Текст книги "Измена. Ты сжег все мосты (СИ)"

Автор книги: Панна Мэра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 10

Чувствую, как горят мои щеки после словесной пощечины Князева.

Он правда думает, будто мнение отца настолько важно для меня, чтобы соглашаться на вечные унижения⁈

Да кем бы ни был Белов, и сколько бы благ он мне не давал, я не могу себе позволить остаться рядом с человеком, который считает меня пустым местом.

Я рывком выдираю руку из лап Князева, и с силой открываю дверь автомобиля.

– Мой отец – не я, Кирилл! И я могу поступать так, как считаю нужным!

– Правда? – ухмыляется он. – Доказывать будешь свою самостоятельность?

Не говоря ни слова, я выскакиваю из машины.

Вокруг темно, а само здание коттеджа обнесено высоким забором, который ограждает его от леса.

Может, снова сбежать? Рискнуть и понадеяться, что меня подвезут до города люди с благими намерениями?

А если нет?

Телефона и документов у меня нет до сих пор.

Слышу, как захлопывается за моей спиной дверь автомобиля.

Это Князев довольно наблюдает за моей беспомощностью, а в следующую секунду оказывается рядом и тихо шепчет на ухо.

– Я так и думал, Англелин, – снова сжимает мою руку, – пойдем на праздник, а вечером вместе поедем домой.

Не могу! Не могу идти этот гадюшник. Выслушивать омерзительные подколы свекрови, терпеть присутствие мужа и гостей, которых я вижу в первый раз в жизни.

– И даже не вздумай пререкаться с моей мамой, – говорит Кирилл, когда мы подходим к двери.

– Если она не будет давать поводов.

Он предупреждающе сжимает мою руку, но мне уже плевать!

Я знаю его мать! Властную, завистливую и истеричную женщину!

И если раньше я готова была терпеть ее отношение ко мне, то сейчас все сломалось.

– Ангелина, ты не знаешь…

– Ох, это вы⁈

Дверь с шумом открывается и в дверном проеме появляется Софья Николаевна.

В одно мгновение она проходится по мне ядовитым взглядом, недовольно поджав губы.

– Я смотрю, вы особо не спешили.

– Работа задержала, – холодно отвечает Кирилл, проходя в дом, и демонстративно помогая мне снять куртку.

Перед мамой своей решил в джентельмена поиграть!

Ну конечно, пусть гости в доме думают, какой он заботливый муж.

– Ой, Кирюш. Не переживай. Я же прекрасно знаю, что твоя Ангелина никогда за часами не следит.

– Вообще-то я здесь, – прерываю поток ядовитых комментариев свекрови, – мы опоздали по другой причине.

– И какой же? Марафет слишком долго наводила? – фыркает женщина. – Хотя…

В очередной раз ее прозорливый недовольный взгляд проходится по мне с ног до головы.

– Судя по тому, что ты выбрала надеть на праздник мешок из-под картошки, ты не сильно то и старалась.

– Это свитер, Софья Николаевна, – спокойно отвечаю я, – мы вам как раз новые очки привезли в подарок, чтобы лучше видно было.

Лицо свекрови белеет в одну секунду, а Князев мгновенно выступает вперед, стараясь сгладить конфликт.

– Вот это наглость, Кирилл! Ты вообще слышишь, что она говорит⁈

Голос Софьи Николаевны дрожит и срывается на визг.

– Мам, не надо. Успокойся. У Ангелины был тяжелый день.

О да! И его мамаша даже не представляет насколько тяжелый!

– А у меня он, по-твоему, был легкий⁈ Знаешь, как сложно организовать праздник на двадцать человек⁈ Я так измотана! А она позволяет себе так разговаривать со старшими⁈

– Я могу уйти, – тут же встреваю в диалог, – чтобы вы могли насладиться праздником без моего общества.

– Нет, ты вообще ее слышишь⁈ – Софья Николаевна едва не задыхается, будто словила приступ астмы. – Сколько я не общалась с молодыми девушками, такое отношение встречаю впервые!

– Мам! Мам! Давай ты просто вернешься к гостям. Мы с Ангелиной сами…

– Ой, – вдруг охает она, и демонстративно падает на кресло, хватаясь за сердце, – довели!

Я невольно закатываю глаза, наблюдая за тем, как она драматично расползается по креслу.

