Текст книги "Темный Властелин идет учиться (СИ)"

Автор книги: Павел Барчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Практический зачет. То есть, мне нужно будет не только ответить на идиотские вопросы, но и продемонстрировать силу, которой у этого тела отродясь не было. Великолепно! Просто великолепно!

Я хмуро посмотрел на архивариуса, собираясь ответить ему что-нибудь грубое и обидное. Однако…промолчал. Беспокойство смертного было искренним. В этом жалком, нищем мире, возможно, он был единственным человеком, который поддерживал Сергея Оболенского. Странное ощущение.

– Спасибо за предупреждение, Алексей Иванович, – сказал я, в моем голосе впервые прозвучали нотки, отдаленно напоминающие человеческую теплоту. – Я что-нибудь придумаю.

– Ну, с Богом! Даже… Со всеми существующими Богами, сынок! Теперь, когда у нас есть не только Создатель, но и куча других религий, можно помолиться сразу всем, – архивариус хлопнул меня по плечу и засеменил прочь, к своим стеллажам.

Я остался один в окружении множества книг.

Итак… Завтра – ЕГЭ. Теория. С ней проблем не будет Память Сергея это кладезь знаний, зазубренных до автоматизма. Ну и конечно, математика, физика, химия – сущие пустяки для того, кто веками постигал демонические законы мироздания. Не знаю, на кой черт отцу приспичило требовать с меня высшее образование, в моей голове и без того хранится огромный пласт информации.

Причём, впервые папа попробовал меня засунуть к Академию какой-то там магии ещё лет сто назад. Академия находилась в Империи Вечной Ночи и это было всяко лучше, чем Десятый мир.

Я провел среди студентов около пары месяцев, убедился в том, что все они на моём фоне абсолютно бездарны, и благополучно бросил учебу. Так что, если здесь для поступления требуется рассказать основы магии в теории –пожалуйста. Уверен, комиссия просто сойдёт с ума от того, что им поведает во время экзамена Сергей Оболенский. Потому что я, будучи сыном Темного Властелина, знаю о магии больше, чем все эти выскочки, вместе взятые.

Но практика… Практика была проблемой. Тело Сергея совершенно пустое. В нем нет даже крохотной искры магического таланта. Однако… я чувствовал, что моя Тьма никуда не делась. Она здесь, спит, замурованная в глубинах никчемного сознания Оболенского. Лорд Снов сделал свою работу слишком хорошо. Моя задача на ближайшее время – придумать, как тихонько потянуть ниточку своей истиной силы, но при этом, постараться не выдать себя для тех, кто жаждет моей смерти.

Я вышел из библиотеки. Вечер уже опустился на город и кампус был залит искусственным светом. Где-то вдали слышался смех. Кто-то запускал в небо светящиеся сферы – заклинание «Блуждающие огни». Судя по всему, первокурсники баловались.

Я шел по аллее, и мой мозг лихорадочно работал. Нужно было найти способ пробудить хоть каплю силы. До зачета оставалось три дня. Три дня, чтобы совершить чудо.

Внезапно мой взгляд упал на группу студентов, собравшихся вокруг одного парня. Он, краснея от гордости, демонстрировал им амулет – бронзовый диск с выгравированной руной. От амулета исходила слабая, но заметная вибрация энергии.

– Отец из последней командировки привез, – хвастался парень. – С Арконских рудников. Усилитель. На зачете должен помочь.

– С ума сошел! – Ужаснулся кто-то из его друзей. – Усилители запрещены во время сдачи! Если тебя поймают, сразу же дадут пинка под зад!

– Не поймают. – Рассмеялся парень. – Я придумал кое-что, но вам не расскажу. Знаю я вас. Кто-нибудь обязательно донесёт в деканат.

Арконские рудники…Память Сергея тут же выдала справку: одно из мест в Десятом мире, где добывали магические кристаллы, обладающие свойством накапливать и фокусировать энергию.

Внезапно в моей голове щелкнуло. Слабое тело. Отсутствие дара. Но что, если использовать внешний источник? Артефакт? Я, Каземир Чернослав, никогда не прибегал к таким костылям, но сейчас обстоятельства диктовали свои правила.

Это была идея. Рискованная, отчаянная, но идея. Необходимо раздобыть магический артефакт. Достаточно мощный, чтобы с его помощью можно было выполнить хотя бы простейшее заклинание на зачете.

