355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Мариковский » Насекомые защищаются » Текст книги (страница 13)
Насекомые защищаются
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:31

Текст книги "Насекомые защищаются"


Автор книги: Павел Мариковский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Кто бы мог предположить, что муравьи-проформики трудятся в две смены, что маленькие юркие муравьи охотятся днем, а большие и медлительные – только ночью. Работу в две смены никто не видел у муравьев, и меня радует открытие этого секрета муравьиной жизни...

Некоторые насекомые защищают других насекомых. Так ведут себя общественные насекомые – муравьи и термиты. У них много друзей, от которых они получают пользу. Правда, охрана не всегда бывает рациональной.

...Пустыня еще желтая и спит по-зимнему, хотя и пригревает весеннее солнце. Застыли желтые тугаи, река тоже желтая в блеклых берегах. Но муравьи пробудились, копошатся в гнезде. Пусть возвратятся холода, пусть даже выпадет снег и ударят заморозки – дом рядом, есть куда спрятаться. Добычи еще нет, и муравьям Formica pratensis не на кого охотиться. Но в стороне от муравейника, оказывается, происходят важные дела: несколько десятков муравьев копошатся возле очень небольшого скопления черных тлей. Их принесли сюда из муравейника, посадили на зеленый стволик, лелеют, стерегут, заботятся. Скоро, если будет тепло, «коровушки» подрастут, расплодятся, и тогда побегут к муравейнику с раздувшимися брюшками муравьи-доильщики, все будут сыты. Забота о тлях – важное дело и ему уделяется много внимания.

Проходит месяц. Весна пришла и ушла. Над тугаями властвует жаркое лето. Я снова возле того муравейника, жители которого так заботились о тлях. Теперь они владельцы отличных тлевых колоний. Одну из них на стволике ивы, выросшей из изъеденного личинками насекомых пня, кольцом окружили рослые муравьи. Они бдительно охраняют плотную кучку тлей, сидящую на коре, в то время как другие муравьи – маленькие тщедушные доильщики – собирают сладкие выделения.

Я срезаю с кусочком коры часть колонии тлей и кладу ее на самое оживленное место муравейника. Как всегда, незнакомый предмет вызывает любопытство, волнение. Возле тлей суматоха. Но ненадолго. Вскоре кусочек коры окружает плотным кольцом верная охрана. Муравьи не сходят с места, не сводят глаз со своих подопечных, гладят их усиками. Иногда кто-либо из охраны отлучается и тогда его место оказывается сразу же занято другим. Кто установил это дежурство, зачем оно в самом центре муравейника? Видимо, раз есть тли, какова бы ни была обстановка, их полагается охранять. И наездники, и мухи, и жуки коровки, и многие другие живут за счет этих безропотных и беззащитных созданий, которых природа наделила лишь большой плодовитостью.

Проходит несколько часов. Среди тлей смятение: в коре исчез сок, нечем питаться. Кусочек коры сначала покидают самые большие, потом и поменьше. Но некоторые упрямы и не желают никуда уходить. Их немало. Но с ними творится что-то странное. Среди тлей я разглядел серых личинок мух-сирфид – злейших врагов тлей. С каждым часом они, наедаясь, становятся все крупнее и крупнее. Зато тлей все меньше и меньше. А муравьи сторожат всех, не подозревая творящегося на их глазах разбоя. Иногда они поколачивают усиками личинок сирфид так же, как и своих кормилиц-коровушек.

На второй день кусочек коры совсем засох, скрутился трубочкой. От тлей же остались лишь одни шкурки и среди остатков этого пиршества голодные, в окружении все той же охраны личинки сирфид. Самое же интересное в том, что) когда к такой личинке подступает какой-либо из муравьев, она, схватив шкурку тли, размахивает ею перед бдительным сторожем, как бы демонстрируя этим свое право на попечение и охрану. Тот же, видимо, считает это достаточным аргументом для продолжения охраны.

Постепенно одна за другой расползаются и личинки сирфид, кусочек коры пустеет, охране нечего делать, и она тоже разбредается.

