Текст книги "Хроники юного колдуна: Земляная кошка (СИ)"

Автор книги: Павел Корчагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

П. М. Корчагин

ХРОНИКИ ЮНОГО КОЛДУНА: ЗЕМЛЯНАЯ КОШКА

Волшебство существует!

«…И, улыбнувшись тому ужасу, который отразился на лице дяди Вернона, Гарри зашагал к выходу со станции. Клетка с Буклей громыхала впереди, и, кажется, это лето обещало быть гораздо приятнее предыдущего…»

Саша медленно, как будто не хотел расставаться с любимыми героями, закрыл книгу, отложил её на тумбочку и, уставившись в белый потолок, улетел в свои мысли.

«Ну почему в мире нет волшебства, как в книгах? Отчего я просто мальчишка в обычном четвёртом классе. Ой, нет, я уже в пятый перешёл», – и как будто, чтобы точно удостовериться в этом, Саша посмотрел на августовский вечер за окном.

Совсем скоро у него будет одиннадцатый день рождения, чуть меньше двух недель осталось. Бабушка, с которой он живёт, по такому случаю, как всегда, испечёт много его любимых пирожков с капустой и сделает небольшой, но очень памятный подарок. Она всегда знала, что Саше нужно. В прошлом году она презентовала ему всю серию книг о Гарри Поттере. Он прочитал их все, залпом, взахлёб. И вот сегодня закончил перечитывать третий том приключений мальчика, который выжил.

Саша в Гарри видел не только прекрасного волшебника, но и похожего на себя мальчика. В первой книге ему тоже было одиннадцать, и он был без родителей. Папа и мама Александра погибли в автокатастрофе, когда ему едва исполнилось три года. Его приютила бабушка Лида, мама отца Саши.

Лидия Ивановна работала нянечкой в детском саду, в который она устроила внука, так что он рос всегда под присмотром и заботой. Но при всей любви и опеке бабушки, Александр был одинок, как и Гарри в своё время.

Потом началась школа, уроки днём, а по вечерам, пока бабушка смотрела свои сериалы, Сашка предавался грёзам о волшебстве и магии. А весь прошедший год он не только мечтал, но и погружался в мир книг о Гарри Поттере.

Хоть в школе у него и были приятели, и класс довольно дружный, но настоящих друзей у Саши не было. Он не знал, как объяснить это: вроде и общительный, и воспитанный. А может просто потому, что бабушка не имела возможности позволить на свою зарплату покупать ему дорогую одежду и мобильный телефон, поэтому он не играл в те игры, о которых болтали ребята на перемене, не мог похвастаться брендами и тому подобной чепухой. Он много читал, но кому в четвёртом классе будет интересно чтение, когда есть игры в телефоне? А ещё у Саши была смешная фамилия – Горшков, это тоже не делало его героем класса.

Из мыслей его вырвал окрик Лидии Ивановны из кухни. Она звала его ужинать. Но он не хотел, так как всего лишь час назад перекусил сухариками с чаем.

– Ба, я не хочу, потом поем.

– Когда потом? Остынет всё.

– Я подогрею. Я читаю, не могу оторваться.

Сашка соврал, но он знал, что бабушка всегда поощряет чтение и сразу прекратит его звать за стол. И он снова сможет предаться своим раздумьям о магии и школе, ведь первое сентября уже совсем скоро, остался всего один месяц каникул.

Он снова и снова вспоминал прочитанную книгу, магические слова и не заметил, как уснул.

Его разбудил странный шорох. Он открыл глаза. Сердце бешено колотилось неизвестно отчего, ведь сон был очень красивый, а не кошмар какой-нибудь. Саша сел на кровати и стал вглядываться в свою тёмную комнату, бабушка выключила свет, когда он спал, в темноте ничего не видно, ни движения, ни тени, ни чего. Шорох тоже прекратился, когда Саша сел на кровати. Минуту вглядываясь в темноту и ничего не увидев, Саша успокоил дыхание и решил было лечь ещё раз, но шорох возобновился. Он посмотрел в дальний угол комнаты, прищурился и заметил…

Из-за отодвинутого плинтуса что-то втекало в комнату. Саша напряг зрение, как мог. Нет, не втекает! Вползает! Это змея! Он подтянул ноги на кровать, напрягся, хотел крикнуть, но голос куда-то пропал, горло кто-то сжал невидимой рукой. Всё тело в один миг перестало ему подчиняться, Сашка мог только водить глазами и смотреть, что происходит.

