Текст книги "Насекомые защищаются"

Автор книги: Павел Мариковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

И всюду из-под ног вылетают кобылки-пустынницы и расцветают, будто цветы – черные с фиолетовым, красные с черным, черные с ярко-желтым, красные, небесно-голубые. Неожиданно вспыхнувшая и столь же неожиданно погасшая окраска сильно дезориентирует преследователя. Мгновенное превращение покровительственной окраски в демонстративную яркую, бросающуюся в глаза, ошеломляет.

Как спасаться тому, у кого и темп размножения мал, и нет ядовитых выделений или органов; не умеет он и подделываться под окраску, форму и внешний вид сильных и защищенных? Есть ли какие-нибудь еще уловки для спасения жизни? Природа помогла и таким, казалось бы, неудачникам.

^{Бескрылую самку комара-долгоножки спасают длинные ноги}

...Над весенней свежей травой у реки, поднимаясь то вверх, то падая вниз, пляшет большой длинноногий комар-типулида. Это самка. Она с лету вонзает во влажную землю твердый яйцеклад и в ритме пляски откладывает яички. Попробуйте схватить такого комара. Со всех сторон вокруг него торчат длинные ноги, невольно за одну из них ухватишься и... вместо комара в пинцете остается одна из ног, а хозяин ее, спасаясь, улетит. Комара выручают длинные ноги.

Способность насекомых отрывать ноги называется автотомией. Она широко развита. Для этого существуют специальные приспособления: острый край в суставе, как ножичек, в случае необходимости отрезает ногу. Специальные мышцы помогают этому, по-видимому, безболезненному процессу; особая сократительная мембрана препятствует кровотечению.

К ампутации ног комары долгоножки прибегают в своей жизни нередко. Иногда поймаешь такого неудачника, которому не раз грозила смертельная опасность, и удивляешься: у него осталось мало ног – потерял в жизненных перипетиях. По своей способности легко расставаться с ногами типулиды очень похожи на сенокосцев.

Легко расстаются с одной из задних ног, а иногда и с обеими кобылки, кузнечики, сверчки. Поражает, с какой легкостью насекомое лишается ног – казалось бы, такой важной части тела. Едва к нему притронешься – и одна нога оторвана, а хозяин ее стремительно скачет на другой. Но если кузнечика или кобылку предварительно усыпить серным эфиром (или холодом), привязать за заднюю ногу к травинке, они, пробудившись, ни за что не пожелают расстаться со своим прыгательным механизмом и будут настойчиво пытаться высвободиться из плена.

...Возле муравейника, как всегда, царит оживление и маленькие труженики снуют во всех направлениях. Но главное направление – тропинка, ведущая в заросли чингиля, к зеленой полоске тугаев вокруг ручейка. Оттуда они и бегут с различной снедью в челюстях. Однако и возле муравейника охотники не зевают.

Молоденькая кобылка высоко скакнула и случайно упала возле муравьиной кучи, в самую гущу ретивых охотников. Спохватившись, попыталась еще раз прыгнуть, но зацепилась за узкий листик. На нем сидел муравей. Он не растерялся и мгновенно схватил кобылку за заднюю ногу челюстями, уцепился за лист, потянул добычу изо всей силы и застыл от напряжения. В такой позе он будет находиться хотя целую вечность, пока не подоспеет подмога.

Но развязка наступила неожиданно. Кобылка слегка накренилась набок и нога оторвалась, осталась в челюстях охотника. Кобылка в несколько скачков унеслась от опасного места, а муравей-добытчик торжественно понес ногу в муравейник...

Насекомое жертвует ногой не только тогда, когда за нее уцепилась птица, землеройка, ежик или даже муравей.

...Когда большое красное солнце медленно опускается за горизонт пустыни, всюду, отражая его лучи, вспыхивают белые воронки паука-агелены – Agelena labirinthica. Их ловчие сети очень похожи на грамофонную трубу. Каждая такая сеть растянута возле кустика, сам же паук сидит глубоко в трубке в безопасности и темноте. Но стоит насекомому случайно упасть на его тенета, как паук выкатывается серым шариком из укрытия и нападает на добычу.

