Текст книги "Радости Любви"

Автор книги: Патриция Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

Почему он не ушел? Куин сконцентрировалась на этом вопросе, надеясь, что Питер почувствует исходящие от нее флюиды, но он, казалось, приклеился к стулу и не замечал, что его присутствие нежелательно. Кимбл выпил вторую чашку кофе и съел еще пару пончиков. И, как показалось Куин, он постоянно, даже разговаривая и обмениваясь шутками с тетей, исподтишка наблюдал за ней.

«Иди домой. – Она продолжала попытки передать ему свое мысленное послание. – И прекрати на меня смотреть».

Когда она уже начала думать, что он поселился здесь на всю оставшуюся жизнь, Питер отодвинул стул и встал.

– Ну, я, пожалуй, пойду. Сегодня у меня полно дел.

Он подошел с кружкой к раковине, ополоснул ее и поставил сушиться.

Даже это маленькое проявление заботы вызвало у Куин раздражение. Чувствовалось, что у Питера с тетей очень близкие, семейные отношения.

Он задержался на мгновение, перегнувшись через кухонный стол. Косые лучи солнца, врывавшиеся в окно над раковиной, падали на его волосы, и в них вспыхивали рыжеватые блики. Он действительно вел себя так, будто дом принадлежал ему, и, по всей видимости, тетушку поведение постояльца не смущало.

– Фиона, – спросил он, – тебе купить что-нибудь в супермаркете или в скобяной лавке? Старушка покачала головой:

– Нет, вчера Элинор купила все необходимое. Но все равно спасибо.

Он взглянул на Куин:

– А вам? Могу купить что-нибудь по пути.

– Что-то ничего не приходит на ум.

Вообще-то ей нужно было кое-что из туалетных принадлежностей, но она пойдет и купит их сама. Ей не хотелось быть обязанной Питеру Кимблу даже за такую мелочь.

– Ну что ж, я пойду, – сказал он. – До встречи. Как только дверь за ним закрылась, Куин почувствовала невероятное облегчение. В Питере было что-то вызывающее беспокойство, даже когда он был с ней мил. Его взгляд был слишком внимательным, а в данном случае это было совсем ни к чему. Ей становилось все труднее скрывать свои чувства, особенно после недавней встречи с Морин и Робертом.

– Все в порядке, Куин? – спросила тетя, когда они остались одни.

– Да, в порядке.

Лгунья.

– Знаю, тебе тяжело было видеть Морин и Роберта, но ты прекрасно держалась.

– Правда?

Куин перехватила сочувствующий взгляд тетиных глаз.

– Да, правда. Самое худшее уже позади. Теперь всякий раз, как ты их будешь видеть, тебе будет становиться все легче. Обещаю.

Куин кивнула. Как бы ей хотелось быть столь же уверенной в этом! Повернувшись спиной к Фионе, она сказала:

– Давай-ка я вымою посуду.

Следующие пятнадцать минут Куин занималась тем, что мыла грязную кухонную утварь. Наконец самообладание вернулось к ней, и она проследовала за тетей в гостиную.

Фиона взяла сумку с вязаньем и вскоре уже вязала что-то похожее на красный свитер, Куин уселась рядом на диван, откуда могла рассматривать детей, пока те смотрели телевизор.

Время от времени Робби или Джен начинали смеяться над ужимками героев мультфильмов, и Куин ловила себя на том, что тоже улыбается. Дети были просто очаровательны. Она опасалась, что они окажутся испорченными и невоспитанными, так как не очень-то верила в материнский талант Морин. Но, похоже, Морин и Роберт были хорошими родителями.

Джен. Всякий раз, как Куин смотрела на девочку, в ее груди все сжималось. Даже имя Джен напоминало о том, что Куин многое упустила за прошедшие годы. Джен назвали в честь их с сестрой матери, Дженет. Куин всегда думала, что если у нее родится девочка, то она назовет ее Дженет, но Морин и здесь ее опередила.

