Текст книги "Тайные секты"

Автор книги: Павел Мельников-Печерский

«Оный Лупкин производил в богомерзких своих сонмищах злое свое учение, а именно: называл себя яко христа, а учеников своих яко апостолы. И во время-де бывшаго у них с теми учениками пения молитв, якобы на некоторых из них сходил дух святой, овогда на двух, овогда же на трех человек, и подымало-де их с лавки, и ходили-де они скачучи в круг, по получасу и больше, а в то-де время клали на стол колач ломтиками и, отпев молитвы, тем причащались, и прочих-де приходящих к нему (Лупкину) всех учил той же богомерзкой противности, которые-де ему в том и последовали, и притом же-де говорил им, якобы тогда уже последнее время, и есть-де антихрист на земли от монашеского чина. Да о последнем же-де времени последовавшие ему (Лупкину) ученики слышали еще и от другого такого же еретика, котораго по сыску не явилось, что-де антихрист народился от монашескаго чина, и как-де он будет на море и возьмет Царьград и тогда-де наречется богом».

При производстве следствия архимандритом Андроником открылось еще новое указание на местопребывание хлыстов. Крестьянин Еремей Бурдаев, хозяин дома, где захвачен был корабль христа Прокопия Даниловича, сказал, что тому же учению следуют крестьяне вотчины Симонова монастыря, Ярославского уезда, Череможской волости, деревни Данильцевой,[65]65
  Теперь в Рыбинском уезде. Череможская волость называется по реке Черемхе, впадающей в Волгу с правой стороны под самым Рыбинском. Данильцево – теперь деревня в 40 верстах от Рыбинска. В ней девять дворов, 30 мужского и 36 женского населения. «Списки населенных местностей Российской Империи», часть I. стр. 292.


[Закрыть] Никита Сахарников да Иван Васильев. Словом, из произведенных архимандритом допросов открылось, «что те, чинившие вышеписанныя богомерзкия противности, люди явились жителие не одного Углицкаго, но и других разных мест, и иные злое свое плевелосеяние рассевали не в одном, но во многих местах».[66]66
  «Первое полное собрание законов Российской Империи», т. IX, № 6.613.


[Закрыть]

Архимандрит Андроник, производя следствие, 16-го июня 1716 г. донес своему епархиальному начальнику Досифею, епископу ростовскому и ярославскому. Досифей пренебрег открытиями Андроника. Он не дал хода делу. Этот Досифей, впоследствии лишенный сана и казненный по участию в деле царицы Авдотьи Федоровны, сам пророчествовал, сам видал видения. В нем можно подозревать потворство к хлыстам. Но как бы то ни было, по его приказанию все арестованные в деревне Харитоновой и сам христос людей божьих были отпущены. Прокопий Лупкин воротился в Москву.

Он, по сказаньям хлыстов, умер в 1733 году в Москве, в божьем доме в Новом Иерусалиме. Хлысты говорят, что в этот день у Христа Прокопья Даниловича находились в собрании все его последователи, и что во время радения в их «святые круги» с небесных кругов слетели бесплотные духи: ангелы, архангелы, серафимы, херувимы и вся сила небесная, и вознесли христа Лупкина при множестве свидетелей на небо. Попросту сказать, Лупкин умер во время радения. И тогда настало, продолжают хлысты, «древнее молчание», прекратилось пророчество но случаю наставшего гонительного времени.

Лупкина похоронили в Ивановском монастыре, близ Ивана Тимофеевича Суслова. На могиле его соорудили каменное надгробное строение (памятник) и на гробнице написали похвалу святости погребенного.[67]67
  «Собрание постановлений по части раскола по ведомству святейшаго синода», I, 315.


[Закрыть]

Но недолго оставались в покое кости Прокопья Даниловича. Пред самою смертью его разразилась гроза над его последователями, кончившаяся казнями ближайших к нему людей, ссылкой в отдаленные сибирские монастыри жены, сына, свояченицы и – сожженьем его тела через палача.

В 1732 году к начальнику Москвы, графу Семену Андреевичу Салтыкову добровольно явился некто Семен Караулов, промышлявший в Москве разбоем и имевший с шайкой своею главное пребывание под Каменным мостом через Москву-реку. Повинившись перед графом в производимых им с товарищами разбоях, Караулов сказал, что есть в Москве четыре дома, где чинятся великие непотребности. Собираются-де туда по ночам на праздники разных чинов люди, старцы, старицы и прочие. Из них некоторые-де выбираются в начальники сборищ и садятся в переднем углу, а прочие по лавкам. Как приходят в дом, то старшим своим, сидящим в переднем углу, кланяются и целуют у них руки, и, собирая деньги, им отдают, а другие-де из них пророчествуют.

