Текст книги "Согрей меня"

Автор книги: Памела Макальюсо (Макалузо)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Проклятие, да что это с ним творится сегодня!

А может.., не только сегодня. Кажется, все началось в тот момент, когда он поддался шальному порыву и прильнул к ее губам.

Лучше бы он этого не делал! Он только усложнил ситуацию и сам же страдает!

Девушка накинула его меховой плащ, натянула сапоги и отправилась на улицу. С того первого вечера она больше не заикнулась об удобствах. Как это все-таки хорошо характеризует ее! Ее общество нисколько не тяготит его, с ней легко.., если б он мог наслаждаться и ее телом!

Стоун быстро приготовил завтрак. Посуду они мыли вместе. Патрисия как раз расставляла чашки на полки, когда он подошел с кофейником в руке и поставил его на верхнюю полку.

Девушка обернулась. Очевидно, она ждала, когда он отойдет в сторону и уступит ей дорогу. Ему так и следовало поступить. И он почти отошел. Но в последний момент ринулся к ней и прижал ее к себе, крепко обняв.

Патрисия напряглась. Но она не успела и слово сказать, как Стоун уже целовал ее.

Ее теплый и влажный рот был райским наслаждением для его скользящего по ее губам языка. Постепенно ее тело расслабилось и уступило его натиску. На этот раз он был уверен в том, что она отдает отчет в своих действиях и полностью проснулась.

Ее мягкое и такое женственное тело было божественно. Воображение Стоуна уже рисовало нежные розовые соски, выступающие на светлой коже. Должно быть, они приподнялись от холода. Он согреет их в своих губах, затягивая каждый по очереди.

Но вскоре ее жадные объятия вернули его к реальности, а когда она запустила в его волосы руки, по его телу прокатилась обжигающая волна.

Она прильнула еще ближе, провоцируя мужчину на дальнейшие действия. Он положил руки ей на бедра и, дрожа от желания, притянул ее к себе. Мысленно он уже видел их обнаженные, сплетенные воедино тела.

Стоун подхватил ее на руки и понес к кровати.

Подойдя, он медленно опустил ее на постель. Протяжный стон вырвался из его горла, когда она слегка коснулась набухшей выпуклости под молнией на джинсах. Зарывшись в ее шею, он подавил стон, награждая девушку томными ласками, потом выпрямился и посмотрел на нее.

Ее глаза застилал туман, и она не сразу поймала его взгляд. Стоун нежно коснулся рукой ее щеки, проводя большим пальцем по распухшим от поцелуев губам.

Приподняв девушку за подбородок, Стоун снова поцеловал ее. Свободной рукой он поглаживал ее спину, плавно переходя к набухшей груди.

Патрисия напряглась и увернулась от очередного поцелуя.

– А я думала, мы выйдем на улицу, проверить дорогу.

– Попозже, когда снег немного растает, у нас в запасе еще несколько часов, дорогая.

Глава 5

Еще несколько часов.

Перспектива провести их в объятиях Стоуна приятно щекотала нервы.

Но его замечание насторожило девушку.

Может, он просто решил сократить время до отъезда? Так ли уж она ему желанна?

– Признайся, тебе же просто скучно, Стоун. Ты не знаешь, чем заняться, я для тебя лишь игрушка, да?

Оттолкнув мужчину, Патрисия вскочила на ноги.

– Это не то, что ты думаешь, – оправдывался он, следуя за ней. – Я лишь хотел сказать, что у нас еще уйма времени и нам некуда спешить.

– Я тебе не верю, – недоверчиво отозвалась девушка. Ограниченное пространство сторожки вынудило ее остановиться.

– Я не отрицаю, что хотел заняться с тобой любовью.., но не потому, что мне стало скучно, – продолжал Стоун. – К тому же, если бы ты была откровенной до конца, то призналась бы, что и сама была не прочь.

Ее признание все равно ничего не изменит – это лишь подпитает его эгоизм, поэтому Патрисия смолчала. Другое дело – признаться в этом себе самой и держать язык за зубами, пока, – И потом, – не унимался Стоун, – только то, что я умираю от скуки, не означает, что я готов броситься на любую. Просто от общения с тобой я совсем потерял голову, даже не соображал, что делаю...

