Текст книги "Новый Мурзилка"

Автор книги: Пальмер Кокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Знайка, да скажи же, что это такое? – спросил я. – Ведь ты все знаешь, значит, и это должен знать.

– Подожди, – ответил Знайка. – Если я не ошибаюсь, это крик мартышек. Давайте спрячемся там, за этими высокими камнями, и посмотрим.

В один миг мы опустились на колени и, спрятавшись за камнями, стали наблюдать.

Крик доносился все ближе и ближе, и вдруг перед нами появилась целая толпа мартышек, маленьких и взрослых. Они перепрыгивали с дерева на дерево, скакали по земле, кувыркались, делали уморительную гимнастику и при этом кричали так пронзительно, что я счел нужным заткнуть себе уши ватой (я ее всегда ношу на всякий случай в жилетном кармане), так как боялся оглохнуть.

Мартышки, очевидно, заметили нас и, как это почти всегда делают обезьяны, стали подражать нам; спрятались с другой стороны камней, выглядывая оттуда, точь-в-точь как мы.

– Мы должны поймать всех этих мартышек, – сказал Мик и уже приготовил веревку, чтобы набросить ее на ту мартышку, которая ближе всего подошла к месту, где мы прятались.

– А моя удочка не пригодится? – спросил Рики.

– Да, да, пригодится! – ответил Мик. – Она очень длинная, и ею мы будем отгонять других мартышек.

Но мартышки, очевидно, смекнули, в чем дело, и пустились в бегство. А мы отправились дальше.

– Братцы-эльфы, собирайтесь в путь-дорогу! – скомандовал рано утром Ведун. – Мы отправляемся обратно морем на тот остров, откуда мы прибыли.

Собираться пришлось недолго. Особенного багажа – если не считать труб и барабанов ~ у нас ведь с собою не было.

Предполагали мы, конечно, перебраться опять на наших лодках. Но – увы! когда мы дошли до берега, лодок не оказалось. Кто их взял, мы не знали. Матросик уверял, что это мартышки утащили наши лодки и катаются теперь в них по морю.

К счастью нашему, однако, на берегу оказалось огромное крытое судно, очевидно, оставленное второпях дикарями. Оно было так просторно, что мы все могли в нем удобно поместиться: одни внутри, в каюте, другие на палубе или, вернее, на крыше.

– Это судно – китайское! – уверял Чи-ка-чи. – Я это знаю. У нас много таких. Их называют у нас джонками, и на них живут у нас, в Китае, рыбаки.

– В таком случае, – предложил доктор Мазь-Перемаз, – пусть Чи-ка-чи будет капитаном нашего судна.

– Да, кстати, здесь лежат и китайские бамбуковые весла, – заметил Микробка, – наверное, Чи-ка-чи знает, как грести этими веслами.

– Конечно, знаю! – гордо заявил Чи-ка-чи.

Я выбрал себе место в каюте, вместе с Дедкою-Бородачом, Знайкою, Микробкою и Скоком. Место было хорошее, и мы в отверстие, заменяющее окно, могли видеть все море. Я даже взял на время у Знайки его фотографический аппарат и собирался снимать морские виды.

Чи-ка-чи скомандовал по-китайски <вперед!>, и наша джонка двинулась. Поплыла она, впрочем, очень медленно, несмотря на все усилия Чи-ка-чи, который бегал по краям палубы со своим бамбуковым веслом и кричал: <Ходу! Ходу! Скорее!>

Вдруг Матросик, стоявший у кормы нашей джонки, закричал:

– Смотрите! Смотрите! К нам приближаются акулы!

– Нет, не акулы, а моржи, – поправил его Мик. – Моржей легко узнать по их большим клыкам.

В это время восемь огромных морских чудовищ, с раскрытыми пастями с заостренными страшными клыками, приближались к нам, оглашая воздух ужасным ревом.

На нашей джонке поднялась тревога. Все приготовились защищаться. Дедко-Бородач, вооружившись большою дубинкою, стал отгонять самого большого моржа, в то время как Скок угодил саблею прямо в нос чудовищу. Ведун железною палкою отгонял другого моржа. Мик наставил револьвер прямо в пасть третьего.

