Текст книги "Много шума вокруг волшебства"
Автор книги: Патриция Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 22
Синда остановилась передохнуть за последним рядом полуразвалившихся сараев, за которыми начинался крутой спуск прямо к морю. Отсюда не было видно дороги, но она должна была проходить перед этими сараями, где как раз могли подниматься солдаты. Через секунду рядом оказался Трев.
– Вы с ума сошли? – хрипло прошептал он, разглядывая окрестности с высоты своего роста. – Ваша семья наконец-то вас нашла и готова вернуть вас в свое лоно, где вы будете в полной безопасности. Вернитесь, пока еще не поздно!
– Должно быть, солдаты уже добрались до гостиницы, – спокойно заметила Синда, высовываясь подальше из-за стены сарая, чтобы рассмотреть дорогу. – Как по-вашему, мы сможем добраться до корабля? Вон в той лодке?
– Вы понятия не имеете, каково находиться в море. – Прижав альбом к боку рукой, в которой был саквояж, Трев взял ее за локоть и повел по тропинке к утесу. – Стоит вам провести на борту всего одну ночь, и вы очень пожалеете о своем решении. Корабль не место для леди. Я могу оставить вас внизу, и когда солдаты уйдут, вы вернетесь к своим родственникам.
Синда выдернула свою руку и стала спускаться по крутой тропинке, поддерживая юбку, жалея лишь об оставленных в фургоне нижних юбках.
– Моя семья заставит меня вернуться в общество людей, которые считают меня ненормальной и во всем, что я ни нарисую, видят пугающие предсказания. Так что у меня свои причины для побега.
Некоторое время они молчали, сосредоточившись на крутом спуске по скале. Внезапно из-под ноги Синды выскользнул камешек, и она покачнулась, потеряв равновесие. Трев успел свободной рукой удержать ее.
– Давайте-ка я пойду впереди, чтобы в случае чего вы упали прямо на меня. – Он обошел ее на узкой тропинке.
Синда действительно почувствовала себя надежнее, следуя за его широкой спиной. Какое счастье, что он согласился на ее побег или по крайней мере перестал ее укорять.
Вдруг перед ее глазами возник обрыв в несколько футов, которым заканчивалась тропинка. Трев уверенно спрыгнул вниз. Уж не говорил ли он про этот обрыв, когда сказал, что оставит ее внизу?
– Значит, вы решили сбежать от своей семьи? – спросил он, опустив на землю саквояж и альбом и протягивая к ней руки.
Синда с облегчением вздохнула, готовая последовать за ним хоть в ад. Глубоко вздохнув, она оттолкнулась и полетела вниз, зная, что Трев не даст ей упасть.
Он подхватил ее за талию и так крепко прижал к себе, что она едва не задохнулась. Так же резко он поставил ее на ноги, подхватил вещи и поспешил к лодке, около которой их ждал какой-то человек.
– Калеб! – воскликнула она, подходя к лодке и узнавая крепкого парня.
Усмехнувшись, он коснулся рукой кепи и вопросительно взглянул на своего капитана.
– Она может нам помочь, – коротко бросил Трев.
Прежде чем Синда осознала, что он намерен делать, Трев перекинул ее через борт лодки. Она едет с ним! До сих пор Синда не была в этом уверена. Онемев от счастья – и от ужаса, – она уселась и постаралась не мешать мужчинам. Осмотрев берег, она не увидела преследующих их солдат.
Трев схватился за весла, а Калеб оттолкнул лодку и вскочил в нее в последний момент. Тут с утеса послышались крики.
– Скорее ложитесь! – приказал Трев.
Синда пригнулась как можно ниже, кто-то накинул на нее старый парус, и она едва не задохнулась от вони гнилой рыбы. От громкого взрыва у нее заложило уши, и она затаила дыхание, пока до нее не донеслись равномерные удары весел о воду и вырвавшиеся у Трева проклятия. В первый раз Синда осознала всю рискованность их побега. Солдаты могут убить Тревельяна, так и не дав ему возможности предстать перед судом!
