Текст книги "Конец отпуска (СИ)"

Автор книги: Павел Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 20

Пришёл в себя я не сразу, мысли путались, цепляясь за уходящие странные образы. Казалось, что снилось что-то очень важное, но я не мог вспомнить, что именно. Минут пять я апатично реагировал на непонятную тряску или, скорее, вибрацию. Потом проснулся окончательно и первым делом, не открывая глаз, задействовал Восприятие. Сначала не понял, что же я увидел, какой-то здоровый овальный цилиндр и со всех сторон пустота. Потом до меня дошло, что я в самолёте или в чём-то на него очень похожем. Крылья располагались немного непривычно. Просканировав обстановку поближе, я увидел, что лежу на чём-то типа кушетки или носилок, плотно пристёгнутый ремнями за руки, за ноги, туловище и шею. У противоположного борта находилось также тщательно зафиксированное тело, только женское. Ага, боевая подруга рядом. Только что-то мы совсем не в боевой готовности.

Я продолжил изучать внутренности самолёта. Небольшой совсем салон. От борта до борта метра два примерно. Впереди на четырёх креслах лицом друг к другу сидели четыре человека. В кабине сильно отклонив спинку кресла назад почти лежал пилот. Несмотря на вибрацию в салоне было достаточно тихо. Наши похитители молчали. Решил открыть глаза.

Салон выполнен в светло-серых тонах. Потолок очень светлый, но не белый, светло-серые стены, темно-серый пол. Ну, так, на любителя расцветка. Не весёлая ни капельки. И было вообще непонятно, нас везут на каком-то флаере из звёздных войн или это просто расфуфыренный бизнес-класс. Наверное, всё-таки звёздные войны – нет никаких иллюминаторов и тишина уж совсем для самолёта нереальная. Да и положение пилота какое-то нестандартное. Тряска, которая помогла мне проснуться, – это просто была небольшая турбулентность. Ничего не происходило. Крапива, судя по спокойному дыханию, спала. Да и среди наших сопровождающих бодрствовал только один. Он что-то делал с планшетом, который лежал на коленях.

Какое-то время понаблюдав за обстановкой, я решил, что ничего страшного не произойдёт, если я не буду скрывать, что проснулся.

– Ка, подъём! – решил подать я голос, который был основательно охрипшим.

Девушка меня проигнорировала, как и персонаж с планшетом. Тот всего лишь поднял голову, посмотрел на меня пару секунд и снова начал водить пальцами по экрану.

– Ка, просыпайся! Крапива, просыпайся! Тая! – я не очень громко, но настойчиво звал девушку.

Её дыхание сбилось с ритма, расслабленные мышцы начали сокращаться. Девушка быстро поняла, что связана, открыла глаза, обвела взглядом окружающее пространство и, наконец, нашла глазами меня.

– Где мы? – тоже хриплым голосом спросила она.

– В каком-то самолёте. Может даже не в самолёте, а в каком-то флаере из звёздных войн. Иллюминаторов нет.

– Ты давно проснулся?

– Несколько минут назад. Ничего не происходило. Вот, заскучал, решил тебя разбудить.

– Мне кажется, скоро скучать нам не придётся. У тебя есть идеи, что можно сделать?

– Только быть готовыми, – мне пришла в голову одна идея, но вслух я не стал её произносить, так как бодрствующий мужчина пару раз поднимал голову и смотрел на нас, никак правда не препятствуя нашему общению. Дождавшись, когда он снова отвлечётся на свой планшет, я одними глазами показал на кисть своей правой руки. Крапива посмотрела туда. Я пальцем нарисовал «123». Девушка поняла, повторила.

Тогда я указал глазами на левую руку, которую она видеть не могла, и уже пальцем левой руки вывел «321». Задействовал Восприятие, сосредоточился на её правой руке, которую я не мог видеть со своего места. Девушка вывела те же цифры.

Я вывел «М+К=сердечко», девушка улыбнулась.

Мы начали рисовать буквы и символы, считывая их Восприятием, договариваясь о сокращениях. Теперь мы могли общаться даже если не видели друг друга глазами. Поскольку постоянно под Восприятием быть не получится, договорились покашливать или, если мы можем друг друга видеть, моргать два раза подряд или разминать плечи, последнее можно делать даже связанному. В общем, создавали на ходу систему общения. У нас получалось легко считывать малейшие движения пальцев. Крапиве было достаточно чуть-чуть шевелить указательным пальцем, выводя буквы, а я мог их с лёгкостью прочитать. Периодически мы произносили голосом общие фразы в стиле «интересно, куда нас везут» и «всё будет хорошо», чтобы не привлекать к себе внимания. Потом я попросил сделать паузу в тренировке общения, так как не хотелось попадать под откат в виде слабости из-за чрезмерного использования Восприятия.

– Куда вы нас везёте? – обратился я к мужчине с планшетом.

Тот поднял голову и сказал несколько слов на совершенно непонятном мне языке. Облом. Чёртовы инопланетяне. По-русски не понимают. Мужчина, видимо, поняв, что я его не понимаю, усмехнулся, пробормотал что-то ещё на своём вполне обычно звучащем, но абсолютно непонятном языке и снова уставился в планшет. А, собственно, что я теряю? Я же не на стройке в конце концов, где нам запретили матом ругаться.

– Эй ты, придурок! – обратился я к сидящему с планшетом мужчине.

Тот поднял голову и внимательно посмотрел на меня скучающим взглядом.

– Слушай меня внимательно. У меня есть важное заявление, как у полномочного представителя планеты Земля!

Далее буквально тремя абсолютно нецензурными сложноподчиненными предложениями я объяснил нашему сопровождающему его удручающе-пассивное положение в коллективе, посоветовал исправить ситуацию для начала занявшись интимом самому с собой с помощью планшета, посочувствовал его родителям, отметив их нелёгкую интимную жизнь с животными. Да и вообще, посочувствовал всей Империи и царящему в ней интимному беспределу, отдельно при этом выделил императора и нелестно охарактеризовал его пассивную роль во всех проявлениях половой активности.

– Маугли, ты что творишь? – Крапива, смотрела на меня расширенными от удивления глазами.

– Да так, на стройке нахватался по верхам. До настоящего профессионализма мне, конечно, ещё далеко. Штукатур со скульптором иногда так красиво общаются, заслушаешься. Прости, конечно, нехорошо так при девушках, – беззаботно ответил я.

Тем временем, мужик с планшетом встал, положил планшет на сиденье и подошёл ко мне. Судя по недоброму выражению лица, он многое уловил из моего «официального заявления». А может, у него переводчик есть.

Чёрт! А он расстроился! Этот вывод я сделал на основании того, что мне по лицу прилетела очень неприятная оплеуха. Одним ударом этот обидчивый инопланетянин не ограничился, и принялся молотить кулаком по моей голове. Я как мог дёргал головой, пытаясь увернуться, но если вы пристёгнуты ремнём за шею, то особо не подёргаешься. Получалось только нос убирать из-под удара. Потом этот обиженный резко ударил меня локтем в солнечное сплетение. Сверху вниз – очень удобно ему и очень неприятно мне. Очень, сука, неприятно.

Что-то подправив на наручных часах избивавший меня мужик неожиданно сказал вполне нормальным голосом, только без особых интонаций:

– Лежи молча.

Контраргументов у меня не нашлось, поэтому я просто выполнил, что от меня просили, – остался лежать молча. Мужик пошёл обратно и сел на своё место. Во время моего избиения остальные наши сопровождающие проснулись и сейчас на своём непонятном языке расспрашивали обидчивого коллегу. Тот что-то недовольно отвечал. Сейчас он мне напоминал Николая. Тот тоже вечно недовольный был. Что ж, надеюсь, и в остальном он будет на него похож – вскорости сдохнет. Я повернул голову к Крапиве и два раза моргнул, после чего пальцем вывел на поверхности кушетки «слабак, злится, хотя мог посмеяться, это хорошо, глупый». Эти люди вели себя как люди. Никаких особых отличий. Это мне может помочь. Не знаю, как, но может.

Крапива вывела «осторожней, экспериментатор».

Я кивнул и улыбнулся.

Наши похитители немного поговорили, после чего стали пристёгиваться ремнями к креслам. Причём пристёгивались основательно, будто их ждёт вертящийся аттракцион. Накаркал. Через пару минут звук двигателей изменился. И вертящийся аттракцион действительно начался. Наш летательный аппарат точно не был продуктом земных технологий, так как таких вращений и рывков трудно ожидать от обычного самолёта. Даже от необычного трудно ожидать. Хотя что я знаю про технологии или самолёты? Ничего практически. Тряска и вращение продолжались всего несколько минут, потом на какое-то время всё прекратилось. Я задействовал Восприятие и увидел поверхность, на которую мы садимся. Не земля и не трава. Искусственная поверхность.

Ну вот мы где-то и оказались. Посмотрим, что нас ждёт.

Не отстёгивая, на тех же кушетках, на которых мы летели в самолёте, нас выкатили и повезли по коридорам. Помещение казалось огромным. Нас везли и везли, два раза мы опускались на больших лифтах. Коридоры, повороты, снова коридоры. Я хоть и пытался задействовать Восприятие, но помогало мало. Фотографической памятью я не обладаю, поэтому после очередного поворота полностью потерялся. Но в целом было понятно, что погружаемся куда-то вниз. Никаких живых существ, кроме наших конвоиров, я не заметил.

Я прокашлялся, потом вывел рукой «ты как?», сосредоточился на руке Крапивы. «Боюсь» – пришёл ответ. Я не знал, как подбодрить свою девушку. Местные неплохо были проинформированы о наших возможностях, поэтому делали всё, чтобы у нас не было никаких шансов на побег. Я вывел сердечко. Крапива не ответила. Захотелось убивать. Вот никому не рекомендую осознавать, что твоя девушка связана и ты ничего не можешь сделать. Как ни крути, а я имею к этому отношение. Я напрягся, в который раз пытаясь разорвать ремни. Нет, ничего не получается.

Что же делать?

Пребывая в совершенно мрачном настроении, я даже не заметил, что мы перестали двигаться. Так. Ладно. Надо собраться.

Мы оказались в центре круглого зала, диаметром примерно пятьдесят метров. Два широких входа, через один из которых нас вкатили, другой на противоположном краю зала. И две одностворчатые двери. По краям располагалось что-то, больше всего похожее на медицинское оборудование. Какие-то стойки, экраны, столы, кушетки. В центре была большая круглая платформа, диаметром метров пять, с абсолютно чёрной матовой поверхностью. Над этой платформой располагалась такая же чёрная плита такого же размера. Что-то типа огромного пресса. Оставив нас лежать привязанными к носилкам, наши сопровождающие отошли немного в сторону и стали тихо переговариваться.

Внезапно открылась боковая дверь и в зал вошли три человека. Все три совсем не примечательные. Одеты в светло-серую униформу. Куртки и штаны со множеством карманов. На вид обслуживающий персонал. Техники, как я из окрестил про себя, подошли к нашим конвоирам и присоединились к беседе. Мы все кого-то ждали.

Открылась дверь, и в помещение вошёл ещё один человек. Высокого роста, не менее двух метров, длинные прямые снежно-белые волосы собраны в хвост. Возраст определить невозможно. Не юноша и не пожилой. Не обращая никакого внимания на стоящих в стороне людей, он сразу же подошёл к нам. Поводил сканером рядом со мной, потом рядом с Крапивой, похмыкал. В каждом жесте чувствовалась властность и уверенность. Тут же начал давать распоряжения. Нас подкатили поближе к чёрной фиговине в центре, потом открепили носилки с нами от колёсного основания и водрузили на платформу рядом друг с другом на расстоянии сантиметров тридцати. Белый продолжал давать указания. Люди в серой униформе разошлись по краям зала, а босс, наоборот, подошёл поближе к платформе. Ещё раз поводил сканером, ещё раз похмыкал.

