Текст книги "Русский Киберпанк 2077 (СИ)"
Автор книги: Павел Щербина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Судя по крикам боли впереди, для теперь уже, наверное, бывшей байкерши-дознавательницы, лидера банды «Валькирий», эта гонка закончилась немногим лучше.
Слегка прихрамывая, Лера направилась в её сторону. Та, заметив её, закричала:
– Что, тупая ты сука, догнала? Потешила своё самолюбие? – выкрикивала, перемежая стонами боли, Хохловская.
Колёса её черного мотоцикла продолжали крутиться, она сидела в нескольких метрах от него в основательно потрепанной чёрной байкерской амуниции. Всюду были капли крови, рядом лежал использованный шприц-дозатор. Локоны длинных каштановых волос байкерши слиплись от крови, лицо было бледным, но карие глаза горели адским пламенем.
Валерия подошла ближе и поняла, хотя и не была врачом, что дела у той, что они преследовали, плохи. Были видны множественные раны и даже открытый перелом ноги. Увидь это Лера в обычный день, её наверняка бы стошнило, но за время поездки организм настолько приспособился к выбросам адреналина, что ей удавалось сохранять относительно чистую голову.
– Так и будешь молчать, ты, потаскуха на трёхколёсе? Времени на вопросы у тебя не так много, забыла, где мы? – сплёвывая кровь, ядовито поинтересовалась жертва скорости.
И правда. Лера могла только догадываться, какие концентрации отравляющих веществ были на покинутом после аварии химическом предприятии. Она подошла ближе, наклонилась и почему-то решила сыграть в благородство:
– Вам нужна помощь? Ваш мотоцикл, кажется ещё на ходу. Я могла бы отвезти нас к врачу.
Глаза байкерши как-то совсем неестественно засияли, и она заорала.
– Пока я жива, только тронь мой байк, шлюхино отродье, клянусь, закопаю! – затем, немного успокоившись, добавила: – ты так мчала за мной не за тем, чтоб помогать, это точно. Так что рожай уже, чего хочешь…
– Я работаю с людьми, которые хотят помочь нашему городу. Но сначала им нужно узнать и устранить причины упадка тут, чтобы не допустить его в остальных городах нашей страны, – пробило Леру на пафос.
Байкерша ответила истеричным хохотом.
– Ты себе-то помочь не можешь, домашняя девочка! Сидела бы лучше дома, в Sims играла, – надрывно хохотала Хохловская, перемежая смех кровавым харканьем.
Эти слова задели Леру, и она, подвинувшись ближе к лицу байкерши, заорала в ответ:
– Ты вообще не представляешь, что мне пришлось пройти, пока я искала тебя! Так что заткнись и отвечай на вопросы!!!
Услышав последний опус, байкерша вновь засмеялась и добавила:
– Заставь меня!
– И заставлю! – в горячке орала Лера.
– Ну, давай, ударь меня! – ответила Хохловская с гадкой ухмылкой.
Сказать, что Лера давно не дралась – не сказать ничего. Она же девочка из хорошей семьи и максимальным уровнем её агрессии было схватиться за волосы с неприятельницей. Впрочем, покалеченная байкерша не казалась опасным противником, а значит – почему-бы и нет – раз она сама просит…
Лера дала байкерше пощёчину.
– Разве так бьют? – спросила Хохловская Валерию. – Смотри как надо! – и не успела Лера опомниться, как байкерша заехала ей кулаком здоровой руки по физиономии.
Лера отшатнулась, подняла руку к лицу, увидела на ней кровь, и как ошалелая набросилась на лежащую на земле мотциклистку с воплями: «Если останется шрам, я тебя прямо тут похороню, педрила ты двухколёсная!»
Лера наносила удар за ударом, а байкерша лишь комментировала: «Ты быстро учишься! Вот, уже неплохо! Следи за дыханием!» После сочного удара ногой по физиономии, от которого Валькирия буквально отлетела, Валерия испугалась, не убила ли она её, но в ответ услышала только:
– А из тебя выйдет толк… Теперь можно и поговорить…
========== Эпизод 33. Исповедь летящего в даль беспечного ангела ==========
– Ты, наверное, и сама знаешь большую часть моей истории, – начала бывшая пожарная дознавательница свой рассказ о превращении в опасную байкершу, предводительницу банды Валькирий.