И все же часто, несмотря на многочисленные ухищрения, некоторых насекомых очень сильно истребляют враги, которые издавна приспособились охотиться за определенной добычей. Они умеют быстро разыскивать свою жертву, им известны все ее уловки. Став такими узкими специалистами, они попадают в зависимость от своих прокормителей. Между такими насекомыми – между хищниками и добычей – существуют сложные отношения.

Насекомых губят стихийные бедствия: необыкновенная засуха, или, наоборот, беспрерывные дожди, сильные морозы, особенно поздние заморозки. Немало насекомых исчезло из-за них с лица Земли, не оставив следа. Но многие приспособились к таким катастрофам. У насекомых различаются обычный сон и так называемая диапауза. Сон наступает ночью у дневных, днем – у ночных насекомых. Спят они при понижении температуры окружающего воздуха во время похолоданий, спят они и всю зиму. Такой сон легко прервать. Достаточно отогреть замерзшее насекомое, и оно проснется.

Диапауза – особый сон. Он обусловлен наследственным распорядком жизни. Так, гусеницы многих бабочек развиваются весной, когда листья деревьев нежные, в них еще мало грубой клетчатки. Кончается весна, огрубевают листья, гусеницы окукливаются и впадают в диапаузу. Они будут спать все лето и холодную зиму. Только ранней весной из куколок вылетят бабочки и отложат яички, из которых выйдут гусеницы как раз к тому времени, когда появятся на деревьях молодые листья. Но не все просыпаются от столь продолжительного и наследственно обусловленного сна. Некоторые продолжают спать еще лишний год. Когда обстоятельства складываются для жизни насекомого неблагоприятно, те, кто родился в неудачный год, погибают, выручают же от вымирания проспавшие лишний год. Они созданы природой, будто страховой запас на случай бедствий. Эти насекомые дадут начало тому поколению, которое поддержит чуть было не исчезнувший вид. В такой продолженной диапаузе у некоторых насекомых единственное спасение.

Продолженная диапауза существует у многих насекомых. Желудевый долгоносик окукливается в мае-июне, молодые жуки появляются, когда созревают желуди, в которые они откладывают яички. Но часть куколок жуков спит более года, до появления следующего урожая желудей. Остаются как своеобразный страховой запас и куколки сосновых пилильщиков – Diprion pini и Neodiprion sertifer. Первый из них иногда пребывает в диапаузе не год, а два или даже три года. Куколка альпийского шелкопряда, по-видимому, – рекордсмен по длительности диапаузы. Она может спать беспробудно до семи лет. В пустынях Средней Азии многие насекомые не просыпаются, если весна и лето выдались очень засушливыми, травы нет, и спят лишний год. Если такие несчастливые года тянутся подряд несколько лет, спячка продолжается до лучших времен. Избыточный сон – подчас единственная мера против опустошающего нашествия врага.

...Первое же обследование рощи тамариска убедило меня в плачевном ее состоянии: растения были сильно поражены болезненными наростами – галлами. Уродливые узловатые вздутия покрывали все ветви. Иногда их так много, что сильно пораженное растение принимало необычный облик. Кроме того, тамариски, подвергавшиеся нападению вредителя в прошлом году, безвозвратно усыхали. Кто же враг тамариска, вызывающий уродливые наросты – галлы?

Набираю большую охапку ветвей с галлами и начинаю долгое кропотливое следствие – разрезаю галлы вдоль и поперек чуть ли не до тысячи. Сидеть на корточках и, орудуя ножом, без конца резать и резать хрупкие ветви кустарника ничуть не скучно. В каждом галле есть что-нибудь новое, интересное, а то и загадочное.

Галл – шарообразное или веретеновидное утолщение веточки тамариска. Стенки галла тверды и толсты. В галле – полость с чуть рыхлой зеленой поверхностью и белая червеобразная личинка. У нее блестящая коричневая головка с хорошо развитыми челюстями и три пары ног. Это – гусеница бабочки. Гусеница грызет рыхлую зеленоватую древесину стенок галла, и это ее единственная пища. Тут же, внизу полости, видно скопление мелких коричневых комочков – испражнения гусеницы.