Я ускорил шаг, направляясь обратно в общежитие. План начал обретать более чёткие контуры. Первый этап – выступить на ЕГЭ, блеснуть теорией. Второй этап – в течение трех дней найти артефакт и научиться им пользоваться, не привлекая внимания. Третий этап – пройти практический зачет и получить право на дальнейшую учебу.

А там… там я разбужу свою Тьму. Я был уверен, что все получится. Унижение, гнев, ярость – все это было топливом для моего естества.

Я вошел в свою комнату. Звенигородского, к моему удивлению, не было. Его половина, однако, сияла чистотой. Вещи были аккуратно разложены, мусор выброшен. Видимо, мое утреннее «напутствие» возымело эффект.

Уголки губ сами потянулись вверх в холодной усмешке. Маленькая победа. Ничтожная, но победа.

Я подошел к окну и посмотрел на огни кампуса, на силуэт Института, упирающегося куполом в ночное небо. Этот мир, со всей его спесью, технологиями и жалкой магией, стал моей ареной.

– Ждите, – прошептал я в стекло, запотевшее от моего дыхания. – Ваш скорбный час ещё не пробил. Но он близок.

Глава 5

Утро следующего дня ничуть не отличалось от предыдущего. Я проснулся с ощущением, будто меня переехал катафалк, на котором в последний путь отправили отца.

Он мне еще, как назло, снился полночи. Отец имею в виду. Я и забыл, что смертные обладают отвратительной особенностью – видеть сны. Мне с подобным явлением приходилось сталкиваться только в детстве, когда развлекался дядюшка Морфиус. В любом другом случае мой отдых выглядел как погружение в вязкие и успокаивающие объятия Тьмы.

Поэтому вместо того, чтоб благополучно выспаться, я всю ночь бегал по иллюзорному замку, гоняясь за папашей, который играл со мной в прятки. По-моему, там еще была Морена. Я точно слышал ее ехидный голос, который хохотал и повторял одно и то же:«А вот и не найдешь!»

В итоге, когда наступило утро, я открыл глаза с полным ощущением будто мое тело били палками. Около пяти минут лежал, уставившись в тот самый грязно-белый потолок, и пытался силой воли заставить мышцы подчиниться разуму.

Сегодня – день Единого Государственного Экзамена. День, когда жалкий сосуд Сергея Оболенского должен сделать первый шаг к тому, чтобы я, Каземир Чернослав, получил законную власть.

Мысль о том, что Темный Властелин Империи Вечной Ночи вынужден сдавать экзамены каким-то смертным, вызвала такую волну ярости, что я едва не прожёг взглядом паутину трещин над своей кроватью. К сожалению, всего лишь на уровне фантазий. Даже такая мелочь была пока не под силу моему новому телу.

От мыслей о предстоящем экзамене меня отвлекла более насущная проблема – физиологическое желание очиститься. Человеческое тело нуждается в уходе. Его нужно мыть.

За одну лишь ночь, проведенную в смертном сосуде, я успел прочувствовать все его «прелести». Включая необходимость ходить в туалет и соблюдать гигиену.

В моём Уделе подобная процедура заключалась в погружении в бассейн из живой Тьмы, растворяющей любую грязь. Здесь же, как с неохотой сообщила память Сергея, мне предстояло осуществить мероприятие под названием «общий душ». Есть ощущение, что ничего хорошего так точно не назовут.

Собственно говоря, интуиция меня не подвела.

Я оделся в свой убогий комплект домашней одежды, взял полотенце и тонкий брусок мыла, пахнущий дешевой химией, а затем с чувством глубочайшей брезгливости направился в конец коридора.

Общежитие уже просыпалось. Из-за дверей доносились звуки голосов, музыка и чьё-то бормотание. Некоторые, особо сомневающиеся в успехе студенты зубрили теорию и заклинания.

Я вошел в помещение, обозначенное знаком «душевая», и замер на пороге, охваченный смесью любопытства и отвращения.

Передо мной предстало царство кафеля, ржавых труб и вездесущей влаги. Воздух был густым, спертым, пропитанным паром, хлоркой и чем-то затхлым. Вдоль стены тянулся ряд кабинок без дверей, отгороженных лишь потрепанными пластиковыми ширмами. С потолка капала вода, а под ногами скользила легкая, мыльная плёнка.

Несколько человек уже заняли свои позиции. Один, мощный детина с медвежьей фигурой, с наслаждением подставлял спину под струи воды и во все горло горланил похабную песню.