Эта женщина всю жизнь проработала актрисой! И, к тому же, всегда была ужасно помешана на своем здоровье!

Так что, если бы ей действительно стало плохо, она бы реагировала совершенно иначе.

– Ангелина! Что ты натворила⁈

– Я натворила⁈ – в ужасе переспрашиваю у Кирилла, который бросается к матери. – Да я разве хоть слово ей сказала⁈

– Ой-ой, кажется, приступ! – выдавливает слезы свекровь. – Я сейчас умру!

Кирилл в ужасе скачет вокруг матери, пытаясь понять, что с ней делать.

– Мама! Тише! Сейчас мы вызовем скорую и…

– Не надо скорую, – раздается из-за спины знакомый голос, заставляющий меня испытать новый приступ отвращения. – Откройте окно и дайте ей нашатырь.

Сестра проходит рядом со мной, даже не удостоив короткого взгляда.

– Маша⁈

– Отойди, Ангелин, – протискивается мимо меня к Софье Николаевне, – ей нужна помощь.

– Ой, Машенька, скорее!

Наблюдаю за тем, как женщина беспомощно тянется к моей сестре, будто та в самом деле пришла ее спасать.

– Я не поняла, а что она здесь делает? – с хрипом вырывается у меня.

Свекровь и Маша одновременно стреляют в меня недовольным взглядом.

– А у тебя есть какие-то претензии? – выдает в ответ Софья Николаевна. – Маша тоже часть семьи. И к слову, лучшая ее часть.

Глава 11

Свекровь все еще лежит на кресле, показательно охая, пока Маша скачет вокруг нее, обмахивая влажным полотенцем.

– Всё будет хорошо, Софья Николаевна. Успокойтесь. Это просто недоразумение.

– Недоразумение⁈ Недоразумение⁈ – всё еще скандалит свекровь. – Да ведь это все провокация! Провокация, чтобы я совсем слегла!

Смотрю на этот абсурд и все больше задаюсь вопросом, а что я здесь до сих пор делаю? В этом доме нет ни одной причины, которая могла бы заставить меня остаться.

– Что ж, Софья Николаевна, думаю раз так, то вы не будете против, если я уйду.

– Что? – недоумевает она. – Какое неуважение! Вместо того, чтобы взять себя в руки…

– Но ведь у вас уже есть лучший представитель нашей семьи, – брезгливо киваю в сторону Машки, – так что обойдетесь без моего присутствия.

Не обращая внимание на кислую мину свекрови и ошарашенное лицо мужа, я толкаю входную дверь, и вдруг…

Бамс.

Сталкиваюсь в дверном проеме с Егором.

Он слегка удивленно наблюдает за развернувшейся в коридоре картиной, а затем возвращается ко мне.

– Привет, Ангелин. Уже убегаешь? Как-то рано ты.

– Да уж, так вышло. Не хочется портить людям праздник.

– Портить праздник? – едва не вскрикивает он удивления. – Брось, о чем ты говоришь? Мы с удовольствием послушаем твои истории из редакции.

Егор переступает порог дома, еще больше оттеснив меня от выхода.

В этой компании он сейчас точно самый приятный персонаж.

– Да кому интересны эти истории? – шипит свекровь, поправляя мокрое полотенце на лбу. – Слушать про каких-то незнакомых людей.

– Мне интересны, Софья Николаевна, – выступает Егор в мою защиту, – да и Машке должно быть тоже. Правда?

Сестра недовольно закатывает глаза.

– Мне есть о чем поговорить за столом, дорогой, – бросает она, всем своим видом демонстрируя, что Егор появился не вовремя.

– Но я думал, раз вы с Ангелиной в одной сфере, было бы классно обсудить…

– Егор, хватит, – обламывает его на полуслове. – Ты не видишь, что Софье Николаевне плохо? А от твоей болтовни уже голова гудит.

Теперь даже мне становится не по себе.

Интересно, Егор вообще в курсе какие дела проворачивает жена в его доме, когда он работает, чтобы обеспечивать все ее хотелки⁈

Я ехидно смотрю на Машу с Кириллом, чувствуя, как внутри просыпается все большее желание поделиться новостями с мужем сестры.

– У меня тоже сегодня голова гудит. От последний новостей, – бросаю я, как бы невзначай.

– Правда? И что за новости? Конфликт обострился? – тут же включается в разговор Егор.

Маша в одно мгновение переводит на меня убийственный взгляд.

