Текст книги "Любовь со вкусом миндаля (СИ)"
Автор книги: Оливия Лейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Я объявляю вам войну!
После жуткой ссоры в квартире Шэрен, между ней и Ником буквально на глазах образовался ледяной айсберг, и был он настолько огромен, что несчастному Титанику такой даже не снился. Увидеть его невооруженным глазом, конечно, было невозможно, но веяло от него по-настоящему арктическим холодом. И, казалось бы, черная кошка пробежала только между Шэрен и Ником, поставив их по разные стороны баррикад, а досталось всей компании.
В последующие дни все сотрудники «Уайли Беркшир Эдьюкейшн» работали с утроенной силой. Николас Хейворт – первый человек в организации – задавал темп, работал, не поднимая головы, и требовал того же от каждого: от вице-президентов и начальников отделов до стажеров и рядовых разносчиков корреспонденции.
С Ником Шэрен практически не виделась, а если случалось ассистировать Майклу на совещаниях, или записывать сыпавшиеся как из рога изобилия задачи для ее отдела на планерках, то смотрел он на нее с холодным равнодушием – как на забытый уборщиком пылесос или сломавшийся копировальный аппарат – раздражает, но жалко тратить драгоценное время на замечание. Шэрен же и вовсе старалась не попадаться ему на глаза.
Во-первых, от его официального, практически всегда недовольного тона у нее начинали трястись руки и подгибаться колени. Во-вторых, она боялась, что не выдержит, и сама кинется ему на шею. Только остатки гордости удерживали от этого опрометчивого шага. Шэрен и не предполагала, что безразличие мужчины может так сильно ранить. Поначалу даже самой себе не признавалась, что жалеет о своем отказе, что хочет снова увидеть в глазах Ника желание и восхищение. Но его, по всей видимости, она больше не интересовала. Скорее всего, Ник увлекся кем-нибудь посговорчивей.
Свободных, красивых и менее принципиальных женщин в Сан-Франциско хватало, и мужчине с внешностью кинозвезды, при деньгах и с несвойственным для его статуса потрясающим, по-мальчишески озорным обаянием найти такую дело пяти минут. Возможно, он уже нашел. Возможно, нашел здесь, в издательстве. Но об этом Шэрен старалась не думать. Надежда, что она была исключением из правил, грела и дарила чувство некой исключительности.
– Кто это переводил? – недоумевала Шэрен, сверяя электронные тексты с фотографиями старейшего памятника шумерского письма – табличкой из Киша.
Во времена учебы в колледже ей и еще девяти студентам посчастливилось отправиться на месяц в Англию. Оксфордский университет приглашал лучших студентов-филологов американских передовых вузов прослушать курс лекций по англистике* посвященный памяти Дж. Лэнгшо Остина**. Шэрен, несмотря на постоянную загруженность, нашла время посетить музей Эшмола, благодаря чему лицезрела эту древнюю реликвию воочию. Надписи на табличке были выполнены примитивными клинописными знаками и крайне трудны в прочтении. Даже лучшие умы в области изучения забытых мертвых языков весьма примерно могли охарактеризовать содержание шумерского артефакта, и в этом был парадокс! Сейчас перед Шэрен лежал практически дословный перевод текста, который перевести, как заявлял известный историк, Питер Стирнс, невозможно.
«Интересно», – подумала она и решила все же в ближайшее время заскочить в исследовательский институт и показать записи Рори.
– А что, подписи нет? – удивилась Кейт. Шэрен отрицательно развела руками. – Странно.
– Ладно, спрошу у мистера Уолша. Может, ему известно, чьих это рук дело.
– Там что-то важное? – присев на край стола, спросила Кейт.
– Ну, как сказать, – задумалась Шэрен. – Тут либо научное открытие, либо фальсификация данных. – У ее собеседницы от изумления на лоб полезли брови, а потом она обреченно закатила глаза. – Угу, – подтвердила догадку Шэрен.
Если подлог и недобросовестное отношение в работе с текстами имели место быть то им придется проделать колоссальную работу, перелопатить все ранее сделанные переводы. И все бы ничего, вот только вопрос, кто этим будет заниматься, встанет особенно остро. Знаний людей, работавших в «Уайли» на данный момент, недостаточно. Необходимо будет привлекать высококлассных специалистов со стороны – и это выльется в масштабное длительное исследование и потребует немалых денежных вливаний. Таких, что «Беркшир» проще будет отсечь экспериментальное направление, чем отбивать затраты по нему. И тогда уж точно и ей, и Кейт придется искать новую работу.