Дело было казусное. Пророчествовать было строго запрещено со времени смерти казненного ростовского епископа Досифея, пророчествовавшего заточенной в Суздале царице Авдотье Федоровне. Салтыков сделал нужные распоряжения, и, по указаниям Караулова, на хлыстовских радениях захвачено было семьдесят восемь человек; в числе их были монахи и монахини разных московских монастырей. Главною руководительницей секты оказалась монахиня Ивановского монастыря Анастасия (в мире Агафья Карпова). Открылось, что она и еще две старицы и старец пророчествовали и вместо причастия святых таин подавали резанный кусками хлеб, а из стакана давали пить квас, а иногда воду.

Христа людей божьих, Прокопья Даниловича, в то время не было уже в живых. Его место заступил родной сын его, симоновский монах Серафим. Он был захвачен.

Салтыков об открытии «богомерзкой ереси» донес сенату, а сенат 15-го января 1733 года сообщил о том святейшему синоду. Синод для исследования дела назначил особенную следственную комиссию из лиц духовных и светских. Эта комиссия, кроме захваченных по распоряжению Салтыкова семидесяти восьми человек, сыскала еще множество разного звания людей, принадлежавших к хлыстовщине. Замечательно, что некоторые из них сами добровольно являлись в комиссию и объявляли себя принадлежавшими к секте. Но многие бежали из Москвы, убоясь розысков, как, например, семейство Шигиных, живших при Прокопье Лупкине, пророк Иван Иванович Белый или Чечеткин; они убежали в нынешний Горбатовский уезд, Нижегородской губернии, в села Павлово и Ворсму. Кончив розыски, следственныя комиссия представила дело в синод, вместе со всеми арестованными, которых под крепкою стражей отвезли в Петербург. Там утверждена была высшая комиссия для исследования о «богомерзкой ереси». Членами ее были архиепископы: новгородский Феофан Прокопович, сарский и подонский Леонид,[68]68
  Леонид до 1722 года был архимандритом Высокопетровского монастыря, куда в то время уже проникла хлыстовщина, но он, вероятно, не знал о том.


[Закрыть] заведовавший московскою церковью, и нижегородский Питирим; кроме этих духовных особ, в комиссии находились: граф Остерман, князь Алексей Михайлович Черкасский и известный Ушаков, начальник тайной канцелярии.

Из подсудимых замечательнее других были:

Инокиня московского Ивановского монастыря Анастасия (в мире Агафья Карпова), хлыстовская богородица. Собрания хлыстов бывали в ее келье, а над кельей стояли кровати, которые и были найдены московскою следственною комиссией. Здесь совершался разврат, который хлысты богохульно называют «христовою любовью». У Анастасии найдено было денег 191 руб. 20 коп – сумма значительная для того времени, и девять образов, украшенных драгоценными окладами.

Инокиня Анна, вдова Прокопия Лупкина, Акулина Ивановна, нижегородская богородица, с сестрой Акулиной же Ивановною, в иночестве Александрой.

Сын ее, бывший симоновский эконом, иеромонах Серафим. Он был христом, преемником своего отца, как сохранилось у хлыстов предание, но следственная комиссия этого не открыла.

Высокопетровского монастыря иеромонахи: Филарет (Федор Муратин) и Тихон (Тимофей Струков), оказавшиеся пророками людей божьих.

Из других более значительны, как пророчествовавшие, были: Катерина Ларионова, Авдотья Михайлова и Аксинья Яковлева, до открытия монахинями Ивановского монастыря.

