Текст книги "Как целуются принцессы"

Автор книги: Патрисия Форсайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Пароль? – Джину Луису все больше и больше нравилась эта игра.

– Да, слово, которое будете знать только вы двое. Если какие-нибудь люди захотят увезти тебя и скажут, что это просьба твоей мамы, ты поедешь с ними только в том случае, если они скажут пароль.

– Ты имеешь в виду людей, которые крадут детей, – кивнул Джин Луис.

Анна взволнованно приблизилась к сыну, но Рив сделал знак рукой, чтобы она успокоилась. Этот ребенок был не из пугливых.

– Именно. Если кто-нибудь попытается украсть тебя, ты должен суметь себя защитить.

Джин Луис расставил руки, словно собираясь драться с невидимым похитителем, но Рив остановил его:

– Ты слишком мал, чтобы драться со взрослыми людьми, поэтому тебе нужно быть сообразительным и быстрым, чтобы убежать от них. Сейчас вы с мамой придумаете пароль. Можно будет сказать его королю Майклу и твоим тетям, но больше никому.

Серьезный тон Рива подействовал. Мальчик кивнул и взглянул на мать. Рив был доволен тем, как Анна спокойно, ободряюще улыбнулась сыну.

– Думай об этом, пока мы будем подниматься наверх. Скоро время обеда. Эстер, наверно, уже волнуется.

– Ладно, – согласился Джин Луис и направился к лестнице. Анна и Рив последовали за ним. Наверху их встретила Эстер и повела мальчика в его комнату. По пути он эмоционально рассказывал ей, как они с Ривом хорошо спрятались, и мама долго не могла найти их. Но он не упомянул о том, как прятался за коробками, и ничего не сказал о пароле. Видимо, предупреждения Рива подействовали.

– Он быстро учится, – одобрительно заметил Рив.

– Он сообразительный, – сказала Анна, гордясь сыном, и Рив улыбнулся.

Анна не ответила на его улыбку, и он серьезно посмотрел на нее.

– В чем дело, Анна?

– Джин Луис принимает все за игру. Он не понимает, насколько это серьезно.

– Вы ведь сами говорили, что ему всего семь лет, – ответил Рив. – Он еще не знает, что такое опасность, и не может понять, почему нужно быть осторожным. Не страшно, что для него это игра, лишь бы он четко соблюдал ее правила.

Анна кивнула.

– Наверное, вы правы.

– Несомненно, – заявил он, сознавая, что его наглость вознаградится улыбкой.

Когда она посмотрела на него, в ее взгляде уже не было тревоги.

– По всей видимости, самозащите учатся, практикуясь, так же как чтению или катанию верхом.

– Да, но большинству детей не приходится думать об этом. Ваш ребенок поставлен в особые условия.

– Да, – вздохнула Анна. – Спасибо вам за то, что вы учите его защищать себя.

– Просто выполняю свою работу, Ваше Высочество, – ответил Рив с поклоном, который заставил ее рассмеяться. Он тоже улыбнулся.

Ему очень нравилось, когда она смеялась, и он раздумывал, чем бы еще ее рассмешить, но она сказала:

– Мне надо идти готовиться к ужину. Сегодня мы с Джином Луисом будем есть одни, чтобы договориться о пароле, – она сделала паузу и посмотрела на него. Ему показалось, что в зеленых глазах на этот раз блеснула надежда. – Вы можете к нам присоединиться, если хотите. Ведь нам стоит побольше времени проводить вместе, чтобы заставить людей поверить, будто мы по уши влюблены друг в друга.

При последних словах у него возникло непреодолимое желание обнять ее и приблизить эти слова к реальности. Вчера он чуть было не поцеловал ее и полночи упрекал себя за это. Она нравилась ему как личность, он относился с большим уважением к ее важной работе, но поцеловать ее… при этой мысли он чувствовал необычный жар в крови.

Впрочем, проводить слишком много времени вместе рискованно: это может привести к последствиям, которых он всячески пытается избежать.

– Я не могу, – неохотно произнес он, – мне нужно проверить, как идут дела у моей команды, кроме того, я отложил важный звонок.

