Текст книги "Михаил Иванович Калинин. Краткая биография"

Автор книги: П. Голуб

Соавторы: Ю. Шарапов,Г. Мухина,М. Кабанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

После I съезда РСДРП исключительно сложная обстановка создалась в петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса», где численное преобладание получили «молодые», выступившие против ленинской линии на развертывание классовой политической борьбы пролетариата и ратовавшие за тред-юнионистские формы борьбы, ограниченные сугубо экономическими требованиями и организациями типа рабочих касс взаимопомощи и т. п. Последователи «молодых», просочившись на фабрики и заводы, затуманивали рабочим сознание различными оппортунистическими догмами. Появились они и на Путиловском. Нужно было обладать острым классовым чутьем, чтобы не только суметь противостоять этим догмам, но и начать борьбу против них.

Михаил Калинин, вступивший в ряды петербургской социал-демократии именно в этот период, в 1898 году, был в числе тех, кто занял позицию последовательных сторонников революционного марксистского крыла – позицию ленинцев в «Союзе борьбы», кто в упорной борьбе с «экономистами» отстаивал и продолжал вести линию на развертывание массовой политической борьбы рабочего класса.

Революционное мировоззрение Калинина быстро кристаллизовалось в процессе изучения марксистской литературы. Разрозненные сведения и наблюдения, почерпнутые из книг и из жизни, постепенно выстраивались в стройную систему взглядов. Неизгладимый след в его сознании оставила работа Ленина «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Указывая на исключительное значение этого классического произведения марксизма для формирования своего мировоззрения, Калинин подчеркивал, что оно отличалось сильно действующей на читателя убежденностью автора в правоте марксистских идей, непримиримостью к оппортунизму во всех его видах.[13]13
  См. М. И. Калинин. Статьи и речи (1941–1946 гг.). М., Политиздат, 1975, стр. 587.


[Закрыть]

В процессе изучения марксистской литературы у членов кружка постепенно вырабатывалось ясное представление о роли и значении экономической и политической борьбы для судеб рабочего класса, о соотношении этих форм, их целях и задачах. Кружковцы не замыкались в рамках собственно политического просвещения, а воспитывали в себе черты агитаторов и организаторов – умение живо откликаться на нужды трудового люда, поднимать его на протест, вести за собой в открытых классовых выступлениях. Уже в начале пути члены кружка, и прежде всего Михаил Калинин, вели политическую агитацию среди рабочих, связывая теоретические проблемы с конкретными вопросами труда и быта путиловцев.

В 1898 году кружок выступил инициатором ряда протестов против произвола заводской администрации. Когда она решила построить заводскую церковь на трудовые гроши рабочих и стала принуждать их к ежемесячным отчислениям в размере одного процента заработной платы, Калинин первым демонстративно отказался делать отчисления. Его, по предварительной договоренности, поддержали члены кружка, а вслед за ними и другие рабочие. Смелый поступок молодого токаря произвел большое впечатление на путиловцев. Администрация не уволила «смутьяна» только потому, что завод крайне нуждался в высококвалифицированных рабочих, а Михаил Калинин славился первоклассным токарным мастерством. Но отныне он попал в черный список неблагонадежных: на его личной заводской карточке появилась пометка: «На храм жертвовать не желает».

Еще более значительным событием был организованный кружком в сентябре 1898 года массовый протест против непомерно раздутых штрафов. Заводская администрация, выполняя волю владельцев предприятия, задумала пополнить и свой карман за счет увеличения штрафов. С этой целью было сокращено время между рабочим и так называемым штрафным гудком с десяти до пяти минут, а штраф за опоздание сверх этих пяти минут повышен до 75 копеек. Такое решение взбудоражило путиловцев, рабочий день которых, несмотря на фабричный закон 1897 года, длился иногда до шестнадцати и более часов в сутки. Стихийно назревал конфликт между рабочими и администрацией. Почувствовав настроение рабочих, кружковцы решили помочь им организовать выступление, определить требования к администрации.

В первый же день нового штрафного гудка, 19 сентября, члены кружка обсудили нарастающую конфликтную ситуацию на заводе и сошлись на предложении Калинина: развить конфликт до серьезного столкновения; разъяснить рабочим, что их основной протест должен быть обращен не столько против уменьшения времени между рабочим и штрафным гудком, сколько в первую очередь и главным образом против самой системы штрафов; агитировать рабочих за общезаводскую стачку, в ходе которой выдвинуть требование уменьшить рабочий день. Кружковцы проявили себя умелыми агитаторами. 21 сентября рабочие разных цехов дважды прекращали работу. Полторы тысячи путиловцев, собравшись у заводской конторы, заявили фабричному инспектору, что, если к 22 сентября их требования выполнены не будут, бастовать будет весь завод.

Усилия кружка Калинина, испытавшего силы в массовой агитации и организации рабочих, принесли первые реальные плоды. 22 сентября появилось объявление директора завода, извещавшее о снижении штрафа за опоздание с 75 до 15 копеек. Утром того же дня штрафной гудок последовал не через пять, а через десять минут после рабочего. Это была победа организованных путиловцев.

После сентябрьских событий кружковцы обрели много новых друзей и помощников. Растущая популярность Калинина и его товарищей была важна для дальнейшей работы. Но в то же время эта популярность увеличивала и степень опасности для подпольщиков, требовала от них глубокой и продуманной до малейших деталей конспирации.

Соблюдая предосторожность, кружок Калинина постепенно начал налаживать контакты с рабочими других заводов и фабрик Нарвской и Московской застав, а затем и более отдаленных районов столицы, что способствовало возникновению революционных кружков на ряде предприятий, в том числе на Резиновой мануфактуре, вагоностроительном заводе Речкина, фабрике механического производства обуви, в Экспедиции заготовления государственных бумаг. К концу 1898 года кружок Калинина установил прочные связи с металлистами Выборгской стороны, железнодорожниками Николаевских мастерских, рабочими-балтийцами с Васильевского острова.

Выход кружка за пределы Путиловского завода, расширение сферы его деятельности существенно повлияли на повышение его роли в социал-демократическом движении столицы. Кружок Калинина скоро выступил уже в новом качестве: он превратился в центральную социал-демократическую группу Нарвского района. С этими изменениями неразрывно связана новая веха в революционной биографии М. И. Калинина: организатор и ведущий участник марксистского путиловского кружка становится во главе центральной группы района, выдвигается в число активных деятелей социал-демократической организации Петербурга, ее последовательно революционного марксистского крыла. В руках Калинина постепенно сосредоточиваются все связи с революционерами-подпольщиками района и с городским «центром». Чтобы нагляднее представить, какой опасности подвергал себя при этом Калинин, достаточно напомнить данную им самим образную характеристику степени риска: «…Малейший твой промах, малейшая конспиративная ошибка, – и ты провалишься… в каменный мешок, где, по народному поверью, мололи жерновами людей и спускали в Неву».[14]14
  М. И. Калинин. Избранные произведения, т. 1, стр. 610.


[Закрыть]

Много сил и энергии Калинин отдает в этот период объединению революционных усилий передовых рабочих Нарвского района, превращению центральной нарвской социал-демократической группы в ячейку РСДРП. Несмотря на скудость и разрозненность сведений о I съезде РСДРП, Калинин и его товарищи сделали правильный выбор: нужно бороться за объединение всех социал-демократических организаций в единую пролетарскую партию. В это же время начинаются первые серьезные столкновения и бои марксиста Калинина с проповедниками оппортунистических догм «экономизма».

Своеобразным выступлением против линии «экономистов» явилась позиция, занятая кружком Калинина в период подготовки маевки 1898 года. Ко Дню международной солидарности трудящихся «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» составил и распространил в кружках две прокламации, которые довольно существенно отличались по своему содержанию и направленности. Одна прокламация ориентировала рабочих исключительно на борьбу за удовлетворение их повседневных материальных нужд. Другая наряду с экономическими выдвигала и политические требования (созыв парламента на основе всеобщего прямого равного и тайного голосования, восьмичасовой рабочий день, политические свободы) и заканчивалась призывом к свержению самодержавия. Калинин и его товарищи, еще не ведая как следует о том, какие группировки «Союза борьбы» стоят за каждой из листовок, взяли за основу для агитации прокламацию политического характера, т. е. воззвание, составленное представителями марксистского крыла «Союза борьбы».