Вот что открыла московская комиссия: «1) Собирались мужский и женский пол с прилежным укрывательством в одно некое место и, обедав в обществе, садились по лавкам, по одну сторону мужский, а по другую женский пол, а в начальном месте заседал оной прелести предводитель, муж или жена, яко бы по чину пастырскому. 2) Потом, взяв благословение у оной предводительной особы с низким наклонением и целованием руки, по две и по три пары, или и большим числом, иный муж с мужем, а иный муж с женой, плясали кругом по избе как кто мог, высоко подскакивая, и сказывали, что на такое плясание или паче шатание поднимал их Дух Святой, приводя на то пребезумным развратом оное у пророка слово Божие: «вселюся в них и похожду», что глаголал Бог, обещая верным Своим Свое неотступное присутствие, ведуще их на путь спасения, а не к так шаленому движению. 3) Между тем некия из них палками и цепами бивали себя. 4) А по таковом бешеном бегании, некий же из них иногда мужеска, а иногда и женска пола персоны, будто бы Духом Божиим движимыя, нечто и прорицали, или паче буесловные и смеха достойные враки и рассказы произносили. 5) Хулили брак законный, установленный и благословенный от самого Бога, вменяя ложе брачное, нескверным от апостола, или паче от Святого Духа нареченное, в скверну и в великий грех. И того ради приходящим в собрание их приказывали не женатым никогда впредь не жениться, а кто женат разводиться с женами. 6) Создали же себе весьма богомерзкою продерзостию и некое проклятое таинство; а именно, принимали и ели из рук предводительных, мужика или женщины, куски хлеба и пили квас, иногда же и воду, вменяя то, окаянные, за святое причастие, с явственным святых Христовых в евхаристии таин ругательством и отвержением. 7) Они же твердили между собой, яко бы такия их собрания и действия есть крещение, бываемое духом, а христианское наше крещение водою, во имя Святой Троицы совершаемое, которое в себе и дух заключает, раздирая едино таинство надвое, нарицая простым водным и к спасению не довольным крещением, хулительне б….. словя, якобы никто крещенный преданным в Спасителя нашего крещением, если не воприимет и вымышленнаго от них, безумных мужиков, крещения, отнюдь спасения не получит. 8) Во утверждение же столь злосоставнаго своего и душевреднаго суеверия врали прельщаемым от себя человеком, будто бы и все древние святые отцы не иным только от них употребляемым спасалися образом, шкаредную свою новость древним спасения путем нарицания. 9) А когда в таковыя собрания сходились, мало когда в тот же день, и с места того расход им бывал, но всегда, почитай, вси там же и ночевали в одной избе мужеский и женский пол, только, сказывают, по одну сторону мужчины, а по другую женщины, что немалое подозрение подало блуднаго их смешения, наипаче, когда и одну с числа их старицу обличено, и сама в великоучрежденной комиссии винилась, что она с мужчиною той же ереси от беззаконнаго совокупления и младенца прижила, и у старицы Настасьи, которая мерзкие оные соборы созывала, многия кровати во время следования над келиею ея под кровлею найдены, и тако же они, окаянные, весьма дивным развратом в неискусный ум пришли, законный брак отвергая, а беззаконнаго смешения не отстал. 10) Таковое же по всему скверное свое учение и действие не устрашились злочестивии и призыванием имени Божия клятвенно утверждать, ибо всякаго к ним приходящаго, выставив икону, приводили к присяге, дабы клялся, что он предание их яко благочестивое и богоугодное приемлет и никогда от того не отступит, також что он тайнаго их сего злодеяния никому отнюдь не открыет, ниже духовному отцу. 11) Исповедоваться у духовных отцов и вне их сословия сущих, только бы никто тайны их не изъявлял, також и святого причастия не запрещали, каков обычай был и у древних манихеев для вящшаго ереси своей укрывательства. 12) Всего же того столь богопротивнаго их вымысла не иное у начальников и начальниц намерение было, только, как сами винилися, хитрый воровских прибылей промысл, которые они от прельщаемых грубых человек и получали».[69]69
  «Первое полное собрание законов Российской Империи», т. IX, № 6.613.


[Закрыть]

Октября 11-го 1733 года состоялся приговор о последователях хлыстовщины. Он подписан графом Остерманом, князем Черкасским и Ушаковым. Архиереи, как обычно при смертных приговорах, уклонились от подписания. Императрица Анна Ивановна утвердила, что постановили три «светския персоны высокоучрежденной комиссии». Инокиню Анастасию расстригли и под именем Агафьи Карповой возвели на эшафот на Сытном рынке в Петербурге где и отрубили ей голову. Той же участи подверглись иеромонахи Высокопетровского монастыря Филарет и Тихон, предварительно в синоде лишенные сана и монашества. Симоновского эконома, иеромонаха Серафима, расстригли и под именем расстриги Спиридона Лупкина наказали публично кнутом и назначили в вечную ссылку в Охотский острог. Он после приговора содержался в синоде и лишь через четыре года, то есть в 1737 году, отправлен в Сибирь. По привозе его в Екатеринбург, канцелярия главного управления екатеринбургских заводов, вместо отсылки в Охотск, определила его в бобыли на поселение в Екатеринбурге, где он и оставался до 1744 года. В январе этого года он поехал с данным ему паспортом в Москву, для испрошения себе помилования, на основании милостивого манифеста императрицы Елизаветы Петровны. Апреля 4-го того же года он явился в Москву, в канцелярию святейшего синода. Вскоре после того в Москве снова была открыта хлыстовщина, и начались новые розыски. Спиридон Лупкин испугался и бежал неизвестно куда. По делам о нем более ничего неизвестно. Но предания хлыстовские говорят о действиях его после 1744 года, о чем будет сказано в своем месте.