Другой, тощий юнец с прыщавым лицом, робко пытался настроить температуру. Выходило у него это не очень. Вода была то слишком горячей, то слишком холодной. Поэтому он постоянно отскакивал от обжигающих брызг и тихонько повизгивал.

Третий, с максимально аристократичным, холодным лицом, стоял под душем, демонстративно отвернувшись к стене, словно вид остальных студентов причинял ему душевную и физическую боль.

– Великая Тьма, – тихонько высказался я себе под нос,– Вот оно, истинное лицо знати Десятого мира. Собираются править империей, а моются в хлеву, похожем на скотобойню.

Я выбрал самую дальнюю кабинку, повесил на крючок свое полотенце и, скрипя зубами, стянул одежду. Ветер, гуляющий по помещению, заставил меня поежиться. Тело Сергея было не просто худым, оно было хилым. Ребра выпирали, кожа казалось слишком бледной, почти прозрачной.

Я поймал на себе взгляд того самого аристократа. Именно в этот момент он соизволил оглянуться. В глазах парня мелькнуло уже знакомое презрение. Смертный быстро отвел взгляд, но высокомерная ухмылка на его лице все равно осталась.

Я резко дернул за цепочку, и на меня обрушился поток ледяной воды. Конечно, в этом царстве хаоса кто-то уже успел израсходовать весь горячий запас. Пришлось терпеть. Я втирал в кожу вонючее мыло, представляя, что смываю не только грязь, но и всю эту унизительную ситуацию.

Внезапно песня медведеподобного оборвалась на высокой ноте. Раздался громкий шлепок, всхлип и ругань.

– Эй, смотри куда прёшься, скотина! – прогремел здоровяк.

Я выглянул из-за перегородки. Тощий юнец, поскользнувшись на мыльной пене, угодил головой прямо в спину распевавшего соседа, и выбил у того из рук дорогой флакон с гелем для душа. Флакон с грохотом разбился, а его содержимое растеклось по мокрому полу, смешавшись с пеной.

– Прости! Я нечаянно! – залепетал юнец.

Пол теперь был не просто скользким, он превратился в «каток». Прыщавый напоминал неуклюжего нетопыря. Он дергал ногами, пытаясь удержать равновесие, но вместо этого поскальзывался, падал и снова поднимался, попутно удерживая одной рукой полотенце, которое с трудом держалось на бедрах.

– Нечаянно? – взревел медведь, хватая бедолагу за плечо и подтягивая его вверх. – Я тебе сейчас «нечаянно» морду набью!

Аристократ фыркнул и вышел из своей кабинки, на ходу заворачиваясь в пушистый халат. Судя по всему, он не собирался вмешиваться.

Я тяжело вздохнул. Мое утреннее омовение, которое и до этого не радовало, было безнадежно испорчено. Я быстро смыл мыльную пену, наскоро вытерся и стал одеваться, наблюдая за разворачивающимся фарсом.

Юнец был жалок. Трусливое бормотание, попытки оправдаться и весь его вид вызывали у меня одно желание – отойти подальше, чтобы брызги человеческого страха не попали на меня. Вдруг это заразно.

Однако…что-то в нем было… знакомое. Например, преданная, собачья готовность принять любую кару, абсолютная неуклюжесть… Он напомнил мне…Мракохвата.

Чёрт. Чёрт! Проклятый горгулья. Даже здесь, в мире смертных, его тень нашла меня!

Я уже было развернулся, чтобы уйти, предоставив судьбе решить участь прыщавого недотепы, но мои ноги вдруг сами собой замерли на месте. В голове пронеслись слова, которые сказал себе накануне: «Я начну с этой комнаты…». Что ж, вонючая душевая – такая же часть моего нового поля боя.

– Отпусти его, – произнес я, мой голос прозвучал тихо, но отчётливо.

Медведь обернулся, удивленно хмуря свои густые брови.

– Тебе какое дело, очкарик? Или тоже хочешь получить?

Юнец посмотрел в мою сторону с таким обожанием и надеждой, что мне стало не по себе. Ну точно Мракохват. Тот каждый раз, когда я возвращаюсь в Удел, пялится на меня с точно таким же выражением на морде.

– У тебя два варианта, – сказал я, подходя ближе.– Первый: ты изобьешь его здесь, потратишь время, опоздаешь на экзамен и будешь отчислен еще до поступления за нарушение устава. Я его, кстати, только вчера очень внимательно изучил. Наказание за драку там точно имеется. Второй: ты умоешься, утрешься и пойдешь готовиться к сдаче, как подобает будущему магистру, а не деревенскому забулдыге. Выбирай.

