355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Памела Кент » Притяжение любви » Текст книги (страница 10)
Притяжение любви
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 03:50

Текст книги "Притяжение любви"


Автор книги: Памела Кент



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 13

Врачи больницы в своих ежедневных заботах то и дело сновали мимо поста медсестры; в свете неоновых ламп мелькали их белые халаты с приколотыми к ним личными карточками. Стефан не обращал на них никакого внимания.

– Я полагаюсь на твое мнение, Джорж. Ты знаком с историей болезни Линдсей. Теперь ты видел результаты анализов. Что я упустил? Что же, черт побери, я упустил?

– Давай обсудим это где-нибудь в другом месте.

– Где?

Джорж Легран посмотрел на часы.

– В буфете.

Стефан пошел вслед за ним к лифту. Те, кто уже успел войти в кабину, учтиво расступились. В этой больнице, как, впрочем, и во всех других, существовала негласная иерархия, и Стефан с Джоржем уверенно занимали в ней высшую ступень.

Оба они успели порасти трехдневной щетиной, на этом сходство между ними заканчивалось. Джоржу, привлекательному вдовцу, было далеко за пятьдесят. Он не был оперирующим врачом, но часто присутствовал на операциях, когда дело касалось его пациентов. Он заведовал отделением неврологии, и именно он прилетел за Стефаном в Нью-Йорк, чтобы убедить его перейти на работу в кливлендскую неврологическую клинику.

Выйдя из лифта, Стефан направился вперед, а Джорж немного задержался, чтобы дать указания проходящей мимо медсестре. Буфет напоминал по размерам пригородный вокзал, только еще более запущенный. Во время последнего ремонта о буфете, видимо, забыли или просто обошли это помещение стороной как безнадежное. Главными его достопримечательностями были вытертый ковер, обшарпанные столы и старая кофеварка, которая смешивала молоко и сахар наугад. Как-то под Рождество кто-то из персонала притащил сюда елку и водрузил ее возле единственного окна. Елка давно уже осыпалась, но никто до сих пор не удосужился ее убрать. Время от времени по праздникам кто-то украшал ее голые ветки соответственно поводу. В настоящее время на ней болтались пластмассовые пасхальные яйца.

Стефан выбрал столик в углу, предварительно смахнув пустые пластиковые стаканчики в ближайшую урну. Затем сходил за кофе для себя и для Джоржа.

– Во-первых, успокойся, – сказал Джорж, – если мы что-то и упускаем, то это так и будет оставаться упущенным, пока ты не успокоишься.

– Я не имею права ничего упускать.

– Ты, как никто, должен понимать, как вредно во всем винить себя.

– Я должен понимать это как никто?

– Ты создан для рационального мышления.

Стефан рассмеялся. В его смехе было столько же горечи, сколько и в стакане кофе.

– Мое рациональное мышление завело меня в никуда. Я до сих пор так и не смог поставить диагноз Линдсей.

– В сравнении с прошлой неделей ты продвинулся на целый шаг вперед. Теперь ты уже уверен, что это все-таки какое-то заболевание.

– Если я каждую неделю буду делать всего лишь по одному шагу, а состояние Линдсей будет ухудшаться с той же скоростью, что и теперь, то она будет мертва прежде, чем я успею пройти половину этой комнаты.

– Ты проверил возможность того, что это какие-то микробы? Нехватка витаминов? Или химическая интоксикация?

– Ты отлично знаешь, что проверил. Ни анализ крови, ни рентген на них не указывают. – Стефан посмотрел на Джоржа. – Там на острове есть один врач. Его зовут Алден Фицпатрик. Он был первым, кто осмотрел Линдсей. Он назвал это вырождением. Я поверил ему. И знаешь, что я тебе скажу? Мы пользуемся сотнями научных терминов, латинских названий, названий, данных в честь тех или иных исследований, но ни одно описание не кажется мне таким точным.

– Слишком уж стремительное вырождение.

– Да, черт побери!

Джорж положил руку Стефану на запястье.

– Есть вероятность, что это какая-то редкая разновидность множественного склероза или что-то вроде того, с чем мы еще никогда не сталкивались. Ты мог бы попробовать соответствующее лечение. Стероиды. Гипербариевый кислород, если уж ничего не остается. В клинике есть один врач, который сейчас тестирует новое лекарство.

