Текст книги "Радости Любви"

Автор книги: Патриция Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Патриция Кей
Радости любви

Глава 1

Куин Риордан откладывала этот момент до последнего. Но настала пора принимать решение. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, сняла легкую дорожную сумку с верхней полки и проскользнула мимо стюарда. Несколько мгновений спустя Куин шла по телетрапу навстречу прошлому, которого она избегала десять лет. Прошлому, где осталась ее сестра Морин с мужем Робертом Блэнкеншипом.

Роберт. Через считанные секунды Куин придется встретиться с ним лицом к лицу.

Выйдя из телетрапа, Куин почувствовала, как от волнения сжались мышцы живота. Она всматривалась в лица людей, толпившихся в здании аэропорта Хопкинса в Кливленде. Роберта среди них не было. Она вздохнула, благодарная за эту отсрочку, пусть даже небольшую. Должно быть, Роберт задерживался из-за пробок на дорогах.

Куин решила найти место, где можно присесть и расслабиться. Ох уж эти нервы! Она была противна самой себе.

Прикусив нижнюю губу и оглядевшись вокруг, она медленно направилась к ближайшему залу ожидания. На полпути кто-то внезапно схватил ее за руку.

– Куин Риордан?

Она оглянулась, и ее недовольный взгляд встретился с пристальным взглядом холодных зеленых глаз, принадлежавших высокому мужчине.

– Да?

– Питер Кимбл, – представился незнакомец. – Тетя Фиона попросила меня встретить вас. – Он протянул правую руку. Ответив на его рукопожатие, Куин совсем смутилась.

– Я думала, Роберт собирался меня встретить.

– Не смог вырваться. Какое-то собрание. Поэтому ваша тетя попросила меня приехать вместо него.

Куин никак не могла переключиться и свыкнуться с мыслью, что встреча с шурином откладывается. И этот незнакомец должен отвезти ее домой к тете Фионе в Шагрин-Фоллз, штат Огайо.

Куин окинула Питера Кимбла испытующим взглядом. Он производил неплохое впечатление, хоть и выглядел немного неопрятно. Выцветшие голубые джинсы, белый свитер, видавшие виды кроссовки и поношенная кожаная куртка-пилот коричневого цвета.

Ее взгляд скользнул выше. Густые темно-каштановые волосы с рыжеватыми бликами, слишком длинные, на вкус Куин, спадали локонами на воротник куртки. Высокий. Впрочем, Куин, ростом всего пять футов четыре дюйма, все мужчины казались высокими. Но, насколько она могла судить, в нем было добрых шесть футов.

У Питера было квадратное лицо, крупный нос и решительный подбородок. Сильная шея и широкие плечи выдавали в нем бывшего спортсмена. Куин была готова поспорить, что он играл в футбол или бейсбол, причем довольно профессионально.

– Любопытно, – наконец произнесла она, – как вы меня узнали?

Питер пожал плечами:

– Ваша тетя все время говорит о вас. К тому же дома полно ваших фотографий.

Кто этот человек? То, как он сказал «дома» вместо «у нее дома», говорило о том, что тетино жилище ему очень хорошо знакомо. Может, он снимает там комнату?

– Откуда вы знаете тетю?

Он нахмурился.

– Она вам не говорила? Я ее постоялец. Снимаю комнату.

Теперь Куин отчетливо вспомнила слова тетушки:

«Я сдаю комнату одному учителю математики. Он преподает в высшей школе. Надеюсь, мы поладим. Очень милый и внимательный молодой человек. Кажется, он не возражает против того, чтобы помочь пожилой даме сгрести опавшую листву или расчистить дорожки от снега. К тому же он любит играть в бридж…»

Тетя Фиона была заядлым игроком в бридж, хотя и не всегда придерживалась правил. Ни одно соревнование по бриджу в северо-восточном округе не обходилось без ее участия. Куин представила себе нового жильца: худой аскет в очках, спадающих с носа. Человек вроде Питера Кимбла никогда не пришел бы ей на ум.

