Текст книги "Танцовщица грез"
Автор книги: Патриция Мэтьюз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Перед глазами Анны кружились черные точки. В легких не хватало воздуха. Она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Из последних сил она высвободила руку и локтем ударила своего палача в солнечное сплетение. Удар был не очень сильным, но достаточным для того, чтобы рука Дейда, сдавившая горло Анны, ослабела, а сам он согнулся от боли.
Анна успела глубоко вдохнуть и закричала что было мочи. Дейд громко выругался и снова схватил женщину за горло. Но тут раздался страшный удар в дверь, и, разбитая вдребезги, она упала в комнату. На пороге выросла могучая фигура Джона.
– Назад, черная скотина! – завизжал Дейд. – Если ты тронешь меня хоть пальцем, тебя засекут плетьми!
Джон, не обращая внимания на угрозы Дейда, одним прыжком очутился рядом с ним и заломил левую руку бандита за спину. Тот взвыл от боли и отпустил Анну, которая тут же вскочила на ноги и отступила к конторке. Джон же, не давая Дейду опомниться, схватил его своими могучими руками за горло, приподнял над полом и начал душить: Тот издал какой-то хлюпающий звук. Глаза вылезли у него из орбит. Тело конвульсивно задергалось.
Анна поняла, что еще мгновение – и Дейда не станет.
– Нет, нет! – закричала она. – Джон, не делайте этого!
– Это злодей и мерзавец! – воскликнул Джон, продолжая сжимать горло Дейда. – Он продавал моих братьев в рабство. Дьяволу место в аду!
– Ты прав, Джон. Он это заслужил. Но в ад его отправят и без вас. Поймите, чернокожего, поднявшего руку на белого, ждет ужасное наказание. Этот мерзавец получит свое сполна. Он уже признался, что убил моего Майкла. И очень скоро закачается на виселице. Я вам это обещаю!
Глава 18
Зима принесла в Париж холодные ветры и снег с дождем. Несмотря на постоянно поддерживаемый огонь в большом камине репетиционного зала, там было холодно. Танцевать приходилось в шерстяных трико и фуфайках. Глядя со стороны, можно было подумать, что здесь занимаются дрессировкой бурых медведей для выступлений в цирке.
Димпьер объявил название нового балета – «Три сестры». Музыку для него написал молодой итальянец Джованни Бартоло, которого Димпьер открыл еще год назад. Автором сюжета был сам Димпьер, заимствовавший основную идею из знаменитой сказки Шарля Перро о Золушке и ее жестокосердных сестрах. Правда, действие он перенес в волшебный лес, младшую сестру звали Виолеттой, а две старшие носили имена Лили и Роза. Среди действующих лиц был и старший брат, которому две его злые сестры постоянно наговаривали на Виолетту, называя ее лентяйкой. При этом старались убедить, что лишь они поддерживают в доме порядок. Брат этому верил, что делало жизнь Виолетты совсем несносной. Единственной отрадой для младшей сестры был бедный садовник-горбун, которого ее сестры постоянно обижали. Как и во всех вариантах старинной сказки, на сцене появлялся прекрасный принц, полюбивший девушку за трудолюбие и доброту. Он открыл брату Виолетты глаза на жестокость Лили и Розы, вознамерившихся сжить со света младшую сестру. Объявив, что эти двое недостойны называться сестрами доброй и порядочной Виолетты, он увел ее с собой и сделал принцессой.
Сюжет старой сказки произвел большое впечатление на Мишель. Ей очень захотелось танцевать в новом балете. Причем главную партию. Беда заключалась в том, что того же хотели едва ли не все танцовщицы студии. Но Димпьер не спешил объявлять состав исполнителей, поэтому атмосфера стремительно накалялась.
Дениз самоотверженно работала на всех уроках и репетициях. Мишель не могла не отдать ей должное: танцевала мадемуазель Декок отменно. Ее техника была безукоризненна. И, конечно, Дениз могла претендовать не только на одну из ведущих ролей, но и на главную. Естественно, партию Виолетты хотела танцевать и Сибелла.