Джен хихикнула, и боль в груди Куин усилилась. Она так сильно хотела иметь ребенка! Она взяла диванную подушку и крепко прижала к себе.

«Еще не поздно завести детей. Все, что нужно сделать, – это выйти замуж за Джима».

Джим терпеливо ждал, пока она примет решение. Он ждал уже много месяцев. Она знала, что он мог ждать целую вечность. Положив подбородок на подушку, Куин думала, почему не могла ответить «да» и покончить со всем этим. Что с ней такое? Почему его предложения было недостаточно?

И снова, в тысячный раз, она начала перебирать в уме все причины, по которым ей стоило выйти за него замуж. Он привлекательный, зрелый, здравомыслящий мужчина, с ним весело. У него прекрасная работа и приличный заработок. Он мог предложить ей спокойную и стабильную жизнь. Джим любил ее и хотел детей. Прекрасный муж. Чего же ей не хватает?

«Какой-то искорки. Ощущения, что вот она – твоя судьба. Чего-то волшебного».

Куин вздохнула. К сожалению, она не любила Джима. Он ей нравился. Она уважала его, в его компании чувствовала себя легко и удобно. Как в добрых старых туфлях. В том-то и вся беда.

Куин не нужны были старые туфли. Ей был нужен мужчина, который заставлял бы ее трепетать, а Джим не вызывал этих чувств. Она не мечтала о нем и не считала минуты в предвкушении встречи с ним. Когда он входил в комнату, сердце ее оставалось спокойным, а когда он обнимал или целовал ее, Куин не охватывали ни страсть, ни желание.

«Ты знаешь, что ты идиотка? Многие женщины сделали бы все, чтобы заполучить Джима».

Куин отбросила подушку. Внезапно устав от бесконечных споров со своим вторым «я», которые она вела уже много месяцев, Куин вскочила на ноги.

Тетя посмотрела на нее поверх вязанья:

– Что-то случилось?

– Нет, просто я насиделась вчера в самолете. Места себе не нахожу. К тому же я еще не распаковала чемоданы. Не возражаешь, если я поднимусь к себе и займусь этим?

– Почему я должна возражать?

Куин пожала плечами. Она взглянула на детей. По экрану телевизора бежали титры, завершающие шоу, которое они только что посмотрели.

– Пока ты распаковываешь вещи, может, мы испечем шоколадные пирожные с орехами? – предложила Фиона, улыбнувшись Джен, которая как раз повернулась к ним лицом.

– Шоколадные пирожные! С орехами! – хором воскликнули дети.

Куин улыбнулась. Когда она была маленькой и ей становилось скучно, тетя предлагала пойти на кухню и приготовить шоколадные пирожные. Ее охватила ностальгия. Хорошее было время.

Джен, Робби и тетя вышли на кухню, а Куин медленно побрела наверх. Она понимала, что, возможно, лучше было бы пойти вместе с ними, но ей просто необходимо какое-то время побыть одной.

Оказавшись в своей комнате, она начала распаковывать вещи. Куин старалась не обращать внимания на дурное предчувствие, которое только усиливалось, в то время как близился полдень. Ее страшила предстоящая встреча с сестрой и ее мужем. Мысль о том, что придется сидеть с ними за одним столом, пытаться поддерживать беседу, притворяться, что они действительно одна большая счастливая семья, как сказала Морин, причиняла Куин почти физическую боль. Если бы только они с тетей могли провести это время вдвоем! Почему Морин и Роберт живут так близко?

Она тяжело вздохнула. Вешая одежду в стенной шкаф, который принадлежал ей с самого детства, она думала, что, может быть, для нее и Морин будет лучше поговорить начистоту. Сказать все, что они думают.

Развесив одежду, Куин подошла к окну, выходившему на боковой двор. Она пристально смотрела на подъездную дорожку. За ней начинался двор Элинор Демпси. В песочнице пестрели детские ведерки и совочки. Куин мечтательно улыбнулась. Очевидно, внуки Элинор играли в этой песочнице. Интересно, много ли времени Робби и Джен проводят здесь, с Фионой, своей приемной бабушкой? Ей было интересно многое, чего она, как полагала, совсем не знала.