– Только в общих чертах, – ответила Лера. – Мне нужно понять, действительно ли в проблемах торговых центров, последовавшем пожаре и их общегородском закрытии виноваты хакеры.
– Это была наша основная рабочая версия… Знаешь… Наше руководство очень не любило, когда в каких-то бедах нет виноватых. Когда виновата чья-то халатность или, не дай бог, когда мы с какими-то проверками не досмотрели. Это хуже всего… А тут – длинная предыстория со «взломами», неисправными холодильниками, «ломавшимися» в нужный момент сигнализациями… Грех было не взяться… Ну мы и расследовали. Дыма без огня ведь не бывает?
Что до других торговых центров… Везде были те же проблемы, где-то больше, где-то меньше. Потому… – байкерша замолчала, видно было, что ей неприятно продолжать и корчится она не только из-за боли и переломов.
– Что «потому»? – не вытерпела Валерия.
– Потому мы с шефом захотели собрать с них «большой куш». В целом вполне законно, – как бы оправдываясь добавила грозная байкерша, на глазах вновь превратившаяся в «пожарницу», – они должны были усовершенствовать системы защиты своих торговых центров… Через нашего подрядчика по нужным нам ценам…
Наличие в России коррупции не было для Леры шоком, потому она даже и не думала обвинять её. Если бы не коррупция и клановость, Лерина судьба могла сложиться куда менее благополучно, чем было сейчас. Но то, что Хохловская стыдилась своих поступков, показывало, что когда-то она действительно была человеком чести.
– Что было дальше – ты знаешь… В сеть утекли мои пикантые фоточки и видео… Я нажила себе в городе немало врагов, своей «охотой на хакеров», так что эта травля была похожа на компанию по дискредитации. Мои фото вперемешку со сфтошопленными. Мои видео и видео с просто похожими порноактрисами. Всё это распространялось подобно вирусу, рисовались мемы, прыщавые школьники писали простыни текста о том, где они меня, как и когда… Конечно, я не выдержала…
– Вам удалось выяснить, кто это сделал? – осторожно поинтересовалась Валерия.
– Да! Точнее, я думала, что да… Они были только у моего любовника, с которым мы встречались много лет, больше некому, – как бы убеждая себя, говорила Хохловская.
– И всё же…? – уточнила Лера.
– Слушай, ты думаешь, всё так просто? – вспылила Хохловская, черты лица снова стали жёсткими, она начала обратную «трансформацию» в байкершу. – Я была такая далеко не одна, понятно? Как ты могла убедиться, мужик нынче пошёл не тот. Сидят, коды свои пишут, танчики катают, на куклах женятся, мудачье, одно слово… Потому даже в силовых структурах уже давно большинство работников – бабы. Конечно, среди них у меня много подруг было и просто знакомых… Не одна я пострадала от сливов фоток, шантажа, травли… Этих прелестей цифровой эпохи. Мы и стали костяком «Валькирий»… Почему бы и нет? Прежняя жизнь разрушена, город катился к чертям… Или кто-то его катил… А мы просто выживали как могли!
– «Кто-то катил»? – моментально уцепилась Валерия.
– Знаешь… У всей этой истории со сливами оказались весьма далеко идущие последствия, – злоба в голосе Хохловской пропала, её лицо стало задумчивым, будто просветлев, – только сейчас я осознаю, к чему всё это привело в итоге…
Валерия понимала, к чему. Вернее, думала, что понимала. Это «к чему» было в разбитых окнах, покинутых домах и сожжённых магазинах. Но бывшая дознавательница неожиданно заговорила о другом.
– Случай со мной – один из первых и самых показательных. Но, как я и говорила, не единственный. Появилось какое-то недоверие между парами… Девушки перестали посылать парням приятности, парни переставали покупать им анимированные стикеры… И это было только начало. Чем чаще становились сливы, тем сильнее нарастала паранойя. Девушки стали переключаться друг на друга, – со смешком добавила Хохловская, – парни нередко тоже, но чаще – на 3D-имитации своих девушек в этом их манямире, как его там… Досавижн что-ли? Те же, кто остался на улицах, всё сильнее зверели из-за своей неудовлетворённости. Взаимные подозрения, оскорбления, городской психоз, мать его…
– Носовижн, – поправила Валерия, не совсем понимая, к чему матёрую байкершу занесло в эти высокие материи, потому решила перевести разговор в нужное русло: – Ходили слухи, что ты продолжила расследование, искала виновных в том, что случилось с тобой и с городом…
Видно было, что собеседница на глазах теряет силы. Она сидела в лужице крови. Видимо, полученные при аварии повреждения ставили крест не только на байкерской карьере, но и на жизни…
– Говноеды из городских пабликов любят всё приукрашивать, – злобно оскалилась Хохловская, – мы грабили, чтобы выжить, убивали, чтобы выжить, угоняли, чтобы выжить. Единственное, что было сделано по идейным соображениям, это последнее свидание с бывшим любовником. Тебе, наверное, интересна его судьба, как и всем в городе…
Лера кивнула, хотя было понятно, что ничем хорошим для официально пропавшего без вести мужчины эта встреча не закончилась. Тогда, уже переходя почти на шёпот, байкерша начала рассказ.
========== Эпизод 34. Расправа байкерш-феминисток над х__мразью ==========
Видно было, что экс-дознавательнице тяжело говорить о своей бывшей любви не только из-за полученных трав и постепенного ослабления действия обезболивающего укола дозатором.
– Я прекрасно знала его распорядок дня. Как и практически у всех женатых и детных мужиков, он состоял из походов на работу, вечернего посещения магазина и возвращения к семье. По выходным нехитрый досуг в виде встреч с друзьями или чаще – со мной, под видом встречи с друзьями в качестве прикрытия. Мы решили воспользоваться «историческим» способом похищения, которым в старину пользовались мужчины. Он дворами возвращался из магазина поздно вечером. Осень. Было уже очень темно, а все фонари, кажется, разбили ещё в 2019… Рядом с ним притормозила машина с миниатюрной девушкой, она с большими глазами просила его помочь и показать дорогу до места, которое, конечно, прекрасно знала. Не подозревая подвоха, он сел в салон, после чего к его затылку был приставлен пистолет, и мы поехали на пустырь. Он что-то лепетал про деньги, семью, детей, растеряв всю рыцарственность, с которой бросился помогать нашей большеглазой «деве».
Байкерша теряла силы. Она попросила Леру помочь подползти к мотоциклу, который в ходе аварии пострадал куда меньше, чем транспорт Стрелы, и лёжа продолжила.
– К тому времени вокруг меня собралось уже немало девиц. И многие вляпались в то же, что и я, дерьмо со сливом интимных фоток. Не имея возможности, а иногда и желания, наказать своих обидчиков, они видели корень зла в Дамире – так звали моего любовника. Ведь с него началась травля меня, затем выросшая в почти общегородскую компанию по сливу в сеть личного компромата на женщин из силовых структур и вообще…
Хохловская не без труда перевела дыхание.
– И вот, он стоит на коленях, на пустыре. Вокруг мои «валькирии» скандируют: «Убей, убей, убей!» А у него щенячьи глаза, клянётся, божится, что ничего не сливал, что его взломали, что если бы он знал, кто это сделал – убил бы, просит прощения. И… Я хотело бы ему поверить, но девчата не поняли бы.
Из уголков глаз бывшей основательницы покатились слёзы.
– Я да, я застрелила его, чёрт возьми. И с тех пор не нахожу себе места, – в голосе рассказчицы появились истеричные нотки, – откуда, думаешь я ехала, когда вы вылезли как черт из вейпа? Оттуда, где спрятала его тело. Я часто езжу… Ездила туда и думала, имели ли я право так с ним поступить?