Но мужчин в лодке, казалось, совершенно не беспокоила стрельба из мушкетов. Энергично выразив свою досаду, они стали грести еще быстрее, опытными взглядами оценивая силу отлива и прибрежного течения. Синда поверила в спасение, когда они приблизились к ожидавшему их кораблю и выстрелы уже больше не раскалывали воздух.
– Вылезайте, – пробормотал Трев, сдергивая с нее парусину. – Здесь вас уже не заметят.
Закинув голову, Синда со страхом смотрела на возвышавшийся перед ней мощный корпус корабля и свисающую с борта веревочную лестницу. Они подошли к нему со стороны моря, так что с берега их не могли увидеть. Не представляя себе, Что она сможет забраться по этой раскачивающейся в воздухе лестнице, Синда судорожно сглотнула и обернулась к Треву, который серьезно смотрел на нее.
– Приказать Калебу вернуть вас на берег?
– Ни в коем случае! Только объясните, как залезть на эту штуку. – Чтобы юбка ей не мешала, Синда зажала ее сзади ногами, а впереди засунула подол за пояс: как-то раз она видела, что так делали цыганки, залезая на яблоню.
Трев оторвал ее от днища лодки и поднял вверх.
– Поставьте ногу на первую ступеньку и ухватитесь за веревки как можно выше. Я иду прямо за вами.
Толстые грубые канаты больно обдирали ей ладони, а ноги в туфлях то и дело грозили соскользнуть со ступеньки, но ей удалось влезть на колеблющуюся лестницу, а Трев вскарабкался прямо за ней.
– Ну вот, половина дороги уже позади, – весело сказал он. – Теперь я вас держу. А вам остается только крепко цепляться за веревки, когда я вас поставлю на следующую ступеньку, и так мы с вами и доберемся до верха.
Напомнив себе, что по собственной воле ввязалась в эту авантюру, она изо всех сил стиснула зубы, чтобы они не стучали, и сосредоточенно и точно выполняла его команды. Ее состояние не очень облегчало тесно прижимавшееся сзади тело мужчины, к которому ее так влекло.
С палубы навстречу ей протянулись сильные руки матросов и подхватили ее за локти, а снизу ее приподнял Трев. Взмахнув юбками, Синда перелетела через борт. Не успела она смутиться, как рядом оказался Трев и крепко ее обнял. Затем он подтолкнул девушку к парню, которому на вид было не больше шестнадцати лет.
– Отведи ее вниз, Уилл, – приказал он. Затем обернулся к своим матросам и проревел: – Полный ход, ребята!
Раздались радостные крики, заскрипел, поднимаясь, якорь, паруса поймали ветер, и «Подружка пирата» понеслась в открытое море.
Трев остался на палубе, подставив грудь сильному ветру, который разметал его волосы и наполнил сладостным ощущением свободы. Здесь он чувствовал себя на своем месте, как никогда и нигде на берегу. Порой ему казалось, что он принял ошибочное решение, задумав вернуться в Англию.
Выполняя его команды, матросы быстро забегали по вантам, тогда как Калеб встал к штурвалу. Эти простые и грубые парни были выносливы и преданы ему, они знали свою работу и отлично с ней справлялись. Трев, не задумываясь, доверил им без него съездить в Голландию и вернуться с закупленными товарами, зная, что по пути им не угрожает встреча с испанскими галеонами. Глубоко вдыхая соленый морской воздух, Трев чувствовал, как им снова овладевает нетерпеливая жажда действий, стремительного движения вперед, всегда вперед!
Вот поэтому он никогда не сдавался перед трудностями, презрительно насмехаясь над жизненными неудачами» Ему мало было гоняться за военными судами противника, мало было преследовать пиратов. Ему понадобилось схватиться со своим дедом и похитить дочь герцога, чтобы полнее чувствовать жизнь!
