Текст книги "Зона глазами очевидца"

Автор книги: Павел Стовбчатый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Заслышав малейший шорох за спиной, он сразу оглядывался в надежде, что окошко вот-вот распахнется и властный, зычный голос изнутри назовет его, Витину, фамилию.

Контролер по выдаче, прапорщик Коля Печкин или просто Пузо, как за глаза величали его зеки, появился, однако, не так скоро, чем буквально извёл и без того вымотанного Витюху.

Когда окошко наконец бряцнуло и распахнулось внутрь, Витя затрепетал. Он раза четыре, а то и все пять четко и внятно повторил свою фамилию, имя и отчество и теперь смотрел на застывшие руки прапорщика, не понимая, почему тот медлит и не вскрывает долгожданный ящик. Пузо действительно не торопился и с любопытством поглядывал на втиснутую в окошко голову осужденного.

– Ну чего молчишь, Коржов? – наконец громко спросил он, обращаясь к Вите, словно ничего не слышал. Пузо, конечно же, намекал на адрес, обратный адрес.

– А я сказал уже, – встрепенулся Витя. – Коржов Виктор Григорьевич, – в шестой раз назвался он. – Што-то не так, да? Может, отчество перепутали, а? Посмотри хорошенько. Виктор Григорьевич, Кор-жов… Может…

– Да знаю, знаю, что ты Коржов. Знаю! Что ты затараторил одно и то же? – вспылил Пузо. – От кого ждёшь? Говори, адрес. Коржов он, понимаете ли! Тебя и без фамилии все знают. Ну?!

Витя растерянно пожал плечами, почесал пятерней затылок и отпрянул от окошка, держась за подоконник рукой.

– А-дре-ес?.. – Он недоуменно и вопросительно смотрел на очередь и не двигался с места. – Адрес спрашивает! Какой адрес, а? Слушай, какой адрес называть? – подскочил он к какому-то мужику.

– Откуда пришла, тот и называй, – невозмутимо и на полном серьёзе произнёс тот.

– Да-а?.. – Витя до боли прикусил губу, метнулся было к окошку, затем подался назад и снова к окну.

– Ну? – во второй раз повторил вопрос Пузо. – Кто посылку тебе послал, знаешь? Говори или иди вспоминай, – строго сказал он. – Всё!

Витя снова повернулся к очереди, сглотнул набежавшую вдруг слюну, от чего кадык его дернулся кверху, и так умоляюще, так жалостливо глянул на людей, что казалось, и камни возопиют под их ногами. Воистину так могут смотреть только обречённые и блаженные!

– Да говори ты ему, говори! – выкрикнул кто-то нервно. – Чего очередь задерживаешь, Витя? Делай красиво: Москва, Пугачева, и все дела. Тебе и так отдадут, не дрейфь!

Витя мгновенно просиял, окрыленный азартом кричащего.

– Москва, гражданин начальник, – сунулся он в окошко. – Точно Москва, да! – Довольный, он похлопывал ладонью по железной подставке и переступал в нетерпении с ноги на ногу, как будто хотел мочиться.

– Ну, а дальше? – поинтересовался Пузо как бы между прочим.

– Дальше? Пугачева, – тихо, лукаво, но и стараясь придать своему голосу серьезность, ответил Витя.

– Пра-вильно, Коржов, – подтвердил сказанное Пузо. – Пугачева А. Б., точно. А улица, квартира какая? – словно нарочно издеваясь, продолжал пытать он Витю.

– Улицу забыл, начальник. Память!.. – нашёлся Витя без посторонней помощи. – Восемь лет ждал, слушай, забыл улицу и номер. Восемь лет! Честное слово, забыл. Может, потом вспомню, а? Коржов я, Виктор Григорьевич, начальник. Отдашь, да?

– А-а-а! – не удержался от смеха Пузо, глядя на наивного плутишку, молящего о пощаде за ложь. – И кто же она тебе такая, эта Пугачева А. Б.?

– Племянница, начальник. Восемь лет прошло, взрослая стала. Писем не пишет, не-ет, што ты. Во-семь лет! Отдашь, да? – гнул свое Витя.

Пузо молчал и смотрел на Витю, раздумывая… Спрашивать у него, та ли это самая А. Б. или не та, конечно, не имело смысла.

– Ну ладно, Коржов, – вздохнул он, – так и быть, беру грех на душу… Если бы другому кому и не от Пугачевой… Не отдал бы, не-ет. А тебе сам Бог велел, как говорится. Ну-ка…

Он ловко поддел крышку посылочного ящика здоровенным «хозяйским» ножом и мгновенно вскрыл его.

– Хо-ро-шая посылочка, однако, Коржов, – констатировал Пузо через несколько минут, когда начал выкладывать содержимое ящика на стол для проверок.

– Мёд, шоколад, дорогие сигареты, чай индийский, колбаса, орехи!.. Да, бога-атая же у тебя племянница, богатая! – качал он головой, искоса поглядывая на Витю. – Смотри, никому не раздавай. Ты понял меня, Коржов? – строго внушал Пузо, сверля Коржова начальственным взглядом.

– Понял, начальник, што ты! Никому, не-ет! Точно, никому, – не задумываясь, отвечал тот, спеша заверить контролёра в чем угодно, лишь бы он, не дай бог, не передумал.

Витя уже сгребал продукты дрожащими руками и одновременно следил краем глаза за прапорщиком, видимо опасаясь, как бы тот чего не спер.

Всё видевшие и слышавшие зеки онемели от изумления, а Витюша всё набивал и набивал свою торбу, нежно облюбовывая взглядом каждую пачку и пакет.

Получив всё до последней крошки и расписавшись в ведомости, он быстро, залихватски закинул торбу на плечи и, пригнув голову, молча, ни на кого не глядя, как совсем посторонний в лагере человек, полетел мимо очереди на выход. До самого вечера его никто уже не видел. Он словно в воду канул вместе со своей посылкой. Злые языки несли по этому поводу всякую чушь, видимо завидуя в душе дурачку.

От кого она пришла, эта загадочная и таинственная Витина посылка, выяснить так и не удалось. Во-первых, никто из заключенных не знал, на какой улице Москвы проживает Алла Борисовна, а во-вторых, на посылке вместо имени и отчества певицы были написаны одни инициалы – А и Б. Это могла быть не обязательно Алла, но и некая Анна, Александра или Анжела. Но почему из Москвы? Почему такая дорогая, а не простенькая – с салом, чесноком и баранками – посылка? К тому же это был совсем не тот случай, когда некий ушлый пройдоха и аферист пишет проникновеннейшее письмо какой-нибудь артистке либо писательнице и та при чтении роняет слезу на исписанные листки. Затем собирает посылку и спешит на почту, позабыв обо всем на свете.

Кто ж из арестантов не слышал известного, уже многие годы гуляющего по тюрьмам и лагерям прикола о матером юмористе-рецидивисте, который, вняв просьбам настойчивой заочницы-доярки из забытого всеми села, взял да и послал ей наконец фото. Не свое, Владимира Высоцкого. Та по простоте душевной с ходу влюбилась в мужественного, с добрыми глазами, урку Володю и вскоре примчалась на краткосрочное свидание с любимым. Каково же было ее изумление, когда на пороге комнаты вместо её красавца мужчины появился беззубый, горбатый, с желтым лицом чифириста страшила «легкого поведения», гаркнувший: «Здорово, Галка!» – «Кого вы мне привели, боже?!» – в ужасе вскричала бедная, не читавшая «Студенческих меридианов» и прочих журналов и газет женщина и упала на пол без чувств.

Но здесь-то дело было не в приколах. Эти и другие вопросы будоражили нездоровое, гнилое воображение умников и прохиндеев, родя в их душах зависть и восхищение одновременно.

Часов в семь вечера Витюха неожиданно объявился.

На кем был невзрачный длинный серый халат, глубокие и вместительные карманы коего были чем-то набиты. Он важно и степенно входил в жилую секцию, громко и бодро здоровался со всеми и, подходя к общаковой тумбочке, демонстративно оставлял на ней свой скромный подарок, или «грев». Затем следовал дальше и проделывал то же самое в другом месте, Хороших знакомых Витюша одаривал дополнительно и отдельно, но особо не пыжил, так как последних было немало.

Он никому и ничего не объяснял сам, но, если кто-то задавал ему вопрос касательно оставленного им «грева», Витя отвечал двумя словами: «Посылка пришла, да».

Большинство заключенных стеснялись брать эти скромные подарки-подношения, хотя, с другой стороны, всем было невероятно хорошо и приятно на душе от одной только мысли, что этот странный, больной человек, дурачок, помнит доброе и человечное, желает поделиться с людьми тем, что послала ему сама Судьба. Единственный раз за весь отсиженный срок.

Ему, безусловно, простили бы и жадность, и наивную хитрость, и многое, многое другое, как прощали всегда. Простили бы… Но Витя поступил так, как поступил.

Подсказал ли кто ему это, или же он сам додумался поступить так, а не иначе, неизвестно. Впрочем, это никого и не интересовало. Зеки просто радовались за Витю и судачили об очаровательной Алле Борисовне, которая наверняка ничего не знала о шуме в зоне, находясь далеко в своих столицах.

Прошло недели две, а может, и три. О Витиной посылке давно позабыли, новые новости и заботы заполнили умы узников. Однако Витиио имя неожиданным образом всплыло снова и, как и в прошлый раз, оказалось на слуху у всех. Дело в том, что за эти быстро промелькнувшие две-три недели Витя сильно изменился, он как бы очнулся и пришел в себя, переборов свое долгое беспамятство или прострацию.

Перемена была настолько реальной и разительной, что зеки не сразу сообразили, что произошло с человеком на самом деле. Он уже не реагировал так бурно на шуточки, не нес всякую чушь, не ходил вечерами по секциям, как кот. Если он с кем-то и говорил теперь, то вполне здраво и нормально, правда немного стесняясь, не очень уверенно и натужно, словно человек, попавший в совершенно новую для него среду. Но в том, что это был далеко не тот Витя, которого знали все, мог, наверное, поклясться каждый из видевших его. Увы, и эта тайна осталась неразгаданной, как и тайна с московской посылкой.

Было совершенно ясно одно: именно благодаря той единственной за весь срок, долгожданной, загадочной, «ни от кого», посылке Витюша каким-то образом сдвинулся с «мертвой точки» в своем деформированном, туманном сознании и стал медленно, постепенно возвращаться в здравую жизнь.

* * *

И вот сейчас, когда прошло уже довольно много лет после всего описанного, я нет-нет да и вспомню этот странный случай и думаю о том благородном, на редкость чутком цельном человеке-шутнике, который один, находясь за тысячу километров от несчастного зека, излечил то, чему не в силах порой противостоять и целый штат психиатров. Ещё я думаю о судьбе человеческой и ее «инструментах», об Алле Борисовне, которую, увы, не могу спросить о той посылке.

Я ни в чем не уверен, ибо пути Господни воистину непостижимы, а потому кто знает, как все было на самом деле?..

И всё же, всё же, всё же… Шутник ли то был, шутник ли? Он или она? Бывший зек или, быть может, настрадавшийся, насмотревшийся, прозревший палач? Кто он, кто?..

Бог так легко обращает зло в добро, мы видели это не раз. Ах, как хотелось бы узнать имя этого чудака и святого. Ах, как хотелось бы! Да хранит его Господь, и пусть ему зачтется когда-нибудь этот его поступок.

А Алла Борисовна… Алла Борисовна не просто певица, она умная и чуткая женщина, че-ло-век! И она, конечно же, всё понимает…