Медведь задумался. Его мозг, очевидно, с трудом переваривал логическую цепочку. Он посмотрел на свою растерянную жертву, на разбитый флакон, на меня.

– Ладно, – буркнул крепыш, отпуская юнца. – Но чтоб я тебя больше не видел, червяк!

Он напоследок толкнул прыщавого, а затем, фыркнув, направился к выходу. Страдалец, едва не плача от облегчения схватил свой халат, надел его и бросился ко мне.

– С-сергей! Ты же Сергей Оболенский? Верно? Спасибо! Я… я не знаю, что бы делал…

– Заткнись, – резко оборвал я его стенания, – И прекрати хныкать. Ты просто ходячий позор для своего рода. Как тебя зовут?

– Н-никита, – прошептал он. – Никита Строганов.

Строганов? Память Сергея услужливо подсказала: старинный род, некогда могущественный, но сейчас находящийся в глубочайшем упадке. Бедность, долги, и единственный сын, наделенный скромным магическим даром, но абсолютно лишенный харизмы и силы духа.

Хм… А это – неплохой вариант. Из подобных личностей получаются отличные подручные злодеев, идеальные информаторы и весьма полезные слуги.

– Ну что ж, Никита Строганов, – сказал я, глядя на него сверху вниз. – Ты просто запомни, что сегодня я спас тебя, избавив от приличных тумаков. А теперь выйдем из этого ада, пока не задохнулись паром.

Мы выскочили из душа и я благополучно отправился в свою комнату. Любопытно, но Звенигородского уже не было, а вот вчерашний порядок снова был. Кровать соседа оказалась аккуратно заправлена, вещи убраны, на столе – стерильная чистота.

Я переоделся и вышел на улицу. Возле входа, переминаясь с ноги на ногу, моего появления ожидал Никита. Не могу сказать, что данный факт меня сильно обрадовал. Вообще-то, подручные злодеев появляются, когда им дали высочайшее соизволение. Что это за импровизация?

Утренний воздух был прохладным, поэтому парень смешно ёжился, передергивал плечами и сильно напоминал облезлого воробья. Заметив меня, Никита тут же бросился навстречу.

– Сергей, а я тут подумал… Пойдем вместе на экзамен?

Я молча посмотрел на него уничижительным взглядом, затем, не сбавляя скорости, двинулся в сторону главного корпуса. Никита засеменил рядом, поглядывая на меня с немым обожанием и восторгом. Он так увлекся этим процессом, что несколько раз едва не полетел носом вперед.

Для себя я отметил, что даже этот Строганов был одет поприличнее чем я. Нет, так не пойдёт. Вопрос с гардеробом надо будет решать радикально.

– Ты… ты просто спас меня, Сергей! Я никогда…

– Называй меня просто…– Я хотел сказать «хозяин», потом вспомнил, где нахожусь, брезгливо поморщился и продолжил, – Называй меня просто Серж. И хватит лебезить. Рассказывай, что знаешь о сегодняшнем экзамене. Все подробности.

Никита оживился. Он оказался ходячей энциклопедией, в которой хранилось все слухи, сплетни и правила ИБС. Его семья, хоть и обнищавшая, трепетно относилась к нужным связям в обществе, поэтому он с детства впитывал информацию о «высшем свете».

– Комиссия сегодня будет строгой, Сергей… Ой, прости… Серж. Говорят, сам декан факультета, князь Алексей Петрович Баратов собрался присутствовать! А Звенигородский уже хвастался, что сдаст теорию на «отлично», и что получит дополнительный балл за демонстрацию дара… Если мы не завалим экзамен, а потом зачет и тесты, то уже через неделю станем первокурсниками. Ты же знаешь, что зачисление происходит сразу и сразу начинается учеба? А Муравьёва… о, ты видел Муравьёву? Она…

– Видел, – сухо прервал я Никиту. Информация лилась рекой, мне приходилось ее фильтровать, выуживая важное.

Внезапно из-за угла показалась группа студентов в форменных сюртуках с нашивками второкурсников.

Увидев Строганова, они переглянулись и направились к нам. Судя по тому, как напрягся и побледнел мой новый подручный, ему эти физиономии точно были знакомы. Он даже сбился с шага и немного притормозил, будто собирался спрятаться за мою спину. А спина Сергея Оболенского не настолько широкая, чтоб служить защитой.

– О, смотрите-ка, Строганов-сопляков! – крикнул самый рослый из студентов.