Его слова окончательно отрезвили девушку. До обеда они не разговаривали, а потом Стоун объявил, что пришло время проверить состояние дороги.

– Я все еще могу пойти с тобой?

– Конечно. Одевайся потеплее.

Патрисия последовала его совету и надела еще одну рубашку и свитер. Тщательно закутавшись, Патрисия обнаружила, что едва сгибает колени и руки не гнутся в локтях. Стоун водрузил на голову свою шапку и распахнул перед ней дверь. С крыльца была видна узенькая тропинка, проложенная их следами, и следы, оставленные Стоуном во время его вылазок за дровами и снегом. Основную же часть лужайки застилало белое, нетронутое снежное покрывало.

– Смотри под ноги. Под снегом много коряг и камней. А лучше ступай по моим следам.

Однако ее попытки не увенчались успехом, его поступь была слишком размашиста. Иногда она все же попадала в его след, но успевала сделать еще два своих между ними.

В некоторых местах снежный покров был достаточно глубок, и Патрисия проваливалась чуть ли не по колено. Но в открытых местах, там, где гулял ветер, он достигал лишь лодыжек.

Стоун показал ей следы оленя, лося и кролика.

Проезжая дорога оказалась недалеко, но ее состояние оставляло желать лучшего. Было очевидно, что даже грузовик Стоуна далеко не уедет.

У деревьев образовались снежные сугробы, а узенькая тропинка была полностью завалена. И поскольку ее протяженность составляла несколько миль вверх по склону, думать о расчистке было бы абсурдно. Весна придет скорее, чем они доберутся до города. Судя по недовольной мине Стоуна, девушка убедилась в справедливости своих подозрений.

Он стоял посередине дороги, уперев руки в бока и устремив взгляд вдаль. Затем обернулся, и их взгляды пересеклись. Патрисия перевела дыхание. Она знала, что он вспоминал их поцелуй, хотя не понимала откуда. Несколько шагов, и он уже рядом.

– Хочешь еще прогуляться?

Они не успели уйти слишком далеко.

– Конечно. – По крайней мере, это лучше, чем оставаться в сторожке и подвергать себя искушению.

– Тогда идем, – скомандовал Стоун, махнув рукой влево.

Они вернулись к дороге и, обогнув поляну, устремились по тропинке, уходящей в горы. Ледяной воздух наполнял легкие, обжигая грудь. Но все же она была счастлива и с наслаждением вдыхала морозный воздух. До этого Патрисия не придавала значения, где она – в комнате, в лесу или в горах, но теперь она поняла, как была не права, считая, что ее настроение зависит от нее самой, только теперь она стала раскованной, легкой и, возможно, не будет так сходить с ума от поцелуев Стоуна.

Периодически с прогнувшихся от тяжести снежного покрова сосновых веток сыпался снег. Когда один из таких холодных душей обрушился на плечо Стоуна, Патрисия засмеялась.

Стоун оглянулся:

– Ты находишь это смешным?

– Ну что ты! Просто ты очень забавно выглядишь, – проговорила она сквозь смех.

Он тоже рассмеялся, и его мрачное настроение рассеялось.

– Хорошо, дорогая. Допустим, я тебе поверил.

Он прищурился, наклонился и стал лепить снежок. Патрисия ринулась к ближайшему дереву, ища прикрытия, но белоснежный комок настиг ее на полпути, взорвавшись на плече холодными брызгами.

Они гонялись друг за другом по сказочному лесу, осыпанные снегом с ног до головы, хохочущие, взъерошенные и еще больше возбужденные. Наконец Патрисия устала и попросила пощады. Стоун покатывался со смеху.

Яростно стянув перчатки, словно это она выиграла состязания, Патрисия двинулась к Стоуну.

– И куда мы идем?

– Я хочу тебе кое-что показать. Они прошли еще минут десять. Деревья попадались все реже, и тропинка круто устремлялась вверх. Стоун поднялся первым, а Патрисия встала рядом.

От открывшегося их взору пространства у Патрисии перехватило дыхание.

