Текст книги "Беспамятный"

Автор книги: Павел Балашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4
КАЖДЫЙ САМ КУЗНЕЦ СВОЕГО…

Не верь, не бойся, не проси.

Поговорка русского криминалитета XIX–XXI веков

Мне предстояло определиться, куда я хочу двигать дальше. Поскольку оставаться на орбите Берно было бы довольно глупо, а садиться на планету «другим кораблем с другим капитаном» немного наивно. Но за полчаса старательного ломания головы над происходящим я так ничего и не придумал. В итоге я нашел себе другое занятие – пошел и вдумчиво перетряхнул вещи, снятые с мертвых. Одежду сбросил в космос зачем-то. Денег наличных у ребят не было, собственно, они на Берно не шибко-то и в ходу. Револьвер был у Джонни Гиппо, а еще у двоих парней, мне неизвестных, обнаружились пистолет-пулеметы калибра 0,38. Стандарт, в общем. Милые, но достаточно банальные пушки. Плюс ключ-чипы от байков. Ну, и стандартный набор: кондомы, ножики, кастеты, мелочь. Документы с биочипами, никакого толку мне с них. Черт, как же паршиво, вдруг подумалось мне. Зачем, ну зачем Гиппо решил от меня избавиться? Все бы могло быть нормально. Забрал бы свои пластины, отдал бы мне бабки. Ну или кинул бы меня на бабки, в конце концов! Но жив был бы. И ребята были бы живы. Черт побери, ну что за идиотизм!

Внутренний голос подсказал, что хорошего конца у этой истории не предусматривалось. Поскольку на меня Гиппо был зол изначально, и его заступничество за меня перед гангстерами – просто нежелание терять свои деньги. И ничего мне не светило, я сам, своими же действиями подвел его к такому решению. А то, что я этого не помню – ничего не меняет. Ведь даже prospect, который вел фургон, прекрасно знал, что оставаться в живых мне не положено. Не просто так же он меня «дострелил» перед тем, как уехать. Явно заранее приказ получил.

Мда, кажется, тяжело быть сволочью. За неделю меня уже трижды пытались укокошить и два раза некисло отлупили! Что-то явственно не так. Но… И я решил еще раз посмотреть новости с Берно. Нет, даже понятно, что я надеюсь там увидеть – хоть какой-нибудь завалящий репортаж о том, что произошло в порту, не просто же так три мотоцикла остались на стоянке! Или не остались? Кандидат мог и засунуть их в фургон, чтобы не бросать. А тогда никакого, даже самого завалящего, репортажа я не дождусь – ибо не о чем будет сообщать.

Но новости меня удивили. Симпатичная рыжуля с микрофоном, глядя в камеру зеленющими глазами (интересно, свои или линзы?), рассказывала о том, что прямо в центре спального района Окла-сити состоялась кровавая бойня. Не, без преувеличений, так и сказала – «кровавая бойня». Опять же, с ее слов выходило, что около двух десятков злобных байкеров налетели на мирную усадьбу почтенного гражданина Алексио Сахара и устроили форменный геноцид для самого дона Алексио, а также его семьи и гостей. Ну, насчет семьи, полагаю, наврала – поскольку клубы терпеть не могут класть посторонних в своих разборках. Да и мафия ведет дела так же. Но вот то, что они промеж себя сцепились – меня реально удивляет. Хотя… Чему удивляться? Я ж сам уцелевшему кандидату подсказал, кто «вырезал всех на корабле». Все равно он же не поверил бы с ходу в версию, что всех положил один я… Да и я бы не поверил. Впрочем, это ж был автосторож, а не я лично, так что у парня были все шансы убедиться. Но тогда это было бы последнее, в чем бы он убедился.