– Я не хочу использовать Линдсей в качестве подопытного кролика.

– А у нее больше не было видений? Каких-нибудь новых галлюцинаций?

– Если даже и были, она отказывается об этом говорить.

– Признаюсь, вся эта история с НЛО смущает меня больше всего. Галлюцинации и видения не оказывают влияния на общее самочувствие. Мы же видим целый букет всевозможных симптомов.

– Я был бы рад выявить причину хотя бы одного из них. Хотя бы для начала!

Джорж откинулся на спинку стула.

– Тебе следует перестать самому заниматься этим случаем.

Стефан выпил уже полстакана кофе, так и не почувствовав его вкуса.

Не дождавшись ответа, Джорж продолжал:

– У тебя есть хорошие знакомые, которые могли бы постараться для тебя. К тому же здесь не требуется хирургическое вмешательство.

– Ты хочешь сказать, что того, что я делаю, недостаточно? Ты имеешь в виду, что мне не хватает квалификации?

– Ты отлично знаешь, что я не это имею в виду. Ты слишком близко принимаешь все это к сердцу.

– Никто не позаботится о ней так, как я.

– Никто из врачей нашей больницы не отнесется к ней хуже, чем ты. Было бы оскорбительным по отношению к твоим коллегам полагать обратное.

– Я проконсультируюсь со всеми, с кем только возможно. Но я настаиваю на том, чтобы оставаться ее лечащим врачом.

– Почему?

Стефан глубоко вздохнул, а затем медленно выпустил воздух из легких. Так медленно и так осторожно, как он это делал в самый критический момент во время операции.

– Потому что кто-нибудь другой, возможно, и сможет пробежать лишнюю милю, а я доберусь до края Вселенной, чтобы найти ответ.

– Наверное, ты должен это сделать, – сказал Джорж. – Потому что, если на этой обласканной Богом Земле и найдется ответ, то я, во всяком случае, его не знаю.

Линдсей оделась для прогулки. Стефан позаботился о том, чтобы окна ее палаты выходили на пруд. Натянув туфли, она подошла к окну. Она не обернулась, когда открылась дверь. Она знала, кто это. Одним из преимуществ ее болезни была повышенная чувствительность к тому, что происходит вокруг. Ей казалось, что это подготовка к тому моменту, когда ее тело окончательно рассыплется и утратит форму. Только ее неправильно информированное тело не отдавало себе отчета, что, вместо того чтобы перейти в чистое сознание, подобно Алдену, она попросту умрет.

– Линдсей?

– Я наблюдаю за утками, Стефан. – Она обернулась и с улыбкой пригласила его присоединиться к своим наблюдениям.

– В этом году происходит что-то необычное.

Она была довольна тем, что он это заметил.

– Ты должен будешь привести сюда Мэнди и Джефа и покормить уток, когда… – Тут она осеклась. Она еще не обсуждала с ним будущего. Подвергая себя бесконечным, иногда болезненным исследованиям, она словно объявляла ему о своей скорой смерти доступным ему языком. Он ни за что не поверил бы ей, если бы она просто сказала ему о том, что умирает. Он всегда был человеком, которому требуются доказательства. – Почему бы нам не сесть и не поговорить? – Его ответ был ей известен заранее. Она слышала напряжение в его голосе, хотя он и старался говорить как обычно. Ей хотелось избавить его от самого трудного – Стефан, я уже знаю.

– Знаешь что?

Она почувствовала, как он напрягся, сидя возле нее. Она посмотрела ему в лицо.

– Я знаю, что мне недолго осталось, – ответила она, все еще избегая слова «смерть».

– Почему ты так думаешь?

– Мое тело мне подсказывает. Я знаю. Ты не волнуйся, все в порядке.

– Нет, не все в порядке.

Он отнял свою руку и встал.

Она смотрела, как он мечется по комнате из угла в угол, словно беспомощный лев, запертый в клетку.

– Я смогла с этим смириться, – сказала она. – А ты можешь?

