Текст книги "Золотой череп. Острова отверженных (СИ)"

Автор книги: Павел Селеверстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Всебор с трудом подавил брезгливость, когда обнаружил в собственной миске остатки вчерашнего ужина. Он никогда не был привередливым, порою довольствовался тем, что не доели другие, но вид прилипшей, заплесневелой каши, вызывал в желудке неприятное брожение. Судя по всему, немытая посуда, раздавленные тараканы на досках стола и подозрительный запах, царивший в общей каюте, никого больше не смущали.

Неприятный запах исходил не только от безобразного убранства кубрика, но и от матросов, которые при всей строгости Сликкера, успели хорошенько заправиться горячительным.

Наконец в дверях появился Жиль. Раскачиваясь из стороны в сторону, он тащил огромный закопчённый котёл, из которого валил пар. Бедняга обливался потом, морщился от напряжения и с трудом сдерживал ярость.

Клаус заставил надеть его лакейскую ливрею, а на голову нахлобучил тот самый цветастый колпак, что Всебор с Зубастиком лицезрели на голове Сликкера в первую встречу с ним.

– Этот головной убор тебе очень идёт! – оскалился старик. – Я слыхал, что в таких колпаках ходят старые холостяки и глупые неудачники. Народ брехать не будет. Верно?

Сликкер трескуче рассмеялся и кивком приказал поставить котёл перед собой.

– Бестолковый из него помощник, – фыркнул Клаус. – Ничего не соображает, и откуда только такие берутся?

Коротышка ткнул Зубастика кривым пальцем и уселся напротив Всебора. Ему явно доставляло удовольствие, что незавидная роль лакея теперь перешла к Жилю.

– Ничего, Клаус сделает из него человека. Старый добрый линёк и пара крепких слов, кого угодна образумят. Даже такую тухлую рыбу как этот зубатый тип.

Капитан собственноручно выловил из котла самые лакомые куски, плеснул себе в тарелку немного бульона и только после этого разрешил Зубастику разлить похлёбку по мискам остальных членов команды. Работа стюарда давалась Жилю непросто. От напряжения дрожали руки, а гогот матросни явно выводил из себя. Половник плясал у него в руке словно заведённый и немудрено, что часть густого супа оказалась на дубовых досках стола.

Всебор и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Его окружали грубые подозрительные люди со своими представлениями о манерах и правилах поведения. Они руководствовались другими законами, делали что считали нужным и самое главное чувствовали себя абсолютно свободными от каких-либо обязательств перед другими. Такую волю давало им море и уверенность в собственной правоте.

– Хочу добавки! – прогнусавил Клаус. – Эй! Салага! Живо зачерпни ещё.

Зубастик послушно запустил половник в котёл и достал для коротышки гущи.

– Далеко-то не уходи, – бросил Клаус. – Нынче у меня зверский голод, а в этом казане, ещё много, очень много похлёбки... Не набегаешься.

Всебор покосился на друга. Жиль страдальчески закатывал глаза, пыхтел и старясь унять нервную дрожь сжимал кулаки. Конечно же Сликкер ему не позволит сесть за стол пока не закончит ужинать матросня. А что после команды останется в котле, Всебор хорошо себе представлял. Ничего.

– Хо-о-очу добавки! – в третий раз потребовал Клаус. – Ты тут между прочем работаешь. Давай, доходяга.

– Да, на! – не выдержав, вскочил Всебор. – Моя-то поди ещё не остыла.

Не раздумывая он с треском нахлобучил на голову капитанского денщика миску с похлёбкой, а для верности ещё хорошенько надавил.

– Жжётся, ж-ж-жётся! – разбрасывая пареную брюкву, завопил Клаус. – Уже за шиворот потекла!

Сликкер злобно хохотнул. Поглядывая исподлобья на безумную пляску коротышки, глухо и утробно заржали матросы. Только Зубастик, опасаясь реакции денщика, в испуге попятился к выходу.

– Жжётся! – срывая с головы миску, выкрикнул Клаус. – Как же я теперь службу стану нести...