Они стояли на скале, с которой открывался вид на широкую долину, простирающуюся до самого горизонта. Там, вдали, белели поднимающиеся к небу, запорошенные снегом и поросшие деревьями горные вершины, словно сказочное королевство.

– Какая красота! – воскликнула Патрисия.

– Я всегда любил это место. Моя бабушка рассказывала, со слов ее бабушки, что здесь располагалось святилище ее племени.

– Прапрабабушка со стороны барона?

– Да, его жена.

Патрисию не удивляло, что у него индейские корни: темные волосы и некоторая скуластость явно свидетельствовали об этом.

Ей показалось, что в воздухе повеяло чем-то магическим.., как будто тени его предков скользят ночами по сей день в этом божественном месте, а уходящая вдаль необозримая долина только усиливала это впечатление.

В душе Патрисии разлилось благоговейное спокойствие. Она чувствовала, что занимает лишь ничтожно маленькое место на огромной картине, но в то же время сознание общности с единым целым действовало успокаивающе.

Они стояли в тишине и молчали, потрясенные величием природы. Патрисия посмотрела на профиль Стоуна: безмятежное спокойствие разгладило грубоватые черты его лица. Девушка снова поразилась соответствию его внешнего облика, внутреннего мира и выбранной им профессии. Этот человек рожден для этих мест, заключила она.

– Это место вправе называться святым. Бесконечность и тишина.

Тишину нарушил звук упавшего с дерева снега.

– Не так уж здесь и тихо, – с иронией заметил он, обернувшись.

– Я нарушила тишину первой, затем вмешалась матушка-природа.

– Она всегда вмешивается? Патрисия пожала плечами.

– Тебе лучше знать. Мы, горожане, не очень-то к ней прислушиваемся. Только в самых крайних случаях.

– Думаю, мне бы не хватало ее красот и проказ.

Патрисия снова посмотрела на долину. Интересно, захочется ли ей вернуться?

– Да, это надо увидеть, чтобы оценить.

Полагаю, в ваших краях бывает и лето, и весна, и осень?

– Еще какие! Такой роскошной природы ты не видела, уверяю тебя.

– Ты прав. Я никогда не видела настоящей весны, лета, осени, в городе одно время года наслаивается на другое, все признаки смазаны. И наконец я вижу настоящую зиму.

В первый день их приезда мороз был действительно сильный, но сейчас потеплело.

– За те несколько дней, что мы здесь, успело потеплеть.

– Ты права. Но такая погода установилась ненадолго.

Она об этом не подумала, но, наверное, за зиму случается не один буран.

– Это ничего, что зима холодная, зато какая красота.

– Красота опасна. Иногда она тяготит не хуже мороза.

Его голос прозвучал как-то отдаленно, словно он говорил не о зиме. Интересно, о чем он думает?

Патрисия снова посмотрела на долину и заметила извивающуюся линию.

– Там река?

– Да, она берет там свое начало. За следующей грядой находится водопад, дающий ей жизнь.

– Удивительно, как это она не замерзла?

– Какая-то часть наверняка покрылась льдом. Но водопад поддерживает ее течение.

Поднявшийся легкий ветерок заставил Патрисию поежиться, она подняла воротник и спрятала руки поглубже в карманы.

– Пора возвращаться, – заметил Стоун.

– Жаль уходить от такой красоты, но ужасно холодно.

По дороге в сторожку Стоун снова шагал впереди, пока Патрисия не наткнулась на камень и не упала. Тогда Стоун взял ее за руку, и они зашагали вместе. Прогулка по сказочно красивым местам, морозный воздух, звенящая тишина – все это наполнило их покоем, умиротворением. Девушка взглянула на шагающего рядом ковбоя. Он показался ей еще более высоким и сильным. Перед ней был мужчина, на которого можно равняться, который протянет руку в трудную минуту.., если не буквально, то поддержит морально.

Она бы могла смотреть на него как на старшего брата.., если бы не их далеко не братский поцелуй. И теперь, находясь так близко к нему, девушка желала лишь одного.., его поцелуя.

Приди в себя, Патрисия! Неужели история с Нейлом тебя ничему не научила?

Мужчинам нельзя доверять. Даже если они и кажутся порядочными...

Нельзя позволить себе зацикливаться, решила она.