По выражению лица Леры байкерша поняла, что хотя эта история очень интересна, она никак не проливает свет на то, что Лере действительно нужно знать – способствовали ли хакеры скатыванию Нижнего Тагила в Детройт или нет…
– Ах да, ты ведь тут не за моими сантиментами… Ты хочешь знать о хакерах. И на твоё счастье мне есть, что рассказать! Но не за просто так, – с гримасой боли проговорила Хохловская.
========== Эпизод 35. Путёвка Тагил-Вальхалла ==========
Лера не очень понимала, чем она может помочь покалеченной мотоциклистке… Отвезти к врачу? Это надо было делать сразу… Лера не верила, что довезёт её, а тем более на байке. Никакая скорая помощь в такую глушь, разумеется, не поедет.
Хохловская с видимым усилием открыла один из бардачков в байке, подвинулась ближе и достала оттуда смартфон.
«Прекрасно, – подумала Лера, – вот она – интернет-зависимость». Похоже, эта байкерша решила потратить последние минуты жизни на просмотр мемов. Однако, набирая что-то на экране, она продолжила говорить.
– Катала с нами одна девица… Хорошо себя зарекомендовала, хоть и не стала официально «Валькирией». Все зовут её Огрызко, уж не знаю почему. Она с сестрой участвовала в каких-то крупных разборках с другим молодняком по поводу сливов, взломов и так далее. Её сестра-близнец не вывезла. Погибла там. С тех пор у неё идея фикс – докопаться до сути. Думаю, будете друг другу полезны, – подняв глаза, она продолжила, – я написала ей, чтобы она ждала человечка, который придёт к ней в Скейт-парк с этим напульсником. Байкерша указала на напульсник с шипами на своей руке и показала на смартфоне фото девушки. Мда, такую не забудешь…
Лера попросила жестом отдать напульсник, но байкерша гадко ухмыльнулась и сказала:
– Не всё так просто деточка! – и с неожиданным для едва живого человека проворством вытащила пистолет из того же бардачка, где был смартфон, наставив ствол на Леру, которая уже расслабилась и не ожидала такого поворота.
– Чего надулась? – оскалилась улыбкой окровавленных зубов байкерша. – Неужели думаешь, что если бы я хотела твоей смерти, ты бы ещё дышала? В общем, чтобы получить фенечку, тебе придётся меня застрелить. Так надо, иначе не видать мне чертогов Вальгаллы . Байк, так и быть, забирай. Ты мне нравишься!
– Но… – начала было Валерия.
– Слушай, не зли меня, мы только начали друг друга понимать, – Лера была не уверена, что перед ней всё ещё тот же человек, что откровенничал пару минут назад – настолько сильно от гнева изменилось её лицо. – Я не могу больше так жить! Не хочу: ни здесь, ни прикованной к инвалидной коляске. Выбирай: «ты» или «я»!
– Я, – почему-то ляпнула Валерия. В ту же секунду байкерша сняла пистолет с предохранителя. Видно было, что она не шутит.
– Ой, то есть «ты», – моментально исправилась Лера.
– Тебе нужна эта закалка, иначе ты не выживешь и никогда не добьешься того, за чем бы тебя ни прислали в этот проклятый город. А мне нужно моё место в Вальгалле.
Хохловская повернулась затылком и начала напевать какую-то песню на неизвестном, но похожем на русский, языке.
Лера поколебалась немного, но затем услышала от Хохловской: «с каждым вдохом здешнего воздуха, ты приближаешь себя к реанимации. Авария, яды, химмикаты… Ммм»
Лера выстрелила. Тело байкерши, за которой она охотилось столько времени, безжизненно упало на асфальт. Лера решила не тратить время на сантименты. Она как матёрый киллер сняла напульсник, взяла ключи от байка, подняла его и покатила куда подальше от отравленного завода.
Почти сразу после выстрела Лера поняла, что проведённое на рядом с эпицентром хим. аварии время не прошло даром для её здоровья.