– Смириться? – Он выждал паузу. Брови его приняли суровые очертания. – Лучше бы ты, черт побери, не смирялась с этим. Я не позволю тебе смириться. Это все равно что сдаться. Ты будешь бороться. Мы вместе будем бороться до тех пор, пока не найдем ответ и необходимое лечение.

Он обнял ее и прижал к себе.

Линдсей потребовала, чтобы ее отпустили назад, на остров. Он настоял на том, чтобы ехать с ней и чтобы дети оставались у Хильды еще некоторое время, пока она не наберется немного сил.

На пароме они заняли места на открытой палубе. Линдсей позволила ветру трепать свои волосы. Этим вечером, под звук работающего на судне двигателя, она чувствовала себя живой как никогда.

Стефан держал ее, крепко прижав к себе.

– У тебя нет причин думать о самом плохом. Существует множество заболеваний с такими же, как у тебя, симптомами. Рано или поздно эти симптомы исчезают и пациенту требуется лишь некоторое время на то, чтобы окончательно прийти в себя.

Линдсей словно не обратила внимания на его слова.

– Дети будут нуждаться в тебе. – Она положила голову Стефану на плечо и вздохнула, когда он еще крепче прижал ее к себе. – Я рада, что вы так здорово поладили этим летом. Знаешь, они все время только и говорят о тебе.

– Забавно. Когда они со мной, они только и делают, что говорят о тебе.

– Они тяжело перенесли наш развод. – Линдсей почувствовала, как он напрягся.

– А ты ожидала, что будет наоборот?

– Я не уверена, что знаю, чего ожидала. Думаю, что никто этого не знает.

– Это же был не боксерский матч. В разводе не бывает чистого брейка, когда подсчитываются очки и объявляется победитель.

– Никто и не победил. А уж дети в особенности.

Глаза ее оставались печальными. Она продолжала смотреть на воду, но ее головная боль при этом усиливалась. И тем не менее она чувствовала, что находится наедине с мужчиной, которому обязана принадлежать.

Когда паром причалил к острову, они стояли словно в нерешительности. Она молча шла вниз по трапу, вцепившись в руку Стефана, а Стефан тем временем рыскал в кармане в поисках ключа от микроавтобуса, который она припарковала возле причала.

Войдя в дом, он первым делом бросился открывать окна.

– Ты хочешь есть?

Она уже несколько дней не испытывала голода. Ей казалось, что ее тело больше не нуждается в хлебе насущном.

– В буфете еще есть суп.

– Консервированного супа тебе будет недостаточно. – Он отправился на кухню и осмотрел содержимое холодильника и буфета. – Макароны и отварные овощи в сырном соусе, – сказал он, когда осмотр был окончен. – Пшеничный рулет и свежие помидоры.

– Ты станешь все это для меня готовить?

– Я готов сделать для тебя все, что угодно. – Произнося эти слова, он отвернулся от нее, и голос его остался неизменным.

– Тогда, может быть, ты проводишь меня в спальню и займешься со мной любовью?

Стефан остался стоять неподвижно. Как ни странно, она вдруг как бы увидела, что комнату наполняют краски. Солнце уже почти садилось и заливало комнату светом. Пространство вокруг нее было фиолетово-розовым, ее захлестывали волны разноцветных огней, почти так же, как в доме Алдена. Пространство, окружающее Стефана, было темнее и гуще. Это была полночная синева, наполненная пепельной серостью. Она ощущала привкус пепла.

– Мы с тобой недавно уже занимались любовью, – выговорил он наконец. – А потом ты выгнала меня.

– Я больше не буду тебя выгонять. Никогда. Я просто не смогу.

– Потому что тебе кажется, что ты умираешь?

– Потому что я жива. Потому что в последнее время я позволила страху занять место всех моих остальных чувств. – Линдсей стояла неподвижно, а вокруг нее плясали разноцветные огни. – Я не знаю, когда это все началось и почему. Я перестала доверять своему сердцу и уверовала в твою холодность, согласившись на твое отсутствие. Но теперь я знаю, что была не права.

– Нет. Это я был не прав.

– Нас больше ничто не сможет разлучить!

– Тогда подари мне любовь.

Он обнял ее. Она показалась ему легче, чем обычно. Создавалось впечатление, что она соткана из воздуха. Он прижал ее к себе еще крепче, боясь, что она вот-вот ускользнет.