Черт побери, стало быть проблем стало меньше. Теперь гангстеры сначала включат ответку в адрес «Редких Мерзавцев», а потом уже будут выяснять, а что послужило причиной первоначального нападения. И в том случае, если prospect выживет и сможет отвечать на вопросы – может быть, они смогут узнать, что произошло в космопорту. А может быть, и не смогут – не дурак же парень рассказывать, что не удостоверился в том, что послужило причиной для бойни. А что там дальше будет – уже не моя забота. Кстати, скорее всего, именно гангстерами Сахары и будет объяснено отсутствие корабля.

Ладно, надо валить отсюда. А то, не ровен час, кто-нибудь из заинтересованных лиц решит проверить орбиту. И лучше мне в этот момент быть подальше. Вот только вопрос – куда теперь направиться? Где неведомый мне самому я еще не успел засветиться? И насколько точен выбор «личины», не получится ли так, что Рикардо успел наворотить дел не меньше, чем Майкл? Озадаченный этим вопросом, я начал вдумчиво штудировать бортжурнал «Счастливчика». Ведь какие-то следы должны были остаться от всех моих путешествий?

Так, если мы примем за исходную то, что бортжурнал ведется хотя бы плюс-минус честно, то «Счастливчик» успел побывать на покинутом мною Триангле, до этого сходил на Вербу, что в русском секторе ВМО, и до Вербы – побывал на Радуге. Сектор примерно тот же, как несложно догадаться из названия. Стало быть, синьор Альтез успел накрошить дел именно там. Тогда мы туда не полетим, ага. Сахара что-то говорил про Закат? Вернее, про какие-то закатские пушки, которые я ему обещал, да? Вот туда мы и слетаем! Планета эта расположена удивительно – она как бы на пике русского сектора, ее система изрядно удалена от остальных, и скорее всего, там я смогу найти квалифицированную медпомощь. Глядишь, с амнезией моей разберутся, и будет мне счастье.

Но мои размышления прервал вызов внутрисистемной связи:

– «Пустотный Кондор» вызывает «Счастливчика»! «Пустотный Кондор» вызывает «Счастливчика»! Капитан Альтез, ответьте капитану Баррету! Капитан Альтез, ответьте капитану Баррету!

Я коснулся сенсора видеосвязи. Экран ожил, и передо мной предстал эдакий оживший фантом из сказок про пиратов. Капитан Баррет, если это был он, представлял собой громилу, про которых говаривали, что проще перепрыгнуть, чем обойти. Седой гигант, чье лицо было испещрено шрамами, судя по всему, пластической хирургией пренебрегал. Интересно, ему я тоже что-то должен? Или он просто решил связаться с первым попавшимся кораблем в системе?

– Капитан Рикардо Альтез, к вашим услугам. Капитан Баррет?

– Рик! – радостно проревел Баррет. – Ты глазами стал слаб, хрен тебе в ухо, или ты теперь так всех друзей приветствуешь?! Вот уж здрасьте – я было обрадовался, что не совсем одинок на этой орбите!

– Ну, на глаза я пока не жалуюсь, – ответил я абсолютно мимо всех протоколов, поскольку еще не понял, как мне себя вести.

– Тогда остается тот вариант, который мне ваще никак не нравится, – угрюмо ответил Баррет. – Ты теперь друзей именно так и приветствуешь. Ну и пошел ты в дупу, капитан Альтез!

С этими словами пиратская морда явно вознамерилась отключить связь. Я аж затылком почувствовал, что мне эта идея не нравится, и заорал что было мочи:

– Стоять! Баррет, нашел время обижаться! Где ты есть? Как далеко от моей посудины?

– В получасе ходу, – недоуменно ответил капитан. – У тебя радар сдох?

– У меня почти все сдохло! Двигай сюда, у меня на борту поговорим. Это не для связи, честно.

– Ну ты, едрена вошь, себе туда-сюда даешь! Я ж человек старый, всех этих ваших новомодных, хрен поперек дышла, шуточек не понимаю, ржавый клюз тебе в очко! – Да, такому словарному запасу мог бы позавидовать любой портовый грузчик. Даже мои, как мне казалось, привыкшие ко всему уши чуть не сворачивались в трубочку, когда доводилось общаться с Саймоном Барретом. Стоп! Он же не представлялся! Значит, это я сам вспомнил, что его зовут Саймон! Ура, очередная маленькая победа над чертовой амнезией, это радует.

