Текст книги "Прикоснись ко мне (СИ)"

Автор книги: Оливия Ватсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Мы что в «Милых обманщицах»? – рассмеялась Юля, откусывая кусочек пиццы. – А, если серьезно, то я не думаю, что ты сделала что-то ужасное, чтобы он тебе писал, скорее всего, это просто розыгрыш. Давайте бухать короче, – на это раз рассмеялись мы все.

Когда девушки ушли по домам, я прибралась, сходила в душ.

Выходя из душа, чувствуя, как алкоголь полностью покинул меня, я запуталась в полотенце, вышла из ванной, направилась на кухню поставить чайник и фоном включила телевизор, чтобы не было так боязно и страшно.

Раздался громкий звонок в дверь, я посмотрела на часы; одиннадцать вечера, кого там несёт? Не взглянув в глазок, я сразу открыла дверь, на пороге стоял Костя без формы.

Лишь в лёгкой куртке, которую он расстегнул; под курткой была белая футболка с рисунком черепа. Что ему нужно здесь?

– Что тебе нужно? – озвучила я свои мысли.

– Пришел убедиться, что ты в порядке, и да, ты всегда встречаешь гостей в полотенце? – Костя усмехнулся, посмотрев на меня сверху вниз.

Только сейчас я вспомнила, что все ещё была в полотенце. Мокрые волосы разбросаны по плечам, до сих пор немного влажное тело после душа – такой вид явно не пришелся бы ему по вкусу.

Я убежала в комнату, чтобы накинуть на себя халат.

Когда я пришла на кухню, Миронов уже налил нам чай и ел мои конфеты, смотря какое-то кино. Я села на стул, отпив глоток чая. Я все ещё помнила, что мы тогда сделали, и меня это пугало, нас это связывало. Нас связывала тайна.

Два месяца назад.

Костя затолкал тело в багажник, когда мы вышли через окно в туалете. Мы ехали непонятно куда, он ничего мне не говорил, мои руки были в крови, платье испачкалась, и его можно только выбросить.

Я все ещё не могла поверить, что убила человека маникюрными, блять, ножницами. Это бывает только в фильмах, но уж точно не в жизни.

Я больше не смогу вынести этой боли, а ещё и это. Костя не стал звонить в полицию, он открыл окно, кинул труп на землю и вылез, помогая мне вылезти тоже. На полу осталась его кровь, открытое окно и наши отпечатки, но, я думаю, Костя с этим справится тоже.

Мы приехали в лес, где нашли толстые палки, дабы закопать труп. Мы рыли яму, я плакала, я не могла остановить слезы, напоминая себе о том, что я убийца, я не только шлюха, но и убийца.

Как я могла вообще так поступить с человеком?

Да, я защищалась, но это ведь меня не оправдывает.

Когда мы покончили с закапыванием, я обняла Константина, он обнял меня в ответ.

– Никто не должен этого знать, с уликами я разберусь, но ты никому не должна говорить, – говорил он, поглаживая меня по волосам. – Тебя никто не видел, надеюсь? – задал вопрос Костя, я подняла голову и взглянула на него.

– Нет. Там было темно, сам знаешь, и очень много людей, сквозь которую пройти просто нереально.

– Это очень хорошо, значит никто не сможет тебя вспомнить, – мужчина прижал меня к себе ближе, а потом, взяв на руки, понес в машину на заднее сиденье. – Я отвезу тебя домой, чтобы мама не волновалась.

Я кивнула, засыпая.

Я слишком устала, чтобы что-то говорить. Когда я приехала, мамы не было дома и я попросила остаться Костю со мной, он согласился. Мы приняли душ по очереди, перекусили и уснули на моей кровати. Мы теперь связаны, мы как одно целое.

– Ксюш, – оторвал меня от воспоминаний Костя. – У тебя чай остыл, – он взял кружку, вылил содержимое в раковину и стал заваривать новый.

Я встала с места и подошла к нему сзади, обнимая его за плечи. Он перестал двигаться, когда я губами прикоснулась к его шее, заставив выдохнуть.

Костя не дышал, когда я развернула его к себе и дотронулась до его губ.

Он ответил мне, подхватив меня за бедра, развернул и усадил на кухонную тумбу, встав у меня между ног.

Я обняла его за шею, все так же целуя, Миронов не отставал: он покрывал мои ключицы лёгкими поцелуями.

Я так долго хотела этого, что сейчас просто не верю в это. Но вдруг резко все прекратилось, Костя отошел от меня.

– Мы не можем этого делать, – на выдохе произнес он. – Ты ещё школьница.

– Это не мешало мне переспать с учителем и половиной города, – сказала я.

Костя знал обо всем, и его злило, когда я говорила это.

– Я прошу, не останавливайся, ты же хочешь этого, – я подошла к нему ближе.

Но он только отмахнулся от меня, взяв свою куртку, он надел ботинки и вышел из квартиры. Я закрыла дверь, а после скатилась вниз на пол. Теперь я поняла, что нашей дружбе конец. Но мы и никогда не были друзьями.

Он никогда не будет со мной, он будет со мной в качестве друга, но не парня. Костя знает, что со мной происходило, в курсе всего того, что я натворила, и не ушел. Я отмела все мысли, убрала со стола, выключила телевизор, переоделась в пижаму и легла в кровать с мыслью о том, что сегодня произошло.

Но мои глаза сами закрылись, я погрузилась в сон.

***

Два месяца назад.

Прошло ещё несколько дней, но я не могла спокойно спать. Я продолжаю заглушать свою боль сексом без обязательств и алкоголем. Я не видела Костю уже пять дней после этого случая, и меня это пугало.

Почему-то я думала, что он готовит мой арест, ведь он – полицейский, а я не могла доверять ему полностью.

В школе по-прежнему всё было плохо: я скатилась по учебе, никак не реагировала на замечания матери. Когда я сидела на уроках, все время рисовала что-нибудь, но меня не трогали, зная, что произошло.

Также не трогали и Алину, зная, что в нее стреляли.

Но вот только у Алины была Юля, а от меня девочки отказались.

– Ксюша, я уже не знаю, как достучаться до тебя, – произнесла учительница, когда я в который раз «ушла в себя». – Ты все время везде, кроме уроков, ты стала получать двойки, ты понимаешь, как все серьезно? – не отставала Вера Витальевна на радость всему классу.

– А вы думаете, что в оценках счастье? – неожиданно подала голос я. – Вы думаете, что оценки показывают знания? Нет. Они показывают далеко не знания. Вы, учителя, ставите два за поведение, за списывание, за ещё всякую и прочую ерунду. Я не понимаю математику, но вы мне ставите четыре, только лишь потому что я иду на золотую медаль, – говорила я, и всё молчали, внимательно слушая. – Оценки так важны? Вот вы, Вера Витальевна, как хорошо вы учились в школе? Вы так же получали хорошие оценки? Вас оценивали за знания? Вы считаете детей тупыми, только лишь потому что они не в состоянии понять ваш предмет. Вы – учитель физики, но Белозёров не знает физику, ему по душе история, а вы считаете, что из него не выйдет ничего хорошего только лишь потому, что он, черт возьми, не знает вашу гребаную физику, – я выдохнула, перевела дух и вновь продолжила: – Не смейте говорить, что оценки определяют знания, не смейте занижать возможности учеников и не смейте говорить мне, что я скатилась! Я за минуту могу решить эту задачу,и мне плевать на количество оценок, медалей и красных дипломов, потому что я знаю свои возможности, – закончила я.

Внезапно моя голова закружилась, я упала на пол. Меня начало трясти, я стала кричать и звать на помощь. Мне было страшно, я видела галлюцинации.

– Пожалуйста, не надо! Не стреляй! – кричала я, чувствуя, как меня трясет.

Мне стало холодно, стало слишком холодно. Я пыталась встать, кричала, потом снова тряслась от холода.

– Кто-нибудь идите за медиком, у нее пена из-за рта, и она кричит, я не знаю, что с ней, – в панике говорил кто-то, я не понимала кто это, я видела только лишь Илью и тот сарай. – У нее глаза открыты, но она не видит нас. У нее галлюцинации, ей в больницу надо!

Я почувствовала слабость, и мне захотелось спать. Похоже, мне вкололи снотворное.

Очнувшись в больнице, я чувствовала себя совершенно нормально. Отказавшись от осмотра, я, не дождавшись мамы, ушла домой.

Со мной все нормально, и не нужно меня лечить. Моя мать, когда узнала обо всем, пришла к выводу, что нужно мне пройти обследование, но я не хотела.

Я отнекивалась, ведь это было всего раз и больше такого не должно повториться.

– Ксюш, ты меня слышишь? – над моим ухом крикнула Кристина, я вздрогнула. – Что с тобой постоянно? Ты вечно словно в облаках витаешь, но только не с нами, – обиженно надула губки девушка. – Я тебе рассказывала, что познакомилась с таким парнем, а ты меня не слушаешь. Его Илья зовут, Чернышев.

Алина подавилась чаем, Юля выронила ложку, а я совсем не удивилась. Илью выпустили из психушки, Диму не могут найти. Андрея Викторовича арестовали, когда он пытался сбежать за границу.

– Его выпустили? – задала вопрос Юля, я кивнула.

– Вы его знаете? Вы мне ничего не рассказывали, – встряла Кристина.

И мы рассказали ей все, что связано с этим человеком. И взяли обещание с девушки, что она не будет с ним видеться, та согласилась.

– Давайте расходиться, завтра в школу, – произнесла я, как мама.

Попрощавшись с ними, взглянула на часы; всего лишь шесть часов вечера, поэтому я решила пойти к Косте, ведь он не объявлялся, а я уже не могла спокойно спать.

Я все ещё не могла прийти в себя после нашего поцелуя.

Я быстро оделась, вышла из дома, закрыв дверь на ключ, села в такси и добралась до его дома.

Я позвонила в дверь пару раз, и только лишь на третий раз он соизволил открыть. Он стоял в трусах, а у меня случилось дежавю.

– Почему ты не хочешь быть со мной? – задала вопрос я, проходя внутрь квартиры. – Я бегаю за тобой, ты целуешь меня, но ты не хочешь быть со мной, тогда зачем все это?

– Я не хочу ничего усложнять, ты ещё ребенок, пойми, – заговорил он, а я подошла к нему ближе, настолько близко, что почти касалась губ. – Я не могу быть с тобой, прости.

– Но ты ведь хочешь этого? – не унималась я, дотронувшись пальцами до кубиков его пресса, Костя молчал, – Ты ведь хочешь этого? – я двигалась ниже, к его члену, взяв его руками через трусы, почувствовала, что он был твредым, – У тебя даже стоит.

– Уходи, пожалуйста, – выдохнул он, а затем он взял меня на руки, отнес в спальню.

Сегодня я полностью принадлежу ему, а не кому-либо.

***

Два месяца назад.

– У тебя был приступ? – спросила мама, когда я сидела за завтраком в кухне.

– Это ничего не значит, – ответила я. – Этого больше не повторится.

– В детстве с тобой это уже произошло, – напомнила мама. – Ты все ещё не хочешь пройти обследование? – Алла Дмитриевна взяла меня за руку, – Я не хочу снова через это проходить, – она вздохнула и опустила голову.

Я знала, о чем говорит мама.

О приступе, который случился со мной в пять лет.

Об этом я никому не рассказывала, кроме нашей семьи никто не знает, меня практически с того света вытащили, когда я так же лежала на полу, у меня были судороги, но галлюцинаций не было, поэтому мама решила, что больше этого не повторится, поэтому и не стала водить меня по врачам.

И действительно, приступов не было тринадцать лет, а тут случилось, но я не хотела к врачу. Я не хочу знать то, после чего моя жизнь уже не будет прежней.

– Мам, со мной все будет хорошо, – успокоила я женщину и встала с места, чтобы положить посуду в раковину, а затем поцеловала Авдееву-старшую и умчалась в школу.

Я знала, что меня будут обсуждать, если уже не обсуждают. Класс хоть и дружный, но сплетников там действительно хватает.

Каждый готов всех обсудить и выдвинуть свою историю, что мне и не нравилось. И ведь не только девушки сплетничали, но и ещё и парни, что очень странно.

Парни обсуждали девушек, и им было плевать, что ещё происходило кроме. А девушки обсуждали парней и все остальное, а мне поговорить было не с кем, я была одна после всего случившегося.

Но я сама это заслужила.

Я все это заслужила.

В школе никто не тыкал в меня пальцем, но все точно перешептывались, я чувствовала это. Все смотрели на меня и молча отводили взгляд, всем было интересно, что же я выкину на этот раз. Но до конца дня все проходило успешно и никто ничего не говорил. Не было происшествий.

Смс, пришедшая на мой телефон, оторвала меня от воспоминаний. Я оглядела класс, все молча списывали что-то с учебника. Я открыла смс, снова этот незнакомый номер, когда это кончится-то? Прочитав, я нисколько не удивилась, но мне стало жутко:

«Прямо сейчас иди в женский туалет».

Я отпросилась, меня выпустили. Спустившись с третьего этажа на первый, я зашла в туалет, где было пусто.

Кабинки пустовали, я просто ждала дальнейших указаний.

С ума сойти, подчиняюсь анониму.

Смс не заставила долго себя ждать:

«Зайди во вторую кабину, под мусорным ведром лежит пистолет».

Значит, этот незнакомец учится в нашей школе, раз имеет доступ к женскому туалету. Я зашла внутрь кабинки, отодвинула мусорное ведро и увидела пистолет.

«Возьми его себе и жди моих указаний».

Я сделала все, что он просил. Я не хотела гадать, зачем ему это нужно было, я просто ждала, когда же это кончится уже. Вернувшись в класс, мне снова пришла смс:

«Ты никогда не узнаешь, кто я».

Он читает мои мысли, простите? Все это становилось жутким, опасным. И я надеюсь, я смогу узнать, что же за тайну он скрывает и что он задумал.

А пока остаётся ждать. Для чего ему я?

Если он знает правду обо мне, то не стоит его злить, а лучше выполнить все, что он требует.

***

В клубе было шумно и тесно, я кое-как прошла сквозь толпу людей к VIP-комнате. Меня кто-то ждал, а кто, я не знала. Аноним сказал отнести пистолет кому-то, что я и сделала, нехотя, но сделала.

Я навсегда запомню этот клуб и что здесь произошло. Здесь я убила человека, здесь я спала с множеством парней.

И никогда не смогу забыть, как это было. Оказавшись в комнате для важных персон, я должна была найти парня, который здесь прятался. Интересно посмотреть на него.

И почему именно меня отправили сюда, а не кого-то другого.

– А вот и она, – громко произнес кто-то над моим ухом.

Я обернулась и увидела Илью. Нет. Не может быть, что он тут делает? Ему запрещено появляться на публике. Значит вот кому понадобился пистолет.

– Почему именно я? – спросила я, вручив ему в руки оружие.

– Я не знаю, я тоже получал СМС от анонима. Ещё в клинике, я думал, ты знаешь, – он пожал плечами и забрал пистолет.

– Зачем он тебе?

– Меньше знаешь, крепче спишь, – подмигнул парень, а я, не став задавать вопросы, покинула эту комнату и добралась до выхода.

Это странно, это было очень странно. Кто он, что он. Я не знала и почему-то вовсе не хотела знать. Я позвонила Косте, тот оказался дома, я решила поехать к нему.

Мы переспали, но у нас не было разговоров о том, кто мы друг другу. Я, наверное, глупая, но я влюбилась в этого парня.

Он всегда был рядом, за это я ему благодарна, и я надеюсь, что он не оставит меня.

Приехав к Миронову на автобусе, сразу позвонила в дверь, он открыл, не став задерживаться. Костя приготовил чай, включил фильм, а после его окончания я задала вопрос:

– Кто мы друг другу?

– Я не знаю, – он замешкался, но, взяв меня за руку, посмотрел мне в глаза. – Я думаю эта ночь не была ошибкой, но нам не стоит больше продолжать, ты через многое прошла.

– Ты издеваешься?! – вскочила я. – Мы три месяца этого хотели, и не говори, что ты не хотел.

Он встал и медленно приблизился ко мне, обнимая меня за талию.

– Что ты хочешь услышать? – шепотом спросил он.

– Что ты хотел меня и хочешь сейчас, – так же шепотом ответила я.

Вместо ответа он поцеловал меня. Это и было признанием.

========== 16. Возвращение Ильи ==========

Прошло несколько дней после того, как мы поцеловались и переспали. Мы не говорили никому об этом и старались меньше видеться, общались только по смс. Мы решили, что, пока я не закончу школу, мы не можем встречаться, потому что он работает в полиции, а ему проблемы не нужны, и я согласилась, это гораздо разумнее, чем встречаться по углам или прятаться.

Девочкам я тоже не говорила ничего, им не обязательно знать, с кем я провожу или проводила свое время, я не хочу осуждений, а они, как всегда, начнут меня осуждать. Когда я встречалась с Игорем, они осуждали меня.

Еще проблема в анониме, я ведь не знаю, кто он и зачем дает эти задания. Мне сложно, почему все всегда так сложно?

Я пыталась не думать ни о чем, просто посещала занятия, встречалась с подругами, а после школы встречалась с Мироновым, пока никто не видел, и уходила поздно ночью, чтобы не светиться.

А вот в школе было совсем все по-другому. В школу вернулся Илья, и это было не смешно, он постоянно смотрел на меня, либо на девочек.

Я не хотела его видеть, я его боялась. Мне было страшно подумать о том, что он может сделать что-то еще, ведь ему для чего-то нужен был пистолет, а зачем он мне не рассказывал.

Значит, это не так и важно. Да я и не пыталась узнать, мне это было неинтересно, да и не зачем.

Алина его боялась, я старалась делать вид, что мне все равно, и хотела перестать бояться. Юля говорила, что он конченный псих, ведь вернулся из психушки. В школе пускали разные слухи о нем, и не всегда они были правдивыми.

Кристина продолжила встречаться с ним, не опасаясь за свою жизнь. И я старалась не переживать насчет нее, это не мои проблемы, мне не интересно, кто с кем спит, а кто с кем не спит. Мне не хотелось участвовать в драмах в который раз, мне хватает своих драм.

Два месяца назад.

Прошла еще одна неделя, а мне все время приходилось доказывать, что со мной все в порядке. Но мне никто не верил из учителей, а одноклассники называли меня умалишенной, не могли находиться со мной рядом.

Я не могла ходить в столовую, никто не обращал внимания на мои объяснения, всем нужна была история, а я не могла не дать. Я не хотела ни с кем разговаривать после этого приступа, я закрылась в себе.

Все превратилось в рутину: школа, дом, школа.

И, если раньше я могла общаться с Костей, сейчас же мне не хотелось ни с кем проводить своё время, хотелось просто убежать, закрыться в комнате, но не видеть никого. И так каждый день.

Я была практически одна в своём собственном мире после этого приступа. На время я перестала посещать клубы после того, что случилось там. На время я перестала выходить из дома.

А потом я перестала есть, смотреть телевизор, сидеть за компьютером и отключила телефон. Прошла неделя, как я смогла оправиться от всего этого и снова прийти к тому, с чего начинала все это.

Прошла неделя, когда я смогла снова ходить в клубы, посещать школу и общаться с Костей и со своей сводной сестричкой.

Мне нужно было время, чтобы хоть как-то прийти в себя и восстановиться. Я ощущала себя трупом, но никак не живой.

Что со мной случилось?

Ещё неделю назад ведь все было хорошо.

Вот и сейчас, когда я сидела в своей комнате, мать снова пыталась мне что-то втемяшить в голову, но все было бесполезно: я не хочу слушать советы. Мне и без того тошно смотреть на всю эту ситуацию с отцом и разводом.

Никогда не думала, что лишусь одного из родителей.

А ведь Кристину я приняла, она же ни в чем не виновата, просто наш папа мудак.

– Ксюша! Ты бы хоть выслушала меня, – произнесла мама, приблизившись ко мне.

– Да успокойся ты уже! Мне плевать на все, что говоришь. Разберись со своими проблемами и не лезь в мою жизнь! – воскликнула я, вскочив с кровати.

– И в кого ты такая уродилась! Ведь такая девочка была хорошая, а сейчас что с тобой стало? – она покачала головой.

– Эта девочка выросла, – сказала я, сев обратно и вздохнув. – Покинь мою комнату, пожалуйста.

– Надеюсь, что все будет хорошо с тобой и ты одумаешься, – произнесла она и вышла, хлопнув дверью.

– Так, значит, ты теперь с ментом? – задал вопрос Илья, подойдя к моей парте, оторвав меня от воспоминаний.

– Тебя это не касается, – сквозь сжатые зубы проговорила я.

– О, ещё как касается, вдруг ты меня сдашь, если уже сдала моего отца, маленькая шлюха, – наклонился он к моему уху.

Я не выдержала и ударила его по лицу. Парень удивился, схватился за щеку, а я встала, злобно прошипел:

– Не смей так говорить обо мне, ты ничего не знаешь! Я ни с кем не встречаюсь, ясно? Я хотя бы не была в психушке! – прокричала я.

– Илья, Ксюша, сейчас же успокойтесь! – встряла учитель по русскому языку.

– Ее трахал Игорь Юрьевич, бывший учитель по экономике, – выпалил Чернышев, и в классе наступила гробовая тишина. – Его ведь судят за статью о изнасиловании и развращении несовершеннолетних, так вот это Ксюша. Я сам это знаю, я видел их и не раз. Ксюша спала с учителем. И она заставила Слепцова развестись с женой, – закончил парень, все смотрели на меня, в том числе и учитель.

– Зачем ты это сделал? – сквозь слезы, произнесла я.

– Я хочу, чтобы все знали, что ты не ебаная жертва! – парень сел, а все продолжали молчать.

И самое противное – это правда. Все начали перешептываться, а я не смогла сдержать слезы. Учителя знали об этом, но боялись, что дойдет и до детей. А теперь никто ничего не сделал, никто не встал на мою защиту.

Потому что я – шлюха. Гребаная шлюха. И это действительно так.

Я тихо собрала свои вещи и вышла из класса, я не хочу никого видеть. Костя работал, домой тоже нельзя было.

Кристина училась в своей школе.

Поэтому осталось только бродить по улицам, пытаясь сдержать обиды

***

Вечером, когда мамы дома не было, я всерьез подумала о том, чтобы перевестись в другую школу, но потом поняла, что я только разогрею их интерес и они не перестанут меня осуждать, да и обсирать тоже.

Мне нужно было делать то же, что и всегда – не обращать на них внимания, вот и все. Я умею это делать как никто другой. Я целый день просидела в уютном кафе, название которого я так и не запомнила, но мне и не нужно было.

По дороге домой купила всяких разных вкусняшек, включила фильм «Это все она» и просто наслаждалась просмотром. В середине фильма я запомнила фразу, которую теперь, возможно, буду использовать постоянно:

Не потеряй то, что помогло тебе измениться!

И частично это являлось правдой, ведь Костя, единственный, кто вытащил меня из дерьма три месяца назад. И он помог мне изменить мой образ жизни, я больше не делаю то, что делала ранее, и все благодаря ему. Тогда какого черта я вообще должна волноваться из-за того, что подумают мои одноклассники?

Ну, подумаешь, я спала с учителем, подумаешь, вела не самый лучший образ жизни, и ведь это моя жизнь, и я проживаю ее как хочу, никого не должно касаться: с кем я сплю, что я ем, как я одеваюсь.

Когда фильм закончился, я все убрала и легла спать, чтобы завтра на свежую голову прийти в школу и показать всем, что мне на самом-то деле плевать на них всех.

Я расстелила постель, легла на диван в гостиной, потому что идти в свою комнату мне не хотелось, и маму ждать я не стала. Когда голова коснулась подушки, я сразу закрыла глаза и погрузилась в сон.

Два месяца назад.

После маминой тирады о том, что нужно быть хорошей девочкой, я не выдержала и пошла в клуб, где снова нашла парня и переспала с ним.

Плевать, я никогда не буду хорошей девочкой, это точно не про меня, мне все равно, что обо мне подумают.

Сейчас меня это совсем не заботило, я пыталась наладить свою жизнь и пусть не лучшим образом, но я пыталась и получалось плохо.

– Что ты будешь? – спросил то ли Артем, то ли Андрей, – Вино или виски? – улыбнулся он.

– Давай виски, – подмигнула ему я.

Мы напились, я рассказала ему о своих чувствах и о том, как мне плохо. А он, в свою очередь, поведал мне о своей бывшей, когда они собирались пожениться, но она в итоге сбежала с его братом и по совместительству лучшим другом.

А после он поцеловал меня, я ответила ему взаимностью и оказалась у него в кровати. Мой телефон разрывался от звонков, но я его выключила. Мне было плевать на все, кроме того, что сейчас происходило между мной и этим молодым человеком (имя которого я так и не вспомнила, поэтому все время называла заей).

Разговаривать не хотелось ни с кем, но я знала, что завтра меня ждет.

Проснувшись утром, я первым делом включила телефон, увидев два пропущенных от матери и одно смс от Кости, да Господи, что им всем нужно-то от меня, ну?

Открыв смску, я сначала не поверила, но Миронов писал без смайликов и с точками, значит все действительно серьезно.

«Полиция нашла труп, и они уже ищут убийцу, но улик нет, можешь не переживать».

Ага, конечно, не переживать, такое же каждый день случается. Я же каждый день мочу незнакомых мне парней из клуба. Я тихо встала с кровати, оделась, открыла дверь ключом (нашла я их у тумбочки возле входной двери), вышла и захлопнула дверь.

Мне нужно было срочно позвонить Косте и узнать все подробности, которые он мне не рассказал, но, когда я ему позвонила, ответа не последовало. Значит, он работает, остается только ждать и надеяться, что все будет хорошо.

***

На следующий день в школе все смотрели только на меня и обращали своё внимание только на меня. Мне это даже немного льстило, ведь я стала центром вселенной. Все разговоры обо мне, все сплетни только обо мне.

Илья постоянно пытался меня задеть хоть как-то, но я старалась делать вид, что не замечаю его, и он так забавно бесится, когда я игнорирую его.

А мне до лампочки, пусть обсуждают сколько хотят, Алина и Юля были на моей стороне, и они знали правду, а вот все остальные с трудом верили и предпочли поверить Чернышеву, чем мне. А меня больше не обижало это, мне просто наконец-то стало все равно.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила Юля в столовой за столом.

– Я ничего не буду делать, мне плевать, если честно, – улыбнулась я и продолжила есть суп. – Не заморачивайтесь, все хорошо.

– Ксюш, не оборачивайся, там Илья идёт к тебе, – произнесла Алина, пряча от него глаза.

Она все ещё боялась этого парня, а я обернулась. Илья подошёл, попросил меня подняться с ним: ему нужно срочно поговорить.

Я пожала плечами и то ли из-за моей глупости, то ли из-за того, что мне стало любопытно, зачем он меня зовёт, я пошла, невзирая на последствия.

Убрав за собой тарелку, я пошла с ним на второй этаж, в пустой кабинет, что он хотел? Я пыталась узнать только это, больше ничего. Как только узнаю, сразу же покину его.

Зайдя в пустой класс, парень сел на парту, я подошла к нему, встав рядом с ним.

– Что ты хотел? – спросила я.

– Мне нужно задать тебе всего один вопрос, – произнес он. – Это ты сдала моего отца?

– С чего бы это? – я сдвинула брови вместе, пытаясь понять, о чем он.

– Моего отца несколько дней назад взяли менты на его участке, с наркотиками, ты что-то об этом знаешь? – он посмотрел на меня, я пожала плечами. – Блять, не строй из себя дурочку, – его голос становился раздражительным, он спрыгнул с парты, и мы оказались слишком близко друг с другом.

– И чего ты хочешь от меня?

– Чтобы ты перестала включать дуру, когда я задаю тебе простейшие вопросы, – взбесился он и пнул ногой парту.

– Ты вчера рассказал обо мне все, что только можно, – произнесла я. – А теперь ты хочешь правды? Пошел на хуй!

Звонкий шлепок по лицу заставил прийти в себе. Стоял оглушительный звон в ушах, голова закружилась, и я едва удержалась на месте, схватившись за щеку, посмотрела на парня. Щека горела, и я мысленно представляла, как вонзаю в него нож.

Настолько сильно я его ненавижу. Но его это ничуть не задело, он схватил меня за волосы, приблизил мое лицо к своему и зашипел:

– Тебе не дали права так разговаривать со мной, мерзкая шлюха! Знаешь, мне противно даже смотреть на тебя, потому что ты – шваль. Переспала со всем Питером, а ещё смеешь осуждать меня? Тебя ударить не жалко, потому что ты здесь нахуй никому не нужна, все уже давно знают какая ты. Наверное, ты не помнишь, но ты спала не только с парнями из клуба, там были и ребята из школы, – Илья сильнее сжал мои волосы, я взвизгнула. – Они сами рассказывали, как трахали тебя пьяную. Ты – грязь. Самая настоящая грязь. А теперь пошла вон отсюда, – закончил он и отпустил меня.

Я убежала, смахивая слезы, кого я обманываю? Мне никогда не будет все равно на то, что происходит. Я не хотела ничего говорить Косте, ведь Илья был прав.

Я – грязь.

Самая настоящая грязь.

========== 17. Суд ==========

A Day To Remember – If It Means Alot To You

***

Сегодня был важный день, – начало суда над Игорем – а решится все завтра, и это уже точно. Вчера Илья высказал мне все это, и я сегодня же перевелась на домашнее обучение, я больше не смогу ходить в школу, где все смотрят на меня, где все меня осуждают и знают, с кем я спала и в каких позах.

Да, я знаю, что я виновата сама, мне было ужасно, у меня была депрессия, я не могла судить трезво, но ведь это не отменяет того факта, что я сама загнала себя в эту паутину из грязи, фальши, разврата.

Теперь учителя будут приходить ко мне домой до выпуска, ЕГЭ я буду сдавать вместе со всеми, но в другой школе и с другими учениками. Все это было поспешно и правильно, хоть где-то я приняла правильное решение. Занятия должны начаться на следующей недели, потому что два дня подряд я буду на суде давать показания против Игоря.

Я думала, что я в долгу перед ним и должна защищать, но, может, многие были правы, что его посадят, может, он действительно совратил меня, и я вовсе не любила его, это был обычный затуманенный рассудок.

Я уже не знала, чему верить, в моем понимании в идеале я все еще должна любить Слепцова и защищать его, но все чувства остыли, остыла я к нему.

Теперь же я питаю чувства только к Косте, который помог выбраться из этого дерьма. Если бы не он, я не знаю, что было бы.

Он просто спас меня, и я ему благодарна за это. Теперь его задача посадить Игоря и дождаться, пока я окончу школу.

Я поступлю в институт, и мне никто не помешает быть с Мироновым, потому что я уже студентка (тем более давно совершеннолетняя), поэтому кто мне сможет что-то запретить? Пока я ехала в машине, я вспоминала то, что было месяцем ранее.

То, что еще больше окунуло меня в депрессию.

Месяц назад.

Меня все еще волновало то, что я убила человека. Как я вообще могла так поступить с невиновным человеком? Хотя ведь он вроде как и не был виновен, да и это была самооборона. Я не отрицаю того факта, что я сделала это, потому что мне было больно. Я хотела излить все это куда-то.

Мне становилось все более одиноко, я не могла дышать при скоплении людей. Я снова на время забыла о клубах и случайных связях, но мне нужно было прощение.

По ночам меня мучили кошмары, я пила снотворное, но все так же видела во сне того парня. Его мама плакала во сне и кричала, отец хватался за сердце.

Что я наделала?!

А Костя помог мне в этом, получается, он – соучастник, его тоже посадят.

Я подставила всех сразу, я такая идиотка. И ведь я не могла об этом поговорить.

Мне было некому рассказать, Костя постоянно пропадал на дежурствах, подруги со мной не разговаривали, а сестричка моя была для меня еще не настолько близкой, чтобы я просто так могла с ней говорить о таком, ну уж нет. Поэтому мне оставалось самой все разгребать и я вернулась к тому, с чего начинала.

Я перестала совершать половые акты на время и просто отрывалась на вечеринках, выпивала, приходила домой и принимала снотворное, чтобы уснуть. Без этих таблеток я больше не представляла своей жизни.