При этом у нее было преимущество перед остальными, поскольку она была прима-балериной и пользовалась огромным успехом у публики. Кроме того, по характеру Сибелла очень подходила для роли Виолетты – юной, доброй и самоотверженной девушки. Чего уж никак нельзя было сказать о холодной и своенравной Дениз. Как-то раз в разговоре с Мишель Мари сказала:
– Ты можешь вообразить мадемуазель Дениз Декок воплощающей на сцене символ доброты и порядочности?
Мишель согласилась, что такое невозможно представить. Она была бы рада увидеть в этой роли Сибеллу, которая, несомненно, того заслуживала.
Сама же Мишель с грустью признавалась себе, что шансов получить главную роль в новом балете у нее почти нет. Хотя с отъездом Яна она могла целиком сосредоточиться на совершенствовании своего мастерства. Но все ее мысли были в Шотландии. Перед отъездом Маклевен все же вырвал у нее обещание приехать весной погостить. Но теперь, когда полным ходом шли репетиции нового балета, подобная поездка представлялась Мишель маловероятной.
Ей явно не хватало Яна. Она скучала без его общества, без прикосновений его руки, без восторженных взглядов, которые постоянно ловила на себе, И все чаще и чаще признавалась себе, что мечтает о близости с ним. В такие минуты она от всей души проклинала Димпьера, который пробудил в ней женщину.
Странно, но влечения к самому Димпьеру Мишель больше не испытывала. Она все еще восхищалась им, совершенством его тела, пластичностью движений. Но и только. Их отношения стали чисто дружескими. И это радовало Мишель…
Как-то раз, когда в репетиционном зале было особенно холодно, открылась дверь и вошел Димпьер с композитором Бартоло. Они о чем-то оживленно разговаривали. Присутствовавшие сразу же почувствовали, что сейчас произойдет нечто очень важное. И не ошиблись.
Димпьер знаком попросил всех подойти поближе и торжественно объявил:
– Дамы и господа! У меня для вас приятная новость. Только что я и синьор Бартоло закончили отбор исполнителей на главные роли в балете «Три сестры». Но прежде мне хотелось бы обратиться к тем, кто пока еще не получил первых партий. Конечно, они почувствуют большое разочарование. Возможно, разозлятся на меня. Кому-то наше решение покажется несправедливым. И это понятно. Ибо каждый из вас безгранично верит в свои способности и возможности. Иначе и быть не может.
Подумайте сами: можешь ли ты рассчитывать на важные роли в спектакле, если не уверен в себе? Но все вы занимаетесь в моей студии и выступаете в спектаклях моей балетной труппы. Поэтому только мне и композитору Бартоло, написавшему музыку к балету, дано судить, кого и на какую роль назначить. И если кто-нибудь почувствует себя сегодня обойденным, пусть не расстраивается. Мы поставим еще много новых балетов, в которых каждый из вас сможет попробовать свои силы.
Итак, объявляю исполнителей главных партий в балете «Три сестры». Сибелла, вы будете танцевать Виолетту. Мишель и Дениз исполнят партии двух других сестер. Ролан выступит в роли принца, Луи получает партию брата. А Кафе о Лэ я хотел бы предложить станцевать горбуна садовника.
Последнее было встречено громовым хохотом. Но мулат нимало не смутился. Он окинул всех торжествующим взглядом и гордо произнес:
– С моей великолепной осанкой изобразить горбуна, конечно, будет нелегко. Но для того чтобы в будущем получить главную роль, я готов танцевать кого угодно.