Со всех сторон слышались крики. Особенно пронзительно кричал доктор Мазь-Перемаз, которого один из моржей уже схватил было за полы фрака. Только благодаря удару веслом, который был нанесен кем-то из нас моржу, Мазю-Перемазу удалось спасти свой фрак, а может быть, и свою жизнь.

Что касается меня, то хотя я не принимал участия в защите против моржей, но в свое стеклышко так грозно смотрел на наших морских врагов, что они должны были испугаться моего взгляда. И действительно, спустя несколько минут все моржи скрылись в пучинах морских. Но один из моржей, раненный Миком, опускаясь в воду, с такою силою ударил в нашу джонку, что она вся затрещала, а находившиеся на палубе чуть было не очутились в воде. Китайца Чи-ка-чи удалось спасти только тем, что Ведун схватил его за косу, иначе он бы утонул.

Кто больше всего был опечален этим происшествием, так это Рики: в то время как наша джонка медленно двигалась вперед, он успел наловить несколько редких морских рыб, но вследствие удара моржа ему пришлось сделать отчаянный прыжок, причем все пойманные им рыбы опять очутились на свободе.

Наша джонка блестяще выдержала нападение моржей, и мы, успокоившись после пережитой тревоги, опять пустились в путь.

Спокойно двигалась наша джонка вперед, все больше и больше приближаясь к отдаленному берегу.

Так как джонку порядочно качало, то большинство малюток под эту качку заснули крепким сном,

Не спал только наш капитан Чи-ка-чи да те из лесных человечков, которые исполняли по очереди обязанности матросов и усердно работали бамбуковыми веслами. Не спал, кроме того, Ведун, так как он был избран караульщиком и обязан был ходить взад и вперед по палубе и сторожить нашу джонку.

Я, Мурзилка, тоже не спал, потому что спать в высокой шляпе, со стеклышком в глазу, в узких сапожках и модном костюме – очень неудобно. Кроме того, я боялся смять во сне мой костюм. Ведь не так-то легко найти на необитаемом острове портного, который мог бы мне его отутюжить и обновить!..

Среди полного спокойствия на нашей джонке раздался громкий голос Ведуна:

– Караул! Караул! К нам приближается страшное морское чудовище!

В один миг все были на ногах. Со всех сторон раздались визг и крик. Одни побежали на палубу, другие столпились у окна каюты.

Когда я выглянул в окно каюты, на очень близком расстоянии от джонки показалась из воды огромная голова чудовища с широко раскрытыми глазами. Высунув из пасти жало, чудовище страшно шипело.

– Это морская змея! – крикнул Знайка.– Берегитесь, если она ужалит, то будет плохо. От укуса змеи человек умирает! Слова Знайки еще больше напугали всех. Пожалуй, из всех лесных человечков, находившихся на джонке, не испугался один только я. Правда, я не побежал, как другие, на палубу, а остался в каюте вместе со Скоком, Микробкою, Незнайкою и некоторыми другими. Но я остался вовсе не потому, что боялся, а потому, что мне казалось гораздо интереснее смотреть из отверстия палубы на море и на то, как наши малютки справятся с морскою змеею. Но, будь у меня ружье, я бы непременно подстрелил чудовище!

Между тем чудовище или змея, как его назвал Знайка, все ближе и ближе подходило к нашей джонке.

– Не бойтесь, братцы! – крикнул Мик. – Я сейчас поймаю эту змею! – и он уже собрался бросить длинную веревку с петлей на конце. – Только стойте смирно, – продолжал Мик, – а то вы так раскачали джонку, что мне трудно попасть в змею.

Когда наконец все немного успокоились, Мик скомандовал сам себе:

– Раз! Два! Три!

И затем изо всей силы бросил веревку по направлению к змее. Змея в это время высоко вынырнула из воды, подняла свою длинную шею, свернула ее кольцом и презрительно посмотрела на Мика. Трркс! – и петля Мика очутилась на голове змеи.

– Ура! – закричал я громко. – Поймал!

Но оказалось не то: змея ловко нырнула в воду и исчезла с наших глаз.

Мы уже думали, что змея окончательно скрылась, как вдруг из воды опять показалась ее страшная голова.

Мик вторично бросил веревку, но теперь петля попала прямо в цель, на голову змеи, и очутилась на ее шее.