Это ощущение исчезло, когда они поднялись в спальню. Он повалился на кровать, увлекая ее за собой. Она целовала его в щеки, в лоб, в губы. Все, что их окружало, казалось им таким знакомым, таким дорогим. Ей хотелось выпить его до дна, отдать ему все, что в ней накопилось. Она дотрагивалась до его лица и с трепетом ощущала пальцами его тело. Она слышала, как стонет его сердце.

Он растянулся на кровати, а она накрыла его тело своим, слезы застилали ей глаза.

– И как я могла просить тебя уйти? – шептала она.

Он провел пальцами по ее волосам.

– Теперь это не имеет значения.

– Ты только вспомни. Если бы мне… если бы мне пришлось оставить тебя. Ты только вспомни. – Она снова поцеловала его. Она не оставила ему возможности возразить, и он обнял ее и уложил на спину, повернув к себе лицом. Он навалился на нее всей массой своего тела так, что она не в силах была сопротивляться.

– Ты не оставишь меня. Я тебя не отпущу, – пообещал он. – Ты слышишь меня? Я не позволю тебе уйти!

Она взяла его лицо в ладони и притянула к себе. Глаза его были широко раскрыты, и она могла прочесть каждое его чувство. Она забыла о собственном отчаянии и целиком отдалась ему.

– Я всегда буду с тобой.

Когда он снова поцеловал ее, между ними не осталось никаких барьеров. Закат окрасил комнату. Линдсей смотрела на Стефана и думала о последних отблесках уходящего дня.

Она не чувствовала себя одинокой и ничего не боялась. Ее слезы были слезами счастья.

Глава 14

Стефан встречал рассвет. Он оставил Линдсей досыпать в одиночестве, хотя это было и нелегко. Беспокойство не оставляло его – она нуждалась в его заботе. Ему не хотелось ее будить. Ему не хотелось, чтобы его опасения потревожили ее сон.

Он предупреждал ее, что в понедельник ей придется вернутся в больницу. Ей был назначен осмотр у двух других врачей, и к тому же Джорж хотел осмотреть ее еще разок. Им всем не терпелось найти причину ее недуга или, на худой конец, начать лечение симптомов.

Пока ей будут делать нескончаемые анализы, Стефану предстоит сидеть в больничной библиотеке, склонившись над томами медицинских пособий.

Теперь на него работали два врача из их же клиники. Когда-нибудь кто-нибудь все же должен будет найти ответ на вопрос, в чем заключается причина заболевания Линдсей.

– Стефан?

Он обернулся. Он не слышал ее шагов. Она ступала словно по воздуху. Он протянул руки ей навстречу, и она припала к нему, как будто это были их самые первые и самые счастливые дни.

– Тебе нужно поспать, – увещевал он ее.

– Сон – это пустая трата времени. Мне нужно было увидеться с тобой.

Она собиралась сказать ему правду. Разве могла она поверить в то, что он опустит руки и позволит ей умереть с миром, оставив ее на попечение Алдена? Стефан никогда не признал бы своего поражения. Он ни за что не позволил бы ей попросту раствориться в ночи. Он был одержим стремлением бороться за ее жизнь, бороться каждой частичкой своего тела. Он не знал, что то, что происходило с ней, было неизбежным.

Ей вовсе не хотелось проводить последние отведенные ей дни подобным образом. Она отказывалась умирать на больничной койке, привязанной к медицинскому оборудованию, и вдали от людей и мест, которые были ей так дороги. Алден обещал ей спокойствие, но никто не гарантировал ей выздоровление. Ей хотелось спокойствия. Ей хотелось, чтобы Стефан и дети были вместе с ней и чтобы в самый последний миг жизни рядом был Стефан, а не больничные сестры и не доктора, борющиеся за победу над своим злейшим врагом. Стефан.

Но поверит ли Стефан в правду? И есть ли хоть кто-нибудь, кто сможет в это поверить? Или он сочтет, что это всего лишь еще один симптом ее непонятного заболевания?

Она хранила молчание. Она дорожила каждым мгновением, оставшимся ей в жизни.

– Может быть, нам следовало бы познать горечь расставания, прежде чем мы решили быть вместе?