Вот кобылка-прус выпрыгнула из-под моих ног. Ей не посчастливилось. Она не приземлилась в безопасном месте, а упала прямо на трубу-ловушку паука и не успела опомниться, как рядом с нею оказался свирепый хозяин. Хищник, не раздумывая, с налету куснул в заднюю ногу. А кобылка мгновенно оторвала ее и сама притворилась мертвой.

Паук, казалось, застыл в недоумении. Никто не шевелится, не бьется в предсмертной агонии. Он подслеповат, не различает неподвижные предметы. Я же доволен этой короткой заминкой и, быстро настроив фотоаппарат, успеваю сделать несколько снимков. Но вот паук схватил лежавшую перед ним заднюю ногу и поволок ее в свою темницу. Кобылке же это только и надо. Полежала без движений, тихонько шевельнула усиком, приготовила уцелевшую заднюю ногу и выпрыгнула из страшной западни...

Яд паука-агелены очень быстро действует на насекомых. Три – пять секунд – и укушенная добыча мертва. Оторвав ногу, кобылка спаслась от гибельного отравления, а притворившись мертвой, выждала время и освободилась из ловушки.

К явлению автотомии стоит близко явление самокалечения – отгрызания конечностей в ответ на раздражение. Особенно часто самокалечение наблюдается у некоторых кузнечиков.

В исключительных случаях происходит автотомия крыльев. В случае опасности способны отрывать крылья сверчки. Но у общественных насекомых крылатые самки муравьев, самцы и самки термитов после брачного полета, опустившись на землю, удивительно легко обламывают свои крылья, которые им становятся ненужными. С крыльями не так легко ползать по земле, разыскивая место для нового муравейника или термитника. С ними насекомые заметней для различных врагов – охотников поживиться муравьями. Крылья не нужны и для жизни в подземных камерах жилища. Самки и самцы термитов имеют на крыльях даже специальную жилку. Как только полет завершен, крылья обламываются точно по этой жилке, вернее, по линии шва, расположенного у основания крыла. По-видимому, крылья ослабевают у основания именно после завершения полета, что и облегчает их обламывание.

Я не раз наблюдал, как муравьи-рабочие, желая оставить в своем обществе крылатую воспитанницу, только что вышедшую на поверхность муравейника, прилагают массу усилий, чтобы отгрызть у нее крылья.

Гуляя по лесу, полю, степи и пустыне, мы не подозреваем, как много насекомых при нашем приближении падают на землю и притворяются мертвыми, чтобы остаться незаметными. Способность впадать в состояние рефлекторной неподвижности называется каталепсией. Ею насекомые широко пользуются, особенно маленькие, малоподвижные, плохо приспособленные или вовсе беззащитные.

У некоторых насекомых мнимая смерть длится десятки минут. Положишь такого жучка на ладонь и удивляешься его терпению, пока оно у самого не истощится. Впрочем, многие насекомые не способны долго притворяться. Полежат немного и осторожно высунут усики, взмахнут одной ножкой, другой, и вот притворство закончено, насекомое вскакивает и со всех ног удирает прочь.

Многие насекомые, впадающие в каталепсию, обладают хорошо выраженной покровительственной окраской или похожи на соринку, семечко, колючку, обломок палочки. Неподвижность усиливает такое сходство и помогает избежать опасности.

Притворяться мертвыми умеют, пожалуй, лучше всех жуки. Отличаются этой способностью карапузики, мертвоеды, почти все слоники, точильщики. Жуки семейства Ptinidae, нередко соседствующие с человеком и портящие его запасы пищи, получили даже специальное название притворяшек за способность при малейшей опасности становиться неподвижными. Таковы и жуки пилюльщики. Впадая в каталепсию, они, кроме того, еще и втягивают голову в грудь и тогда становятся совершенно круглыми, похожими на пилюлю, за что и получили такое название.