– Пока не обострился. Но участники конфликта явно не знают всей правды… А мы уже знаем.

– Ангелина! – рявкает Машка, оттесняя меня от Егора. – Твои новости всегда надо перепроверять по сто раз.

– О нет! На этот раз информация достоверная. Наблюдала своими глазами!

Вижу, с каким живым интересом смотрит на меня Егор.

А что, если рассказать? Признаться в том, что застукала его жену с Кириллом посреди спальни⁈

Чувствую, как разгорается внутри огонь, когда на языке появляется вкус возмездия.

– Ангелина, постой. Нам надо поговорить.

Маша переступает с ноги на ногу, словно волнуется.

Правильно.

В ее случае тоже не помешало бы хорошенько понервничать.

– Со мной? Думаю, нам не о чем говорить.

– Это важно, дорогая. Удели мне пару минут своего времени.

Схватив меня под локоть, сестрица тащит меня за угол.

– Что ты тут такое устроила? Нафиг моего мужа вплетать в разборки⁈

Я едва не смеюсь нахалке в лицо.

– Зачем вплетать? А мне кажется, что ему надо знать, что ты спишь с моим мужем! – с обидой вырывается у меня, когда мы остаемся одни.

Маша осматривает меня взглядом победителя.

И че это она ухмыляется?

На ее месте я бы старательно избегала наших пересечений с ее мужем.

– Ты кое-что обронила в моем доме.

– Да, я знаю. Телефон. Бумажник. Ты принесла их?

Она ехидно закатывает глаза.

– Принесла. И не только их, кстати.

Необъяснимая радость в глазах сестры меня пугает.

Это еще никогда не приводило ни к чему хорошему.

Она медленно заглядывает в сумку, внимательно выискивая что-то между отсеками. Пока я отчаянно пытаюсь вспомнить все, что могла забыть в доме у Филипцовой.

– Ах вот, нашла!

Она рывком вытягивает из сумки кипу документов и, злорадно улыбаясь, протягивает их мне.

– Как я понимаю, ЭКО дало результат. Поздравляю, – довольно произносит она, – твой муж уже в курсе, или ты хотела скрыть от своей любимой семьи этот маленький нюанс?

Глава 12

– Отдай это сюда! – пытаюсь выхватить документы из рук сестры. – Еще ничего неизвестно.

Маша ловко отдергивает руку и снова глядит на меня в упор.

– Как это ничего неизвестно? Тут и УЗИ, и гормоны. И все на твои имя и фамилию, – приторно растягивает она каждое слово, – я ведь не дура, Ангелин.

Внутри будто собрался целый оркестр, и кто-то невидимый колотит по ребрам, приводя меня в ярость.

– Никому и ничего не говори, – шиплю предупреждающим тоном.

– Почему же? Думаешь, Кирилл не обрадуется, узнав, что станет отцом? – ехидно цедит сестра. – О, или ты как раз боишься, что он обрадуется?

Я закусываю губу, стараясь как можно быстрее продумать ответ.

– Боишься, что это привяжет тебя к неверному мужу, да?

Машка совсем перестает следить за языком.

Кажется, ей доставляет удовольствие наблюдать за тем, как я ломаюсь.

– Тебе мало своей беременности, Маша, ты решила и моей заняться?

Она хитро улыбается, будто бы уже наметила стратегию действий, и чувствует себя в ней победителем.

– Значит, не хочешь, чтобы я говорила…

Бросает на меня очередной меткий взгляд.

Проверяет мою выдержку на прочность. Играет и хочет заставить поддаться ее махинациям.

Я знала, что сестра та еще стерва, но раньше это никогда не затрагивало меня.

– Чего ты от меня хочешь? – наконец спрашиваю я.

– Договориться.

– Договориться?

Она удовлетворенно кивает.

– Я ничего не буду говорить Кириллу, а ты, в свою очередь, ничего не расскажешь моему мужу.

Значит, дела обстоят как я и думала.

Егор ничего не знает об изменах Маши. И, по какой-то неизвестной причине, моя сестрица очень хочет сохранить с ним брак.

– Ну что? Мы друг друга поняли? – переспрашивает она, обмахиваясь моими документами, словно веером. – Я могу тебе доверять, сестра?

Рывком выхватываю из ее рук кипу бумаг, наблюдая за тем, как она довольно расплывается в улыбке.