Все равно им скоро уезжать. Интересно, увидимся ли мы снова после того, как покинем сторожку? Поцелует ли он меня на прощание?

Вряд ли. Да и стоит ли об этом беспокоиться? В конце концов, они лишь двое незнакомых людей, сведенные вместе волей случая. Они, конечно, успели познакомиться и пообщались, но этого достаточно лишь для того, чтобы стать друзьями.., но насколько близкими? К тому же неясно, есть ли у него постоянная пассия, ожидающая его дома. Он ни словом не обмолвился, когда она его спросила, сказал – вдовец.

Дорога обратно показалась намного длиннее, несмотря на то, что возвращались они по своим же следам. Постепенно холодало, как видно к вечеру мороз усилился. Быстрая ходьба по глубокому снегу не помогла девушке согреться, и Патрисия тряслась от холода. Когда наконец они добрались до хижины, она промерзла до самых костей. Пожалуй, она не чувствовала такого озноба даже в день их приезда. Ей казалось, что никогда в жизни она не испытывала подобного холода. Не успели они войти, как Стоун кинулся растапливать камин. Разведя огонь, он пошел варить кофе. Патрисия уселась как можно ближе к огню, не чувствуя жара. Ее все еще била дрожь, когда Стоун принес ей чашечку кофе.

– Возьми, согрейся.

Патрисия обхватила горячую чашку пальцами. Зубы продолжали беспорядочно стучать, и горячие капли обжигали руки. Напиток разливался по телу приятным теплом, но этого было явно недостаточно, для того чтобы согреться.

– Я могу тебе кое-что еще предложить. – Стоун внимательно смотрел ей прямо в глаза.

– Даже не думай предлагать мне раздеться, чтобы согреть меня своим телом! – Хотя ее стучащие зубы отбивали: да! да! да!

Глава 6

Губы Стоуна изогнулись в улыбке.

– Как бы парадоксально это ни звучало, но я собирался предложить разложить сменную одежду у огня. Когда она достаточно прогреется, тебе будет приятно нырнуть в теплую ткань.

Патрисия покраснела: в следующий раз, Патрисия, если захочешь что-нибудь ляпнуть, подумай хорошенько.

Стоун подошел к шкафу и достал одежду. Затем пододвинул поближе к разгоравшемуся пламени одну из лавок, стоявших вокруг стола. Сначала он разложил ее одежду, затем спальник, предварительно его расстегнув.

Она сделала глоток, поставила чашку на плиту, снова подставив руки огню. Девушка упорно разглядывала пылающие язычки пламени, только бы не смотреть на Стоуна. Собственно, что он от нее хочет?

Безусловно, она права, подозревая, что он хочет заняться с ней любовью от нечего делать.., ну, а теперь, когда они скоро покинут убежище, ему это уже не нужно.

Минут через десять они перевернули одежду на другую сторону.

– Ну вот, готово, – констатировал Стоун вскоре. – Я вернусь минут через пятнадцать.

Переодевайся.

– Ладно.

Зачем ему понадобилось выходить? Последний раз он просто отвернулся. По идее, она должна быть ему благодарна, а не размышлять над причиной его поступка. Может, он боится, что не выдержит и поддастся искушению?

В глубине души девушка лелеяла эту мысль. Ей хотелось почувствовать себя женщиной, которой добиваются! После всего пережитого так хочется чувствовать себя желанной.

Довольно, дорогая, себя недооценивать.

Твоя проблема вовсе не в этом. Просто предательское поведение Нейла свело на нет твое alter ego, ты должна сделать все, чтобы утвердиться как в собственных глазах, так и в.., но в чьих?.. Стоуна? Ну, а если даже нет, не надо забывать о том, что они лишь встретившиеся в океане корабли. Два незнакомца, сведенные судьбой на несколько дней.

Как только дверь закрылась, Патрисия начала переодеваться. Обнаженная кожа покрылась мурашками, но нагревшаяся у огня одежда моментально исправила дело, окутав девушку приятным теплом.

Придвинувшись поближе к огню, Патрисия снова взяла свою чашку и сделала большой глоток. Постепенно нагретая одежда отдавала Патрисии свое тепло, теплее стало и в комнате.