– Задрай люк! – рыкнул Сликкер. – И пойди помойся, а то высохнет дрыгва, потом ничем не возьмёшь.

Всебор мрачно покосился на миску Клауса, и когда коротышка убежал, забрал её себя. Жиль услужливо наполнил её до краёв.

– Ладно! Садись и ты зубатый, – гаркнул старик. – Когда у тебя такой боевой приятель, я пожалуй, и сам больше не стану над тобой потешаться.

Сликкер умело изобразил на лице испуг.

– А то чего доброго и на мою балду вывалит чего-нибудь горяченького. Рыбы потом засмеют.

Дальнейшая трапеза прошла под аккомпанемент сиплого сопения матросов, да гулкого потрескивания деревянных ложек о тарелки. После того как с похлёбкой было покончено, Жиль сбегал на камбуз и принёс два кувшина с водой.

Из-за стола Всебор вышел последним. Он навострился уже было к выходу, когда ему на плечо легла тяжёлая рука Сликкера.

– Зря вступился за зубатого, – поглядывая на Всебора, произнёс старик. – Надеюсь, с золотишком не обманул? Иначе сам понимаешь, разговор получится другим.

Своего приятеля Всебор нашёл в кладовке при камбузе. Жиль сидел на старом прохудившемся котле и чистил картошку, а ненавистный цветастый колпак валялся у его ног. Зубастик явно был не в духе. Он постоянно бормотал под нос ругательства, злобно шипел и разбрасывал вокруг себя кожуру.

– Этому обормоту Клаусу я ещё устрою, – заприметив друга, бросил Жиль. – Всю работу на меня взвалил. Собака такая!

– Ладно старина, не бухти, – улыбаясь, отозвался Всебор. – Нам всего-то потерпеть пару дней.

– Да-а-а!? Откуда такая уверенность? – Зубастик выудил из корзины гнилую картофелину и швырнул её в море. – Не нравится мне здесь. Того и гляди пакость какую-нибудь устроят. Видал, какие рожи хитрые?

– Главное добраться до «Утренней звезды», – Всебор тяжело вздохнул и выдавил улыбку. – А потом мы с тобой выпьем винца в каком-нибудь портовом кабаке и от души посмеёмся над этим дурацким колпаком.

– Между прочим, Клаус-обмылок обещал тебе отомстить, – задумчиво отозвался Жиль. – Не знаю что уж у этого гада на уме, но я за ним буду присматривать.

– Не бери в голову, – отмахнулся Всебор. – Где наша не пропадала, мы и не из таких передряг выкручивались. А у денщика ветер в башке, что с него взять.

Над палубой разнёсся мелодичный и тоскливый перезвон склянок.

– Эй! Кто свободен от вахты отправляйтесь дрыхнуть, – зарокотал голос боцмана. – Утром ваше мясо снова потребуется капитану.

Зубастик грустно усмехнулся и подмигнул приятелю.

– Никогда наше с тобой вранью не загоняло в такую безвыходную ситуацию, – сказал он. – В прошлый раз мы выкрутились, а вот как получится сейчас?...

Всебор ничего не ответил, только хлопнул друга по плечу и ушёл в кубрик.

Глава 5

На «Пьяном крабе» матросам был отведён весь носовой отсек. Всебор спустился вниз по приставной лестнице и гомон, который он слышал ещё наверху, тут же прекратился.

Помещение освещалось небольшим масляным светильником и выглядело так словно это был не кубрик, а пещера облюбованная троллями. На верёвках сушилась рваная одежда, из щелей обшивки торчали лохмы пеньки, повсюду валялись пустые бутылки и объедки.

– Мы думали капитан, – оскалился Вертлюга. – Повеселил ты нас с Клаусом, повеселил. Таких танцев от коротышки давненько не видели.

Словно в люльках, Вертлюга и ещё двое матросов лежали в гамаках. Гамаки раскачивались из стороны в сторону, иногда сталкивались, и тогда их владельцы начинали друг перед другом извиняться.