– О да, конечно. Я забыла, что вам нужно работать. Ведь для этого вы и приехали.

Рив проводил ее взглядом.

– Наверное, мы завтра увидимся.

– Обязательно. Нас ждут уроки самозащиты.

– Выясните у Мелины, моего секретаря, в какое время я завтра свободна.

Возможно, он и научил кое-чему Джина Луиса сегодня, но сам, кажется, забыл главное: это только работа, не более того. Рив направился в комнату, которая была его спальней и командным постом одновременно.

Следующие несколько дней были полны забот для семьи Кастэн. Каждый день устраивались балы и приемы в честь предстоящей свадьбы. Анна и Дейдра отдавали последние распоряжения насчет праздничных туалетов: классических платьев небесно-голубого цвета.

Свадебное платье Алексис, сшитое из атласа, хотя и простого фасона, было восхитительно. Анна считала, что оно точно отражало личность Алексис, умение просто и прямо выражать свои мысли.

Анна шла с последней примерки, ощущая легкую грусть: вот она и расстается с младшей сестрой. Разница в возрасте между ними составляла всего четыре года, а Дейдра была младше ее на два года, но Анна чувствовала себя значительно старше своих сестер.

Когда они потеряли мать, младшим сестрам очень не хватало ее поддержки и участия, но тогда она думала только о себе, и мысль об этом ужасном эгоизме до сих пор мучила ее.

Из гостиной, находящейся на третьем этаже, она спустилась в длинную залу, где со стен на нее строго смотрели портреты предков. Она медленно переходила от одного портрета к другому, отмечая, как менялась мода: от напудренного парика ее далекого предка до одежды ее родителей: отец был в военной форме с гербом и флагом Инбурга, приколотым на груди, мать – в изящном сиреневом платье. По традиции портреты всех монархов Инбурга были одиночные, но король Майкл настоял, чтобы его жена и на портрете – как в жизни – была с ним рядом. Это оказалось очень своевременно, так как королева умерла несколько лет спустя. Целый год после ее смерти их портрет был затянут черным крепом.

Анна смотрела на портрет матери, с прежней силой ощущая тоску и горечь потери.

Она перевела взгляд на стену рядом с портретом родителей. Здесь когда-нибудь появится и ее портрет. Интересно, во что она будет одета и как будет выглядеть? Вероятно, со скипетром в руках – он хранится под замком и извлекается оттуда лишь в особо торжественных случаях – и с вышитым флагом Инбурга на лифе платья. Интересно, будет ли рядом с ней принц?

Этот вопрос очень занимал ее. Она немного завидовала Алексис. Они с Джейсом были прекрасной парой и заслужили свое счастье. Когда же придет ее черед? Ведь ей тоже хочется немного счастья.

Анне грех было жаловаться на свою жизнь. У нее было все, она пользовалась привилегиями, которых не имели другие люди, но и ответственности несла больше. Как бы хорошо было разделить эту ответственность, бремя управления государством с любимым мужчиной! Забавно, что подобные мысли не приходили ей в голову до того, как она встретила Рива Стрэтона.

– Что-нибудь случилось, Ваше Высочество?

Вздрогнув от испуга, она увидела рядом с собой Гая Бернарда.

– Вы испугали меня!

– Прошу прощения, – он бросил на нее осторожный взгляд.

Анна кивнула. Они с Гаем были старыми друзьями, и ему можно было доверять. Он поступил на работу во дворец, когда она была замужем за Фредериком. И когда они с Джином Луисом вернулись сюда, он вел себя с нею как старший брат, относясь к ней с пониманием и участием, в которых она так нуждалась.

– Как ты, Гай? Я давно тебя не видела.

Он с достоинством покачал головой и слегка улыбнулся.

– Вы были слишком заняты последние два года, Ваше Высочество, чтобы продолжить старую дружбу.

– Мне жаль, но это правда, – все, что она нашлась сказать. Когда-то она действительно сильно зависела от него. Но это время в прошлом. Она уже далеко не та наивная девочка, которой была когда-то. Хотя по-прежнему ценит мнение Гая и порой спрашивает его совета.

– Наверное, мне нужно вас поздравить?

– Поздравить? – Анна уставилась на него, совершенно не понимая, о чем он говорит.