Судя по всему, мы приближались к финалу. Никто нашу амнезию на потом откладывать не собирался. Тут без волокиты и бюрократических проволочек народ работает.

Неожиданно чёрная поверхность под нами пришла в движение. Из неё выдвинулись щупальца, или нити, или верёвки, и обвили наши лодыжки и запястья. После этого ремни сами отстегнулись и соскочили с рук, а носилки выскользнули из-под нас. Мы остались привязанные к платформе самой платформой. Я попробовал высвободиться, но ожидаемо безуспешно. Я стал дёргаться изо всех сил, стараясь расшатать путы, но добился только того, что меня стянули ещё несколько верёвок-щупалец. Теперь я мог только поворачивать голову вправо и влево. Никого мои кривляния не впечатлили, никто даже не отвлёкся. Верёвки на ощупь были гладкие и тёплые, и абсолютно не упругие, наоборот, твёрдые, как металл.

Субстанция под нами снова пришла в движение и перетащила нас так, что мы теперь лежали в линию, головами в центр, а ногами к краю платформы.

– Маугли, я не хочу тебя забывать, – грустно сказала Крапива. – Не бросай меня!

– Я сделаю всё, чтобы о себе напомнить, – я вложил в голос все остатки уверенности, что у меня были.

Вроде, и не убивают нас, а, скажем так, возвращают в нормальную жизнь, а протест дикий. Будто что-то настолько противоестественное будет происходить, что даже хуже смерти. Не знаю, так ли чувствовала себя Крапива, но я был ну очень несогласен с происходящим. Нас тем временем продолжили фиксировать. Щупальца обхватили мой лоб, зафиксировали голову настолько, что я не мог сдвинуть её и на миллиметр. Верхняя платформа пришла в движение, начав опускаться, её оверхность вдруг пошла рябью, в ней появились небольшие провалы, которые превратились в отпечаток моего тела и тела Крапивы. То есть, когда эта платформа опустится полностью, мы будем со всех сторон укрыты этой чёрной штукой. Стало жутко.

Я воззвал к своим суперспособностям. Восприятие прекрасно всё показывало, но никакого телекинеза не наблюдалось. Как же хотелось, отрезать всем присутствующим головы! Как мне не хватало сейчас силы и мощи! Я этого так не оставлю! Меня накрыла ярость. Я продолжал сокращать мышцы как мог, но, к сожалению, это ни к чему не приводило. До полного превращения нас в начинку этого чёрного бутерброда оставались буквально секунды. Мысли мелькали: от «я отомщу», до «надо собраться». Мне очень не хотелось оказаться внутри этой чёрной штуки. Неожиданно я понял, что так её бояться я могу только потому, что я в ней уже был. Чёрт! Это, похоже, правда! И чем это мне поможет? Да, ничем, сука, ничем! Накрыла паника.

– Дан! Оре! Килона! – внезапные странные крики, издаваемые не менее странным голосом, оказались неожиданными не только для меня, но и для чувака с хвостом, который стоял в паре метров от платформы и спокойно за всем наблюдал. Он резко дёрнулся и развернулся к одному из входов в зал. Кто там был, моё Восприятие не доставало, но голос у него был действительно нечеловеческий. Не знаю, как объяснить, но не может человек издавать одновременно и визг, и бас.

Опускающаяся платформа замедлила своё движение, а потом и вовсе остановилась. Ура! Не знаю, кто ты, странный голос, но спасибо тебе!

Голос не успокаивался, продолжая что-то громко вещать на незнакомом мне языке, при этом приближаясь. Наконец, его обладатель приблизился, и я смог «рассмотреть» его Восприятием. Захотелось протереть глаза. Восприятие давало очень точное понимание о форме предмета без малейшего намёка, какой у него цвет. Если Восприятие сопровождалось наблюдением с помощью глаз, всё идеально синхронизировалось и дополняло друг друга, но чисто одно лишь Восприятие – это Восприятие формы и движения без цвета. Поэтому цвет инопланетянина я не увидел, а вот форму воспринял очень даже неплохо.