Власти, не на шутку встревоженные революционной пропагандой на Путиловском, предприняли меры против проведения маевки: все силы жандармерии, полиции, охранки были подняты на ноги, места возможных массовок были наводнены шпиками. Петербургский градоначальник, донося о «преступной пропаганде» в городе, в реляции министру внутренних дел выделял резко усилившуюся активность революционеров на двух заводах – Путиловском и Обуховском. «…Главнейшие усилия революционеров, – отмечалось в донесении, – были именно направлены в среду рабочих Путиловского и Обуховского заводов, где контингент рабочих является наиболее развитым и подготовленным к восприятию противоправительственных учений». Лучшим подтверждением этих данных служит то обстоятельство, что задуманное революционерами празднование 1 Мая предполагалось осуществить главным образом при посредстве путиловских и обуховских рабочих.[15]15
  «М. И. Калинин и питерские рабочие», стр. 20–21.


[Закрыть] Властям удалось сорвать маевку, но они были бессильны в попытках вытравить из умонастроений рабочих тот заметный след, который оставила подготовка к ней.

Революционный марксизм Калинин отстаивал в любом столкновении с «экономизмом». Одним из фактов, характеризующих процесс становления Калинина как марксиста-ленинца, является его выступление против «экономической» пропаганды студента-технолога Матвея Миссуны, руководившего одним из кружков на Путиловском заводе. Узнав об этом кружке, Калинин попытался поближе познакомиться с его участниками. В конце 1898 года он попал на сходку кружка Миссуны, устроенную на квартире рабочего-путиловца Сизова. Еле дослушав до конца путаные рассуждения руководителя кружка, ходившего вокруг да около одной лишь темы – борьбы рабочих за копеечные нужды, Калинин резко выступил против Миссуны, страстно доказывая, что не в экономической, а только в политической борьбе рабочие могут до конца разрешить все свои нужды, обрести свободу, уничтожить эксплуатацию. Он рассказал собравшимся о Парижской коммуне, о том, как коммунары отстаивали свои права. Говорил о стачках, разъяснял, что стачки с экономическими требованиями – это лишь начало, а не главная цель борьбы рабочего класса против эксплуатации. Члены кружка Миссуны, включившиеся в спор, пошли за Калининым. Это занятие стало последним для Миссуны: он больше не приходил на Путиловский, кружок с «экономической» ориентацией распался. Часть его участников присоединилась к социал-демократической группе Калинина, ставшей серьезным барьером на пути тех «экономистов», которые пытались овладеть рабочими кружками Нарвской и Московской застав.

Калининская группа активно выступала против представителей бурно плодившихся в конце 90-х годов буржуазно-интеллигентских течений (толстовцы, «кооперативные социалисты» и т. п.), которые проповедями о непротивлении злу насилием, о создании кооперативных обществ вносили сумятицу в умы рабочих, отвлекали их от пути классовой борьбы. С проповедниками «добреньких идей», начиненных обывательским утопизмом, Калинин не раз вступал в бой. Был, например, такой случай во время воскресного гулянья рабочих в пригороде столицы, на Горячем поле, куда пришел на беседу с путиловцами некто Левицкий. Этот агитатор пытался убедить рабочих в том, что путь к социализму лежит не через классовую борьбу, а через организацию кооперативных обществ. Когда аргументы агитатора-«кооператора» скрестились с аргументами рабочего-марксиста Калинина, участники беседы убедились в беспомощности красивых идей Левицкого. Так шаг за шагом Калинин овладевал трудным искусством убеждать массы, вести их за собой.

Первый арест

1899 год принес центральной социал-демократической группе Нарвского района, так же как и всем другим социал-демократическим организациям, новые серьезные испытания. На исходе века появились первые признаки надвигавшегося экономического кризиса. Предприниматели усилили наступление на жизненные интересы рабочего класса. Жизнь убедительно показывала непрочность частичных экономических завоеваний рабочих, настойчиво требовала от пролетарских революционеров широкой организации рабочего движения в духе боевых задач классовой борьбы, поставленных перед российской социал-демократией В. И. Лениным.

Революционные социал-демократы взяли на вооружение такую форму классового воспитания рабочих, как подготовка и проведение маевок. Активно готовилась к маевке 1899 года социал-демократическая группа Нарвского района, руководимая Калининым. Она распространяла по заводам листовки «Союза борьбы», организовала маевку недалеко от Путиловского завода, в Шереметьевском лесу. Для предосторожности на подступах к лесу были расставлены пикеты. Когда рабочие слушали выступление одного из ораторов, дозорные забили тревогу: лес окружали отряды полицейских. Был дан сигнал немедленно расходиться. Организаторам и участникам маевки удалось избежать ареста, но стало очевидно, что охранка установила усиленную слежку. Однако это ни в коей мере не приостановило работы группы Калинина. Она, как и раньше, использовала любой конфликт между предпринимателями и рабочими для организации массовых выступлений и выдвижения боевых требований, считая, что в процессе таких выступлений рабочие проходят школу политического воспитания.

Сразу после сорванной полицией маевки в Шереметьевском лесу группа Калинина включилась в организацию стачек в Московском районе, на заводе Речкина, и за Нарвской заставой – на своем, Путиловском. В июне 1899 года владельцы завода Речкина попытались снизить заработную плату. Отбить эту попытку могло лишь организованное выступление рабочих. Узнав о стихийных волнениях на заводе, группа Калинина связалась с «Союзом борьбы» и попросила подготовить листовки специально для речкинцев. Получив прокламации, она распространила их по всей Московской заставе. Поднявшиеся на стачку рабочие заставили администрацию завода пойти на уступки.

Более широко было задумано проведение стачки на Путиловском. Поводом для ее подготовки явилось разрабатываемое заводоуправлением общее снижение расценок, которое по тактическим соображениям осуществлялось постепенно, по отдельным цехам и мастерским. Первыми пострадали рабочие вагонных мастерских. Конфликты и столкновения с мастерами начали вспыхивать то в одном, то в другом цеху. Присмотревшись к событиям на заводе, группа Калинина поставила перед собой задачу – общими требованиями объединить разрозненные, эпизодические столкновения и превратить их в общезаводскую стачку.

В течение июня члены центральной группы неоднократно встречались для обсуждения вопросов, связанных с организацией стачки, в том числе для определения требований, которые могли бы объединить всех путиловцев. Было решено вновь связаться с «Союзом борьбы» и подтвердить просьбу, переданную ему еще до событий на заводе Речкина, помочь в составлении и печатании листовки, адресованной путиловцам.

Калинин принимал непосредственное участие в составлении листовки «Союза борьбы». Она была отпечатана в 1300 экземплярах. На листовке стояла дата – 30 июня 1899 года и подпись: «Союз борьбы за освобождение рабочего класса. Местный комитет Российской социал-демократической партии». Листовка начиналась обращением:

«Товарищи рабочие Путиловского завода!

Жадным нашим эксплуататорам мало той экономии, которую делают они, где можно и где нельзя… Они начали экономить теперь и на заработной плате… Неужели же мы, как бессловесное стадо, дадим драть с себя по две шкуры? Нет, не уступим… Как один человек, прекратим работу, пока не будут выполнены наши законные требования…».[16]16
  «Рабочее движение в России в XIX веке», т. 4, ч. II. М., Соцэкгиз, 1963, стр. 274–275.


[Закрыть]

Выдвинутые в листовке требования звучали категорично, бескомпромиссно:

«1. Прежний расценок, существовавший до нынешнего понижения, должен быть утвержден инспектором и вывешен на видном месте в мастерской.

2. Сверхурочные работы должны быть уничтожены.

3. Должны быть уничтожены премии мастерам.

4. Уплата штучная должна производиться 1 и 15 числа каждого месяца (если эти числа приходятся в праздники, то накануне), и притом в рабочее время.

5. В субботу и накануне праздников работа должна кончаться обязательно в 2 часа.

6. Полиция не должна вмешиваться во взаимные отношения между рабочими и капиталистами-хозяевами.

7. Должна быть уничтожена административная высылка».

На высокой гражданственной ноте звучал последний пункт, защищавший честь и достоинство трудового угнетенного человека: «…Мы требуем, чтобы как мастера, так и высшее начальство бранью и грубым обращением не оскорбляло нашего человеческого достоинства». Прокламация призывала путиловцев подняться на борьбу за священные права рабочих. Ее заключительные строки были пронизаны светлой верой в торжество дела рабочего класса, что придавало особую значимость всему содержанию листовки. «Помните, – взывали эти строки, – что мы сила, которую признает и которой боится правительство. Терять нам нечего, а завоевать мы можем весь мир».

Стачка должна была начаться 5 июля 1899 года. 3 июля прокламация была распространена по заводу. Казалось, что все подготовлено как нельзя лучше. Но агентура петербургского охранного отделения уже вышла на след центральной группы Калинина.

Еще в июне на Путиловском проводились аресты. Полицейским ищейкам удалось обнаружить места некоторых конспиративных явок, в том числе в деревне Волынкиной, и даже получить сведения о нелегальных совещаниях в связи с подготовкой стачки на Путиловском. Один из тайных агентов доносил в департамент полиции: «По вопросу о той же стачке 27 сего июня, в 10 ¹/₂ ч. утра, в доме № 34 по д. Волынкиной состоялось собрание путиловских рабочих при участии Леонтьева.[17]17
  Леонтьев И. Н. – один из руководителей-пропагандистов кружка Калинина, студент Лесного института.


[Закрыть] Кроме квартирохозяина сюда явился и Калинин с неизвестным товарищем. Ожидали прихода и других рабочих, но они почему-то не пришли. Леонтьев прочел рабочим выдержки из принесенного им с собою журнала „Социал-демократ“ за 1890 г., а Калинин роздал доставленные ему накануне Леонтьевым прокламации от имени „Союза борьбы за освобождение рабочего класса“ и местного комитета Российской социал-демократической партии…»[18]18
  «М. И. Калинин и питерские рабочие», стр. 33.


[Закрыть] Как видно из этого донесения, охранка располагала довольно подробными данными о центральной социал-демократической группе Нарвского района столицы. Власти, видимо, ожидали лишь удобного случая для ее разгрома.

В ночь с 3 на 4 июля 1899 года Калинин, Кушников, Иванов, Татаринов, Коньков были арестованы на квартире у Кушникова. Когда полицейский пристав ворвался в квартиру, ее хозяина дома не было: он работал в вечернюю смену. В комнате находились Татаринов и Коньков. Они сжигали оставшиеся прокламации: так решила группа, почувствовав надвигавшуюся опасность. Полицейские обнаружили лишь пепел. Начался обыск. В этот момент вернулся с завода Кушников, который не знал о засаде в доме. Ближе к ночи зашли Калинин и Иванов, надеявшиеся предупредить своего товарища об обысках в деревне Волынкиной. Полицейские задержали и их.

По ордеру на обыск квартиры Кушникова случайно зашедшие к ее хозяину лица не подлежали аресту. Тем не менее Калинина вместе со всеми увезли в полицейский участок. Продержав его там несколько часов, выпустили без каких-либо объяснений. Он направился домой, не подозревая, что в квартире у него полицейская засада. Его тут же вновь арестовали. Хотя при обыске у Калинина не обнаружили, по характеристике охранки, «ничего явно преступного», тем не менее его сопроводили как «политического преступника» в губернское жандармское управление. Здесь была составлена полицейская карточка, какая заводилась на каждого политического заключенного. Из жандармского управления лежал прямой путь в тюрьму – петербургский дом предварительного заключения. Это была та самая тюрьма, где с декабря 1895 года по февраль 1897 года в одиночной камере № 193 сидел до высылки в Сибирь В. И. Ленин.

Калинин был арестован за принадлежность к петербургскому «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса». Всего тогда было арестовано по тому же делу более 50 человек. Это был первый арест Калинина, положивший начало целой серии направленных против него политических гонений; вслед за ним последовали еще 13 арестов и ссылок.

Среди всех обвиняемых, привлеченных в 1899 году к дознанию по делу «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», охранка особо выделяла Калинина. Показательна в этом отношении составленная полицейским ведомством справка со сведениями о его революционной деятельности. «Выделяясь по степени развития из среды рабочих, – отмечалось в справке, – оказывал на них крайне вредное влияние своим энергичным участием в пропаганде и широкими связями с противоправительственными агитаторами, организовал тайные кружки по фабрикам и заводам, распространял подпольные произведения и прокламации „Союза“ между своими товарищами, посещал сходки фабричных, агитировал между ними и склонял их к забастовке».[19]19
  Центральный государственный архив Октябрьской революции СССР, ф. 102, УП д-во, 1903, д. 72, ч. 1, л. 32. (Далее – ЦГАОР СССР.)


[Закрыть]

Ни арест, ни десятимесячное пребывание в тюрьме до объявления приговора не сломили Калинина, его революционной воли. В доме предварительного заключения он находился с июля 1899 года по апрель 1900 года. По существовавшему здесь порядку политических заключенных – в целях их полнейшей изоляции – запрещалось использовать на каких-либо работах. И Калинин как только мог стремился обратить достаток времени себе на пользу: он изо дня в день упорно занимался самообразованием. «…Эти десять месяцев, – писал Михаил Иванович, – были целиком посвящены, если можно так выразиться, на просвещение».[20]20
  М. И. Калинин. Избранные произведения, т. 1, стр. 450.


[Закрыть] Им было прочитано около 160 книг, преимущественно исторических и политических. Часть литературы он добывал в тюремной библиотеке, где нашел, например, курс русской истории и курс геологии. Но были и такие книги, которые не стояли на ее полках. В тюрьме ему удалось проштудировать первый том «Капитала» К. Маркса. Указывая на значение своего тюремного «университета», Калинин подчеркивал: «За эти 10 месяцев я уже сознательно политически окреп».[21]21
  ЦПА ИМЛ, ф. 78, оп. 1, д. 464, л. 77.


[Закрыть]

Будучи в тюрьме, Калинин нашел пути для установления связи с товарищами, оставшимися на воле. Пользуясь конспиративными приемами в переписке с ними, он давал советы, заботился о продолжении начатого им дела, о вовлечении в ряды путиловской социал-демократической организации нового пополнения, о воспитании из них вожаков и организаторов классовой борьбы.

«На таком заводе, как Путиловский, – отмечал Калинин, – аресты происходили непрерывно. Арестуют одну группу, а рабочий класс уже выращивает новую. Через шесть месяцев после моего ареста была снова арестована группа таких же руководителей. Пришедшие вслед за мной рабочие в мое время были рядовыми, а раз их арестовали, то значит они уже оказались передовыми».[22]22
  М. И. Калинин. Избранные произведения, т. 3, стр. 149.


[Закрыть] Своими пространными письмами в 10–15 страниц Калинин приводил в ярость жандармов, контролировавших переписку заключенных. Спокойно реагируя на их грозные замечания, он вновь и вновь составлял обширные письма на волю к товарищам по борьбе – «неистребимому революционному сословию».

В апреле 1900 года Калинина освободили. До особого постановления ему в административном порядке предписывалось покинуть Петербург и предоставлялась возможность выбрать место жительства. Калинин избрал Кавказ – город Тифлис. Несколько позднее, в декабре 1900 года, последовало «высочайшее повеление», согласно которому Калинин «за государственное преступление» подлежал «гласному надзору» полиции в течение трех лет. На это время ему запрещалось проживание в столице, Петербургской губернии, в университетских городах, во многих фабричных районах.

После освобождения из тюрьмы Калинин жил в Петербурге всего пять дней. Ускользая от надзора охранки, он сумел использовать кратковременную «свободу» для связи с революционным подпольем. 17 апреля 1900 года Калинин покинул Петербург. По дороге в Тифлис заехал к родным в Верхнюю Троицу. Здесь он не был с тех самых пор, как уехал в столицу. Вспоминая о первом аресте брата и его попутном заезде домой, сестра Калинина Прасковья Ивановна писала: «Однажды, совсем неожиданно, мы получили неприятную весть: Михаила Ивановича арестовали. Известие пришло с опозданием, но в деревне стали ходить разные слухи. Одни говорили, что Михаил Иванович пошел против царя, другие, – что скоро будет суд и его сошлют на каторгу и казнят. Мать тайком от всех часто плакала… Как же велика была радость отца и матери, когда весной 1900 года из Петербурга, проездом в ссылку на Кавказ, Михаил Иванович заехал к своим родным в деревню… Михаил Иванович на два месяца задержался в деревне, чтобы помочь нам по хозяйству. Сколько опять пролила мать слез, когда провожала сына на далекий Кавказ».[23]23
  «Воспоминания о М. И. Калинине», 1957, стр. 4–5.


[Закрыть]

До того как Калинин направился в Тифлис, он побывал еще в Казани, где ему удалось связаться с революционным подпольем. В начале лета 1900 года ссыльный питерский рабочий-революционер прибыл в Тифлис. Так завершился первый петербургский период социал-демократической деятельности М. И. Калинина. Это было время формирования его как пролетарского революционера-марксиста, вступления в ряды российской социал-демократии, активного участия в борьбе рабочего класса. Подводя итоги своей жизни и деятельности на этом этапе, Калинин подчеркивал, что питерские рабочие помогли ему «стать на революционный путь борьбы за идеалы пролетариата»; именно здесь у него «зарождается гордая мысль, что пролетариат должен не только бороться, но и обязательно победить».[24]24
  М. И. Калинин. Избранные произведения, т. 3, стр. 260.


[Закрыть]