– Я слышал, что ваше знакомство с Ривом Стрэтоном может закончиться свадьбой.

Она смутилась.

– Да, конечно. Спасибо.

– Ваше Высочество, вы знаете, что я зорко слежу за безопасностью вашего семейства.

– Да, и мы это очень ценим, – ответила она, не понимая, куда он клонит.

– Но я лишь на днях впервые услышал о Риве Стрэтоне.

– О! – вырвалось у Анны. Она поняла, что история о том, будто они с Ривом познакомились, когда тот обновлял электронное оборудование, вряд ли тут сработает. Гай точно знал, обновляли ли его и кто именно это делал. – Ну-у, – протянула она. – Мы познакомились с ним некоторое время тому назад. Но недавно.

– И с ним, кажется, приехало много людей.

– Да. – Ей очень хотелось рассказать Гаю об истинном положении дел. Он заслуживал правды. Хотя его должность носила больше церемониальный характер, он относился к своим обязанностям очень серьезно. Особенно после того, как влияние знатных родов на политику было сильно ограничено новой конституцией.

– Кажется, одну из комнат на четвертом этаже он превратил в свой офис.

– Совершенно верно, – она бросила на Гая холодный взгляд, ясно говоривший, что самое время прекратить расспросы.

Но Гай был не тот человек, который остановится, не узнав главного.

– Я проверил его.

– В этом не было необходимости. Я все о нем знаю.

Она старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, но это ей плохо удавалось. Умение скрывать свои мысли, которое так часто помогало ей при ответах на вопросы журналистов, казалось, оставило ее. Любое упоминание о Риве выбивало ее из привычной колеи.

– Вы ведь знаете, что он возглавляет фирму охраны?

– Да.

– Зачем вам понадобился новый телохранитель? – спросил Гай спокойно, но требовательно, подойдя к ней почти вплотную. – Разве Питер плохо справлялся со своей работой?

– Питер теперь – мой водитель, но продолжает оставаться и телохранителем, – ответила Анна, чувствуя себя ужасно глупо. Ей следовало бы рассказать Гаю об угрозах. Но ведь она дала слово отцу и Риву, что будет держать это в секрете. Нет, она не может их подвести.

– Вы знаете, что Стрэтона вызывали в следственную комиссию по обвинению в том, что он ударил офицера?

Ей не пришлось раздумывать над ответом, так как в этот момент в комнату вошел Рив.

– Я надеюсь, Бернард, вы также узнали, что я был очищен от всяких подозрений. Тот офицер был порядочным подонком. Он ударил одного из моих людей прикладом ружья за то, что, по его мнению, он недостаточно быстро выполнил приказ.

Его голос звучал очень резко, а шаги были такими твердыми, словно он маршировал на параде. От его грубого тона Анна почувствовала тревогу.

– Нет, я… – начал Гай.

– Если вы не знаете всех фактов, лучше держите язык за зубами, – отрезал Рив.

Он подошел к Анне и обнял ее за талию. Его руки были такими теплыми, что она чуть не вздрогнула. Для того, кто только притворялся, что любит ее, он вел себя, пожалуй, слишком развязно.

– Вот вам один действительный факт, Бернард: Анна теперь со мной и я позабочусь о ней. Вы можете больше не беспокоиться о ее безопасности.

Глава седьмая

– Это неслыханно, – гневно заявила Анна, когда они прошли в ее офис.

Мелина взглянула на них с любопытством и исчезла за дверью.

Анна барабанила пальцами по столешнице, чтобы казаться более уверенной. Она попыталась бросить на Рива ледяной взгляд, что так хорошо удавалось ей раньше, но у нее не получилось. Внутри у нее все кипело и бурлило. Какой уж тут ледяной взгляд!

– Так что же я сделал такого уж предосудительного? – мягко спросил Рив. – Вы вроде бы защищали меня и вдруг притащили сюда, чтобы обвинять.

– Пока что я вас ни в чем не обвинила.

– У нас ведь с вами роман, забыли? – он поднял бровь. – Это моя работа… защищать вас.

Она подняла указательный палец и сделала то, что ее мать и консервативная американская няня учили ее никогда не делать, – ткнула им в Рива.