Девушка снова отставила чашку и накинула на плечи спальный мешок.

Дверь слегка приоткрылась.

– Можно? – послышался голос за щелью.

– Да. Входи.

Мужчина стряхнул с сапог снег и зашел в комнату. Скинув уличную одежду и аккуратно развесив ее у огня, он подошел к ней.

– Согрелась?

– Поначалу я согрелась, но сейчас снова замерзаю.

Стоун подошел сзади и, обхватив девушку за талию, притянул ее к себе. Его плечи создали чувство комфорта и защиты.

Некоторое время она стояла неподвижно, наслаждаясь теплом, потом повернулась к нему.

– Так лучше? – улыбнулся он.

– Определенно.

– Я рад.

Мужчина не спеша наклонил голову и отыскал ее губы. Странно, но его губы были намного теплее ее, хотя он и пришел с мороза.

Стоун взял ее за плечи и повернул к себе лицом, продолжая целовать. Девушка обмякла на его груди, отдаваясь во власть исходящего от мужчины желания. Тепло было не только там, где встретились их губы, – оно проникало повсюду, пронизывая все ее тело.

Вскоре Стоун оставил ее губы и перешел на шею. Патрисия запустила руки в его волосы, не обращая внимания на сползающий спальник, однако их тесно сомкнутые плечи так и не дали ему упасть.

Когда его губы нащупали пульсирующую чувствительную жилку, девушка замерла. А увидев кончик его языка, показавшийся за полуприкрытыми губами, задрожала.

– Ты дрожишь? Тебе все еще холодно, дорогая? Может, еще кофейку?

– Я.., я дрожу не от холода, ты мог бы догадаться.

Он выпрямился и с улыбкой посмотрел на нее.

– А я, как ты считаешь, целую тебя от нечего делать? И ты тоже бросаешься ко мне в объятия от скуки?

Краска бросилась девушке в лицо.

– Вовсе нет.

– Я хочу, чтобы ты знала: скука не имеет ничего общего с моим чувством. Я хочу целовать и обнимать тебя потому, что ты мне нравишься, от одного вида твоих рыжих волос я возбуждаюсь, ну а потом, ты здорово целуешься, я же попробовал.

– Я не понимаю, что со мной? Может, это сторожка воздействует на наши гормоны?

– Я понимаю, о чем ты говоришь, мне доводилось испытывать воздействие сторожки, когда я оставался здесь один. Некое беспокойство загнанного зверя, но это совсем другое. – Он коснулся ее щеки. – У меня не хватает слов, чтобы выразить, как ты на меня действуешь.

От него веяло таким жаром, что сомнения по поводу своей нежеланности у Патрисии отпали, его слова были бальзамом. Этот пижон и шельмец Нейл не хотел ее, но можно ли его сравнивать с ковбоем Стоуном?

Он хотел ее, и это превзошло все ее мечты и фантазии в первую ночь в сторожке.

Где-то в глубине ее души еле слышный голос предостерегал: не стоит идти на поводу своих желаний, они скоро расстанутся, к тому же живут в разных штатах. Но впервые в жизни девушка отказалась подчиняться голосу разума, просто она уже не владела собой.

Он хочет ее. Она хочет его. И сейчас, сию минуту, и только это имеет значение.

– Я хочу тебя, Стоун.

Его грудь вздымалась от переполнявших желаний, и он прижал ее к себе еще крепче. Их губы вновь слились в страстном поцелуе-обещании...

Вскоре Патрисия почувствовала, как упал на пол расстегнутый спальник, а Стоун страстно сжал ее в своих объятиях. Она продолжала ощущать магическое действие его губ.

Руки Стоуна протиснулись между их телами и начали расстегивать ее блузку. Девушка замерла в сладостном предвкушении момента, когда она сможет прижаться к его обнаженному телу.

Трепетно дрожащие пальцы мешали девушке быстро расстегнуть пуговицы на его рубашке.

Коснувшись наконец его накачанного живота, Патрисия ощутила пробежавшую под пальцами судорогу.