Сначала она почувствовала тошноту, потом головную боль, затем у неё заболел желудок. Лера сначала хотела сама доехать до корпоративной клиники, но по накрывающей её дурноте, из-за которой она с трудом оставалась в сознании, она поняла, что неплохо будет вообще доехать хоть куда-то, откуда её сможет забрать скорая помощь.
Она проехала покинутый Северный посёлок, выехала на то, что когда-то называлось Восточным шоссе. Добралась до окраины заводского района, где были хоть какие-то дороги, и в утренний час понемногу начинали суетиться заводские обыватели.
В глазах темнело, желудок резало с неимоверной силой. Только за время езды у Леры было пару приступов тошноты. Она добралась до обломков скамейки, набрала номер экстренных служб, сказала, где её искать, и потеряла сознание.
========== Эпизод 36. Нацпроект Здравоохранение 2077 ==========
Голова Леры болела со страшной силой. Глаза резало так, будто мозг собирается вылезти через глазницы. Она не могла ни открыть глаза, ни шевелиться, ни говорить…
– Так, так, так… Что тут у нас… Молодая байкерша… Предположительно наркотическое опьянение, вряд ли выкарабкается, – говорил приторный мужской голос.
Лера почувствовала, как кто-то ощупывает её. Хотела возмутиться, но не могла даже простонать.
– Свеженькая, упругая… Не из «скатившися»… Что ж, не буду терять времени…
И Лера услышала звук расстёгивающейся ширинки. Она молилась о спазме, который позволил бы ей стошнить в эту минуту, но его, как назло, не было. Зато в помещении послышался звук открывшейся двери.
– Э! Чего вы тут делаете?! Ты чё задумал, урод? Да я… Да я… Да я тебе почту взломаю и каждая собака в городе на твою некрофильскую морду ссать будет, – это была Лисбет, и она кипела от злости.
– Как вы сюда попали, женщина? Посещение пациентов реанимации запрещено и вообще сейчас неприёмные часы.
– Больше это не ваш пациент, мы её забираем, – раздался незнакомый женский голос.
Слушать дальнейшее препирательство у Леры не было сил, она отключилась вновь.
Лера почувствовала укол и вскоре смогла отрыть глаза. Она лежала на медицинской каталке, над ней был потрескавшейся потолок с разводами от влаги и кусками отпавшей штукатурки. Стены, докуда хватало глаз, тоже не видели ремонта, кажется, с прошлого века.
– Где я? – спросила Лера.
– Очухалась, дурочка моя, – Лисбет ласково потрепала Леру за щеку, – пока в Городской больнице, но мы увозим тебя в корпоративную.
Леру погрузили в машину, похожую на скорую помощь, но окрашена она была нетипично для скорой.
– Нет, ну ты нормальная вообще? Просто остановилась бы на переезде, где вы Хохловскую караулили, я бы придумала, как тебя оттуда вытащить, а ты в скорую позвонила! В больницу легла, – читала нотации спасительница.
Голос Лисбет был ласковым. Лера понимала, что её скорее журили, нежели ругали.
– Там тебя и на органы продать могли, и всё что угодно. И сделали бы вид, что тебя у них никогда не было. Ладно хоть я отследила звонок на станцию и потом успела к месту, откуда тебя скорая забрала. Не успей я, чёрт знает, что бы с тобой сейчас этот некрофил делал.
С противоположной стороны к Лере подвинулась женщина в синем комбинезоне. Наверное, она была «коммерческим» фельдшером.
– Нужно поставить капельницу, – сказала она, ткнула Лере чем-то в руку, и та снова провалилась в сон.
Корпоративная клиника, в которой оказалась Лера, как небо и земля отличалась от той, из которой её забрали. Новый ремонт, уютный, хотя и без излишеств. Корректный и квалифицированный персонал. Палата на двух человек.
Поскольку Лисбет сказала врачам, каким токсином и где отравилась Валерия, они не задавали ей лишних вопросов, а просто ставили капельницы, после каждой из которых Лера чувствовала себя лучше и лучше. Видимо, она далеко не первая работница предприятия, надышавшаяся тем, что осталось от химзавода.
