Текст книги "Муравей-путешественник"

Автор книги: Павел Мариковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Муравейник в живой ели

Когда-то очень давно – может быть, более полувека назад – на здоровой елке сделали топором большую затеску. Возможно, это был какой-то условный знак жителей гор или обозначение границы между различными владениями. Дерево залечило рану смолой, и вокруг затесины появился валик коры – «наплывина». Обнаженная древесина сперва подсохла, затем потрескалась на солнце, и получилось то, что лесники называют «сухобочиной». Ее облюбовали усачи и рогохвосты, и в стволе живой ели против сухобочины личинки их проточили многочисленные ходы. Потом сухобочина привлекла внимание муравьев-древоточцев, и они построили тут свое жилище, проделав в стволе галереи и залы. Несмотря на множество различных поселенцев, раздиравших живое тело ели, она все жила и жила и тянула кверху свою стрелку-верхушечку.

Муравьи хорошо обосновались в сердцевине живой ели: развели множество тлей на ее ветках, понастроили подземные дороги во все стороны. Только одно было неудобство в этом муравейнике: подземные ходы не могли сразу же переходить в ходы муравейника, так как сухобочина была на высоте около одного метра, а ниже ее ствол имел хорошую, крепкую, смолистую кору. Поэтому из ходов до самого муравейника шел открытый путь по стволу. Этот-то открытый путь и оказался удобен для меня, так как здесь очень хорошо было видно, каких насекомых истребляли черные муравьи и сколь удачна была их охота.

Добыча оказалась у муравьев самая разнообразная. Но больше всего это были различные мягкотелые насекомые и в первую очередь гусеницы разнообразных, в большинстве вредных для леса бабочек. Таскали муравьи и мелких жуков, в том числе злейших врагов леса – короедов.

У главного входа муравейника – большой и расширенной щели – всегда торчало несколько медлительных солдат-сторожей. Они подталкивали друг друга своими большими головами.

^{У главного входа находилось несколько сторожей.}

«Ты спишь?» – стукая головой о голову, как будто спрашивал один сторож.

«Нет, не сплю!» – отвечал другой сторож и отвешивал вопрошающему ответный тумак.

Иногда сторожа перехватывали у муравья-охотника какую-нибудь мягкую и уже основательно обгрызенную гусеницу и, собравшись кружочком, быстро ее глодали. Не всем желающим полакомиться хватало места у стола, и они толпились вокруг. Зато когда пиршество заканчивалось, наступало попрошайничество: у насытившихся просили вкусной отрыжки.

Очень загадочное явление было замечено у этого муравейника. Иногда из отверстия показывался солдат и сбрасывал вниз голову с еще дрожащими усиками, а за нею брюшко с грудью, на которой вздрагивали в смертельной конвульсии ноги. Что это было: уничтожение своего или расправа со случайно забредшим чужаком?

Чтобы проверить предположение, из далекого гнезда приносятся черные муравьи и подсовываются в муравейник в живой ели. Чужаков внимательно ощупывают и вежливо выпроваживают из гнезда. Может быть, так расправляются с калеками, раненными в битве с врагами? Но раненого окружают заботливые муравьи, и он, если в силах, сам уползает в муравейник или тихо умирает. Труп его сбрасывается вниз и относится в сторону от ствола ели. Предположение об уничтожении своих муравьев все-таки остается.

Но кто же эти несчастливцы? Муравьи-тунеядцы, не желающие трудиться, или муравьи, чем-либо приносящие вред своей колонии? Разве узнаешь все тайны жизни муравьев, скрытой в стволе старой ели!

Мне очень не терпится посмотреть самое интересное – различные сигналы у муравьев, разведать значение их своеобразного языка. Для этого надо чем-то возбудить муравьев. Не подбросить ли сюда, на выступ коры, у самого входа, ворох еловых иголочек с гнезда рыжих муравьев вместе с обитателями? Рыжий муравей – враг черного. В лесу они конкуренты и, встречаясь, нападают друг на друга. Рыжий муравей часто занимает пни, столь удобные для поселения черного муравья. Поблизости никогда не бывает двух муравейников этих противников.

Кучка хвоинок с доброй сотней рыжих муравьев высыпана на выступ у самой сухобочины. Быстрые рыжие муравьи нападают на черных, но вскоре же, почувствовав необычность обстановки и численный перевес противника, падают с дерева на землю и разбегаются во все стороны. Лишь только немногие забияки вступили в драку. Черные большеголовые солдаты слегка возбуждены. Мощными челюстями они прокалывают головы неприятелям: челюсти рыжих муравьев разжимаются, муравьи падают мертвыми.

Одному неудачнику рыжий муравей успевает вцепиться в самое чувствительное – в усик. Обезумев от боли, черный муравей мечется по стволу ели, падает на землю, находит в себе силы отравить рыжего муравья и сам, шатаясь, бредет куда попало.

Через десяток минут все рыжие муравьи уничтожены, а трупы их утащены, как добыча, в муравейник. Через два часа весь хлам, принесенный вместе с рыжими муравьями, сброшен на землю.

Рыжий муравей, прицепившийся к усику черного, давно погиб, но крепко держится в мертвой хватке. Он успел отравить своего противника, и черный муравей тоже обречен на смерть.

Весь этот боевой эпизод не вносит особенного возбуждения в спокойное течение жизни муравейника. На следующий день здесь все по-прежнему – как всегда, у входа стоят сторожа и, постукивая друг друга своими большими головами, будто спрашивают:

«Ты спишь?»

«Не сплю!»

А что, если повторить уже ранее сделанный эксперимент и привязать к старой сухобочине кусок выпиленного чужого гнезда муравья-древоточца? И вновь мы снаряжаемся в лес с лопатой, топором, пилой и через несколько часов приносим в брезенте кусок пня-муравейника и крепко его привязываем веревками к верхней части сухобочины.

Муравьи-чужаки напуганы. Они очень боязливы, осторожны и едва высовывают свои головы из обнаженных ходов. Муравьи-хозяева слегка возбуждены и, встречаясь, настороженно ощупывают друг друга усиками: свой или чужой?

Проходит день, другой... Никаких следов враждебных действий! На третий – четвертый день исчезают признаки настороженности. Чужаки смелеют, чаще выползают на ствол ели. Некоторые из них усиленно занимаются доением тлей и с раздувшимися брюшками спешат в свой жалкий обрубок. На пятый день из-под обрубка сыплется струйка опилок: чужаки проделали в сухобочине отверстие, и теперь два гнезда – большое целое и маленькое осколочное – соединились вместе.

Еще проходит несколько дней, и теперь уже не различить, где чужаки, где хозяева. Между ними состоялось объединение. Вот сколь неожидан исход эксперимента! Два муравейника одного вида в одной местности, а какие различные характеры!

Разговор муравьев

Многие считают, что муравьи не имеют никаких сигналов для объяснения друг с другом, а их совместные действия якобы обусловлены простым подражанием. Но разве можно результаты наблюдений над несколькими видами муравьев переносить на весь разноликий мир муравьев?

Как черный древоточец, так и рыжий лесной муравей, с жизнью которых я подробно познакомился, – каждый имеет свои сигналы и широко использует их в своей общественной жизни. Я уверен, что подробное и тщательное наблюдение за муравьями, с применением хороших увеличительных приборов, позволит глубже проникнуть в мир языка муравьев и открыть удивительнейшие вещи.

У черного муравья-древоточца существует много жестов, с помощью которых друг другу передаются просьбы, приказания, сообщения. Значение многих жестов еще не удалось разгадать: это очень трудная задача, так как требует целых месяцев напряженных и безотрывных наблюдений. Вот почему в этом очерке я собираюсь рассказать только о некоторых из них.

Муравей-солдат только что насытился мягкой, нежной гусеницей еловой пяденицы и тщательно чистит свои усики и ноги. К нему подбегает муравей-рабочий. По запаху муравей-рабочий узнает, что поглощенная еда была вкусной. Повернув голову набок и слегка раскрыв челюсти, он просит отрыгнуть капельку лакомства. Этот жест значит:

«Дай кушать!»

Солдат упрям и не желает накормить рабочего. Тогда подбегает другой рабочий. Раскрыв челюсти и повернув голову кверху ротовыми частями, он подсовывает ее под голову насытившегося солдата. Накормить голодного теперь не стоит никакого усилия, и нужно только раскрыть челюсти и отрыгнуть еду: она сама капнет вниз, в рот просителя. Этот жест можно перевести следующими словами:

«Очень прошу дать кушать!»

Но и этому рабочему отказано в просьбе. Тогда к солдату приближается другой солдат, с еще более крупной головой. Раскрыв челюсти, он свирепо ударяет ими о челюсти упрямца. Этот жест переводится так:

«Немедленно дай кушать!»

Решительное требование действует. Сытый солдат делится капелькой пищи с голодным.

В муравейник подбросили большую, жирную личинку дровосека, или принесли ворох еловых хвоиночек с гнезда рыжего муравья, или просто выдохнули на муравейник изо рта воздух. Большеголовый солдат приподнимается на ногах, раскрывает челюсти и с размаху ударяет ими о дерево. Иногда, если запах особенно силен или явно подозрителен, следует несколько ударов один за другим. Сигнал означает:

«Внимание, слышу враждебный запах!»

У входа в муравейник дежурят несколько больших солдат-сторожей. Им доверена охрана муравейника от непрошенных посетителей. Беспрестанно муравьи-сторожа постукивают друг друга головами. Удары наносятся вперед или вбок головой, в зависимости от положения соседа.

«Будь бдителен!» – означает этот жест.

На муравейник совершено нападение врагов. Муравейнику грозит опасность. Маленькие муравьи-рабочие встревожены и тормошат медлительных солдат. Подбегая к ним и мелко вибрируя головой, они постукивают ею солдат. Это значит:

«Тревога!.. Муравейник в опасности!»

В это время все насторожены, возбуждены и бдительны и, встречаясь друг с другом, слегка подскакивая вперед и вверх, ударяются челюстями. Сигнал этот надо понимать, как вопрос:

«Кто ты – свой или чужой?»

Вблизи муравейника обнаружена большая гусеница. Смелый солдат напал на нее, рванул кожу челюстями и полил на рану кислотой. От боли гусеница извивается и быстро мчится в сторону вместе с сидящим на ней верхом солдатом. На помощь охотнику присоединяются еще двое муравьев. Один из них мчится к гнезду и всем встречным наносит короткие удары. Он как бы объясняет: «Немедленно туда, на помощь!»

И встречные муравьи бегут или сразу к гусенице, или вслед за зовущим, и на месте сражения вскоре появляется солидный отряд атакующих хищников.

^{«Берегись!» – говорил этот жест.}

По дороге бежит муравей-разведчик. Где-то здесь недалеко его жилище – старый еловый пень. На пути разведчика подбрасывается большой солдат из заведомо другого муравейника. Два муравья, сталкиваясь, грозно раздвигают челюсти. Разведчик подгибает под себя брюшко, приподнимается почти вертикально и, заняв такую странную позу, направляет на солдата самый кончик брюшка с муравьиной кислотою.

«Берегись!» – говорит этот жест.

И солдат, пошевелив усиками, поворачивается в сторожу от разведчика.

К основанию пня, занятого муравьем-древоточцем, не спеша подползает черный жук-листогрыз с сильно раздувшимся брюшком. Это, видимо, самка с большим запасом яичек. Жука обнаруживают муравьи, немедленно подаются сигналы «Враждебный запах», «На помощь», и через треть минуты у жука собирается целая толпа древоточцев. Солдаты яростно наносят удары челюстями, рабочие ищут на броне жука уязвимое место. Панцирь жука крепок, и никто не способен принести вреда неожиданному посетителю. Вот к компании подбегает рабочий, щупает жука усиками, забирается на него и вдруг делает внезапный и большой скачок назад, снова заползает на жука и опять резко отскакивает. Это значит:

«Не троньте, добыча ядовита!»

Толпа нападающих сразу редеет, но один только что подбежавший солдат с размаху ударяет жука по брюшку и прокалывает его. Из ранки течет желтая кровь. Солдат еще наносит удар и, запачкав кровью челюсти, с ожесточением трется головой о щепочки, опилки и разный мусор. Теперь все оставляют жука в покое, и он не спеша отползает в сторону.

Сигналы муравьев-древоточцев немного отличаются друг от друга в разных муравейниках. Каждый муравейник имеет свои» собственные особенности языка. Многие, особенно молодые муравейники, настолько примитивны, что почти не имеют сигналов. Это говорит о том, что рождающийся муравей «говорить» не умеет. Сигналы муравьев – качество не столько инстинктивное, сколько приобретенное опытом и подражанием друг другу.

Вот почему наиболее богат «язык» муравьев в старых муравейниках. И кто знает, быть может, есть такие из них, в которых сигнализация достигает высшей степени.

Хорошо бы найти такой муравейник!