Питер протянул руку, чтобы взять у нее дорожную сумку.

– Давайте спустимся, чтобы забрать ваш багаж. – Голос звучал безразлично и слегка недружелюбно. – Насколько я понимаю, это не единственная ваша сумка.

– Да, есть еще другие.

Неужели ему так трудно улыбнуться? Это же не смертельно.

Решительным шагом Питер направился к конвейеру. Куй» едва поспевала за ним.

– Послушайте, – окликнула она, – нельзя ли помедленнее? Все равно нам придется ждать, пока не прибудет багаж.

– Извините. Привычка, наверное. Я всегда быстро хожу.

Он замедлил шаг.

Остаток пути до багажного отделения они прошли молча. Питера Кимбла, по всей видимости, не интересовали разговоры, а Куин была слишком измотана многочасовым перелетом, чтобы навязывать беседу. После долгого отсутствия она была на пути к дому – в Шагрин-Фоллз, – остальное не имело значения.

Куин была вынуждена вернуться, потому что тетя споткнулась, спускаясь по лестнице, упала и сломала ногу. А Морин, старшая сестра, которая работала и воспитывала двоих детей, не могла переехать к тете, чтобы заботиться о ней, пока та не поправится.

Вот теперь-то она наконец встретится лицом к лицу с Робертом, который в другой жизни выбрал Морин, а не Куин.

* * *

«Она совсем не такая, какой я ее себе представлял», – думал Питер, в то время как женщина, так долго занимавшая его мысли, шла рядом. У нее не было ничего общего с Морин, насколько он мог судить по фотографиям и рассказам Фионы, в которых чувствовались неподдельная гордость и любовь.

Куин Риордан.

Миловидная женщина, которая внимательно смотрела со всех фотографий в серебряных рамках. Она явно водила за нос свою тетушку. Но лично он давно решил, что Куин Риордан. – эгоистка и не способна думать ни о ком, кроме себя.

И вот она здесь. Собственной персоной.

Пока они шли, Питер исподтишка изучал свою спутницу. Стоя рядом с ней у конвейера, он смог рассмотреть ее ближе. Блестящие темно-пепельные волосы, коротко стриженные. С этой прической, подчеркивающей прелесть ее маленького личика, она была похожа на эльфа. В аккуратных ушках поблескивали изящные серебряные серьги. Широкие зеленые шерстяные брюки и белая стеганая куртка только подчеркивали стройность фигуры. Грациозные движения.

В ее глазах было что-то напоминавшее взгляд беспризорного ребенка. В бархатных карих глазах, больших и широко поставленных, сквозила тайная грусть.

«Стоп, – подумал он. – Не стоит себя обманывать. Это всего лишь внешность. Факты говорят сами за себя. Эта женщина не приезжала навестить свою тетю почти десять лет, Именно из-за этой женщины глаза Фионы наполняются такой тоской каждый раз, когда она получает от нее письмо.

Совершенно очевидно, что ей наплевать на всех, кроме самой себя».

Хотя Питер и уверял себя, что Куин ему ничуть не нравится лицо новой знакомой притягивало его взор как магнит. У нее был аккуратный вздернутый нос, мягкие, слегка тронутые розовой помадой губы, которые, казалось, выпрашивали поцелуй, и изящной формы головка.

Питер не мог не заметить на ее лице следы усталости: бледность кожи, крошечные морщинки на лбу, темные круги под глазами.

«Ну и что? Да, устала, потому что провела в самолетах шестнадцать часов».

Фиона без конца повторяла, как Куин из Стокгольма через Амстердам полетит в Нью-Йорк, где ей придется пересесть на самолет до Кливленда. Питер усмехнулся про себя.

Фиона была как на иголках, когда узнала, что Куин действительно возвращается домой. Ей дали двухмесячный отпуск на работе в американском посольстве в Стокгольме, и она намеревалась пробыть в Шагрин-Фоллз до конца новогодних праздников. Питера беспокоило состояние Фионы. В ее семьдесят пять сердце могло не выдержать такого волнения. Но та только отмахивалась от его наставлений.

