Текст книги "Разведчик"

Автор книги: Павел Мамонтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

А Виталик тем времен рассказал о том, что случилось за последние часы в Зелёном Городе… Уже были пленные, от которых удалось узнать много интересного.

Если опустить политическую трескотню, то произошло следующее: группа заговорщиков организовала вооружённое восстание в столице Колонии. План бунтовщиков был прост, дерзок и поэтому дьявольски эффективен. Бунтовщики захватывают Центр, а вместе с ним основные склады и казну Колонии. На полученные деньги перекупают наёмников, ушедших к Проходу, а после открывают ворота для бронеколонны из Факторий, которая совершает марш-бросок от своей территории через нашу восточную границу прямо к Зелёном Городу. Может быть, уже сейчас они обходят наши заставы.

– Пока сведений с востока, что идёт армия, нет, – сказал Виталик, – значит, границу нашу факторцы еще не пересекли. Может, и не пересекут, кто знает. Что-то у бунтовщиков не заладилось с координацией. В любом случае, мы должны до утра подавить бунт. Ждать подхода своих крупных сил мы не можем.

Капитан слегка стукнул кулаком по подоконнику.

Перестрелка на улице усилилась, ещё несколько снарядов ударили в Кинотеатр, здание дрогнуло, а затем я уловил шум гусениц. Мы с Виталием переглянулись и, рискуя навлечь на себя гнев начальства, быстро выбежали из подвала. Снаружи слух сразу резанул свист пуль. Мы рассматривали поле боя, осторожно выглядывая из-за угла здания.

Ночной бой – это красиво, пунктиры трассеров прочерчивают в темноте разноцветные узоры. Если бы ещё не режущий свист и резкие щёлчки, когда пули впиваются в асфальт или бетон, было бы и вовсе отлично. Сбоку от Кинотеатра, в пятнадцати метрах от нас, стояло четырёхголовое чудище, которое сделает ночную картину боя совсем приятной.

С противоположной стороны площади, из окна двухэтажного кирпичного дома, долбил крупнокалиберный пулемёт. Благодаря ночному зрению я смог видеть пульсирующий синим защитный купол магии вокруг позиции. Обычным стрелковым оружием выкурить оттуда пулемётчиков было бы непросто, но тут заработала «Шилка» Е

Жуткий, высокий, воюще-хрипящий звук, летящие в сторону гильзы. Четыре огненные струи вспороли темноту и ударили в окно, из которого стрелял тяжёлый пулемёт. Магический купол брызнул искрами и испарился, из стены высеклась кирпичная крошка, оконные рамы и кирпичную кладку рядом с ними снесло внутрь дома, а на их [13]13
  ЗСУ-23-4 «Ши́лка»– зенитная самоходная установка, вооружённая счетверённой автоматической 23-миллиметровой пушкой.


[Закрыть] месте в доли секунды появилось дымное облако. Тяжёлый пулемёт замолчал. По соседним улицам ударила вторая «Шилка» с другой стороны Кинотеатра, и стрельба оттуда прекратилась как по волшебству. А наша «Шилка» плюнула ещё пару раз огнём и отошла за здание.

Огневое сопротивление противника было подавлено, страшно стало получить такую порцию свинца. Надо бы прямо сейчас атаковать и сбивать врага с позиций, но командованию виднее.

– Так, теперь они надолго замолчали, – сказал Виталий, – а сейчас пошли назад, пока начальство шею не намылило.

Мы отправились в штаб, настроение у меня улучшилось. Дверь штаба была ещё заперта, шло совещание. Прошло минут десять, к нам подошли Антон и Дима Коломийцев, похоже, нам вмести с ними сегодня выходить в рейд. Мои часы показывали полтретьего.

– Ну как там? – спросил я, имея в виду улицу.

– Тихо, – ответил Коломийцев.

Наконец-то из-за двери послышался голос начштаба, приказывающий нам войти. Синий шар над столом горел еще ярче, других источников света не было.

– Смотрите сюда, – сказал генерал, подходя к карте, – в рейд пойдут группы Осипова, Пряхина, Коломийцева и Ахромеева. Ваша задача: до восхода солнца обойти кварталы, занятые противником, – карандаш в руке полковника описал две длинные дуги, – и выйти в тыл бунтовщикам, за стеной. Туда, в Северные Развалины, бунтовщики перевели свои склады боеприпасов, в район этих двух зданий-близнецов.