Сейчас, в конце августа, происходит окукливание гусениц. Прежде чем окуклиться, гусеница прогрызает в стенке верхней части галла просторный ход наружу, но не доводит его до конца, а заканчивает под тонкой кожицей тамариска. Выход из галла должен оставаться закрытым до того момента, пока из куколки не выйдет бабочка, Какая бабочка – неизвестно. Нужно как можно больше нарезать галлов и уложить их в банку. Быть может, вскоре выйдут взрослые насекомые. Если же они будут зимовать, придется потерпеть до весны.

Вскоре в одном, а затем в. другом галле я нахожу бабочек как раз в то время, когда они выходят из своей темницы и прогрызают маленькое отверстие, закрывающее выход из галла. Бабочка оказалась миниатюрной молью с узкими крыльями, отороченными по заднему краю бахромкой длинных волосков. Бабочка серая, невзрачная, с недоразвитыми ротовыми органами. После выхода из куколки она, видимо, ничем не питается; живет короткое время, только для того, чтобы после оплодотворения отложить яички.

Потом выясняется, что яички зимуют. Ранней весной, из них выходят гусенички, внедряются в ветви и, как только добираются до их сердцевины, начинают образовывать галл. Жизнь в галле не всегда протекала благополучно. Иногда растение сопротивлялось болезненному наросту в месте, куда внедрилась гусеничка; бурно росла здоровая древесина и сдавливала неудачницу.

Гусенички моли и их домики-галлы росли долго, в течение всего лета. За год развилось не одно поколение.

Осенью поздними вечерами около рощи тамарисков уже реяли скромные серые бабочки в брачном полете. Бабочки оказались неизвестным для науки новым видом и были названы специалистом лепидуптерологом Amblopalpa kasachstanica.

Можно было бы на этом прекратить наши наблюдения, но не все было в жизни бабочки понятным. Почему-то некоторые гусеницы прогрызали стенки галла насквозь. Затем они заплетали открывшийся выход двумя-тремя тонкими перегородками из паутины. И, что самое интересное, такие гусеницы, окукливаясь, не превращались в бабочек, а надолго замирали. Куколки лежали без движения всю зиму, весну, лето. Бабочки из них появлялись только в следующую осень, с опозданием ровно на год.

Так вот почему гусенички этих куколок прогрызли насквозь стенку галла! На следующее лето пораженное растение высыхало, а выход, если бы его оставили прикрытым тонкой корочкой, одеревенев, превратился бы в непреодолимое препятствие. Поэтому лучше зимовать с открытой дверью, чем оказаться навеки замурованными!

И еще неожиданность! Некоторые гусеницы, проделав выход из галла, замирали, не окукливаясь. С ними что-то происходило. Через несколько дней их тело становилось бугристым, сквозь тонкую светлую кожицу проступали неясные очертания белых личинок. Они заполняли все тело гусеницы и, наконец, одна за другой стали вылезать наружу. Оставив от гусеницы бесформенный комочек, они свили шелковистые кокончики внутри галла и замерли на зиму. Внутри кокончиков находились куколки наездников с большими глазами, шаровидной грудью, заостренным к концу брюшком, длинными усиками и плотно прижатыми к телу ногами, точно мумии.

Весною наездники покидали галлы и откладывали яички в молодых гусениц моли как раз перед тем, как они начинали вгрызаться в веточки тамариска. Отложенные в гусеничку яички наездника не помешают жизни врага тамариска и будут покоиться в полости тела гусенички ровно до тех пор, пока она не вырастет полностью и не подготовит наружу выход, но теперь уже не для себя – будущей бабочки, а для своих злейших неприятелей. Тогда и произойдет бурное развитие личинок наездника и полное уничтожение тела хозяйки галла.

Казалось, наездники могли бы развиться и в теле куколки. Но куколка покрыта твердой оболочкой, а для маленьких личинок она – немаловажное препятствие.

Отлично приспособился наездник к жизни на своем хозяине!