Мне так не хочется признавать с ней договоренности!

И сейчас я чувствую себя так, будто танцую на раскаленных углях.

– Не смей говорить со мной о доверии после того, что ты сделала.

Маша закатывает глаза.

– Да брось, Ангелин. Че такого-то? Из-за мужика будем ссориться?

– Это не просто мужик, это мой муж!

Ехидный взмах ее ресниц заставляет вздрогнуть. Она будто специально провоцирует меня на ревность.

Главное не вестись! Не поддаваться и не отвечать!

– И что? Твой муж по праву остается тебе. Я ведь и не претендовала.

– Но ты спала с ним, Маша! И явно не один раз по чистой случайности.

– Да брось, Ангелина! Я думала, что ты к этому проще относишься. Считай, что это как делиться шмотками! Помнишь, как мы в школе юбку делили. Вот и мужик тоже. Можно на пару носить.

У меня просто не укладывается в голове тот фарс, который произносит Филлипцова.

Стою молча, глядя на нее широко распахнутыми глазами.

– Я не понимаю, как ты можешь быть такой циничной.

– Я не циничная. Я прагматичная, сестрица. Беру от жизни только то, что хочу.

– Ты ходишь по головам, Маша. Тебе это аукнется.

– Я не верю в карму. Иначе бы уже давно горела в аду, – хмыкает она, – так че будем делать? Отпустим и забудем?

Смотрю на нее долгим осуждающим взглядом.

Почему я никогда не придавала значение тому, что живу со змеей? Почему всегда считала, что в ней есть что-то хорошее? Человеческое? Эмпатичное?

Всего этого в ней не было! И передо мной стояла самая настоящая беспринципная тварь!

– Я никогда не прощу тебя, Маша. И никогда не забуду.

Маша разочарованно поджимает губы.

– Значит ты все же хочешь, чтобы я всем рассказала?

– О чем рассказала?

Софья Николаевна высовывает из-за двери свой длинный нос.

– У вас есть какие-то секреты от меня?

Я не успеваю даже вздрогнуть и сообразить о чем пойдет речь в разговоре, как Маша уже несется в атаку, желая размазать меня по стенке.

– Ну даже не знаю. Может Ангелина сама хочет рассказать о важных событиях в ее жизни? – вальяжно растягивает каждое слово Филлипцова.

Знаю, что это шантаж. Что Маша не отступит от своего, пока я не признаю ее правоту.

– Нет, ничего такого.

– Да ну, ты что⁈ О таком просто нельзя молчать? – снова заводит она шарманку. – Или ты хочешь, чтобы я сама рассказала?

Глава 13

Секунды, кажется, длятся вечность. Что будет, если сейчас Маша всем расскажет, что я беременна?

Кирилл точно обрадуется, потому что знает – ребенок привяжет его к нашей семье навсегда.

Он не уйдет, не отступит от нас. А значит, я уже никогда не смогу уйти от человека, который выбрал меня предать.

У меня остается всего несколько секунд, чтобы принять решение.

Они не должны узнать! Не сейчас!

– Ладно, хорошо! – выпаливаю я, прежде чем Маша растрындит мой секрет.

– Что хорошо, Ангелин? – хитро уточняет сестра, растягивая каждое слово, чтобы я продолжала нервничать.

Продолжала оправдываться и краснеть перед ней.

Я делаю глубокий вдох и отвечаю с милой, незамысловатой улыбкой.

– Ваши дела с мужем – это ваше личное. Я в это не лезу.

Свекровь удивленно поднимает брови.

– Я вообще не понимаю, что тут у вас происходит. Какие еще дела с мужем? – фыркает Софья Николаевна. – Маша, объясни!

Поджав губы, я с вызовом смотрю на сестру.

Пусть только ляпнет что-то о моей беременности!

– Ангелина с Кириллом планируют делать ремонт в доме. Мы обсуждали материалы в гостиную. Да, дорогая? – сестра лицемерно касается моего плеча, всеми силами изображая заботу.

– Да. Я бы хотела дубовую отделку, – плавно растягиваю каждое слово, стараясь не смотреть свекрови в глаза.

Она как голодная акула, которая чует каплю крови в океане. Так и эта женщина – ложь мгновенно распознает.

– Ремонт? – переспрашивает она брезгливо.

– Да. А что такое? Мы давно не реставрировали гостиную.

