Текст книги "Разбойник Хотценплотц и перцовый пистолет"

Автор книги: Отфрид Пройслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Кольцо желаний

Касперлю и Сеппелю понадобилось много времени, чтобы обрести наконец способность снова говорить; однако потом оба кинулись рассказывать одновременно. Некоторое время они самозабвенно говорили, перебивая один другого: Касперль Сеппеля, а Сеппель Касперля! Каждый рассказывал о своих переживаниях, и ни один не внимал другому. Когда Касперлю стало ясно, что это уже слишком, он зажал Сеппелю рот.

– Стой, хватит! – воскликнул он. – Так не пойдет, всегда должен говорить только кто-нибудь один!

– Ладно, – сказал Сеппель, – мы загадаем по пуговицам, согласен?

Тут они оба принялись гадать, каждый по пуговицам на своей куртке: «Я – ты – я…»

Случаю, однако, было угодно, чтобы у каждого из них оказалось на куртке по пять пуговиц. «Я!» – сказал Сеппель на пятой пуговице и уже начал было опять рассказывать. Но Касперль тоже на пятой пуговице сказал «я», и вышло так, что оба снова заговорили разом.

– Знаешь что? – решил Сеппель, после того как они заметили, что здесь что-то не то. – Мы должны сделать по-другому. Давай попробуем на сей раз считалочку – увидишь, тогда все пойдет как по маслу!

С важной миной он трижды поплевал на указательный палец. Поочередно тыча себя и Касперля в живот, он считал:

 
Аты-баты, шли солдаты.
Аты-баты, на базар.
Аты-баты, что купили?
Аты-баты, самовар!
 

Трижды поплеванный указательный палец решил в пользу Касперля, и дело этим прояснилось.

Касперль неудержимо и бурно рассказывал о своем приключении, речь его текла подобно водопаду.

У Сеппеля от слушанья уши стали огненно-красными и начали потеть. От волнения он едва отваживался громко дышать. Когда Касперль сообщил о трагическом конце Цвакельмана, он всплеснул руками.

– Послушай, Касперль! – воскликнул он. – Мне следовало бы это предвидеть!

– Почему? – спросил Касперль.

– Потому что тогда мне совершенно точно не пришлось бы полночи чистить картошку!

Теперь рассказывал Сеппель. Он обрисовал Касперлю, как скверно жилось ему в пещере разбойника, и признался, что Хотценплотц сжег его шапочку.

– Как? Мою прекрасную шапочку! – возмущенно вскричал Касперль. – Ну, это уж слишком! Разбойник Хотценплотц должен сидеть за решеткой, проходимец!

Сеппель решил, что благоприятный момент настал.

– Утешься, – сказал он совершенно спокойно, – он уже сидит.

– Он – сидит?… – спросил Касперль.

– В виде снегиря в этой клетке для птиц. Да, Касперль, ты, пожалуй, этого не ожидал? Однако позволь поведать тебе по порядку, как это произошло…

Сеппель пустился рассказывать, и когда он подошел к концу своей истории, вспотел и Касперль тоже.

– Какое счастье, что теперь все идет как по маслу! – провозгласил он. – А что дальше?

– Теперь со снегирем прямо к вахмистру Димпфельмозеру – а потом домой!

Довольный Сеппель взмахнул птичьей клеткой и собрался было отправиться в путь. Но Касперль не тронулся с места.

– Сперва мне нужна новая шапочка с кисточкой! – объяснил он.

– Откуда ты возьмешь ее?

– У нас же есть кольцо желаний, не забывай об этом!

Касперль повернул кольцо и сказал:

– Я желаю себе новую шапочку с кисточкой, точно такую, как была старая!

Едва желание было высказано, как тут же исполнилось: раз-два – и на голове Касперля сидела новая шапочка с кисточкой. Она как две капли воды была похожа на его старую шапочку.

– Грандиозно! – сказал Сеппель. – Если б я собственными глазами не видел, что Хотценплотц бросил в огонь твою старую шапочку, я б никогда не поверил, что это новая! И все же пойдем, наконец!

– Да, – откликнулся Касперль, – иду!

Они взяли клетку для птиц с двух сторон и, насвистывая одну веселую песенку за другой, затопали домой.

– Я очень рад! – сказал Касперль спустя некоторое время.

– Я тоже! – сказал Сеппель. – И бабушка тоже будет рада!

– Бабушка? – Касперль внезапно остановился. – Ах ты, боже мой, Сеппель!

– Что случилось? Почему ты не идешь?

– Мне кое-что пришло в голову! Мы, кажется, забыли о самом главном!

– О самом главном?

– Конечно, – сказал Касперль, – о бабушкиной кофейной мельнице!

– Батюшки мои! – простонал Сеппель и схватился за голову. – Ты прав, Касперль! Бабушкину кофейную мельницу надо разыскать, тут ничего не поделаешь! Итак, поворачиваем – и возвращаемся в разбойничью пещеру!

– Вот еще! – сообразил Касперль. – Мы сделаем это проще!

Он во второй раз повернул свое кольцо желаний и сказал:

– Я желаю, чтоб здесь появилась кофейная мельница бабушки!

Раздался глухой удар, и та уже лежала в траве у его ног.

– Разрази меня гром! – воскликнул Сеппель. – Ну и ловко это получилось! Нет ли в ней повреждений?

Он поднял кофейную мельницу и испробовал ее.

Кофейная мельница была в полном порядке: как только закрутишь ручку, она начинает исполнять «Все вокруг нынче май обновил…». Однако – о чудо! – она исполняла ее на два голоса.

– На два голоса?! – удивился Сеппель. – Как красиво! Но когда бабушка чутко прислушается… И как это только возможно? Ты можешь себе это объяснить?

Касперль тоже нашел эту историю диковинной.

– Может, за этим скрывается фея Амариллис? – высказал он свое мнение.

– Ясно! – сказал Сеппель. – Вне всякого сомнения! Этим она хотела доставить нам радость, нам и бабушке! Но как мы поступим с третьим желанием?

– Тебе ничего не приходит в голову? – осведомился Касперль. – Тогда я уже это знаю!

Вахмистр Димпфельмозер переживает великий день

Бабушка была ужасно обеспокоена. Она не могла объяснить себе, где же так долго пропадают Касперль и Сеппель.

Вчера бабушка уже три раза прибегала в полицию.

– Вы не могли бы что-нибудь разузнать о Касперле и Сеппеле, господин вахмистр? – спросила она.

– К сожалению, нет, – ответил вахмистр Димпфельмозер, который сидел за письменным столом и в этот момент завтракал.

– Нет? – спросила бабушка и заплакала.

– Нет, – повторил вахмистр. – Мне очень жаль, что я не могу сообщить вам ничего хорошего, бабушка. Ни о том, ни о другом ничего не известно.

– Действительно не известно? Вахмистр пожал плечами.

– Единственное, что мы обнаружили, это вон ту ручную тележку, там в углу. Она вам знакома?

– Конечно, – всхлипнула бабушка. – Касперль и Сеппель позавчера ушли с ней. Где вы ее нашли?

– Она вверх колесами лежала на опушке леса в придорожной канаве, мы обеспечили ее сохранность.

– И что теперь? – спросила бабушка.

– Н-да, что теперь? – проворчал вахмистр Димпфельмозер.

Он наморщил лоб и задумался. Потом вдруг так хлопнул ладонью по крышке письменного стола, что только прибор с завтраком задребезжал.

– Бабушка! – воскликнул он. – Мне пришла в голову одна мысль! Знаете, что мы сделаем? Мы объявим обоих в публичном розыске через служителя магистрата!

– Вы думаете, что это поможет?

– Придется набраться терпения. В любом случае это не повредит.

Вахмистр Димпфельмозер отодвинул в сторону свой завтрак. Он извлек из ящика письменного: стола большой лист канцелярской бумаги, обмакнул перо в чернильницу и принялся писать:

Публичное объявление!

Разыскиваются Касперль и Сеппель.

Особые приметы: красная шапочка с кисточкой и зеленая тирольская шляпа.

Ко всем лицам, каковые в состоянии сделать целесообразные сообщения, обращается настоящее ПОЛИЦЕЙСКОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ безотлагательно явиться в местный полицейский участок. Все без исключения свидетельства будут в соответствии с пожеланиями рассматриваться конфиденциально.

– Так, – удовлетворенно произнес вахмистр Димпфельмозер, – недостает только подписи…

Он собрался было размашисто, как всегда, поставить под официальной бумагой свое имя – но из этого вышла жирная клякса. Потому что как раз в этот важный момент отворилась дверь, и в комнату ворвались Касперль и Сеппель!

– У-ух! – крякнула бабушка и чуть было снова не упала в обморок, на сей раз от радости.

– Бог в помощь! – сказали Касперль и Сеппель. – А вот и мы.

Бабушка заключила их обоих в объятия, смеялась и плакала одновременно.

– Посмотри-ка, вы снова тут! Я ужасно переживала за вас! Но действительно ли это вы? Я все еще не могу в это поверить! Подумать только, господин вахмистр, какой сюрприз?

Вахмистр Димпфельмозер вышел из-за письменного стола на середину комнаты и придал своему лицу служебное выражение.

– Ну знаете ли, с меня хватит! Выходит, что я совершенно напрасно полностью исписал целый лист канцелярской бумаги! Вы что, не могли явиться чуточку пораньше?

– К сожалению, это было невозможно, господин вахмистр, – сказал Касперль. – Но зато мы принесли вам с собой что-то такое, что вас порадует…

– Так ли? – спросил вахмистр Димпфельмозер.

– Несомненно, – подтвердил Касперль, – разбойника Хотценплотца!

– Вот так дела! – воскликнул пораженный вахмистр. – И где ж он у вас?

– Здесь! – сказал Касперль.

Он подошел к письменному столу и поставил на него клетку для птиц. Однако с вахмистром Димпфельмозером случился припадок бешенства.

– Что? – закричал он, – Как? Ты за кого, собственно говоря, меня принимаешь? Ты думаешь, я безропотно буду терпеть такое? Я официальное лицо! Выделывай свои дурацкие шутки с кем хочешь, но со мной этот номер не пройдет! Тот, кто надо мной потешается, отправляется в кутузку!

– Полегче, полегче, господин вахмистр, – сказал Касперль и повернул кольцо желаний.

– Я желаю, чтобы снегирь в птичьей клетке снова превратился в разбойника Хотценплотца!

Мгновенно исполнилось это третье и последнее желание. Там, где сидел снегирь, стоял теперь разбойник Хотценплотц. Он стоял прямо посередине письменного стола вахмистра Димпфельмозера. В домашнем халате и длинных носках стоял он там, и голова его по самые плечи торчала в клетке для птиц.

– Эй, вы! – выбранился вахмистр Димпфельмозер. – А ну-ка марш с моего письменного стола! Что это вам взбрело в голову на него забраться! Откуда вы как снег на голову свалились – и кто вы такой?

– Как не стыдно, господин вахмистр! – сказал Касперль. – Это же разбойник Хотценплотц! Вы не собираетесь его арестовывать?

Вахмистр Димпфельмозер больше вообще ничего не понимал.

– И вот это – разбойник Хотценплотц? – вскричал он. – Чушь собачья! Разбойник в носках!

– Однако, – сказала бабушка, – я узнаю его, это действительно он! Вы должны его…

Но разбойник Хотценплотц прервал ее диким криком: «Убирайтесь с дороги!»

Затем он спрыгнул с письменного стола и, минуя вахмистра Димпфельмозера, кинулся к окну. Он с разбегу бросился сквозь оконное стекло, намереваясь искать спасения в бегстве. Но Сеппель схватил его за ноги, а Касперль недолго думая с треском захлопнул металлические жалюзи. Трр! – и разбойник Хотценплотц оказался накрепко зажат. Он бился как рыба на суше.

– Сеппель, присмотри-ка, чтоб он чего-нибудь не вытворил! – сказал Касперль и вместе с вахмистром Димпфельмозером выбежал из кабинета в палисадник.

Головою и верхней частью туловища Хотценплотц свешивался во двор. Он размахивал руками, словно в школе для плавания.

– На помощь! У меня перехватило дыхание, я больше не могу! – задыхался он. – Долго мне еще тут болтаться?

– Смотря по обстоятельствам, – рассудил Касперль. – Что ж ты, голубчик, верещишь теперь! Если будешь висеть спокойно, то это скоро кончится.

– Ну, так и быть! – с трудом переводя дух, выдавил Хотценплотц, который осознал, наконец, что его карта бита.

Он позволил вахмистру Димпфельмозеру связать себе руки за спиной веревкою и при этом не пикнул. Затем Сеппель немного приподнял жалюзи. Вахмистр Димпфельмозер и Касперль выдернули разбойника Хотценплотца из окна. Тяжело, как мешок с картошкой, старый злодей шлепнулся в палисадник.

– Так, – проворчал вахмистр Димпфельмозер удовлетворенно, – тебя мы поймали! Но теперь собирай-ка манатки да отправляйся за решетку!

С большим трудом поднялся разбойник Хотценплотц.

– Вы не могли бы снять с меня клетку? – спросил он.

– Нет, – возразил вахмистр Димпфельмозер, – клетка останется на месте!

Он обнажил саблю. Но прежде чем удалиться вместе с Хотценплотцем, он еще наскоро поблагодарил Касперля и Сеппеля за помощь.

– Я позабочусь о том, – заключил вахмистр Димпфельмозер, – чтобы уже утром вы получили от нашего господина бургомистра награду. Потом вы должны будете также рассказать мне, как все произошло. Я хотел бы все это занести, само собой разумеется, в протокол, ясно? А пока – до свидания!

Вахмистр Димпфельмозер трижды провел разбойника Хотценплотца на веревке по городу. Люди выбегали из своих домов и дивились. Они радовались, видя наконец разбойника Хотценплотца в оковах.

– Что теперь будет с ним? – хотели они знать.

– Во-первых, он посидит в пожарном депо под замком, – сказал вахмистр.

– А во-вторых?

– А во-вторых, он предстанет перед судом.

Пирог и кофе

Касперль и Сеппель сидели в уютной бабушкиной комнате. Как замечательно, что они снова были дома! Трудно поверить, что всего три дня отделяют их от той поры, когда они последний раз кушали здесь рядом друг с другом!

Бабушка тоже сияла. Она проворно накрыла стол для кофе, потом сбегала на двор в кладовую и принесла большой противень с водруженным на него сливовым пирогом. Она поставила также на стол полную миску сливок.

– Но, бабушка! – удивился Касперль. – Разве сегодня воскресенье?

– Несомненно! – сказала бабушка. – У нас сегодня воскресенье, даже если для кого-нибудь и среда!

Она подошла к зеркалу и поправила свой чепчик, потом заспешила к двери.

– Ты собираешься уйти? – спросил Касперль.

– Ах, только к фрау Бэнш напротив, я одолжу у нее кофейную мельницу. Без кофейной мельницы ничего не получится.

– Точно, – сказал Касперль и усмехнулся, – без кофейной мельницы действительно ничего не получится. Пожалуйста!

Он извлек из-под куртки кофейную мельницу, поставил ее на стол и с нетерпением ожидал, что скажет бабушка.

Бабушка сначала вообще ничего не сказала. Она взяла в руки кофейную мельницу и начала крутить ручку. И кофейная мельница на два голоса заиграла «Все вокруг нынче май обновил…».

Касперль и Сеппель сидели тихо как мышки.

– Ах, – сказала наконец бабушка, – как замечательно! Знаете, что мне представляется?

– Что же?

– Что будто бы у меня день рождения – и, кроме того, Рождество! Однако мне надо сварить кофе…

Бабушка сварила самый крепкий кофе в своей жизни. Когда кофейник стоял на столе и все чашки были наполнены, Касперль и Сеппель, наконец, приступили к рассказу.

– Возмутительно! – говорила бабушка, покачивая головой все снова и снова, и не уставала повторять: – Возмутительно!

Время от времени она отпивала маленький глоток из кофейной чашки. Касперль и Сеппель уписывали сливовый пирог со сбитыми сливками до тех пор, пока у них не заболели животы, и они были так счастливы, что не поменялись бы местами ни с одним человеком на свете, даже с императором Константинополя.