Она столько упустила! Она отдалилась от семьи – от женщины, которая ее вырастила и которую она так любила, – и все из-за Морин. Все из-за сестры, которая всегда думала только о своих чувствах.

Как ей пережить следующие два месяца? Как вынести постоянное присутствие Морин, Роберта и их детей?

Пока она пыталась найти ответы на эти вопросы, на подъездной дорожке показался джип Питера. Она смотрела, как он ставит машину в гараж и, нагруженный бумажными пакетами, шагает к дому. Перед тем как скрыться из виду, он взглянул вверх, и Куин поспешила отойти от окна.

По какой-то непонятной причине сердце ее бешено билось. Если бы Питер Кимбл увидел ее и понял, что она отошла, чтобы не быть замеченной, то посчитал бы ее сумасшедшей. Может, так оно и было.

Куин злилась на свое дурацкое поведение: сначала позволила Морин задеть себя за живое, потом позволила Питеру Кимблу себя запугать! Она подошла к комоду и взглянула на себя в зеркало. Фу! Она была похожа на привидение – бледная, измученная и несчастная. Отвратительное зрелище! Куин взяла щетку для волос и несколько раз с силой провела ею по волосам.

«Черт побери, Куин Риордан, прекрати вести себя как тряпка! Где твое самоуважение? То, что произошло между тобой и Морин, в прошлом. Все это уже не имеет значения, так зачем расстраивать себя? Если продолжать в том же духе, то Морин решит, что ты по-прежнему переживаешь из-за прошлого».

Закончив причесываться, Куин взяла помаду и аккуратно накрасила губы, снова взглянула на себя в зеркало. Все еще не удовлетворенная, она нанесла на скулы немного румян. Вот. Так намного лучше. Теперь она снова была похожа на человека.

Куин закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Спокойная и полная решимости показать сестре, что та больше не имеет над ней власти, Куин спустилась на первый этаж, на запах свежеиспеченных пирожных.

Верные своему слову, Морин и Роберт вернулись домой в половине первого. В руках Роберт нес две большие коробки с пиццей, а Морин – литр кока-колы.

– Ух ты, – воскликнул Робби, – шипучка, шоколадные пирожные и пицца! Куин фыркнула:

– Похоже, с этим молодым человеком мы найдем общий язык.

– Мама не разрешает нам пить шипучку, – доверительно сообщила Джен.

Робби скорчил рожицу.

– Она говорит, что это вредно для зубов.

– Это вредно для зубов. – Морин взъерошила ему волосы.

Робби широко улыбнулся, и сердце Куин снова сжалось.

– Но так как сегодня особый случай, – заметил Роберт, – мне кажется, можно поступиться правилом.

Морин скинула жакет. Под ним оказался светло-голубой свитер, подчеркивавший изгибы ее тела.

– Можно, – сказала она, радостно улыбаясь Куин, – не каждый же день блудная дочь возвращается домой. – Тут она преувеличенно нахмурилась. – Хотя нет, не совсем так. Это я блудная дочь. А Куин святая. Не понимаю, как я могла перепутать.

Все благие намерения Куин испарились. Не в силах больше сдерживаться, она посмотрела Морин прямо в глаза и сказала:

– Вот уж не думаю, что ты в своей жизни что-то путала. Мне кажется, ты прекрасно контролируешь свои действия, и поступки. Ты делаешь и говоришь, что тебе хочется, несмотря на то что это может кого-то задеть.

В кухне воцарилась мертвая тишина. Даже Морин, казалось, потеряла дар речи, потрясенная вспышкой Куин. Если бы все не было так серьезно, то ситуация могла показаться комичной. Сердце Куин бешено билось. Ей не верилось, что она все это сказала. Но она не жалела. Пусть сестра поймет для разнообразия, каково это – быть жертвой.

Тем не менее она заметила смущение на лицах детей, и это не давало ей покоя. Дети ни в чем не виноваты. Они незаслуженно попали под перекрестный огонь между ней и Морин.