Интересно, чем сейчас занимается Синда? Наверное, забыла обо всем и уже всю каюту забросала своими рисунками. И Трев сразу представил себе, как они лежат у него в постели и обмениваются такими же поцелуями, как в последний раз в брайтонской гостинице. Была бы она действительно вдовой, ему вообразились бы и более соблазнительные картины. Но она была девственницей и дочерью герцога, а он – жалким беглецом и не имел на нее права. Как бы он ни хотел порой забыть о привитых матерью понятиях чести, воспитание давало о себе знать.
Охваченный раздумьями, Трев спустился по трапу, затем, покачиваясь, прошел через столовую к своей каюте, расположенной на носу. Он строил корабль, учитывая свой рост, но все равно ему приходилось нагибаться.
Войдя в каюту, Трев остановился, любуясь чудесной сценой. Улегшись поперек его кровати, Синда так увлеченно рисовала мелками, что не заметила его появления. Она болтала в воздухе ногами, и ее цыганская юбка задралась, обнажая стройные лодыжки и трогательную дырочку в чулке на пятке. Густые волнистые волосы вырвались из прически и спадали ей на спину и на лоб. Синда походила на ребенка, увлеченного новой игрушкой, а Трев почувствовал себя похитителем младенцев.
Но только до тех пор, пока она не закончила отделывать рисунок и не села на бархатное покрывало. Колени у Трева подогнулись, он быстро захлопнул дверь и оперся на нее. Под вопрошающим взглядом Синды, видя почти полностью открытые полные груди, он испытал стремительное возбуждение.
– Вы хоть понимаете, что со мной делаете, когда сидите передо мной в таком виде? – проворчал он.
– Нет, но собираюсь выяснить. Мне пересесть на стул? – Синда спустила ноги с кровати, и юбка задралась еще выше, обнажив колени.
На стул уселся Трев, потому что до него было ближе. В жаровне горели угли. Значит, она успела очаровать юнгу Уилла. Над огнем булькал чайник, но он думал сейчас не о кофе.
– Вы все еще намерены сбежать от своей семьи? – спросил Трев, ни на минуту не забывая о ее решении. – Это вы таким образом решили наказать их за какое-то зло, которое, по-вашему, они вам причинили?
Синда озадаченно посмотрела на него.
– Нет, конечно! – Она опустила юбку, но покачивала ногами, так что колени все время открывались и призывно маячили перед Тревом. – Наоборот, я убежала, чтобы ненароком им не причинить какого-нибудь вреда. – Она сморщила носик, на котором за последние дни высыпали веснушки. – И еще потому, что хочу рисовать спокойно, зная, что никто за мной не подсматривает, гадая, какое еще несчастье я предскажу.
– А вот я как раз жду, что вы еще нарисуете. – Трев мрачно уставился в пол, чтобы не видеть ее мелькающие стройные ножки.
– Ну что ж, вы ведь из-за меня пострадали, так что это только справедливо.
Трев не мог выдержать и снова взглянул на нее. Синда держалась за край кровати и, желая убедить его, слегка подалась ему навстречу. Но он видел только глубокую ложбинку между холмиками ее грудей, открывшихся в широком вырезе блузы, и машинально заметил, что изящные изгибы ее тела не сковывает корсет.
– Тревельян? – Она вопросительно посмотрела на него, затем проследила за его взглядом и залилась краской. Поспешно выпрямившись, она одернула блузу сзади. – Выйдите, пожалуйста, я переоденусь.
– Только не из-за меня, – сказал он, сложив руки на груди и с восхищением посматривая на обтянутые тонкой блузой ее высокие груди. – Вы понимаете, что это не гостиница на плаву и что нам с вами придется жить в этой каюте?
Синда села, поджав под себя ноги, и бросила на него сердитый взгляд.
– Не настолько я глупа! И если я не ошибаюсь, мы уже несколько ночей провели с вами в одной комнате. Или вы огорчаетесь, что вам не придется как следует выспаться?