Источником звуков было абсолютно нечеловеческое тело. Рост метр шестьдесят. Ширина в плечах примерно метр, вместо ног короткие, но мощные четырёхпалые лапы, три пальца смотрят вперёд, один назад, колени согнуты назад. Как у птиц. Из туловища растут две пары верхних лап. Нижние небольшие, размером как у меня от локтя до кончиков пальцев, верхние из плечей больше и толще моих рук, все верхние лапы тоже четырёхпалые. Шея короткая, поддерживает круглую голову с гребнем, глаза широко расставлены. Странное отверстие, видимо, рот, как раз и издаёт все эти разнообразные звуки. А ну и, как я сразу не заметил, полуметровой длины хвост! То ли птица, то ли рептилия. Ни на что не похоже. Тело частично прикрыто одеждой.

Мужика, который руководил процессом по стиранию нам памяти, гость не удивил, но напряг. Судя по интонациям завязался спор, во время которого Чужой – как я его про себя назвал – периодически показывал лапой то ли на нас с Крапивой, то ли на платформу. Его эмоции я считать не мог, а вот эмоции гуманоида с белыми волосами, были явно негативные. Чужой что-то хотел, связанное с платформой или нами, а человек хотел закончить что делал. Неожиданно Чужой подраспрямил нижние лапы и вытянул шею, сразу прибавив в росте сантиметров тридцать, и заверещал быстро и громко. Человек выслушал весь этот монолог, потом достал из кармана штуку, больше всего похожую на телефон, потыкал пальцами по поверхности, потом поднёс к уху и стал ждать. Точно телефон. Чужой замолчал, ожидая, когда человек поговорит. Человек поговорил. Потом положил телефон в карман, что-то буркнул Чужому и просто ушёл из зала. За ним потянулись остальные люди. Через пару минут мы остались наедине с Чужим, почти придавленные верхней платформой.

В тишине раздавались шаги Чужого. Тот неспеша обошёл по кругу платформу, покачал своей странной головой, потом удалился к краю зала, к тому месту, где я успел заметить что-то типа пульта. Выйдя за пределы досягаемости моего Восприятия, он стал недоступен для наблюдения. Какое-то время мы лежали в тишине. Для того чтобы как-то трактовать ситуацию, данных было удручающе мало.

– Что-то происходит, но что, не понятно, – сказал я чтобы хоть что-то сказать.

– Теперь, когда мы видели настоящего пришельца, все слова тренера уже не кажутся сказками. Ты рассмотрел его? – спросила Крапива.

– Да, рассмотрел. Интересно, какого он цвета?

– Может и увидим, он остановил процедуру, хотя не очень понятно, зачем. Ой, она снова двигается! – верхняя платформа пришла в движение и опустилась, погрузив нас в черноту.

Я даже не успел ничего сказать, успел только подумать, что не знаю, что сказать, а потом сознание потухло.

Глава 21

В себя я пришёл резко и сразу. Сразу же пришли в голову воспоминания последних дней. Я помнил всё вплоть до момента, когда мы с Крапивой оказались в черноте. Странно. Неужели не сработало? Если так, то вида подавать не буду. Так, а где я?

Я находился в небольшой комнате на постели, один. Не привязан. Очень хотелось в туалет. Встал. В целом чувствовал себя вполне прилично. Задействовав Восприятие, обнаружил туалет здесь же в номере. Называть камерой это аккуратное помещение язык не поворачивался. Сходил, сделал все дела, принял душ, почистил зубы, обтёрся полотенцем и им же обернулся, так как трусы надо было уже стирать. Мы не гордые, мы можем и постирать. Постирал. Сантехника была самая что ни на есть земная. Мыло, полотенце – всё привычное. За пределами моей комнаты, или номера, Восприятие показывало такие же помещения с выходом в коридор. Всё очень напоминало гостиницу, включая внутренний интерьер. Ну, хорошо. Что ещё тут интересного?

Из интересного были все наши вещи прямо в сумках, сваленные возле шкафа. Всё, что мы накупили и намародёрили, а потом погрузили в Ауди Крапивы было здесь. Возможно, не совсем всё, надо смотреть, но я не заметил, чтобы что-то пропало.