Для остальных Лере пришлось придумывать легенду о том, что она каталась по городу, заблудилась и попала в ядовитое облако. И, хотя это звучало неубедительно (Станиславский сказал бы «не верю»), на её родителей святой простоты и коллег, посещавших её только за тем, чтоб пораньше сорваться с работы, легенда подействовала.
Байк Хохловской, кстати, по словам Лисбет, периодически писавшей Лере слова поддержки, пока та находилась на лечении, можно было уже не искать. По идее полиция должна была забрать его на спецстоянку, но его либо угнали, либо растащили по болтам сразу, как Леру увезла неотложка.
Валерия быстро набиралась сил и менее чем через неделю с понедельника была готова вернуться к работе не столько за тем, чтобы сплетничать и гонять чаи с коллегами-лицемерами, сколько чтобы продолжить расследование причин скатывания города «в Детройт».
========== Эпизод 37. Женщины ходят на работу только интриговать и сплетничать? ==========
Корпоративные профессионалы от медицины – не бюджетные коновалы. Они быстро поставили Леру на ноги, а медицинская страховка покрыла расходы.
На работе Лере сымитировали радостную встречу. На рабочем столе её ждал букетик, а в социальной сети ей подарили анимированные стикеры. Знаки внимания, конечно, милые, но бесполезные. Ведь Валерия прекрасно знала, что те, кто лицемерно пеклись о ней, за спиной говорили о ней гадости. Да и она тоже сплетничала о них. Чем ещё заняться в женском коллективе, кроме интриг?
К сожалению или к счастью, у Леры занятие было. Она продолжала собирать досье для спецслужб об упадке Нижнего Тагила.
Просматривая архивы публикаций в закрытой базе их давно почивших городских сообществ, Валерия поняла, что слова застреленной ею байкерши о том, что одно время в нём царил настоящий психоз, не были преувеличением.
Посты, записи, комментарии пестрили агрессией: кто-то кого-то искал, кто-то кому-то угрожал, кто-то с кем-то ругался и почти никто не пытался разобраться – в чем, собственно, суть. Изучая публикации, Лера понимала, что причиной абсолютного большинства конфликтов были сообщения в духе «маму/сестру/подругу/друга *бал(а)». И понеслась… Тут же набегали представители противоборствующей стороны, с контраргументами в таком же стиле и заканчивалось всё, как правило, предложениями встретиться и поговорить. Причём неважно, девушки разбирались или парни.
Однажды это привело к большому кровопролитию, подробностей которого не было даже в заводском архиве. Было ясно только, что однажды на бывшем совхозном поле (а ныне пустыре) у посёлка Сухоложский в черте города произошла какая-то особенно большая разборка, после которой чуть ли не весь город ставил себе на аватарки свечки в знак скорби. Не было ни числа погибших, ни пострадавших – просто после этого происшествия стало ясно, что случилось нечто страшное.
Остатки свободы в сети были задавлены, крупнейшие сообщества закрыты и обвинены в разжигании вражды. Руководители некоторых из них даже получили реальные сроки. И теперь вся сетевая жизнь заключалась в посиделках на тщательно модерируемых площадках, подобным форумам времён «зари интернета».
Просматривая старые посты, Лера поняла, на какой скейт-площадке её будет ждать сестра погибшей лидерши одной из банд. В публикациях место называлось «Спотом», и городские обыватели жаловались, что оно стало местом притяжения криминальных элементов и агрессивной молодёжи. Место «спота» просматривалось из окна «курилки» в заводской канцелярии, и было видно, что от скейт-парка там ничего не осталось, но и о былой славе места сбора криминальных элементов тоже ничего не говорило. На обломанных гранитных плитах клумб сидели пенсионеры, кто-то гулял с собакой. В дневное время место выглядело по провинциальному спокойно, как и любое, что было поблизости от завода…
Валерия скоротала рабочий день за изучением городских событий, произошедших за время её учёбы в вузе и жизни в Москве, и отправилась домой. В своём дворе она поняла, что байк Хохловской – не единственная её «потеря в технике». Горный байк тоже исчез с парковки, пока Лера лежала в больнице. Вероятно, соседи проявили таким образом гражданскую солидарность и, как умели, предотвратили превращение благополучного двора в трущобы.
«Легко пришло – легко ушло», – вспомнила Лера отцовскую мудрость.
Интуиция подсказывала ей, что искать «близнеца» в скейт-парке лучше после заката, а пока можно сходить в душ и навести марафет.
Наступал вечер позднего лета, темнело. После душа Лера написала в «Телеграме» отчёт для своих московских нанимателей, которые, кажется, были всерьёз взволнованы сообщением от Лисбет. Ведь Валерию удалось буквально вытащить из ада (бюджетной городской больницы). Она отписалась о том, что узнала за последнее время и что с ней всё порядке, хотя и дала понять, что будет рада повышению материального довольствия, которое исправно поступало ей.
Нужно было собираться, Лера подошла к окну, чтобы посмотреть на погоду, а, может быть, и насладиться загазованным закатом.
Выглянув, она сразу забыла и о погоде, и о закате, и о предстоящей встрече. На противоположном доме был установлен громадный неоновый рекламный баннер Nosovision. Лера и представить себе не могла, как его умудрились смонтировать за один её рабочий день. Реклама этого бренда виртуальной реальности вновь, против её воли, увлекла нашу героиню в пучину воспоминаний.
========== Эпизод 38. С любимыми не рассирайтесь! ==========
Лера снова вспомнила прошлое. Правда на этот раз не детство или подростковый возраст, а юность. Свою бытность студенткой.
Её друг детства, или первая любовь (она сама не могла понять точно), Антон, понял, что с утратой возможности активно участвовать в социальной жизни стал «не ко двору» для своих старых друзей и теперь уже бывших одноклассников.
Заметив игнор со стороны Леры, он перестал писать ей, только лайкал фотографии, изредка писал комплименты в комментарии, но ей от него было всего этого не нужно. Каждый лайк, коммент – как укор за то, что она и остальные, пусть и не сразу, но бросили его, оставшегося прикованным к инвалидной коляске.
Валерия пусть с большой неохотой, но иногда ставила себя на его место. Что бы чувствовала она к оставившим её, потерявшую способность к передвижению? К той, что больше не будет с ними шопиться, ходить на пляж, да и просто в школу/универ/на работу? Она чувствовала бы, как минимум, сильную неприязнь, а скорее ненависть.
И хотя по слухам от общих знакомых она знала, что дела у Антона с его хобби пошли в гору, вроде даже появилась своя фирма, которая официально занималась программным обеспечением для виртуальной реальности, ей почему-то казалось, что именно ненависть чувствует и он.
Лера постепенно одолевала паранойя. Ей казалось, что Антон следит за ней и другими бывшими одноклассниками в сети, собирает о них всю доступную информацию, включая фотографии, посты, комментарии… Чтобы что? Об этом Валерия не думала. Скорее всего, эта паранойя была последним оправданием для того, чтобы порвать связь со старым другом, контакт с которым давно стал в тягость.
Потому после очередного лайка с «мимимишным комментарием Лера просто заблокировала его… Убрала в чёрный список, игнор и так далее, в зависимости от сайта. Это было на третьем или четвёртом курсе универа. Лера просто вычеркнула Антона из своей жизни и знала, что многие поступили с ним также. Она успокаивала себя тем, что терпела намного дольше других однокашников. Впрочем, их с ним связывало куда меньше…
За этими размышлениями прошла дорога Леры до скейт-парка на её крохотном хэтчбэке. И хотя до места можно было дойти пешком, как и почти до всех общественных мест между её домом и работой, почему бы не прокатиться лишний раз? Где-то в глубине души Лера всё ещё жила в 20 веке, когда машина была показателем статусности.
Она оставила машину на импровизированной парковке (посреди тротуара), где днём было не протолкнуться от других машин, и пошла в сторону, где её предположительно ждала сестра-близнец некогда опасной, а теперь мёртвой, бандитки.
Даже вечером в парке ничего не указывало на то, что не так давно это место было точкой сбора представителей молодёжного криминала.