Змея зашипела, завиляла хвостом, стала извиваться во все стороны.

– Держи! Держи крепче! – закричал Мик, стоя на краю палубы.

Все остальные лесные человечки, стоявшие тут же, схватились за веревку и стали тащить ее изо всех сил.

– Тащи! Тяни! – командовал Мик. Змея шипела, высоко подняв хвост, затем быстро опустилась, выкатив глаза.

– Ура! – закричали мы все, сидевшие в трюме, наблюдая, как змея погружается в воду.

Чи-ка-чи ловким ударом разрубил веревку, и змея упала на дно.

– Ура! – вторично повторили все. Мы были спасены.

– Хочешь, Мурзилка, я прокачу тебя на моем коне? – предложил как-то рано утром Мик и прибавил: – Я выдрессировал ослика, точно цирковую лошадь, и он слушается каждого моего слова.

Но я не особенно доверял этому смирному коню, и когда Мик предложил мне сесть на его скакуна, я отказался.

– Боишься? – спросил Мик.

– Нет, вовсе не боюсь, только я не люблю ездить верхом,– ответил я Мику.

Вместо меня сели на осла вместе с Миком Ведун и Заячья Губа.

– Вот, смотри, Мурзилка! – весело крикнул Мик и ударил своего осла хлыстом.

Осел действительно покорно двинулся вперед, но когда Мик второй раз угостил его хлыстом, он как рванется, как прыгнет!

– Стой! Стой! Стой, говорят тебе! – кричал Мик.

– Стой! – вторил Мику Ведун.

– Стой! – голосил Заячья Губа.

Но осел не обращал внимания на их крики и несся вперед, точно вихрь.

А тут еще, как назло, налетел такой ураган, что поднял осла вместе с его всадниками на воздух.

Не успели мы опомниться, как осел вместе со своими всадниками очутился на верхушке росшего у дороги дерева.

– Вот так <спокойный конь>! – вырвалось у меня. Осел между тем, застряв вверх ногами в ветвях дерева, стал барахтаться и реветь.

– Братцы, помогите нам спустить коня! – закричал Мик и, обращаясь ко мне, прибавил: – Полезай, Мурзилка, сюда, вот тебе вожжи, держи их.

Но я отказался.

Другие вместо меня полезли на дерево. Мик, привязав веревку ослу к ногам и к шее, сам усевшись на него, скомандовал:

– Ну, братцы, тихонько спускайте!

Ослу, очевидно, хотелось поскорее очутиться на земле: как ни кричал Мик <тише! тихонько!>, он так и рвался вперед.

С большим трудом, при дружных усилиях малюток удалось наконец спустить осла на землю.

Это было последнее приключение на необитаемом острове, так как вскоре после этого мы уехали с острова.

– Полно, братцы, все на одном и том же острове сидеть, пора опять по свету прокатиться, другие края повидать, да и себя показать.

Так говорил Дедко-Бородач, когда мы однажды собрались на лужайке с целью обсудить, что нам делать.

Предложение Дедки-Бородача очень понравилось всем. Единогласно было решено отправиться в путь в один из ближайших дней.

– Чи-ка-чи, – обратились все к нашему китайцу, – приготовь джонку к отплытию: мы отправимся на ней в дальнейшее путешествие.

– Чинг! Чанг! Чунг! – ответил, радостно чмокая, китаец. – Джонка готова, можем отправиться хоть сегодня.

Сборы были недолгие, и уже на следующее утро мы отправились в путь.

Без всяких особенных на этот раз приключений наша джонка доставила нас спустя три дня к берегу какой-то неизвестной нам страны.

– Где мы находимся? – был первый мой вопрос, когда джонка причалила. Но даже Знайка не мог ответить на мой вопрос.

Привязав крепко нашу джонку, мы высадились на берег.

– Знаете, куда мы попали? – спросил Мик и, указывая на каких-то людей, толпившихся около двух хижин, сказал: – Мы попали к китайцам!

– К китайцам? – переспросил Индеец. – Неужели?

– У меня глаза хорошие, и, кроме того, я ношу очки, так что я сразу разглядел, что эти люди именно китайцы.

Едва он сказал это, как Знайка опустился на землю и наставил свой фотографический аппарат на толпу. Индеец и доктор? Мазь тоже опустились на землю и стали присматриваться, как Мик готовился снимать китайцев.

– Рики, Ведун, Дедко-Бородач, смотрите сюда! – закричал Мик. Все отозвались на крик Мика. Но Рики и не повернулся: он заметил какой-то бассейн с. водою на берегу и уже опустил свою удочку, чтобы поймать. плававших в нем рыб. Дедко-Бородач и Ведун внимательно наблюдали, как он тащил свою удочку.

Между тем Знайка стал объяснять, что китайцы ужасно не любят <чужих>, то есть, не китайцев, и что они, заметив нас, пожалуй, перебьют всех.

– В таком случае нам надо переодеться китайцами, – решил Заячья Губа,

– Да, да, верно, – подтвердили остальные.

В китайской джонке, на которой мы приплыли к берегу острова, было много тюков и ящиков с китайскими надписями.

Мы вскрыли эти тюки. В них оказалась разная китайская одежда и, между прочим, несколько десятков поддельных кос, очевидно, для тех китайцев, у которых почему-либо не выросли собственные косы.

– Давайте скорее вырядимся в китайские костюмы! – предложил Ведун.

– Да, да, вырядимся!– послышалось в ответ. И вскоре все, переодетые китайцами, уже стояли на берегу. Только я один долго не мог одеться, потому что между китайскими кафтанами не нашлось ни одного, который был бы мне впору, а китайские башмаки с деревянными подошвами мне ужасно не нравились. Пока другим плели косы, а Знайка снимал с каждого по очереди по карточке, я все-таки успел переодеться китайцем, даже приделал себе настоящую китайскую косу. Но странно: в то время, как у всех косы спускались вниз, моя коса оказалась ужасно упрямою и торчала все кверху...

– Ну, братцы, идите вперед, – скомандовал Мик. Я двинулся в числе первых. За мною шел Микробка, изображавший китайского торговца рыбою и овощами, хотя он никак не мог поладить с двумя корзинами, привязанными, по китайскому обычаю, к длинной палке. За ним следовали другие.

– Живее! Живее! – командовал Мик, поднимая кнут. Очевидно, мы были совсем похожи на китайцев, потому что настоящие китайцы, работавшие недалеко на поле, даже не обратили на нас внимания.

Дойдя до ближайшей хижины, мы остановились, отдохнули, а затем по обыкновению стали искать, нет ли в этой хижине чего-нибудь интересного. Искать пришлось недолго – на пороге хижины было разложено китайское вооружение: щиты, сабли, разные головные уборы, знамена и прочее. Тут же лежали китайские носилки, на которых в Китае носят важных сановников. Кроме того, у порога стоял небольшой осел, на которого было надето вышитое золотом седло.

– Очевидно, все это приготовлено для торжественной встречи какого-нибудь важного мандарина, то есть сановника, – пояснил Знайка.

– Вот мы и устроим шествие, – заявил Дедко-Бородач.

И многие из нас, малюток, стали уже готовиться к шествию, в то время как Чи-ка-чи приводил в порядок носилки, а Мик готовился усесться на осла.

Когда все было готово, Скок по знаку, данному Миком, затрубил в длинную трубу, и шествие двинулось в путь.

Впереди шел Скок с трубою, за ним верхом на осле ехал Мик, изображавший китайского генерала, а за ним, в качестве оруженосца, Знайка. Далее следовали носилки. Рики уселся на носилках, поддерживаемых четырьмя малютками-носильщиками. Он заявил, что будет считаться отныне мандарином, то есть важным китайским сановником. Перед носилками мандарина, то есть Рики, шел Микробка, держа в руках большую китайскую грамоту и громко выкрикивая;

– Сторонитесь! Сторонитесь! Великий мандарин едет!..

Носилки окружали со всех сторон оруженосцы, со знаменами и ружьями.

На других носилках, попроще, уместился я, Мурзилка. Но эти носилки оказались ужасно неудобными: это были просто корзины, прикрепленные веревками к бамбуковой палке, и когда Чи-ка-чи и Микробка подняли палку, я чуть было не закричал. Так мне было неудобно сидеть.

Но все-таки пешком я идти не мог – на мне были надеты ужасно некрасивые китайские туфли с высокими деревянными подошвами, которые давили мне ноги. И мне волей-неволей пришлось примириться с неудобным сидением в корзине.

Шествие двигалось быстро вперед. Все были очень довольны. Только мне, несчастному, все труднее и труднее становилось сидеть в очень неудобной корзине. Я стонал, вертелся во все стороны, стараясь поместиться поудобнее но все было напрасно.

Наконец я не вытерпел и закричал:

– Остановитесь! Остановитесь! А то я в этих носилках превращусь совсем в котлетку...

Так как эти слова были произнесены мною не по-китайски, то на мои крики не обращали внимания.

Не прошло и десяти минут, как Мик заметил, что за нами погнались настоящие китайцы. Он выстрелил из револьвера и крикнул:

– Берегитесь! Спасайтесь!

Все бросились бежать. Носильщики уронили при этом носилки, и наш мандарин Рики вместе с носильщиками очутился на земле.

– Это совсем не по-китайски! – кричал сердито Чи-ка-чи. – Если б у нас, в Китае, были такие скверные носильщики, их бы сейчас наказали бамбуковыми палками, – продолжал он.

Кое-как подняв носилки и усадив опять Рики, все снова пустились бежать. Но носильщикам, очевидно, не под силу была тяжелая ноша: они опять споткнулись.

Между тем крики преследовавших нас настоящих китайцев раздавались все ближе и ближе. Тогда мы, бросив носилки, ружья и знамена, все обратились в бегство.

Бежал и я, хотя мои китайские башмаки ужасно стучали и я то и дело спотыкался и падал.

Но вот мы наконец добрались до берега, вскочили все в джонку и спустя три минуты уже были в открытом море.

После этого приключения мы решили, что в китайцы мы, лесные человечки, не годимся. Сняв костюмы, мы сложили их опять в джонку и продолжали путь уже в наших собственных костюмах.

– Что это не видать ни Мика, ни Рики, ни Заячьей Губы? – спросил как-то утром Микробка.

– Они заняты делом, – ответил Знайка и улыбнулся. – Каким делом? пристали к нему остальные. Знайка долго не хотел говорить. Он все повторял:

– Это тайна! Вскоре вы все узнаете... Наша компания удовольствовалась этим ответом, но я решил во что бы то ни стало узнать, что это за тайна, которую от нас скрывают. И я узнал! Узнал от самого Мика.

– Мы с Рики занялись дрессировкою больших птиц, которые живут на этом острове, – сказал он мне.

– Дрессировкою? Это что за штука такая – дрессировка? – спросил я.

– Дрессировка, – пояснил Мик, – это обучение животных. Видал ты, как обучают собак прыгать через обруч, охотиться за птицами, приносить разные вещи и тому подобное?

– Видал.

– Так вот, мы с Рики занялись дрессировкою птиц: желаем приучить их заменять нам лошадей, возить нас в саночках и даже попробуем научить их возить нас по воде: запряжем их в лодки и заставим тащить эти лодки по воде.

– Вот как! И ты не шутишь?

– Нет, вот завтра увидишь.

Действительно, на следующий день Мик с Рики вывели на лужайку огромных птиц.

– Вот наши дрессированные птицы! – сказал он, Спустя несколько минут Рики громко крикнул Скоку;

– Притащи-ка мои сани!

Скок немедленно принес маленькие саночки, сделанные самим Рики из тростника. Рики запряг птицу в эти саночки, протянул ей в клюв веревку, точно вожжи, уселся в свои саночки и, держа в руках длинную удочку вместо хлыста, крикнул:

– Пошел!

Птица послушно двинулась вперед, сначала медленно шагая по земле, а затем, взмахнув крыльями, пустилась бежать с такою быстротою, что Рики едва мог ее удержать.

Вслед за тем и другие птицы были точно так же запряжены в маленькие самодельные саночки и колясочки.

Мы все с удивлением смотрели, как Рики, Мик, Заячья Губа, Дедко-Бородач, Ведун и некоторые другие катались на своих дрессированных птицах.

– Подождите, завтра мы вам еще не то покажем! – хвастал Мик. – Завтра мы по воде проедемся!