На секунду Стоун оторвался от ее губ, но лишь для того, чтобы расстегнуть ремень. Ослабив джинсы, мужчина обнял девушку за талию, позволяя ей снять с него рубашку. Расстегнув последнюю пуговицу, Патрисия растерялась. Что делать дальше? Однако его ободряющая улыбка пришла на помощь. Улыбнувшись в ответ, девушка принялась стягивать его рубашку, а Стоун в свою очередь помог раздеться ей.

– Здесь нам будет теплее, – сказал он, расстилая спальный мешок у камина. И, стащив с кровати подушки, взял девушку за руку, увлекая за собой на пол.

Она уже давно не чувствовала холода, его руки согревали тело, пронизывая девушку сладостными ощущениями. Теплые и шероховатые от грубой работы, они скользили по ее обнаженному телу.

Он неторопливо исследовал каждый участочек ее тела, начиная со спины. Томный вздох, вырвавшийся из груди девушки, когда его большие, теплые ладони накрыли ее груди, сблизил их еще больше.

Стоун прикрыл глаза, не выпуская из рук ее набухших сосков. С его губ слетали сладострастные стоны.

Одним легким движением Стоун стащил с нее рубашку и отбросил ее в сторону. Его взору предстал кружевной нежно-розовый бюстгальтер. Кончиками пальцев Стоун касался его кружевных краев, и ее еще сильнее набухшие соски плотно прижались к облегающей их ткани.

Склонившись над девушкой, Стоун продолжал ласкать ее губами. И когда ее тело задрожало от еле сдерживаемого желания, он расстегнул крючок бюстгальтера. Вожделенно лаская ее обнаженное тело, он доводил ее до полного исступления, и каждая частичка ее тела сгорала от нестерпимого желания.

До того как он скинул свою рубашку и прижался к ней обнаженным телом, она думала, что это предел мечтаний и лучше просто не бывает.

– О боже, – прошептала она.

В первый же день их знакомства, когда он подхватил ее на руки, она оценила его мускулистое, упругое тело. Теперь же, прижавшись к нему, она ощутила всю его прелесть. Густые темные волосы на его груди прикасались к ее соскам, усиливая наслаждение.

Патрисия отдалась во власть новых ощущений. Стоун протиснул ногу между ее ног, и, почувствовав, как что-то твердое уперлось в ее бедро, она поняла: он действительно ее хочет.

Тем временем он уже расстегивал ее джинсы. Девушка потянулась к его ремню. Казалось, что ей было холодно, но страсть, полыхавшая в глазах Стоуна, согревала ее. От одного вида обнаженного мужчины у девушки перехватило дыхание.

Он нежно обнял Патрисию. Его пальцы скользили по ее телу, предупреждая любые желания. Когда они опустились ниже пояса, Стоун наклонился и поцеловал ее.

Патрисия ответила на поцелуй, предоставив ему полную свободу. Не сопротивлялась она и тогда, когда он опустился ниже, прикасаясь к ее самым интимным местам, которых не касался еще ни один мужчина.

С каждым прикосновением страсть между ними разгоралась все сильнее.

Патрисия не осознавала, в каком она измерении, совершенно забыв о том, какой сейчас год, день недели и что на дворе зима.

Стоун начал входить в нее. Патрисия вздрогнула. Стоун замер и, приподнявшись на локтях, посмотрел ей в глаза.

– Патрисия?

– Да, Стоун?

– О, дорогая, только не говори, что это у тебя впервые.

Но зачем говорить о том, что сейчас совершенно неважно? Она думала лишь о продолжении этого безумия...

– Так уж и быть, не скажу.

Стоун уткнулся носом в ее шею и тихонько выругался. Патрисия замерла в ожидании. Она была уверена, что сейчас он встанет и уйдет, но Стоун не двигался.

Тогда, скользнув руками вдоль его спины, она коснулась его волос. Патрисия была готова к тому, что скоро они расстанутся навсегда, и старалась запомнить каждое мгновение. Ей хотелось навсегда запечатлеть в памяти ощущение его тела, его запах и привкус поцелуя, надолго сохраняющегося на губах. Биение его сердца и то, как вздымается и опускается с каждым вздохом его грудь. Ей хотелось запечатлеть непокорную жесткость его темных волос, скользящих сквозь ее пальцы.

Все это навсегда останется с ней и будет жить в ее памяти, напоминая о первой любви в ее жизни.