Он вдруг согнулся пополам, вытянул вперед шею, высоко поднял плечи и превратился в настоящего горбуна. Последовал новый взрыв смеха, который тут же сменился аплодисментами. И все же Мишель заметила на многих лицах глубокое разочарование. Искоса она бросила взгляд на Дениз. По ледяному выражению ее глаз было очевидно, что та отнюдь не в восторге от выбора Димпьера. Как всегда, она о чем-то шепталась с Роланом, который внимательно слушал ее с превратившимися в две узкие щелки глазами. Вспомнив о случившемся совсем недавно, Мишель с тревогой подумала, уж не собираются ли они вернуться к своим мерзким проделкам. После того как Мишель предупредила Дениз, ее выходки прекратились. Неужели она вновь осмелится делать гадости?
– Мишель! – вернул ее к действительности скрипучий голос Димпьера. – Будьте повнимательнее! Вы явно думаете о чем-то постороннем. И это сразу заметно!
Мишель сосредоточилась и мгновенно почувствовала, как ее сольный танец заиграл новыми красками. Душу наполнило непередаваемое ощущение счастья. Все-таки ей очень повезло в жизни!..
Зимой недели летели гораздо быстрее, чем рассчитывала Мишель. Несмотря на холод в репетиционном зале, дождь и снег за окнами, она каждый день занималась в студии вместе с остальными танцовщиками и балеринами.
Все понимали, что день премьеры неумолимо приближается, и работали до изнеможения. Балет обещал стать интересной постановкой благодаря новой хореографии, разработанной Димпьером. Солистам приходилось выкладываться, чтобы четко и точно выполнить каждый номер. После репетиции не только они, но и весь кордебалет чуть ли не в буквальном смысле валились с ног.
К концу декабря Мишель вновь одолела ностальгия. Виной тому были скорее всего рождественские праздники. Эти дни в Малверне всегда были полны веселья. И Мишель отчаянно потянуло домой. Хотелось попрыгать у елки, посидеть за праздничным столом, повеселиться, станцевать что-нибудь простенькое, не классическое… При жизни отца так бывало всегда. А как там сейчас? И отмечает ли Рождество ее оставшаяся в полном одиночестве мать? После наступления зимы письма из Виргинии стали редкостью. И Мишель очень тосковала по матери и Малверну. Были даже минуты, когда она, казалось, отдала бы все, чтобы вернуться домой.
А тем временем в доме мадам Дюбуа тоже готовились к Рождеству. Предполагалось устроить несколько званых вечеров и пригласить сливки парижского общества. Мишель благодаря своей растущей известности была непременной участницей вечеров как в доме мадам Дюбуа, так и во многих других салонах французской столицы. Она с удовольствием посещала все увеселения, сожалея только о том, что рядом нет Яна. Хотя недостатка в почитателях и поклонниках у нее не было, как и в партнерах для танцев.
Мишель была бы рада, чтобы ее сопровождал Луи, но он по-прежнему держался отчужденно и даже не пришел на званый вечер, который мадам Дюбуа устроила для труппы Арно Димпьера. Хотя там были все студийцы, даже Дениз и Ролан. Эти двое пришли, как остроумно пошутил мулат, боясь что-нибудь пропустить или, хуже того, упустить.
Наконец холода миновали. Зима прошла успешно для труппы Арно Димпьера. Все выступления проходили при переполненных залах и имели огромный успех.
Работа над новым балетом шла своим чередом. Мишель все больше влюблялась в роль Виолетты, не пропуская ни одной репетиции с участием Сибеллы. Она внимательно изучала каждое ее движение, каждый жест, чтобы потом, оставшись одной в репетиционном зале, совершенствовать свою партию, которую она уже знала почти назубок.
Димпьер считал, что каждый участник студии должен быть готовым станцевать все партии в новом балете. Он назначил официальных дублеров исполнителей основных ролей. Заменой Сибелле стала Дениз. Последнюю, в свою очередь, могли подменить Мари и Челесте. Они же были дублершами Мишель. Луи мог бы станцевать две партии – Ролана и Кафе о Лэ.