– Лучше б ты думала о том, как и когда родить ребенка моему сыну! – бесцеремонно хватает меня за руку свекровь, а я даже не успеваю ойкнуть. – А сейчас пошли со мной. Поможешь мне накрыть на стол, вместо этого бесполезного трепа.

Софья Николаевна даже не дает мне времени на ответ, как я уже оказываюсь на лестнице.

– Иди, иди! Гости уже и так заждались ужина.

– А Маша? Ей разве не надо помогать по кухне? – оглянувшись назад, я пытаюсь дозваться сестру, но свекровь угрожающе тыкает мне в спину, чтобы я следовала на кухню.

– Помогать? – с недоумением переспрашивает женщина, едва мы оказываемся возле холодильников. – Конечно нет! Она и так мне уже достаточно помогла!

– Очень интересно чем? Учитывая, что я ни разу не видела ее на кухне, – фыркаю я, закатывая рукава.

Держу пари, Софья Николаевна отдала бы все возможное, чтобы ее невесткой была Машка, а не я.

У них было очень много общего. Например, ядовитый язык и гнилая душа.

– Маша откачала меня после сердечного приступа! – возмущенно выплевывает женщина. – До которого, между прочим, ты меня довела.

Я лишь молча закатываю глаза. Видимо, ей никто и никогда не объяснял, что если бы у нее был реальный сердечный приступ, то одним стаканом воды и открытым окном, она бы не отделалась.

– Почему вы меня так не взлюбили? – неожиданно перевожу тему, стараясь снизить градус напряжения в помещении.

Софья Николаевна явно не ждала этого вопроса.

Она с грохотом ставит на стол тарелку с индейкой и внимательно смотрит на меня.

– У меня нет к тебе неприязни. Я просто считаю, что моему сыну ты не подходишь.

– Почему же? – уточняю с интересом, но свекровь будто намеренно пытается меня добить.

– Потому что моему сыну нужна женщина, а ты… Ну как бы так сказать, – мнется она, ехидно осматривая мой свитер. – Ты обуза для своей семьи и ни одна мать не захочет, чтобы ее любимый сын строил жизнь с неполноценной.

Кажется, что во всем мире закончился кислород.

Я даже не могу сделать вдох, потому что на несколько мгновений забыла, что значит дышать.

А может, я вообще отключилась⁈

Слова свекрови проникают под кожу. В сосуды, в кровь и вскоре достигают сердца.

– Но ты только не обижайся, Ангелин, – заметив шок на моем лице, добавляет Софья Николаевна, – мы ведь должны говорить друг другу правду.

Одарив меня самой мерзкой, токсичной ухмылкой, которую я только видела в жизни, она хватает со стола тару с индейкой и следует к двери.

– Кстати, как отнесешь блюда в комнату, позови Кирилла к ужину, – роняет она прежде, чем оставить меня одну.

Ощущение никчемности не покидает меня после разговора с ней.

Да пусть катится все к чертям! Раз я такая неполноценная, ужасная и лицемерная – то и на стол пусть накрывает кто-нибудь другой!

Вылетаю из кухни и быстро взлетаю на второй этаж.

Маша с Кириллом – вот отличная пара помощников.

Пусть они и занимаются подготовкой банкета для любимой Софьи Николаевны.

Решительно подхожу к комнате, в которой еще несколько минут назад говорила с сестрой, и вдруг отчество слышу голоса за дверью.

– Она ничего не узнает, Маш. Никто ничего не узнает, – это голос Кирилла.

У меня нет никаких сомнений, потому что я узнаю его тембр из миллиона!

Но о чем они говорят?

Прислоняюсь ухом к двери, напрягаю слух изо всех сих, вслушиваясь в разговор двух предателей.

– А если это как-то всплывет? Егор тоже не дурак, заметит разницу, начнет проверять…

Егор? А причем здесь Егор?

– Не начнет. Я позабочусь об этом, Маш.

– А сроки⁈ Если он поймет, что в эти даты уезжал в командировки⁈

Пауза кажется невыносимой.

От того, о чем я думаю, у меня кровь стынет в жилах.

За дверью раздаются омерзительные звуки поцелуев.

– Это все так невовремя, Кирилл. Мы были слишком легкомысленны.

– Маша, брось эти страдания, ты же знаешь, что я тебя не брошу.

– Только меня?

Делаю последний рывок и заглядываю в комнату, где стоят эти двое.