– Рик, а ты не хочешь мне навстречу двинуть, оно всяко быстрее будет, едрить тебя по хребтине? – поинтересовался капитан «Пустотного Кондора».

– Не вопрос, Саймон. Сейчас определюсь и двину. Готовь катер, а я пока кофе сварю, – я улыбнулся, максимально дружелюбно, поскольку уже успел поверить в то, что капитан Баррет мне не враг.

– Ага, давай, – и он отключился со связи.

Я включился в интерфейс радарной системы и обнаружил бывший фрегат постройки Содружества Американской Конституции, который теперь назывался «Пустотный Кондор», в полусотне тысяч километров от себя. Ну да, действительно, полчаса ходу на системных маршевых двигателях. Даже накопители особо не просядут, поскольку с орбиты отчаливать не придется – Баррет на своей посудине болтался в другой плоскости, но вокруг все той же Берно. Да, сегодня в системе Гаммы Филина прямо аншлаг! Хорошо, что не аншлюс. А то последствия могут быть самыми разными.

Через четверть часа я застопорил ход в трех десятках километров от «Пустотного Кондора», лег в дрейф, закрепившись шифтами об гравитационное поле планеты, и зажег огни. Саймон ответил тем же и опять позвал меня на связь. Быстро договорившись о пароле-допуске в мой трюм для его катера, мы разбежались заниматься каждый своим. Он – грузиться в катер и добираться ко мне на борт, а я – в кают-компанию, варить кофе. Почему-то мне устойчиво помнилось, что Сай любит крепкий кофе и добавляет туда ром. Видимо, мы если и не были закадычными друзьями, то как минимум приятельствовали. И к тому моменту, как бортовой компьютер известил меня, что аппарель открыта извне по паролю, и на борт поднимается катер, полный кофейник уже стоял на столике. А рядом с ним покоилась фляжка с черным ромом. И грохот сапог капитана Баррета по коридору для меня был сродни успокаивающей уши легкой музыке.

– Рик, мать твою поперек уха, вперехлест через клюз, в трон, в закон, в черта душу сердцу барагоз, под хвоста да на стену! Как же я рад тебя видеть! – прогрохотал Саймон, сгребая меня в объятия. Да, встать чтобы поздороваться с ним была не лучшая идея с точки зрения моих трещащих ребер.

– Сай, Сай, поломаешь! Хорош, медведь чертов! – я едва отбился от крепкой хватки капитана Баррета. – Садись, я кофе сварил, как ты любишь, чтоб ложка стояла.

– Пока в кофе ложка стоит, все остальное тоже стоять будет, – хохотнул Саймон и с размаху плюхнулся в кресло. Предмет мебели жалобно простонал, что к такому обращению не привык, но кто ж слушает жалобы мебели?

Вблизи капитан выглядел еще более устрашающе. Росту в нем было за два метра точно, и обхват плечевого пояса соответствовал. Покойные синтеты дона Сахары могли бы удавиться от зависти на своих галстуках – ни один из них не дотянул бы до челюсти Баррета ростом. Да и в объемах капитан был побольше, побольше. И под его летным комбинезоном отлично угадывалось, что не жир там, ой не жир. А тот участок шеи, что был виден за воротом, был густо разукрашен многоцветной татуировкой. И мне вспомнилось, что у Саймона на всю спину атлас одного из секторов Вольных Миров Окраины, на котором ярко-алым отмечены те системы, где его приговорили к смертной казни. Заочно.

– Как ты? – поинтересовался я, когда Баррет налил себе полкружки кофе, разбавив черным ромом.

– Нормально, что мне будет? – усмехнулся он. – Вот, иду с Ланкастера, мы там неплохо разгрузились. На Берно хотел взять всякого лута, чтобы не так обидно было чесать в Центральные Миры. А мне туда надо.