– Не волнуйся за меня, – говорила старушка. – Я так долго ждала этого дня. – Ее голубые глаза светились счастьем за стеклами очков. – Моя девочка наконец возвращается домой.

Питер усилием воли сдержал циничное замечание. Милой старушке пришлось упасть и сломать ногу, чтобы ее замечательная племянница решила оторваться от своей шикарной работы. Он не мог дождаться встречи с этим образцом добродетели…

Куин вздохнула. Совсем тихо, но Питер услышал. Он взглянул на нее. Интересно, о чем она думает?

– Вот одна из моих сумок, – сказала Куин, показывая на большой пестрый чемодан.

Питер подхватил его с конвейера. Он заметил другую похожую сумку, но поменьше.

– Эта тоже ваша?

– Да.

– Последняя?

– Нет, еще спортивная сумка. А вот и она. – Куин оглянулась. – Где вы оставили машину? Может, возьмем тележку?

– Нет, не нужно. Если вы понесете эту, – он протянул ей маленькую сумку, – я смогу нести остальные.

– Давайте мне еще дорожную.

– Мне не тяжело. Пойдемте. – Он кивнул в сторону выхода.

На улице им пришлось пробираться к стоянке автомобилей сквозь толпу. Ледяной ветер дул со стороны озера Эри. Питер думал, что ни один город не сравнится с Чикаго по силе ветра, но Кливленду это иногда удавалось.

– Молодые люди вошли в здание парковки и через несколько минут уже загружали сумки в багажник джипа. Потом Питер открыл заднюю дверцу и помог Куин забраться в салон. Даже сквозь толстую ткань стеганой куртки чувствовалось, какая она хрупкая. Садясь в машину, она нагнула голову, и от нее повеяло легким, свежим запахом весны и цветов. Питер тяжело сглотнул. Мучительные воспоминания о другой женщине, чей аромат был так похож на этот, всплыли в его памяти.

Он стиснул зубы. Куин Риордан – это не Кристина. То, что она была хрупкой и восхитительно пахла, не делало ее достойной симпатии или восхищения. Хрупкость и запах – это всего лишь внешность. Внутри же она была пустышкой – вот что имело значение. Иначе почему она так долго не появлялась дома? Если бы Куин была одной из тех женщин, которыми он восхищался, она бы каждый отпуск проводила с тетей, которая ее вырастила, а не моталась по всему свету.

Фиона читала ему отрывки из писем Куин. Он знал, что последний отпуск та провела в Австралии. Если она могла позволить себе поехать в Австралию, значит, могла приехать и домой. Очевидно, не хотела.

Свернув на шоссе, Питер взглянул на Куин. Да, внешность может быть обманчивой.

Особенно ее.

* * *

Да что с ним такое? Почему он все время на нее так смотрит? Может, у нее на носу вскочил прыщ? Куин почувствовала приступ пульсирующей головной боли. Усталость давала о себе знать. С тех пор как утром в половине девятого она покинула Стокгольм, волнение не отпускало ее ни на минуту. В Швеции сейчас была полночь. Неудивительно, что она ужасно себя чувствовала. Даже холодный порывистый ветер, гулявший на площадке между аэровокзалом и зданием парковки, не смог привести ее в чувство. Физическое истощение плюс душевное потрясение – это уже слишком.

Обессилев, Куин положила голову на спинку сиденья. Ее веки медленно закрылись, и следующее, что она помнила, было прикосновение Питера Кимбла к ее плечу.

– Приехали.

Куин медленно открыла глаза. Она не сразу поняла, где находится. Неужели они уже дома? Но да, это Уотер-стрит, а вот прекрасный старинный дом тети Фионы в викторианском стиле.

Глядя на него, Куин почувствовала, как на глаза навернулись слезы. На веранде горел свет – тетушка зажгла фонарь: золотой поток лился на качели, кресло-качалку и разлетался брызгами по деревянному полу.