Почти так же ведут себя многие жуки-кравчики. Кравчик Карелина, теряя подвижность, не скрючивается, а простирает в стороны свои коряжистые ноги и в таком положении способен лежать без движения около часа. Почти такой же способностью обладают и немногие жуки-навозники.

...Это было весной. Ровная, как стол, пустыня была напоена ароматом сизой полыни, кое-где земля покрылась красными пятнами: начали расцветать маки. Солнце ласково грело землю. Самое хорошее время года!

Кое-где виднелись отары овец. Исхудавшие за зиму животные жадно ели свежую траву. В воздухе всюду носились жуки-навозники.

В это время хорошо мчаться по пустыне на мотоцикле; теплый упругий воздух проникает сквозь одежду приятными струйками, ощущение простора поднимает настроение. Но вскоре пришлось притормозить мотоцикл, заглушить мотор. Ехать было невозможно. Жуки-навозники преградили путь. Они разбивались о машину, натыкались на незащищенные руки и – самое неприятное – на лицо. Удары сыпались один за другим. Перспектива быть избитым жуками не особенно прельщала. Пришлось ждать до вечера.

Я присмотрелся к навозникам – их много и они очень разные. На свежем навозе, оставленном лошадью, собралась громадная копошащаяся масса.

Я взял в руки небольшого черно-коричневого навозника Onitis humerosus. Он неожиданно замер, расправил в стороны свои крепкие ноги. Я попытался согнуть их – средняя пара ног застыла намертво, о нее я чуть было не оцарапал руки. На вершинах голеней этих ног красовались большие острые шипы. И сам жук-навозник стал похожим на большую колючку. Хорошее приспособление у навозника. Кто такую колючку проглотит!

^{Жук-навозник при опасности растопыривает в стороны ноги с острыми шипами и прочно их фиксирует}

Долго я держал жука на ладони, ждал когда он примет обычное положение, но так и не дождался. Терпение у него оказалось крепче моего. Потом дома я внимательно рассмотрел под увеличением ноги колючки-навозника. На их суставах оказались специальные приспособления – защелки.

Способностью изображать из себя мертвого обладают и личинки некоторых жуков.

...На обочине дороги в горном лесу видна небольшая норка, а рядом с нею – только что выброшенные комочки земли. Немного дальше от входа норка закрыта пробкой. Видимо, ее хозяин пожелал уединиться в своем подземелье. Кто он такой? Жук-чернотелка, пчелка, гусеница бабочки или личинка цикадки? Мало ли насекомых прячется или живет в земле.

Но из норки совсем неожиданно я выкопал плоскую серую личинку жука-мертвоеда. Ее тело покрыто отлично подогнанными друг к другу щитками и напоминает давно вымерших членистоногих – трилобитов.

^{Потревоженная личинка жука-мертвоеда сворачивается, выставив наружу острые выступы члеников тела}

Личинка испугалась, спрятала под себя ноги и усики, стала совсем плоской, а когда я ее тронул травинкой, выпустила изо рта дурно пахнущую черную капельку жидкости, а сзади – колбаску испражнений. Я повернул ее на спину. Ей это очень не понравилось. Она свернулась плотным клубочком, выставив наружу щитки, и замерла. В этом положении она мне напомнила броненосца – животного, обитающего в Южной Америке. В случае опасности он тоже сворачивается клубком.

«Броненосец» долго не желал развертываться. Так и пришлось, сфотографировав, оставить его у края лесной дороги...

Некоторые бабочки-пестрянки при опасности падают на землю, притворяясь мертвыми и выделяя одновременно капельку густой и неприятно пахнущей жидкости.

Мне не раз приходилось наблюдать, как в альпийской зоне гор Тянь-Шаня разнообразные бабочки, в том числе одна из волнянок, при попытке их поймать падали в щели среди камней и там затаивались в неподвижности, хотя подобное поведение не характерно для этих насекомых, умеющих превосходно летать и спасаться от опасности.

^{Крупный египетский таракан, обитающий в песчаных пустынях Средней Азии, при опасности прячет под панцирь ноги и усики}

Есть саранчовые, которые при опасности падают на землю и, забравшись в куст, притворяются мертвыми или осторожно выбираются на противоположную сторону куста и спасаются бегством.