Теперь я настолько хорошо знал галлы, что глубокой осенью только по одному внешнему виду мог сказать, что в них происходит. Вот старые прошлогодние галлы. Листья на веточках с такими галлами давно засохли, сами галлы стали гладкими, будто их отполировали ветры. Сухая древесина таких галлов очень тверда и поддается ножу с трудом.

Вот галлы свежие, без отверстий, занятые наездниками. Они замерли там в шелковистых кокончиках и дожидаются наступления весны. Весной после вылета наездников в таких галлах в тонкой перегородочке будет проделано маленькое черное отверстие с гораздо меньшим диаметром, чем отверстие, через которое вылетает бабочка. Галлы, из которых недавно вылетели бабочки, узнать легко по большому аккуратному, круглому, почерневшему с краев отверстию. А если в галле отверстие с серыми краями, а внутри видны паутинные перегородки – значит там на целый год замерла куколка.

В первый год знакомства с тамарисковой молью наездников было мало. Но в каждой пораженной гусенице их развивалось 10–15. В следующем году почти все гусенички оказались зараженными наездниками. Казалось, не было ни одной бабочки, избежавшей гибели. Крылатый враг тамариска был уничтожен своим неприятелем. Осенью в сумерках около рощи тамариска серые бабочки не летали.

И тут выяснилось совершенно неожиданное! От наездников все же убереглись некоторые бабочки, но только те, куколки которых заснули на целый год еще с прошлого года осенью, когда наездников было немного и шансов уберечься от них было больше. Они и сохранили от полного вымирания свой вид и продолжили потомство. Вот, оказывается, какое значение имеет долгий сон куколки!

Когда же весною на третий год из маленьких шелковистых кокончиков вылетит огромная армия наездников и бросится на поиски выходящих из яичек гусеничек тамарисковой моли, то их не окажется и тогда вся эта армия погибнет, не оставив потомства. Какая несуразица: уничтожив гусениц моли, наездники обрекли самих себя на вымирание!

Куколки, которые заснули на год с прошлой осени, вылетят бабочками на следующую осень и будут откладывать яички, когда уже наездников не станет.

Интересно, что же происходит с зараженными гусеницами, которые собираются превратиться в спящую куколку? Ведь могут оказаться и такие. Оказалось, в какой-то мере состояние гусеницы передается на личинок ее паразитов и они, уничтожив своего хозяина и окуклившись, сами впадают в длительную спячку и выходят не после зимы весною, а только через год, на следующую весну. Механизм такой спячки, по-видимому, обусловлен особым химическим веществом, действующим и на врагов моли наездников – насекомых, относящихся к другому отряду.

Меня могут спросить, как я узнал, что замершие на год наездники уничтожили именно ту гусеницу, которая после окукливания должна была впасть в долгую спячку. Выяснилось это очень просто. Такие наездники были найдены только в тех галлах, входы в которые были заплетены паутинными перегородками. Эти впавшие в продолжительную диапаузу наездники тоже переживут тяжелую катастрофу самоуничтожения и дадут потомков, из которых потом, через несколько лет, снова образуется громадная армия наездников. Таким образом, финал сложных отношений бабочки и ее паразита будет таким: в природе останется очень мало бабочек и очень мало наездников. Потом постепенно численность и тех, и других начнет возрастать, разразится катастрофа – и вновь падение численности.

В таких подъемах и падениях и проходит жизнь тамарисковой моли. Сложные отношения установились у нее с ее врагом – наездником!

* * *

Велик мир насекомых. Маленькие, незаметные, они, казалось бы, занимают подчиненное положение в мире живых существ, населяющих планету. В действительности же они сильны и могучи своей плодовитостью, умением защищаться неприятно пахнущими или ядовитыми выделениями, ядовитыми органами, покровительственной окраской и разнообразной причудливой формой, благодаря которым они остаются незаметными для окружающих, своей способностью защищаться, подражая ядовитым и несъедобным насекомым. Сильны они и своей многоликостью, приспособленностью к самым разнообразным условиям среды.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю