Текст книги "Самовывоз"

Автор книги: Павел Андреев

Жанры:

Военная проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Назад к карточке книги

Шас

…Монотонная езда скрашивается болтовней Шаса. Как возможно так долго и много говорить «ни о чем»? Я вспоминаю историю своего знакомства с братьями и почти не слушаю о чем «трещит» Шас…

…Постоянно снится один и тот же сон – случай на проческе, под Джелалабадом. Снится – как документальное кино, хроника. Натурально, словно сам про себя кино смотрю… …Проческа. Мы группой поднимаемся к отдельно стоящему дому. «Чешем» двор, пристройки. Заходим в дом, поднимаемся на крышу, спускаемся, снова заходим в дом. В доме – никого, только на женской половине, в большой комнате, окнами выходящими на склон, по которому поднимаются наши пацаны, сидит афганка, с детьми. Детишек трое – маленькие, трех лет – не старше. Два мальчика и девочка. На руках у женщины – маленький ребенок, завернутый в какие-то тряпки. Она кричит на нас. Плюётся. Мы ее не понимаем. Все проверив, уходим.

Только вышли из дома, вытянулись ниткой по склону, слышим стрельба за домом, на склоне, по которому левее нас поднимались наши с роты.

– Дом прочесали? – Кричат нам по рации.

– Прочесали, – отвечаем.

– Все зачистить! По нам ведут прицельный огонь. Снайпер! Один ранен, – кричат из рации.

Возвращаемся. Все заново чешем «под гребенку» – ничего! Только баба с детьми в том доме, что окнами на склон выходит. Комнату на уши поставили – нет ничего. Окна только разбиты – стекло на полу. Наши, видимо, саданули по дому, в ответ на стрельбу. Показываем женщине – уходи из дома, убьют детей при обстреле. Орет, плюется, лицо краем платка закрывает…

Мы по рации доложили, что дом прочесали. Для верности в окнах помаячили, нашим помахали и ушли. Только вышли из дома, стали подниматься по склону. Опять стрельба за домом, со стороны склона с нашими! Война натуральная! По рации орут, ишаками обзывают. Снайпер из дома обстрелял наших. Убитый один – встали, пошли, как в тире, нам поверили…

Мы сразу в ту комнату. Вбегаем, а там еще порохом пахнет, дымка от выстрелов не развеялась! Детишки орут, в угол забились, ладошки в кулачки сжаты, словно что-то прячут. А она стоит, с открытым лицом, высокая, стройная, спиной к стене прижалась, не орет, смотрит молча, а у самой дитя на руках.

Мы по комнате уже какой раз прошлись: гильз – нет, запах – есть! На детей смотрим, на нее – ничего не понимаем! Я смотрю на нее, а она ребенка как-то странно держит: левая рука в локте согнута – на сгибе руки лежит головка ребенка, а правая вдоль спинки ребенка, но почему-то в лохмотья засунута! Я подошел к ней с левой стороны, взял ее за локоть левой руки, а она… локоть как выпрямит – кулек с тряпками и развернулся, ребенок головой вниз на пол и полетел! Я присев резко, успел у пола тельце поймать, прижал к себе левой рукой, правую, с автоматом, снизу, под тельцем ребенка держу. Глаза вверх на женщину поднимаю и вижу у нее в руках АКМ – со складным прикладом, магазин железный, потертый весь! Ничего не успел подумать, только глаза ее увидел – сила ее бессилия в них была огромная! Думал шмальнет и хана мне, где-то в глубине души мелькнула мысль, что стрелять из-за ребенка в меня не станет. Но пацаны погасили во мне эту надежду – завалили ее, все мозги бабе на стену выплеснули…

И вот снится мне именно эта херня каждый раз: я – на карачках с ребенком и баба эта с автоматом надо мной – сверлит во мне дыру своим ненавистным взглядом. Башка ее потом лопается, мозги разлетаются, а она все смотрит на меня глазами полными ненависти из разорванной автоматной очередью головы…

Прикинь, ничего не могу поделать – сниться и все. Бессистемно как-то, без повода.

А ребенок тот, девочка, мертвым оказался. Я до сих пор помню, как его поймал, как держал в руках, вес его – все ощущения…

…Человек должен отвечать перед законом и совестью. Все остальные вопросы можно игнорировать. Но, согласитесь, не каждый способен вывернуться. Чем плохи внезапные вопросы? Дело в том, что ступор вызывают ситуации к которым мы элементарно не готовы…

Я вспомнил мелькнувший взгляд «Дариги», когда Шас пытался ей помочь вытащить упавшую сумку – в нем не было боли и страха за «труп малышки в сумке». Это был взгляд наполненный ненавистью к нам, которую она тут же прикрыла «слезами». И Шас это увидел! Про вес сумки и его ассоциации – я даже не знаю, что и сказать.

Когда событие уже произошло, ценности переоценены и информации хоть отбавляй, легко чувствовать, что ты был на «волосок» от истины. В нас заложено нечто такое, что стоит на страже нашего самоуважения. Мы берем на себя ответственность за хорошее, но не за плохое. Не важно, насколько был мудр выбор мой и Шаса, последнее слово осталось за случайностью….