Как-то на взлетевшую в воздух кобылку напала каменка-плясунья. Кобылка ловко увернулась от нее и мгновенно упала в куст серой полыни. Птичка, заметив меня, улетела, а кобылка так испугалась и впала в столь длительную каталепсию, что я не мог никакими мерами выгнать ее из куста и обратить в бегство. Эта кобылка иногда довольно многочисленна в пустынях Семиречья, но такую реакцию я наблюдал только один раз. Перед человеком кобылка никогда не разыгрывает комедию притворства.

Муравьи тоже прибегают к подобному приему.

...Когда спала жара, мы, выбравшись из тени раскидистого лоха, направились бродить по тугаям близ реки Или. На чистой площадке, рядом с зарослями чия и серой полыни, ползали муравьи – тугайные мирмики. Здесь, в земле, – их гнездо. Множество комочков серой почвы, вынесенных наружу, свидетельствовало об энергичном расширении жилища.

Наблюдая за неторопливыми мирмиками, рыскающими в поисках добычи, я неожиданно замечаю крошечного светло-желтого муравья Leptothorax satunini. Он с ношей. В его челюстях – белое яичко. Опустившись на колени, слежу за муравьем в надежде, что с его помощью разыщу муравейник. Но он удивительно бестолков. Ползает в разных направлениях, как будто без цели, крутится, беспрестанно меняет направление. Вот прямо на него мчится муравей-мирмика. Пути двух муравьев – тщедушного лилипутика и великана – сошлись. Желтый крошечный муравей мгновенно замирает, сжимается в комочек: ноги, усики – все спрятано. Головка с ношей подогнута под грудь. Он не желает вступать в единоборство и всем своим видом показывает смирение и миролюбие. Поза его не случайна. Она – своеобразный язык, поясняющий взаимное отношение соседей – поведение слабого перед сильным.

Да и что остается делать бедному муравью. Его семья слишком мала и слаба, чтобы затевать вражду с соседями. Ей, как говорят, «не до жиру, быть бы живу». Осторожность и умение избегать опасности – девиз его племени.

Мирмика быстро ощупывает усиками покорного муравья. Лилипутик – не враг и не добыча. К тому же сосед безвредный и неопасный. Пусть идет своей дорогой.

Избежав опасности, носильщик с яичком направляется в заросли трав и исчезает в дремучих переплетениях...

Обманчивая внешность

Покровительственная окраска насекомых кажется простым и примитивным средством защиты от врагов. Но применяются и другие, более сложные способы обмана. Разнообразие этих способов в какой-то мере соответствует обилию форм класса насекомых.

...Осень тронула кроны деревьев, и они зарделись желтыми, оранжевыми и красными пятнами. Теперь каждое дерево отличается друг от друга, хотя бы немного, цветом, оттенком умирающей листвы. Скоро начнется листопад, и на землю упадет осенний наряд леса.

Ветер затих. Деревья замерли, не шелохнутся. Но что это? С яблони косо вниз, как будто от ветра, полетел на землю лист и, упав, слегка шевельнулся. Да лист ли это? Конечно, не лист, а бабочка – пяденица-осенняя. Она всю жизнь подражает растениям: гусеницей – она похожа на веточку, куколкой – зеленым цветом напоминает листья (она и окукливается среди них), а бабочкой – изображает настоящий осенний лист!

Подражание листьям – излюбленный прием, используемый многими насекомыми. Клоп Pephricus fragilis так похож на сухой лист, что, глядя на него, нельзя, даже заподозрить в нем насекомое. Один из кузнечиков, относящийся к роду Glyricidia, тоже очень похож на засохший лист. Сходство усиливают расположенные на крыльях пятна, напоминающие поражение листовой пластинки грибком. На засохший лист очень похож богомол Acanthops falcata благодаря очень странным надкрыльям и необычной форме тела. Сходство с листом усиливает и принимаемая им поза. Одна из тропических жужелиц, обитающая на Яве, похожа на лист дерева благодаря широким выростам по бокам брюшка.

