Текст книги "Зона желаний"

Автор книги: Павел Шорников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 9

Звездолет на главном терминале продолжал медленно подниматься и вдруг, мгновенно поменяв направление движения и так же мгновенно развив огромную скорость, понесся прямо на «Гею».

«Пожалуй, Жан был прав, – мелькнуло в голове Эриксона. – Нужно было расстрелять его без всякой жалости».

Лучшего момента для атаки Сеньков выбрать просто не мог. Все модули крейсера были обезглавлены: их командиры в который раз за эти дни заседали в кают-компании. Теперь судьба крейсера целиком зависела от рядового состава и Александра Полонского, выполнявшего функции капитана. На все про все у геян было не больше десяти секунд.

Через три секунды после того, как чужак, управляемый Сеньковым, сделал боевой маневр, был поставлен защитный экран. Отлично сработали энергетики, не ставшие дожидаться, пока ситуацию проанализирует «мозг».

Еще через три секунды было приведено в боевую готовность и наведено главное орудие «Геи». Сердце Эриксона сжалось. Сейчас Полонский отдаст приказ открыть огонь… и все будет кончено. Будет расстреляна надежда на возвращение домой, будет превращена в элементарные частицы тайна чужого звездолета, и… для самого Эриксона во второй раз будет потеряна Белла…

Залпа не последовало ни на десятой секунде, ни на двадцатой. Звездолет, мчавшийся на «Гею», еще раз резко изменил курс, сделал вокруг крейсера несколько витков и опустился на поверхность спутника третьей планеты – на прежнее место.

– Полонский! – вышел на общую линию связи Эриксон. – Ты почему не открыл огонь?… Молчишь?! Я с тобой после поговорю!

– Капитан! – послышался голос Сенькова, и на всех терминалах одновременно появилось его довольное, улыбающееся лицо. – Докладываю: проверка принципа управления звездолетом закончена. Могу теперь научить любого. Это проще пареной репы. Жду в гости. Втроем здесь, ей-богу, скучновато.

Пол молчал, от неожиданности не зная, что ответить. Ворота причального отсека открылись. Огни на звездолете потускнели.

– Каедов, Берлиц! – позвал Эриксон. Появился заспанный Каедов.

– Да, капитан? – виновато проговорил он.

– Ладно. Ничего. С вами я тоже после разберусь. Инцидент был исчерпан. Для Пола все было ясно, кроме одного. Каким образом Сеньков блокировал связь? Но это он собирался выяснить уже на месте.

Эриксон приказал посадить крейсер неподалеку от чужака. Теперь, когда им удалось разобраться с принципом управления звездолетом, капитан принял решение готовить его к посадке на третью планету в качестве ведомого «Геи».

И вновь к чужаку первыми отправились десантники, и в их числе – капитан.

Пол открыл дверь в кабину предподготовки номер семнадцать. Теперь номер этот числился за ним и за Эвой. Эва уже была там. Она как раз сняла с себя одежду, оставшись в полупрозрачных трусиках, и вошла в инъекционную камеру. С десяток зажимов обхватили в разных местах ее руки и ноги, с десяток пневмоигл коснулись ее нежной кожи.

Эриксон стал раздеваться.

– Хорошо, что все хорошо закончилось, – сказала Эва, выйдя из камеры. – Сегодня можно было и не колоться на радостях.

– Всякое может случиться, – ответил Пол. Он уже разделся и подставил свое тело под пневмоинъекторы. – Лишние силы, согласись, не помешают.

Эриксон старался не смотреть на Эву, но ничего не мог с собой поделать. Он буквально пожирал взглядом ее стройное, сильное тело, созданное, казалось специально для того, чтобы его ласкали любящие руки.

Эва не торопилась одеваться. Более того, она без всякого стеснения сняла с себя все, что на ней еще оставалось. По инструкции делать это было не обязательно. Но той же инструкцией раздеваться догола не запрещалось. Оставаясь обнаженной, Эва расхаживала по кабине туда-сюда, занималась какими-то пустяками: проверяла снаряжение, перезаряжала оружие…

– Эва, – взмолился Эриксон. – Я тебя прошу… Не надо… Только после этого Эва, пожав плечами, стала медленно, не таясь надевать легкий скафандр прямо на голое тело.