На следующее утро Мик спустил в воду лодку очень странного вида. На лодке стояло прикрепленное к ней деревянное чучело лошади, на которое Мик уселся верхом, точно на настоящую лошадь, привязав раньше к лодке на длинной веревке большую птицу.

– Я привык всегда ездить верхом, как настоящий всадник, и потому соорудил себе лодку наподобие коня, – пояснил Мик.

Птица, запряженная в Микину лодку, все время мирно стояла на берегу.

Но достаточно было Мику свистнуть, как она взвилась на воздух.

– Смотри, Мик, она унесет тебя в облака, – крикнул я ему. Но Мик только улыбнулся.

– Нет, я все предусмотрел и привязал птице к ногам две гири, так что она высоко не может подняться и будет все время летать над водою. Но чтоб она все-таки не поднялась слишком? высоко, у меня в руках вожжи, и и ими придерживаю моего воздушного скакуна. Действительно, конь-лодка Мика плавно и тихо двигалась по воде. Менее удачны были полеты доктора Мазя-Перемаза и других: пущенные ими на воздух птицы сразу поднялись высоко и чуть было не свалили в воду своих всадников. Но в этот раз все обошлось благополучно.

– Знаете что, братцы, – предложил вдруг Мик, – устроим-ка мы гонки при помощи наших птиц. Кто первый доберется до противоположного берега, тому мы дадим приз.

– Ура! – закричали все,

И мы тотчас принялись дрессировать остальных птиц, строить лодки-саночки и вообще готовиться к гонкам.

Я, конечно, очень усердно распоряжался.

В назначенный час все участвующие в гонке собрались на берегу. В первых саночках поместился Рики, в следующих Знайка и Скок, в-третьих – я, Мурзилка, и Микробка. Затем следовал Мик на своем коне-лодке, Заячья Губа и другие. Доктор Мазь-Перемаз, не достав лодки, сел на простое бревно и привязал к нему свою птицу.

– Готово? – спросил Мик, когда уже все собрались.

– Готово! – ответили мы в один голос.

Тогда Мик выстрелом из револьвера дал сигнал, то есть знак, что гонка началась и что все должны тронуться.

Тут произошло то, чего никто не ожидал.

Напуганные выстрелом птицы сразу поднялись в воздух и понеслись быстро вперед.

Но так как к ногам всех птиц были привязаны гири, то они не могли долго удержаться высоко в воздухе и скоро начали спускаться все ниже и ниже. При этом, однако, они летели с такою быстротою, что и Мик, и Мазь-Перемаз, и Рики, да и все мы очутились среди волн,

– Стой! Стой! Стой! – кричал Мик, но его птица летела, не обращая никакого внимания на крики седока, и подняла его опять на воздух вместе с его конем-лодкою.

Точно бешеные летели птицы, не слушаясь нисколько нас, гонщиков. А между тем мы едва держались: нас так и бросало волнами то в одну, то в другую сторону.

На беду, в воде показались акулы и другие хищные рыбы и погнались за нами. Еще минута-две, и мы, наверное, были бы съедены морскими хищниками. Одна рыба, с ужасно длинным ртом, уже успела даже схватить коня Мика, приняв его, вероятно, за настоящего. Некоторые из гонщиков не удержались и попадали в воду. Но, к счастью, берег оказался близко и волнами всех нас выбросило на землю.

– Первое слово, которое я произнес, когда мы очутились на земле, было:

– Жив ли я, Мурзилка, или мертв?

Рики с невозмутимым спокойствием ответил:

– Наполовину ты жив, наполовину мертв...

Продолжая наше странствование, мы попали на Волчий остров.

Слыхали вы когда-нибудь про такой остров? Нет? А вот есть такой остров в Америке. По крайней мере, так его назвал Мик, а назвал потому, что на этом острове водится бесконечное число волков.

Когда мы после многих странствований высадились на берег этого острова, то первое, что бросилось нам в глаза, был столб с доской. На доске была нарисована волчья голова с такой надписью:

5 долларов за каждого убитого волка

– Доллар – это американская монета, на наши деньги почти два рубля, произнес Мик, прочитав надпись. – Значит, здесь, на этом острове, можно разбогатеть, занявшись охотою, – прибавил он.

