Текст книги "Как целуются принцессы"
Автор книги: Патрисия Форсайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Вы не должны нести это тяжкое бремя одна. Ему пора учиться самому принимать ответственные решения.
Анна задумчиво кивнула. Она знала, что наступает время, когда ее сын должен понять: его поступки значимы не только для него, но также для его семьи, да и для всего Инбурга.
– Ладно. Он постоянно выпрашивает собственную лошадку. Может, и хорошо, что именно вы научите его ездить верхом.
– Как сказать. Он может перенять от меня страсть к конному спорту, а тогда он пропал: это на всю жизнь.
Глава восьмая
– Расслабьтесь, – скомандовал Рив, ведя за поводья одну из лошадей Ван Берга. – Вы слишком напряжены.
Анна, вцепившаяся мертвой хваткой в поводья и переднюю луку седла, попыталась расслабиться. Но ей это не удалось.
– Мама, я катаюсь верхом лучше, чем ты, – заявил Джин Луис, прыгая на одном месте. Рив преподал ему первый урок верховой езды, и сейчас мальчик стоял в стороне под присмотром Питера, который не мог сдержать улыбки, глядя на убогие попытки Анны. Она взглянула на него сердито и тут же поскорее зажмурилась, чтобы не видеть, какое расстояние отделяет ее от земли.
Они занимались уже около часа. Рив показывал Джину Луису, как держать поводья, как правильно сидеть на лошади и как дать ей понять, кто здесь главный. Все это приводило Джина Луиса в неописуемый восторг. Но Анне было совсем не важно, кто из них главный – она или лошадь, она думала только об одном: поскорее бы кончился этот урок.
– Не пора ли нам закусить? – предложила она, надеясь таким образом прекратить свои мучения.
– Только после того, как вы научитесь хоть немного контролировать это животное, – ответил Рив, широко улыбнувшись. – Не понимаю, как вам удалось закончить школу мисс Делисл, так и не научившись ездить верхом.
Анна на секунду прекратила свою борьбу с лошадью.
– Откуда вы знаете, где я училась?
– Это моя работа. Я должен проверить все варианты. А если эти угрозы имеют отношение к кому-то, с кем вы учились?
– Ну, это вряд ли.
Он пожал плечами, не желая вступать с ней в спор.
– И все-таки, как получилось, что вы не умеете обращаться с лошадью?
– Каждый раз, когда по расписанию был урок верховой езды, я притворялась, что плохо себя чувствую, будто бы у меня аллергия на лошадей, – ответила она тихо, чтобы не услышал сын.
– И что, никто не проверил эту вашу версию?
Анна отвела взгляд. Она хорошо понимала, что хвалиться ей здесь нечем.
– Кто же будет сомневаться в слове принцессы? Только лучше не рассказывайте об этом Джину Луису, иначе он когда-нибудь тоже воспользуется этим.
Рив расхохотался и поторопился успокоить ее:
– Ну, если он такой же сообразительный, как вы, то и без подсказки смекнет, как поступать в подобных ситуациях. Теперь я понимаю, почему вы возражали против уроков верховой езды для Джина Луиса. Вы просто смертельно боитесь лошадей.
– Дело не в лошадях, – возразила она, похлопав по-приятельски свою лошадку. – Дело в расстоянии до земли.
– Анна, Анна, я ведь не дам вам упасть, – улыбнулся Рив.
Она посмотрела ему в глаза и увидела в них тепло и сочувствие. Слишком поздно. Она уже падала. Рив подхватил ее.
– Мама говорит, что вы начали кататься верхом, когда были совсем маленьким мальчиком, – сказал Джин Луис, пока Рив помогал ему взобраться на лошадь.
– Верно, – ответил тот, затягивая стремена как можно сильнее. Впрочем, для мальчика они были все равно слишком длинными. Ему нужно специальное седло, подумал Рив. Он посмотрел на Анну, которая поодаль раскладывала еду для пикника. Она казалась отрешенной и рассеянной.