Казалось, Морин и Куин не отрываясь смотрят друг на друга уже целую вечность. Но прошло всего несколько секунд. Затем Морин в своей характерной манере насмешливо улыбнулась и сказала как ни в чем не бывало:

– Вы только посмотрите, у малышки Куин появились острые зубки!

– Морин, – вмешался Роберт.

– Девочки, – сказала Фиона.

– Вы правы, – ответила Куин. – Сейчас не время и не место. Извини, тетя Фиона. Она подошла к буфету.

– У тебя есть одноразовые тарелки?

На протяжении всей трапезы дети болтали, а Фиона и Роберт всячески старались поддерживать непринужденную беседу. Но Куин не могла расслабиться. И при всей легкомысленности Морин она не думала, что сестра чувствовала себя так же непринужденно, как хотела казаться.

Наконец с обедом было покончено, и Морин, Роберт и дети засобирались домой.

– Пока, тетя Фиона! – попрощался Робби. Он повернулся к Куин: – Пока, тетя Куин!

– До свидания, Робби.

Джен подошла, чтобы обнять Фиону, потом робко сделала шаг к тете. Куин улыбнулась. Они обнялись, и Куин почувствовала, как ее захлестнула волна нежности.

– До свидания, Куин, – сказал Роберт. – До скорой встречи.

Роберт с детьми вышли, а Морин задержалась в дверях. Она взглянула на сестру:

– Ты сказала, что сегодня не время и не место. Ты хочешь перенести разговор на другое время и в другое место? Выбор оружия за тобой.

Куин пристально посмотрела на Морин:

– Меня не удивляет, что ты все пытаешься превратить в шутку. Неужели тебя ничто не трогает?

Морин тихо засмеялась:

– Трогает? Это разрушило бы мой образ Злой Волшебницы из Фиолетовой Страны!

Прежде чем Куин смогла придумать в ответ что-то уничтожающее, Морин сказала:

– До свидания, тетя Фиона. Спасибо, что присмотрела за детьми. – Она снова широко улыбнулась, поймав взгляд Куин. – Пока, сестренка!

И вышла.

* * *

Закончив все свои дела, Питер вернулся домой. Он решил быть начеку и следить за тем, что происходит по соседству. Он надеялся, что, может быть, днем Куин ненадолго выйдет куда-нибудь. И ему представится возможность поговорить с Фионой с глазу на глаз.

Его бдительность была вознаграждена в половине четвертого. Он услышал, как задняя дверь распахнулась, кто-то вышел на веранду и спустился по ступенькам. Должно быть, это Куин. Он отошел от окна на такое расстояние, чтобы его не могли заметить, и наблюдал из своей комнаты, как девушка шла к гаражу.

Прекрасно! Она уезжает.

Несколько минут спустя, как только большой «линкольн» скрылся из виду, Питер быстро подошел к двери Фионы и постучал. Он надеялся, что та не спала. Когда тетушка наконец открыла дверь, он услышал ворчание по поводу дурацких замков.

– Что-то не так с замком? – спросил Кимбл.

– Постоянно заедает.

– Почему же ты мне об этом не сказала? Потом взгляну. Наверное, просто нужно смазать. Старушка улыбнулась:

– Что бы я без тебя делала!

– Нашла бы еще кого-нибудь, кто бы тут хозяйничал, – поддразнил Питер.

Она рассмеялась, но затем снова стала серьезной.

– Не ожидала, что ты так скоро вернешься. Что-то случилось?

– Нет, просто я… э-э… хотел с тобой… поговорить, если только ты не собиралась вздремнуть.

– Терпеть не могу спать днем. – Ее голубые глаза весело блестели. – Только не говори Куин, что я так сказала. Она думает, что я буду спать весь день.

– А почему она так решила?

– Я ей так сказала.

– То есть ты ей солгала? – спросил он насмешливо-обвинительным тоном.

Фиона выглядела смущенной.