– Мне не по душе подобный анализ.

– И мне тоже. – Ее голос дрогнул.

– Ты готова подумать над этим не спеша, Линдсей?

Она удивленно посмотрела на него. Ее смутил его тон.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне бы не хотелось без причины обнадеживать детей.

Он уставился на нее.

На какое-то мгновение она лишилась дара речи. Ей и в голову не приходило, что она могла ошибиться прошлым вечером. Но она и вправду здорово обидела Стефана. Возможно, даже слишком сильно для того, чтобы попытаться попросить его о возобновлении их брака. А может, ему просто нужно было какое-то время.

У нее времени не было.

– Я понимаю, что все это звучит необычно… – мягко сказала она. – Я понимаю, что ты боишься. Но…

– Боюсь? Нет. – Он накрыл ее руку своей. – Ты уверена?

– По правде, мы ведь с тобой никогда и не разводились. Разве мог какой-то клочок бумаги разрушить наш брак? Ведь только чувства двух людей имеют тут какое-то значение. Но мне бы хотелось, чтобы каждый из нас вновь высказался за себя. Я хочу знать… знать, что ты полностью принадлежишь мне.

Он пристально посмотрел на нее. Она была настолько хрупкой, что, казалось, легкого ветерка достаточно, чтобы вознести ее к небесам. Он крепко сжал ее ладони.

– Тебе хочется этого потому, что ты боишься, что можешь умереть?

– Мне хочется этого потому, что я люблю тебя.

– Я не позволю тебе умереть. Я ведь уже говорил тебе. Вся жизнь перед нами. Мы еще будем воспитывать внуков. И правнуков тоже.

– Тогда давай в ближайшее время снова поженимся. Иначе наши внуки нас не поймут.

Он склонился к ней, взяв ее за подбородок так, что она вынуждена была на него посмотреть.

– Это мое самое большое желание.

– Стефан! – Она крепко прижалась к нему.

– Он очень талантливый скульптор и резчик по дереву, – сказала Хильда. – Почему никто никогда мне не говорил, что мой внук любит резать по дереву?

Линдсей сидела неподвижно и позволяла другим проявлять заботу о себе. Мэнди накинула на нее вязаный афганский платок. Джеф принес ей любимую подушку. Хильда же пичкала ее холодной водой и витаминами с того самого момента, как они с детьми приехали.

– Мне казалось, тебе это будет не интересно, – сказала Линдсей.

– Не интересно узнать о собственном внуке? Мне все о нем интересно. И о Мэнди тоже. Разве я переехала в Кливленд, чтобы писать книги? Я могу писать книги где угодно.

– Мне казалось, что тебя больше интересуют академические исследования, – тактично ответила Линдсей.

– Я знаю, о чем говорю. Я говорю о моих внуках.

Слезы подступили к горлу Линдсей, но она сдержала приступ благодарности. Хильда любила детей. Дай Бог, чтобы она всегда оставалась с внуками и давала им то, что уже не сможет дать Линдсей.

– Мой дед был резчиком по дереву, – сказала Хильда.

– Он вырезал часы. Часы с кукушкой, – пояснил Джеф, – бабушка показывала мне такие.

Линдсей смутилась.

– Я знаю. Я видела их у тебя дома, Хильда, только я забыла.

– Он бы гордился Джефом. – Хильда улыбнулась Джефу, и Джеф улыбнулся ей в ответ. Линдсей поняла, что она сама была виновата в том, что эти двое так до сих пор и не смогли по-настоящему познакомиться. Она слишком часто волновалась о Джефе понапрасну. И Хильда и Стефан давно уже были готовы принять его таким, какой он есть. Им просто необходим был шанс, чтобы познакомиться с ним поближе.

Линдсей почувствовала, как руки опустились ей на плечи. Руки Стефана. Она положила на них свои ладони. Она была рада, что Хильда согласилась остаться на ночь. Ей хотелось, чтобы и Хильда узнала то, что они со Стефаном собираются сказать детям.

Она поняла – Джеф заметил, что происходит что-то необычное. Он беспокойно оглядывался по сторонам.

– Джеф, Мэнди, – сказала она, – подойдите, пожалуйста, сюда.