«Со смешанными парами что-то недоработано. Или все дело во мне?» – подумал Пол и тоже начал надевать скафандр, но не легкий, как Эва, а тяжелый. Они с Жаном договорились спуститься в этот раз на дно «сушилки».

За тонкой перегородкой переговаривались шестнадцатые. Кто там был, Эриксон затруднялся сказать. Накануне в отсеке предстартовой подготовки царила неразбериха. И только с этого раза они готовились к заданию, строго соблюдая свои порядковые номера.

– Что-то наш капитан зачастил на «карусель». «Карусель» – это чужой космический корабль», – понял Эриксон.

– Еще бы. Ты видел эту женщину? Вылитая его жена. Он, наверное, сейчас ходит сам не свой. Одна Белла плавает в физиологическом растворе здесь, на «Гее», а другая Белла покоится под каким-то энергетическим колпаком, да еще на неизвестно кому принадлежащем звездолете. А кто из них настоящая? Поди разберись. И вообще…

– Тихо, – остановил его первый из говоривших, – вдруг капитан где-нибудь рядом…

И вновь отряд из десантных капсул стартовал по направлению к чужаку или, как сказал разговорчивый десантник, к «карусели».

Сеньков встретил их на выходе из шлюзовой камеры.

– Бьюсь об заклад, капитан, что ты принял меня за Чаминга, – сказал он, инициировав связь с Эриксоном.

– Чаминг мертв! – отрезал Пол.

– Ах да… Совсем забыл… Преданный Мейси сделал то, что не удавалось так долго никаким спецслужбам, – самолично подстрелил неуловимого преступника из своего именного оружия.

– Кстати, насчет оружия, Иван. Как и чем вооружен этот звездолет?

– Оружие, конечно, есть. Но как им управлять… мне узнать не удалось. Эта область памяти инопланетянки стерта!

Сеньков и Эриксон обменялись взглядами.

– Я догадываюсь, о чем ты подумал, капитан. Рассуди сам, зачем мне обманывать тебя? «Гея» была в полной моей власти! Раз – и нет ее! Тебе ничего другого не остается, как доверять… Я действительно ничего не знаю об оружии. Может быть, и удастся восстановить часть памяти женщины, но мне необходима помощь. Нужно продолжать работу с ее мозгом.

Пол задумался.

– Хорошо, – сказал он, – продолжай… Ты получишь все необходимое. И еще… Тебе удалось узнать что-нибудь о ней самой?

– Ничего… Очень странная картина. В отношении всего личного мозг пуст. Пуст, как выпитая до дна бутылка вина. Но вполне можно наполнить эту бутылку вином еще раз.

Эриксон не вникнул в смысл последних слов цептунианина.

– Пойдемте прямо в командную рубку, дорогие мои, – вышел Сеньков на общий канал связи. – Хотя ее за рубку принять трудно.

Десантники прошли складской отсек, заставленный стройными рядами контейнеров, и попали в переход.

– Алдан! – удивленно воскликнул кто-то.

Эриксон обомлел. Переборки, которые во время прошлого их посещения были скучного серого цвета, теперь представляли собой сплошной экран, за которым медленно вращались планета Алдан и три ее спутника. Неподалеку висела самая крупная стационарная научная станция «Фос». И весь видимый космос был усеян знакомыми созвездиями… Картина оказалась такой реальной, что у капитана Эриксона пошла голова кругом.

Как? Каким образом? Может быть, Сеньков, пока они проходили через шлюзовую камеру, послал звездолет в гиперпрыжок?

– К сожалению, – сказал Иван, – это все иллюзия. Смотрите!

Картина на переборках мгновенно изменилась. Теперь за экраном было океанское дно. Столбы солнечного света раскрашивали коралловый лес в яркие, праздничные цвета. Стая полосатых рыбок с достоинством плыла мимо. Акула, вяло пошевеливая плавниками, смотрела в упор на десантников…

– Здорово! – не выдержал кто-то. – А еще что-нибудь?

– Больше пока подготовить ничего не успел. Это хоть и просто, но времени и сил требует порядочно… Мне бы часика на два-три в модуль отдыха – разгрузиться. Как, капитан?

– Нет. Субстанция в атмосфере чужака еще не идентифицирована.

– Я вижу, ты собрался спуститься на дно «сушилки». Мне кое-что удалось узнать про это сооружение… Это генератор. Именно он генерирует твою субстанцию, создавая на звездолете «поле».