– Вообще-то я бы не назвала это ложью. Я всего лишь немного утаила правду.

– Зачем? Тетушка вздохнула:

– Она бы ни за что не уехала. Носилась бы со мной как курица с яйцом.

Питер усмехнулся:

– Куда же она поехала?

– Позвонила ее лучшая подруга со школьных времен и попросила приехать на пару часов. Куин уверяла Линду, что не сможет, потому что не хочет оставлять меня одну. В конце концов я рассердилась и сказала, что устала и хочу вздремнуть. Так что она вполне может уйти.

– Прости, Фиона, но мне кажется, что теперь ты пытаешься обмануть меня, – сказал он с самым суровым лицом, на какое только был способен.

И они засмеялись.

– Но для этого есть уважительная причина, – сказала Фиона. Питер уже сидел за кухонным столом. Она присоединилась к нему, подкатив кресло так, чтобы можно было положить локти на стол. – Хочешь что-нибудь выпить? – спросила она.

– Нет, спасибо.

– Ну, а я бы выпила чего-нибудь вроде чашечки чаю.

– Я приготовлю.

Питер поднялся и поставил чайник на огонь. Через несколько минут он принес старушке дымящуюся кружку с чаем. Наконец Фиона спросила:

– О чем ты хотел поговорить? Питер встретился с ней взглядом.

– О Куин.

– Что именно тебя интересует? На секунду он заколебался.

– Ты можешь сказать, что это не мое дело, но я надеюсь, ты объяснишь, что происходит. Фиона нахмурилась.

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– Да перестань, Фиона. Я же не слепой, чтобы не заметить, что между Куин и Морин что-то не так. Напряжение между ними было таким сильным, что трудно было дышать.

Он умолк на какое-то время, но, так и не дождавшись ответа, добавил:

– Если не хочешь, не говори, я пойму, Фиона вздохнула:

– Да нет, все в порядке. Мне хочется тебе рассказать. Вообще-то я почти рассказала тебе тогда вечером. Питер откинулся на спинку стула. Фиона обхватила кружку руками и взглянула на Кимбла.

– Чтобы тебе стало ясно, я должна рассказать о том времени, когда Куин и Морин были детьми. – Она сделала глоток чаю. – Морин всю жизнь затмевала Куин. Даже когда Куин была совсем крошкой и ей требовалось повышенное внимание, Морин ухитрялась и тут превзойти сестру. – Фиона покачала головой. – Я страшно злилась, потому что Тим и Дженет, их родители, казалось, не видели того, что творилось у них под носом.

Питер успел заметить, что когда Морин входила в комнату, все начинало вращаться вокруг нее.

– Куин это не нравилось?

– Довольно забавно, но казалось, ее все устраивает. В сущности, Куин обожала Морин. Она бегала за ней как щенок. Если Морин просила ее что-то сделать, она это делала. Куин считала Морин совершенством. – Фиона подняла глаза. Мыслями она была в далеком прошлом. – Куин слишком похожа на меня. Я тоже обожала своего брата, Тима. Когда они с Дженет погибли, оттого что лодка потерпела крушение, я чувствовала себя такой же опустошенной, как и дети. – Она тяжело вздохнула. – Куин было шесть, Морин – девять. Я взяла их к себе. – Она помолчала. Ее взгляд был устремлен в никуда. – Я любила обеих девочек, но Куин всегда была для меня особенной. По-моему, я просто не могла относиться к ней иначе. Я старалась не показывать своих чувств, но… хотя… Я не знаю. Я часто думала… – Она посмотрела на Питера.

– О чем? – мягко спросил он.

– Может быть, Морин понимала, что я больше люблю Куин. Может, то, что случилось позже, отчасти было моей виной – Морин подсознательно пыталась отомстить Куин. Пока они учились в школе, Морин всегда получала то, что хотела. Она стала капитаном команды поддержки.