Большая змея, больше двух метров, вползла в комнату свернулась в кольца и уставилась на Сашу. В окне из-за облаков вышла луна и осветила голову змеи, ярко-жёлтые пятна на ней блестели в темноте. Саша понял, что это уж, обыкновенный уж, который встречается в России во многих районах, в школе о них рассказывали на уроках по окружающему миру. Но в учебниках не было сказано, что ужи бывают таким большими!

Саша до сих пор не мог издать ни одного звука, как ни пытался. Змея пристально смотрела на старания Саши открыть в крике рот, наблюдала за ним. Вдруг она мотнула головой вправо и влево, широко открыла свою пасть и по-человечьи чихнула. В тот же миг вместо змеи появилось тёмное облако дыма или пара, которое оседая, принимало некую форму. Когда дым рассеялся, перед Сашей сидел небольшой старичок, с длинными, торчком стоя?щими ушами, взъерошенными волосами и нечёсаной бородой до колен.

– Не пужайся. Не обижу. Я в гости. Погутарить хочу с тобой, Санько. Не будешь орать?

Саша уставился на дедушку и не знал, что делать.

– Мотни головой, что не будешь орать.

Саша утвердительно махнул, и в тот же миг он почувствовал, что более ничто не держит его за горло, всё тело вновь ему подчиняется, и он может говорить.

– Не пужайся, Санько, я хороший, – дед щёлкнул пальцами и свет в комнате включился, а занавески на окне зашторились сами собой.

Саша увидел его полностью. Седая борода, длинные волосы на голове. Волосы вообще были везде, на руках и ногах, даже из ушей торчали. Дед был одет в полосатые штаны, ярко-красную рубаху и подвязан верёвкой вместо пояса. И, главное, он был очень маленький, стоял в полный рост и едва был чуть выше прикроватной тумбочки.

– Вы, вы, вы кто? – еле выдавил из себя Александр.

Дед вскинул кверху свои руки, Саша заметил на них длинные когти. Да-да, именно когти, а не ногти, как у обычных людей.

– Я Кутный бог! – громогласно заявил дедушка, – Шаапет, Кобольд, Брауни, Коркамурт, Дзасики-Вараси!

– Что? Какие карасики? – переспросил Саша.

– Тьфу ты, дурень! Домовой я, – заявил дед и принялся залезать на стул, ворча себе под нос что-то о том, что молодёжь вообще не уважает старших.

– Домовой. Но… А, разве это бывает?

– Что это?

– Ну, домовых же не бывает, это сказки, волшебство.

– По-твоему, волшебства не бывает? – спросил дед и хитро прищурившись, начал постукивать когтем по столу.

– Нет, не бывает.

– Вот дурень-то так дурень, – дед засмеялся и схватился за живот, – вот умора, какой дурень. А мне сказали, ты умён, – дед продолжить смеяться.

– Я хорошо учусь, у меня одни пятёрки в школе, – обиженно заявил Саша.

– В какой такой школе? Школу-то давненько сломали вороги.

– Вы о чём? На каждой улице в Москве есть школа – сказал Саша, а сам подумал: – Конечно не на каждой, но их очень много.

– Одна была на Руси-то и ту спалили. Школа колдунов и ведуний, во как.

– Я такой что-то не знаю.

– Я же и гутарю за это, сожгли её сто десять лет назад. Дурень. Ладно, вижу, ты не понимаешь меня, малец.

– Нет, не очень. Извините, дедушка.

– Да тьфу ты, какой я тебе дедушка! Мне от роду-то только сто тридцать семь! Я ещё ого-го! – дед затряс бородой в разные стороны.

– Сто тридцать семь?

– Короче, малец, я за тобой пришёл. Ты волшебник, как и вся семья твоя. Должен пойти учиться на это ваше дело колдовское.

– Я волшебник? Нет, но… как?

– Да вот так! По отцовской твоей линии, все вы колдуны да ведуньи. И учёбу проходить должны с одиннадцати лет. Тебе что, бабка не говорила твоя?