Рогачёв обвёл карандашом два квадрата на карте, обозначавшие шестиэтажные здания, которые торчали в трёхстах метрах перед Северными воротами. Их не разобрали на кирпичи, потому что они служили своего рода форпостом перед стеной.

– Как раз через этот район, – продолжил генерал, – идёт дорога, по которой переправляют боеприпасы бунтовщикам в Город, возможно, там же хранится и часть вооружения. Вы должны занять эти здания, перерезать линию коммуникации и осуществлять корректировку артиллерийского огня. Продержаться нужно до подхода основных сил. Наша бронеколонна должна выехать из Восточных ворот, обойти кварталы, занятые бунтовщиками и через Развалины прийти вам на помощь. Так мы возьмём бунтовщиков в окружение. Голубев, уточни задание.

Полковник посмотрел на нас.

– С востока пойдут группы капитана Осипова и лейтенанта Пряхина, старший – Осипов. С запада пойдут группы лейтенантов Коломийцева и Ахромеева, старший – лейтенант Ахромеев, сейчас получите броню, автоматы и прочее снаряжение. Кстати, Пряхин, – обратился он к Антону, – машину уже разгрузили?

– Да, – ответил тот. – Там даже трофеи прислали, вроде уже от тех, кто в «Спирали» воевал.

Сердце у меня упало после этих слов.

– Товарищ полковник… эээ… товарищ генерал, разрешите обратиться, в задании «Спирали» был бой? – спросил я совсем не по уставу, но мне сейчас было наплевать.

– Да, – ответил Рогачёв после паузы. – В клубе отдыха «Спираль» был бой. Он уже закончился. Здание зачищено. Ничего больше сказать не могу. Вопросы ещё есть, лейтенант?

– Никак нет, – ответил я.

Вопросов не было, хотелось бежать, рвать, метать, искать. Узнать, что там случилось. Что с Ликой? Как она? Кто посмел это сделать? Но было поздно. Я все равно ничего сделать бы не успел, только всех подвел бы. Это говорил голос разума, а чувства кричали о другом.

В полубреду я вышел на улицу.

– Броню себе подбери, – услышал я голос сзади. Это был Виталик.

– Броня не нужна, – ответил я автоматически. – Нужен автомат, гранаты и маскхалат. Есть?

– Да, там, у машины, возьми.

– Постой, – попросил я, – подожди, ответь, ты знал?

Мои пальцы впились ему в плечо, но Виталик спокойно посмотрел мне в глаза.

– Знал, и Голубев тоже знал, все знали. Хочешь сказать, мы неправы? Убери руку.

Я подчинился.

– Ты прав, Виталик. Я же, как пацан, могу всех послать на хер и побежать непонятно куда и зачем. Ты ведь так решил, да? Только по себе других не судят. Не желаю я тебе оказаться на моём месте. И счастливо на задании!

– Тебе тоже, – ответил он.

Я пошёл к машине, в кузове лежало несколько открытых ящиков.

Около них уже выстроились шесть человек.

– Все здоровы?

– Так точно! – за всех ответил Заторный.

«В конце концов, если бы что-то случилось, я бы почувствовал», – успокоил я себя, тем более что это действительно было так.

«С ней всё в порядке», – шепнул мой внутренний голос.

«Да, – подумал я. – А передо мной мои люди, они мне как семья, и я за них отвечаю».

– Тогда слушай задачу!.. – приказал я.

* * *

Две девушки долго петляли по тёмным коридорам, одна держала другую за руку и вела за собой. Наконец, они остановились у проёма окна. Сквозь него лился слабый свет пузатого месяца и звёзд. Лика перевела дух и начала серьезно обдумывать ситуацию. Её первоначальный план – отсидеться в вахтерке – уверенно слился, но им всё равно, можно сказать, везло. Пока. Пока их не нашли. Все окна на втором этаже были намертво забраны решётками, на третьем этаже решёток не было, но прыгать вниз с шестиметровой высоты Лике как-то не улыбалось, она не её железный братец-рейдер. Ничего в голову не приходило, кроме идеи и дальше петлять по зданию – всё-таки она его знает гораздо лучше налётчиков. И тут её тронула за руку подруга:

– Смотри, Лика, – сказала она, – там люди.