Она стала королевой на вечере встречи выпускников. Она была хорошенькой, пользовалась успехом, и у нее не было отбоя от кавалеров. Куин, наоборот, ни с кем не встречалась. У нее было двое или трое верных друзей и все…

Питер подумал, что в принципе то же самое можно было бы сказать о нем и его старшем брате, Мэтте. Только в их случае именно у Питера, младшего брата, все получалось. Именно у него было полно друзей, а Мэтт был тихоней. Конечно, много чего изменилось со школьной поры. Теперь Мэтт стал врачом, у него очаровательная жена и двое прелестных детей. У Питера не было никого…

– …Однако в колледже Куин расцвела. Она наконец нашла свое место в жизни, хорошела с каждым днем и становилась увереннее в себе. – Фиона глотнула еще чаю и поставила кружку на место. – Как раз на предпоследнем курсе она познакомилась с Робертом.

Питер напрягся.

– С Робертом? Робертом Блэнкеншипом? Фиона кивнула. Ее голубые глаза сияли.

– Да, Куин встречалась с Робертом. Она специализировалась по рекламе и проходила практику в рекламном агентстве «Колумб». Роберт работал там, они познакомились и начали встречаться.

Питер не верил своим ушам. Роберт и Куин! Почему-то то, что они были вместе, казалось еще более невероятным, чем то, что Роберт и Морин были мужем и женой.

Фиона взяла чайную ложечку и медленно вертела ее в руках.

– Куин влюбилась первый раз в своей жизни. Влюбилась по уши. Ты бы ее видел, Питер, когда она привела Роберта домой в то Рождество. Она сияла, как новогодняя елка. Ее счастье было настолько явным, что мое сердце сжималось.

К изумлению Питера, глаза Фионы наполнились слезами.

– Что случилось? – тихо спросил он.

– То же самое, что всегда случалось, когда у Куин было что-то, что хотела Морин. Она просто забирала себе понравившуюся вещь. И делала это совершенно незаметно. Конечно же, я ничего не подозревала.

– Ты хочешь сказать, что Роберт и Морин начали встречаться за спиной Куин?

– Да.

Этот Роберт просто ничтожество!

– Как же Куин узнала?

– Через шесть недель Роберт пришел к ней в колледж и рассказал, что они с Морин провели вместе прошлые выходные.

«Да-а, ничтожество – это еще мягко сказано, – решил Питер. – Подонок – вот это уже ближе. Да, подонок в данном случае звучит лучше». Морин тоже была виновата, но почему-то ее поведение не задело Питера так, как поведение Роберта.

– Куин хорошо держалась, – сказала Фиона. – Но в душе она опустошена. Любимый мужчина отверг ее, а обожаемая сестра предала.

Так вот откуда такая враждебность, свидетелем которой он сегодня стал. Трещина в семье появилась из-за Роберта.

– В конце последнего курса Куин прошла тест в заграничной службе и с тех пор дома не появлялась.

– Даже на выпускной?

– Да, даже тогда. Я, конечно, была на ее выпускном. После этого она сразу же уехала в Вашингтон, где села на поезд. Я навещала ее до того, как она уехала в свою первую командировку.

– Получается, сегодня она в первый раз увиделась с Морин?

– Насколько я знаю, они не переписывались и не разговаривали по телефону, в общем, никак не пересекались.

– Думаешь, Куин все еще любит Роберта?

Задав этот вопрос, Питер почувствовал легкую досаду.

– Не знаю, – медленно произнесла Фиона. – Надеюсь, нет. Куин заслуживает лучшего.

«Черт, да кто угодно заслуживает лучшего, чем Роберт», – подумал Питер. Одна из причин, по которым он старался подружиться с Морин, была жалость к ней.

– Но даже если и так, все равно ей будет трудно все время находиться рядом с ними. Вот почему я надеялась, что ты постараешься быть любезным с Куин. И стать ей другом.

– Не думаю, что я ей нрав…

– Ради меня, – попросила Фиона. Питер вздохнул:

– Фиона…

– Ну, пожалуйста, Питер. Ей так нужны друзья! Он снова вздохнул:

– Ну, хорошо. Я постараюсь.