– Вы вели себя так, словно я… породистая лошадь, которую вы купили.

– Что?! – у него слегка отвисла челюсть. – О чем это вы?

Анна похлопала себя по бедрам, цитируя его:

– Она теперь со мной, забудьте о ее существовании.

– Я сказал по-другому.

– Это неважно. Вы говорили так, словно у нас с ним был роман.

– Разве это не так?

– Конечно, нет, – возразила она, все больше раздражаясь. – Он мой старый друг.

– Не любовник?

– Нет!

– Мне показалось, что вы знаете друг друга очень близко.

Анна была зла, и это чувство становилось сильнее от спокойствия Рива. Ее зеленые глаза сверкали недобрым огоньком. То, что он говорил, она уже слышала много раз. Бульварная пресса обожала придумывать всякие истории про нее и мужчин, которые ее окружали. Но ей было особенно неприятно почему-то, что так думал Рив.

Но, вспомнив о своем монаршем достоинстве, она приложила все усилия, чтобы унять раздражение, и произнесла спокойным тоном:

– Он очень хороший друг, и только, хотя вас это, по-моему, не касается.

– Ошибаетесь: меня это очень даже касается. Я должен защищать вас, – сказал он с раздражением.

– От Гая Бернарда? Это смешно!

– Почему же?

– Он заслуживает полного доверия. Он вступил на эту должность десять лет назад, когда умер его отец, занимавший ту же должность, так же как его дед и прадед.

– По-вашему, тот факт, что он занимает эту должность в четвертом поколении, освобождает его от всяких подозрений и упреков?

– Это тоже верно. Но я хочу сказать, что между нами никогда не было ничего, кроме крепкой дружбы.

– Это означает лишь, что не все его желания исполнились.

– Что вы имеете в виду?

– Вы ему нужны в другом качестве.

– Нет, вы ошибаетесь, он не…

– Анна, я мужчина. И вижу, когда мужчина хочет женщину. – Он подошел к ней ближе. – Это вы ошибаетесь насчет намерений Гая Бернарда. Он рассказал вам про случай с офицером и советовал остерегаться меня только потому, что ревнует.

– Нет, не может быть. Он знает, что мы с ним просто друзья.

– Но хочет это изменить. – Рив стоял уже почти вплотную к ней, она могла чувствовать тепло, исходящее от него.

Анна откинула голову и заглянула ему в глаза. И неожиданно увидела в них голод, внезапный и сильный. Она была замужем, знала многих мужчин. Но в их взгляде она никогда не видела ничего подобного. Это была страсть.

– Он хочет изменить это, – повторил Рив. – Я… сам хочу изменить это.

– Не знаю, я…

Ее пульс учащенно забился и ощущался, казалось, во всем теле. Все мысли куда-то улетучивались, тая, словно мед на кончике языка.

– Ведь это так непросто – быть рядом с вами, Анна, и притворяться другом, когда хочешь большего, – голос Рива звучал торжественно и неторопливо, словно с трудом пробираясь через ворох мыслей.

Ее сердце то замирало, то билось, как птица в клетке, словно решая, выпрыгнуть ему из груди или подождать еще.

– Я не понимаю, что вы хотите сказать, – произнесла она, когда вновь овладела своим дыханием. – Я никогда… я не… – она сглотнула. – Дружба для меня многое значит, и я никогда не подталкивала его к мысли, что…

– Бернард не заинтересован в дружеских отношениях с вами, Анна, и, кажется, я тоже.

Анна была в совершенном смущении. Она не понимала, что происходит, и потеряла нить разговора.

– Вы не хотите дружить со мной? – спросила она беспомощно.

Рив улыбнулся и… сломался.

– Не обижайтесь, Ваше Высочество, но… ни слова. – Его руки скользнули по ее плечам, по спине и привлекли ее в объятия. Прежде чем она успела что-нибудь сказать (или возразить), их губы соединились в поцелуе.

Она прерывисто вздохнула – ее пронзило острое чувство наслаждения.