Я полез в сумки искать свежее бельё. Нашёл. Оделся максимально удобно. Туристические штаны со множеством карманов, футболка, кроссовки. С удивлением обнаружил, что все наши Глоки и патроны к ним лежат нетронутые. Деньги тоже были на месте. Из сумок забрали только вещи Крапивы. Я продолжил исследование номера и следующим на очереди был стол, вернее, не просто стол, а монитор, который стоял на столе. Он напоминал моноблок яблочников, но по дизайну всё-таки отличался. Клавиатуры не было, но отличный по цвету кусок матовой поверхности стола намекал, что тут, скорее всего, просто другие технологии. Экран никак не включался, кнопок я не заметил, потыкав пальцами в разные места и попробовав запустить технику голосом, я ничего не добился. Ни «привет, Сири», ни «Окей, Гугл», ни «Алиса, как жизнь?», ни «суки, включите телек» не произвели нужного эффекта. Ладно. Собственно, осмотр номера подошёл к концу. Большая просторная комната без окон, светло-серый цвет, два стула, стол, большой шкаф. Стены крашеные, плинтусов нет, материал стен и потолка, скорее всего, бетон, санузел совмещённый, ванны нет, только душевая кабинка. Восприятие показывало слева и справа от моего номера такие же помещения, а в противоположной от двери стороне за стеной не было ничего, видимо, Восприятие не пробивало через очень толстую стену.

Я присмотрелся к соседнему номеру. Так и есть! Я сразу не заметил, так как через стены Восприятие показывало всё немного хуже, приходилось сильнее сосредотачиваться. Так вот, сосредоточившись, я «увидел» женское тело, лежащее на кровати в соседнем номере. Потщательнее просканировав, я также увидел стоящую в углу спортивную сумку. Вернулся к наблюдению за женским телом. Волосы, фигура, рост – Крапива! Ура, мы рядом! Надеюсь, на неё внушение тоже не повлияло.

Странно, конечно. Я всё-таки склоняюсь к мысли, что никакого внушения не было. Иначе смысл оставлять мне в номере вещи, которые могут мне напомнить все недавние события. А что же было? Непонятно. Изменений в себе я не чувствовал. Я попробовал открыть дверь в коридор, закрыто. Толщина стены и двери основательные. Не совсем это гостиница, короче.

Нашёл телефон, включил. Сети нет, вайфая нет. Время показывает семь часов утра. Не удивлён. «Посмотрел» Крапиву. О! Проснулась. Девушка также пошла делать утренние процедуры, тут я не подсматривал. Вдруг моя королева делает то, что королевы не делают. Сам я во время наблюдения за девушкой лёг на постель и закрыл глаза. Я подозревал, что за нами наблюдают, поэтому мне совсем не хотелось афишировать свои способности. Тренер в подробностях ничего не знает, так что не стоит показывать, насколько хорошо я сканирую обстановку.

Я продолжал наблюдать за девушкой. Скоро узнаем, изменилась она или нет после потери сознания в чёрной фиговине. Ей тоже оставили вещи, купленные недавно, что говорило в пользу того, что память стирать не стали. Ну, а что тогда происходит? Будем смотреть и делать выводы. Выйдя из душа, девушка переоделась. Как понять, она меня видит или нет? Как сделать, чтобы для наблюдателя со стороны в наших действиях не было ничего необычного? Чтобы не казалось, что мы общаемся? Сейчас придумаю. Я встал и пошёл по номеру ещё раз, якобы его осматривая. Потом стал стучать во входную дверь и кричать «Есть тут кто-нибудь?!» Постучав в дверь, я пошёл стучать в стены. Сначала постучал в стену противоположную от номера Крапивы, потом в её стену. Стучал рукояткой пистолета. Она хоть и пластиковая, но твёрдые стены давали достаточно громкий звук. Когда постучал в стену Крапивы, она резко развернулась и прислушалась. Я приложил указательный палец к губам, вроде как почёсывая нос, но сам жест однозначно означал сохранять тишину. Надеюсь, поймёт.