– Рассказывай сказки! – возразил Ведун. – Кому охота платить за убитого волка? Кому. он нужен? Даже шубы из волчьего меха не сошьешь...

– Что ты! Что ты! – заметил Заячья Губа. ~ Разве волки мало вреда приносят? Сколько они баранов перегрызут, сколько людей поедят! Вот потому, очевидно, начальство этого острова и решило предложить по пяти долларов за каждого убитого волка, чтобы люди истребляли побольше этих вредных зверей.

– Что же, дело хорошее, – подтвердил Ведун. – Займемся и мы охотой на волков.

Не откладывая дела, мы тотчас же принялись вооружаться, чем попало: один топором, другой – пикою, третий – саблею. Микробка же надел на себя щит, точно плащ, надеясь, что этим он спасет себя от кровожадных волков в случае их нападения.

Мик, сам вооружившись револьвером, предложил мне второй, запасной свой револьвер.

– Смотри, Мурзилка, – сказал он, – стреляй только в волков и не попади случайно себе в кончик носа – за это тебе пяти долларов не дадут.

Замечание Мика всех рассмешило. Что касается меня, Мурзилки, то я уже хотел было обидеться, как вдруг Индеец шепнул:

– Тсс! Волки идут!

Мы смело двинулись вперед, разделившись на два отряда. В первом отряде находился я и, по обыкновению, храбро стал в первые же ряды.

– Вот, пойдем по этим следам, – предложил Индеец, указывая на след волчьих ног на земле.

Мы двинулись.

Но едва сделали мы несколько шагов, как прямо перед нами показалась целая стая волков. Они широко открыли глаза, еще шире пасти и, показывая нам огромные зубы, точно хотели нас всех съесть, ужасно завыли.

– Стреляй! – скомандовал Мик.

Грянул выстрел.

Мне казалось, что это я выстрелил, но нет, это выстрелил из своего ружья Скок.

Волки, очевидно, испугались выстрела и пустились бежать, ловко перескакивая через огромные кусты.

Наши человечки с громким криком, высоко поднимая свои пики и сабли, погнались за ними. Я не побежал с другими, а стал у высокой пальмы и, зарядив револьвер, решил ждать, пока какой-нибудь волк вздумает подойти. Тогда я тут же уложил бы его на месте.

Но волки бежали без оглядки, и ни один из них не захотел помочь мне получить пять долларов.

Бежали они прямо к берегу и, достигнув его наконец, стали на наших глазах прятаться в дупло ствола лежавшего там ргромного дерева.

– Вот так штука! Ловко спрятались! – произнес Знайка. – Ничего! Мы их всех сразу поймаем! – ответил Мик. – Пускай только спрячутся.

Когда все волки крепко засели в дупле, Мик быстро скомандовал:

– Ну, братцы, теперь скорее! Заткнем оба отверстия дупла, чтобы волки не могли убежать.

– Мы, не медля ни минуты, принялись за дело.

В один миг дупло с двух сторон было тщательно забито толстыми сучьями.

– Что же теперь? – спросил я, прислушиваясь к вою засевших в дупле волков.

– Теперь, – ответил Мик, – давайте сдвинем ствол с волками прямо в воду. Волки там все задохнутся, и мы сразу получим награду за всех истребленных нами волков.

– Ну, двигайте! – скомандовал я. – Живее! Я помогу вам. Раз, два, три...

Общими силами шести человечков ствол был сдвинут с места и бултыхнулся в воду.

Но тут произошло то, чего мы не ожидали. Как только ствол с волками скатился в воду, раздался какой-то странный шум, точно кто-то засверлил толстую кору, и спустя несколько минут в разных местах спущенного на воду ствола оказались отверстия, а в них – головы волков. Оказывается, волки прогрызли отверстия, чтоб не задохнуться. Затем они преспокойно вылезли наружу, уселись на стволе, точно в лодке, и будто с насмешкой посмотрели на нас, стоявших у берега,

– Пли! – скомандовал опять Мик.

В этот раз сразу раздалось два выстрела... Второй выстрел был мой. Я стрелял, стоя у высокой пальмы. Мой выстрел был такой оглушительный, что я сам чуть было не упал. Но волкам наши выстрелы не причинили никакого вреда. Ствол с сидевшими на нем волками был уже далеко от берега и наконец совсем исчез с наших глаз. Так мы и не истребили ни одного волка и не заработали ни одного доллара.