Он умел целовать. И делал это с той же прямотой, что и остальное, сосредоточив на ней все свое внимание. Его поцелуй был требовательным, но очень нежным, и ей, несомненно, нравилось, как он целует ее, прижимая к себе, как его сильные руки нежно скользят по ее спине. Дав волю своему чувству, она обняла его за шею, стала гладить руками по волосам. Он прижал ее еще ближе. Это было чудесно, по-настоящему страстно. Она никогда не испытывала ничего подобного. Он желал ее как женщину, не как принцессу. В мире были только они двое. Все отошло куда-то, осталось только чувство всепоглощающей страсти.

Вдруг Рив резко оборвал поцелуй и отшатнулся от Анны. Его глаза блуждали, ничего не видя.

– Мы должны остановить… это, – сказал он, качнув головой.

– Почему? – спросила она, плохо скрывая разочарование. – Разве мы не нравимся друг другу? – Она пыталась вспомнить, что послужило толчком к такому внезапному повороту в их отношениях. Ей хотелось вновь почувствовать вкус его губ, его теплые руки на спине, хотелось обнять его и никогда не отпускать.

– Да-а, – протянул он, – но это становится слишком… реально.

Анна отступила назад, не очень понимая, что он имеет в виду. Но момент наслаждения кончился и, видимо, уже не повторится. Ей нужно овладеть собой. Она выпрямилась, откинула назад волосы и поправила платье на талии.

– Понятно. Тогда вам лучше уйти. Мы выяснили, что наши мнения расходятся и…

– Мы ничего не выяснили, – отрезал Рив, сделав несколько шагов назад и приложив руку ко лбу, словно пытаясь облегчить головную боль. – Одна из причин, почему король Майкл не доверил расследование этого дела Бернарду, состоит в том, что он знал о его истинных чувствах к вам. Ваш отец не решился подвергать риску вашу безопасность, отдавая заботу о ней в руки человека, который в любой момент мог потерять объективность из-за любви к вам.

– О нет! Этого не может быть! – вскричала Анна, энергично качая головой.

– Тем не менее, это так, – сказал он, пристально глядя на нее. – И, честно говоря, я оказался не лучше его. Зря ваш отец предложил эту игру. Почему он был так уверен, что между нами ничего не произойдет? Но вы правы, мне нужно идти. – Он посмотрел на нее так, словно не мог поверить в то, что случилось минуту назад. – Цитируя одного старого солдата: отступить еще не значит прекратить борьбу. – Он направился к выходу.

Она хотела сказать ему напоследок что-нибудь такое, что вернуло бы их отношения в прежнее спокойное русло и помогло бы ей вновь обрести контроль над ситуацией, над своими чувствами. Но кого она пытается обмануть? Она давно уже потеряла контроль над своими мыслями, словами, действиями; и теперь уже, видимо, безвозвратно. Между ними вспыхнула страсть: нарастающая непреодолимая жажда, которая мучит людей, затерянных в пустыне.

В двери показалась голова Мелины.

– Вам что-нибудь нужно? – осторожно спросила секретарь.

– Воды, – ответила Анна.

Рив подошел к лифту и нажал на кнопку, уже в пятый раз называя себя дураком. Он всегда так гордился своим профессионализмом и умением быстро принимать правильные решения. Что же с ним случилось? Почему он поддался минутной слабости, прекрасно сознавая, что принцесса недосягаема для него, как луна в небе?

Он никогда не сближался с клиентками. Это было табу. Сперва он даже не одобрил предложение короля Майкла сыграть роль ее жениха. Но тогда этот шаг казался разумным, теперь же он оборачивался полным безумием.

С того момента как Анна превратилась для него из клиентки в желанную женщину, Рив потерял профессионализм. Он даже начал лелеять безумные мечты о том, как повезет Анну и Джина Луиса к себе на ранчо и познакомит с семьей. Интересно, что скажет его брат Тайлер, увидев принцессу? Хотя, скорее всего, он онемеет от изумления, что ему совсем не помешает.

Больная фантазия довела его до того, что он стал подумывать о серьезных отношениях с Анной, о серьезных отношениях с принцессой, будущей главой государства Инбург. Он стал вспоминать, когда все это началось, а точнее, когда началось его сумасшествие.