Он зашевелился, и девушке пришлось ослабить объятия. Стоун приподнялся на локтях.

– Лучше бы ты мне сказала.

– А почему я должна была это говорить? Да ты и не спрашивал. Ты просто пошел напролом и сделал это с таким знанием дела и умением, что некогда было даже подумать об этом. Я просто забыла!

Стоун покачал головой.

– Дорогая, это же твоя первая ночь с мужчиной, а ты провела ее на полу в придорожной сторожке.

– И где же, по-твоему, мне следовало ее провести? На постели с шелковыми простынями?

– В общем, да.., но если с шелковыми простынями напряженка, то хотя бы на постели.

– Тогда давай переберемся, – предложила она, пытаясь встать.

– Нет.., не двигайся, – запротестовал Стоун, напряженно стиснув зубы.

Патрисия чувствовала, как напряглись его мускулы, видела, каких усилий стоит ему борьба с чувствами. Как ей это не нравилось.., ей нужен такой, какой он был – страстный, уверенный и не спрашивающий ни о чем.

Переход на кровать займет время и ослабит пыл, он может передумать. Они зашли слишком далеко, и она не собиралась останавливаться.

Проигнорировав его просьбу, Патрисия продолжала обнимать его и настойчиво двигала бедрами. Ритмичных движений оказалось вполне достаточно, чтобы завести его снова.

Застонав, мужчина слегка откинулся и стремительно вошел в нее, на этот раз полностью. Патрисия вздрогнула от острой боли, которая моментально сменилась доселе незнакомым наслаждением.

– Теперь хорошо? – спросил Стоун.

– О, да! – Патрисия смогла лишь криво улыбнуться.

И это было именно так. Ей было тепло и хорошо. И может быть, впервые в жизни девушка чувствовала себя такой защищенной и уверенной в себе. Патрисия закрыла глаза и растворилась в наполнявшем ее восторге.

Постепенно интервалы сокращались, а с ними вместе ускорялось биение ее сердца. Где-то в глубине нарастало напряжение. С каждым толчком оно набирало силу, пока не достигло апогея. Из груди Патрисии вырвался восторжекнный крик.

Вслед за ней громко застонал и Стоун. Пораженная силой и глубиной его чувств, Патрисия крепко прижала его к своей груди.

Когда страсти улеглись, Стоун нежно поцеловал ее в губы и, перевернувшись на бок, увлек ее за собой, заботливо укутав спальником. Патрисия прильнула щекой к его груди. А он бережно целовал ее спутавшиеся волосы.

Вскоре танцующее в камине пламя загипнотизировало девушку. Она смотрела на его алеющие язычки, чувствуя, как мерно вздымается грудь Стоуна. Расслабленная и томная, она поддалась обволакивающей неге и постепенно погрузилась в сон.

Подбородок Стоуна покоился на макушке Патрисии. Ее волосы нежно щекотали его щеку. Спокойный ритм ее дыхания говорил о том, что девушка крепко спала.

Он все еще не мог поверить, что до него она была девственницей. Она уже не ребенок, к тому же была помолвлена.

Надеюсь, что она не жалеет о случившемся, подумал Стоун. Интересно, почему она выбрала его? Или просто ее обуяла страсть, такая же сильная, как его?

А может, она была права и на них воздействовала романтическая атмосфера сторожки? Господь не даст соврать, такое с ним впервые.

Но когда он узнал, что она девственница, первым его желанием было ретироваться. И если бы она его не спровоцировала, он бы так и сделал.

Она была на высоте...

Надо признать, что она невероятно чувственна и заводится с полоборота.

Поглаживая руками ее спину, Стоун не переставал удивляться ее бархатистой коже. Он посмотрел на пламя. Его язычки напомнили ему рыжеватые пряди ее волос.

Он глубоко вдохнул и слегка улыбнулся. Блаженное чувство умиротворения наполнило его тело. Он давно не чувствовал себя таким счастливым. Его распирало желание остановить время.., и лежать так, обнявшись с этим доверчивым теплым созданием, прижавшимся к нему, целую вечность.

Какая жалость, что она далеко живет. Он уже определенно к ней привязался.