– Бабушка Лидия, а не бабка, и ничего она такого не говорила, – заявил Саша, явно оскорбившись тому, как домовой назвал его любимую бабушку.

– Ну ладно, как скажешь, пусть будет бабушка. Слушай внимательно меня, юнец, два раза рассказывать тебе не буду.

Домовой устроился поудобнее на стуле, погладил бороду и начал повествование.

– На Руси всегда много было колдунов, ведуний, знахарок, да кого только не было. Все дружно жили с обычными людьми, помогали друг другу, хвори лечили ну и тому подобное. Секреты-то не выдавали, да и не прям открыто колдовали, но люд в деревнях всегда знал, где ведьма али колдун живёт, и что ему принести надо, коли помощь хочешь получить. Но вот смутные времена настали в начале двадцатого века по-человечески говоря. Бороться принялись после революции с богами, церквями ну и колдунами да ведьмами. Как тогда везде кричали людишки – религия, это опиум для народа. Ну и разогнали всех колдунов, многих постреляли, других красноармейцы порубили, а кто смог, уехали из России матушки навсегда в другие страны. Школу, единственную на Руси, сожгли дотла. Как нашли её не знаю, поговаривали, что кто-то из своих сдал карту и помог чары невидимости снять. Застали врасплох школу тогда ну и…всё и всех короче. С тех пор, выжившие колдуны да ведьмы, прячутся, носа не показывают, но традиции хранят, да и новых обучают, таких вот, как ты, неучей. Ха-ха-ха. Каждый колдун и ведьма берут себе в ученики одного нового и поучают его, покудова он лучше их не станет. Раз в год собираются все… кхм… ну не все, но многие на одной из лысых гор по всей России и экзамены учиняют вам, парубкам. Два раза подряд на одной горе не собираются, правила такие. Всё понятно-то тебе, Санько? Смотрю рот открыл, а закрыть забыл! Ха-ха-ха, – засмеялся домовой.

Сашка действительно сидел, как заворожённый. Слушал, всё понимал, но не верил ни ушам, ни глазам. Просто не мог осознать, что всё это с ним сейчас происходит.

– Ну так вот, я служу и вечно служить буду в доме у колдуна Всеслава Трисмегиста, который и будет учителем у тебя. На ша?баше так решено было.

– Где, где?

– Ша?баш, ну собрание такое, непонятливый-то ты какой. В день твоего рождения послали меня тебе сообщить весть радостную, что учиться будешь колдовству с сентября.

– Но… кхм… уважаемый домовой.

– Жихарь меня звать, Санько. Жихарь!

– Да, дядюшка Жихарь, а вы не ошиблись. У меня день рождения только через тринадцать дней. Может, вам не за мной надо? У соседей тоже мальчик живёт.

– Вот дурень, – снова засмеялся домовой. – Это по человеческому календарю у тебя день рождения через тринадцать дней. По Григорианскому, во! А по календарю, по которому ведьмы да колдуны живут, у тебя аккурат сегодня день-то твой. Древний астроном Созиген Александрийский сей календарь придумал. Он не только астрономом был, но и очень хороший астролог и алхимик известный в колдовских кругах. Юлианским календарь этот зовут. Так вот, все волшебники по нему и живут. Так что, не перечь. С днём рождения тебя!

Домовой крикнул последнюю фразу особенно громко, щёлкнул пальцами и рядом с Александром появились две единицы, похожие на бенгальский огонь, немного погорев они пропали. Сашка был просто в восторге! Дверь в комнату распахнулась и в проёме появилась Лидия Ивановна.

– Саша, что здесь у тебя происходит? А это у нас кто? – спросила бабушка, рассматривая домового, но она явно не была удивлена мифологическому существу, сидевшему в её квартире.

– Жихарь, сударыня, с посланием от Всеслава Трисмегиста, – домовой спрыгнул со стула, поклонился и передал неизвестно откуда взявшийся у него в руке бумажный свиток.

У Лидии Ивановны в глазах была и злость, и жалость, и мольба, и ярость. Всё одновременно. Она взяла бумагу, развернула, прочитала, вздохнула и прислонившись к стене сказала:

– Извини, Саша, я думала они забыли про нас, поэтому ничего тебе не говорила, надеялась, что не придут.

– И это очень и очень плохо, сударыня, – произнёс домовой.