Он усмехнулся:
– Если бы я не знал вас так хорошо, то подумал бы, что вы меня приглашаете. – И он быстро поднял руку, защищаясь. – Только не надо швырять подушку! В море не так-то просто найти перо.
Она вернула снаряд на место, избегая смотреть на Трева.
– А если бы я вас… пригласила, вы бы ответили согласием?
Ошеломленный, Трев не знал что сказать.
– Я должен был бы отказаться, – признался он, – но согласился бы, так что лучше не приглашайте, не искушайте меня! Вы еще слишком молоды и неопытны, чтобы понимать, что предлагаете.
Синда бросила на него смущенный взгляд.
– Я понимаю гораздо больше, чем вы думаете, – холодно заявила она. – Но не стану еще больше обременять вашу совесть. Поймите одно – я не намерена возвращаться в лоно своей семьи, как вы выразились. Я пытаюсь примириться с фактом, что мой дар вынуждает меня отныне жить в одиночестве. Не знаю, что из этого выйдет, но уверена, что в конце концов семья будет оказывать мне поддержку, какое бы решение я ни приняла. Так что относитесь ко мне как к независимой женщине, а не как к дочери герцога, на которой вас обязывает жениться долг.
Трев воздел глаза к небу.
– Ну как же, непременно последую вашему совету! Тем более что мне это ничего не стоит, ведь я всю жизнь только и делаю, что совращаю независимых девственниц, сбежавших из дома! Так что на любом острове можно встретить моего незаконного отпрыска. Простите, миледи, но мне нужно идти наверх.
Сдерживая злость, Трев оттолкнул стул и вылетел из каюты, оглушительно хлопнув дверью. Оставшись одна, Синда сразу сникла. И зачем ей понадобилось оскорблять Трева?
Она никогда всерьез не намеревалась даже на время связать свою жизнь с мужчиной, поскольку просто их не понимала! Сегодня утром он так жарко, так нежно ее целовал. Она была почти уверена, что очень ему нравится, и только хотела сказать, что он не должен чувствовать себя связанным какими-либо обязательствами. Так почему он так странно и резко на это отреагировал? Может, решил, что будет вынужден на всю жизнь оказаться прикованным к женщине, которая способна принести ему только боль и разочарования?
Но какое это имеет для нее значение? Если она намерена провести всю жизнь в одиночестве, то ей не нужен никакой мужчина. Она спокойно и безмятежно станет жить в поместье Кристины и писать с натуры животных и прекрасные виды окрестностей.
Синда подобрала с пола разбросанные рисунки и уселась поближе к огню. Сначала качка мешала ей рисовать, но постепенно она к ней приноровилась.
Не написать ли ей портрет Тревельяна, чтобы узнать, что сулит ему будущее?
Но боясь увидеть его судьбу, она стала по памяти рисовать котенка – это куда безопаснее.
Глава 23
Трев мог бы повесить свой гамак в кубрике, чтобы спать и питаться вместе с матросами, но его угнетала мысль провести весь вечер без Синды. Это только потому, убеждал он себя, что он боится, как бы она не отправилась его искать и не устроила бы скандал, но сам не верил собственной лжи.
К вечеру весь корабль пропитал пряный аромат риса с жирными устрицами, приправленными травами. На этот раз Кук превзошел самого себя. Вскоре им придется довольствоваться соленой рыбой и галетами, а пока на борту есть свежие продукты, Трев мог полакомиться экзотическими блюдами своего кока, по которым он так соскучился за последние недели. Глотая слюну, Трев поспешил навстречу ожидающим его в каюте соблазнительной женщине и аппетитной еде.
Войдя к себе, он обнаружил, что его стол превращен в подобие мольберта. Синда прислонила свой альбом к стопке книг, но сама сидела на стуле у жаровни и погрузилась в чтение какой-то книги. Интересно, какой? Он посмотрел на стопку книг, которые поддерживали ее альбом, но среди них не увидел вахтенного журнала.