Ничего нового.

Только мой муж, который крепко прижимает к себе другую женщину, носом зарывшись в ее волосы.

– Я вас никогда не брошу, – шепчет Князев на ухо моей сестре, а потом окончательно добивает: – Тебя и нашего малыша.

Глава 14

Отпрыгиваю от двери словно от прокаженной.

Что⁈ Что это я сейчас услышала?

Пот ручьями капает со лба. Наш малыш⁈

Он сказал «наш малыш»⁈

Я не сомневалась в этом ни на секунду, потому что слова Князева очень четко отпечатались в моей памяти.

Меня колотит. Бросает то в жар, то в холод, будто я подцепила африканскую лихорадку.

Вот только…

Причина сейчас вовсе болезнь, а мой муж, который заделал ребенка моей сестре!

Отхожу от двери. Стою в темном коридоре, слушая как милуются эти двое.

Мой мир окончательно превращается в руины. В этой семье мне больше нет места, потому что для Князева я никогда и не была семьей.

Ни для него, ни для его матери, и даже не для моего отца.

Открываю первую попавшуюся дверь рядом и оказываюсь в ванной.

Опираюсь на раковину, пытаясь заставить себя успокоиться.

Да я ведь тоже беременна. Чем я была хуже Машки все эти годы⁈

Да, старше. Но разве намного?

Слезы бесконечно льются у меня из глаз, заливая свитер, брюки и пол в ванной.

Как бы я не старалась заставить себя быть сильной, у меня абсолютно ничего не получается.

Свекровь четко дала мне понять, что в этом доме мне не рады, а муж показал, что никогда этого и не хотел.

Сжимаю кулак, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях в руке.

Куда мне бежать?

Что мне делать?

Я осталась совсем одна, но больше уже не имеет смысла оставаться в этом доме!

– О, а вот и ты, – дверь со скрипом открывается и передо мной появляется недовольное лицо Софьи Николаевны, – мне сколько раз тебе про тарелки напоминать? Или ты даже это не в состоянии сделать?

Я холодно смотрю на женщину.

Слова больше не задевают, потому что усталость сильнее злости.

– Машку свою любимую просите о помощи. Или сынка. Он ведь тоже ни разу по дому вам не помог.

Истеричный смех подступает к горлу.

Я больше не могу это терпеть! Не могу и всё!

– Кирилла⁈ – глаза женщины чуть ли не выпрыгивают из орбит. – Да где это видано, чтобы мужчина работу по кухне выполнял! Неужели в вашей семье мой сын притрагивался к грязной посуде⁈

От обиды закусываю губу, стараясь подавить слезы.

– Уж лучше бы он к грязной посуде притрагивался! А то пока его тянет только на грязных шлюх!

Софья Николаевна ахает, отскочив от меня на метр.

Что? Не нравится, когда другие бросают правду в лицо⁇

– Что ты сейчас сказала? Это ты так о моем сыне?

– Да, Софья Николаевна, это я сейчас так о вашем сыне!

– Да ты видно совсем страх потеряла, деточка⁈ – видно, как от злости раздуваются ее ноздри. – Кирилл к тебе со всей душой, любовью и заботой. Он тебя содержал пока ты…

– Пока я что?

– Пока ты разъезжала по командировкам с непонятными мужиками!

Так нелепо продолжать этот разговор. Но, кажется, каждое слово свекрови – мощный триггер, который заставляет меня отвечать.

– Разъезжала ла по командировкам⁈ Я работала! Вы понимаете, что это моя работа⁈ Я интервьюер!

– Да ну, конечно! Думаешь, я не знаю, что в этих командировках происходит! Ты и колонку свою в газете небось получила через постель! Иначе бы такую чепуху никто и не читал никогда.

У меня просто немеет язык от такой наглости.

– Кто бы говорил про постель… – вылетает у меня, прежде чем я захлопываю дверь. – Называете меня шлюхой, тогда как настоящая шлюха – это ваш сын.

Не успеваю даже сделать вдох, как меня парализует резкая боль на щеке.

Пощечина от Софьи Николаевны выдалась звонкой, но я даже не успела ойкнуть.

Теперь щека пылает, будто после ожога, но самый главный ожог у меня внутри.

– Ну ты и дрянь, – шипит свекровь, потирая ладонь, – мой сын никогда бы не…

– Ваш сын спит с моей сестрой.