– Тебе? В Централы? На кой? – я искренне удивился, прекрасно понимая, что такому человеку, как Саймон Баррет, там делать нечего. Вернее, попросту опасно появляться.

– Ну, Рик, поперек души тебе стакан пустой разбитый, ты странные вопросы задаешь, чесслово! Дела нарисовались. А лут реально нужен, иначе буду выглядеть подозрительно, – прокомментировал старый пират мой вопрос.

– Ладно, не мое дело, – примирительно махнул я рукой. – Захочешь – сам расскажешь, и, подозреваю, не сейчас. А я вот влип, Сай, как куренок в щи, и что делать – ума не приложу.

– А ты расскажи, глядишь, и подскажу чего, хрен ему в дышло, – предложил Баррет.

– Да тут хрен поймешь, с чего начать, – протянул я, невольно подстраивая манеру общения под его. – Дело мутное, как триппер в порту, и не понять, где концы ищутся. Короче говоря, у меня травматическая амнезия. В курсе, что это?

– Нет, – мотнул головой пират, – и даже не могу себе представить, на какой дуре ты ее подцепил. Лучше сам рассказывай, а то потом, не дай бог, вместе лечиться будем, я ж тебе покою не дам, пустотный трюк те в поперек разрыва!

– Это не венерическое, – поморщился я, – это с башкой проблема. Мне ее отбили, и я ни хрена не помню. То есть вообще ни хрена, понимаешь? Даже тебя вспомнил не сразу, вот какое дело. Ну пустотный, ну кондор, ну капитан Баррет, мне оно параллельно было, пока рожу твою богомерзкую не увидел, понимаешь?

– Эк тебя перехреначило, в борт мне три кварка, я себе даж представить такого не мог! – Саймон удивленно вскинул брови. – И че дальше?

– А дальше дерьма полный скафандр, вот что дальше. Я прихожу в себя на борту своей посудины. Отмудоханный, как котенок. Ни те здрасьте, ни мне досвиданьки, ни черта не помню, и все болит. На борту четыре трупа, которых уделал мой автосторож. И полный швах в башке. Ну, я кое-как в себя пришел, определился, плюхнулся на Берно, поскольку тут и болтался. Только до лежки добрался, только расслабился – на те здрасьте еще раз! По мою душу являются сразу две бригады. Спасло меня то, что они друг друга не любят еще больше, чем меня. Но правда меня отлупить успели. И обе бригады мне предъявляют, что одним я должен пушки, причем с Заката, а вторым – пси-матричные пластины. Звездец, еле ноги унес. И ничего не спасло, ни то, что под другим именем там останавливался, не то, что ни хрена не помню. Отделали, как бог черепаху, до сих пор все болит.

– М-да, – хмыкнул Баррет. – Охренеть можно. Ну то есть ваще наглухо ничего не помнишь?

– Не-а, – помотал я головой.

– А как тебя зовут хоть вспомнил? – фыркнул он.

– Документы нашел, – честно признался я, не особо желая ему врать.

– Сколько комплектов? – хитро прищурился Саймон. – Впрочем, можешь не отвечать, хрен те в пробоину, не ври только. Я тебя давно предупреждал, Счастливчик, что доиграешься ты со своими именами.

«Счастливчик»? Это что, мое прозвище? Оригинально. Особенно прекрасно звучит, учитывая, сколько раз я успел отхватить за крайнюю неделю. И то, что вообще чудом живой ушел. А может быть, в этом и есть мое «счастье»? Что живым ухожу?

– А я тебе давно говорил, что лучше одно имя, но зато чистая совесть, – продолжал пират. – А ты каждый раз мне что отвечал?

– Что? – глуповато переспросил я, прекрасно понимая, что выгляжу идиотом.

– Что, и этого не помнишь? Ну и дурак, килем тебе по кумполу, шифтом тебе в дыню! Ох, братан, ну ты и дурак. Ну кем, скажи мне, кем надо быть, чтобы так влететь? Пси-матрицы и закатовские пушки! Охренеть можно, с такой-то радости, бронелист мне в печенку и плазму в ребро! Ну вот сам подумай, Рик, на кой ржавый болт оно все тебе сдалось?