Мать его, вдова христа людей божьих, нижегородская богородица, которую в Москве, когда она уступила первенство Анастасии, звали «мироносицей», инокиня Ивановского монастыря Анна была расстрижена и под именем Акулины Ивановой Лупкиной наказана в Петербурге кнутом и сослана вечно на неисходное житие Тобольской епархии во Введенский девичий Далматов монастырь.[70]70
  Ныне в Пермской губернии. Он находился в 25 саженях от Далматовского Успенского мужского монастыря, при речке Тече, в заштатном ныне городе Далматове, на урочище, называемом Теченское Поселье. Упразднен в 1764 году при учреждении штатов.


[Закрыть]

В 1740 году она еще была жива. Ее, равно как и Анастасию, хлысты причли в святые мученицы. Мироносице Анне они совершают память 26-го июня.[71]71
  Есть рукописные святцы (у меня есть один экземпляр) нынешнего и прошлого столетий, где под 26-го июня записано: «святыя мироносицы Анны, иже в Нижнем-Новеграде».


[Закрыть]

Другая Акулина Ивановна, в иночестве Александра, наказана кнутом и сослана на вечную работу в Сибирь, в Ильинский девичий монастырь. Мы не знаем, где он находился.

Во Введенский Далматов монастырь сосланы были расстриги Ивановского монастыря Катерина Ларионова, Авдотья Михайлова и Аксинья Яковлева, после наказания кнутом, «для определения в том монастыре в тяжелую работу вечно, по рассмотрении онаго монастыря игуменьи, и из того монастыря никуда, никогда не выпускать их и писем ни к кому писать не давать и с ними никого, також и их между собою видеться отнюдь не допускать».[72]72
  «Первое полное собрание законов Российской Империи», т. IX, № 6.613.


[Закрыть]

Святейший синод «в предостерегательство, по довольном рассуждении, дабы таковой богопротивной ереси участницы и того ведатели, ни едина персона вне ведения не осталась, и от того оная ересь не возросла бы в великое, ибо не нечаятельно есть, что и еще оная останки своя имеет (как о том и по обстоятельству самого дела онаго видно есть), что оное злодеяние начало произрастать уже из давних лет, и не в одном, но во многих местах плевелорассеяние свое имело, докладывал императрице о необходимости выдать во всенародное сведение особые указы синода, в которых бы было объявлено об открытой ереси с тем, чтобы принадлежащие к ней, но правительству неизвестные, без всякого опасения являлись в синод в Петербурге и Москве, а в дальних местах к местным епархиальным архиереям. Сроком для явки назначено было 1-е января 1735 года с тем, что открытые после этого срока будут наказываемы».[73]73
  Там же.


[Закрыть]

Являлись ли хлысты в синод и к архиереям после всенародно объявленного синодского указа, не знаем.

Дело было уже кончено, как до сведения Феофана Прокоповича дошло о могилах христов людей божьих, Суслова и Лупкина, в Ивановском монастыре. Он написал в Москву письмо к советнику Ивану Топильскому, который до того был судьею при следствии розыскных раскольничьих дел, чтоб он осмотрел надгробные памятники и сообщил ему о них подробные сведения. Топильский нашел над могилой Лупкина новопостроенный памятник (честное гробовое здание) с надписью об его святости, близ которого нашел и могилу Суслова. Над нею камень был уже сравнен с землею и около него посажены были яблони и другие деревья. Этот надмогильный садик огорожен был решеткой с дверцами. Прежде, сказывали Топильскому, была тут «гробница с немалым украшением», но когда последовало распоряжение, чтобы в монастыре и у приходских церквей гробницы и надгробные камни были снесены, тогда и с могилы Суслова снесен был воздвигнутый ему памятник и на месте его разведен садик. Надпись же с того памятника, свидетельствовавшая о святости Ивана Тимофеевича, была стесана и вделана в стену церковной трапезы, неподалеку от могилы.

Феофан Прокопович заявил в присутствии синода о сведениях, собранных им посредством Топильского в Москве. Члены синода полагали, что похоронение тел ересеначальников при церквах сделано последователями их не иначе, как с целью распространить убеждение, что они были не только не суеверны, но и «святости некоей общники». Затем, приведя в основание первую статью уложения царя Алексея Михайловича, по которой богохульникам назначается смертная казнь сожжением, решили передать дело в правительствующий сенат для исполнения, с тем, чтобы в Ивановском монастыре надгробный памятник над Лупкиным, садик над Сусловым и надпись на стене церковной трапезы были уничтожены. Решение это в синоде состоялось 31-го мая 1736 года.[74]74
  «Собрание постановлений по части раскола по ведомству святейшаго синода», т. I, стр. 312–316.


[Закрыть]

Сенат решил (не ранее однако 1739 г.) «закопанные в московском Ивановском монастыре трупы богопротивных ересеучителей и еретиков Прокопия Лупкина и Ивана Суслова, выкопав через палачей и вывезши в поле, учинить с ними по указам», то есть сжечь.[75]75
  Там же, т. I, стр. 360.


[Закрыть]

Трупы сожгли. Но чьи? Впоследствии увидим, что в маленькой церкви, построенной хлыстами в Новом Иерусалиме, за Сухаревою башней, были мощи Ивана Тимофеевича. Если труп Лупкина и был сожжен, то останки Ивана Тимофеевича были подменены останками другого покойника. Может быть, хлысты сумели сделать то же и с трупом Лупкина, так что палачи выкопали и сожгли на кострах за городом трупы каких-нибудь людей, вовсе не причастных хлыстовскому учению.

Тем «дело о богомерзкой ереси» и кончилось. Хлысты до сих пор помнят этот розыск и о страданиях «святой мученицы Настасьи Карповны» грустным голосом поют песни на радениях. При открытии хлыстовских сборищ в Москве, в сороковых годах нынешнего столетия, в Басманной части, июня 12-го 1846 года, частному приставу Лисицыну, московская мещанка Гостиной слободы, Арина Максимовна, содержавшая хлыстовскую секту, сказала эту песню. Она записана вместе с другими в снятом с нее допросе.[76]76
  «Дело об открытых в Москве, в доме Василья Евграфова хлыстах 1844-46 года».


[Закрыть]

Вот песня о Настасье Карповне:

 
В конюшенке государевой
Тут стояли да все конички.
Уж один конь не пьет не есть,
Он почуял дорожку дальнюю
От Москвы было до Питера
Пролегала путь-дороженька.
Уж по той ли по дороженьке
Тут ведут красную девицу,
Свет Настасьюшку Карповну,[77]77
  В подлинном деле написано Поликарповну. Но Настасья была по отце Карпова, а не Поликарпова.


[Закрыть]
У ней ноженьки были скованы,
Белы рученьки назад связаны,
Очи ясныя платком завязаны.
Уж ведут ее два полка солдат
Ко тому дворцу государеву,
К государыне Анне Ивановне.
«Государыня Анна Ивановна,
Возьмите эту невольницу во палатушки».
Уж стала у ней спрашивать:
«Ты которую веру веруешь,
Уж которому Богу молишься?»
«Изволь выслать своих верных слуг,
Я тебе скажу правду-истину».
Государыня Анна Ивановна испугалася
И вскричала громким голосом:
«Уж вы слуги мои верные,
Возьмите эту невольницу,
Посадите в темну темницу
Под красное окошечко,
Которое на Неву реку».
Взглянула Настасьюшка Карповна
В то красное окошечко:
«Уж ты матушка Нева-река,
Ты теки в каменну Москву,
Ты скажи поклон верным-праведным
И отцу с матерью,
Что хотят меня казнить, мучить,
Топором острым, еще плахою,
Еще площадью, красною рубахою.
Ты прости-прощай верны-праведны,
Ты прости-прощай отец с матерью,
Ты прости-прощай весь мир-народ,
Ты прости-прощай два полка солдат,
Ты прости-прощай млад грозен палач,
Не прощаю одну государыню Анну Ивановну».
 

Не простила Настасья Карповна государыню, говорят хлысты, и Анна Ивановна умерла чрез три дня после казни «верных-праведных». Хлысты и тут, как и в большей части своих сказаний, путаются в хронологии. Императрица Анна Ивановна скончалась не чрез три дня, а чрез семь лет после казни хлыстов.[78]78
  Впервые напечатано в журнале «Русский вестник» за 1868 год, № 5.


[Закрыть]