Крапива подошла к стене и постучала в ответ кулаком. Я у себя в номере еле-еле расслышал её стук, но расслышал. Что дало мне возможность ответить. Крапива не выглядела находящейся в полном замешательстве или чересчур удивлённой, значит память не потеряла. Мы по-прежнему команда.

Мы стали перестукиваться, но поскольку никто из нас не знал никаких способов общения с помощью стука, то мы просто стучали в стену. От этого глупого занятия нас отвлёк загоревшийся монитор и небольшой короткий писк со стороны стола. Я повернулся к экрану. Судя по тому, что Крапива сделала тоже самое, экран начал работать и у неё тоже.

С экрана на нас смотрел вчерашний Чужой. А в правом нижнем углу я увидел экран в экране, и на нём показывали подходящую к столу Крапиву. То есть мне сразу давали понять, что с девушкой все хорошо. Ну, ладно. Может быть, это хороший знак. Я с интересом смотрел на настоящего инопланетянина. Красно-коричневая кожа с мелкоячеистым рисунком или тиснением, как у рептилии. Практически стеклянные не моргающие глаза жёлтого цвета с круглым неподвижным чёрным зрачком.

– Доброе утро, – раздался совершенно ни на что не похожий голос. Но удивлял не голос, а тот факт, что чудище инопланетное разговаривало на своём инопланетном языке, который я понимал!

– Доброе утро, – я ответил на русском, потом помахал рукой девушке. – Привет, Ка! Ты меня слышишь?

– Слышу, – раздался голос девушки, и я не смог не улыбнуться.

Тем временем рожа Чужого начала вещать.

– Меня зовут Доктор… – далее последовала череда совершенно странных звуков, даже в чём-то мелодичных, – но вы можете называть меня Доктор Ри. Я хочу объяснить вам, что происходит, и рассказать о моих планах в отношении вас. Сейчас вы находитесь в соседних комнатах и уже успели постучать друг другу. Будете себя хорошо вести, сможете общаться более цивилизовано. Как вы уже поняли, память вы не потеряли, но это исключительно по моей доброте. Мне нужно провести ряд экспериментов, а тут на моих глазах пытаются амнезировать просыпающийся Чёрный и Золотой Ранги. Будет глупо просто дать этому случиться. Для науки глупо. Для безопасности совсем не глупо. Но я за науку, поэтому сейчас вы в сознании и вас ждёт целая серия экспериментов.

Наверное, Доктор Ри привык работать со змеями, а не с кроликами или мышами, но в остальном суть я понял правильно. Между тем чуждый нам разум вещал вполне себе понятные вещи. Нам не стёрли память, так как мы были нужны этому экспериментатору, и наш случай его очень заинтересовал. Мы по уровню способностей были записаны как Золотой и Чёрный Ранги, а по факту мы тянули только на какой-то начальный ранг; какой ему соответствует цвет, я не запомнил или не понял, так как название цвета было странным. Но несмотря на невысокий уровень наших фактических способностей, мы были записаны в их базах данных как самые высокоранговые существа. Далее доктор Ри объяснил свой интерес тем, что мало кто мог работать с таким уникальным материалом. Направление его исследований состояло в том, чтобы узнать, как вернуть способности, а это очень не приветствовалось. Способности, как я понял, в Империи глушили всеми способами. Но доктор Ри как-то договорился. Программа его экспериментов должна была занять примерно двадцать суток, может больше. Потом нас всё равно подвергнут стиранию памяти и вернут доживать свои сроки.

– А зачем нам тебе помогать? – спросил я. – Нам ведь и так потом сотрут память.

– Дело не в том, что вам сотрут, а в том, что запишут. Возможен вариант, когда ты будешь помнить, что Крапива изменила тебе с лучшим другом, а она будет помнить, как ты её избил или изнасиловал. Есть возможность превратить её в постоянно ищущую сексуального разнообразия нимфоманку, которая теряет интерес к партнёрам сразу после секса, а тебе станут нравиться мальчики, причём ты будешь помнить, что с ними тебе было по-настоящему хорошо. И ваша жизнь будет после этого очень грустной. Внутренние конфликты будут вас приводить в замешательство, а докопаться до причин вы не сможете.