Проглотив комок, подступивший к горлу. Куин распахнула заднюю дверцу и выпрыгнула на подъездную дорожку. Ее взгляд все еще был устремлен на дом. Вдруг она заметила, что тюль в окне зашевелилась, и через несколько секунд появился тетин силуэт в инвалидной коляске. Сердце Куин билось в ритме стаккато, и ему вторил шум водопада, находящегося совсем рядом с домом.

– Тетя Фиона… – прошептала она. Глухой металлический звук захлопнувшегося багажника заставил Куин неохотно перевести взгляд на джип.

Темнота зимнего вечера скрывала выражение лица Питера. Он обошел автомобиль и протянул Куин маленькую сумку:

– Держите. Я понесу остальное.

На этот раз она не стала спорить. Просто взяла сумку и с волнением направилась к дому. Как только она поставила ногу на первую ступеньку веранды, входная дверь распахнулась. Элинор Демпси, соседка тети, подруга всей ее жизни и напарница по игре в бридж, отошла в сторону и на пороге появилась тетя.

– Куин!

– Тетя Фиона! – Куин выронила сумку и бросилась к старушке. Нагнувшись, она оказалась в теплых объятиях тети. Горло ее сжалось, и слезы, которые не в силах было больше сдерживать, покатились по щекам.

– Ах, тетя Фиона, наконец-то я дома!

– Давай отойдем с прохода, – сказала та. Ее голос звучал неприветливо, но Куин знала, что женщину переполняли те же чувства. – Что за ужасный ветер! Не заметишь, как превратишься в сосульку!

Куин неуверенно улыбнулась. Ей всегда нравилась тетина манера разговаривать, ее старомодные выражения и то, как четко та выговаривала слова.

– Я к нему уже привыкла. В Стокгольме сейчас даже холоднее.

Элинор Демпси, маленькая пухлая женщина, которая всегда нравилась Куин, с улыбкой распахнула объятия и обняла гостью.

– Хорошо, что ты снова дома, – сказала Элинор. – Все эти дни Фиона только о тебе и говорила. Ты и сама знаешь, как она по тебе скучала.

Куин встретилась взглядом с Элинор. Неужели эти серые глаза смотрели на нее с упреком? Она почувствовала укол совести. Надо было приехать раньше, а не скрываться от Роберта. Куин посмотрела на тетю.

– Я тоже по тебе скучала.

Ее взор задержался на лице тетушки. Куин с грустью отметила следы увядания. Она привыкла думать, что время над Фионой не властно, но за последние десять лет та сильно изменилась. Тетя постарела. Но… кое-что осталось прежним. Как и всегда, на Фионе была строгая блузка и аккуратная юбка – одежда, которую она носила с тех пор, как Куин себя помнила. Волосы, все такие же густые, но совершенно седые, были пострижены под мальчика – ее любимая прическа.

Фиона очень напоминала отца Куин. Стройная фигура, блестящие голубые глаза, длинный, тонкий нос и круглые старомодные очки в металлической оправе, постоянно сползавшие на его кончик.

Куин взглянула на правую ногу старушки. Гипс шел от лодыжки до колена. Она сломала кость в двух местах, я теперь ей придется по крайней мере месяц провести в инвалидной коляске.

– Как ты себя чувствуешь, тетя? – спросила Куин. – Kaк поживает твоя нога?

– Я в порядке. – Фиона счастливо улыбнулась. – Ты теперь здесь. Буду чувствовать себя еще лучше.

Куин улыбнулась в ответ, пытаясь отогнать мучившее ее чувство вины. Она окружит тетушку любовью и вниманием, будет заботиться о ней все эти два месяца.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – сказала Элинор. Она подошла к вешалке и сняла с нее черное шерстяное пальто. Положив руку Фионе на плечо, женщина попрощалась: – До завтра.

Фиона подняла голову и, кивнув, улыбнулась своей подруге.