Он мог бы составить целый список того, что потерял после этого поцелуя: объективность, ясность ума, профессионализм, карьеру… что еще? Если бы время можно было повернуть вспять, он обязательно удержался бы от этого безумного поступка. Но такое невозможно. Что случилось, то случилось. И он абсолютно не представляет, что ему теперь делать.

Самое неприятное, когда попадаешь в неловкую ситуацию, – это необходимость трезво разобраться в ней, думала Анна. Она хорошо продумала слова, которые собиралась сказать Риву. Да, они поддались минутной слабости, но она не перестала от этого доверять ему. Она по-прежнему верит, что он способен защитить ее и сына.

Посмотрев на свое отражение в зеркале, Анна кивнула, довольная тем, что расставила все точки над «i». Сегодня не планируется никаких приемов, значит, она сможет немного отдохнуть. Она возьмет Джина Луиса погулять. Они отлично проведут время вместе. Ей тяжело видеть, что ее сын временно не может играть с детьми. Его свободу последнее время ограничивают из-за писем с угрозами. Скорей бы все выяснилось, и они вернулись бы к нормальной жизни.

Довольная, что все продумала с Ривом и сможет целый день посвятить сыну, она обрела прежнюю уверенность. Джина Луиса она нашла в столовой завтракающим вместе с… Ривом.

Ноги у Анны подкосились, и она чуть не упала. Но, взяв себя в руки, быстро вошла в комнату.

– Здравствуй, милый, – нежно произнесла она, целуя сына в макушку.

– Мам, – недовольно сказал Джин Луис, подняв голову, – перестань так часто целовать меня.

Она открыла рот от изумления.

– Что?

– Я уже большой, а ты обращаешься со мной как с младенцем.

– Неужели? – произнесла она, не зная, что сказать. Ей стало немного грустно. Подозрительно посмотрев на Рива, она спросила: – Не вы ли подбросили ему эту идею?

– Я? – он невинно моргнул. – Нет, не я. Мне нравится, когда вы меня целуете.

Ее щеки залил густой румянец, что сразу заметил Джин Луис.

– Что с твоим лицом, мам? Оно все красное. Ты обожгла его?

– Нет. – Она налила себе кофе из кофеварки, взяла круассан, поставила на стол вазу с фруктами и села рядом с сыном, напротив Рива.

– Джин Луис, не переживай, что мама так часто целует тебя, – сказал Рив. – Моя мама тоже всегда целует меня, когда я возвращаюсь домой.

– Но твоя мама живет далеко, – заметил Джин Луис.

– Это правда. Но когда-нибудь и тебе придется расстаться со своей мамой, и, когда ты будешь возвращаться к ней, уж поверь мне, тебя будут радовать ее поцелуи.

– Может быть, но, думаю, большую часть времени мне придется проводить в замке – ведь я должен стать королем.

Рив удивленно уставился на мальчика. Должен… В свои семь лет он уже точно знал, что ждет его в будущем. Рив, будучи ребенком, мечтал стать ковбоем или пожарником, а Джин Луис не имеет выбора и прекрасно это осознает.

– Так чем же мы будем заниматься сегодня, милый? – обратилась Анна к сыну.

– Мы едем на пикник, так говорит Рив, – заявил мальчик.

Чашка в ее руке слишком быстро опустилась на блюдце.

– Что? – она переводила взгляд с сына на Рива и обратно. – Когда это было решено?

– Прямо перед вашим приходом, – невозмутимо ответил Рив. – Мы хотели сделать вам сюрприз.

– Вам это удалось, – сказала Анна, еле сдерживая возмущение. – Рив, вам следует обсуждать со мной столь серьезные решения. Вы превышаете свои полномочия.

Во взгляде Рива появилась искра раздражения, которую он, впрочем, тут же погасил.

– Не думаю.

– Но мы не можем вот так, с бухты-барахты, поехать на пикник. Через два дня – свадьба Алексис. У меня еще много дел, – возразила Анна, забыв, что собиралась весь день играть с сыном.

– Значит, мы не поедем? – спросил Джин Луис.