Аглая ткнула пальцем в низ немытого стекла. Внизу, в глубине тёмного двора, вроде бы промелькнула какая-то тень.

– Это наши, я знаю.

И, прежде чем Лика успела что-то сказать, юная волшебница подняла с пола ржавую железяку и долбанула ею по стеклу, после чего, высунувшись, прокричала:

– Идите сюда! Мы здесь!

Лика на пару секунд впала в ступор от такого приступа идиотизма, а потом за волосы оттащила Аглаю от окна. Девушки обязательно бы передрались, несмотря на то что в руках одной был пистолет, а другая была начинающей волшебницей, но где-то вдалеке послышался топот армейской обуви.

Лика подтолкнула Аглаю к каким-то стульям, сваленным в закутке коридора, если через них пробраться, можно будет бежать дальше.

– Теперь снова бежать, да? – виновато спросила Аглая.

– Теперь сиди, где сидишь. Это действительно были свои, не твои магические глюки?

– Да, я уверена. На них были амулеты отца, я чувствую.

– Хорошо, если так. Попробуй придумать ещё какую-нибудь магическую штуку.

Лика выглянула в коридор. Впервые она пожалела, что не видит в темноте, как брат. До этого она была довольна, что в ясный летний день может идти, подняв голову к солнцу, а не сутулиться и прятать глаза, глядя себе под ноги. Или утром встать, раскрыть шторы и наблюдать за игрой солнечных зайчиков, а не сидеть в полумраке. Но у неё был другой дар. Она три раза выстрелила на слух во тьму (шаги звучали совсем рядом) и выщелкнула пустую обойму.

В ответ раздались автоматные очереди, звук выстрелов в замкнутом пространстве рванул барабанные перепонки, летящие пули с жутким звоном рикошетили от бетонных стен. Лика вжалась в стену за углом, пытаясь на ощупь вставить новый магазин, когда срикошетившая пуля ударила её в голень чуть выше лодыжки. Девушка вскрикнула.

– Я помогу, – сквозь грохот выстрелов послышался крик Аглаи.

Молодая волшебница подползла к Лике и положила руку на рану, боль прошла, а стрельба прекратилась.

– Это тоже ты? – спросила Лика.

– Если бы! – ответила Аглая.

– Ну вы, девчонки, даёте! – донеслось из коридора. – Чуть без работы нас не оставили.

– Идите вы в жопу с такой работой, поняли? – рыкнула Лика и ругнулась ещё раз, когда пошевелила раненой ногой.

– Они не понимают, – донесся другой голос, более грубый и низкий. – Свои мы. Выходите. Времени мало.

– Ага, разбежались!

Два голоса разом матюкнулись, а потом из коридора донёсся третий:

– Аглая Сергеевна, скажите Лике Александровне, что я, Алексей Вахрушев, добрый друг вашей семьи. Даже сделал для вас браслет. На внутренней стороне – моё клеймо: буквы «С», скрещенные треугольником.

– Дядя Лёша, – молодая волшебница выбежала из коридора, потом сообразила, остановилась. – Идите быстрее сюда, нам нужна помощь.

– Сейчас помогу, – ответил Алексей Аглае, а своим товарищам бросил на ходу: – Я быстро, а вы не теряйте времени.

К Аглае подошёл Вахрушев, который был ещё и её наставником в магическом искусстве. Где-то за его спиной вспыхнул фонарь. В его свете девушка увидела, как один из подошедших солдат, склонившись над убитым, снимает с него форму. У погибшего был раскроен затылок, одного глаза не было, второй выпал, когда тело переворачивали. Аглаю стошнило.

Пока её выворачивало, Вахрушев, присев, колдовал над Ликой. Девушка спала, маг водил руками над её раной, под его ладонями горели синие сферы. Через полминуты он достал из кармана широкий пинцет, поковырялся им в ране, хряпнула кость, и бесформенный кусок железа упал на пол.

– Аглая, – сказал маг, – мне надо спешить, кровь я остановил, осталось перевязать, вот, держи.

Он протянул ей запечатанный бинт. Девушка машинально взяла пакет и рассеянно кивнула. Вахрушев тоже покивал головой, но с неодобрением.