– Спасибо, что пришла, Элинор, – поблагодарил Питер, когда та вышла. – Для меня это очень важно.

– Ох, ну что вы! – ответила та, улыбаясь во весь рот.

Куин совершенно забыла о Питере. Раздражение охватило ее, когда она уловила собственнические нотки в его голосе. C какой стати он благодарит Элинор? Это ее семья. Именно она должна благодарить подругу тетушки.

«Для меня это очень важно», – про себя передразнила Куин Питера. С одной стороны, она понимала, что для негодования не было причин, но ничего не могла с собой поделать. Его небрежное замечание заставило ее почувствовать себя чужой.

Она смотрела на Питера исподлобья, недовольная собой. Словно почувствовав ее взгляд, он обернулся. Его холодные зеленые глаза бесстрастно изучали ее какое-то время. Потом он снова повернулся к Фионе.

Куин никак не могла понять, что с ним было не так. Да, она не роковая женщина, но мужчины находили ее по крайней мере привлекательной. Питер же явно испытывал к ней антипатию. Ей снова стало интересно, почему он ее так невзлюбил. Потом Куин стало интересно, почему она вообще об этом думает.

Питер показал на сумки:

– Фиона, я отнесу это наверх. Где ее комната?

– В этом нет необходимости, – возразила Куин. – Я отнесу их сама.

Она просто хотела, чтобы он ушел, но Питер даже не удостоил ее взглядом.

– В какую комнату мне все это отнести? – повторил он. Куин открыла рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но тетя опередила ее:

– Третья дверь налево.

Легко подхватив багаж, будто сумки ничего не весили, Питер прошествовал в холл. Сначала было слышно, как он тяжело ступал в своих кроссовках по непокрытым ступенькам, а потом, как скрипнули половицы на втором этаже.

– Питера послал сам Бог, – сказала тетя. – Последние два дня, как меня выписали из больницы, он был особенно внимателен. Сходить принести что-то, помочь по дому, ты же понимаешь.

И снова Куин почувствовала себя виноватой. Она сделала все возможное, чтобы приехать как можно скорее, но все равно оказалась дома слишком поздно. Прошло уже десять дней с тех пор, как тетя упала, а ей сообщили обо всем только три дня назад.

– Надеюсь, вы подружитесь, – продолжила тетя. Наверху раздавались шаги Питера. Куин чуть было не сказала, что ей трудно представить этого неприятного субъекта своим другом, но передумала. Он хорошо относился к тете. С ее стороны было очень нелюбезно не испытывать благодарности. Конечно, теперь, когда она снова дома, его помощь не понадобится.

Куин услышала, как Питер тяжело спустился по лестнице и через мгновение вошел в гостиную. И снова не обращая внимания на Куин, он обратился к тете:

– Как я понимаю, вам не терпится наверстать упущенное. Я загоню машину в гараж и пойду к себе.

Его комната, хоть и была частью дома, выход имела на улицу. Давным-давно дверь, соединяющую комнату с домом, замуровали. Теперь Питеру приходилось обходить дом и входить в свое жилище через боковое крыльцо.

– Но, Питер, я рассчитывала, что ты останешься к ужину. Элинор помогла мне приготовить твое любимое блюдо – рагу по-ирландски.

– Спасибо, но думаю, что тебе и… Куин хочется побыть вдвоем.

– С клецками, – добавила Фиона. В ее пронзительных голубых глазах светился озорной огонек.

Питер ухмыльнулся, и Куин поразилась перемене в его лице. Вся его суровость улетучилась, он помолодел на несколько лет.

Она думала, что ему уже около сорока, но теперь поняла, что ошибалась. Ему было не больше тридцати пяти.

Видя, как трепетно он относится к тете, Куин была готова простить ему грубость и неприветливость. Может, у него просто был плохой день? К тому же вряд ли ему доставило удовольствие ехать в аэропорт в такой холод. Человек невиновен, пока не доказана его вина, поэтому она изо всех сил постарается быть с ним милой. Если не ради себя, то хотя бы ради тети.