– Молчи! Сейчас я говорю, – властным, несвойственным ей тоном, сказала Лидия Ивановна. Жихарь мгновенно умолк и замер.

– Бабушка, почему ты не рассказывала мне такое? Есть магия и колдуны, я волшебник, а ты молчала? Ты тоже волшебница! Как так? – в глазах у Сашки была сильная обида.

– Дорого?й, – начала бабушка, – после революции тысяча девятьсот семнадцатого года наш род старался затеряться в мире обычных людей. Мой отец решил, что лучше жизнь без волшебства и магии, чем смерть всей семьи, но с заклинаниями. Я последняя, кто обучался у кого-нибудь, но на мне это и прекратилось. Не передаю знания никому, они уйдут вместе со мной. Твой папа, мой сын, не знал, что он маг по рождению. А твоя мама была обычной женщиной, не подозревающей о магии. Мы переехали далеко от нашего семейного поместья, в Москву, чтобы нас не нашли, но, как видно, не всё предусмотрела я, – бабушка со злобой взглянула на Жихаря.

Домовой сделал вид, что испугался, но по его ухмылке было понятно – это не так.

– В письме сказано, что первого сентября ему прибыть на место?

– Да, сударыня, именно. Можете привезти его сами либо послать домового, которого я, правда, не вижу, – заулыбался ночной гость и начал водить глазами по комнате, как будто ища что-то.

– Хорошо, ступай Жихарь, иди к хозяину, внука приведу сама.

– Да, сударыня, до скорой встречи, главное, не забудьте, мадам, что первого сентября по юлианскому календарю – и домовой начал расплываться в дымке, снова медленно превращаясь в ужа.

– Стой! Ответь на вопрос, откуда твой хозяин узнал, где мы живём?

Домовой уже полностью стал змеёй, но всё равно ответил, хотя и с ужасным шипением.

– Мадам -с-с, Хозяин всегда приглядывал за Вами -с-с. У стен есть глаза -с-с.

Змея быстро начала исчезать в отверстии за отодвинутым плинтусом, ещё мгновение и домовой исчез. Лидия Ивановна подошла к тому месту, где только что был хвост ужа и сильно ударила ногой по плинтусу. Повернулась к внуку и сказала:

– По юлианскому, так значит. Ладно Саша, завтра поговорим, а сейчас живо спать! – выключила свет в комнате и вышла, закрыв за собой дверь.

***

Сашка проснулся очень рано, повлияли на его сон факты, которые узнал вчера поздним вечером о себе и то, что с утра бабушка должна многое ему рассказать. Кукушка в часах на кухне огласила семь утра, и Саша решил выйти из комнаты. Он старался не шуметь, но как только открыл дверь, сразу понял, что осторожничать бесполезно. Лидия Ивановна уже явно давно не спала и была занята очень престранным делом. В её руке был прибор, жёлтая коробочка с трубочкой и мониторчиком. Она пыталась что-то уловить ей, а потом смотрела на экранчик, но явно была недовольна и продолжала направлять прибор в разные места комнаты.

– Бабушка, доброе утро, а что ты делаешь?

– Пытаюсь найти чужих Саша, пытаюсь… но пока безрезультатно, – задумчиво ответила бабушка.

– Чужих?

– Да, внучок, именно чужих. Это гигрометр, – бабушка показала прибор. – Злые силы часто влияют на погоду, а данный приборчик измеряет влажность воздуха, и я хочу найти шпиона, который нас выдал Всеславу, но пока не нахожу этого мелкого сорванца. Иди в комнату, дорого?й, поговорим потом.

Саша ушёл обратно к себе. В течение дня он пытался выходить из комнаты, но заставал бабушку за одним и тем же занятием. Она направляла на стены комнат квартиры какие-то странные приборы. Счётчик аэроионов, анемометр, измеритель магнитного поля – так бабушка их называла, если Саша спрашивал. На все его вопросы она только называла название, модель и просила уйти в свою комнату, чтобы не мешать процессу поиска чужого. Он даже не мог себе предположить, что у неё есть такой арсенал научных приспособлений. Всю жизнь она была обычной бабушкой, пекла пирожки, вязала носки и смотрела сериалы, а здесь гигрометр в её руках. И она знает, что с ним делать!