Но самые большие мастерицы подделываться под лист – бабочки-калиммы, живущие в Индии. Их не случайно называют бабочками-листовидками. Верхняя часть крыльев бабочки ярка и нарядна, а нижняя имеет вид сухого листа и необычайно точно повторяет его рисунок. Понадобилось сверкнуть нарядом перед избранницей сердца – и крылья калиммы раскрываются, сияя яркими красками. Появился враг – крылья складываются и на месте яркой бабочки – сухой лист, никуда не годный, никому не нужный, свалившийся на землю. А так как сухие листья бывают разной окраски и разной формы, то бабочки калиммы очень изменчивы и варьируют в пределах одного вида. Чтобы усилить сходство с листом, бабочка калимма, отдыхая на стволе дерева, как будто от ветра ритмично покачивается из стороны в сторону. У некоторых калимм крылья с таким совершенством воспроизводят не только структуру увядшего листа, но форму и цвет плесени, развивающейся на листьях, что фитопатологи даже смогли установить, какой вид грибка изображен на крыльях.

На скрученный гниющий лист похожи ночная европейская бабочка Phlogophora meticulosa, когда она отдыхает, сложив крылья, и гусеницы некоторых видов бражников.

^{Светло-зеленая гусеница неразличима среди листьев деревьев}

^{Гусеница бабочки-совки прижимается к стеблю растения и становится незаметной}

Кузнечики из рода Pterochosa, обитающие в Америке, по рисунку, цвету, расположению жилок до мельчайших подробностей напоминают вянущие и сброшенные листья. Здесь в точности переданы тона окраски листа и пятна на них, образуемые грибками и личинками минирующих насекомых. Совершенство подделки настолько поразило воображение одного из естествоиспытателей прошлого века, что он предложил назвать это явление термином «гипертемия» (сверхподражание), когда граница полезного значительно превзойдена.

Палочники, о которых мы уже говорили как о ловких подражателях, необычайно похожи на различные части растений. Особенного совершенства достигли представители семейства Phyllidae. Внешнее сходство их надкрылий и передних ног с листьями представляет замечательное явление природы. В некоторых местностях, где встречаются палочники, у местного населения существует даже поверье, что эти насекомые происходят от листьев и почек деревьев.

^{Гусеница бабочки-пяденицы при опасности становится похожа на сухой сучок}

Ну, а гусениц бабочек-пядениц, подражающих сучкам, каждый из нас мог наблюдать в природе, настолько они часты и обыкновенны. Гусеница, потревоженная или напуганная нашей не слишком деликатной любознательностью, тотчас же отклоняется от веточки, на которой имеет обыкновение сидеть и, протянув от нее паутинку, застывает, как палочка, в абсолютной неподвижности. В это время она не шелохнется, не дрогнет, ничем не выдаст себя. Длинное тонкое тело, изборожденное легкими поперечными морщинками, голова похожая на шишечку или даже почку, коричневый или сероватый цвет – все так напоминает сучок, что, когда неожиданно увидишь ее в такой позе, ни за что не подумаешь, что это насекомое. А терпения у гусеницы хоть отбавляй. Она будет изображать сучок хоть целых полчаса, особенно если почувствует ваше внимание. Попробуйте в этот ответственный для гусеницы момент провести палочкой между ней и веткой дерева и порвать невидимую опору-паутинку – и тогда произойдет конфуз: гусеница упадет и, перестав притворяться, постарается поскорее уползти подальше, вышагивая скобочкой.

^{Богомол-эмпуза очень похож на сухую колючку}

Мы уже говорили о том, что многие бабочки, да и другие насекомые, подражают форме и рисунку коры деревьев, на которой имеют обыкновение отдыхать. Особенно распространен такой прием у ночных бабочек – бражников, совок, хохлаток, листоверток, огневок, пядениц. Но есть насекомые, которые пошли еще дальше: они подражают лишайникам, растущим на стволах деревьев. Североамериканская кобылка Trimerotropis saxatilis похожа по окраске на лишайники, покрывающие скалы, а прыгая, старается попасть с лишайника на лишайник, как бы опасаясь оказаться на фоне, не соответствующем ее одеянию. Ловко подражает лишайникам на деревьях богомол, обитающий в Южной Америке. Там же обитает и кузнечик из семейства Phaneropteridae, необычайно похожий на лишайники.

