Текст книги "Всемирная история. Том 3. Новая история"

Автор книги: Оскар Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 49 страниц)

Примерно в это время, по весьма недальновидному и неосторожному распоряжению императора, Тилли отступил и вторгся во владения второго протестантского курфюрста, Иоганна Георга Саксонского, который хотя сформировал армию, но не решался открыто встать на сторону шведов, предпочитая держаться вооруженного нейтралитета. Император потребовал от него или немедленного соединения с имперскими войсками, или разоружения. К этому времени Тилли занял имперским войском Галле, Эйслебен и Мерзебург. Следствием этого было заключение (1 сентября) оборонительного и наступательного договора между Саксонией и Швецией.

На основании этого договора, во второй половине сентября войска новых союзников соединились и численность их достигла 47 000 человек (27 000 шведов и 20 000 саксонцев). На этот раз Тилли не пришлось долго ожидать битвы. При Брейтенфельде, на северо-востоке от Лейпцига, обе армии сошлись (17 сентября). Битва продолжалась с двух часов пополудни до наступления темноты. Саксонская часть армии союзников не отличалась особенным мужеством: воины курфюрста вместе со своими военачальниками после непродолжительной схватки с имперцами дрогнули и обратились в бегство вместе со своим курфюрстом. Предполагая, что сражение уже выиграно, вся имперская армия устремилась в погоню за беглецами, но Густав Адольф превосходно воспользовался именно этим неосторожным изменением фронта и нанес старому Тилли жестокое поражение. Потери Тилли составили 10 000 или 12 000 убитыми и ранеными, 7000 пленными, и даже 12 дней спустя после битвы он едва смог собрать остаток армии в 13 000 человек, которые были далеко не в блестящей боевой готовности.

Сатирическое изображение битвы при Брейтенфельде.

«Северный Лев» прорывает сети, раскинутые иезуитами вокруг курфюршества Саксонского. На заднем плане картины – Лейпциг. Напечатано в 1632 г.

Победоносное шествие Густава Адольфа

Дальнейший план союзников заключался в том, что курфюрст должен был напасть на императора в его наследственных владениях – Силезии и Богемии – и стремительным маршем постараться захватить Прагу и даже саму Вену. А в это время Густав Адольф, через Тюрингию и Франконию, должен был двинуться на юг, на помощь южногерманским протестантам и разгромить войска Лиги. Этот довольно рискованный и дерзкий план полностью удался. 11 ноября 1631 года курфюрст уже вступил в Прагу. Еще более успешным было наступление Густава Адольфа. Он быстро подошел и занял Брейтенфельд, Галле, Эрфурт, Вюрцбург, Франкфурт. 23 декабря сдался ему гарнизон имперской крепости Майнц. Князья и города наперебой спешили присоединиться к шведскому союзу. Даже духовные учреждения охотно переходили под власть завоевателя несмотря на то, что он обращал их доходы на нужды войны.

В целом положение Густава Адольфа достигло к этому моменту высшей степени блеска, славы и популярности потому, что все население видело в нем истинного рыцаря и короля – видело героя, который разумно и храбро бился, стремясь к совершенно определенной и высоконравственной цели. Именно этого не видели люди ни в одном из своих князей, и менее всего образцом такого великодушия мог им служить сам император Фердинанд.

Возвращение Валленштейна

Фердинанд же с ужасом наблюдал, как шведский король одним ударом лишил его плодов всех тех побед, какие были им одержаны в последние годы. Он понимал, что нельзя медлить, что надо так или иначе поддержать свое могущество, и сразу после битвы при Брейтенфельде все стали подумывать о том, что следовало бы вернуть к власти прежнего главнокомандующего – Валленштейна. В пользу этого подавал свой голос и сам курфюрст Максимилиан, в 1630 году более всех способствовавший падению Валленштейна, а теперь трепетавший за свои владения перед угрозой вторжения северного воителя.

Валленштейн после своей отставки жил то в столице своего герцогства Фридландского, Гитчине, то в своем дворце в Праге. Быстрые успехи Густава Адольфа заставили его позаботиться о безопасности собственных владений. Таким образом, гораздо ранее, чем он мог предполагать, его время настало вновь. Но когда в октябре 1631 года ему было предложено занять место главнокомандующего, он сделал вид, что ему все равно.

Тогда император вступил с ним в переговоры в самых униженных выражениях, предлагал ему самому назначить место для свидания и личных объяснений. По поручению императора князь Еггенберг в декабре 1631 года отправился в Знайм. С плохо скрываемой радостью гордый честолюбец принял сделанное ему предложение. Он сознавал, что в нем нуждаются, он понимал, что может смело ставить свои условия. Он один мог создать войско, он один способен был командовать войском, которое ему предстояло создать.

Этот высокий, худощавый человек с острым, проницательным взглядом, с рано поседевшими волосами, пользовался среди людей, так или иначе связанных с военным делом, славой почти демонического существа, а обладая выдающимся умом и прозорливостью, умел извлекать свои выгоды из этой славы. Его постоянные занятия астрологией, его чудачества и та царственная пышность, какой он себя окружил и которая составляла полнейшую противоположность с его личной непритязательностью, молчаливостью и способностью выражать свою волю одним словом,– все это еще более увеличивало окружавшее его обаяние. Это обаяние, подкрепленное щедрыми наградами и страшными карами, на которые он не скупился, неудержимо привлекало и привязывало к нему солдат.

И вот он принял предложение императора. Договор между императором и его грозным подданным не дошел до нас в подлиннике и, может быть, был даже умышленно уничтожен. Известно только то, что он потребовал себе безусловное право распоряжаться армией по своему усмотрению. Полковники могли только от него принимать приказания, а император мог связываться только с ним одним. Ему была обещана невиданная награда: венец курфюрста и безотчетное распоряжение конфискациями, произведенными в государстве. Он мог вести войну как угодно и распоряжаться завоеванными землями по своему усмотрению. Таким образом в его распоряжение был предоставлен и весь блок политических вопросов... Одним словом, никогда еще ни один правитель не отдавался до такой степени в руки своего подданного. В апреле 1632 года он вступил в командование армиями империи и Лиги.

Густав Адольф в Мюнхене

Давно было пора этой новой силе выступить на театр войны. Предпринятые Францией переговоры относительно нейтрализации владений Максимилиана и Лиги ни к чему не привели, равно как и хлопоты о примирении, с которыми не замедлили выступить оба протестантских курфюрста – Саксонский и Бранденбургский. Шведский король, в противоположность колебаниям, столь обычным в среде германского княжеского мира, требовал ясного и окончательного решения, которого можно было добиться лишь с оружием в руках, а курфюрсты Саксонский и Бранденбургский как будто не видели или не желали видеть, что ни император, ни участники Лиги даже не помышляли в своих уступках идти далее отмены реституционного эдикта. А потому война и продолжалась своим чередом.

В марте 1632 года Густав Адольф выдвинулся из Франкфурта. Тилли перешел Дунай, но потом опять отступил за Лех. Здесь, около Райна (15 апреля) произошла новая и упорная битва, в которой Тилли был еще раз разбит наголову. Смертельно раненный в битве, он умер несколько дней спустя в Ингольштадте на 73 году жизни. Курфюрст Максимилиан едва успел укрыться в этой крепости, в то время как Густав Адольф захватил все остальные его владения и сначала победоносно вступил в Аугсбург, а в мае – в Мюнхен. С ним вместе въехал в Мюнхен и пфальцграф Фридрих, несчастный король богемский, которого курфюрст Максимилиан и победил, и лишил всего. К сожалению, союзник Густава Адольфа, Саксонский курфюрст Иоганн Георг, далеко уступал шведскому королю в энергии. 15 декабря 1631 года он удалился из Праги в Дрезден и дал полную возможность новому главнокомандующему имперских войск развернуть свою деятельность, которую он начал с взятия Праги (22 мая), после чего в июне соединился с войском Максимилиана. Недалеко от Эгера вновь встретились эти два смертельных врага. Соединенная армия, над которой Валленштейн был главнокомандующим, насчитывала до 60 000 человек.

С этой армией он вступил во Франконию, где Густав Адольф занял крепкую позицию у дружественного ему города Нюренберга.

Вступление Густава Адольфа в Мюнхен. Гравюра XVII века. Надпись над изображением; «Краткое уведомление о завоевании курфюрстского города Мюнхена»

Битвы близ Нюренберга, 1632 г.

Валленштейн окопался при Фюрте, недалеко от Нюренберга, и пресек подвоз припасов к войску Густава Адольфа. Штурм, предпринятый Густавом Адольфом 4 сентября на укрепленный лагерь Валленштейна, не удался. Потери шведов доходили до 3000 человек, у Валленштейна выбыло из строя около 1500 человек. Две недели спустя Густав Адольф снял свой лагерь, успев доставить подкрепление гарнизону города, и направился на юг, делая вид, будто собирается произвести вторжение в Австрию, где в то время уже бушевало восстание.

До самого Боденского озера прошел он по католическим землям, пока еще не затронутых войной, и всюду собирал контрибуцию. Тем временем Валленштейн двинулся на север и овладел частью Саксонии. 1 ноября капитулировал Лейпциг. Узнав о движении Валленштейна, Густав Адольф быстро повернул назад и стремительным маршем, кратчайшим путем, пошел по следам Валленштейна. К обеим сторонам постоянно стягивались подкрепления. Валленштейн расположился лагерем недалеко от Вейсенфельса, выслав лучшего из своих генералов, Паппенгейма, к городу Галле, в котором засел шведский гарнизон. В это время подоспел и сам Густав Адольф и тоже расположился лагерем близ Вейсенфельса, в Люцене. Здесь 6 ноября 1632 года завязалась упорная, роковая для Густава Адольфа, битва.

Битва при Люцене, 1632 г.

Имперские войска заняли позицию к северу от дороги, ведущей из Люцена в Лейпциг, опираясь правым крылом на городок Люцен. Пехота, по тактическим правилам того времени, была построена в огромное каре. Перед ней, вдоль дороги была расставлена часть артиллерии. Слева от нее расположились имперские кирасиры в своем темном вооружении – всего от 20 000 до 30 000 человек. Против них, с юга, стали наступать шведы и немцы, а во главе правого крыла, состоявшего из 6-ти полков, сам король шведский. Наступающие громко пели любимую военную песню реформационного времени: «Бог – наша твердыня».

Битва разгорелась только в 10 часов утра, когда рассеялся туман, покрывавший поле битвы. Наступление шведов велось горячо, но ни на чьей стороне еще не было перевеса. Около часу пополудни донесение, полученное королем шведским, вынудило его поспешить на левое крыло, где, по несчастью, он наткнулся на отряд неприятельской кавалерии. Одним выстрелом он был ранен в руку, другим, смертельно, в голову. К счастью, этот страшный удар не вызвал паники в рядах шведов. Герцог Бернгард Ваймарский не растерялся, приняв главное командование над войском. Шведы, узнав о смерти своего короля, с яростью возобновили натиск и сломили имперцев. Победа была уже почти в руках шведов, когда в битву были введены полки поспешно возвращенного к Люцену Паппенгейма, который на мгновение приостановил поражение. Однако Паппенгейм вскоре был также сражен неприятельской пулей. Битва продолжалась с величайшим ожесточением еще несколько часов и незадолго перед закатом солнца закончилась поражением имперского войска.

Смерть Густава Адольфа в битве при Люцене. Иллюстрация из «Theatrum Europaeum»

Готфрид Генрих, граф фон Паппенгейм. Гравюра работы К. Галле с картины Ван Дика

Положение дел после смерти Густава Адольфа

Густав Адольф умер смертью героя в самом расцвете – ему было всего 38 лет. Многие решались утверждать, будто смерть его для Германии была событием счастливым, будто окончательная победа его над имперцами и папистами могла бы угрожать свободе и самостоятельности Германии. Но все это не более, чем праздные речи. О планах Густава Адольфа мы ничего не знаем, а потому и судить не можем. Сведущие люди указывают нам только на кое-какие наброски условий мира, которые складывались в голове короля-героя.

Можно предположить, что в его планы входило: уничтожение реституционного эдикта, равноправность обоих вероисповеданий, восстановление status quo в Богемии, Моравии, Силезии, Пфальце; возвращение всех изгнанных, изгнание иезуитов из Германии; избрание его самого как главы протестантского союза римским королем.

Одно несомненно: если бы Густав Адольф вышел победителем в этой борьбе (в чем едва ли можно сомневаться), то он, конечно, сумел бы обуздать злую волю католиков, сумел бы совладать с рознью, недомыслием и слабостью евангелической партии – этими главными помехами к установлению прочного мира... Но судьба распорядилась иначе и в связи со скоропостижной смертью Густава Адольфа для установления мира потребовалось еще 16 лет войны, длившейся уже 14 лет подряд.

3. Тридцатилетняя война, период с 1632 по 1648 г. Заключение мира

Конвент в Гейльброне. Союз

Несмотря на кончину Густава Адольфа, победа при Люцене была настолько значительной и важной, что и дальнейшее ведение войны оказалось возможно только под диктовку шведов и на основании важнейших предначертаний политики Густава Адольфа.

Руководство армией принял на себя государственный канцлер покойного короля, Аксель Оксенстиерна, который находился на театре войны. Он созвал правящие сословия евангелических государств и областей на конвент в Гейльброне (март 1633 г.), во время которого и был заключен со Швецией тесный союз, причем военные распоряжения и все управление делами внутренними и внешними было предоставлено выборному совету совместно со шведским канцлером. Договор о субсидии, получаемой от Франции, был возобновлен, а дальнейшие поступления денежных средств происходили с занятых шведами и их союзниками церковных владений.

Вслед за тем в июле 1633 года герцогство Франкония было передано талантливейшему и наиболее выдающемуся из военачальников Бернгарду Ваймарскому.

Война в 1633 г.

Валленштейн же, со своей стороны, после битвы при Люцене, удалился в Богемию и сурово наказал всех, кого посчитал виновниками понесенного им поражения. Он дополнил и усилил свое войско новыми вербовками и очень ловко воспользовался выгодным военным положением Богемии. Ни для кого неуязвимый, он грозил отсюда всем соседним странам. Герцог Бернгард и шведский генерал Горн двинулись в Баварию, и Максимилиан стал настойчиво требовать помощи от императора, который и дал соответствующие приказания Валленштейну, но тот повиновался только для виду – послал как бы на помощь Максимилиану одного из своих генералов с отрядом, но в то же время строжайше приказал ему не переходить в наступление. Конечно, он прикрыл свои действия ловко придуманными военными целями и причинами; но едва ли возможно сомневаться в том, что в основе его действий лежала, главным образом, его ненависть к герцогу-курфюрсту.

Значительно позднее, в мае 1633 года, он вторгся со своим сильным войском в Силезию. К тому времени под его началом находилось по крайней мере вдвое больше войска нежели в саксонско-бранденбургско-шведской армии, которой командовал Арним и другие генералы. Однако Валленштейн не воспользовался численным превосходством своей армии и вступил (пользуясь своими полномочиями) в переговоры с Арнимом, а при личном свидании с ним подал даже надежды на возможность заключения мира, обсуждая даже его условия и, наконец, достиг заключения перемирия.

Этим было положено начало той двойственной игре, которая должна была закончиться трагической катастрофой. Есть основание предполагать, что этот честолюбец носился с какими-то весьма обширными планами, мечтал о возможности достигнуть какого-то очень высокого положения, пользуясь общей смутой, неурядицей и своим совершенно исключительным положением. А это положение, отчасти благодаря соглашению, заключенному с императором, отчасти же благодаря его отношению к войску, которое вполне зависело от его воли, а не от воли императора, было таково, что тягаться с ним было нелегко.

Вскоре он восстановил свою военную славу блестящей победой при Штейнау в Силезии; но действовал очень странно, переходя от военных действий к переговорам. Когда герцог Бернгард Веймарский овладел на юге весьма важным в военном отношении Регенсбургом, Валленштейн пошел против него всеми своими силами, но с полпути вернулся и вновь удалился в свою неприступную Богемию. Это окончательно возбудило подозрения в Вене, при императорском дворе, тем более, что Валленштейн уже несколько раз подряд оставлял без всякого внимания приказания императора. От него потребовали, чтобы он очистил Богемию и перевел войска во Франконию или Саксонию и содержал бы их там на средства неприятеля. Однако он на это не согласился, тем более, что из этого предложения становилось ясно, какого рода замыслы против него питают. Но Валленштейн противопоставил этим замыслам весьма опасную меру предосторожности. На банкете в Пильзене (январь 1634 г.) он заключил нечто вроде договора со своими генералами и полковниками, по которому ни он не мог отказаться без их ведома и согласия от своей должности, ни они не могли отстать от него без его воли.

Гибель Валленштейна, 1634 г.

Сложившаяся ситуация в значительной степени ускорила наступление развязки. Император тайно подписал указ о смещении Валленштейна, предоставив особым исполнителям действовать в этом отношении тогда, когда и как им заблагорассудится. Другим актом, исходившим также от императора, Валленштейн и некоторые из приближенных ему генералов обвинялись в государственной измене. В том же акте упоминались генералы, которым армия Валленштейна должна была подчиниться. И при этом император еще до 13 февраля продолжал переписываться с Валленштейном, хотя тот уже почти не скрывал своего намерения – порвать во что бы то ни стало с императором и даже вошел в прямые сношения с Францией и Швецией.

20 февраля Валленштейн обязал своих полковников подписать с ним новое соглашение (в Пильзене). Великий полководец был твердо уверен в их корыстной преданности к нему. Это мнение вскоре оказалось ошибочным – многие стали уходить от него. Поэтому он переселился из Пильзена в Эгер, куда просил приехать и саксонского уполномоченного для переговоров, Арнима. В то же время он просил герцога Веймарского выслать в Эгер кавалерийский отряд, при посредстве которого он мог бы поддерживать с ним отношения. При нем находилось около 1200 человек. Здесь, в Эгере, и постиг его роковой удар.

Убийство или, пожалуй, казнь, предназначенная ему как государственному преступнику была совершена ирландскими офицерами, которых много было на службе в имперском войске. Главными деятелями в этом темном деле были: комендант крепости Гордон, Бёттлер, Лесли и некоторое количество подчиненных им солдат, привлеченных к делу обещаниями щедрых наград со стороны двора.

Гордон пригласил к себе некоторых близких к Валленштейну генералов и полковников на пиршество в замок. В указанное время солдаты ворвались в зал пиршества и всех их прикончили. Затем Бёттлер с некоторыми из своих сообщников поспешил в дом эгерского бургомистра, в котором герцог квартировал. Они поднялись по винтовой лестнице, которая вела к комнаты Валленштейна. Тот в это время собирался ложиться спать и в одном белье подошел к окну, чтобы узнать о причине шума. Капитан Деврё вбежал в комнату и ткнул его в грудь протазаном. Удар был такой, что Валленштейн упал, не произнеся ни звука. В его богатых владениях и огромном имуществе нашлись средства для вознаграждения тех, которые проявили такое усердие на службе императора.

Эгерское убийство.

«Подлинное изображение убийства, совершенного в Эгере над герцогом Фридландским и некоторыми другими имперскими полковниками и офицерами 15 февраля 1634 года». Гравюра, составленная в благоприятном для Валленштейна смысле

Битва при Нёрдлингене

Валленштейн насильственно был устранен, но надежды на мир от этого не стали более реальными. Ни та, ни другая сторона никакими ухищрениями не могли добиться возможности выставить такую силу, которая дала бы решительный перевес в войне и тем самым положила конец этому страшному бедствию, высасывавшему все соки из Германии. Вскоре война вспыхнула с новой силой. Верховное командование над валленштейновской армией было передано сыну императора, Фердинанду, королю венгерскому, а в помощь ему был придан генерал Галлас. Первым военным успехом его было возвращение Регенсбурга. Затем в сентябре того же года (1634 г.), имперцы нанесли союзникам тяжелое поражение. Герцог Бернгард и шведский генерал Густав Горн подступили к Нёрдлингену, осаждаемому имперскими и испанскими войсками, которые привел брат испанского короля. Результатом сражения при Нёрдлингене было 6000 человек убитым и 3000 пленными, в том числе и сам Горн.

Участие Франции

Этот успех имперского войска, которым, впрочем, победители не сумели воспользоваться, побудил Францию принять непосредственное участие в войне. На основании нового договора, в обмен на уступку Франции Эльзаса и некоторых крепостей, французский король обязался уплатить субсидии и поставить двенадцатитысячное вспомогательное войско. Первым делом этого войска было избавление города Гейдельберга от опасности, грозившей ему со стороны баварцев. Со шведами отношения еще не вполне выяснились и Оксенстиерна не подписал договор с французским королем. Одно было несомненно – Германия едва ли могла надеяться на то, что выйдет из этой тяжкой борьбы, не поплатившись частью своей территории.

Пражский мир, 1635 г.

Тяжелее всяческих поражений на протестантстве отозвался тот мир, который в следующем году (1635 г.), после долгих переговоров, был заключен в Праге между императором и курфюрстом Саксонским. Император, успевший убедиться в том, что ему не совладать с ересью, распространившейся повсюду, решился, наконец, пойти на некоторые уступки. Курфюрст получил и Верхний, и Нижний Лаузиц в пожизненное владение, а также и часть архиепископства Магденбургского. Относительно церковных владений было решено, что владевшие ими протестанты – собственники должны были сохранить на них свои права еще в течение 40 лет. Следовательно, действие реституционного эдикта было отсрочено на этот срок. Имперский высший суд должен был состоять поровну из католиков и протестантов. Общая амнистия императором допущена не была.

В отплату за все эти уступки курфюрст Саксонский и все те, кто подобно ему изъявят желание присоединиться к мирному договору, обязуются заодно с императором воевать против иноземцев, шведов и французов, и способствовать изгнанию их из германских владений. Собранное в Германии войско (около 60 000-80 000 человек) должно было признаваться имперским войском и главнокомандующим его был сам император, а 20 000 человек могли состоять под командой курфюрста как одного из имперских военачальников, подчиненных императору. Всякие лиги, унии и союзы, безусловно, воспрещались.

К этому мирному договору постепенно, еще в том же году, примкнули многие из католических и протестантских государственных образований. Среди первых – Бавария, среди последних – Бранденбург. Однако общим этот мир быть не мог потому, что многое в нем было недосказано и неясно, да притом же одними параграфами мирного договора вряд ли было возможно отделаться от вмешательства Франции и Швеции. Последствием этого было продолжение войны, театром которой была вся Германия. Нет возможности вкратце обозреть или проследить все ее колебания и случайности, достаточно сказать, что воевали всюду, беспрестанно вступая в переговоры, заключая перемирия и временные приостановки военных действий.

Но одно было несомненно: страшное возрастающее разорение и истощение Германии. Все население ее мечтало о мире и готово было принять его на каких бы то ни было условиях. Но сильна была и партия приверженцев войны: к ней принадлежали те, кто питался общим бедствием и кому оно приносило выгоды, – те тысячи комиссаров, советников, поставщиков, полковников и генералов, а также и та одичавшая от непрерывного кровопролития солдатчина, в рядах которой нашел себе место и знатный, и средний слой населения, и весь тот сброд жен, детей, воров, плутов и всякого рода бродяг, которые следовали по пятам армий.

Продолжение войны, 1636 г.

Одно время появилась надежда на то, что Швеция будет отвлечена возобновлением войны с Польшей, так как шестилетнее перемирие подходило к концу. Но Франция весьма искусно сумела уладить отношения между Швецией и Польшей и способствовала заключению настолько прочного мира между обеими странами, что шведы смогли задействовать еще и новые войска, перебросив их из-за Вислы в Германию. Вообще говоря, Франция начинала приобретать на театре войны все большее значение. В 1635 году она объявила войну Испании, а в Италии способствовала возникновению восстания некоторых мелких владений против власти Габсбургов.

Военное счастье и в 1636 году колебалось: в начале года шведы, под командованием Бауэра, были оттеснены далеко на север, но затем, в октябре, имперские войска потерпели от того же Бауэра (при Виттштоке) такое тяжкое поражение, что потери их убитыми составили почти 20 000 человек. То же было и в отношении Франции: сначала ряд небольших успехов, потом – вынужденное отступление. Однако год закончился несомненным успехом имперской партии: на съезде курфюрстов в Регенсбурге сын императора Фердинанд без всякого затруднения был избран римским королем.

Фердинанд III, 1637 г.

Фердинанд II умер в 1637 году, никем не оплаканный, а Фердинанд III (1637-1657 гг.) не внес ничего нового в круг германской политики. А между тем число политических вопросов в этом году пополнилось еще одним, по поводу кончины бездетного герцога Богислава Померанского. Наследником его, по праву, был курфюрст Бранденбургский, но Померания находилась во власти шведов. На театре войны в 1637 году не произошло ничего важного, но зато последующие годы были весьма неудачны для Габсбургов.

Союз между Францией и Швецией был скреплен Гамбургским договором 1638 года и ознаменован успехами союзников на севере и на юге. Бауэр отбросил имперского генерала Галласа (несмотря на поддержку, оказанную ему курфюрстами Саксонским и Бранденбургским) в Богемию и Силезию, где тот вынужден был зазимовать. На юге крепкий Брейзах должен был сдаться герцогу Веймарскому. Когда герцог умер, в 1639 году, то его армия была принята на французскую службу, а Бауэр продолжал теснить имперцев и в Богемии, где он расположился на зимних квартирах. В довершение бедствий Габсбургов, испанский флот, появившийся в шведских водах, был разбит и рассеян голландским адмиралом Тромпом.

Сейм в Регенсбурге, 1640 г.

Несмотря на продолжавшуюся войну, не прекращались и переговоры о мире. Однако эти переговоры, не достигшие никакого результата, привели к созыву в 1640 году сейма в Регенсбурге – первого сейма за весь период, начиная с 1613 года. Князья лично на этот сейм не явились и большинство их мотивировало свой отказ (и не без основания) отсутствием денежных средств. Сейм заседал до середины следующего года и много способствовал уяснению общего положения дел. Однако император не согласился на общую амнистию и на распространение религиозной свободы в пределах его собственных наследственных владений, и война продолжалась. Но в 1641 году ознаменовалась только смертью храброго шведского генерала Бауэра, который был замещен одним из талантливейших полководцев этого времени, Леонардом Торстензоном.

Продолжение войны

Итак, Регенсбургский сейм ни к чему не привел, да и мудрено было бы прийти к какому бы то ни было выводу прежде, чем установится более или менее продолжительное перемирие. При этом всякие переговоры о мире продолжали находиться в зависимости от колебаний военного счастья, то есть от бесчисленных случайностей войны, охватившей всю Европу, включая Турцию, Испанию, Польшу и Нидерланды, Италию и Скандинавские государства.

Однако 1640 год все же несколько подвинул вперед вопрос о мире. Участие Испании в войне было в значительной степени ослаблено восстанием в Португалии и Каталонии, с другой же стороны, в Бранденбурге, слабый и недальновидный курфюрст Георг Вильгельм был замещен курфюрстом Фридрихом Вильгельмом (1640-1688 гг.), правителем разумным, твердым и притом находившимся в самом расцвете лет.

Ему удалось в 1641 году заключить со шведами отдельный договор о нейтралитете, который дал возможность этому государю и истинному христианину хоть немного облегчить то ужасное положение, в какое повержена была нескончаемой войной его родина.

Переговоры о мире, 1642 г. Продолжение войны

Наконец, в 1642 году Фердинанд III сделал еще один шаг к примирению, заключив договоры с Францией и Швецией, по которым Мюнстер и Оснабрюк были назначены местами для мирных переговоров, а сами переговоры должны были там начаться в ближайший назначенный срок. Военные действия Фердинанда не были успешны. Торстензон вторгся в Силезию и Моравию, затем отступил к Лейпцигу, чтобы сблизиться со своими резервами, и здесь, при Брейтенфельде (2 ноября 1642 г.), почти на месте прежней битвы, нанес имперским войскам такое поражение, от которого уцелело немного более одной трети их армии. В следующем году на театр войны явились новые участники. Георгий Ракочи, князь Седмиградский, наследовавший Бетлен Габору, с разрешения султана, своего верховного повелителя, вторгся в Венгрию и стал восстанавливать ее население против императора Фердинанда. В то же самое время (в марте 1645 г.) и Торстензон вторгся в Богемию, еще раз разбил имперцев и дошел почти до самой Вены. С князем Седмиградским, правда, вскоре удалось заключить мир, но зато, с другой стороны, от императора стали, один за другим, отпадать его союзники. Курфюрст Иоганн Георг Саксонский, в августе 1645 года, заключил отдельный договор со шведами, а курфюрст Максимилиан Баварский, незадолго до этого потерпевший тяжкое поражение от французов, под начальством Тюренна, готов был вступить в подобный же договор с королем французским.

Мир, заключенный в Мюнстере и Оснабрюке

Тем временем, в апреле 1645 года, были открыты мирные конгрессы в Мюнстере и Оснабрюке, а военные действия, крайне ослабленные общим истощением сил, уже не могли более способствовать слишком крутому повороту в общем положении дел. В окрестностях Аугсбурга, при Цусмарсгаузене (17 мая 1648 г.), произошло последнее большое сражение – в нем участвовали австрийцы, баварцы, шведы и французы. Весьма знаменателен был при этом тот факт, что на 33 000 сражающихся в