Текст книги "Новый Мурзилка"
Автор книги: Пальмер Кокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Кокс Пальмер
Новый Мурзилка
Пальмер Кокс
Новый Мурзилка
Удивительные приключения и странствия маленьких лесных человечков
Я маленький лесной человечек, один из многих маленьких человечков или эльфов, которые живут в лесу под листьями папоротника и отправляются каждый год странствовать по всему свету. В каких странах мы ни были! Чего только мы не видали! Каких приключений ни испытали! Про эти странствования уже написано много-много, но далеко еще не все. Нынче летом мы опять совершили большое путешествие, и про это-то путешествие я хочу вам подробно рассказать. В этом путешествии приняли участие почти все наши лесные малютки: и наш врач, доктор Мазь-Перемаз, Дедко-Бородач, и Знайка, который все знает, и его родной брат Незнайка, который ничего не знает, и ловкий Скок, и охотник Мик, и Вертушка, и китаец Чи-ка-чи, и индеец Ски, и Микробка, и Пуговка, и Чумилка-Ведун, и рыболов Лим, и американец Джон, и... Впрочем, если бы я захотел перечислять всех малюток, то пришлось бы исписать много-много страниц, так как список лесных малюток очень-очень длинный. Первым в этом списке значусь я, Мурзилка. И это понятно: я ведь самый умный из всех, самый храбрый, самый смелый. Мои товарищи обо мне другого мнения, но они несправедливы. Впрочем, вы это сами узнаете из моего рассказа...
Так вот, в это лето мы, лесные малютки, по обыкновению, отправились в путешествие – посмотреть дальние края.
Отправились мы не пешком, не по железной дороге, не на пароходе, а на трех летательных машинах: двух аэропланах и одном дирижабле. Я поместился на дирижабле: на нем, говорят, безопаснее летать чем на аэропланах. Любя удобства, я привязал к машине маленькую отдельную лодочку и преспокойно расположился в ней. Летали мы по воздуху целых три дня и три ночи; под нами видны были реки, моря, горы, поля. Устав порядочно, мы решили спуститься на острова, на землю, у самого берега моря.
– Где мы? – обратились все к Знайке. Но Знайка, который обыкновенно все знал и всегда мог указать, в какой мы находимся стране, на этот раз не мог ответить.
– Мы находимся на каком-то отдаленном, неизвестном острове, – ответил он.
Собравшись на берегу моря, мы начали совещаться, остаться ли нам или ехать дальше. Вдруг неизвестно откуда на нас полетели яйца, апельсины, картофелины... Одно яйцо угодило прямо в мою шляпу, разбилось вдребезги и окатило меня желтовато-белой жидкостью.
Я вскрикнул... Конечно, не от страха и не от боли, а просто так... даже готов был бежать. В это время прямо мне навстречу появилось какое-то страшное, обросшее волосами чудовище, похожее немного на человека, но без всякого костюма.
Я закрыл глаза – до того отвратительно выглядело это чудовище.
– Это обезьяна! – объяснил нам Знайка.
Доктор Мазь-Перемаз, Ведун и Скок бросились на чудовище и стали с ним бороться.
Чудовище кричало или, вернее, рычало так, что страшно было слушать. Я воспользовался общею суматохою, чтобы привести в порядок свой костюм и в особенности шляпу, а затем вернулся к нашим малюткам, которые тем временем успели повалить чудовище на землю и, несмотря на его крики, стали связывать его веревками.
Не успели мы еще справиться с этою обезьяною, как появились другие, такие же некрасивые, такие же страшные. Но мы не струсили, в особенности же я, Мурзилка, хотя я и держался немного подальше от обезьян, потому что они показались мне очень уж нечистоплотными и отвратительными...
Обезьяны очень сердито посмотрели на нас, малюток, и имели, очевидно, желание вступить с нами в драку. В особенности им не понравились модная шляпа, которую я всегда ношу, и мое стеклышко в глазу. Я заметил, как они намеревались броситься на меня. Но не тут-то было! Пока первую обезьяну связывали, Знайка со Скоком смастерили нечто вроде клетки и силою втолкнули в нее другую пленницу, не обращая внимания на ее крики. Двух других обезьян, помоложе, повел Дедко-Бородач, привязав одну к другой; остальные точно также были связаны и перевязаны.