Мэнди выбралась из угла, где она обучала Конга команде «Сидеть!». Джеф подошел ближе, но он так и не решился посмотреть матери в глаза.

– Мы с папой должны вам кое-что сказать. – Она оглянулась и посмотрела на Стефана. Она хотела, молила, чтобы он сделал это сам.

– Мама и я, мы снова женимся. Мы будем жить вместе, как и раньше. – Он посмотрел сначала на детей, а затем на Линдсей. – И мы надеемся, что вам это придется по душе.

– Думаешь, я удивлена? – спросила Хильда. – Нет. Единственное, что меня до сих пор удивляло, что вы отказываетесь прислушаться к своим собственным сердцам. Но я рада, что это наконец произошло. Хотя вам и потребовалось так много времени.

– Вы женитесь? – обрадовалась Мэнди. – И свадьба будет?

– Да. На следующей неделе, – ответила Линдсей.

– А меня возьмете? В последний раз меня на ней не было.

– Можешь не сомневаться.

Джеф сделал шаг вперед. Он посмотрел прямо в глаза своему отцу.

– А ты будешь уделять нам время?

Стефан решительно кивнул головой.

– Даже больше, чем обычно.

– Раньше ты этого не делал.

– Для этого было множество причин, но вы тут ни при чем. Но теперь их нет. Все наше время принадлежит нам. Всем нам.

– А ты сможешь жениться, пока еще больна, мама? – спросила Мэнди, она вскарабкалась Линдсей на коленки и стала гладить ее по щекам.

– Мы поженимся несмотря ни на что, – ответила Линдсей. Она поцеловала ладошку Мэнди.

– Вы снова полюбили друг друга? – спросила Мэнди.

На мгновение в комнате воцарилось молчание. Затем Стефан наклонился к дочке и посмотрел ей прямо в глаза.

– Мы никогда не переставали любить друг друга, – сказал он. – Просто иногда взрослые тоже ошибаются.

– Это была очень большая ошибка, – сказала Мэнди. – Мне бы здорово не повезло, если бы я совершила такую!

Линдсей рассмеялась. Она похлопала Мэнди, а затем и Джефа, который также вскарабкался ей на колени. Стефан обнял их и рассмеялся. Хильда сидела напротив. Глаза ее были полны слез.

Линдсей стояла у окна и наблюдала, как Стефан прощается с детьми и Хильдой. Она была одета в то самое платье, в котором когда-то выходила за него замуж. Был ранний вечер, а большинство гостей уже разошлись по домам. Гостей, приглашенных на бракосочетание, было немного. Они не хотели превращать в балаган восстановление своего брака. Были приглашены только самые близкие друзья: Фрэнк, который по его собственному признанию, предпочитал присутствовать на процедурах бракосочетания, а не на бракоразводных процессах, а также несколько коллег Стефана.

Еще был Алден.

Она повернулась к Алдену лицом. Они были одни в комнате.

– Стефан хочет, чтобы в понедельник я вернулась в больницу. Он больше не будет меня сторониться.

– Он видит, что происходит?

– Что именно?

Глаза Алдена казались бездонными. В них читалась вселенская печаль.

– Происходит именно то, чего я боялся. И быстрее, чем я надеялся.

Она кивнула головой. Она чувствовала, что это правда.

– Я бы не могла сейчас держаться на ногах, если бы не твое лечение, правда?

– Мои лекарства всего лишь прибавляют тебе немного сил. Но с их помощью нельзя остановить наступление неизбежного.

– И скоро они начнут просто снимать боль, – с грустью сказала она.

– Линдсей, ты слишком быстро приближаешься к тому моменту, когда уже будет поздно отправляться с нами.

– Я ведь уже говорила тебе о своем решении.

– Тебе пора принимать лекарство.

– Так скоро? Я ведь уже принимала до начала церемонии?

– Его действия будет недостаточно, чтобы дотянуть до утра.

Линдсей снова повернулась к окну.

– Я не могу ехать в больницу. Я не хочу покидать остров.

– Я буду помогать тебе, где бы ты ни находилась.

– Нет. Я должна сказать Стефану, что в больницу не поеду. Если я лягу в больницу, то уже никогда не вернусь домой. Я хочу остаться здесь. Со Стефаном. С тобой. С Джефом и Мэнди.