– Что? Да я сам не знаю! Я не помню ни хрена, понимаешь ты это, медведь ты ни разу не грамотный?! Я бы рад тебе сказать, на кой оно мне надо, но я не помню! Вообще не помню. И даже не помню, каких именно пушек я им обещал, врубись!

– Ну ты даешь, – покачал головой Саймон. – Я себе такой триппер самоходный даже представить не могу, а ты… Ну ты даешь…

– Я? Я лечусь, дают другие. Причем черт его разберет, что в данном случае лучше, – фыркнул я.

– Гы, эт ты мощно завернул, я запомню! – расхохотался Баррет. – Да и ты сам не забудь, будем вместе хохмить на стоянках!

– Про «не забудь» – уже лучшая хохма, – прокомментировал я его высказывание. – Я прям вот ща со смеху обделаюсь.

– Ну извини, – посерьезнел Саймон. – Не подумал я, бывает. Ладно, Рик, что делать-то будешь?

– Понятия не имею, – честно признался я. – Надо на Закат слетать, может быть там какие-нибудь концы найду. А то как в сказке – поди туда, не знаю куда, принеси то, не скажу что. Других вариантов у меня немного, кроме, пожалуй, одного – я знаю, что на Берно я прилетел с Триангла. И именно оттуда привез тех гостей, которые меня так отделали. Так что туда мне ходу нет.

– Да и на Закат соваться глупо, – прокомментировал Баррет. – Поскольку если ты пушки собрался искать, то хрен тебе в носяру, а не закупка от производителя. Закатцы срани господни, и ни за что свой товар левому перекупщику не отдадут, у них все подконтрактное. Они строго по контрактам работают, причем не для частников. Вот была бы у тебя корпорация какая-нибудь, тогда базару ноль и чугунный лом поперек туннеля. Прилетел бы к ним честным фраером, составил бы контрактик на поставку, продемонстрировал бы свои намерения и места установки их орудий – и вперед. А так извини-подвинься, ни черта они тебе не продадут, да еще и хвост прищемят. А если сами не прищемят – то сдадут, как вторсырье, какой-нибудь разведке или контрразведке, и все, был Счастливчик да кончился.

– Не охрененно радостная перспектива, – мрачно согласился я. – А что ж мне тогда делать-то? Вот сам как считаешь?

– Сначала надо попробовать тебе тумкалку на место вкорячить, я считаю, – авторитетным тоном ответил Саймон. – А сделать это можно попробовать на Ариэле, что в системе Беты Бурундука. Там у меня лепила знакомый есть, если что. Если и целиком тебя не соберет, то хоть подлатает изрядно. Да и лететь тут не так далеко – один прыжок для твоей посудины.

– Эммм… Что-то мне как-то от этой идеи не очень хорошо, Сай. Ну то есть, наверное, я готов признать, что мысль мудрая, для тебя несвойственная. Но что-то мне подсказывает, что лепилы тут бессильны. Мой медблок, например, ни хрена не смог.

– Медблок, – презрительно процедил сквозь редкие зубы капитан Баррет. – Ты бы еще на автоаптечку сослался, герой, етыдреная твоя башка. Я ж тебе про нормального лепилу говорю, из университетов всяких, а ты мне? Медблок, надо же!

– То-то ты сам часто к врачам обращаешься, – скривил я усмешку.

– А я с такой силой по голове давно не выхватывал, – парировал Баррет. – Мне оно и ни к чему вроде как.

– Слушай, – я вдруг поймал мысль, – а ты меня знаешь только как Рика Счастливчика? Или еще какие-то имена всплывали? Может быть, ты знаешь что-то, чего я тупо не помню?