Саша явно понимал, что его мир переворачивается с ног на голову, но ничего поделать не мог. Он просто наблюдал за всем этим действием.

Опять выглянул из своей комнаты Александр уже под вечер.

– Ну как бабушка? Нашла кого?

– Нет, дорого?й. Никого не нашла. Целый день искала и никого.

– А может просто домовой соврал про стены, ба? Может, и не следил за тобой его хозяин.

– Он не мог соврать мне, Саш. Не имел права…под страхом гибели.

– Почему, ба?

– Я тоже его полноправная хозяйка – и Лидия Ивановна ушла, склонив голову, явно раздосадованная тщетными поисками.

Саша не понял последнюю фразу бабушки, но и уточнять не стал, видел, что она явно не в своей тарелке, как говорится.

***

Утром следующего дня Саша всё-таки набрался смелости и решил расспросить бабушку обо всём непонятном, что с ним произошло за эти два дня.

Войдя в кухню, увидев бабу Лиду, которая варила себе кофе в турке, набрав побольше воздуха в лёгкие, Саша выпалил: – «Бабушка, расскажи мне! Я хочу знать! Хочу понимать, что происходит. Пожалуйста».

Лидия Ивановна посмотрела на него, бросила взгляд на кофе, выключила газ под туркой, так и не доварив напиток.

– Садись, попытаюсь всё рассказать, ответить на твои вопросы. Задавай, что тебе непонятно? – она улыбнулась, но её улыбка была какой-то уставшей.

Сашка не знал с чего начать, он думал, что бабушка отправит его в комнату, а не станет разговаривать, поэтому вопросы не подготовил. Первое, что пришло ему в голову, это:

– Ты вчера сказала, что ты хозяйка того домового. Это как?

– Да, я его хозяйка. Когда-то я жила в доме Всеслава, правда, всего пару лет, но жила. Я жена его, бывшая, но для домовых развод не имеет значения. Поэтому Жихарь меня считает до сих пор своей хозяйкой и врать не будет мне.

– Ты жена Всеслава? А как же дедушка мой?

– Дедушка был моим вторым мужем. Нормальным, обычным человеком, который даже не имел представления о мире магии. И отец твой не подозревал, хотя ему явно передались некоторые навыки от меня и моих предков. Все проявления способностей у него я логично поясняла и вскоре он полностью избавился от магии, утратил силу.

– А я? У меня никаких проявлений же нет. Почему я?

– Ну у кого-то появляется сразу, а у кого-то позже, но, если домовой тебя нашёл, значит, он чувствует в тебе магию. Они носом её за километры чуют.

– А вот ты вчера искала какими-то приборами, а почему без магии? Почему нельзя было, например, взмахнуть палочкой, сказать заклинание и найти то, что искала?

– Ну, – бабушка заулыбалась, – нет у меня палочки, сломалась. А заклинания мои не помогут, если тот, кто следил всю жизнь, присутствовал здесь, и я его не замечала, значит, могучая магия, гораздо мощнее моей. Да и волшебники разные бывают, у каждого есть сильная сторона или слабая. Вот как раз я не особо в заклинаниях да в работе с палочкой. Я знахарка. Так называют ведьм, которые в травах всяких смыслят, в зельях и их приготовлениях. Мудрость веков в себе несём и передаём ученикам. Для этого палочка не всегда нужна, разве что, в особенных случаях – и бабушка опять загадочно улыбнулась.

– А этот, Всеслав, он кто?

– Ооо – это большой маг. Честно, тебе повезло, если ты и правда у него учиться будешь. Много он знает. Многое умеет, учеников у него наверняка тоже немало было. Я как от него ушла, всё равно слухи слыхивала всякие, муж всё-таки.

– А почему ты ушла от него, если он такой крутой?

– Гонения были на магов и чародеев в СССР. В КГБ даже был специальный секретный отдел – КУВиМ – комитет уничтожения волшебства и магии. Испугалась я, жить хотела, а Всеслав предлагал бороться, вести подпольную деятельность ну и всякое такое. И это в шестьдесят пятом-то году! За такое в Советском Союзе не то что в тюрьму, а и на кладбище можно было попасть. А мне двадцать лет всего исполнилось, очень я боялась. Ссоры у нас постоянные были, ну и ушла я, в общем, от греха подальше. А через десять лет с дедушкой познакомилась и папу твоего родила.

– Мне домовой тоже рассказывал про СССР.

– Ну вот, видишь, правду говорю. Ушла я от него и поклялась, что не вернусь в мир магии ни я, ни дети мои. Но сейчас вот время другое, людям фильмы да книги про вампиров, колдунов, волшебников нравятся, популярны очень. Может нормальное время скоро придёт и для настоящих магов и колдунов в России, а не только для книжных героев, поэтому попробуй, Сашка, учись у Всеслава, препятствовать не буду.

– А где он живёт? Куда ты меня отвезёшь к нему?

– Ну, недалеко, не волнуйся. В пергаменте, что Жихарь мне читать давал, написан адрес был: Москва, шоссе Энтузиастов около остановки Дом Ветеранов сцены. Туда и поедем.

– А чему он меня учить будет?

– Саша, дорого?й, всё узнаешь, всё увидишь. Я никогда не преподавала, а обучалась очень давно, мне всё-таки семьдесят. Мир меняется, магия тоже изменяется, всё узнаешь сам. Потерпи, осталось недолго.

– Ну так это же в Москве, – осознал Саша, – адрес-то московский! Я могу здесь жить, а туда просто ездить на уроки, не надо тебе меня никуда отвозить, – Сашку так обрадовала эта мысль, но не успел он насладиться радостью.

– Нет. Только с разрешения наставника ты сможешь покидать обитель обучения. Всеслав – строгий человек, похож на моего учителя. Так вот я только на лето домой и приезжала, на два месяца, а десять месяцев в обители жила, училась. Хотя, не буду пугать, всё сам узнаешь, уже скоро. Иди лучше погуляй у дома, подумай, перевари услышанное, а вечером часиков в девять я тебе кое-что покажу.

Сашка не пошёл гулять, пошёл к себе в комнату и начал думать, размышлять, представлять весь процесс обучения, воображал себя великим магом. Потом считал, что ничего не выйдет. Что он бездарность, практически уже видел своё исключение из обители. В общем, вёл себя как настоящая «умная Эльза» из сказки: ещё не начав обучение, он его уже закончил.

До девяти часов было ещё далеко, и Саша решил скоротать время за чтением. Бабушка занималась своими обычными занятиями, иногда заходила к нему перекинуться парой слов про обед или о домашних делах. Саше даже показалось, что она забыла про что-то такое в девять вечера и не откроет ему очередную тайну.

Он провёл за чтением весь день, но, хоть книга была и интересная, сон его одолел под вечер.

Агнетка

– Сашка! Саша, поднимайся! – бабушка нежно трясла его в попытке разбудить.

– А, что? Да, да, встаю.

– Приходи на кухню. Проснуться не забудь – засмеялась Лидия Ивановна и вышла из комнаты.

Саша сел на кровати, зевнул во весь рот, немного погладил волосы, хотя от этого они всё равно торчали в разные стороны и нисколько не пригладились. Он услышал часовую кукушку и понял – девять вечера! В мгновение собрался с мыслями и практически побежал на кухню.

Лидия Ивановна его уже ждала.

– Залезь сними-ка вон ту штуку, – бабушка указала на багетную рамку, в которой за стеклом была пушистая еловая ветка. Сашка всегда думал, что это за такой странный сувенир висит на кухне. Но никогда об этом бабушку не спрашивал. Ну ветка и ветка. Может ей нравится. Саша слез с табуретки и дал рамку бабе Лиде.

– Вот она, ну здравствуй! Сколько лет тебя не держала в руках, не видела, – бабушка протёрла верх рамки от явно многолетней пыли, потом она вскрыла заднюю часть и бережно достала веточку из рамки. Кухня сразу наполнилась еловым запахом. Саше это показалось удивительным, ветке уже столько лет. Сколько он себя помнил, еловая лапка всегда висела на стене, но ни одной иголочки не упало и запах, как будто только что сорвали с дерева.

– Садись смотри. Скоро же учиться поедешь, одна я здесь останусь, помощник мне нужен. Вот ты Сашка хоть и немного, но помогал по хозяйству. Я и подумала, своего старого помощника призвать, точнее, помощницу.

Сашка не мигая, смотрел на всё то, что бабушка делала, но пока не видел ничего сверхъестественного и совершенно не понимал, о чём она говорит.

– Смотри просто Саня, ничего не бойся, не кричи, руками не махай.

Саша напрягся, уселся поудобнее и смотрел.

Лидия Ивановна зажгла несколько свечей, которые заранее уже выставила в кухне и выключила свет. Она пододвинула табуретку к окну, положила на неё ветку и отошла к противоположной стене.

– Эту еловую лапу во многих селениях русских «маткой» зовут, запомнил?

Сашка утвердительно кивнул.

Бабушка Лида закрыла глаза, опустила голову и тихо-тихо начала произносить слова: «Хозяин мой, пойдём со мной. Хозяин мой, пойдём со мной. Хозяин мой, пойдём со мной». Она начала произносить очень тихо. Почти шёпотом, но каждую новую фразу выговаривала чуть громче. После третьего повтора веточка зашевелилась. У Сашки открылась челюсть, глядя на ветку, она начала двигаться вправо-влево, как будто пыталась встать.

«Хозяин мой, пойдём со мной. Хозяин мой, пойдём со мной. Хозяин мой пойдём со мной» – всё громче и громче повторяла бабушка. Ветка уже не лежала на табурете, она висела в воздухе и стала расплывчатой, нечёткой.

«Хозяин мой, пойдём со мной!» – очень громогласно, почти крикнула Лидия Ивановна. Ветка с оглушительным хлопком, превратилась в клуб чёрного дыма и постепенно, такое Саша уже видел, начала материализовываться в нечто. Александр понял – идёт создание домового, его призыв!

– Милости просим, бабушка, в новое жильё, – уже обычным голосом сказала Лидия Ивановна.

На табуретке полностью сформированная сидела домовиха. Правда, то, что это именно домовиха, а не домовой можно было понять исключительно по чепчику на голове: он явно был женский. Во всём остальном это волосатое создание с длинными когтями и острыми ушками ничем не отличалось от Жихаря. Разве что глаза: они были ярко-зелёные, сияли в свете свечей, как два изумруда.

– Ох, ох, фу-у-у, – домовиха потянулась, комнату наполнил треск костей, звуки растягиваемых мышц. Она явно давно не двигалась.

– Ну здравствуй, суседко, – сказала бабушка и протянула домовихе тарелку, которая всё это время стояла на столе. На блюде лежал кусок ржаного хлеба и небольшая горочка соли. – Откушай, бабушка, ковригу.

Домовиха схватила угощение и жадно принялась есть, практически не жуя, а сразу глотая куски явно мягкой, свежей, только сегодня испечённой ковриги. Съев очередной ломоть, она подняла глаза, осмотрела всю кухню, лицо её начало меняться. Она явно была сильно удивлена и недовольна.

– Это что такое? Это я где?

– Дома, в твоём новом доме, – ответила Лидия Ивановна.

– Да разве ж это дом? Где печка? Труба печная-то где? Ни запечья, ни подпечья? Где голбец-то хоть? Ой-ой-ой, неее, уйду я отседова.

– Коврига-то как? Вкусно?

– Да вкусно-то оно вкусно, только вот жить негде – это грустно! – ответила домовиха и нехотя отложила хлеб, как будто он ей не понравился.

– Да ладно тебе, суседко, ешь хлеб-то. А жильё найдём тебе, печки нет, конечно, чердака и конюшни тоже нет, да и бани нет, но что-нибудь-то придумаем.

– Господи, да никак Лидка в бедность ударилась? Даже бани нет? Не моисси совсем что ль? Жуть-то какая.

– Ванная есть, – неожиданно для всех сказал вслух Саша.

– А это кто? – домовиха указала кривым пальцем в сторону мальчика.

– Внук мой, Александр. Можно просто Саша. А про ванную он прав, я что-то не подумала. Там и тепло, и темно под ванной-то. Там и живи, – бабушка улыбнулась и одобряюще посмотрела на Сашу.

– Агнетка – домовиха быстро схватила опять кусок хлеба и продолжила трапезу, не обращая ни на кого внимания.

– Это её имя Агнетка, – пояснила Саше бабушка, – она мой фамильный домовой. Служит нашему роду с незапамятных времён. В 1965 году как раз переезжала я на новое место жительства и её, как обычно в нашем роду, с собой взяла в еловой лапке. Но потом вызывать из веточки не стала, причины тебе утром объясняла, так вот она и висела на стене много лет, спала.