– Мы повезем этих обезьян с собою и продадим их в зоологический сад, предложил Знайка.
Каждую пойманную обезьяну Знайка снабжал тотчас же ярлыком с номером, чтобы легче их было узнать, после чего мы повели их всех в пустой сарай, стоявший на берегу.
Сначала обезьяны упирались, не хотели идти. Но наш охотник Мик придумал для них приманку: он привязал к веревке апельсины и взял в руку связку вкусных бананов и пошел вперед. Обезьяны, почуяв вкусные плоды, побежали за Миком. Таким образом, мы всех наших четвероногих врагов привели в сарай, находившийся у берега моря, и заперли на ключ.
Сами же мы в это время улеглись на берегу и, усталые с дороги, крепко заснули.
Спать, однако, пришлось недолго. Вскоре нас разбудил какой-то шум. Мы все вскочили на ноги и что же видим? Запертые в сарае обезьяны взламывают дверь и выбегают одна за другой.
Но далеко убежать им не пришлось. Мы бросились ловить их. Обезьяны, очевидно, сильно проголодались, потому что очень спокойно дали перевязать себя и послушно последовали за Миком, который накинул одной обезьяне на шею веревку и повел ее впереди.
Обезьяны не успели сбросить с себя деревянные таблички с номерами, которые мы повесили им на шею, и шли теперь гуськом в порядке номеров, нарисованных на табличках. Только две обезьяны оказались упрямее других и не захотели идти. Тогда мы, недолго думая, притащили корзину, силою втолкнули в нее упрямцев и заставили других обезьян частью волочить корзину по земле, частью нести на руках.
Когда мы привели всех обезьян к опушке лес, Знайка вдруг предложил снять с них карточку и уже приготовил свой фотографический аппарат.
Но обезьяны страшно перепугались аппарата. Им, видно, показалось, что это пушка, из которой их всех хотят перестрелять, и они стали рваться, кричать, визжать.
Тогда Мик с Ведуном, недолго думая, привязали всех крикунов к дереву и предложили Знайке, у которого всегда был фотографический аппарат с собою, начать снимать, чтобы сохранить на карточке память о первой нашей победе на неизвестном острове.
– Прошу стоять смирно, я начинаю, – произнес громко Знайка. – Раз, два, три...
При слове <три> щелкнул аппарат, но в то же время одна из обезьян, вырвавшись из веревок, вскочила на дерево.
Тогда Знайка еще раз снял связанных обезьян. Карточка удалась превосходно.
После этого мы опять заперли всех обезьян в сарай, а сами отправились осматривать остров.
И вдруг среди развесистых пальмовых деревьев видим странное животное, похожее не то на козла, не то на осла. Заметив нас, животное сделало большие глаза.
– Вот бы нам прокатиться на этом осле-козле! – заметил Скок.
– Не советовал бы! – сказал доктор Мазь-Перемаз. – А то это животное, чего доброго, сбросит всех, и мне же придется лечить ваши ушибы...
– Не придется, – решил Знайка. – Сейчас посмотрим, как это животное отнесется к нашей затее... Вот что: первым делом я сниму с него портрет. У меня ведь фотографический аппарат с собою... И, недолго думая, Знайка направил свой аппарат на козла-осла. Тот точно понял, что с него хотят снять карточку, и спокойно уселся на земле.
– Эй, смотрите, чтобы этот зверь не причинил нам беды! – предостерегал я моих товарищей.
– Прошу сидеть спокойно! – закричал в это время Знайка животному. – Я снимаю!
Козел-осел оказался очень спокойным и смирным: он не только позволил снять с себя портрет, но даже, как мне показалось, улыбнулся, глядя на фотографический аппарат. И портрет удался прекрасно.
– Нам нечего бояться, – проговорил Заячья Губа, подошел к ослу-козлу и схватил его за рога.
– Будьте столь любезны и встаньте на минутку, – сказал он при этом вежливо.
Животное послушно встало. Недолго думая, Дедко-Бородач и доктор Мазь-Перемаз вскарабкались ему на спину;
– Смотрите, осторожнее! – повторил я.