– Ты действительно знаешь, чем можно соблазнить мужчину. – В его голосе слышалась мягкость, которой не хватало, когда он обращался к Куин. – Думаю, мне все-таки лучше уйти. У меня размораживается стейк, а в микроволновке лежит огромная печеная картофелина.

– Ну что ж, спасибо за то, что встретил Куин.

– Не стоит благодарности.

Питер наклонился и чмокнул Фиону в щеку, потом повернулся к Куин. Улыбка погасла, и глаза снова превратились в колючие зеленые льдинки.

– Был очень рад познакомиться с вами, – холодно сказал он.

Прежнее раздражение и негодование вернулись к ней с удвоенной силой. Но она постаралась, чтобы голос не выдал ее Эмоций.

– Я ценю, что вы приехали за мной.

– Говорю же, не стоит благодарности.

Он снова улыбнулся Фионе и вышел.

Куин почувствовала облегчение. Выкинув Питера Кимбла из головы, Куин подошла к тете:

– Дорогая тетя Фиона. Я так рада, что я снова здесь. Старушка снова заключила племянницу в объятия. Куин вдохнула знакомый запах пудры. Как она скучала по тетушке все эти годы!

Возможно, она нервничает и не находит себе места из-за предстоящей встречи с Робертом и Морин.

Возможно, ей жаль, что она так долго не появлялась дома. И, возможно, она сожалеет, что именно несчастье, случившееся с тетей Фионой, привело ее в Шагрин-Фоллз.

Но, несмотря на все это, Куин была невероятно рада находиться здесь, с женщиной, которая любила и воспитывала ее в то время, когда она отчаянно в этом нуждалась. Так что она крепко обняла тетю в ответ, поцеловала ее в морщинистую щеку и аккуратно высвободилась из ее объятий.

– Кажется, ты что-то говорила про рагу по-ирландски? Тетя сняла очки и украдкой вытерла слезы. Если бы Куин сама не была так же взволнована, она бы засмеялась. Фиона гордилась тем, что никогда не плакала. «Нельзя впустую растрачивать слезы», – любила повторять она. Когда Куин была маленькой и плакала из-за чего-то, тетя бежала за чашкой со словами: «Подожди-ка, не будем терять эти слезы!» Она подставляла чашку к подбородку Куин, чтобы не потерять ни слезинки, и слезы высыхали как по волшебству.

Вспомнив это, Куин улыбнулась и тихо сказала:

– Может, принести чашку? Надев очки, Фиона резко ответила:

– Не надо никаких чашек. Ты проголодалась?

– Умираю от голода. Не могу есть во время полета.

По правде говоря, она слишком нервничала, чтобы есть. Фиона прищурилась.

– Сними-ка пальто и дай мне взглянуть на тебя. Готова поспорить, ты совсем похудела. Куин выполнила ее просьбу.

– Я так и думала. Слишком тощая. Ну, ты попала в надежные руки. Глазом не успеешь моргнуть, как поправишься.

– Я вся в тебя, ты же знаешь, – сказала Куин.

– Ничего подобного! – заявила тетя. – Даже во времена своей молодости я не была такой хорошенькой! – В ее голубых глазах снова мелькнул озорной огонек. – Да что происходит с мужчинами по ту сторону океана? Я думала, у шведов хороший вкус. Почему у тебя до сих пор нет пары?

– У меня есть пара, – сказала Куин, – только он не швед. Он американец, дипломат при министерстве иностранных дел.

Как только эти слова сорвались с губ, ей захотелось дать себе пинка. Проклятие! Она ведь еще ничего не решила насчет Джима.

– Чудесно, Куин! Это серьезно?

– Не знаю. Собираюсь обдумать, пока я здесь.

Джим Джордан хотел жениться на Куин, и она пообещала дать ему ответ по возвращении. Фиона кивнула.

– Пойдем на кухню поужинаем, и ты сможешь мне все рассказать. – Она широко улыбнулась. – И о своем парне тоже.