– А знаете что? – заметил вдруг Мик, внимательно всматриваясь вдаль. – Мне кажется, что эти волки спрятались от нас на дно морское. Не спуститься ли нам за ними? Вот была бы потеха-то, если бы мы их поймали!

Предложение Мика все встретили с большим восторгом.

– Но как же мы спустимся на морское дно? – спросил Незнайка.

– Очень просто, – ответил Дедко-Бородач. – Мы наденем костюмы водолазов.

Незнайка широко раскрыл рот.

– Каких таких водолазов? – спросил он.

– Людей, которые спускаются под воду чинить корабли, искать разбитые обломки судов и тому подобное, – объяснил Знайка.

– А мы не задохнемся под водою? – спросил испуганным голосом Незнайка.

– Вот мы для этого и наденем особый непромокаемый костюм водолазов, а на голову – шар с двумя стеклянными круглыми окошечками для глаз. Этот шар у водолазов соединен трубкою с прибором над водою; прибор и дает возможность дышать и не задохнуться.

– Откуда же мы возьмем такой прибор и такой костюм? – спросил я.

– Тут у берега стоит судно водолазов. Я его давно заметил и знаю, что там найдутся костюмы для всех нас, – ответил Дедко-Бородач.

Спустя какой-нибудь час времени мы уже спускались на дно морское, одетые в костюмы водолазов.

При этом в первую же минуту со мною чуть не случилось несчастье.

Дело в том, что морские рыбы, заметив как мы спускаемся, очень недружелюбно приняли нас, а одна рыба с очень длинным клювом уже собиралась перегрызть прикрепленную к шару трубку, на которой я спустился в воду. Да вдобавок вокруг моих ног обвилась морская змея. И я уже начинал задыхаться. Еще секунда – и Мурзилка погиб бы в пучине морской. Но, к счастью, Мик вовремя успел направить свой револьвер на хищную рыбу и убил ее на месте раньше, нежели она успела перегрызть трубку. Я был спасен.

После этого приключения мы решили подняться опять на воздух, тем более что волков на дне морском не оказалось. Как только Знайка снял под водою своим фотографическим прибором портрет нескольких рыб, мы стали подниматься наверх. Не обошлось при этом без приключений: я и Фунтик перекувырнулись вниз головой и запутались в резиновых трубках.

Очутившись опять на земле, я долго не мог прийти в себя. Мне все казалось, что я нахожусь еще под водою, и я делал разные движения руками и ногами, точно защищаясь от морских рыб. Когда ко мне подошел доктор Мазь-Перемаз, я его тоже принял за рыбу и стал отгонять тросточкой.

– Надо скорее снять с Мурзилки скафандр, – услышал я вслед затем голос Знайки и тут же вопрос Микробки:

– А что такое скафандр?

– Так называется непромокаемая одежда водолазов, – объяснил Знайка в то время, как другие старались снять с меня сначала тяжелый головной убор со стеклянными кружками, заменявшими очки, а затем и остальные части водолазного костюма.

Вдохнув в себя свежий воздух, я первым делом сказал:

– Как хотите, а я никогда больше не стану спускаться на дно морское.

Сказав это, я упал в обморок.

Что было дальше, я помню, как во сне: помню, что доктор Мазь-Перемаз давал мне нюхать какое-то лекарство, Скок обтирал мне голову водой, Заячья Губа вливал в рот микстуру.

Как я потом узнал, долго возились со мною лесные человечки и даже думали, что не удастся привести меня в чувство.

Больше всех горевал Микробка. Он повторял:

– Погиб Мурзилка, погиб... Как же мы, лесные человечки, останемся без Мурзилки.

Но... я не погиб и в тот же день, к вечеру, был уже опять здоров и бодр.

Остальные лесные человечки тоже остались здоровы и невредимы.

На следующий день все мы собрались на полянке на общее совещание.

Предстояло решить, куда нам отправиться дальше. Все шумели, кричали; каждый предлагал свое.

– Ах, хорошо бы побывать в какой-нибудь новой стране, где на деревьях растут сладкие леденцы, – заметил Прыжок.