Я прищурился, разглядывая его более пристально. Так это тот самый медведь из душа! Ну надо же. Я подумал, что он только поступает в институт, а здоровяк уже учится на втором курсе. Но при этом живет в общаге… Значит, его семья не настолько богата, раз не в состоянии оплатить отпрыску отдельное жильё. Скорее всего, дворянский род средней руки, коих здесь, в Десятом мире, полным-полно.

Великая Тьма! Как меня раздражают эти дурацкие очки! Но без них я напоминаю крота. Все плывёт и сливается в мутную кляксу. Пожалуй, состояние физического здоровья сосуда нужно записать в списке моих важных дел где-то рядом с обновлением гардероба.

– Успел хвост поджать и найти себе защитника? – Продолжал издеваться медведь. Теперь, когда его сопровождали еще трое друзей, он стал вообще неуправляем. Возомнил о себе слишком много. – Этот заучка-Оболенский тебя не спасет, придурок. Мы вам обоим навешаем.

– Что-то не сильно у тебя это получилось в душе. – Коротко бросил я.

Дружки крепыша, переглянувшись, мерзко захихикали. Не знаю, что уж там подумали эти смертные идиоты.

Медведь вместе со своей компанией перегородили нам дорогу и мне пришлось остановиться. Никита снова попытался спрятаться за мою спину и снова безуспешно. Я вздохнул. Похоже, этот день решил проверить моё терпение на прочность.

– Проваливайте, – сказал я без особой злости. Как можно злиться на червяков или букашек? – Нам нужно на экзамен.

– А мы что, мешаем? – еще один рослый парень вышел вперед, приблизившись ко мне вплотную. Он был на голову выше и вдвое шире в плечах. – Что там у вас в душе вышло, а, Санёк?

Саньком оказался крепыш. Пожалуй, только такое имя он и заслуживает. Не Александр, не Алекс, а просто Санёк. Коротко, просто, по плебейски. Кстати, память Оболенского ни о крепыше, ни о его друзьях ничего не говорила. Значит, Сергей прежде их не встречал.

– Да этот придурок Строганов разбил мой флакон с гелем. Между прочим, с итальянским! Пузырёк – две сотни рубликов стоит. – Фыркнул медведь. – Представляешь, Влад, уже помыться спокойно нельзя. Вообще не понимаю, почему не запретят этим обнищавшим дворянчикам поступать в ИБС…

– О-о-о-о-о… Так это косяк, конечно. – Протянул дружок крепыша, причмокнув губами.

Влад… Владимир иди Владислав? Да к чёрту! Этим я еще себе голову не забивал. Просто мерзкий смертный червь.

– Извиняться будешь, Строганов, за мой гель. Деньгами. – Важно поддакнул Санёк. – Или сейчас получишь. Мы, Морозовы, обиды не прощаем.

Хм… Александр Морозов, значит… В памяти Сергея моментально всплыла нужная информация. Морозовы – старый купеческий род, получивший дворянство за заслуги перед отечеством около ста лет назад, а потому особо кичившийся новым званием. Рудники на севере, пушнина, лес… Денег до черта и больше, а вот ума… Купцы они и есть купцы. Одень торгаша в шелка и бархат, это никогда не спрячет его барыжную душу.

Вот, почему парень живет в общаге. Дело не отсутствии финансов. Скорее всего, его родители решили, что так он быстрее сблизится с «чистыми» дворянами, не «замаравшими» себя купеческим прошлым.

Медведь сделал шаг вперед и толкнул Строганова в плечо. Тот аж захлебнулся от страха. Я даже на расстоянии почувствовал, как по спине Никиты пробежала дрожь. Трус.

Честно говоря, по моей спине тоже пробежала дрожь, но природа её была иной. Просто стало чрезвычайно мерзко и неприятно, что взрослый парень ведет себя как… моё сознание зависло, подбирая подходящее слово из лексикона Оболенского. Как ссыкло? Хм… Пожалуй, да.

Я отступил на шаг, развернулся и двинулся к учебному корпусу. Если Строганову нравится быть жертвой – его выбор. Я еще людишек жизни не учил.

За спиной раздался довольный хохот, звук очередного удара, уже более сильного, и жалобный всхлип Никиты.

Я остановился. Поморщился.

Проклятие! Этот трусливый человечишка Строганов своим писком напомнил мне о долге. О том, что Темный Властелин, выбрав слугу, берет за него ответственность. Я тихо выругался себе под нос, резко развернулся и пошел обратно.