– Эк завернул, – вздохнул Саймон. – Не, не свезло тебе. Рик ты и есть Рик, Счастливчиком тебя изначально представили. Потом ты уже Рикардо назвался, когда не первый раз пересеклись. Ну, еще знал, что у тебя есть ксива на какого-то Майкла и на какого-то Вольдемара, но при мне ты так не обзывался никогда.

– А корабль? – спросил я ни к селу, ни к городу.

– А что – корабль? Этот у тебя недавно, месяца три всего, если я ничего не путаю. Это ж бывшая посудина Герхарда Фиска, Бурого Геры, его пять месяцев назад к стенке поставили на Рогах Меркурия, и команда решила продать посудину. Ты как раз у меня спрашивал, нет ли чего, и я тебе его просватал.

– О как! – Я тут же вспомнил, как Джонни Гиппо меня убеждал в том, что корабль мне дал он. А заодно вспомнил, что покойный недоброй памяти сержант мотоклуба был не в курсе про автосторож на корабле, а он явно не новый, судя по модели плазмобоя. Стало быть врал мне в глаза Гиппо, проверяя, насколько у меня глубокая амнезия. И что ему, дураку, в этом случае приперло меня кончать? Я ж и правда ничего не помнил! А может быть, опасался, что вспомню да предъявлю?

– А что такое? – насторожился Баррет.

– Да ничего, все ровно, братан, просто один из тех, кто меня на Берно прибить пытался, мне долго втирал, что кораблик он мне просватал. Причем, что смешно, еще до того, как я ему про амнезию рассказал. Нормальный ход?

– Знаешь, что, – начал Саймон, – а давай-ка мы с тобой вот как поступим. Я тебе кой-чего про кораблик подрасскажу, а ты помозгуешь, могу ли я это знать, если не я его тебе нашел, ага? Слушай меня сюда, хрен те в рубку, и слушай внимательно. В коридоре, который от рубки до трюма стоит автосторож в потолке, плазмобой. И настроен он напрямую на твою дырявую башку. Лупит дай бог, но старье жуткое. И давно там стоит, его еще до Геры туда вкорячили. Это раз. И хорошо он там стоит, так, что его ни один погранконтроль не сечет, это два. Под медблоком у тебя тайник, это три. Доступ в него тоже с твоей дурацкой башки отбитой, вот такая канитель, чтоб меня пустотным клювом по башке, это четыре. А большой тайник на этой посудине сделан в трюме, за потолочной обшивкой, и туда доступ только из технического люка, это пять. И хрен чо взять, понял?!

– Да понял, я, понял, Сай. Я и не сомневался в твоих словах, я только не понимаю, откуда тот парень взял, что можно мне спокойно по ушам поездить!

– А ты до встречи с ним кому-нить про ам-как-ее-там говорил? – поинтересовался Баррет.

– Нет… Кажется… Или говорил, тем, из второй банды. А он мог и подслушивать, так получается?

– Мог. Да с таким дураком, как ты, Рик, все что угодно могло случиться! Не, ты внатуре Счастливчик, если из всех замесов вылез! Вот же дурья башка, ржавый крюк те в дышло!

– Да уж, – согласился я, – видимо, и правда, Рик Счастливчик… Слушай, Сай, а ты сильно спешишь? Не в смысле сейчас, а в смысле в Центральные Миры? А то может быть прыгнешь со мной до твоего лепилы? Что-то мне неспокойно как-то одному и без памяти туда тащиться.

– Можно, – важно кивнул капитан Баррет. – Тогда давай так, чтобы котику за что не надо не тянуть, я двигаю к себе, рассчитываю курс, кидаю тебе. Валим на двух корытах, садимся на двух корытах. Там я тебя до клиники доставлю, сдаю на руки доку Марату, а уже оттуда на Централы и двину. Сойдет?

– Сойдет, отчего же нет.

– Но топливо на прыжок до Ариэля – с тебя, понял? Я бабло мешками не тягаю, и копеечка не лишняя, усек? – с этими словами Саймон Баррет протянул мне руку.

– Усек, чего же там, – я усмехнулся и пожал его гигантскую ладонь. – Допивай свой кофе, Сай.