– Но как же ты держался в седле? – спросил Джин Луис. – Ведь у маленьких детей ноги очень короткие.
– Я ехал, сидя на колене у папы, – ответил Рив.
– Вот здорово! – воскликнул мальчик. – Мой папа тоже хотел прокатить меня на гоночной машине, посадив к себе на колено, но мама не разрешила.
– Твоя мама – умная женщина. Между лошадью и гоночной машиной большая разница.
– И все-таки это было бы здорово, – не соглашался Джин Луис.
Рив не стал спорить, но, видя, что мальчик ждет его реакции, улыбнулся.
Джин Луис держался на лошади совершенно естественно. Он мог бы стать первоклассным наездником. И может стать прекрасным главой государства, если избавится от жилки безрассудства, доставшейся ему от отца, подумал Рив.
Он взглянул на Анну, которая разложила еду и наблюдала за успехами сына. Надеюсь, она не сердится на меня за тот поцелуй, подумал Рив. Ведь он извинился. Не жалея о том, что произошло, он все же извинился. Разрази его гром, если он знает, что с ним происходит! У него никогда не было романа с такой женщиной, как она. Не могло быть. Почему же он не может отвести взгляд от ее лица, пытаясь разгадать ее мысли? Почему ему хочется увести ее в какое-нибудь укромное местечко и целовать, не переставая?
Его злило, что он теряет контроль над собой. Он начал собственное дело именно потому, что хотел быть боссом. Оставаясь довольно долго младшим офицером, он знал, что такое быть в подчинении у непрофессионалов. Теперь он сам руководит командой профессионалов. И умеет держать любую ситуацию под контролем. Умел… до сегодняшнего дня. Чувство, которое возникло между ним и Анной, ворвалось в его жизнь совершенно неожиданно и закружило его в вихре безумной страсти. Он оказался не в состоянии с ней бороться.
– Джин Луис, иди есть, – позвала Анна. – Скоро нам придется возвращаться во дворец, у меня сегодня еще много дел.
Мальчик нахмурился, но, покорившись судьбе, перекинул ногу через седло, пока Рив держал голову лошади, и спрыгнул на землю, здорово напугав Анну.
Подбегая к ней, Джин Луис прокричал:
– Видишь, мама, как я быстро учусь! Я уже неплохо катаюсь верхом. Я даже мог бы стать ковбоем, правда?
– Может быть, – пробормотала Анна, приглаживая взлохмаченные волосы сына.
Недовольный не слишком бодрым ответом матери, мальчик обратился за поддержкой к Риву:
– Ведь я мог бы стать ковбоем, правда, Рив? Мне осталось только научиться бросать лассо и арканить коров.
Рив поймал веселый взгляд Анны, и они рассмеялись, представив себе семилетнего малыша, борющегося с громадной скотиной.
– С этим тебе придется немного подождать. Но ты можешь стать ковбоем, если хочешь. У меня есть племянник, твой ровесник, так он очень хорошо катается верхом и даже умеет арканить телят.
Джин Луис потянулся было за бутербродом, но, услышав о племяннике Рива, забыл о своем намерении и широко раскрытыми глазами уставился на него.
– Правда? Как его зовут?
– Джимми. Джеймс Берфорд Стрэтон. Он сын моего брата.
– А где он живет?
– На нашем ранчо в Южной Дакоте.
– Я хочу познакомиться с ним. Когда мы сможем туда поехать? – спросил мальчик, откусывая бутерброд.
– Джин Луис, нехорошо напрашиваться в гости, – сказала Анна, нахмурившись.
– Почему? Я всегда напрашиваюсь в гости к моим друзьям. Альберт и Джанни ничего не имеют против этого, да и их мамы тоже, даже когда приходится брать с собой Питера, – возразил Джин Луис.
– Как приятно, что меня всегда рады видеть, – вставил Питер, подмигнув.
– Я могу идти или ехать куда хочу, – заявил Джин Луис. – Я принц.
Анна наклонилась к сыну и строго сказала:
– Если принц не изменит своего мнения, то он проведет следующие несколько дней в своей комнате в полном одиночестве. А сейчас вернись к своему обеду. Ты можешь задавать Риву вопросы о ранчо и его семье, но о том, чтобы ехать туда без приглашения, не может быть и речи.
– Ладно, извини, – нехотя согласился Джин Луис.
Несколько минут они ели молча, потом мальчик снова заговорил. Он засыпал Рива вопросами о ранчо и о людях, которые там жили.
Рив с удовольствием рассказывал о своей семье: о маме, папе, о своем брате Тайлере, который помогал отцу в управлении ранчо, о том, как проходит день на ферме: с утра встаешь, садишься на лошадь и целый день проводишь верхом, проверяя, в порядке ли ограда, достаточны ли запасы воды, перегоняя скот с одного пастбища на другое.
Джин Луис слушал его рассказ затаив дыхание, да и Анна явно заинтересовалась. Несмотря на то, что он дал себе зарок не мечтать, Рив, рассказывая, невольно представлял, как они скачут с Анной верхом на его ранчо, как вечером непринужденно болтают в кругу семьи о прошедшем дне, обсуждают планы на будущее, как Анна помогает его матери по хозяйству…
Он посмотрел на то, как она ест бутерброд, отрезая корку, и понял, что слишком далеко зашел в своих фантазиях. Трудно было представить себе Анну на кухне, поджаривающую бекон или пекущую блины. Насколько он знал, ела она мало, и в основном круассаны и фрукты…
Протяжное ржание лошади, которую Рив привязал неподалеку, вернуло его с небес на землю. Все это только фантазии. Воплотить их в жизнь нет ни единого шанса. Ему нужно твердо это запомнить и не тратить время на пустые мечты. Ему поручена серьезная работа – обнаружить и обезвредить злоумышленника, а затем он вернется домой. Не на ранчо, как обычно после продолжительного отсутствия, а в свою квартиру в Вирджинии, в свой офис. Ему нужно время, чтобы остыть от этих странных фантазий.
– Почему нам нужно ехать прямо сейчас? Неужели мы не можем еще немного покататься верхом?
– Поменяй тон, выпрями спину и, глядя мне в глаза, повтори свой вопрос, – потребовала Анна, очень недовольная его нытьем.
Джин Луис нехотя выпрямился и повторил вопрос, глядя маме в глаза.
– Я тебе уже четырежды ответила на этот вопрос. Вспомни, что я сказала.
– Ты сказала, что тебе нужно работать, Риву нужно работать, Питеру нужно работать, а мне нужно отдохнуть после трудного дня, – повторил мальчик. – Только я не буду спать. Днем спят лишь маленькие дети.
Анна хотела сказать ему, что он ведет себя именно как маленький ребенок, но удержалась.
– Смотри, Рив уводит лошадь в конюшню, а Ван Берг сейчас выпустит оттуда остальных лошадей. Если хочешь, можешь посмотреть, пока мы собираемся, – предложила она сыну.
– Хорошо, – крикнул мальчик и побежал к конюшням.
По правде сказать, ей хотелось немного побыть одной, чтобы разобраться в том, что с ней происходит.
В последние годы ей не приходило в голову, что она может снова влюбиться. Анна была так озабочена воспитанием Джина Луиса и тем, чтобы доказать своей семье и всему Инбургу, что она уже не та глупая, эгоистичная девчонка, которая вышла замуж за Фредерика, что у нее просто не оставалось времени подумать о личной жизни. И вот неожиданно для себя она, кажется, влюбилась, хотя, возможно, это только страсть. В чувствах Рива она тоже не была уверена. Улыбнувшись, Анна подумала, что несколько сотен лет назад могла бы просто приказать ему жениться на ней.
Ее мысли прервал шум машины, которая на большой скорости мчалась по направлению к конюшням. Оцепенев, она увидела, как двое людей выскочили из машины и бросились за угол, следом за ее сыном.
Очнувшись и поняв, что происходит, она побежала за ними и в этот момент услышала крик мальчика. Но вдруг почувствовала, как кто-то обхватил ее и потащил в другую сторону. Это был Питер.
– Нет, Ваше Высочество! – крикнул он.
Когда Питер волок ее к машине, она краем глаза увидела, как мимо них промчался Рив. Запихнув ее на заднее сиденье, Питер приказал:
– Сидите здесь и заприте все двери.
Затем Питер поспешил на помощь Риву.
Когда Рив повернул за угол, перед ним открылась следующая картина: двое людей в масках пытались справиться с мальчиком, который изворачивался, кусался и истошно кричал. Рив подскочил к одному из них, резко развернул его к себе и ударил кулаком в челюсть так, что тот повалился на землю.
Его напарник сразу понял всю серьезность намерений Рива, резко толкнул мальчика к нему и, подняв своего неудачливого товарища, потащил его к машине.
Как раз в этот момент показались Питер, Ван Берг и тренер, все они бежали на помощь Риву, вооруженные вилами.
Рив передал Джина Луиса Питеру и бросился вдогонку за горе-похитителями. Но те уже были в машине. Водитель развернул автомобиль и понесся на огромной скорости к шоссе. Рив набрал номер на сотовом телефоне и сказал несколько слов, требуя, очевидно, задержать машину. Обменявшись парой слов с Ван Бергом и тренером, он пожал им руки и направился к Анне.
Анна поспешила отпереть дверцу. Мальчик забрался к ней на колени, уткнулся головой в ее шею и, всхлипывая, проговорил:
– Мама, эти люди… они хотели увезти меня, но не сказали нашего пароля, они не сказали слово «ковбой».
– Я знаю, милый. Но все позади. Ты в безопасности. Рив спас тебя, – говорила Анна почти шепотом. Только ради сына она смогла сделать усилие над собой и преодолеть панический ужас, овладевший ею.
Рив с мрачным видом сел в машину рядом с ней, Питер занял место водителя.
– Можно несколько секунд передышки? – спросил он подавленно.
– Конечно, Питер, – ответил Рив и, посмотрев в окно, добавил: – Сюда уже едет полиция. Интересно, куда делись люди, которым было поручено охранять подъезды к ферме? Ты не мог бы соединиться с ними?
Питер несколько раз позвонил, но ответа не было. Рив обнял Анну и Джина Луиса.
– Все хорошо, – сказал он, гладя мальчика по голове.
Джин Луис еще сильнее прижался к маме. Рив посмотрел на Анну. Ужас все еще был написан на ее лице.
– Вы молодец. Вы такая храбрая. Я горжусь вами, – мягко произнес он.
Его нежность открыла поток эмоций, которые она изо всех сил старалась сдерживать. Анна разрыдалась, громко всхлипывая. Джин Луис тоже заплакал. Но Рив терпеливо и мягко успокоил их обоих.
Джин Луис перебрался на колени к Риву и сказал с сожалением:
– У меня не было времени спрятаться. Я не смог сделать все так, как ты меня учил.
– Ты сделал все, что мог. А когда станешь постарше, узнаешь и другие способы защиты. Ну что, мы готовы ехать, Питер? – спросил он.
– Да, сэр. – Молодой человек завел мотор, и машина направилась во дворец.
Наклонившись к Питеру, Рив тихонько сказал:
– Ты быстро и правильно среагировал, Питер, подумав, прежде всего, о безопасности Ее Высочества. Если когда-нибудь приедешь в Штаты, я готов дать тебе работу.
– Спасибо, сэр, – поблагодарил его Питер. Анна, немного успокоенная и ободренная Ривом, была восхищена его силой и внимательностью. Этот человек только что спас ее сына от похитителей – еще один повод любить его.
В этот вечер все члены семьи поднялись в комнату Джина Луиса, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Все разговаривали с ним очень нежно, дарили всякие безделушки и ушли, только когда он начал клевать носом. Анна уговорила уйти даже Эстер, пообещав, что позовет ее при первой необходимости.
Во сне мальчик иногда вздрагивал, словно тельце его пыталось освободиться от пережитого ужаса. Анна смотрела на сына, такого маленького и беспомощного, и вдруг остро ощутила, как тяжело одной воспитывать наследника престола. Даже мысль о том, что ей когда-нибудь придется управлять целым государством, не казалась ей такой пугающей. Она села в кресло-качалку рядом с кроватью сына и, слегка покачиваясь, смотрела на маленькое личико, бледно-голубое в тусклом свете луны.
Негромкий стук в дверь вывел ее из задумчивости.
– Войдите, – сказала она, ожидая увидеть Эстер.
Но на пороге показался Рив. Он был одет в черные брюки и черный свитер с высоким воротом, что придавало ему несколько агрессивный и чрезвычайно сексуальный вид.
– Это вы, Рив? – сказала она, немного смутившись. – Входите.
Рив не заставил себя ждать. Он неслышной поступью проскользнул в комнату – эту его характерную особенность она заметила чуть ли не при первом знакомстве.
– Как он? – спросил Рив, кивнув в сторону мальчика.
– Спит, но неспокойно, то и дело вздрагивает. Я боюсь, как бы то, что случилось сегодня, не нанесло ему глубокую душевную травму, – высказала свои опасения Анна.
– Этого не будет, – заверил Рив, обняв ее. – Дети жизнерадостны по своей природе. Их память стремится избавиться от мрачных мыслей, прежде всего через выплескивание эмоций. Поэтому первое время ему захочется постоянно говорить об этом, чтобы не носить все в себе. Но постепенно само происшествие сотрется из памяти.
Анна слушала, уткнувшись ему в грудь. Его слова понемногу рассеивали ее мрачные мысли.
– Спасибо вам за понимание и за то, что спасли моего сына.
– Это моя работа, к тому же вы уже благодарили меня.
– За то, что вы сделали, недостаточно никакой благодарности, – искренне сказала она.
Джин Луис зашевелился и что-то пробормотал во сне. Анна наклонилась, чтобы поправить одеяло, и предложила:
– Пройдемте лучше ко мне. Дверь можем оставить открытой.
Рив стоял посреди небольшой уютной комнатки, осматривая ее.
– Да-а, – протянул он. – Не большой уголок нашелся для принцессы в этом огромном замке с двумястами комнатами.
Она жестом пригласила его сесть рядом с ней на диван.
– Зато уютный, – объяснила она.
– Интимный, – добавил он тихо.
Ей хотелось, чтобы это было предложением, которое бы она с радостью приняла.
– Я всегда, даже ребенком, любила маленькие комнатки. Наверное, потому, что мы с сестрами вели замкнутый образ жизни и мир казался нам огромным и пугающим.
– Он и сегодня такой, – задумчиво произнес Рив. – У вашего сына нет няни?
– В данный момент нет, – ответила она. – Сейчас Эстер присматривает за ним.
– Выходит, большая часть забот о нем лежит на вас, не так ли?
Анна кивнула, не понимая, к чему он клонит.
– Это всегда было так, за исключением того периода, когда мы с Дейдрой разъезжали по стране, убеждая людей в необходимости принятия новой конституции. Тогда я часто отсутствовала и не видела сына по нескольку дней.
– Тяжело вам пришлось.
– Конечно, но только из-за разлуки с сыном. А вообще-то я была очень довольна тем, что мой народ простил мне юношескую легкомысленность и поверил, что я исправилась и могу брать на себя ответственность за свои действия. – Она остановилась, осознав вдруг, что никому раньше этого не говорила. – А что касается Джина Луиса, как только он появился на свет, я сразу поняла, что этот человечек – самое дорогое, что у меня есть. Кроме того, я всегда помню высказывание Жаклин Кеннеди: «Если женщина не может воспитать своих детей, то любая другая ее деятельность не имеет большого значения».