– Вы тупые? – сходу поинтересовался ледяным тоном. – Особенно ты, здоровяк? Я ведь утром популярно тебе объяснил всё. Драка, нарушение устава, проблемы с администрацией. Неужели мозгов настолько мало в твоей башке, что ты не в состоянии запомнить столь простую связку?

– А ты чего вернулся, очкарик? Хочешь тоже получить? – Рослый Влад сделал шаг ко мне.

Ну что сказать…Мои учителя по боевым искусствам в Империи Вечной Ночи были суровы. Они говорили: «Победа не в силе, а в готовности пойти дальше, чем твой противник». Они учили использовать всё. Даже собственную слабость.

И да, Темный Властелин должен уметь побеждать врагов не только Силой, но и своими собственными ручками. Или ножками. Тут как пойдёт. К примеру, отец несколько раз оказывался в передряге, когда ему приходилось убивать толпу соперников в обычном, человеческом бою. По крайней мере, он так рассказывал. Может, врал.

Я не стал дожидаться удара. Резким, коротким движением, используя импульс всего тела, вогнал ребро ладони Владу в горло. Это не было смертельно, но было очень больно и лишало дыхания. Он захрипел, схватившись за шею.

Пока Влад давился воздухом и собственной слюной, я заметил, что у одного из его приятелей на поясе висит небольшой церемониальный кинжал – признак принадлежности к знатному роду.

Видимо, эти безумные смертные шутки ради украсили форму студентов своими дворянскими «зубочистками». Безумие! Но мне оно сейчас было на руку.

Чисто физически тело Оболенского слабое. Пока что. Против пятерых я вряд ли выстою, даже с учетом тех знаний, что имеются в моей голове. Поэтому… Нужен был какой-нибудь крайне нестандартный ход.

Я рванулся вперед, выхватил кинжал из ножен и, прежде чем кто-то успел опомниться, со всей силы воткнул его себе в предплечье.

Боль была острой и жгучей. Кровь сразу пропитала рукав моего дешевого пиждака. Пальто сегодня осталось висеть в шкафу.

Я посмотрел на компанию ошалевших от моего поступка студентов с безумной, холодной улыбкой.

– Нападение на абитуриента с применением холодного оружия! – Рявкнул так, чтобы услышали все вокруг. – Это залёт, парни! Декан Баратов будет в восторге! Ваши семьи заплатят огромный штраф! А вас всех отчислят! Поздравляю!

На лицах второкурсников застыл ужас. Одно дело, когда соперник нападает на тебя, и совсем другое, когда он ни с того, ни с сего, калечит сам себя. Конечно, немудрено испугаться. Если человек способен резать свое тело, то что же он готов сотворить с врагами.

Смертные, всего лишь пять минут назад уверенные в своей безнаказанности, смотрели круглыми, глазами на меня, на кровь, на кинжал, торчащий из моей руки. У них были настолько безумные лица, что я еле-еле сдерживал смех.

– Он… он сумасшедший! – прошептал медведь и попятился назад.

– Бежим! – крикнул еще один из их компании.

Студенты бросились наутек. Только Влад никуда не бежал. Не мог. Он все еще хрипел, держась ладонью за горло, и смотрел на меня так, будто я – приведение.

Еще секунда, и парень, наконец, сообразил – пора делать ноги. Продолжая кашлять, он с трудом поплелся за друзьями. При этом через каждые два шага оглядывался назад, бросая в мою сторону взгляды, полные страха и тревоги. Боялся, наверное, еще какой-нибудь безумной выходки с моей стороны.

Я выдернул кинжал из предплечья и швырнул его на землю. Боль пульсировала в такт сердцебиению. Никита стоял в ступоре, глядя остекленевшим взглядом на мою окровавленную руку.

– Не вздумай потерять сознание. – хмуро предупредил я его. – Останешься валяться здесь, на земле. Пальцем не пошевелю, чтоб тебе помочь.

– Ты… ты себя… зачем⁈

– Это был самый быстрый способ решить проблему, – буркнул я, снимая пиджак. – Нет времени бестолковиться с твоими приятелями.

Рукав рубашки пострадал сильно. Он пропитался кровью почти целиком. Не долго думая, я оторвал второй рукав и наложил себе импровизированный жгут.

– Теперь они будут бояться связываться со мной, потому что за Сергеем Оболенским закрепилась репутация наглухо отбитого психа. Хватит об этом. Идем. Через пятнадцать минут начнется экзамен.