Ну, Степанов тоже так думал, а у меня получилось. Но сейчас не время выпендриваться.

– А что ты предлагаешь? Что нам запишут классный отпуск?

– Что-то типа этого. На самом деле нам абсолютно всё равно, как вы будете дальше жить. Вряд ли после повторной блокировки памяти вы сможете проявить какие-либо способности, а потом они атрофируются, и вы постепенно скатитесь до отсутствия ранга, или белого ранга. Станете Чистыми, или Белыми Рангами. Мы можем обеспечить, чтобы неприятных моментов в вашей жизни было намного меньше. Или намного больше. Что выбираете?

Если бы я не вытаскивал из головы всё дерьмо, которое мне запихал Степанов, я бы мог согласиться на предложение Доктора Ри, ведь логика в его словах была, но для меня его «пряник» отличался от «кнута» не больше, чем две кучи дерьма друг от друга, только на одну духами побрызгали – вот и вся разница. У Крапивы такого субъективного опыта не было, поэтому она могла и повестись на эти посулы, я же согласиться с этим никак не мог.

– Мы согласны! – как можно более убедительно и с улыбкой согласился я. Мне верят. Только Крапива безошибочно вычисляет, когда я вру. Она посмотрела на меня долгим взглядом с экрана монитора, после чего просто кивнула головой.

– Отлично, – удовлетворился моим ответом Чужой. Я про себя продолжал так его называть. – Я предполагал, что вы согласитесь, поэтому закачал вам вчера базовый имперский. Вернее, разблокировал. Вы ведь не могли его не знать до попадания в эти носители. Сейчас вы должны неплохо меня понимать, а в скором времени у вас получится на нём говорить. Что касается начала работы, то сейчас вам принесут еду и рабочую одежду, а потом начнём.

– А как мы сможем общаться друг с другом? – спросила Крапива, когда Доктор Ри уже начал отворачиваться от экрана.

– А по вашим телефонам и общайтесь. Положите их на тёмно-синюю часть столешницы.

Я положил телефон в указанное место. Он тут же начал заряжаться. Больше ничего не происходило. Чужой молчал и просто смотрел в куда-то. Из-за широко расставленных глаз и нечеловеческой мимики было непонятно, куда именно он смотрит. Ничего не происходило.

– Положили. И что?

– Разблокируйте телефон, там увидите.

Я сделал, что сказали, и увидел новое приложение. Иконка в виде глаза змеи или рептилии. Ткнул. Открылось окно чата и клавиатура. Я вбил «привет». Восприятием «посмотрел» на Крапиву, он набивала что-то на своём телефоне. Пришло в ответ «привет» и сердечко. Приятно. Но всё равно надо проверить.

«Кто выиграл Сашка или Наташка?» – вбил я вопрос.

«Наташка!» – правильный ответ. Эту эпичную зарубу помнили все в нашем зале. Малыши решили поспорить, кто кого перестоит на голове. И Наташка перестояла Санька. Всех повеселили они тогда.

Ну, хорошо. Линия для общения у нас есть. Даже фотки можно перекидывать. Будем делать вид, что общаемся только здесь. Я пожал плечами, надеясь, что Крапива сейчас смотрит за мной с помощью Восприятия, после чего сделал вид, будто задумался, и нарисовал пальцем на экране «не верю им». Сконцентрировался на руке Крапивы. Она на столе вывела пальцем «тоже». Пока мы разбирались с мессенджером, в котором, к сожалению, особо разбираться было не с чем – всего два контакта «Крапива» русскими буквами и «Доктор Ри» непонятными символами, – Чужой сидел абсолютно неподвижно.

– Разобрались?

– Да, – синхронно ответили мы.

– Хорошо, – Чужой удлинил шею, потом сократил, из-за чего его голова поднялась и опустилась на пять сантиметров, после чего потушил экран. Наверное, этот жест означает что-то вроде прощального кивка.