Патрисия пробудилась не сразу. В полусне она обратила внимание, что в домике тепло. После холодной сторожки это необычайно здорово.

Сторожка? А разве она уже дома? Девушка медленно открыла глаза. Мгновенно сообразив, что она все еще здесь, Патрисия поняла, что источником тепла был Стоун.

Пока они спали, солнце село. А поскольку они не зажигали ламп, комната освещалась лишь слабым пламенем, полыхающим в камине и окрашивающим комнату розоватыми тенями.

Патрисия посмотрела на Стоуна. Его глаза были закрыты.

Но, словно почувствовав ее взгляд, Стоун проснулся. Именно эти невероятно соблазнительные голубые глаза сразу и навсегда покорили ее сердце.

– Привет, – улыбнулась она. Стоун притянул ее к себе.

– Как самочувствие?

– Я словно умерла и моя душа вознеслась на небо!

– Замечательно. Извини, что я заснул.

– Я же тоже спала.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил он, поглаживая ее по спине.

– Со мной все в порядке, Стоун.

– Просто обычно это случается с женихом, или с постоянным парнем, или...

– Я знаю, – сказала она, заливаясь краской.

– Я полагал, что если ты была помолвлена...

– Логическое заключение.

– Но не в твоем случае, – серьезно сказал он.

– Ты прав, мы решили подождать до медового месяца.

– Черт, Патрисия, как ты могла мне позволить... – он запнулся, – как ты могла позволить мне заняться с тобой любовью?

– Думаю, сейчас нет смысла об этом говорить. Я сама себе хозяйка и могу делать, что хочу.

– И все же?

Господи, ну что она могла ему сказать? Как признаться ему в своих чувствах? Поведать о своей мечте остаться в этой сторожке навсегда? Слишком быстро она влюбилась.., ведь они едва знакомы!

– Если б я знала! Ты чертовски привлекательный мужчина. И за эти проведенные наедине с тобой дни со мной начали происходить странные вещи. Особенно когда ты стоишь рядом или дотрагиваешься до меня. А скорее, и то и другое.

– Мне казалось, что женщины не ложатся в постель без клятв в верности и объяснений в любви, особенно с малознакомым мужчиной.

– Ты прав, и до нашей встречи я такая именно и была.

Но клятвенные заверения Нейла оказались лишь пустым трепом, он бежал, как трус, к тому же обобрал, опять подумала Патрисия и.., порадовалась этому: ведь иначе она никогда бы не познакомилась с ковбоем!

Стоун нежно взял ее за подбородок и притянул к себе ее личико.

– Не знаю, не знаю, может, все дело в сторожке, но должен признаться, еще никогда она не вызывала у меня подобной реакции.

Его слова разрядили обстановку, и девушка расслабилась.

Перевернувшееся в камине полено заискрилось.

– Пойду принесу дров, – начал было Стоун.

Но в это время Патрисия начала выползать из своего спальника, и он страстно привлек ее к себе, и, не скрывая своего желания поцеловал. О, какое же это счастье, осознавать, что мужчина хочет тебя снова, подумала Патрисия, наполняясь гордостью.

На этот раз он любил ее нежнее.., медленнее.., чувственнее...

Взаимная страсть разгоралась с каждой минутой, и они достигли вершины блаженства почти одновременно.

И только после этого Стоун оделся и вышел на улицу за дровами.

Патрисия воспользовалась его отсутствием и привела себя в порядок, насколько это было возможно, конечно. Затем зажгла лампы и принялась за приготовление ужина. Неприхотливая еда скрашивалась царившей в комнате атмосферой. Они смеялись, обменивались взглядами и загадочно улыбались друг другу. Стоун превзошел сам себя и смеялся больше, чем за последние вместе взятые несколько дней.

После ужина Патрисия вышла на улицу. Полная луна висела над верхушками деревьев. Тонкие лучики света резвились на белоснежном покрывале подобно сказочным огонькам.

Вернувшись в сторожку, девушка нашла Стоуна в мрачном расположении духа. Он сидел, ссутулившись, напротив камина и смотрел на полыхающее пламя.

– Что-то случилось на ранчо? Что же еще могло так быстро изменить его настроение?