Мишель очень огорчило назначение Дениз дублершей Сибеллы. Не в последнюю очередь потому, что она сама хотела танцевать главную роль вместо Сибеллы. Мишель к тому же была уверена, что Дениз, несмотря на всю отточенность своего танца, не сможет создать подлинного образа Виолетты, поэтичного и одухотворенного. Хотя решение Димпьера можно было понять. Он стремился по возможности поддерживать в студии здоровую атмосферу и видел, что сейчас надо погладить по шерстке Дениз.
К середине апреля «Три сестры» уже были почти готовы для представления на сцене. Установили декорации, добились слаженного звучания оркестра, до мелочей отработали все танцевальные номера. Все шло ровно и спокойно. Слишком спокойно… Об этом Мишель подумала уже после того, что произошло…
Несчастье случилось в первый весенний день. Сибелла и Ролан репетировали па-де-де перед всей труппой. Это был великолепный танец, очень красивый и оригинальный. По замыслу Димпьера, он олицетворял святость и целомудрие в отношениях между мужчиной и женщиной. Мишель подумала, что если любовь действительно так прекрасна, то для нее стоит жить на свете.
Номер заканчивался эффектной высокой поддержкой. Ролан поднял Сибеллу, простиравшую руки к небу, и, подержав несколько мгновений высоко над головой, уже собирался опустить ее. Но вдруг закачался, потерял равновесие и выронил балерину. Сибелла вскрикнула и упала на пол. Все бросились к ней. Но девушка продолжала стонать, на лбу у нее выступил холодный пот. Димпьер коснулся пальцами колена Сибеллы. Она громко закричала и потеряла сознание.
– Боже мой, – прошептал Арно, – бедняжка сломала ногу…
На всех лицах отразился ужас и сострадание к так неудачно упавшей подруге. И лишь в глазах Дениз Мишель прочитала олимпийское спокойствие и даже… Нет, в это было невозможно поверить! Но в них мелькнула радость!
Когда Сибеллу унесли, Мишель, Мари и Кафе о Лэ сгрудились в дальнем углу и принялись обсуждать происшедшее.
– Я уверена, что Ролан намеренно уронил Сибеллу! – покраснев от негодования, воскликнула Мишель. – И сделал это по наущению Дениз. Если бы вы видели ее лицо, когда Арно объявил, что Сибелла сломала ногу!
Мари со вздохом положила руку на плечо Мишель:
– Думаю, ты права. Но как это доказать?
– Мари дело говорит, – мрачно отозвался мулат. – Все мы отлично знаем, что от Дениз можно ждать любой подлости. Они с Роланом вполне могли подстроить то, что случилось. Однако доказать это невозможно. Кроме того, подняв шум, мы непременно сорвем премьеру нового балета и, может быть, угробим хороший спектакль. А Дениз – дублерша Сибеллы и знает партию. Пусть она и не создаст настоящего образа, но спектакль выручит. Мы должны это признать.
Мишель чуть было не сказала, что знает партию не хуже Дениз, а уж что касается создания образа… Но в последний момент сдержалась. Ведь друзья могли подумать, что в ней просто-напросто говорит зависть! Хотя это было и не так. Или же не совсем так…
В том, что Ролан нарочно уронил Сибеллу, Мишель не сомневалась. И ее сердце переполняло негодование. Ведь эта мерзавка Дениз пользуется несчастьем Сибеллы!
Тем временем репетиции возобновились с Дениз в главной роли. Мишель старательно танцевала свою партию. Но ее мысли были далеко… Ее очень огорчало, что Димпьер не понял случившегося, а Мари и Кафе о Лэ оказались слишком осторожными и нерешительными. Неужели в мире искусства подлость – обычное дело? И нужно всегда быть начеку?
Дни становились все теплее. На деревьях набухли и начали лопаться почки, распустились цветы. В труппе Димпьера тоже чувствовалось оживление. Правда, большинство артистов продолжали сочувствовать сломавшей ногу Сибелле. Но все же говорили в основном о близкой премьере балета «Три сестры».