Телефонная трель заставила Шэрен встрепенуться и быстро схватить трубку, но через несколько секунд движения ее стали замедленными и скованными.
– Что с тобой? Ты побледнела, – нахмурившись, спросила Кейт. Сегодня она в компании увесистой коробки с фотографиями поднялась на сорок четвертый этаж, в кабинет Шэрен. Ее потянуло к свету, а где может быть ярче, чем на этаже собравшим в своих кабинетах высшее руководство!
– К начальству вызывают.
Кейт мотнула головой в сторону двери, практически слившейся со стеной цвета яичной скорлупы. Шэрен покачала головой. Нет, ее вызывал не Майкл и даже не Уолш. Та в ответ подняла палец вверх, догадываясь, насколько высокое начальство желает видеть ее коллегу. Пусть находились они на одном этаже, но на диаметрально противоположных уровнях важности.
– Я, пожалуй, пойду. – Шэрен поднялась и торопливо направилась к выходу. Кейт проводила ее взглядом, оставила разбор документов на потом и, осмотревшись, села за компьютер.
Проходя через приемную президента компании, Шэрен на мгновение замешкалась, спрашивая взглядом у Стейси, с которой успела подружиться, как обстановка на фронте. По лицу секретаря Ника стало ясно, что обстановка взрывоопасная. Шэрен разгладила невидимые складки на шелковой блузке и, постучав, толкнула массивную дверь.
Ник вскинул голову, строго посмотрел на нее и, не потрудившись поздороваться, приказал:
– Подойди.
Она приблизилась, и Ник протянул ей исписанный лист бумаги.
– Переведи мне это.
Шэрен непонимающе осмотрела свои собственные записи, сделанные от руки для Кристофера Уолша, и озадаченно проговорила:
– Здесь по-английски написано.
– Серьезно? – усомнился Ник. – Странно, я не смог разобрать ни единого слова.
Шэрен еще раз взглянула на свои заметки: острые буквы, кое-где витиеватые завитушки, может быть, чуточку непонятно, но, в общем и целом, вполне читабельно.
– Я напечатаю, большими буквами, – не удержавшись от иронии, сказала она – Шестнадцатым шрифтом. – Последнюю фразу Шэрен пробубнила себе под нос, но Ник услышал.
– Упражняться в остроумии будешь за пределами «Уайли». Я ясно выражаюсь? – со сталью в голосе поинтересовался он.
– Предельно.
Вот сейчас Ника точно не было. Был требовательный и бескомпромиссный руководитель, который не потерпит никакой фамильярности в свой адрес.
– Как наберешь, вышли мне, и чтобы без ошибок.
Шэрен вспыхнула от последнего заявления. Какие ошибки?! Она же филолог! Она ни разу не давала повода усомниться в своей компетенции, или он специально доводит ее своими уничижительными замечаниями? Профессиональная гордость требовала возразить ему, но стук в дверь отвлек Шэрен, да и Ник больше не смотрел на нее.
– Заходи, Кингсли, – кивнул он показавшемуся в дверях мужчине, а Шэрен про себя отметила, что видит его впервые. Невысокий, плотного телосложения, пожилой. Если встретить такого на улице, то легко можно принять за доброго дедушку, наверняка вышедшего на прогулку с внуками, только вот глаза у него были цепкими и живыми, а взгляд – пронизывающим.
«Да, – уверенно заключила Шэрен, – он определенно прибыл недавно». Темные глаза мужчины, остановившись на ней, посеяли какое-то неясное смутное волнение, и если бы она почувствовала что-то подобное раньше, то непременно запомнила бы.
– Я могу идти? – Она перевела взгляд на Ника.
– Сделай кофе и можешь быть свободна, – не отрываясь от клавиатуры, проговорил он.
Шэрен титаническим усилием воли смогла сохранить невозмутимое лицо и с ледяным спокойствием заметила:
– Это не моя работа.
Ник оторвался от компьютера и смерил ее снисходительным взглядом.
– Нет, не твоя, и тем не менее, я хочу, чтобы кофе сделала ты. – Это была не просьба, это – приказ.
После прискорбно короткого и с треском проигранного поединка взглядов Шэрен кивнула и отправилась выполнять распоряжение, внутренне кипя от гнева и не столько на Ника, сколько на саму себя. Она ругала себя, задаваясь главным вопросом: какого черта она все это терпит? Почему просто не уволиться?
«Потому что тебе нужна эта работа, – рационально подсказал внутренний голос. – А еще, потому что ты любишь этого надменного красавца, хоть и ведет он себя как порядочная свинья», – менее рационально подсказал все тот же пресловутый внутренний голос.
– Какая же я дура, – обреченно вынесла нелицеприятный вердикт Шэрен, опершись о закрытую дверь кабинета, затем взглянула на Стейси. Та увлеченно щелкала мышкой и улыбалась. Вот кому все нипочем! Каким бы отвратительным ни было настроение у ее босса, сколько бы он ни уничтожал подчиненных за совершенные промахи едкими замечаниями и язвительными репликами, его секретарша находила время на Инстаграм.
– Стейси, – позвала Шэрен. Та буквально подпрыгнула от неожиданности и с опаской, словно ее застали за чем-то неприличным, посмотрела на тяжелую темную дверь. – Мистер Хейворт попросил сделать кофе. Нет-нет, – успокоила она тут же вскочившую девушку, – вижу ты занята, я сделаю.
Через десять минут Шэрен водрузила серебряный поднос на стол секретаря и торопливо проговорила:
– Стейси, отнеси, пожалуйста, напитки. Меня ищет мистер Уолш. – Шэрен понизила голос и выразительно закатила глаза, намекая на предстоящую ей не самую приятную встречу, затем улыбнулась, любезно, но давая понять, что самое время хватать поднос и выполнять свою работу!
– Конечно, конечно, – согласилась Стейси, виновато закрывая окно очередной социальной сети, – и спасибо.
Она ловко взяла серебряное блюдо с дымящимся ароматным кофе и поспешила к начальнику.
Ник оторвался от важного разговора с Мартином Кингсли – начальником отдела безопасности, прибывшим из Нью-Йорка, – и с недоумением наблюдал как его секретарь разгружает поднос.
– Если мне не изменяет память, – раздраженно начал он, – кофе должна была сделать мисс Прескотт.
Стейси повернулась к боссу и озадаченно хлопнула длинными густыми ресницами, затем широко улыбнулась и пролепетала:
– Так она и сделала, а принести попросила меня.
Ник мельком взглянул на изящную маленькую чашечку, потом тяжелым взглядом прошелся по абсолютно не смутившейся от его недовольного тона секретарше. Стейси мило улыбалась, подавая кофе Мартину, а он, Ник, пытался понять: она дура, или издевается над ним? А может, это он дурак? Дурак, который сходит с ума от страсти к женщине, а она категорически отказывается спать с ним. Дурак, который ведет себя не как взрослый адекватный мужчина, а как прыщавый подросток, дергающий понравившуюся девочку за косички и придирающийся по мелочам.
Ник взял в руки чашечку из тонкого фарфора и сделал глоток. Кофе и вправду делала Шэрен, и ему действительно он нравился: оптимальное количество сахара и сливок. Но как бы ни был хорош кофе, злиться на своего ангелочка Ник не перестал.
Как же его раздражали ее наивные принципы и нелепые отказы! Он не понимал к чему это дурацкое сопротивление, почему Шэрен не хочет уступить собственному желанию и насладиться их близостью. Ник снова взглянул на кофе и против воли улыбнулся. Да, она выводила его из себя, но и не восхититься ее находчивостью было невозможно! Ведь Шэрен выполнила его приказ с точностью швейцарских часов. Он велел сделать кофе, и именно это сделала Шэрен. Ни больше, ни меньше.
В памяти непроизвольно всплыл ее образ: изящная фигурка с упругой грудью и поразительно крутым для такой комплекции изгибом бедер; холодное спокойствие на лице, прекрасном какой-то возвышенной утонченной красотой; и глаза – глубокие, синие, в которых безошибочно угадывались все охватившие ее чувства: злость, обида и… было что-то еще, но он так и не разобрал что. Ник на мгновение прикрыл глаза, смутившись реакции собственного тела на воспоминание о женщине. Как бы он ни относился к Шэрен, какие бы противоречивые эмоции не одолевали его, какой бы она не была в этот момент: податливой и страстной или строгой и недоступной, застегнутой на все пуговицы шелковой блузки или обнаженной, как в день своего рождения – Шэрен всегда возбуждала его.
– Мартин, напомни мне в будущем точнее и предметней формулировать приказы, отдавая их филологу. Этот народ как-то уж слишком буквально все понимает, – отвлекаясь от мыслей и возвращаясь к делам насущным, попросил Ник и взмахом руки отпустил Стейси.
– Я смотрю, ты не очень доволен новыми сотрудниками, – деликатно осведомился руководитель отдела безопасности «Беркшир».
– Секретарша как секретарша, – просто ответил Ник. Он знал Мартина Кингсли всю жизнь, тот был хорошим другом еще его деда, поэтому общались они абсолютно свободно и по-свойски.
– А филолог? – добродушно поинтересовался Кингсли.
– Мисс Прескотт перспективный молодой специалист и меня устраивает полностью, – подчеркнуто сухо произнес Ник. «А если бы она спала в моей постели, то устраивала бы еще больше!» – Мартин, проконтролируй лично проверку топ-менеджеров «Уайли». Я хочу точно знать, что именно каждый из них представляет.
***
Шэрен посмотрела на часы, закрыла ноутбук и, достав из сумочки пудру и помаду, быстрыми движениями поправила макияж. Три дня назад Ник улетел куда-то в Техас, но перед этим велел Майклу вместе с Кристофером и всем инновационным отделом разобраться с переводом шумерской таблички. Как выразился один из начальников Шэрен, если выясниться, что имеющиеся у них данные в основе своей некорректны, то мистер Хейворт разгонит их всех к чертовой матери. Мистер Уолш очень беспокоился за свою репутацию, которая, к слову, была сейчас под большим вопросом, и место в компании, поэтому очень надеялся на помощь Шэрен. Но большего, кроме как проконсультироваться со знающим человеком, ведущим специалистом по древним языкам, коллегой со старой работы, она сделать не могла, а если Уолш думал, что Шэрен может как-то прикрыть его пятую точку, то сильно ошибался. Правда в любом случае вскроется, а обманывать руководство в лице Ника и Майкла она не намерена. Поэтому сегодня Шэрен ужинала у Рори Макферсона.
Взбив рукой густые светлые волосы с золотистым отливом, она бросила взгляд в широкое витражное окно. Первая половина июля выдалась необычайно жаркой и знойной. Город плавился от рассвета до заката, даже ночь не дарила желанной прохлады. Иногда казалось, что воздух дрожит, а картинка расплывается; еще немного, и людям посреди городской пустыни, в которую превратился Сан-Франциско, начнут мерещиться миражи и райские оазисы.
Но погода в очередной раз преподнесла сюрприз. Вчера вечером с залива подул сильный холодный ветер, а небо мгновенно из лазурно-голубого превратилось в грязно-серое, ощутимо похолодало, а мелкий назойливый дождь накрапывал уже сутки. Стекла покрывала прозрачная, как слеза, водяная рябь, а монотонный стук, отбивавший тихую дробь о голубые витражи, добавлял настроению меланхолии и настраивал на уютные домашние посиделки: открыть окна, впуская прохладный свежий воздух, закутаться в плед с бокалом вина и смотреть старые фильмы в объятиях любимого мужчины.
Шэрен вздохнула и поднялась. Мужчины у нее не было, а планы на вечер были не такими заманчивыми и о них нужно напомнить Майклу. Она быстро преодолела расстояние между их дверьми и, коротко постучав, вошла.
– Майкл, я уйду немного пораньше, я вчера говорила о встрече по поводу таблички из Киша.
Он лениво сидел на краешке стола, а на голос помощницы с улыбкой повернулся, на секунду задумался и, припоминая, уточнил:
– Ужин с коллегой? – Шэрен кивнула. – Мне кажется, мистеру Хейворту нужно будет оплатить тебе эти часы, как сверхурочную работу, – заглядывая куда-то за ее спину, предложил он.
Шэрен открыла рот, чтобы ответить, но не успела.
– Я подумаю, – донеслось сзади. От приятного, порой поддразнивающего и такого знакомого баритона ощутимо веяло ледяной зимой. Она, пытаясь совладать с отказывающимися подчиняться ногами, медленно повернулась.
«Ник вернулся!» – первая и безусловно радостная мысль, посетившая голову. Шэрен ничего не могла с собой поделать, она тосковала без него. Без Ника все в «Уайли» казалось серым и невзрачным. Но его взгляд оставался холодным и равнодушным. Видимо, он совершенно не скучал по ней, поэтому Шэрен, поздоровавшись, невинно хлопнула ресницами и ангельским голосом произнесла:
– Не нужно никакой оплаты, это не такое уж и мучение, если в корень смотреть.
Майкл не сдержал громкий смешок, да и сама Шэрен невольно поджала губы, чтобы не рассмеяться в голос. «Какая пошлость!», – мысленно закрывая лицо руками, воскликнула она. Была ли шутка смешной? Сказать сложно. Лицо Ника оставалось бесстрастным и серьезным: не один мускул не дрогнул, никакой реакции на реплику Шэрен.
– А что тут думать? – взяв себя в руки, весело произнес Майкл. – Такое самопожертвование! – Лежавший на столе мобильный завибрировал, привлекая внимание хозяина, и Майкл, резко схватив его, проговорил:
– Жена звонит. Я выйду. Приятного вечера, Шэрен. – Он кивнул ей и пошел к двери, принимая вызов: – Привет, милая.
Ей тоже пора было уходить. Только на ее пути находилось препятствие. Высокое, сильное и красивое. Руки сложены на груди, взгляд тяжелый, губы изогнуты в презрительной улыбке. Свидание, на которое якобы шла Шэрен, было обычным ужином в кругу семьи. Рори был давно и счастливо женат и успел обзавестись двумя девочками-близняшками. Но Ник об этом не знал, поэтому и стоял перед ней, как прокурор перед закоренелым преступником.
Она искоса бросила взгляд на внутреннюю дверь, подумав, почему бы просто не юркнуть в свой кабинет, но это казалось детским и очень трусливым поступком, поэтому Шэрен гордо вскинула голову и, уверенная, что Ник ничего не сможет ей сделать, направилась к выходу. Но спокойно покинуть рабочий кабинет ей было не суждено. Столкновение с бездной – неизбежно.
Как только Шэрен оказалась в пределах досягаемости, Ник, не церемонясь, схватил ее за локоть и притащил к себе.
– Что вы себе позволяете? – прошипела она, пытаясь вырвать руку. Ник встряхнул ее, чтобы не брыкалась, и с обманчивой мягкостью спросил:
– Шэрен, милая, скажи мне, у нас в компании не хватает квалифицированных сотрудников, что мы таким образом получаем информацию? – Он с такой ревнивой чувственностью заглянул в декольте платья из тонкой замши насыщенного синего цвета, что тело Шэрен предательски задрожало, а внизу живота сладко заныло.
– Ты сам велел разобраться! – негодующе воскликнула она.
– Не тебе и не так, – отчеканил Ник. – Считай, что я отменил приказ.
– О, не стоит, уверена мне будет приятно, – придав голосу томности, промурлыкала Шэрен.
– Приятно, значит, – с угрозой шепнул Ник и, бросив ее локоть, ловко обхватил за талию и привлек к себе. Он через бархатистую на ощупь ткань погладил напряженный сосок, который совершенно возмутительно торчал, наплевав на преграду в виде тонкого бюстгальтера. Ник ухмыльнулся своим мыслям и, зарывшись пальцами в мягкие волосы, запрокинул голову Шэрен и прямо в губы прошептал:
– Я смотрю, ты скучала без меня.
«Очень», – мысленно ответила Шэрен.
– Вовсе нет! – запротестовала она. А вот Ник соскучился. Сейчас Шэрен в этом не сомневалась. – Ник, пожалуйста, не надо, – тихо взмолилась она, оглядываясь на дверь. Ее пугал его взгляд, голодный и злой.
– Не надо что? – Он агрессивно провел рукой по ее бедру, задирая юбку и касаясь кружева чулок, затем сильно сжал ягодицы и приподнял, фактически насаживая на свой член. Если бы не одежда он был бы уже в ней, в кабинете ее начальника, своего подчиненного, и судя по лицу Ника, ему было все равно.
– Майкл сейчас вернется, – пытаясь убрать его руки и не поддаться желанию покориться воле, вразумляла Шэрен.
– Плевать! – ответил он и поцеловал ее злым свирепым поцелуем и, не давая возможности опомниться, раздвинул ноги коленом и, сдвинув трусики, ввел палец в горячую женскую плоть.
Шэрен отбивалась руками, но ее бедра вопреки разуму плотнее прижались к его, сильнее ощущая давление пальцев. Когда она перестала молотить его маленькими кулачками и отталкивать, а постанывая, обвила шею, Ник ослабил хватку и чуть смягчил поцелуй.
«Сумасшествие, безумие…» – сейчас они смотрели в одном направлении и мысли у них были одни на двоих, но это не мешало продолжать чувственную прелюдию. Только громкому звону рабочего телефона удалось разрушить интимную атмосферу, окутавшую ничем непримечательный рабочий кабинет.
Шэрен встрепенулась от неожиданности, а Ник на мгновение ослабил объятия и повернулся к разрывающемуся устройству. Она же, с неизвестно откуда взявшейся звериной ловкостью, выкрутилась из его рук и бросилась к двери. Уже на выходе Шэрен повернулась, на выдохе пожелала ему приятного вечера и испуганно захлопнула дверь. Глаза Ника полыхнули ненавистью, и он злобно обозвал ее сукой.