Анна посмотрела на него и ужаснулась: по лицу сына катились слезы. Она понимала, как тяжело приходится мальчику в последнее время. Целые дни он проводит в замке под надзором Эстер, словно в заключении, почти не бывает за его пределами и очень редко играет с детьми. Для такого сорвиголовы, как ее сын, одиночество вдвойне тяжело. Анна обняла ребенка.

– Ладно, дорогой, мы поедем. – Бросив сердитый взгляд на Рива, она сказала: – Мы поедем с вами. Дела могут подождать.

Джин Луис благодарно уткнулся в мамин воротник. Она снова поцеловала его. Отодвинувшись, мальчик вновь потребовал:

– Перестань целовать меня так часто.

– Я обещаю работать над этим, – ответила Анна.

Довольный Джин Луис заявил:

– Я пошел собираться. Мне нужно взять оружие. – Он бросился к выходу, но перед тем, как вылететь из комнаты, обернулся: – Берите с собой много еды.

Закончив завтрак, Рив встал и сказал серьезно:

– Займитесь, пожалуйста, едой для пикника, а я тем временем отправлю своих людей проверить территорию, прилегающую к ферме, куда мы направляемся.

– Ферма?

– Огест ван Берг позволил нам посмотреть его лошадей.

– Значит, вы все-таки решили обучать Джина Луиса верховой езде. Но он слишком мал!

– Я впервые сел на лошадь, когда мне не было и года.

– Ну, это проблемы ваших родителей. Я не хочу подвергать моего сына такому риску.

Рив посмотрел на нее как на ненормальную.

– Вы подвергнете его гораздо большему риску, если не научите в таком возрасте ездить верхом. Однажды он запрыгнет на лошадь и упадет с нее неизвестно с какими последствиями.

– Ну, такое вряд ли произойдет.

– Почему вы так думаете? Ваш сын очень рисковый ребенок. Эстер рассказала мне, что в прошлом году он попытался свеситься из верхнего окна, держась одними пальцами ног.

Анна отвела взгляд. Ей не нужно было рассказывать, какой сорвиголова ее сын. Весь в отца. Повернувшись, она сказала:

– Я хорошо знаю моего сына, знаю, как его воспитывать, и не нуждаюсь в ваших советах.

– Я и не даю вам советов. Я просто выполняю свою работу, которая состоит в том, чтобы охранять вас обоих. Именно поэтому я и собираюсь научить Джина Луиса ездить верхом. По-моему, вы могли бы понять это.

– Я понимаю одно: вы слишком много на себя берете, – резко сказала она, поднимаясь из-за стола.

Рив стиснул зубы и покачал головой.

– Упрямая и слепая, – произнес он и вышел из комнаты.

Анна опустилась на стул, глядя на свой завтрак, но у нее больше не было аппетита. Ей казалось, что она все делает правильно. Как трудно быть матерью-одиночкой! Вдвойне трудно одной воспитывать наследника престола.

– Послушайте, – вывел ее из задумчивости Рив, неожиданно вернувшись и подойдя к столу. Его рот был крепко сжат, он смотрел решительно. – Мне платят за то, чтобы я думал, что для вас лучше.

– Я знаю, – ответила она осторожно, бросая взгляд на Рива. Он выглядел так агрессивно, словно готовился и схватке не на жизнь, а на смерть.

– Но, кроме того, мне очень нравится Джин Луис. Он мировой паренек.

– Я знаю.

– Так вот, я думаю, что дело совсем не в нем. Вы сердитесь на меня за вчерашнее.

– Вчерашнее?

– За то, что я поцеловал вас.

– О! – смутилась она.

– Я не должен был этого делать, – Рив быстро зашагал по комнате. – Именно это было моей ошибкой, а вовсе не то, как я разговаривал с Бернардом, не то, что позвал вас на пикник или решил научить Джина Луиса ездить верхом. – Он подошел к ней вплотную. – Я не должен был вас целовать, потому что это все усложняет и… – Он отвел взгляд, потом снова посмотрел на нее.

Анне даже нравилось видеть его таким взволнованным, это придавало ей уверенности.

– Я не хочу, чтобы вы думали, будто я часто… сближаюсь со своими клиентками.