Мишель была, наверное, единственной, кто не принимал участия в общем ажиотаже. Несчастье с Сибеллой, очевидное равнодушие балетмейстера и даже ее лучших друзей к случившемуся – все это нанесло сильный удар по иллюзиям девушки. Она не могла не думать о Сибелле и большую часть свободного времени проводила с ней. Мишель заботилась о подруге, старалась как-нибудь развлечь, поднять ее заметно упавшее настроение. Но в глубине души очень сомневалась, что Сибелла когда-нибудь снова сможет танцевать. Уже не говоря о том, чтобы остаться прима-балериной. Но больше всего Мишель угнетала безнаказанность виновников несчастья.
На репетициях она постоянно наблюдала за Дениз. Та же чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Обладая высокой техникой, Дениз без труда освоила партию Виолетты. Единственное, чего ей по-прежнему не хватало, так это души…
Так обстояли дела, когда пришло письмо от Маклевена, в котором Ян напоминал Мишель о ее обещании приехать весной в Шотландию. И на этот раз девушка серьезно задумалась над его приглашением.
Сидя у себя в комнате с письмом Яна в руках, Мишель вдруг почувствовала, что очень скучает по нему и безумно хочет видеть. Она вспомнила, с каким восторгом Маклевен описывал суровую красоту шотландской природы. И ей захотелось увидеть все своими глазами. А главное, сменить обстановку. Мишель уже надоели безвкусная пышность и лицемерие французского королевского двора, богатство, которое ее окружало в доме мадам Дюбуа, постоянные занятия и репетиции. Случай с Сибеллой поселил в душе девушки настороженность и недоверие к окружающим. Ей мучительно захотелось поехать в суровую северную страну, подышать свежим воздухом, отдохнуть от душной и гнилой атмосферы французской столицы. И она поедет!
Вопрос решен! Ее партию в новом балете отлично сможет станцевать Мари. Конечно, будет нелегко уговорить Арно. Но надо постараться!
А что скажет Андрэ? Эта мысль застала ее врасплох. Он, конечно, будет против подобной авантюры… Мишель задумалась. Но в конце концов, почему Андрэ должен диктовать ей, как жить? Это она должна решать сама! А потому, хочет он того или нет, она поедет в Шотландию! А для начала напишет Яну, чтобы он ждал ее.
Зима была для Анны ужасной и тянулась, казалось, бесконечно. Погода стояла отвратительная. Было холодно и сыро. Большую часть времени приходилось проводить дома. Даже Рождество на этот раз не принесло радости. Кортни так и не вернулся. И даже ни разу не написал. Анна постепенно начинала терять надежду на его возвращение.
Единственным светлым пятном в ее жизни была весть о том, что Жюль Дейд осужден за убийство Майкла Вернера и повешен. Но для одинокой Анны это было слабым утешением…
Она не могла бы точно сказать, когда впервые задумалась о поездке в Париж. Вероятно, в январе, вскоре после казни Дейда. К тому времени Анна получила три восторженных письма от Мишель и два от Андрэ. Оба сообщали, что Мишель отлично себя чувствует и успешно делает карьеру балетной танцовщицы. Особенно красочно описывался триумф Мишель в Фонтенбло, где она танцевала перед самим королем. Одним словом, все шло как нельзя лучше!
Видимо, именно тогда у Анны в голове и зародилась мысль о поездке во Францию. Правда, созревала она очень медленно. Только в марте, проснувшись как-то утром, Анна вдруг подумала: а почему бы ей действительно не поехать в Париж, не навестить дочь и Андрэ? Тем более что она чувствовала: Мишель уже никогда не вернется в Малверн. Правда, наступала весна. Надо было думать о севе. Но разве Джон не справится один? Он очень опытен и безукоризненно честен.