Надо сказать, что лишайники как модель для подражания удобны. Они контрастны, лишены правильного контура, обладают сложным мелким рисунком и широко распространены. Лишайникам подражают богомолы, палочники, саранчовые, бабочки и их гусеницы, долгоносики, жуки-дровосеки и многие другие насекомые.

Мы настолько привыкли к тому, что палочники наиболее искусны в подражании окружающим предметам, что чуть было не забыли сказать, что главная их роль – это, как говорит и само название, быть похожим на палочку, сучок. Этой роли подчинено строение большинства насекомых, в том числе и немногих видов палочников, обитающих в нашей стране (как правило, палочники – жители тропических стран). Благодаря такой внешности их очень трудно заметить, особенно среди кустарников с сухими веточками.

^{Двух палочников нелегко различить среди веточек джузгуна}

...Кто любит загадочные картинки? – спрашиваю я своих спутников. Видите этого палочника? Сколько их здесь на этом кустике?

Палочник сидел на сухой обломанной верхушке полыни и, заметив нас, стал раскачиваться из стороны в сторону, подражая колеблющейся от ветра травинке. Но в ущелье было тихо, все замерло. Слышны были далекие крики горных куропаток, журчанье ручья и жужжание мух.

Мы считаем палочников все вместе. Занятие нелегкое. Чуть отвел глаза в сторону – и палочник затерялся среди сухой растительности. Всего здесь собралось десять палочников. Смех и движения пробуждают медлительных обманщиков. Нехотя, едва переставляя длинные, как ходули, ноги они переползают с места на место и трясутся будто в лихорадке. Тогда мы замираем, молчим. Палочники успокаиваются, замирают и становятся, как палочки. Кто был среди веточек, застыл с беспорядочно раскинутыми в стороны длинными ногами, кто оказался на голой палочке, вытянул ноги вдоль и стал будто ее продолжением. Теперь палочники пропали из глаз и все снова стало, как на загадочной картинке. Никто не в силах найти их всех сразу...

Для чего собрались вместе эти странные существа? Это не брачное скопление, так как наши палочники размножаются без оплодотворения и самцы у них неизвестны. Хорошо бы посидеть кому-нибудь из нас возле них. Но желающих нет. У кого хватит терпения следить за такими медляками. Впереди же – заманчивое ущелье и так интересен начавшийся поход.

Наши палочники стараются усилить сходство с тонкими веточками еще тем, что покачиваются из стороны в сторону, будто колеблемые ветром. Тут они нередко переигрывают, и смешно смотреть на длинное и несуразное насекомое с тонкими длинными ходульными ногами, усиленно раскачивающееся из стороны в сторону при полном штиле, когда ни одна веточка растения не шелохнется. Да, тут палочнику отказывает способность обманывать: он не умеет определять, когда в природе затишье, а когда разыгрался ветер. Впрочем, разве существует полное совершенство?

В своем стремлении подражать палочке палочники неодиноки. В Южной Америке обитает кобылка-палочка.

В нашей стране живут несколько видов небольших палочковидных клопов, чье тело уподобилось палочке. Водяной клоп из семейства водяных скорпионов также постиг искусство палочников и, попав в сачок, застывает в неподвижности, легко напоминая грязную палочку.

^{Бабочка лунка серебристая сбоку похожа на сучок}

Сходство с веточкой, торчащей из стволика, хорошо выражено у некоторых кузнечиков и палочников. Обломанному сучку ловко подражает крупный жук-древоточец, обитающий в Индии. На обломок веточки похожа уже упоминавшаяся бабочка лунка серебристая. Есть и другие бабочки, подражающие сучку и палочке.