– Какое «поле»?

– «Поле желаний»! Каких «желаний» и зачем это «поле», мне понять не удалось… Пока…

«Ну, конечно, – подумал Эриксон, – тайны нужно открывать постепенно. А еще лучше не открывать их никому».

– Вот она, – командная рубка, – сказал Сеньков. Десантники вошли в отсек, который в первое посещение они приняли за кают-компанию. Несколько десятков кресел, и больше ничего. Ничего похожего на экраны терминалов, пульты управления или что-нибудь в этом роде.

– И что дальше? – недовольно спросил Эриксон. Ему не нравилось, что Сеньков явно чувствовал себя хозяином звездолета.

– Иван, хватит томить! – попросила Эва.

– Желание женщины, да еще такой, для меня закон! – щелкнул тот каблуками десантных ботинок.

Отсек вдруг преобразился. С него, словно невидимой гигантской бритвой, в один момент снесло купол. Десантники увидели черную бездну, утыканную звездами. Тут же часть купола вдруг стала непрозрачной и на нем появился политерминал, а на составлявших его экранах засветились схемы, таблицы, странные значки и пиктограммы…

– Что это? – спросил кто-то.

– Информация о состоянии всех систем корабля. Во всяком случае, я заказывал именно ее. Но… есть проблемы с расшифровкой письменности чужаков…

– Ну что ж, – подвел черту Эриксон, – начнем серьезно готовиться к высадке на третью планету.

Иван предложил продолжить экскурсию. Он нашел несколько интересных отсеков, один из которых наверняка был архивом, другой, судя по всему, – настоящим игродромом, и еще один – поражавшим своими эффектами иллюзионом. Эриксон отказался идти вместе со всеми. И поскольку никому не надо было объяснять, куда он собрался, Пол именно это и сделал.

– Проверю, как там наша инопланетянка, – не глядя ни на кого, сказал он. – Эва! За мной!

Они заблудились. Перепутали уровень; Когда в положенном месте Эриксон ничего не нашел, даже узкого белого стола, его чуть удар не хватил. Хорошо, Эва догадалась, что, скорее всего, нужно спуститься ниже.

Они вошли, и сразу же зажегся рассеянный свет, источник которого невозможно было определить. Женщина лежала в той же позе: на спине, вытянув руки вдоль тела.

– Вот видишь, ты напрасно волновался. Никуда она не сбежала, – беззаботно сказала Эва.

Эриксон промолчал.

Он подошел вплотную к женщине, долго смотрел на нее, внимательно разглядывая лицо, тело. Это продолжалось так долго, что Эва, наблюдавшая за ним, с досады стала кусать себе губы.

Пол хотел уже уходить, кода его обожгла одна мысль. Родинка… Небольшая, чуть припухлая, под правой грудью женщины… Точно такая же была у Беллы! Эриксон невольно протянул руку, желая убедиться, что это ему не кажется, и тут же отдернул…

– Что случилось, Пол? – встревожилась Эва.

– Исчез защитный экран, – обескураженно ответил капитан…

* * *

Несмотря на то что чужак теперь всегда был полон геянами, которые появлялись здесь по своим профессиональным делам: биологами, химиками, физиками, аналитиками, лингвистами, – Эриксон оставил присматривать за своим бывшим первым помощником все тех же Берлица и Каедова, снабдив их на сей раз генераторами биопомех.

Сеньков применил против опытных десантников свои экстраспособности, сославшись на то, что Берлиц и Каедов мешали ему работать с мозгом женщины.

С зондами-разведчиками все оказалось проще. Для них личный код Ивана все еще был личным кодом первого помощника капитана. Сеньков просто послал приказ: прекратить работу. И этот приказ мог отменить только капитан. Но ни Эриксону, никому другому такое простое объяснение даже в голову не пришло.

Личный код Сенькова был стерт из памяти всех зондов.

– Все-таки ты до конца не доверяешь мне, капитан, – улыбнулся бывший первый помощник.

Эриксон ничего не ответил. Ему вдруг вспомнилось, как его рука, стянутая перчаткой скафандра, коснулась груди женщины. А руки Сенькова перчаток не имели. И вообще он был без скафандра. Каедов и Берлиц были в отключке, связь не работала… Что, если Сеньков осмелился…

– А с защитным экраном ты прав, – улыбнулся Иван, – снимать его совсем нельзя. Он ведь еще и питательная среда для тела. Роскошного, надо заметить, тела! – Иван улыбнулся еще шире. – Не волнуйся, капитан, она не в моем вкусе. Ничего с твоей Беллой не случилось и не случится.

– Моя жена погибла! – сдерживая себя, ответил Пол. Цептунианин только покачал головой.

Эриксон не смог отказать себе в удовольствии прогуляться по спутнику третьей планеты. Он сделал бы это сразу, но слишком горячими были эти последние несколько часов – не до того.

Он не приказал – попросил Эву воспользоваться какой-нибудь другой капсулой, а сам взял курс на ту сторону спутника, что всегда была обращена к планете. Его обратная сторона почему-то действовала на Пола угнетающе.

Капитан посадил модуль в центре огромного, почти ровного, если не считать следов от падения мелких метеоритов, пространства и ступил на твердый грунт.

Сколько таких планет было в жизни Пола Эриксона? Он никогда не считал их. Но всегда находил возможность уединиться. Подумать. Ему нравилось это острое ощущение покинутости, почти абсолютного одиночества. Он представлял себя последним из людей, оставшихся во вселенной, – без прошлого, без настоящего, без будущего. Это было странное ощущение. Это было сильное ощущение.

Пол осмотрелся. Весь горизонт по кругу – изломанная линия гор. В абсолютно черном небе не было ничего, кроме двух тел: звезды, похожей на Коису, и третьей планеты – вечного пленника этой звезды.

«А мы обречены стать пленниками планеты, – думал Эриксон. – И некуда деваться, нужно полюбить ее. Если не как Алдан, то хотя бы как наш крейсер… – Пол повеселел. – Кажется я знаю, как назвать эту странную планету», – подумал он.

Перед тем как вернуться на «Гею», капитан совершил еще одну посадку. Он сел возле обломков летательного аппарата, одиноко лежавших в стороне от целого кладбища таких же обломков.

Капитан представил, как «жуки» пытались спастись бегством, как их настигал «пожиратель звездолетов»… Судя по обломкам, «пожиратель» просто сбивал «жуков» ударом своих щупалец. Именно сбивал, хотя спокойно мог поймать любого «жука» в кольцо, размолоть в муку со всем, что внутри, и втянуть этот коктейль в то измерение, откуда он пришел… Скорей всего, ему не понравился материал, из которого были сделаны «жуки». Но все остальное: от самого человека до его личного оружия – он употребил, и с большим удовольствием.

В луче света, который Эриксон направил себе под ноги, он заметил черную ленту, замкнутую в кольцо.

«Похожа на головную повязку», – подумал Пол, нагнулся и поднял ее. Капитан держал повязку в руке со странным ощущением брезгливости и любопытства.

Быть может, вот эта безделушка поддерживала волосы какой-нибудь прекрасной инопланетяночки, которая любила, страдала… жила! И вот – это все, что осталось от нее.

Эриксон натянул повязку на шлем – она оказалась эластичной и сделать это было не трудно. Ему захотелось взглянуть на мир глазами инопланетянина или инопланетянки… Ребячество, конечно, но все равно, свидетелей-то рядом нет… Можно слегка расслабиться.

Капитан посмотрел по сторонам со странным чувством – как будто он не имеет к тому, что вокруг, никакого отношения.

Слева, сзади, справа – непроглядная тьма. Но зато впереди – грандиозное зрелище: два звездолета, освещенных яркими огнями. От «Геи» в направлении чужака на малой скорости летело звено десантных капсул. По грунту в том же направлении двигались вездеходы, а за ними почти стройной колонной шла большая группа геян.

«Победители и побежденные, – мелькнуло в голове Эриксона. Он снял повязку. – Может быть, никакого «пожирателя» не было? Что же на самом деле произошло со звездолетом? Об этом теперь не узнает никто…»

Эриксон бросил повязку на обломки, ощущая приятную легкость собственного тела, запрыгнул в капсулу и взял курс на крейсер.

* * *

Несколько недель «Гея» оставалась на орбите третьей планеты. Рядом с крейсером покорно дрейфовал чужак. Это было время интенсивной работы. Зонды-разведчики продолжали сбор информации. Пять спутников связи уже были выведены на свои стационарные орбиты. От крейсера был отстыкован промышленный модуль и отправлен вниз со всей командой. Промышленники, в помощь которым были отданы все имевшиеся на корабле универсальные роботы, вели к завершению строительство первого на планете города на семь тысяч жителей, заканчивали монтаж промышленной зоны, разбивку сельскохозяйственной зоны и укладку космодрома для посадки «Геи» и ее ведомого. Весь жилищно-промышленно-сельскохозяйственный комплекс решено было возводить на большом экваториальном острове с многокилометровым кратером потухшего вулкана в середине. Длинный и узкий перешеек, который на несколько часов во время отливов превращал остров в полуостров, был не в счет. Этот остров по своим климатическим и прочим показателям лучше всего подходил для проживания геян. Все уже свыклись с мыслью, что возвращение на Алдан невозможно. Отчаянные попытки навигаторов сделать точные вычисления координат «Геи» потерпели крах. Эл забраковал все расчеты. Так что устраиваться на новом месте нужно было основательно, с комфортом.

Таинственная субстанция в атмосфере чужака идентифицирована так и не была. Но кое-что узнать все же удалось. Вещество «X», или просто «поле», действительно вырабатывала «сушилка» – генератор. В процессе генерации вещества не последнюю роль играли «живые» волокна. Они выполняли роль легких, «выдыхая» субстанцию в атмосферу. А вот откуда они ее «вдыхали», осталось загадкой. Это мог быть вакуум, мог быть какой-нибудь из параллельных миров… Все что угодно… Но самое главное – экспериментальным путем удалось установить, что для здоровья человека «поле» никакой угрозы не представляет.

Цептунианин Сеньков был свободен в своих действиях. Но дать команду снять скафандры всем, кто работал на чужаке или отправлялся туда просто развлечься в иллюзионе или на игродроме, Эриксон не торопился.

– Больше, чем возвращение на Алдан, меня сейчас волнует это «поле желаний», – поделился он с Полонским после очередного посещения чужака. – Никак не могу взять в толк: зачем оно инопланетянам? Меня смущает это слово: «желаний»… Что-то здесь не то. Чувствую, это связано каким-то образом с телепортацией, но даже предположить не могу каким. Жду в гости. Втроем здесь, ей-богу, скучновато. Наши лингвисты сутками не вылезают из архива звездолета. Архив не может не дать ответ на этот вопрос. Я надеюсь. Но они пока бессильны расшифровать хоть одну букву. По всей видимости, мы имеем дело с самым сложным видом письменности – флексивным, когда одно и то же слово каждый раз пишется по-разному. Все зависит от контекста, стиля, смысла, места и прочее, прочее, прочее… Настоящий код, ключ к которому черта с два подберешь…

– Про письменность я ничего не знаю… Я и на родном-то языке пишу с ошибками. Но что касается «поля», здесь наверняка должна быть какая-то подсказка, – убежденно сказал Александр. – Надо еще раз внимательно перебрать все трофеи с чужака. И вообще еще раз прочесать звездолет. Вдруг найдется что-нибудь такое же интересное, как тот шар.

– Какой шар? – удивился Эриксон.

– Тот, что я показал на пляже… Когда Сеньков чуть было не угнал чужака… Черт возьми… А ведь я так и не показал его!

Эриксон почувствовал, что из его рук ускользает что-то архиважное.

– Где шар? – чуть ли не выкрикнул он.

– Я о нем только сейчас вспомнил. Как отрезало, капитан.

– Так, спокойно… Мы были тогда на пляже. Ты положил сверток рядом с собой. Раз в сутки «уборщик» собирает весь мусор. Мусор накапливается в модуле вторичной переработки и раз в месяц утилизируется. Не подлежащий утилизации мусор уничтожается. Сегодня как раз такой день!

Разговор проходил на выходе из причального отсека. Эриксон немедленно связался с модулем вторичной переработки.

– Командир Семен Выпивайко слушает, капитан. Удивлен, что вы вспомнили о нашем существовании.

– Утилизация была?

– Отстаем от графика. Прикажете начать немедленно?

– Ни в коем случае! Остановить все работы. Сейчас буду у вас, поковыряюсь в вашей помойке.

Не сговариваясь, Эриксон и Полонский сорвались с места. Никогда еще капитан не бегал по крейсеру так много, как в эту экспедицию. Они попали в модуль вторичной переработки как раз в тот момент, когда начальник дежурной смены мусорщиков отдал команду включить линию.

– Стойте! – крикнул Эриксон.

Рука оператора повисла в воздухе.

– Я же, черт возьми, приказал остановить все работы!

– А я думал, меня кто-то разыгрывает, капитан! Я с вами летаю черт знает сколько, а в мое ведомство вы еще ни разу не заглядывали, – пожал плечами Выпивайко.

– Нам надо срочно найти одну вещь, – пояснил Полонский.

– В мусоросборнике несколько тонн мусора, – в свою очередь пояснил командир модуля, – и это не только бумажки, но еще и… – Он не осмелился закончить фразу. Только добавил: – Прокопаетесь не одни сутки.

– Пойдете с нами! – подвел черту Эриксон. – Вся смена!

Но вся смена пойти все равно не смогла. Не хватило спецодежды – комплектов было всего три. Массовых посещений мусоросборника создатели «Геи» не предусматривали.

Через шлюз, узкий и грязный, Эриксон, Полонский и Выпивайко попали в мусоросборник. Добровольцев не нашлось, поэтому Выпивайко лично взял на себя почетную обязанность сопровождать капитана и его первого помощника.

Горел жиденький свет, но его вполне хватало, чтобы разглядеть, куда они попали. Эриксон стоял разинув рот от удивления, разглядывая горы мусора, которые накопились всего за один месяц. Чего здесь только не было! Бумага, тряпки, пластиковая упаковка от продуктов, использованные средства личной гигиены. Какой-то железный лом. Обломки мебели. Осколки стекла. Мотки проволоки, лежалые серые комья пыли… Повсюду стояли лужи и целые озера, наполненные жижей непонятного происхождения, на поверхности которых то и дело всплывали пузыри.

– Сразу видно, что вы никогда здесь раньше не были, капитан, – сказал Выпивайко.

– Я понятия не имел, что здесь творится такое.

– Ничего такого здесь не творится. Все по инструкции. Что ищем, капитан?

Они вручную – лопатами – разгребали мусор. Но уже было ясно, что это бесполезное занятие.

– Шар – это что, – ловко орудуя лопатой, говорил главный мусорщик, – помню, когда я служил на «Молнии», капитан случайно выбросил свою любимую трубку. Он был просто безутешен. А надо сказать, что экипаж его любил, ну просто обожал. Нашлись добровольцы, и много, которые взялись отыскать трубку в мусоросборнике. История та же – спецодежды на всех не хватает. Так верите ли, народ так – без спецодежды – мусор раскидывал. А амбре, я вам скажу, здесь такое, что больше десяти минут не выдержать. Хотя я знал человека, который на спор прожил в мусоросборнике неделю.

– А трубку-то нашли? – прервал Эриксон разговорчивого командира модуля.

– Да он сам ее нашел. Сунул накануне вечером в карман брюк, утром другие надел… Ну и запашок стоял на «Молнии»! Хотели даже корабль на проветривание поставить.

Они покидали мусор еще немного, и Эриксон дал отбой.

– И вот из этого дерьма делают одноразовую посуду? – ни к кому не обращаясь, сказал он. – Не знаю, смогу ли я теперь с аппетитом съесть хоть что-нибудь.

– Если бы только посуду, – улыбнулся мусорщик.

На крейсере все уже были в курсе, что капитан лично посетил самое романтичное место корабля – помойку, долго копался в завалах мусора, все искал какой-то необыкновенный шар с чужака.

Даже несмотря на то что Полонский и Эриксон приняли все процедуры, положенные после такой вылазки, избавиться полностью от запаха помойки они не смогли. Когда они возвращались в основной модуль, все, кто попадался им навстречу, невольно воротили носы. Пол просто страдал от этого. Капитан – и вдруг от него так дурно пахнет!

Александр начал было на ходу рассказывать, чем его по-. разил шар, но Эриксон раздраженно прервал его:

– Слышать ничего не хочу про это! Попадись он мне в руки – разбил бы его вдребезги, а осколки растер бы в муку!

И все-таки шар к нему в руки попал. Его принесла Сюзи – врач, знакомая Полонского. Принесла прямо в каюту Пола, где был в этот момент и Александр.

– Каждый день собираюсь отнести его тебе, – сказала она Полонскому, – если бы я знала, что это так важно…

Уходя, она бросила с порога:

– Как врач, советую вам ежевечерние ароматизированные ванны. Расслабляет… И все такое прочее… Я пришлю вам эффективное средство.

Но ни Эриксон, ни Полонский ее уже не слушали. Первый помощник, глядя на капитана, прижал палец к губам, что означало: ни слова больше, и разорвал бумагу, в которую был завернут шар.

Он опустил его на стол и сел рядом. Эриксон сразу узнал «игрушку», которую они с Эвой нашли на чужаке. Капитан и помощник сидели молча минут пять. Наконец Полу это надоело.

– Ты что, издеваешься? – не выдержал он и тут же осекся. Шар вспыхнул причудливой гаммой красок, погас, и внутри его Эриксон увидел нечто, скорее напоминавшее ландшафт какой-то экзотической планеты.

– Что это? – удивился Пол.

Шар вновь вспыхнул и погас. Теперь в нем были переплетения разноцветных неправильных геометрических фигур. Там творился хаос, но прекрасный хаос.

– Ничего не понимаю! – вновь подал голос капитан.

И повторилась та же история: непродолжительный, радующий глаз всполох – и опять странные, причудливые фигуры внутри.

Эриксон забыл, что напротив него сидит помощник, и стал произносить вслух все, что только приходило ему в голову. И каждый раз внутри шара что-то появлялось. Из бесконечного числа слов, которые он успел перебрать, нашлось одно, заставившее работать «игрушку» как обыкновенный светильник. Наконец, почувствовав, что начинает повторяться, Пол накрыл шар полотенцем и посмотрел на Полонского.

– Знаете, сколько вы забавлялись? – спросил первый помощник. – Полтора часа!

– Да, забавная вещица! Но я разочарован. К ответу на вопрос: зачем на чужаке «поле»? – я лично ни на шаг не продвинулся. Боюсь, что мы зря с тобой, как два петуха, рылись в куче навоза. Жемчужины там не оказалось.

– Может быть… – согласился Александр. – Я возьму его себе, покажу физикам. Пусть тоже поломают головы: как да что?…

Вечером по совету Сюзи Эриксон принял ароматизированную ванну.

Эффективное средство Сюзи не прислала, как обещала, а принесла лично.

– Могу помочь, Пол, – по-простому сказала она. – И не смотри на меня такими большими глазами. Я тебя не съем. Что я, мужиков не видела? Я врач. К тому же, не забывай, сексопатолог… Кстати, капитан, что-то я не помню, чтобы вы хоть раз явились ко мне на профилактический осмотр.

Последнее замечание сбило Эриксона с толку. Сюзи осталась. Сначала для того, чтобы помочь, а потом до утра…

На следующий день капитан в смысле запаха был в полном порядке. Это оказалось приятно само по себе и вдвойне приятно по той простой причине, что день этот отличался от всех прочих: «Гея» должна была совершить посадку на третью планету.

Космодром был готов. Экипаж был готов. Дело оставалось за капитаном.

Ровно в двенадцать по корабельному времени капитан трансгалактического экспедиционного крейсера «Гея» дал команду:

– На посадку!

Крейсер сделал вокруг планеты последний виток и вошел в плотные слои атмосферы. Несколько секунд стремительного падения – и корабль мягко коснулся покрытия космодрома.

– Отключить искусственную гравитацию! – приказал Эриксон. И тут же почувствовал, что тело стало немного легче. Сила тяжести на третьей планете была меньше, чем на Алдане, – Открыть причальные отсеки и шлюзовые камеры, – был его следующий приказ.

«Все, – подумал он, – атмосферы перемешались, как перемешивается кровь любовников. Свершилось…»

– Свершилось! – крикнул вслух Эриксон.

По всему крейсеру прокатилось многоголосое, продолжительное «ура».

А еще через час, стоя на краю причального отсека резервного модуля, он крикнул собравшимся внизу членам экипажа:

– Мы первые люди, ступившие на эту планету! Судьбе было угодно сделать ее нашей второй родиной. Так будем же любить ее так, как если бы мы все родились здесь… Властью, данной мне, в честь нашего славного экспедиционного крейсера я даю этой планете имя… ЗЕМЛЯ!