– Я так не думаю, – уверила его Анна. Она действительно почему-то так не думала, более того, была убеждена, что он никогда раньше этого не делал.

Она хотела сказать ему, что ей нравилось целовать его, что этот поцелуй придал ей силы, уверенности. Но Рив выглядел таким взвинченным и смотрел так сурово, что она не решилась открыть ему свои мысли. В этот момент вошли горничные убирать со стола, и возможность была упущена.

Анна встала и направилась к двери. Рив последовал за ней. Когда они вышли из комнаты, она сказала:

– Мы должны притворяться, что влюблены друг в друга, в интересах безопасности, но не следует заходить слишком далеко.

– Совершенно верно, – быстро ответил Рив, словно получив приказ от генерала. – Мы должны помнить, что всего лишь играем роль.

Сказать по правде, она была не слишком довольна, что он сразу согласился.

– К тому же долго это продолжаться не может. Как только работа будет закончена, я уеду, – добавил он.

– Разумеется.

– Я никогда не вступаю в близкие отношения с клиентками. – Его глаза злобно сверкнули.

Анна не понимала, почему он так злится. Видимо, на себя, решила она.

Они смотрели друг на друга. Ее сердце вновь забилось сильнее, и она вовсе не была уверена, что от злости. С того самого дня, когда встретила Рива в городе, она стала одержима им. Ей нравилось узнавать новые стороны его личности. Она подтрунивала над тем, какой дискомфорт он чувствовал в салоне Антуана, ее удивила терпеливость, с какой он давал ей уроки вождения в чрезвычайной ситуации, она хорошо чувствовала себя в его присутствии. Однако Рив, судя по всему, не разделял ее чувств. Он часто раздражался и ощущал себя не в своей тарелке.

– Значит, мы поняли друг друга, – сказал он очень твердым тоном.

– Да, поняли.

Они еще несколько секунд пристально смотрели друг другу в глаза, потом Рив сделал шаг к ней, и они сжали друг друга в объятьях, слившись в страстном, сумасшедшем поцелуе.

– Я все время думаю о вас, – прошептал Рив. – И не потому, что должен вас охранять. Я все время вижу вас перед собой: ваш взгляд, вашу походку, ваш голос, – он притронулся губами к ее шее. – И запах, ваш запах, он преследует меня.

Анна отвечала на его поцелуи с наслаждением, но и с некоторым ужасом: она никогда раньше не была предметом такой бешеной страсти. Она целовала его шею, проводила рукой по линии подбородка, ощущая гладкость чисто выбритой кожи, наслаждаясь приятным ароматом его одеколона.

– Я тоже думаю о вас, – произнесла она. – Я одержима…

– О! Извините, Ваше Высочество…

Они резко отшатнулись друг от друга: в проеме двери исчезала фигура одной из горничных.

– Через несколько секунд об этом будут знать все в замке, – сказала Анна, поправляя волосы, платье и пытаясь прийти в себя после такого вихря страсти.

– Неважно, – ответил Рив, заправляя рубашку в брюки там, где Анна ее потревожила. – Мы ведь хотим, чтобы все думали, будто мы любим друг Друга.

Он произнес это с таким безразличием, что она посмотрела на него в недоумении: может быть, ей приснились все те слова, которые он говорил минуту назад в порыве страсти? Впрочем, он ничего не говорил о любви.

– Но это не любовь, это лишь страсть. Я не влюбляюсь в своих телохранителей, – холодно заявила Анна.

Рив кивнул. Он словно собирался что-то еще сказать, но передумал.

– Хорошо. Значит, все улажено.

– Отлично.

– Что касается Джина Луиса и верховой езды… Вы должны понять, что я желаю ему только добра.

– Я понимаю, – уверила она его, вспомнив, как он учил мальчика самозащите. Она потерла лоб, словно пытаясь снять усталость. – Только ведь он такой маленький.

– Не такой уж он и маленький. Моему племяннику сейчас столько же лет, сколько Джину Луису, а он уже участвует в детских гонках.

– Только прошу вас, не рассказывайте этого моему сыну, а то он непременно тоже захочет попробовать.

Рив улыбнулся и, забыв, что они только играют роль, дотронулся до упавшей на лицо пряди ее волос.