– И как при такой болтанке можно заснуть? – улыбнулся Всебор. – Доводилось мне спать и на камнях, и в грязи, но чтобы в рыболовной сетке...

– Дело привычки, сынок, дело привычки, – хмыкнул Вертлюга. – Когда валишься с ног от усталости, даже на гвоздях заснёшь. Запрыгивай в любую, у нас недобор команды человек пятнадцать, так что всегда можно выбрать место по душе.

С большим трудом Всебору удалось влезть в гамак, а когда это у него получилось, он понял, что лежать в нём можно только на спине.

Так он и лежал прислушиваясь к болтовне матросов, пока его не сморили усталость и напряжение минувшего дня. Ему ничего не снилось, а непривычная обстановка, морская качка и резкие запахи трюма не давали расслабиться даже во сне. Потому внезапное пробуждение не стало для Всебора неожиданным, а даже напротив, оно вызвало чувство радости, так словно он сбросил с себя утомительное оцепенение. Он раскрыл глаза и вслушиваясь в поскрипывание корабельной оснастки, ухватился за бимс и приподнялся над гамаком.

За бортом гулко хлюпала вода, позвякивала наверху рында, где-то в глубинах трюма пищали и возились крысы. Соревнуясь кто громче, надрывно и на разные голоса храпели матросы.

Но к этому незамысловатому шуму примешивались и странные, необъяснимые шорохи, доносившиеся из-за досок внешней обшивки. Казалось, что кто-то снаружи настойчиво в них скребётся, пытаясь таким образом привлечь внимание.

– Чертовщина какая-то, – прошептал Всебор. – Наверное оборванная верёвка трётся о днище или рыба-прилипала...

Он с трудом выбрался из гамака, привыкая к темноте постоял немного, потом подошёл к лестнице ведущей на палубу. Теперь до слуха доносились голоса.

Всебор осторожно поднялся наверх и высунув из люка голову огляделся вокруг. Шхуна плавно скользила по волнам, порывистый ветер уныло завывал в снастях, тускло и таинственно мерцали на небе звёзды.

– Я не знал, что это ты меня преследуешь! – услышал он голос Сликкера. – Просим прощения, что заставили потерять столько времени.

– Куда тебе с твоей лоханью тягаться с «Нарвалом», – послышался в ответ трескучий голос. – В следующий раз не маячь перед глазами, а то не ровен час приму за купца, да возьму на абордаж. А ребята у меня лютые и жадные, мигом головы отрубят, да выпустят кровушку твоим обормотам, кто уж разбираться станет, что это бродяга Сликкер им дорогу перешёл.

Рядом с «Пьяным крабом», саженей в пяти от борта, шло какое-то огромное подавляющее зловещим абрисом судно. В тусклом свете звёзд, оно казалось высокой скалой с уступа которой вниз поглядывал здоровущий мордатый тип. Сликкер стоял напротив и со смиренным подобострастием смотрел на чужака задрав голову, словно ждущий решения покорный слуга.

– «А наш-то старик струхнул, – промелькнула в голове мысль. – Ишь как шею вытягивает, будто перед господином».

Всебор отчётливо видел освещённую фонарём голову незнакомца. Широкое лицо, скошенный лоб, большие проницательные глаза и тонкие злые губы, обрамлённые седыми усищами.

– Радуйся, что я сегодня добрый! – бросил на прощание незнакомец. – И смотри за борт не свались. Слышал, кое у кого на тебя зуб.

Мордатый здоровяк тихонько рассмеялся и отошёл от фальшборта, предоставляя Сликкеру кланяться своей тени. Через минуту чёрный корабль отошёл от «Пьяного краба» и отклонившись на пару румбов западнее, скрылся в ночной мгле.

– Живодёр Кнакер, будь он неладен ! – проговорил Сликкер. – Этот демон нагоняет страху больше, чем толпа «отверженных».

Старик покосился на рулевого и жадно потянул носом.

– Смотри не засни, – рыкнул он. – А если какая напасть свистни. Лучше встретить опасность в ясном уме.

продолжение следует