...Осенью, когда начинают перепадать дожди, пустыня слегка оживает, кое-где зеленеет трава, появляются осенние насекомые. Но сейчас сухо, дождя нет и все живое куда-то спряталось.

Оставив машину, мы, не спеша, идем на вершину пологой горы с окаменевшими всадниками, на ходу переворачиваем камни и смотрим, кто под ними прячется. С каждым шагом подъема из-за горизонта показываются новые дали: то синие просторы пустыни, то черные скалы. Пустельга улетела, окаменелые всадники превращаются в древние пастушеские столбы, сложенные из камней.

Под камнями мало насекомых. Может быть, вон под тем большим, плоским затаились пустынные жители? Камень совсем низкий и едва возвышается над землей. Ветер намел на него мелкозем и обломки сухих пустынных растений. Чтобы перевернуть камень, надо потянуть за острый приподнятый краешек. Но едва рука прикасается к нему, как из кучки соринок в воздух неожиданно взлетает серая сухая палочка, мечется зигзагами и падает на землю.

Мы осторожно ползем к месту, куда она упала, и напряженно всматриваемся. Но как заметить серую палочку, когда всюду столько обломков растений, выбеленных солнцем? А серая палочка снова взлетает в воздух, но совсем не оттуда, куда упала, а в стороне, значительно ближе к нам.

Теперь мы видим, что это небольшая бабочка, и замечаем, как она, прежде чем сесть на землю, резко поворачивает назад, навстречу преследователю, чтобы потом неожиданно взлететь.

Посмотрим еще раз внимательно, куда она сядет. Но у камешка, около которого как будто опустилась бабочка, никого нет. Вокруг – только сухие былинки, мелкий щебень, да труженик муравей с тяжелой ношей, не спеша, переползает через нагромождение всякого хлама. Приходится ощупывать землю руками. И опять неприметная серая палочка снова оживает и взлетает в воздух из-под самых рук!

^{У бабочки-пальцекрылки тело и крылья в покое кажутся палочками}

Наконец, бабочка изловлена. Какая она замечательная! Спереди головы торчит какой-то узкий отросточек, будто палочка неровно обломилась. Черные глаза не видны, закрыты серыми полосками усиков. Ноги спрятаны под тело и только две торчат в стороны, совсем как крошечные засохшие и обломанные веточки. Одно серое крыло завернулось на другое. От этого тело кажется цилиндрическим, а сзади дырочка: палочка будто отломилась, и видна пустая сердцевинка. До чего же искусная обманщица, эта бабочка-палочка!..

Искусство подражания цветкам растений довольно сложно, поэтому им овладели лишь некоторые тропические богомолы. Очень похож на цветок богомол Gongylus gongyloides, обитающий в Индии. Энтомолог П. Р. Андерсон пишет, что при рассматривании этих богомолов сверху нельзя заметить чего-нибудь особенно замечательного в их строении, кроме, разве, листообразных расширений на переднегруди и листообразных же лопастинок на ногах; и те, и другие окрашены, как и вся верхняя сторона насекомого, в зеленый цвет; но стоит обернуть его другою стороной кверху – и получается совсем не то впечатление. Листообразное расширение переднегруди, вместо того чтобы быть зеленым, оказывается бледно-фиолетового цвета, с легким розовым налетом по краям; эта часть насекомого имеет точное и удивительное сходство с венчиком какого-то цветка. Сходство становится еще более совершенным благодаря присутствию в центре этого венчика, т. е. посредине среднегруди, темного, черновато-бурого пятна, которое изображает отверстие венчика, вход в его трубочку.

О богомоле, живущем на Малайском полуострове, похожем на цветок, рассказывает в книге, посвященной покровительственной окраске, X. Б. Котт. «Его окраска очень похожа на цветы кустарника Меластома полиантум. Богомол тесно связан с этим кустарником и, найдя его, забирается на его цветы. Черное пятно на его брюшке очень походит на мелкую мушку. Богомол затаивается на цветке. На его тело, так же как и на цветки растения, садится множество насекомых. Хищник терпеливо сносит мелких ползающих по нему насекомых, пока не появляется крупная добыча, которую он немедленно захватывает. Этот богомол являет собою один из наиболее убедительных и замечательных примеров инстинкта приманивания, известных доныне».

Богомолы, имитирующие цветки, – в двойной выгоде. С одной стороны, мало шансов, что на них обратят внимание насекомоядные птицы, с другой – на цветок и добыча летит, только успевай ее ловить!

Насекомых, похожих на колючки и шипы растений, немало. Один из клопов, обитающий в пустынях Средней Азии, покрыт многочисленными шипиками. Он бледно-серого цвета и сильно напоминает колючки, столь обильные на местных растениях. Увидеть этого клопа среди растений чрезвычайно трудно.

Некоторые насекомые избрали коллективный способ подражания. В высшей мере замечательны в этом отношении равнокрылые хоботные насекомые рода Flata. Собираясь вместе, они напоминают цветы. В Восточной Африке известны две вариации этих насекомых – зеленая и красная. Собравшись вместе, зеленые располагаются внизу, а красные – вверху, подражая соцветию наперстянки. У других подобных же насекомых рода Thinea зеленые имитируют нераскрывшиеся бутоны, а красные – расцветшие цветы. Это наблюдение не раз было подтверждено различными энтомологами.

Палочники приспособились обманывать уже в самой ранней стадии своего развития. Их яйца очень похожи на семена растений. У некоторых это сходство поразительно и усиливается мельчайшими деталями, а структура поверхности яйца точно копирует растительную ткань. Весьма вероятно, что такой прием существует для защиты яиц от наездников или насекомоядных птиц.

Кстати сказать, такая внешность у яйца палочников неспроста. Иногда развитие яйца тянется до двух лет, а за столь долгий срок увеличивается возможность погибнуть. Оболочка яиц палочников, по крайней мере палочника, обитающего в Средней Азии, очень прочна. Возникает предположение: не распространяют ли эти яйца зерноядные птицы? Не поэтому ли так долго яйца развиваются? Для медлительных и неспособных к активному расселению палочников помощь в завоевании новых пространств очень кстати.

Неплохой способ маскировки – маскарадный костюм. Личинки сетчатокрылых аскалафов, а также некоторых златоглазок напяливают на себя шкурки своих трофеев и преображаются в какой-то несуразный лохматый комочек, вообще не похожий на живое существо. Гусеница одной пяденицы надевает на свои шипы цветочные почки растений, на которых она имеет обыкновение сидеть. Подобной же особенностью отличаются личинки некоторых жуков-щитоносок.

Щитоноски – странные жуки. Тело их сверху покрыто как бы щитом, который прикрывает голову, усики и ноги. Они необыкновенно медлительны и осторожны. Окрашены в зеленовато-желтые тона с перламутровым отблеском. Впрочем, после гибели жука перламутровый отблеск тускнеет и постепенно исчезает. Поэтому в энтомологических коллекциях щитоноски не так красивы, как в природе. Заметить щитоноску очень трудно, а обнаружив, нужно быть осторожным, так как при первых же признаках опасности жук падает на землю и теряется среди травы и соломинок.

^{Светло-зеленая в длинных шипиках гусеница сворачивается клубочком и становится неразличимой среди серой полыни}

...В горах, по берегам ручьев, растет довольно высокая полынь эстрагон, темно-зеленая с сильно разрезанными узенькими листочками. Был разгар лета. То ли от недостатка влаги или от какого-то грибкового заболевания кончики многих листьев полыни пожелтели и чуть скрутились. Этим желтым кончикам полыни и подражала личинка щитоноски, да так успешно, что заметить ее было чрезвычайно трудно. Она была, как и взрослый жук, зеленая, слегка плоская, с небольшим щитом-капюшоном над головой и с длинным хвостиком, который по форме и цвету необычайно походил на кончик пожелтевшего листика полыни. Личинка отличалась еще большей медлительностью, чем жук, и двигалась настолько осторожно, что все время казалась неподвижной. Потревоженная, она внезапно вздергивала кверху хвостик, и тогда сходство с пожелтевшим листочком еще больше усиливалось.