Анна решила посоветоваться с верным слугой. Пригласив Джона в тот же день к себе в кабинет, она сказала:
– Я как-то уже говорила, Джон, что могла бы на время доверять вам управление плантацией. Тогда вы ответили, что не хотели бы брать на себя такую ответственность, в том числе и из опасения, как бы соседи не стали смотреть на меня косо из-за чернокожего управляющего. Сейчас я хотела бы вернуться к тому разговору. Обстоятельства складываются так, что мне придется уехать. Ненадолго.
Может быть, месяца на четыре. Во всяком случае, ко времени уборки урожая я обязательно вернусь.
Джон молчал. Анна посмотрела на него умоляюще и взяла за руку:
– Джон, мне совершенно необходимо уехать. Вы же сами видите, как я устала от того, что произошло у нас прошлой осенью, и от долгой зимы. Было бы неплохо немного опомниться и отдохнуть! Кроме того, хочется повидаться с Мишель…
Джон глубокомысленно покачал головой:
– Я согласен, госпожа. Всю зиму я наблюдал за вами. Вы без устали работали и выглядели очень несчастной!
– Неужели это было заметно?
– Да, госпожа. Что ж, договорились. Вы едете в Париж к дочери и Андрэ, а я присмотрю за плантацией. Думаю, что справлюсь.
– Не сомневаюсь в этом, Джон! Я безгранично верю вам. И могла бы без колебаний доверить даже собственную жизнь. Впрочем, я ею уже вам обязана. Ведь это вы спасли меня тогда в доме Дейда!
Итак, было решено, что Анна отправляется в Париж, а Джон берет на себя управление Малверном. Ей не терпелось поскорее ехать. Но в зимнее время пересекать Атлантику было небезопасно. Тем более что Анна не привыкла к морским путешествиям. Поэтому отъезд решили перенести на начало мая. Анна не стала писать дочери о своем намерении, желая сделать ей сюрприз.
Погода не слишком благоприятствовала путешествию. Море было бурным, корабль заметно качало. И Анну вскоре скосила морская болезнь. Правда, к концу путешествия море успокоилось, и Анна пришла в себя.
Во Франции уже буйствовала весна. Кругом зеленели луга, деревья оделись листвой, распустились цветы.
Добравшись до окраин Парижа, Анна наняла экипаж и велела везти себя к особняку мадам Дюбуа. Кучер, по счастью, знал его адрес.
Поднявшись по мраморной лестнице парадного подъезда, Анна с замиранием сердца постучала. Дверь открыла горничная:
– Что вам угодно, мадам?
– Я – Анна Вернер. Могу ли я видеть госпожу Дюбуа или мадемуазель Вернер?
Горничная присела и провела Анну в гостиную. Предложив гостье кресло, она снова присела, сказала что-то по-французски и исчезла за дверью. Хотя Анна почти не знала этого языка, но поняла, что ей предложено немного подождать.
Мишель подробно описывала ей дом мадам Дюбуа. Но все же такой роскоши Анна не ожидала.
Она в изумлении вертела головой, оглядываясь по сторонам.
В это время дверь открылась, и вошла довольно пожилая женщина. Анна встала ей навстречу. Женщина обратилась к ней по-французски, но та не поняла ни слова и сконфуженно ответила на английском:
– Извините, мадам, я не знаю вашего языка.
– Ах да! – воскликнула пожилая дама, тут же перейдя на английский. – Вы, насколько я догадываюсь, мама нашей очаровательной Мишель? И приехали из английских колоний в Америке? Очень рада! Давайте знакомиться: я – мадам Дюбуа, хозяйка этого дома. Здравствуйте, миссис Вернер. Но вашей дочери нет.
– Она на репетиции?
– Нет, миссис Вернер. Мишель сейчас в Шотландии.
– В Шотландии?! – воскликнула Анна, не веря своим ушам.
– Да, в Шотландии, – повторила мадам Дюбуа с игривой улыбкой. – Видите ли, миссис Вернер, у вашей дочери роман с одним шотландским лордом. Мишель сейчас гостит в его замке.
– И давно?
– Она уехала примерно неделю назад. А в качестве сопровождающего взяла с собой Андрэ…