– Аглая, – он достал носовой платок и вытер ей губы, – отец назначил большое вознаграждение тому, кто спасет тебя, но ты только бонус, а не главная цель. Поэтому ты должна остаться здесь и помочь своей подруге. Ты меня поняла?

Он щёлкнул пальцами, и еле заметные искорки взлетели в воздух и опустились на пол.

Аглая согласно кивнула:

– Да, да, ясно. Всё сделаю. Только возвращайтесь скорее.

– Конечно.

Через секунду несколько серых теней растворились в темноте.

12. Рейд

Виктор Ахромеев

Мы быстро бежим. Стук сердца, тихие удары подошв о неровную поверхность: битый кирпич, гравий. Моя группа идёт первой, за нашим замыкающим Заторным бегут бойцы Коломийцева. Полчаса назад мы перебрались через стену и теперь движемся к цели сквозь Северные Развалины. За полуобвалившимися скелетами домов – опорами с ржавой арматурой и упавшими бетонными плитами – виднелись «наши» дома. Они господствуют над местностью, ещё и поэтому они так важны. «Близнецов» разделяло четыреста метров руин, до нашей цели, ближайшего здания, оставалось около сотни метров. Я остановил группу, через пять минут Гаврик получил сигнал от Осипова: его бойцы тоже у цели. Я кивком головы подозвал Дмитрия, Колю Викинга и Гаврика, жестом приказал им идти со мной в ближнюю разведку Старшим я оставил Заторного, он вообще самый опытный среди нас, а у Коломийцева маг, мягко говоря, слабый, только и может, что кружки двигать да ментально прикрыть-предупредить.

Вчетвером мы поползли вперёд, к торчащему из земли под углом бетонному блоку, в десяти метрах от которого стоял вражеский часовой.

Всего вокруг здания мы насчитали четырнадцать дозорных: семеро стояло по периметру и столько же сидело у двух костров. Дозорные расположились в тридцати шагах от «близнеца» – на расстоянии хорошего броска гранаты.

Гаврик показал знаками, что чувствует присутствие людей в первом подъезде на первом, втором и шестом этажах. А во втором подъезде – на втором и шестом этажах. В первом людей больше. И, возможно, есть маг, как минимум, один. Гаврик так и показал, жест ладонью, будто держит в руке шар, и сразу взмах кистью по кругу, то есть: «Не знаю сколько».

Дом, действительно, выглядел частично обжитым, на втором и шестом этажах в некоторых окнах даже стёкла были вставлены.

Коля Викинг поднял руку, подал знак: «Внимание!»

Через секунду я тоже услышал шорох слева, метрах в пятнадцати. Дозорный, стоявший там, зачем-то начал ковыряться в горке битого кирпича, а недалеко от этой кучи двигалась серая угловатая тень.

«Гнездо», – мелькнуло у меня в голове, когда жизнь часового уже была обречена.

Тень прыгнула на него, клешни впились в горло, острые лапы вонзились в живот, хвост с жалом бил сзади по ногам и спине.

«Уходим», – знаком показал я.

Дозорный закричал, его соратники открыли шквальный огонь по человеку и по скорпиону-пауку.

Я велел Гаврику передать Осипову по амулетам связи: «Порядок. Случайность. Ждать». Рацией пользоваться пока не стоило.

А у здания началась, мягко говоря, паника. Стрельба слышалась минуты три, потом на улицу вывалилось человек двадцать пять: десятка полтора из первого подъезда, остальные из второго. Внутри оставалось ещё пять – семь человек и один маг, это совершенно точно, скорее всего – на последнем этаже.

Я из укрытия наблюдал за суматохой, поднявшейся рядом со зданием. Бунтовщики побродили вокруг него, постреляли по кучам кирпича, но дальше идти всё-таки не стали. Ночь, темно.

Однако до восхода два с половиной часа. Когда взойдёт солнце, половина моей группы несколько часов будет небоеспособна. Да и не удастся нападение. Остаётся ждать, как отреагирует противник. Люди могут не спать остаток ночи, глядеть во все глаза. Тогда придётся атаковать, считай, в лоб. И все-таки даже у четырнадцати разведчиков против тридцати – сорока простых пехотинцев есть неплохие шансы. Но потери!

Был и другой вариант: солдаты посчитают, что дозорному просто не повезло, проклянут паука-скорпиона и уснут в уверенности, что больше происшествий не будет. А если постреляют на улице, то это не враг, а опять какой-то придурок нарвался на паука-скорпиона.

Мы ждали пять минут, десять, пятнадцать. От Осипова второй раз пришёл вопрос: «Когда?»

Снаружи, кроме дозорных, никого не оставалось. Я подозвал к себе Коломийцева и шёпотом распорядился:

– Дима, твоя группа обходит цель справа, и по моему сигналу зачищает территорию вокруг здания. После чего оставляешь пулемётчика, снайпера снаружи – пусть прикрывают от гостей, а с остальными атакуешь второй подъезд. Моя группа: вперёд пойдём мы с Колей, убираем дозорных по ходу следования, остальные подходят к первому подъезду на расстояние броска гранаты. Гаврик, у тебя заготовлен амулет «шаровая молния», можешь использовать его с пятидесяти метров?

Маг кивнул.

– Отлично! Забрасываем гранатами первый-второй этаж и вперёд. Игла, ты занимаешь позицию в развалинах, работаешь по первому подъезду, а дальше по обстоятельствам. Боря, ты пока остаёшься с Иглой, если что, я сообщу, куда двигаться. Гаврик, передавай Осипову: «Начинаем через три минуты». Ну, с Богом!

Мы с Колей ползли по уже знакомому маршруту, у обоих работали защитные амулеты. Обогнув торчащий из земли блок, разошлись в стороны на пять метров. Я прополз мимо развороченной кучи битого кирпича, в которой недавно лежали яйца паука-скорпиона, в нос ударил запах слизи и человеческой крови. Я полз дальше, до часового оставалось три метра, до следующего – около восьми. Ох, как хотелось бы сейчас иметь пистолет с глушителем или любое другое бесшумное оружие. А лучше – специальную модель глушителя для «стечкина», работающую ещё и как стабилизатор. С такой штукой можно снимать цели с двухсот метров. Эх, не судьба! Я включил рацию – это был сигнал на начало операции.

Рука нырнула под воротник, пальцы зацепили кольцо, рукоятью метательному ножу. Отработанный бросок. Нож вонзается в глаз ближайшему дозорному. Он еще не успел упасть, как такой же нож попал в горло следующему караульному.

Над моей головой пролетел небольшой синий шарик, проник сквозь стекло в окне второго этажа и лопнул внутри рыжими искрами. Молодец Гаврик. Стёкла вылетели, внутри вспыхнул огонь, послышались крики. Почти сразу заработал пулемёт справа и скосил сидящих у костра, сзади зарявкал Борин пулемёт. Я вскочил, сделал два шага вперед и бросил гранату в окно первого этажа. Тут же упал на землю, граната взорвалась внутри, раздалось ещё несколько взрывов – это работа Коли и остальной группы.

– Минус один на шестом этаже, – промурчал в рации спокойный голос Инги.

«Хоть бы маг», – подумал я.

В «моей» комнате на первом этаже мелькнула тень, пришлось бросить ещё одну гранату и откатиться в сторону. Через три секунды я впрыгнул в разваленный оконный проём, в полёте сгруппировался, перекувырнулся через голову и сразу влетел в другую комнату, дал очередь из автомата по кроватям и шкафу, стоявшему в углу. Живых здесь не было, только трупы среди изрешечённой мебели и стен. Я потратил пару секунд, чтобы проверить остальные помещения, и выбежал на лестничную площадку. Схватившись рукой за перила (чуть не отломились, падлы), я перелетел через лестничный пролёт. Дверь квартиры на втором этаже, в которую Гаврик отправил шаровую молнию, была открыта – явно не от взрыва. После начала атаки прошло секунд десять, сейчас Заторный встанет у дома, Салим взберётся ему на плечи, чтобы залезть в выжженную магическим взрывом квартиру…

– Саша, на второй этаж не надо, – успел крикнуть я в рацию и бросил в открытую дверь последнюю гранату.

Ударная волна отразилась от стен и долбанула по ушам. Дверь соседней квартиры распахнулась, за ней показался силуэт человека. Я, вытянув автомат на одной руке, дал длинную очередь, потом перепрыгнул через один пролёт вниз и чуть не сбил с ног Колю.

Тот устоял, поднял автомат на вытянутых руках и выстрелил, мне на голову посыпались горячие гильзы, а через пару мгновений из квартиры, в которую я бросал гранаты, показался Сашок и выпустил десять патронов в дверь напротив. Коля, чистокровный викинг, хотел было рвануться вперёд, но я его удержал. Интуиция.

С верхних этажей упал ребристый кругляш и с металлическим звоном отскочил от пола лестничной площадки. Взрыв опять рванул барабанные перепонки.

Мы с Колей выскочили из-под лестницы и дали длинные очереди наугад, не знаю, какой умник бросил гранату, но спасибо ему – дверь второй квартиры вынесло напрочь. В пустой проём полетела граната, опять взрыв, но на этот раз приглушённый. В эту же квартиру спустя секунду, проскочив лестничную площадку, ворвались Салим и Саша и начали зачищать от противника. Как только они оказались внутри, сверху ударил пулемёт и несколько автоматов, грохот выстрелов оглушал даже больше, чем взрывы гранат. В узком пространстве пули с искрами рикошетили от пола и стен. Пули были непростые, некоторые прошили «облако» моего амулета и буквально вырвали из него клочья.

Я выщелкнул пустой магазин автомата, вставил новый, но сам автомат закинул за спину, вместо него вооружился «Стечкиным» (внутри последняя обойма с зачарованными патронами). Осторожно выглянув из-под лестницы, я высунул только руку с пистолетом и несколько раз выстрелил в тени на самом верху Отчётливо услышал вскрик. В ответ – новые автоматные и пулемётные очереди. Опять визг пуль, рикошеты от стен. По рации прозвучал голос Коломийцева, у него кого-то ранили.

Коля Викинг за спиной выдернул чеку гранаты, подержал на раз, два, три, подкинул вверх. Грянуло хорошо. Мы вдвоём бросились вверх и влетели в левую квартиру напротив той, в которой засели Заторный и Салим.

– Каланча, что у тебя? – спросил я по рации.

– Пулемётчика ранили, вокруг чисто, но с шестого этажа не можем их выкурить, – ответил он.

– Надо выкурить. У нас тоже заминка. Гаврик, Боря, ко мне, быстро. Игла на месте.

– Понял, – ответил пулемётчик, – только Гаврику совсем плохо, говорит, маг у них сильный. С самого начала на него давит.

– Разберёмся. Тогда оставляй Гаврика с Ингой.

Через двадцать секунд дверь подъезда открылась, подоспевший Боря поднял пулемёт вверх и дал длинную очередь на пол-ленты, мы вчетвером поддержали его огнём по противоположным секторам обстрела. Я набрал воздуха в грудь и испустил самый жуткий волчий вой, на который только способен человек. Мне ответили четыре голоса. Волчий вой перекрыл шум выстрелов, и мы впятером рывком поднялись вверх на один этаж. Квартиры между вторым и шестым этажами зияли провалами без дверей, были совершенно разворочены, как и те, в которых мы уже побывали, только без трупов. Повторив маневр (Боря снизу поливает верхние площадки из пулемёта, а мы с Колей, Салимом и Сашей с волчьим воем поднимаемся выше), мы добрались до пятого этажа. Волчий вой, да и любой боевой клич – это не просто сотрясание воздуха. Сильные звуки, издаваемые с нужными эмоциями, рвут магические связи, высвобождают внутреннюю энергию и угнетают противника.

Сверху опять кинули две гранаты. Мне на голову рухнул кусок штукатурки, наверное, последний в доме, а в спину воткнулось что-то острое. Я провёл рукой, мокрого не нащупал, но вытащил из куртки маленький кусочек металла. Он пробил стену, но застрял в кевларе. По рации матюкался Коломийцев, мои люди молчали, а на частоту Осипова я не выходил. Своих проблем выше крыши, точнее, не выше, а как раз на её уровне.

С начала схватки прошло минуты полторы. Примерно через три минуты бунтовщики очухаются, а ещё минут через пять – семь к ним прибудет подкрепление. По идее, нас должна поддерживать артиллерия, так что можно удержаться здесь, даже несмотря на недобитков наверху, но есть еще маг. Подумал – и как сглазил.

В дверном проёме напротив меня Салим, державший на прицеле верхнюю площадку, вдруг закричал, схватился за живот и начал кататься по полу. Стоявший рядом с ним Саша бросился ему на помощь, разорвал маскхалат, начал снимать броню. Коля около меня прошептал одними губами: «Пирокинетик».

Я перестал думать, отключил эмоции, стал пустым, чтобы быть меньше уязвимым для магии, то же сделал и мой напарник. Но время идет, ждать больше нельзя.

«Поддержи», – показал я Коле жестом.

«Может, я?» – спросил он так же знаками.

«Нет».

Я сбросил автомат со спины, одновременно вытянул ладони перед собой.

«Всё, после этого боя учу нунчаки для ближнего боя», – решил я.

Сердце набирало ритм, кисти отяжелели, по телу прошла волна тепла. Потоки энергии внутри стали двигаться чуть интенсивней, немного изменили направление. Мои огненные татуировки начали наливаться жаром, будто и в самом деле были сделаны из огня.

– Давай! – крикнул я Коле.

Он вытащил из разгрузки гранаты и бросил вверх на лестницу. Пять секунд тянулись невероятно долго. Взрывы я услышал словно через вату и тёмным облаком метнулся по ступеньками.

Перед моими глазами защитное поле амулета выглядит уже не как облако с искрами, а как череда упругих синепрозрачных волн.

Я прыгаю по ступенькам, в правой руке пистолет, в левой нож, добегаю до шестого этажа. Человек с автоматом прячется за косяком выломанной двери, он меня не видит, на лестничной площадке все окутано маревом после взрыва.

Моя рука с ножом описывает дугу, и человек с автоматом хрипит перерезанным горлом, а я выпускаю из пистолета длинную очередь в помещение. Рукой, в которой был зажат нож, я разворачиваю смертельно раненного и бросаю на врагов внутри. Их двое, они стоят в линию, вокруг каждого – чёрная упругая плёнка. Главное – убедить этих двоих, что они слабее, заставить их испугаться.

Они стреляют в своего товарища, пули проходят сквозь тело, но движутся медленнее обычного, как пчёлы, мечущиеся по комнате. Я пригибаюсь, бросаюсь вперёд, переворачиваюсь через голову и стреляю во врагов почти в упор, мои пули попадают только в одного, тот наклоняется и наставляет на меня ствол оружия. Второй делает то же самое. Я вскакиваю с резким выкриком. Ударом ножа отвожу автомат первого бойца и бью его рукоятью пистолета в челюсть, одновременно моя нога летит в голень второго. Первый боец падает, второй сгибается.

И тут я увидел его, мага. Он казался горячим, но не как огонь, а как чёрный уголь в костре, как раскалённая дверца печи. Его руки в полуметре от меня, но я чувствую их жар. Сбоку появляется ещё один бунтовщик, который держит в руках какой-то старый ППШ или «томпсон».

Я попытался выстрелить в мага, в обойме ещё три патрона, но он, ещё быстрее меня, взмахнул рукой – и мой безотказный зачарованный «стечкин» замолчал! Я бросаюсь вперёд, чтобы оказаться на одной линии с магом и тот, другой, с ППШ, не рискнул стрелять.

Руки мага, горячие, как раскалённое железо, упираются в мои ключицы, а я бью его ножом, бью. И вдруг вижу серебряный высверк стали, и голова мага летит в сторону. Ещё один взмах – и солдат с ППШ падает. Жара нет! Господи, как же хорошо! Я проваливаюсь в забытье.

Жара нет, спал, вокруг гуляет прохладный сквозняк. Я лежу на холодном камне, но чувствую, что это не земля, а каменный выступ в огромной пещере. Я кое-как поднимаюсь, вокруг почти ничего не видно. Позади мелькает что-то белое. Кто-то идёт, я вижу девушку в белом платье. Одежда на ней вся изодрана, испачкана, на разрывах запёкшаяся кровь. Девушка, танцуя, подходит ко мне. Это Лика. Она целует меня в губы и говорит:

– Прости, братец.

Толчок в грудь и полёт вниз. Я падаю в котёл с раскалённой жидкостью – кипящей кровью, я чувствую её запах, чувствую лопающиеся пузырьки вокруг тела. Я кричу, но, нащупав стенку гигантского котла, толкаю её плечом. Плечо пронзает совсем уж жуткая боль, но котёл все-таки переворачивается…

Я лежу в луже холодной крови, а над головой слышится мерзкий смех. Надо мной стоит высокий худой человек в чёрной одежде, с длинным носом и удлиненным подбородком. Лицо напоминает клюв хищной птицы. Я поднимаюсь, кипя от злости. Запускаю руки за спину, прямо как Коля Викинг, и вытаскиваю меч. Длинноносый смеётся ещё громче. Меч-то весь изъеден ржавчиной. Но я всё равно бью остриём его в грудь, и меч рассыпается рыжей пылью. Носатый смеётся противным женским смехом, аж за живот держится. Тогда я бью его ещё раз. Осколок металла, оставшийся у самой рукояти, вошёл в плоть. Носатый перестал смеяться и удивлённо посмотрел на меня. Моя рука дёрнулась вперёд, пальцы сомкнулись у него на горле, и я вырвал его кадык. В глаза ударила чёрная едкая кровь. Я закричал.

Я закричал, в глаза ударил яркий свет. Чьи-то руки упёрлись в грудь, мощная фигура загородила дыру, через которую бил свет. Перед глазами плыли жёлтые и белые пятна, но мне всё же удалось разглядеть пошарпанные дырявые стены с осыпавшейся штукатуркой и лицо своего зама, Загорного.

– Пить, – попросил я, во рту будто две наждачки тёрлись друг о друга.

В рот ткнулось металлическое горлышко, я всосал полфляги, сделал паузу и выпил остальное. Стало легче. Но почему-то жутко заболела левая голень.

На улице раздался взрыв, мощнее и громче предыдущих взрывов.

– Попали! Попали пушкари, – долетел по рации радостный голос Иглы, – прямо в безоткатку.

– Хорошо, – ответил Саша по рации и мне пояснил: – Она теперь на крыше.

– Ну рассказывай, – полуприказал-полупопросил я.

– Прошло два часа, мы отбили три атаки. Салим и Борис погибли.

– Бл*ть!

– У Вадима термическое поражение печени и селезёнки, началось внутреннее кровотечение, я не успел помочь. А Боря погиб в первой атаке, сразу как ты вырубился, а Колька добил того мага, налетели какие-то левые бойцы, с ходу в здание прорвались, но их уговорили. У Коломийцева убитых нет, но четверо раненых: он сам, маг, пулемётчик и автоматчик.

– Группы, считай, нет, – подытожил я.

– Да, кстати, мага Димана выбил тот же урод, что и Салима уговорил. Гаврик пытался с ним потягаться, но не получилось, вымотался он после шаровой молнии. Сейчас сидит, по амулетам пушкарей корректирует. Весь никакой, бледный, щёки впали, два раза носом кровь шла. Во второй атаке тоже парочка магов была, он нас прикрывал, хотя нам и так повезло.

– То есть?

– Да эти придурки попёрлись прямиком через ворота толпой, а тропинка узкая, вот их пушкари и положили десятка полтора за раз. А в третий раз уже безоткатки появились.

– Что Осипов?

– Держится капитан. О, – Саша прислушался, – пушки замолчали.

Я встал, пошатываясь, подошёл к окну, аккуратно выглянул, но тут же зажмурился. Ё-моё, ещё минимум полчаса надо ждать, пока глаза перейдут на дневное зрение.

– Мы на четвёртом этаже, – сказал Сашок, работая моими глазами, – уроды цепочкой жмутся поближе ко рву и крепостной стене, наши не хотят её стрельбой портить. Только что безоткатку рванули. Игла на шестом этаже, Колька на пятом с Гавриком, у них пулемет.

– А чего у тебя на плече? – спросил я, щурясь. – ппш, что ли, трофейный или «томпсон»? Нет, стой, ручка под стволом, значит, «томпсон».

– Нет, – Саша прямо-таки лучился от самодовольства. – Это «Защитник» из ЮАР.

– Из ЮАР? Первый раз слышу про такую оружейную фирму.

– Я тоже, какая-то африканская вроде бы. Только это не автомат, а дробовик, двенадцать миллиметров, десять зарядов. Хорошая вещь, уже проверил в деле. Кстати…

Мой зам порылся за пазухой и протянул мне «стечкина».

– С ним всё в порядке, только на замедлителе пружины что-то со смазкой было, наверное, маг начудил, я разобрал и собрал. Всё нормально, хороший пистолет.