Тут случилось то, чего никто не ожидал: казавшийся таким смирным, осел-козел, почувствовав, что кто-то сел на его спину, рванулся и...
Мазь-Перемаз с Дедком-Бородачом полетели вверх, а державший животное за хвост Чумилка-Ведун очутился на земле.
Я один остался цел и невредим, но после случившегося я уже потерял охоту к прогулке на осле-козле.
Животное, сбросив с себя всадников, преспокойно принялось рвать пальмовые листья.
– Эх, вы! – закричал между тем Ведун. -Не так сделали, как надо. Тех, кто желает прокатиться на осле-козле, надо просто привязать к спине животного.
– Да, да, это верно, – ответили в один голос китаец Чи-ка-чи и охотник Мик, и они с Ведуном первые изъявили желание, чтобы их привязали к спине осла-козла.
Сказано – сделано. Как только все трое вскарабкались на спину осла-козла, Вертушка, Дедко-Бородач и другие, перевив их ноги веревкою, перекинули ее по животу осла-козла и крепко-накрепко привязали трех всадников.
В это время Знайка приготовился снять новую карточку.
Пока Знайка собирался снять портрет с козла-осла и сидевших на его спине трех всадников, странное животное стояло смирно. Но вот Знайка произнес: раз, два, три... – и щелкнул аппаратом.
Тут случилось опять неожиданное происшествие: осел-козел рванулся с места, привскочил и бросился бежать. Привязанные к нему всадники полетели на воздух, но веревка крепко придерживала их за ноги, и они точно летели по воздуху, подбрасываемые то вверх, то вниз.
От толчка охотничье ружье Мика выстрелило и, очевидно, еще больше напугало осла-козла. Он помчался без оглядки и бежал, пока не наскочил на дерево. Веревка, которою были привязаны все три всадника, зацепилась за сук, и наши всадники очутились на дереве, точно привязанные к нему.
Все это я видел, стоя вдали и... радуясь, что между всадниками не было меня.
Все три всадника, брошенные на дерево ослом-козлом, висели, прикрепленные за ноги к ветке, и кричали о помощи. Не будь меня поблизости, не знаю, что бы случилось. Но и я не мог помочь им, потому что надо было бы перерезать веревки, а у меня не было в кармане ножа. Кроме того, мне не достать было до ветки.
– Подождите, – крикнул я, – сейчас сбегаю за другими малютками и за лестницею и вас освобожу!..
– Нет, ждать нельзя, – ответил Мик, – я попробую освободить нас другими способом.
В руках у Мика был заряженный револьвер. Мик был меткий стрелок. Хотя стрелять в таком положении, в каком он находился, то есть головою вниз, было ужасно неудобно, Мик прицелился и выстрелил прямо в ветку. Ветка сломалась, и все трое полетели на землю.
– Ау! Ау! У меня, кажется, при падении отлетела голова! – закричал китаец Чи-ка-чи, хватаясь за косу, но, убедившись, что коса у него на месте, успокоился.
Ведун стонал и растирал ушибленную руку. Один только Мик бодро встал на ноги, прихрамывая, и стал искать козла-осла.
– Что ты хочешь делать? – спросил я Мика.
– Я застрелю этого упрямого козла! – сердито сказал Мик, но своего решения не исполнил, так как нас уже ждало новое приключение.
На пустынном острове, на котором мы очутились, оказалось много змей. Их шипение слышно было издали. Когда мы с китайцем Чи-ка-чи, Ведуном, Миком и попавшимися нам по дороге Индейцем и Скоком отправились по направлению к берегу, вдруг точно из-под земли выползли три змеи и так грозно посмотрели на нас, что даже я, который никогда и ничего не боюсь, и то испугался. Это, кажется, было в первый раз в моей жизни, что я на самом деле испугался.
Заметив выползавших из-под земли змей, я бросился бежать, зная, как опасно иметь с ними дело. Змеи между тем выползли на землю и стали карабкаться на деревья. Точно кольцом обвили они толстые пальмы, поднимаясь все выше и выше.
В это время подоспели другие малютки и в ужасе остановились. Змеи сердито и злобно посмотрели на них, а одна из гадин широко раскрыла свою пасть, точно желая проглотить всех зараз.
– Вот хорошо бы снять карточку со змеи на дереве, – сказал прибежавший в числе других Знайка и уже наставил свой фотографический аппарат на одну из змей.
В это время с другой стороны раздался громкий крик нескольких наших малюток. Оказалось, что одна из змей, притаившаяся на ветке дерева, заметила проходивших Матросика и Дика, неожиданно спустилась вниз и, продолжая держаться хвостом за ветку, обвила обоих – и Матросика, и Дика – и уже готовилась их проглотить.
– Спасите! Помогите! – кричали Дик и Матросик.
– Подождите! – воскликнул Индеец. – Я сейчас освобожу вас от злой змеи. У нас в лесах много змей. Я знаю, что делать. Эй, – прибавил он, обращаясь к Дедке-Бородачу, – помоги мне только вскарабкаться на дерево...
Поднявшись на дерево с помощью Дедки-Бородача, Индеец собирался уже разрубить змею топором, но в это время другая змея, спустившись с ветки, так больно ужалила его в руку, что Индеец с криком упал на землю, причем чуть было не зарубил топором стоявшего рядом Микробку. Микробка отскочил в сторону и при этом невольно ударил ту змею, которая держала Дика и Матросика. Змея закачалась во все стороны, зашипела, бросила обоих малюток и в одно мгновение свернулась на ветке. Дик и Матросик были спасены, но ненадолго: не успели они еще опомниться, как из-под дерева выползла еще одна огромная змея и, открыв широко свою пасть, проглотила обоих малюток.
От проглоченных двух малюток живот змеи сразу сильно раздулся, и самой змее, очевидно, трудно стало двигаться с тяжелою для нее ношей.
В это время Мик, зарядив свой револьвер, подошел близко к змее и намеревался выстрелить в нее. Он надеялся, что ему удастся спасти товарищей, барахтавшихся в животе змеи. Но змея, не дожидаясь выстрела, быстро подползла к Мику и проглотила его точно так же, как проглотила Дика и Матросика. Находясь уже в пасти змеи, Мик успел выстрелить, но его выстрел попал не в голову змеи, а в сумку ловившего как раз рыбу на берегу моря Лима-малютки, который прибежал, услышав крики своих товарищей.
Теперь живот у змеи стал еще толще, и она совсем уже не могла двигаться.
– Пожалуй, успею теперь снять карточку, – произнес Знайка, направляя свой фотографический аппарат на лежавшую на земле и не дышавшую змею.
Пока Знайка снимал портрет змеи, отовсюду бежали малютки, Кто с саблею, кто с ножом, кто с топором.
– Теперь-то уж я, наверное, успею отрубить у этой змеи голову, – говорил Индеец и собирался исполнить свое намерение.
Вдруг из самого живота змеи раздался выстрел и вслед затем веселые крики:
– Ура! Мы спасены!
Оказалось, что Мик и в животе у змеи не растерялся и выстрелил из револьвера, отчего в коже змеи образовалось отверстие.
В один миг подбежавшие малютки ножами и саблями расширили отверстие и помогли выползти товарищам, проглоченным змеею. Они вышли совершенно целы и невредимы.
Все это я видел, стоя вдали.
Долго-долго сидели мы все после этого и рассказывали друг другу о грозившей нам опасности.
Рассказ прервал японец Коки, один из самых больших ростом лесных малюток.
– Братцы, кто желает переправиться через реку по канату? – спросил он.
– Я! – воскликнул Рустик.
– И я! – первый заявил китаец Чи-ка-чи.
– И я! – добавил Матросик.
Коки был, как и все японцы, очень ловкий малый. Он тотчас же перекинул канат на другую сторону реки, зацепил его за большое дерево и предложил последовать за ним всем, кто пожелает.
Вскоре все четверо лесных человечков, качаясь из стороны в сторону, стали перебираться по канату на другую сторону реки.
Добравшись до берега, они в один голос закричали <ура!> и стали звать других тоже перебраться по канату.
– Ну, что ж? Попробуем? – спросил Ведун.
– Попробуем, – ответили Заячья Губа, Знайка, Скок, Карапузик и Дедко-Бородач.
Но едва они сделали несколько шагов по канату, как Ведун поскользнулся и чуть было не упал в воду. Другие тоже не удержались: Заячья Губа подпрыгнул, Знайка, с фотографическим прибором в руке, ухватился за канат руками, Скок уселся на канате на колени, причем своей длинной саблей чуть было не убил Карапузика, ударив его прямо в нос. Кое-как все они наконец добрались до берега.
– Не собраться ли и нам? – предложил Индеец, обращаясь к доктору Мазю-Перемазу и ко мне.
– Конечно! – ответил Мазь-Перемаз. – А ты как думаешь, Мурзилка? обратился он ко мне. – Или ты боишься?
– Я никогда и ничего не боюсь! – ответил я.
– Не храбрись, Мурзилка, – засмеялся Индеец, – право, страшно...
Но я, очень ловкий, конечно, ничуть не побоялся. – Слушай, Мурзилка, ты лучше останься, не ходи, – прибавил доктор Мазь-Перемаз. – Ведь по твоему лицу видно, что ты боишься...
– Нет, я не боюсь, – повторил я, – и вас тоже прошу за меня не бояться.
– Так идем, – сказал Индеец и первым ступил на канат.
За ним последовали Мазь-Перемаз и Лим, захвативший с собою удочку и несколько пойманных рыб. Я ступил последним.
Едва я поставил ногу, как канат начал качаться во все стороны. Удержаться стоя было очень трудно, и я, недолго думая, опустился на канат и уселся на нем верхом. Канат в эту минуту закачался еще сильнее. Мазь-Перемаз, следуя моему примеру, тоже уселся на канате. А Лим, точно настоящий акробат, ловко качался на канате, то поднимая, то опуская удочку. Точно так же Индеец, качаясь из стороны в сторону, старался удержать равновесие, двигая то в одну, то в другую сторону рукою, в которой он держал топор.
Вдруг – трах! – нечаянно острие топора ударило по канату; канат затрещал, лопнул, и и мы, все четверо, очутились в воде, не успев даже вскрикнуть...
Кто был рад этому приключению, так это рыбы, которых захватил с собою Лим: они весело прыгнули в воду и тотчас же скрылись.
Едва мы перебрались на другую сторону реки, как поднялся страшный ураган. Одних он подбрасывал на воздух, других валил на землю. Деревья так и гнулись от сильного ветра, и в воздухе стояли такой шум и гул, что никто не мог расслышать, как я кричал:
– Держите меня, держите Мурзилку, а то я упаду в яму! И действительно, не прошло и минуты, как ветер свалил меня да Дедку-Бородача в глубокую яму.
Но я все-таки оказался молодцом: чувствуя, что ветер хочет сорвать с меня шляпу и вырвать из моей руки трость, я быстро снял шляпу с головы, крепко схватил ее одной рукой, в то время как другою придерживал трость. И так, со шляпою в одной руке, с тростью в другой, я летел вниз. На лету у меня упало стеклышко с глаза, так что я даже не видел, куда я падаю.
Очутился я на дне ямы вниз головой. Но, как ловкий гимнаст, я тотчас сделал прыжок и встал на ноги. Однако порыв ветра опять свалил меня. Тогда я улегся и спокойно выжидал, пока ветер утихнет.
Я долго лежал на дне рва. Ветер продолжал бушевать. Он то стихал, то опять поднимался, пронзительно свистя.
Во рву было очень темно, но я все-таки разглядел, что кто-то копошится рядом.
<Наверно, змея!> – решил я и вскочил на ноги.
Тут раздался страшный писк и кто-то схватил меня за ногу.
Я не успел еще вскрикнуть от испуга, как писклявый голос произнес:
– Ах, это нога Мурзилки! Я узнаю ее по острому кончику штиблета. Наверно, и сам Мурзилка где-нибудь близко.
– Я здесь! Я здесь! И это моя собственная нога! – воскликнул я. – Но я не узнаю вас. Кто вы?
– Я Дедко-Бородач, а со мною Микробка, – ответил тот же голосок.
В это время опять поднялся ветер, да такой сильный, что даже нас троих поднял кверху.
Но мы все-таки удержались на самом краю.
Как раз в этот миг мимо нас пронеслись три всадника, сидевшие на быстром коне. Я узнал Мика, Ведуна, но третьего узнать не мог,
Не успели мы им крикнуть, как ветер свалил коня и всадников к нам, в ров...
Всему бывает конец. Кончился и ураган, и опять стало тихо и спокойно. Мы благополучно выкарабкались из рва и стали искать остальных малюток. Все они оказались целы и невредимы и со смехом рассказали о своих приключениях.
Только я один не мог смеяться: у меня была совершенно помята шляпа, перепорчены сапоги, разбито стеклышко. И мне было не до смеха!
Долго горевать, однако, не пришлось, так как нас ждали новое приключение и новая большая опасность.
Из-за забора, стоявшего недалеко от рва, послышались странные крики, и оттуда показались головы вооруженных чернокожих людей, которые громко что-то кричали.
– Знайка, – обратились мы к нашему маленькому эльфу, который отлично умеет говорить на многих языках, – что это за люди и чего они хотят?
– Это, несомненно, здешние жители – негры, – ответил Знайка, – чего они хотят, этого я не знаю, а только по их сердитым лицам видно, что они не рады нашему приезду.
– А может быть, это людоеды? – раздался испуганный голос Микробки.
Я вовсе не трус. Но быть съеденным людоедами я все-таки не желал. И потому я предложил, не дожидаясь, пока негры примутся делать из нас, лесных малюток, котлеты, убраться от них подальше.
– Нет, – возразил Мик, – во-первых, бежать некуда, а во-вторых, мы должны показать чернокожим, что не боимся их.
– Что ж? Надо нам, значит, готовиться к битве, – заметил Скок.
Хотя я, Мурзилка, ничего не боюсь, но при слове <битва> я почувствовал, точно меня кто-то укусил.
– Да, да, надо готовиться! – повторил я все-таки вместе с другими.
– Как же мы будем сражаться, когда у нас даже оружия нет! – произнес неожиданно Пуговка.
Действительно, никто не подумал о том, что сражаться с вооруженными чернокожими, не имея оружия, было очень опасно.
В это самое время я в мое стеклышко увидел, что у берега стоит большой корабль.
– Ура! Нашел способ, как спастись от чернокожих! – крикнул я. – Сядем на этот корабль и уплывем без битвы.
Мое предложение было принято. Мы все тотчас перебрались на стоявший у берега корабль, развели пары и отплыли от берега. Что касается меня лично, то я из предосторожности надел на себя три спасательных круга, которые, на случай если бы все потонули, не дали бы мне пойти ко дну.
Надев эти круги, я громко скомандовал: <Отчаливай!>
Мы убрались как раз вовремя, потому что издали уже показались сердитые чернокожие, вооруженные с ног до головы. Они рассыпались по всему побережью с криками и собирались броситься на нас.
Только что мы отплыли от берега, как поднялся ужасно сильный ветер. На небе повисли грозные тучи. Сделалось почти совсем темно, только изредка молния ярко освещала все кругом.
– Скверно! – заметил Знайка.
На корабле все забегали, засуетились.
– Мурзилка, – обратился ко мне Скок, – как же теперь быть? Ведь нашему кораблю грозит большая опасность!..
Я хотел было ему что-то ответить, но громадные волны с таким бешенством ударяли в наш корабль, что все равно ничего не было бы слышно, что бы я ни сказал. Зато я сам отчетливо слышал, как мои зубы стучали и ударяли друг о друга... Очевидно, это ветер так их тряс, потому что я сам, конечно, ничуть не трусил...
Между тем на палубе корабля закипела работа. Все суетились, бегали.
– Топоры чтобы были готовы!.. – кричал Дедко-Бородач, который принял на себя обязанности капитана. – Надо срубить все мачты, а то ветер, ударив в них, опрокинет наш корабль...
Не успел еще Дедко-Бородач дать приказание, как послышался голос Скока:
– Наш корабль ветром несет к берегу... Вот смотрите, там деревья!.. Если мы успеем схватиться за них, то мы спасены!..
Тут все малютки, один за другим, стали карабкаться на мачты, надеясь, что им оттуда легче будет схватиться за какое-нибудь дерево. А ветер между тем становился все сильнее и сильнее, и все мы, взобравшиеся на мачты, едва могли удержаться на них...
Но вот наконец, когда корабль приблизился к самому берегу, мы поймали какой-то сук и изо всех сил ухватились кто за сук, кто за ветки.
– Ура! – закричал было я. – Мы спасены!
Но в эту самую минуту сук разломился пополам, и я полетел кубарем вниз.
К счастью, я упал на лежавший на палубе мешок с мукою, а то разбился бы насмерть.
Недолго думая, я опять стал карабкаться на мачту. Корабль между тем то и дело ударялся о подводные камни и точно стонал под этими ударами.
Кругом было так темно, что мы друг друга не могли разузнать. Вдруг раздался громкий голос Дедки-Бородача: <Держитесь за ветки!> Яркая молния осветила все кругом, и тут я увидел ветки большого дерева, которое росло на самом берегу. Ветки нагибало ветром то в нашу сторону, то в сторону земли. Услышав приказание, все разом бросились на эти ветки и плотно прижались к ним.
Порыв ветра сильно всколыхнул ветки – и часть наших малюток благополучно очутилась на земле. Но только часть, остальные же остались на корабле, который качался во все стороны и точно собирался упасть в бездну. В числе оставшихся на корабле был и я: меня откинуло обратно на палубу, и я опять очутился на злополучной мачте.
– Не робей, ребята! – закричал Дедко-Бородач. – Кидай канаты на берег!
В один миг наши матросики стали бросать на берег прикрепленные к мачтам канаты, которые другие малютки, уже добравшиеся до берега, проворно схватывали.
– Пускай! – закричал опять Дедко-Бородач.
На канатах очутились небольшие мешки, в которые быстро усаживались двое-трое малюток и совершали своего рода воздушное путешествие на берег, причем некоторые успели выкупаться в море.
В одном из первых мешков переправился и я. Переправа была не особенно приятна, но я все-таки был рад, когда добрался до земли.
После того, как мы очутились на берегу, Знайка сделал перекличку всех малюток.
– Дедко-Бородач?
– Здесь!
– Мазь-Перемаз?
– Вот я!
– Индеец Ски? – Здесь! Здесь!
– Микробка?
– Я тут.
– Мурзилка?
– Я тут!
Все оказались налицо, и притом все были живы и невредимы. Мало того – мы успели еще унести с корабля несколько сундуков с разными вещами, в том числе один сундук с музыкальными инструментами.
Счастливые и довольные тем, что опасность миновала, мы немедленно принялись играть торжественный марш и открыли под звуки музыки шествие вдоль берега неизвестного острова.
Перепуганные неожиданным концертом, птицы летели кругом, издавая отчаянные крики.
Обойдя берег, шествие под звуки торжественного марша направилось к месту, где стояло несколько лодок. Мне, как дирижеру, следовало бы идти впереди, но я предпочел место в задних рядах. И не пожалел. Дело в том, что едва шедшие впереди Мик с большим барабаном, Рикки и Заячья Губа с огромными трубами уселись в лодку, как лодка перевернулась, и все очутились в воде, между тем как вторая лодка, в которой я сидел с остальными малютками, благополучно двинулась вперед.
Первый заметил падение в воду наших товарищей Знайка, и по обыкновению тотчас направил на них свой фотографический аппарат. Но упавшим в воду было не до фотографий: они барахтались в воде и кричали, чтобы им помогли.
К счастью, все обошлось благополучно: все очутившиеся в воде опять сели в лодку, и мы с музыкой двинулись вперед.
На самом берегу того острова, к которому причалили наши лодки, стояла хижина.
Из открытых окон хижины до нас доносилось храпение многих десятков спящих людей. Что это были за люди, мы не знали, потому что окна находились очень высоко и мы не могли ничего видеть.
– Тсс! – шепотом произнес Дедко-Бородач. – Надо, чтобы кто-нибудь из нас, кто похрабрее, влез по лестнице в хижину и посмотрел, кто там спит.
– Мурзилка самый храбрый из нас! – заметил, улыбаясь, китаец Чи-ка-чи. Пусть Мурзилка и отправляется.
Я, конечно, готов был исполнить желание Чи-ка-чи, несмотря на то, что предстояло очень опасное предприятие, но меня предупредили Микробка, Бортик и Знайка: они заявили, что незаметно проберутся в хижину и узнают все, что нужно.
Так мы и решили.
Спустя несколько минут в окошечко хижины выглянули лица Микробки, Знайки и Бортика. Они дали нам понять, что в хижине спят свирепые дикари.
Тотчас мы все собрались, чтоб обсудить, как быть.
Бежать опять мы не хотели, и после долгих споров решено было напугать спящих дикарей.
И вот, став кругом хижины, мы по знаку, который дал Дедко-Бородач, заиграли все зараз во все трубы, которые у нас были.
Играли мы с такою силою и так громко, что даже видно было, как в воздух вылетали из наших труб ноты. Вот как мы играли! Дикари проснулись, испуганно подбежали к окнам, но спросонья не могли сообразить, в чем дело. Страх их, очевидно, еще больше увеличился, потому что не прошло и минуты, как все они повыскакивали из окон и бросились бежать без оглядки.
Когда уже ни одного дикаря не было видно, мы в один голос закричали <ура!> и заиграли победный марш.
Но тут случилось то, чего мы никак не ожидали: из окон хижины, встревоженные нашею игрою или, быть может, привлеченные ею, выскочили целые десять крыс и падали какая в трубу, какая на спину, какая на голову играющим. Произошел ужасный переполох. Мик выхватил свой револьвер и стал стрелять, но при этом упал на барабан, на котором играл Чи-ка-чи, и придавил, падая, одну крысу, а та стала страшно визжать. Чи-ка-чи, желая спастись от крыс, влез в барабан, разорвав его кожу, а Ведун пытался устрашить крыс звуками трубы, но вскоре труба его перестала издавать звуки, потому что в нее попали сразу две крысы.
Все это продолжалось, к счастью, недолго: раз, два, три – и все крысы куда-то исчезли, точно так же как исчезли дикари, и мы могли спокойно войти в хижину, где тотчас же устроили себе ночлег.
Отдохнув в покинутой дикарями избушке и подкрепив свои силы оставленными ими припасами, мы отправились осматривать остров. Первым делом была осмотрена нами роща, находившаяся при домике. Там, между прочим, находился каменный ящик с водой, где плавала, очевидно, пойманная дикарями и приготовленная ими к обеду рыба. Рики не мог удержаться, чтобы не заняться своим любимым делом ловлею рыбы, и тотчас же закинул в ящик свою удочку. Другие лесные человечки в это время расхаживали по роще, разговаривая и споря. Один только Заячья Губа уселся на земле. Он, как оказалось, очень устал. Дело в том, что Заячья Губа был большой любитель собирания насекомых и надеялся в захваченные с собой пустые трубки набрать их целую груду. Но как он ни искал в роще – ни одного насекомого не нашел.
В то время, как мы все, таким образом, спокойно проводили время, откуда-то издали послышалось странное жужжание.
Услыхал это жужжание я первый и, конечно, поднял крик.
Жужжание между тем становилось все громче и громче. Не прошло и минуты, как на полянке близ речки показалась целая армия маленьких, черных не то мух, не то пчел, которые, быстро двигаясь по земле, направлялись прямо на нас.
Среди малюток поднялся шум.
– Надо защищаться, это, вероятно, саранча! – закричал Знайка. Черные существа между тем все больше и больше стали налегать на нас. Еще минута – и они уже набросились на Микробку и других. Началась страшная схватка... Ведун, Мик, Чи-ка-чи и другие стали отчаянно защищаться, кто руками, кто палками, кто – как Чи-ка-чи и Скок – саблями.
Чем кончилось бы это сражение – неизвестно, если бы вдруг не задул сильный ветер. Он поднял на воздух наших врагов и унес их далеко.
Не успели мы отдохнуть и опомниться как следует от того, что произошло, как опять послышались какие-то странные звуки, но в этот раз уже не жужжание, а дикие крики.