– Но когда родился Джин Луис, вы сразу поняли, что сделали большую ошибку, выйдя замуж за его отца?
– Да. – Она не могла отрицать правду, но по-прежнему не понимала, куда он клонит.
– Вы всегда думали прежде всего о благополучии сына, именно поэтому бросили Пиннела и вернулись домой.
– Поджавши хвост, – призналась Анна. Потом встала и начала ходить по комнате. Заглянув в комнату сына и прикрыв дверь, она обхватила руками плечи, словно пыталась закрыться от давних переживаний, внезапно нахлынувших на нее. – Я была в полном унынии. Осознав все безумие своего поступка, я не представляла, как загладить свою вину перед страной. И с головой ушла в воспитание сына, так как моя семья и весь Инбург считали меня абсолютно несостоятельной, не способной выполнять свои обязанности.
– Но вы доказали им обратное, – заметил Рив. – Страна уважает вас и восхищается вами. И я никогда не видел лучшей матери, чем вы.
Из ее глаз неожиданно хлынули слезы, и она разрыдалась. Рив обнял ее, чтобы успокоить, уже второй раз за сегодняшний день.
– Я не за-щи-тила его, – всхлипывала она. – Я сказала, что он мо-жет по-смо-смо-треть, как Ван Берг вы-пустит лошадей. Я не поду-мала об опа-сности. Вы были правы при первой нашей встрече – я легкомысленная мать.
– О, Анна! – Рив поцеловал ее в щеку. – Нет, это не вы поступили легкомысленно, а я. Я был несобран, не сосредоточен на возможной опасности. – Он снова поцеловал ее. – Мои мысли витали далеко. Я думал о вас.
– Что? – Анна отшатнулась от него.
– Я одержим вами, – признался он. – Эта имитация влюбленности становится чересчур реальной.
Неужели он признается, что влюблен в нее? Она смотрела на него сквозь слезы, пытаясь найти ответ на этот вопрос в выражении его лица.
Рив улыбнулся и снова поцеловал ее. Она встала на цыпочки, обвила руками его шею, и их губы соединились. Как и всегда, когда он целовал ее, она почувствовала прилив силы и уверенности. Да, она была безумно и безнадежно влюблена в него! Ей вдруг захотелось сказать ему об этом. Но в этот момент он оборвал поцелуй.
– Каждый раз я обещаю себе, что это не повторится, но, как видите, безрезультатно. – Он усмехнулся.
– Я рада, что вам это не удается, – нежно сказала Анна, вновь приближая свои губы к его губам. – Я тоже одержима вами.
Она хотела целовать его всю ночь, хотела большего: предаться с ним любви. Секс с Фредериком не доставлял ей особого удовольствия. Но она была почему-то уверена, что с Ривом все будет иначе. Он касался ее так нежно, словно она была драгоценным и хрупким цветком, он обращался с ней как с самой желанной женщиной.
Вдруг Рив снова оборвал поцелуй и отступил назад.
– Мы должны это прекратить, – мягко сказал он. – Иначе я могу остаться здесь на всю ночь.
– А это было бы нехорошо? – спросила она, широко раскрыв свои зеленые глаза.
– Да, особенно если проснется Джин Луис или ваш отец захочет проведать вас. Кроме того, вы измождены и расстроены сегодняшним происшествием. Вам нужно хорошо выспаться. Предстоящие два дня имеют огромное значение для вашей семьи и всей страны.
Благодаря многолетней тренировке ей удалось скрыть разочарование.
– Вы, как всегда, правы, – сказала Анна, выпуская его из объятий.
Он наклонился к ней, поцеловал в лоб и направился к двери.
– Заприте дверь, Ваше Высочество. Для вашей же безопасности, – сказал он, подмигнув.
Она заперла дверь, подошла к зеркалу, стоящему на каминной решетке, и подмигнула своему отражению.