– А вы знаете, что вахтенные журналы не для посторонних глаз? – Трев взял оставленную Уиллом кружку с элем и сделал большой глоток.
– Правда? – Синда закрыла книгу и обернулась. – А я думала, что в них заносятся всякие полезные сведения о путешествии. Хотя я не разбираюсь во всех этих сокращениях.
Слава Богу, свои личные мысли он записывал особым кодом!
С трудом сопротивляясь искушению приблизиться к Синде, Трев резко опустил кружку на стол. И тут Синда выпрямилась и машинально одернула блузу. У него мгновенно вылетели из головы все мысли, кроме неудержимого желания сорвать эту блузу с Синды и швырнуть в огонь.
– Эти буквы и цифры обозначают долготу и широту положения корабля на каждый день. – Трев с трудом заставлял себя поддерживать разговор. – А почему вы решили, что эти журналы предназначены для чтения? – Он еще не забыл вежливости и подвинул для нее стул.
– В моей семье все вели дневники, правда, в моем было больше рисунков, чем записей. Мы старались записывать все наши открытия. Когда-то у нас была целая библиотека старинных книг, но пару веков назад она пропала, и моя кузина Фелисити пытается определить, куда она делась.
Синда уселась на стул, грациозно расправив складки пестрой цыганской юбки, и, поглядывая на аппетитно дымящееся блюдо, скромно ждала, когда он сядет. Трев подвинул себе стул и положил на тарелку Синды добрую порцию устриц с рисом. Знакомя ее с экзотической едой, которую готовили на островах, он немного успокоился.
– Видно, Кук восстановил свой запас приправ, пока корабль находился в Лондоне. Он был поваром у самого губернатора Луизианы. А потом у него произошло какое-то недоразумение, в котором были замешаны женщина и нож, и ему пришлось быстро сбежать из колоний.
Синда выслушала его скорее с удивлением, чем с испугом. Отделив кусочек моллюска, она с явным удовольствием отведала его и только потом ответила:
– Полагаю, с тех пор он стал более выдержанным. Ведь вы не стали бы держать у себя буяна, у которого под рукой самые разные кухонные ножи, не так ли?
Треву понравилась ее невозмутимая рассудительность, с которой она восприняла его провокационное сообщение. Видимо, она была уверена, что ей нечего бояться на корабле, или просто доверяла ему.
– Да, конечно. К тому же он отличный повар и готовит такое печенье, что оно просто тает во рту. Вот только приходится следить, чтобы он не слишком злоупотреблял спиртным.
– Одна из моих сестер умеет готовить горячий напиток из молока, вина и пряностей, который дают пьяницам. Говорят, это полностью их излечивает. – Она отведала еще кусочек устрицы и застонала от удовольствия. – Исключительно вкусно! Ничего подобного не пробовала.
– Люди, живущие лишь морским промыслом, изобретают самые неожиданные сочетания продуктов. Вот, возьмите томаты. Вы знакомы с их вкусом?
Синда подцепила вилкой тонкий ломтик красного овоща.
– Ниниан использует его в своих рецептах лекарств, а Данстен экспериментирует с ними в оранжерее. Но я никогда их не пробовала.
– Я рад, что они вам понравились. – Треву стало жарко, когда он увидел ее розовый язычок, которым она слизнула с губ острый соус. Поймав на себе его напряженный взгляд, Синда смутилась и воспользовалась салфеткой.
Если бы он ее не знал, он мог бы поклясться, что она намеренно его провоцирует. Не будучи искушенной в искусстве соблазна, каждым своим невинным жестом или словом Синда приводила его в такое возбуждение, что у него голова шла кругом.
Трев отчаянно пытался отогнать от себя мысль, что она полностью в его власти. Если обстоятельства вынужденно привели их к такой близости, это не означало, что он должен ею воспользоваться, особенно когда будущее его было столь тревожно и неясно. Соблазнить дочь герцога – крайне рискованный поступок, за это можно поплатиться головой.