На бордюрах и редких недоломанных скамейках сидели в основном 40+летние заводские колдыри с неизменным Жигулёвским-2041. Кто-то присвистывал вслед, кто-то пытался заговорить, но Лера просто шла к обломкам конструкции, напоминавшей детскую горку.
Около неё, сгорбившись, сидела высокая, крепкая, предположительно женская фигура. Лера подошла ближе, девушка подняла голову от смартфона. Сомнений не было, это Огрызко. Та, кого она искала…
========== Эпизод 39. Куда приводит троллинг ==========
Заметив напульсник, который служил опознавательным знаком своего, суровое лицо крупной девушки просветлело и больше не казалось таким грозным.
– Что-то долго ты, – заговорила она первой, – уже неделю тут тусуюсь. Думала, Тагил тебя проглотил.
– Подавился бы, – подхватила тон разговора Валерия, – были кое-какие дела, изучала предысторию конфликта…
– Хах, если бы она была доступна тебе целиком, если бы всё не потёрли, читать пришлось бы до старости, – говорила собеседница интонацией героя эпических сражений, а не уличных маргинальных разборок.
Девушки представились друг другу и Валерия села рядом.
– Скажи честно, ведь тебе мало что удалось раскопать о нашей Великой Сухоложской битве?
Хотя Валерия не любила оказываться в зависимом положении, тем более от сомнительных личностей, она нехотя кивнула. Однако собеседница не стала торговаться за информацию, а спокойно приступила к рассказу:
– Это сейчас я почти уверена, что нас стравливали и науськивали, как дворовых шавок. Тогда нам казалось, что есть «они», есть «мы». Мы правы, они нет. Каждые считали, что начали не они, значит они и не виноваты. Много лет в сети было два сообщества. Они были, типа, враги. Оба – для молодёжки 14-21… Многие были подписаны на оба, и поначалу за срачами было просто интересно смотреть… Кто у кого ворует картинки, музыку, ну контент, в общем… Но со временем всё нагнеталось. Начались сливы фоток, оскорбления близких, друзей «вражеских» подписчиков. Ну и «враги» отвечали взаимностью. Эта делёжка на два лагеря длилась несколько лет. Ты местная? Если да, то почему не застала?
– Я училась в универе, в другом городе, – ответила Лера.
– Понятно, – Лерина собеседница закурила, её лицом помрачнело.
– Если об админах этих сообществ никто ничего не знал, все только гадали, то у «уличного противостояния» быстро объявились лидеры. Как тебе, наверное, рассказала Валькирия, авторитетом в нашей тусовке была моя сестра… Она всегда была сорвиголова. В детстве самбо, потом околофутбол, гиги… Вот это всё, – было видно, что Огрызко тяжело даётся продолжение. – Ну а я следовала за ней. Сёстры же, близнецы. Только близнец может одновременно бывать в двух местах…
Смачно затянувшись несколько раз, здоровячка продолжила:
– Ну и те тоже без лидера не остались. Ими командовала Тураева. Это, кстати, не её фамилия. Как и моя не Огрызко. Погремухи такие у нас. Из детства ещё, когда мы с ней на самбо ходили, из какого-то дебильного мема времён каменного века пошли… А когда мы выросли эта сука убила мою сестру…
Смеркалось. Колдыри разбредались из парка. Кого-то из них, тепло поддерживая, сопровождали в служебные «буханки» сотрудники полиции. Повышая таким образом статистику задержаний лиц в состоянии опьянения. Отдышавшись, Огрызко вернулась к рассказу:
– Противостояние в сети и на улице шли параллельно. Они был завязаны друг на друге. Видео с прыжками нашего моба на их, их моба на наш, извинения на коленях одних, унижения на камеру других. И знаешь… Поначалу каждая из сторон просто пропускала мимо ушей фразы вроде «мы это не писали», «меня взломали», «я это не сливал», а потом… Потом тот, кто науськивал нас, видимо, решил сыграть по-крупному… Не могу больше сидеть, давай хоть ноги разомнём, – предложила собеседница.