– Что ты собираешься ему сказать?

На какой-то миг она испугалась. Она знала, что Алден обладает способностью управлять ее волей. Если он не захочет, чтобы она говорила Стефану правду, то с легкостью может ей помешать.

– Не волнуйся, – сказал он. – Ничего из того, что ты ему расскажешь, не сможет нам повредить. Я не собираюсь заставлять тебя молчать.

– А ты можешь мне помочь? Ты можешь заставить его поверить в то, что я говорю правду?

– Нет.

Она заметила, что Стефан направился к дому. Алден взял ее за руку, и она тут же ощутила знакомое покалывание, которое поможет ей продержаться еще несколько часов.

– Что мне сказать ему, чтобы убедить?

– Ничего кроме правды.

Она повернулась к нему за объяснениями, но его уже не было. Линдсей закрыла глаза и задумалась о тех тайнах, которые ей открылись. Она бы по кусочку отдала их все за каждый лишний год жизни, проведенный со своей семьей. В ней не родилось даже чувства собственной значимости от приобщения к удивительным тайнам Вселенной.

Дверь открылась.

– Линдсей?

– Я здесь…

Поднявшись в спальню, он заботливо уложил ее в постель. Кто-то уже успел откинуть одеяла. Она облегченно вздохнула.

Стефан дотронулся до ее щеки.

– Я помогу тебе раздеться.

– Думаю, стоило дожидаться этого момента.

– Ты слишком ослаблена, чтобы заниматься любовью.

Глаза ее наполнились слезами. Она притянула Стефана к себе.

– Нет. – Она не стала добавлять, что скоро это будет действительно так. – И не лишай меня первой брачной ночи.

– Тебе следует отдохнуть.

– Я отдохну. Потом.

Он обнял ее так, что она лежала, прижавшись головой к его груди.

– А ты помнишь нашу другую первую брачную ночь?

– Помню.

– Ты был таким красивым. Хотя, конечно, не таким красивым, как теперь. Я открыла для себя много из того, к чему стремилась всю жизнь.

Стефан сомневался, до конца ли он ее понимает. Он знал, что никогда не сможет выразить свои чувства с той же легкостью, с которой это делает она. Еще он знал, что полная ясность не имеет никакого значения. Теперь Линдсей поняла самое главное. Он любил ее. Он любил ее с самого начала.

– Ты и дети – самое главное в моей жизни, – нежно сказал он, едва касаясь губами ее волос…

Она не ответила ничего. Он почувствовал кожей ее теплое дыхание и понял, что она заснула. Страх в нем вдруг возобладал над всем остальным. Он испытывал искушение растолкать ее, чтобы убедиться, что она просто спит. Вместо этого он подоткнул подушку ей под голову и пощупал пульс на шее. Пульс оказался учащенным и не таким равномерным, как хотелось бы.

– Черт побери, Линдсей, – тихо, но взволнованно сказал он.

Он даже не успел ее раздеть. Теперь он старался делать это как можно аккуратнее. Он раздумывал, позвонить ли в больницу, чтобы предупредить дежурного врача о том, что он ее сейчас привезет, или лучше дождаться утра. Конечно, она будет сопротивляться изо всех сил. Пока ей не станет совсем плохо, для нее будет лучше оставаться здесь.

– Стефан? Ложись в постель.

Ее голос звучал так, словно она находилась где-то далеко.

Он пощупал ее лоб ладонью.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я жду, когда ты разденешься.

Он снял с себя одежду, быстро скользнул под одеяло и обнял ее.

– Ты заснула.

– В мою первую брачную ночь? Этого не может быть.

– Значит, ты хорошо притворилась.

– Ты… ты просто нервничаешь из-за того, что тебе придется заняться любовью с твоей молодой женой.

Ему так хорошо было с ней. Пока ее не было, он как бы был лишен своей собственной половины. Он стал целовать ее лоб, спадающие на ухо светлые волосы, ее шею. Касаясь ее руками и губами, он вспоминал ощущение своего тела, а затем говорил себе, что в этом нет необходимости, – Линдсей снова принадлежит ему. Она никогда его больше не оставит.

