В динамиках играла знакомая всем песня вечно живого Цоя: – …На вечеринку один, когда твоя девушка больна….