А главное, Трев не мог ею овладеть, зная, что она с ним не останется. Он понял это, когда Синда предложила ему себя на временной основе, как будто считала его недостаточно подходящим для себя мужем. Что ж, так оно и есть, если принимать во внимание его невоспитанность и отсутствие образования.
К сожалению, голова у него работала из рук вон плохо, когда Трев смотрел, как Синда понемногу пьет вино, осушает салфеткой свои полные розовые губки и весело смеется его шуткам, запрокидывая голову и неосознанно выставляя напоказ стройную нежную шею и глубокую ложбинку между грудей. Широкая блуза все время соскальзывала у нее с плеча, и он жаждал целовать эту нежную шелковистую кожу, всю ее целовать, пока не сдастся ему сама.
От сдерживаемого напряжения Трев весь одеревенел и не мог бы пошевелиться.
Услышав, как заскрипел якорь и корабль слегка накренился, Синда подняла голову:
– А что они там делают?
Трев пожал плечами:
– Видимо, они заметили какую-нибудь деревушку, в которой могут скрываться контрабандисты. Так что мы остановимся и пошлем туда шлюпку с людьми, чтобы они порасспрашивали жителей. Жаль только, что я отдал последний рисунок вашему родственнику. Он помог бы моим матросам найти поселение с похожими коттеджами. А кстати, кто этот Эйден? Я уже боялся, что он оторвет мне голову. – Эта мысль несколько его охладила, он вспомнил, что семья Синды намного влиятельнее графа и может сделать так, что он бесследно исчезнет.
Синда быстро откинула мешавшую ей прядь со лба, доела остатки риса и взяла стакан с вином.
– Собственно, никто из нас точно не знает, кто такой Эйден. Мы словно унаследовали его, когда мои кузины породнились с семейством Айвзов. Кристина уверяет, что в его ауре есть признаки Малколмов, но это невозможно. У Малколмов рождаются только девочки, за очень редкими исключениями. У Эйдена удивительная способность возникать в самые неожиданные моменты, так что даже пугаешься.
– Как-нибудь я попрошу вас нарисовать ваше родословное древо. Скажите, все ваши родственницы носят имя Малколм в добавление к имени своего мужа? – Трев подумал, что немного пьян, потому что его всерьез интересовал ее ответ. Обширная и странная семья Синды, все члены которой принадлежат к высшей аристократии, а следовательно, обладают огромным влиянием и могуществом, представляла для него серьезную угрозу, но мысли о семье неудержимо притягивали его, как рыбу – приманка.
– Это предусмотрено нашими брачными контрактами. Вероятно, для того, чтобы всегда можно было найти любую из нас.
Трев понимал, что ему давно уже пора подняться на палубу, чтобы дать своим людям указания для поиска кузена, но он словно приклеился к стулу, не сводя взгляда со своей очаровательной спутницы. Он обратил внимание, что ее волосы постепенно приобретают естественный цвет.
– Каждую из вас? И сколько же вас всего?
Синда задумчиво наморщила лоб.
– Точно не знаю. Но у моей мамы и тетки дочерей не меньше дюжины. У меня была еще одна тетя, которая умерла совсем молодой, и, насколько мне известно, у нее только одна дочь – Ниниан. Но у нашей бабушки было несколько сестер. Думаю, мама могла бы сказать точнее, но я видела их всего раз или два. Они принадлежат нортумберлендской и шотландской ветвям, придерживаются строгого образа жизни и, мне кажется, не очень одобряют наше общество, считая его слишком современным.
– Значит, у вас больше дюжины сестер?! – недоверчиво покачал головой Трев, не упуская из виду предмет, который его больше всего интересовал. – И неужели ни одного брата?!
– О, у нас множество единокровных братьев и кузенов – маркизов, графов и их наследников. Все они уже взрослые и имеют свои семьи, но в случае необходимости мы можем созвать целую армию. – Синда говорила совершенно просто, глядя на него своими синими, как море, глазами. – Мои старшие сестры тоже замужем за очень знатными людьми. Думаю, Малколмы могли бы составить целую династию, если бы на их пути не встал король Георг. Мы подыскиваем короля из своей семьи.