– Ничего не с незапамятных, – проглотив последний кусок, сказала Агнетка, – с тысяча пятьсот семьдесят восьмого года, когда пра-пра-пра-пра и так далее бабка твоя Варвара в деревню Яндомозеро приехала жить в Заонежье. Я у неё в хате и поселилась, колдунья сама звала, искала хозяйку дому новому, а тута я мимо проходила, лучшая в делах домашних на всём Заонежье.

– Молчи ты лучшая, – засмеялась бабушка, – помню я суп с фрикадельками «наивкуснейший». Ха-ха-ха.

– Я нарочно так сделала тогда! Мать твоя, Лидка, хозяйка нерадивая была, так вот в суп вам сурепки и накидала я. Только так она задумалась и хозяйничать по дому сносно стала.

– Ладно, не горячись. Пойдём покажу тебе ванную комнату, где ты жить будешь.

– Сама найду – вскрикнула домовиха, кряхтя, слезла с табуретки и потопала, стуча когтями по паркету, в направлении коридора – Сюда, что ли?

– Да, туда – улыбалась Лидия Ивановна.

Агнетка зашла в ванную комнату, ещё минуту было слышно её сопение, кряхтение, недовольное бормотание. Потом всё стихло.

– Ну вот, успокоилась вроде. Теперь Санька, есть у меня помощница – улыбаясь, сказала бабушка.

– Не очень-то она довольная, будет ли она помогать-то?

– Да куда она денется? Конечно попроказничает немного, а потом всё равно за хозяйство примется. Не могут они без этого. Но, чтобы уж точно побыстрее она к своим обязанностям приступила, ты, Саша, вот что сделай.

Она открыла шкафчик, извлекла небольшой замшевый мешочек, и начала доставать из него предметы. Саша и раньше видал этот мешок, но думал, что там нет ничего интересного. На вид ужасно старый, да и лежал в шкафчике, вместе с мусорным ведром.

– Вот тебе четыре монетки, их положишь в углах нашей квартиры, по одной в каждом, понял? – Сашка кивнул.

– Вот тебе лапоть, положи его в ванной где-нибудь, так чтобы заметно было – бабушка протянула ему предмет, похожий на тапку, но сделанный из коры! Из коры дерева!

– И с утра завтра за хлебом сходи в магазин, горбушку отрежешь и под ванну кинь. Это должно? её порадовать, и будет Агнетка, как раньше, примерная домовиха. Всё уяснил?

– Да! Всё понял! – Сашке уже не терпелось идти раскладывать монетки и лапоть. – Ба, а что такое лапоть? Зачем он?

– Ой Господи! – бабушка засмеялась во весь голос. – Дитя двадцать первого века! Это ботинок крестьянский, раньше только в такой вот обувке и ходили. Принято ещё было если переезжаешь в другую деревню, например, то призываешь в лапоть домового и на верёвочке за собой тащишь. Так вот домовой с тобой и перебирается. В этом лапте Агнетка всегда и переезжала в новые дома нашего рода, кроме последнего раза, когда я её в еловую ветку заточила, обманом, кстати, поэтому она и сердитая такая. Лапоть – это карета её, – и бабушка снова засмеялась.

– Ба, и что, правда, всегда за верёвочку тащили этот лапоть?

– Нет, конечно. Агнетка и без этого прекрасно в этой обувке переезжала, предки её в лапоть посадят, в чемодан или в котомку положат и поехали.

Сашка пока не мог осознать, как в такой небольшой лапоть умещалось подобное существо, как Агнетка. Вдруг он вспомнил о еловой лапе, которая лежала на табуретке. То есть это не Агнетка была веткой, а она жила в этой ветке! Александр взглянул на табурет, веточка выглядела уже совсем не так, как вначале. Все иголки пожухли, стали жёлтого цвета, некоторые отвалились. Теперь по этой еловой лапе было видно, что ей пятьдесят лет, на табуретке лежала практически труха.

– Волшебство! – вслух сказал Саша.

– Что что? – переспросила Лидия Ивановна, которая убирала мешочек-котомку на место в шкафчик.

– Нет, бабушка, ничего.