Он нежно поцеловал ее. Затем еще раз, но уже не так нежно. Он чувствовал, что она ускользает от него. Она и была и не была с ним. Он мог прикасаться к ней, ощущать ее присутствие, но что-то все же изменилось. Снова подступил страх, но он отогнал его от себя. Ему не хотелось ничего бояться. Что-то подсказывало ему, что не стоит портить такое мгновение.

Это она восстановила их связь. Она обхватила его ногами и слилась с ним с той же легкостью, с какой суд расторг их брак.

Когда все было позади, Стефан уложил Линдсей возле себя. Она заснула почти сразу же.

Он погладил ее волосы, она повернулась к нему лицом и прижалась щекой к груди. Щека была горячей. Он снова пробежал в уме все пособия по медицине. Они с коллегами уже буквально поселились в больничной библиотеке. И так ничего и не смогли найти. Ни он, ни кто-то еще. Завтра, когда Линдсей будет в больнице, он с новыми силами сможет взяться за поиски ответа.

– О чем ты думаешь?

Вопрос застал его врасплох.

– Честно? Я думал о том, что у тебя, похоже, до сих пор держится температура. Я был бы рад, если бы завтра утром ты отправилась в больницу.

– Я не поеду в больницу. Я не больна. Я умираю. И ничто из того, что мне могут предложить в больнице, не в силах это изменить. Я хочу остаться здесь. Я хочу умереть з…

– О чем ты говоришь?

– Я знаю, что со мной происходит. Есть в этом мире, на этой земле вещи, которых мы не понимаем. Одна из них оказалась здесь в мае.

– Ты говоришь о космическом корабле, который, по-твоему, ты видела?

Она улыбнулась и дотронулась до его щеки.

– Разве за все годы, что ты меня знаешь, я когда-нибудь видела то, чего на самом деле не было? – Она прикоснулась к его губам, чтобы не дать ему ответить. – Я видела этот корабль. Видела, как он садится на поле, помню, как Я очутилась в нем. Но возникли проблемы. Корабль и совершил посадку потому, что возникли проблемы. И те же самые проблемы столкнули меня с силами, которые стоят за пределами нашего понимания, с силами, которые не способно выдержать человеческое тело. И вот в результате я умираю.

Стефан уставился на нее.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Линдсей. – Но я не сошла с ума, дорогой. Хотя мне и хотелось бы, чтобы это было так. Тогда меня можно было бы вылечить.

– Но откуда тебе обо всем этом известно? Ты внезапно это вспомнила? Этот инопланетянин снова прилетал на землю, чтобы предупредить тебя?

– Раскрой свою душу. Прислушайся ко мне своим сердцем.

– Откуда тебе это известно? – спросил он на сей раз резче.

– Мне Алден рассказал.

– Алден! – Стефана охватила ярость. – Чего он, черт побери, добивается?

– Он говорит правду. Он не из этого мира.

Стефан закрыл глаза.

– Я убью его.

– Раскрой свою душу. Прислушайся своим сердцем, – она дотронулась пальцами до его век, – посмотри на меня.

Он открыл глаза, и она прочитала в них гнев.

– Если этот ублюдок причинил тебе хоть какой-то вред, он покойник.

– Он не причинил мне никакого вреда. Никто не причинял мне никакого вреда. Это было случайностью, в результате которой я умираю. Алден вернулся, чтобы помочь мне. Но он не в состоянии что-либо сделать, кроме как просто поддержать меня. Я узнала в нем того, кого я встретила на корабле. Не сразу. Немного позже. Знаешь, Стефан, я понимаю, что все это звучит странно. Я знаю! Но я действительно видела НЛО. Я была на борту. И Алден там был. В другой форме. Сейчас он выглядит как человек, но он не человек. Представители его расы могут принимать разные формы, если в этом есть необходимость. Они те, кем когда-нибудь сможем стать мы. Они чисты, бесхитростны и живут в гармонии с тем, чего мы также не видим.

Он оттолкнул ее от себя, но она вцепилась в его руку.

– Стефан!

– Не пытайся меня остановить. – Он разжал ее пальцы. – Я найду твоего так называемого дружка-инопланетянина и выясню, в какие игры он вздумал поиграть!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю