Текст книги "Памяти Учителя Петра Дынова"

Автор книги: Омраам Микаэль Айванхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Учитель Петр Дынов создал также определенный вид ритмического танца: паневритмию, к которой он сочинил музыку и показал движения. Она танцуется на открытом воздухе утром, весной и летом. Братья и сестры движутся парами, образуя широкий круг. Все жесты паневритмии, хотя и очень просты, обладают большой пластической красотой, они соответствуют глубокому знанию физической структуры человека и акустических законов. Это стоит труда – познать значение этих движений, как они вводят нас в контакт с силами природы и ее гармоничными течениями. Даже если не знаешь их смысла, чувствуешь их благотворное воздействие, умиротворяющее и укрепляющее.

Учитель показал также и гимнастические упражнения, которые выполняются каждое утро после восхода солнца, коллективно либо индивидуально у себя дома. Эти движения просты и легки в исполнении для кого угодно. Они поддерживают гибкость физического тела, гармонизируют клеточки и укрепляют организм. «Почему вы не делаете гимнастические упражнения?» – спрашивал иногда Учитель некоторых братьев и сестер. «У нас ревматизм, – говорили они, – и выполнять упражнения для нас – одно страдание, мы не можем». – «Да нет же, – говорил Учитель, – попытайтесь, делайте их, вскоре вам будет лучше, вы увидите». И это происходило.

Учитель знал о благотворном эффекте упражнений, которые он нам показал, так что вы тоже примите их всерьез. Вы скажете, что делаете их уже много лет, и они ничего не изменили в вас. Внешне – это может быть правда, но сколько зла вы избежали благодаря им! Вы едите, пьете, ходите, спите, дышите, и вам кажется, что это не оказывает большого воздействия на вашу жизнь. Но не ешьте, не пейте, не ходите, не спите, не дышите, и вы придете ко мне с новостями! Итак, если вы согласитесь выполнять гимнастические упражнения более осознанно, понимая значение всех этих жестов для вашего здоровья, для вашего равновесия, вы почувствуете себя более способными идти навстречу трудным условиям жизни.

Учитель говорил, что никогда не надо соглашаться с бездеятельностью. Даже прикованный к постели, больной, каждый должен пытаться сделать, по крайней мере, жест, шаг. И если ему действительно невозможно сделать малейшее физическое движение, у него еще есть возможность воспользоваться своей мыслью, чтобы представить, что он двигается и действует точно так же, как раньше. Эта работа мысли расчищает путь, упорно делает свое дело, создавая, таким образом, благоприятные условия для возвращения к нормальной деятельности.

Учитель всегда давал очень простые методы. Он изучал медицину в Соединенных Штатах, но это вовсе не за тем, чтобы использовать напыщенные научные термины или предписывать сложные лекарства. Он доверял лишь тому, что было простым и естественным.

Когда я его встретил, мне было семнадцать лет и у меня было слабое здоровье. Многие годы я плохо питался, проводил дни, занимаясь дыхательными упражнениями, медитациями или чтением. Я даже читал за едой!.. Я весь пожелтел и даже не замечал этого, я не понимал, откуда происходит моя усталость, моя сонливость, моя слабость. Увидев меня, Учитель сказал мне: «Ты испортил свою печень, вот что ты должен делать, чтобы выздороветь. Каждое утро, натощак, ты будешь выпивать чашку воды. Ты будешь пить ее медленно, проглатывая глоток за глотком, концентрируя всю свою мысль на своих силах, на своей работе. И ты будешь также разговаривать с ней, ты скажешь ей: «Дорогая вода, мы будем вместе восстанавливать мой организм». Он не сказал мне больше ничего, потому что не объяснял вещи в деталях, как я делаю с вами. Он позволял нам копать и искать совершенно самостоятельно. Возможно, он был более мудрым, чем я!..

Вначале я не слишком верил в такой простой метод. Но я делал то, что советовал мне Учитель, и именно мое послушание и доверие к нему сделало возможным мое выздоровление. Я заметил, что в моем сознании что-то происходило. Я испытал нечто вроде легкого головокружения, как если бы наклонился над источником, чтобы утолить в нем жажду. Я думаю, именно это и отразилось на моей печени для ее восстановления. Да, вода – очень мощное средство. Впоследствии всякий раз, как Учитель указывал мне методы, давал советы, я старался им следовать, даже если сначала они казались мне незначительными или странными. Я понял, что самым важным для меня было выполнять то, что он от меня требовал.

По этому пункту необходимо сделать несколько разъяснений. Истинный Учитель никогда не требует от своих учеников, чтобы они подчинялись его воле. Это Учителя тьмы всегда хотят от своих учеников подчинения, порабощения. Но даже если Учителя Света не требуют послушания, лучше, если ученик сам откроет, что послушание для него спасительно и ему полезно следовать их советам.

Учитель давал нам свободу выбора. И в этом он был солидарен с Небом: Небо оставляло за нами свободу выбора. Но оставлять свободным кого-то, не значит обязательно одобрять его внутренне. Истинные ученики чувствуют, согласен ли Учитель с их мыслями, чувствами, планами. Если они искренни, то могут узнать: одобряет их Учитель или нет. Если они чувствуют некоторый дискомфорт, этого должно быть достаточно, чтобы спросить себя: «Что есть во мне, что не вибрирует в гармонии с планами Неба?», и задуматься с целью обнаружить ошибку, которую они вот-вот совершат. Заметили ли вы, что даже на фотографии лицо Учителя в некоторые дни имеет суровый взгляд, в то время как в другие дни он вам улыбается? Это не иллюзия.

Никогда Учитель не требовал от нас подчинения и послушания, но я сам чувствовал насколько они необходимы. Даже когда в глубине души я не был полностью согласен с ним, я знал, что мне полезно выполнять то, что от меня требуется. Будущее покажет: прав ли он, и не мне его критиковать и рассматривать его поступки и планы через призму моего ограниченного интеллекта. Я не сожалел об этом отношении, уверяю вас.

Когда он попросил меня поехать во Францию в 1937 году, я мог сказать себе: «Учитель хочет послать меня в страну, которую я не знаю, я не готов, я иду навстречу большим трудностям, испытаниям, возможно непреодолимым, я не могу туда ехать…» но я подчинился. Пускаясь в это предприятие, я знал, что мне не надо ожидать, что меня встретят с цветами и почестями; это будет, возможно, позднее, но пока надо было, не обсуждая, исполнять желание Учителя, зная, что если он ошибся, то он способен все исправить и восстановить. Некоторые действительно именно так и думают, что он ошибся, что ему не надо было посылать во Францию такое бездарное ничтожество, как я. Ладно, это их дело, и оставим это.

Чтобы быть учеником Учителя, надо, по меньшей мере, верить в него. И зачем приходить учиться у человека, которому вы не доверяете? Никто и ничто не заставляет вас идти рядом с Учителем. Итак, тот, кто сомневается в своем Учителе, сделает лучше, покинув его, иначе он кончит тем, что впадет в неразрешимые противоречия, которые собьют его с пути.

Чтобы развиваться, ученик должен доверять своему Учителю, но и оставлять его свободным! Сколько учеников под предлогом, что они любят своего Учителя, пытаются завладеть им или влиять на него! И если они видят или им кажется, что он отдает предпочтение другим ученикам, чаще разговаривая с ними или проявляя к ним больше внимания, то за этим следует ревность и бесконечные интриги.

В нашем Болгарском Братстве все любили Учителя, как сестры, так и братья, и каждому хотелось быть по возможности ближе к нему. Поэтому многие с трудом переносили ежедневное присутствие возле него Савки, одной из его секретарей. Теоретически они понимали, что Учителю необходимо для его работы иметь кого-то, кто был бы с ним постоянно, но на практике было другое. Сначала некоторые сестры завидовали Савке и спрашивали себя, почему не их выбрал Учитель. А, кроме того, Савка не внушала большой симпатии, потому что была личностью очень холодной, малоразговорчивой, и часто случалось даже, что она отсылала братьев и сестер, которые хотели видеть Учителя. Многие были возмущены и хотели, чтобы Учитель и с ней поступал так же.

Со мной тоже случалось, что Савка не позволяла мне видеть Учителя. Я чувствовал себя, конечно, несчастным, но я думал, что Учитель имел все права заставить нас пройти испытания. Я говорил себе:

«Он ясновидящий. Он, вероятно, обнаружил в этой сестре те добродетели, которых мы не видим, или, может быть, он готовит ее к миссии, о которой мы не знаем, не нам судить и критиковать…» Когда Учитель покинул землю, спустя немного времени ушла и она, чтобы быть с ним по другую сторону. И однажды Учитель открыл, что Савка была его матерью в одном из воплощений.

Конечно, это неплохо со стороны ученика желать личной встречи с Учителем, но он должен постараться понять и сказать себе: «Учителю невозможно быть с каждым из нас, нас очень много, а он ведь так занят! Я не должен предъявлять к нему требования, которые его ограничивают и стесняют». В момент, когда Учитель с нами, он обо всех думает и всех нас любит. Значит, этого должно быть нам достаточно. Эгоистическая любовь – скорее не любовь, а жестокость, и через это желание обладать в душу Учителя опускаются семена смерти.

«Нет любви, кроме Божьей Любви, только Божья Любовь есть Любовь.» Зачем Учитель, вы думаете, дал эту формулу? Затем, что он наблюдал за людьми и понял, чего стоит их любовь. Он увидел, что они принимают за любовь лишь то, что есть желание, ревность, вожделение, страсть… все, что хотите, кроме действительной любви. Эта фраза раскрывает, насколько Учитель был разочарован в любви людей. Да, какие надо было сделать грустные выводы, чтобы сказать «только Божья Любовь есть Любовь». А он не только сделал грустные выводы, но и был вынужден принять строгие меры, чтобы защищаться.

Например, многие люди, которые бывали у него – посетители, ученики, приносили ему фрукты: виноград, персики, дыни и прочее, самые чудесные фрукты из всех уголков Болгарии. Он, вероятно, съедал некоторые из них, а другие оставлял в комнате, где они гнили, потом он их выбрасывал. Масса фруктов портилась таким образом. Долгое время я спрашивал себя: почему он не раздавал эти фрукты. А теперь я понимаю: он видел, конечно, что невозможно удовлетворить всех: одних – потому что в этот раз они ничего не получили, других – потому что у соседа больше и лучше и так далее. Тогда Учитель решил эту проблему, дав этим фруктам сгнить: их элементы возвращались, таким образом, в космические резервуары, откуда и пришли. Как вы теперь поймете это?

Во всяком случае, он поступал таким образом не из эгоизма, не из скупости, но, напротив, от большой щедрости. Доказательство тому: частое посещение Учителя нищими, которые знали его и знали, что им окажут помощь. Но Учитель не всегда творил милость напрямую; он поручал это ученику (и часто случалось, что им оказывался я), потому что не любил показывать свою щедрость. По этому случаю он рассказал мне следующую историю. Был в Варне один лавочник, который так отвечал нищему, приходившему попрошайничать в его магазин: «Что ты здесь ищешь, пошел прочь отсюда!» Потом, когда человек удалялся по извилистым улочкам, которых хватает в Варне, лавочник быстро догонял его и, стараясь, чтобы его никто не увидел, совал деньги ему в карман. Этот лавочник понимал, что лучше давать тайно, иначе ограничивают себя. В этом смысл слов Иисуса: «Пусть твоя левая рука не знает, что творит правая».

Лишь годы спустя, когда я оказался в ситуации, по ответственности сравнимой с его, я действительно понял Учителя. Какие трудности для Учителя, когда он не окружен истинными учениками! «Но кто такой истинный ученик?» – скажете вы. Это тот, кто осознает необходимость иметь Учителя единственно для того, чтобы его стимулировать и вдохновлять на пути добра. И найдя Учителя, ученик не сомневается в нем, не противопоставляет себя ему, не требует ничего от него. Часто Учитель почти не разговаривает с ним, не занимается им, но ученик знает, что его Учитель существует; и он счастлив, он идет вперед, потому что любит Учителя, верит в него, связан с ним. Даже несчастный, бедный, больной, умирающий, ученик чувствует себя утешенным, ободренным только при мысли, что его Учитель существует, потому что образ, который он хранит о нем в своей голове, в своем сердце, – всемогущ. Именно этот внутренний Учитель открывает ему двери, часто даже когда другой, физический Учитель не знает об этом.

Недостаточно посещать Учителя, чтобы идти вперед. Встречают солнце, посещают источники и остаются прежними. Почему? Потому что они закрыты. Чтобы открыться, нужна вера и любовь. Вера и любовь – ключи, которые открывают все двери.

Итак, вы видите, не столь важен сам Учитель, как то, что вы думаете о нем, тот образ, который вы создали о нем. Качество мыслей и чувств – вот что заставит вас прогрессировать. Учитель – это лишь средство. Все, кто воображают, что их духовная эволюция была бы облегчена, если бы они имели другого Учителя, более мощного или более образованного, ошибаются.

Во время пребывания в Индии я услышал маленькую притчу, и даже если она не очень правдоподобна, она очень значима. Один Учитель имел среди своих учеников молодого человека, любовь и почитание которого к нему были таковы, что ученик не прекращал повторять его имя, как магическую формулу. Однажды ученика увидели шагающим по воде озера. Пошли сообщить об этом чуде Учителю. Тот, удивившись, призвал ученика и сказал ему: «Мне рассказали о тебе необыкновенные вещи. Кажется ты ходишь по озеру, как ты это делаешь?» «О, Учитель, – ответил ученик, – это очень легко, я концентрируюсь на твоем имени и произношу его с любовью». Учитель сказал себе, что он, конечно, тоже может так сделать; он пошел на берег озера, поставил ногу на воду, произнося свое собственное имя… и погрузился в воду! Итак, вы видите, Учитель погрузился в воду, а ученик шел по воде. Значит, не имя – самое важное, а вера, с которой ученик его произносил. Если бы этот Учитель, сам, также имел Учителя, которому был предан с той же верой и любовью, то он мог бы также ходить по воде.

Очевидно, что хорошо иметь Учителя мудрого и полного любви, но не забывайте никогда, что самое важное – это вы сами, потому что в конечном итоге всегда заканчиваешь тем, что привлекаешь к себе элементы, соответствующие тому, что несешь в своем разуме и в своем сердце.

Странно то, что когда разговариваешь с некоторыми христианами и особенно членами духовенства, видишь, что большинство из них не понимают предназначения и роли духовного Учителя. Они даже приходят в негодование, что одно человеческое существо можно рассматривать как Учителя, а других – как его учеников. Зато, напротив, их совсем не шокирует преклонение перед статуями, иконами или мощами. Перед ними они возносят молитвы, поют, преклоняют колени, ставят свечи; они их целуют, украшают цветами, носят на религиозных шествиях. Но чем икона, статуя или святой образ значительнее Учителя? Она из гипса, из дерева, из мрамора, безмолвная, неподвижная, а верующие просят ее спасти их, они верят ей и… это правда, они добиваются результатов. Почему? Разве это икона или статуя действует? Нет. Она стала проводником, она передала их молитвы и просьбы: благодаря сильной вере, дошли до Неба их просьбы через икону, которая не что иное, как посредник. Это они сделали все сами, а не икона. Она смогла что-то сделать для них лишь потому, что они верят.

Итак, Учитель – это как икона. Может он сам и не настолько всемогущ. Но благодаря вашей вере он таковым становится. Он – проводник, по которому вы отправляете ваши послания к Небу, и приходит ответ, блестящие результаты. Будь то неподвижный образ или живое существо, с того момента, когда вы начинаете верить и живете в гармонии с вашей верой, вы добиваетесь результатов: образ Учителя передает ваши молитвы и чаяния. Но скептики, будь они даже возле Христа, не достигнут никакого результата: Сам Христос может отражать лишь то, что имеется в их сердце и разуме. Именно этот свет и возвращается им, а не что-то иное; другими словами, они никогда не будут услышаны.

Вот что христиане должны бы понять, вместо того чтобы восставать против духовных Учителей. Но верующие, равно как и духовенство, настолько далеки от понимания законов психического и духовного мира! За годы, конечно, в умах совершилась эволюция, но в эпоху Учителя это было ужасно; духовенство было не только нетерпимо, оно было также в некоторой степени невежественно и ограниченно.

Учитель рассказывал нам, что как-то он заходил к одному священнику, и в дверях появился нищий, чтобы попросить несколько су. Раздраженный поп отослал его, ничего ему не дав. Когда он закрыл за ним дверь, Учитель сказал ему: «Отчего вы так поступили? Это же Христос приходил!» – «Ах, – воскликнул поп, – это Христос? Нужно было сказать мне прежде, чем он ушел». И он побежал, чтобы догнать и что-нибудь ему дать.

Ему нужно было, чтобы Учитель сказал ему, что его посетил Христос в образе этого нищего, чтобы священник повел себя, как христианин! Он даже не понял, что слова Учителя были символическими. Можно сказать, что он никогда не читал Евангелий, где Иисус показывает, что он чувствует себя ближе к обездоленным, чем к богатым, и учит, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в Царствие Небесное. Он побежал за этим несчастным беднягой, потому что действительно поверил, что Христос специально принял облик нищего, чтобы навестить его, и он был сконфужен, не узнав его. Когда Учитель рассказывал нам этот анекдот, он смеялся, смеялся… Ему казалось, что он вновь все еще видит попа, говорящего «Ах, это Христос? Надо было сказать мне это прежде, чем он ушел» и бегущего вслед за нищим.

Конечно, не все духовенство было таким ограниченным, но не хватало широты взглядов, и православная Церковь была могущественной, епископы могли легко получить права на принудительные меры против Учителя. Однако Учитель не очень долго оставался в изгнании в Варне. В 1919 году ему разрешили вернуться в Софию, но не для того, чтобы оставить его в покое.

Однажды, после новых демаршей духовенства, Учитель был вызван в полицию. Он пришел туда с учеником, зная, что именно замышляется против него. Учитель вошел в бюро полиции и увидел целое собрание важных персон, ожидавших его. Он сел без приглашения и стал сурово смотреть на всех этих людей. Потом, покачав головой, сказал им: «Я отлично знаю, почему вы меня пригласили. Вы хотите обвинить меня и судить, но вы ошибаетесь; знайте, у вас нет этого права. Вы что, таким образом думаете спасти Болгарию? Вы верите, что миру лучше, когда вы меня преследуете? До этого я был терпелив, но теперь я пошлю рапорт наверх и вам придется отвечать за последствия ваших поступков».

Суровость обращения и слова Учителя немного смутили этих персон, они не ожидали такого. Они забыли все угрозы, которые приготовили, и удовольствовались тем, что сказали ему: «Но вы свободны, господин Дынов. Никто не препятствует вам в чтении ваших лекций, делайте, что хотите». Тогда Учитель встал и вышел, сопровождаемый учеником, который и рассказал нам затем о том, что произошло.

В другой раз, во время собора Братства, происходившего в предместьях Тырново, сотни братьев и сестер прибыли со всей Болгарии, и Учитель решил прочитать лекцию в театре города. Пришло столько народу, что многочисленные слушатели вынуждены были остаться снаружи. Церковь была сильно раздражена этим собором. Епископы и попы договорились с несколькими праздношатающимися бездельниками внести смуту и беспорядок. С самого нашего прибытия мы почувствовали присутствие смятения и беспорядка. Атмосфера была тяжелой. Провокаторы рассеялись по всему залу, чтобы создавать шум и вызывать возмущение. На балконе устроилась группа оккультистов, одетых в черное; у них были зловещие физиономии, они пристально смотрели на Учителя, желая помешать ему говорить. Учитель знал об этом, он намеревался дать урок всем этим людям. Это был также полезный опыт и для нас, его учеников, которые сели вокруг него, чтобы поддержать его своим присутствием и защитить, если понадобится.

Он начал говорить тихо, с некоторым трудом, в атмосфере чувствовалось враждебное присутствие. Но по мере того, как он говорил, его уверенность росла и речь приобретала силу. Его взгляд спокойно противостоял залу. Почувствовав, что они не достигли своей цели, а скорее потому, что поняли, против кого они выступили, а также зная законы бумеранга, оккультисты, сидевшие на балконе, покинули зал. Но те, в партере, которые не знали об этой борьбе, происходившей на невидимом плане, и которые радовались случаю устроить беспорядок, остались до конца.

Когда Учитель закончил свою лекцию, они начали кричать и жестикулировать, желая любой ценой спровоцировать столкновение с нами. Они знали, что если полиция вмешается и арестует их, они тотчас же будут отпущены, так как были в сговоре с властями. Зная о том, что готовится, все братья и сестры встали и запели «Братство, единство» с такой силой, что те застыли, как окаменевшие. Их больше не слушали, и собрание прошло в грандиозной гармонии. Стены театра дрожали. Пение закончилось, и возня возобновилась, но мы вновь начали петь до тех пор, пока сила нашего энтузиазма не завоевала всех присутствующих и даже тех, кто вынужден был остаться снаружи из-за отсутствия мест.

Руководимые таким духом не могут быть побеждены! Перед лицами братьев и сестер смутьянов охватил страх. Какое зрелище! Никогда я не забуду Учителя – спокойного, светлого, полного достоинства, окруженного поющим Братством. Особенно брата с большой бородой патриарха, который вдохновенно пел, покачивая головой. Замечательный, он стоял рядом с Учителем и весь вид его говорил: «Ну, кто посмеет тронуть Учителя?» Братья и сестры, даже слабые или старые, демонстрировали силу. Они были, как один огромный пылающий костер. У Учителя была армия, а у этой армии был вождь, знающий законы. Каждый раз как только те, другие, пытались броситься на нас, мы снова пели изо всех сил, чтобы держать их на расстоянии. Наконец, Учитель сказал: «Пошли, выходим!» И направился к выходу в сопровождении всего Братства, чтобы нарушители не посмели больше устраивать демонстраций. Это было для меня незабываемой сценой.

В действительности не только духовенство преследовало Учителя. Его мудрая жизнь, бескорыстие и прямота затрагивали интересы большого числа людей. Свет всегда страшен для тех, кто живет в темноте, потому что там, где он сияет, они будут видны и узнаны.

Одно время у меня жил друг – актер, который также был последователем Учителя. Однажды, очень взволнованный, он сообщил мне: «Брат Михаил, представь себе, в Варну прибыл театральный режиссер, который собирается поставить пьесу, направленную против нашего Учителя. Ты знаешь, что я приглашен в труппу этого театра, а значит вынужден буду играть в этой пьесе, где высмеивают Учителя и Братство. Что можно сделать?..» Я сказал другу: «Будь спокоен, Небо могущественно и все уладит. Но если ты можешь, найди режиссера и объясни ему, что он не должен ставить эту пьесу, потому что нельзя насмехаться над истинно добрыми, справедливыми и святыми людьми. Скажи ему, что он не знает законов: можно высмеивать преступников, и это иногда даже полезно, но смеяться над светлыми и чистыми существами – это опасно».

Я был совершенно спокоен, уверенный в том, что пьеса не будет поставлена. Мой друг поговорил с режиссером, который его выслушал, но не придал никакого значения его советам, и репетиции продолжались. Накануне премьеры шла последняя репетиция. Вдруг прибежал мой друг и сообщил: «Брат Михаил, ты знаешь, что произошло? Во время репетиции режиссер упал, у него произошел разрыв шейной артерии; около него на сцене сейчас много врачей, они пытаются остановить кровотечение». Я ответил: «Ничего серьезного, но скажи режиссеру, что я хочу с ним поговорить». Режиссер согласился встретиться со мной, и я попросил остаться с ним наедине. Его жена воспротивилась было, но кончилось тем, что она согласилась и оставила нас одних.

Войдя в комнату, я ласково посмотрел на него. Он был в полной растерянности. У него на горле лежал лед, он не мог ни двигаться, ни говорить, ему ничего не оставалось, как только смотреть на меня. Спокойно, с большой любовью я сказал ему: «Вы можете выздороветь, но при условии, что пообещаете не ставить этой пьесы. Существует много других. Почему у вас возникло желание заработать деньги именно на ней? Этой пьесой вы действуете против тех, кто несет в мир что-то чистое и светлое. И именно из-за этого вы больны: вы хотели показать эту пьесу, не имея на то права». Затем я объяснил ему некоторые законы духовного мира и как он рискует, если будет упорствовать. Из-за своей слабости он был более восприимчив; он понял и пообещал мне не ставить эту пьесу. Довольный результатом, я покинул его. На следующий день режиссер выздоровел.

Но спустя несколько дней его жена (которая была актрисой и играла в этой пьесе) начала над ним смеяться, говоря, что его обещание – глупость, что его выздоровление не имеет никакой связи с данным им словом, а обязано лишь заботам врачей. Он позволил себя убедить и решил возобновить репетиции. На первой же репетиции тот же несчастный случай свалил его. Он тут же все понял и окончательно отказался ставить эту пьесу. Жители Варны, таким образом, не имели удовольствия ее видеть.

Учитель еще не раз подвергался другим атакам, и некоторые оказались действительно очень серьезными. Жизнь его была много раз в опасности.

В Софии находилась группа людей совершенно «темных», которых раздражало присутствие Учителя до того, что однажды они задумали его уничтожить. Появилось решение, что один из них возьмет на себя эту задачу. Он должен был заколоть его кинжалом. По некоторым признакам Учитель почувствовал, что ему угрожает очень большая опасность, он был некоторым образом предупрежден. Увидев приближающегося к нему посетителя с физиономией совершенно необычной, Учитель все сразу понял. Позже он мне объяснил, что всякому существу предшествуют невидимые создания, сообщающие о его приходе; поэтому ясновидящий может заранее узнать природу личности, которая пришла с ним встретиться.

к, посланный убить Учителя, был встречен следующими словами: «Я знаю, зачем ты пришел. Ну, хорошо, давай, попробуй выполнить свою миссию, порученную тебе, но если твоя рука останется парализованной в воздухе и неспособной действовать, что ты будешь делать?» И человек, совершенно потрясенный, упал на колени перед Учителем, моля о прощении. О цели визита знал лишь он один и сообщники, пославшие его, а Учитель это почувствовал.

В другой раз один тип проник к Учителю так, что никто не смог вмешаться, бросился на него и жестоко ударил. Учитель был залит кровью, и поскольку он получил удары в основном в голову, то остался парализованным какое-то время. Его увезли в горы, чтобы облегчить выздоровление, и когда я пришел навестить его, когда увидел его в таком состоянии, раненого, с повязкой на голове, – это было ужасно! Я расплакался, разрыдался как никогда в жизни. Увидеть Учителя раненым, парализованным, – было худшее, что могло со мной случиться. Шок, который я испытал тогда, был столь велик, что внезапно я тоже оказался парализованным перед ним. Я не мог больше двигаться. Но в этот момент я увидел, как Учитель делал усилия своей рукой, чтобы успокоить меня и помочь мне выйти из этого состояния. О! Я никогда этого не забуду!.. К счастью, отдых, горный воздух и, конечно же, его мысли, его чистота помогли Учителю восстановиться достаточно быстро, и паралич исчез. Что касается человека, который его ударил, то мы узнали потом, что он раскаялся. Это был некто, даже не знавший Учителя; его подтолкнули те, кто хотел навредить Учителю, потому что их беспокоило его растущее влияние в Болгарии.

Чтобы понять угрозы и опасность, которым подвергался Учитель, надо знать, что Болгария переживала тогда период особенно тревожный в политическом и социальном отношении. А, значит, невозможно было, чтобы Учитель и Братство (которое насчитывало накануне второй мировой войны 40000 членов) могли быть защищены от событий, сотрясавших страну.

Вот что произошло в Тырново, где я жил тогда с другом, который, как и я, был учеником Учителя. Наш дом стоял достаточно далеко от города, среди виноградников. Наше время было занято работой, чтением, медитацией. Однажды мы увидели приближающегося худого, бледного юношу в лохмотьях, изнуренного и казавшегося очень испуганным. Мы дали ему немного поесть, и постепенно, почувствовав к нам доверие, он стал рассказывать свою историю. Он принадлежал к группе анархистов, которые все были расстреляны. Он убежал и спрятался, потому что его преследовали. Несколько дней мы укрывали его у себя и вели долгие беседы. Он был удивлен и глубоко тронут философией нашего Учения. В нем очень быстро пробудились самые лучшие намерения, потому что в глубине души он не был плохим. Он оказался очень честным юношей. Но его возмущала несправедливость, и просто по стечению обстоятельств он стал анархистом.

Побежденный нашими доводами, он решил оставить свою политическую деятельность и вступить в Братство. Учитель его принял. Я предупредил юношу: «Если ты будешь делать усилия, если ты соединишься с Братством, власти забудут о тебе, и все изменится для тебя». Он поверил мне и стал в нашем Братстве лучшим среди братьев. Он обладал удивительными качествами доброты, щедрости, верности. Мы действительно очень любили друг друга. Вот так, вы видите, у меня был друг анархист, которого полиция искала, чтобы наказать.

Жизнь Учителя была усеяна разного рода препятствиями, борьбой, опасностями. Он должен был дорого платить за свое желание нести свет. Часто я слышал, как Учитель Петр Дынов говорил, что нет ничего более ужасного и обескураживающего, чем иметь дело с людьми и желать помочь им. Да, несмотря на всю свою мудрость и все свое знание, он так говорил; в конце он был изнурен критикой и непрекращающимися нападками. Посвященные тоже люди, и, продолжая свою работу несмотря ни на что, они заслуживают гораздо большего уважения, чем вы думаете.

А какой же была работа Учителя? Ее значение полностью заключено в названии, основанной им школы: Всемирное Белое братство. Я восхищаюсь Учителем за это найденное название; никакое другое не сравнимо с этим по глубине, величию и благородству. Это название содержит все знание, оно указывает нам задачу для исполнения, оно намечает светлую дорогу, по которой мы должны идти.