Трев поперхнулся элем. Он был конченым человеком.
Сложив салфетку, Синда положила ее рядом с тарелкой.
– Так что Эйден соберет под своим командованием целую армию, и к утру у него будет столько копий с моего рисунка, что они смогут начать розыски вашего кузена по всему побережью Англии. Если только эти коттеджи существуют, мои родственники непременно их найдут.
– А я уже боялся, что рассказ о вашем семействе закончится грозным предостережением, – с огромным облегчением признался Трев.
Она одарила его озорной улыбкой.
– Откровенно говоря, таково было мое намерение.
Он засмеялся безрассудной отваге ее ответа.
– Для обычной смертной вы слишком опасная и дерзкая собеседница! – вскричал он. – Ничего удивительного, что весь Лондон из-за вас потерял голову.
– О, в Лондоне я совершенно иная, тихая и незаметная! – заверила его Синда. – Я думаю, не повлияло ли на меня то, что я выкрасила волосы в рыжий цвет. Раньше я никого не осмеливалась поддразнивать.
– Но вам слишком ловко это удается. – Наконец Трев заставил себя встать и предложил ей руку. – Если я немедленно не вернусь к своим обязанностям, я могу навсегда пропасть, поддавшись вашим чарам. Скажите, вы хорошо чувствуете себя здесь?
Синда чуть дольше, чем следовало, сжимала загорелую руку Тревельяна. Он излучал такую уверенность, что ей не хотелось его отпускать. В его присутствии она словно оживала, ощущала прилив душевных сил и бодрости, тогда как в одиночестве ей сразу становилось грустно. Но она видела, что ему не терпится уйти. Синда неохотно разжала свою руку.
– Я найду себе занятие, хотя мне хотелось бы помочь вам.
– Если ваша семья начнет розыски моего кузена, тогда вы уже здорово помогли мне. Ложитесь спать, может, вы нарисуете еще что-нибудь интересное и важное.
Она просветлела.
– Верно! Интересно, смогу ли я себе внушить, чтобы во сне я нарисовала то, что вам нужно узнать?
– Последний раз вы изобразили на лбу у Лоренса не то шрам, не то след от удара. Подумайте об этом перед сном, и посмотрим, что у вас получится. Но лучше, чтобы вы подождали меня, прежде чем экспериментировать, это может причинить вам боль.
– Да, боль, – задумчиво повторила Синда, садясь на кровать. – А вы знаете, обычно после того, как во сне я рисую виконта, я просыпаюсь с головной болью. Но сегодня утром она болела у меня не так сильно. Не может ли это быть каким-то образом связано с его шрамом?
Трев сосредоточенно нахмурился:
– Вот что, дорогая моя леди! Если эти сны навевают на вас головную боль, я запрещаю вам спать. Не желаете ли выйти наверх и подышать свежим воздухом?
Синда улыбнулась:
– Но мне же необходимо отдыхать! Хотя сейчас еще рано, так что вам нечего опасаться. Идите и не волнуйтесь, рее будет хорошо. – Когда же Трев, кивнув, собирался уйти, она поспешила заметить: – У вас в бороде застряла рисинка. Вы намерены и впредь не бриться? Ведь теперь вам незачем маскироваться.
Трев схватил салфетку и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос и на ходу вытирая свои роскошные усы. Синде очень хотелось написать портрет Тревельяна с бородой, пока он ее не сбрил, но она отлично усвоила преподанный ей жизнью жестокий урок и никогда больше не будет писать портреты, тем более с него! Однако ее рисование во сне пока что приносило только пользу. Если она поможет ему найти виконта, все устроится, и он перестанет бояться ее семьи.
Синда с надеждой думала, что только эти опасения мешают ему перейти в отношениях с ней определенную границу. Ей не хотелось умереть старой девой, так и не познавшей радости любви.
Перелистывая свой маленький альбом, чтобы вспомнить все, что она нарисовала до сих пор, Синда внимательно рассматривала на каждом листе лоб виконта. На первом рисунке она ничего не заметила, значит, тогда он еще не был ранен. На втором его голова была повязана платком, как у моряка, но выглядывавшая из-под него повязка могла быть признаком ранения. Изображение его руки ничего в этом отношении не давало. На рисунке, где он смотрел вдаль, виден был шрам, но, кажется, без повязки. Означало ли это, что рана зажила, или просто повязка была меньше, чем прежняя?
Синда быстро набросала по памяти свой последний рисунок. На нем были те же самые астры и коттедж, как и на предыдущем. На Лоренсе были куртка и теплый свитер, казалось, штаны больше обтрепались по краям. Он держал на ладони кошелек, как будто пересчитывал деньги. Голова его была наклонена, поэтому нельзя было увидеть повязку или шрам, но определенно что-то было под этой вязаной шапкой, которой на нем не было на первом рисунке.
Размышляя об этих деталях, Синда забралась на кровать Тревельяна и высоко взбила подушки. Это была постель мужчины, и сознание этого внушило ей довольно унылые размышления.
Обычно месячные у нее были непродолжительными, и если она правильно поняла записи в дневниках своих сестер, вероятность забеременеть сразу после месячных была очень невелика. Так что через одну-две ночи она сможет познать наслаждение, которое уже познали ее старшие сестры и кузины. Синда строго себя одернула, напомнив, что должна думать о виконте, а не о Тревельяне.
Она послушно сосредоточилась, представляя себе множество рисунков, запоминая различные выражения лица виконта, вглядываясь в коттеджи. До сих пор Синда никогда не прилагала к воображению усилий мозга. Кто знает, что из этого выйдет, но она готова сделать все, что в ее силах, чтобы избавить Тревельяна от несправедливого обвинения, которое его так угнетает.
– Никто из местных не узнал ни это место, ни человека, – сказал возвратившийся с берега Калеб и вернул рисунок Треву. – Наверное, стоит немного здесь задержаться, чтобы как следует разузнать о контрабандистах.
Трев сунул рисунок в карман и уставился на небольшую деревушку, прилепившуюся в расщелине между скал.
– Мы можем навлечь на себя подозрения, если станем слишком дотошно о них расспрашивать. Я предоставлю это Джорджу и тем нашим ребятам, что живут на берегу. Если он что-то узнает, даст нам знать.
– Но мы можем уйти довольно далеко отсюда, – с сомнением проговорил Калеб.
– Все равно пока граф не отдаст концы, мне больше нечем заняться. Ставьте паруса. Мы пойдем на запад, попробуем найти дальше по берегу эти каменные коттеджи.
– Есть, кэп! – Калеб вразвалку отправился на палубу, чтобы отдать матросам приказания и встать у штурвала.
При свете восходящей луны Трев через подзорную трубу рассматривал деревушку, пока она не исчезла из виду, надеясь увидеть маленький каменный коттедж с горшком цветущих астр у крыльца, но нет, пока ему не везло.
Он должен написать письма Мелинде и своим поверенным, предложив им в его отсутствие какой-то способ ведения хозяйства в поместье. Влиятельная и могущественная семья Синды могла бы в этом помочь, но он не был уверен, что она захочет оказать ему содействие. Ничего, он и сам со всем справится.
Пройдя по другой стороне палубы, Трев спустился по трапу и вошел в свою каюту, стараясь внушить себе, что его интересуют только перо и бумага, а не то, что делает его спутница.
Синда спала на его кровати.
Раздираемый желанием лечь с ней рядом, хотя это и означало бы всю ночь провести в мучениях, Трев круто повернулся и пошел искать гамак, чтобы повесить его в каюте. Он не мог оставить Синду одну, опасаясь, что во сне она может выйти на палубу. Сколько еще времени он посмеет ее удерживать, прежде чем сдастся и вернет семье?
