Текст книги "Крутой парень"

Автор книги: Оливия Голдсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 13

Муравейник из тысяч крошечных магазинчиков лепился по склону холма. Главный продовольственный рынок Сиэтла кишел продавцами и покупателями. Но этот рынок сам был живым организмом, который отражал всю жизнь города. Здесь бродили хорошо одетые яппи, выбирая самую изысканную заправку для экзотического салата и прихлебывая особый кофе из картонных стаканчиков с надписью «Каунтер интеллидженс». Трудно описать, до какой степени кофе для жителей Сиэтла превратился в наваждение. Кофеманы создали собственный язык для описания самых разнообразных вариантов все того же излюбленного напитка. «Млечный Путь», «Гранд», обезжиренный, с пенкой, с половинным содержанием кофеина – это перечисление можно было продолжать без конца. Сам Джон всегда пил кофе из «Макдоналдса», что гарантировало температуру напитка, близкую к точке кипения. Хотя он родился и вырос в Сиэтле, но и он знал далеко не все названия кофейных напитков, распространенных в этом городе.

Как и большинство коренных жителей, Джон никогда не ездил на экскурсии и не осматривал достопримечательности города. Он не переправлялся на пароме Бремертона, расположенном прямо напротив Пайк-Плейс-маркета, не поднимался на башню Спейс-Нидл и, уж конечно, избегал заходить на рынок, частично потому, что, когда он был моложе, здесь царили крутые нравы и матросы снимали тут проституток. При всей его занятости он не был в Пайк-Плейс-маркете много лет. Обычно в редкие свободные часы Джон слонялся по Метрополитен-Грилу, излюбленному месту микро-коновцев. Здесь же встречались азиатки в нарядах от Гуччи, морские офицеры, хиппи, щеголяющие одеждой из бабушкиных сундуков, и даже негр в тюрбане с попугаем на плече, не считая нескончаемой толпы туристов. У Джона закружилась голова.

Но он помнил, зачем пришел. Он должен выполнить приказ Трейси: подцепить кого-нибудь. Джон. стоял у витрины с выпечкой. Сейчас или никогда. Рядом появилась маленькая стройная блондинка в сером. Она выглядела довольно мило, и Джон попытался поймать ее взгляд. Но она, кажется, избегала этого, и Джон бросил свои попытки. «Ну и пусть, все блондинки холодные и равнодушные», – решил он.

Озираясь по сторонам, он заметил высокую брюнетку в джинсах и зеленом джемпере. Она тоже показалась ему подходящей, пока не улыбнулась. На минуту Джон задумался: сколько помады в среднем съедает каждая женщина в год. Тюбик? Два? Что вообще кладут в помаду? Красную краску, жир? А он тоже ест помаду во время поцелуя. Правда, с его интенсивной личной жизнью ему пока не грозило отравление. Помада на зубах, решил он, кого хочешь сделает отвратительным. Но девушка ему улыбнулась. Он заставил себя пойти ей навстречу. Что теперь? Он чуть не запаниковал. Почему он не заготовил заранее какой-то вопрос или шутку? Господи, да он стоит перед ней с открытым ртом как рыба. Думай, Джон, думай.

– Вы не знаете, который час? – наконец, выговорил он.

Улыбки как не бывало. Брюнетка окинула его презрительным взглядом, отвернулась и ушла прочь.

Пристыженный, Джон отступил к входу в магазин и спрятался за дверью. Господи, почему он такой неудачник! Он подошел к третьей женщине, постарше и чуть менее привлекательной.

– У вас найдется время?

– Для чего? – спросила она и вдруг подмигнула и подняла брови точно так же, как это часто делала Трейси. Джон не ожидал ответа и замер на месте. Видя, что он молчит, женщина пожала плечами и пошла дальше.

* * *

С другой стороны рынка, в рядах с дарами моря, бродили в толпе Трейси, Лаура и Фил.

– Это место – мечта повара! – воскликнула Лаура.

– Ну да, зато для музыканта это кошмар. Здесь же туристская тропа. Если ты знаком с каким-нибудь занудой с постоянной работой, ты встретишь его здесь утром в выходные, – проворчал в ответ Фил.

– Не обращай на него внимания, – сказала Трейси Лауре. – Посмотри на эту роскошь. Может быть, ты решишь не возвращаться в Сакраменто, а завести свое дело в Сиэтле? – Она засмеялась. – Подожди, ты еще не видела рыбу.

– О господи! Только не рыбу, – простонал Фил. – Следующим номером будет фонтан.

– Какой фонтан? – заинтересовалась Лаура.

– Местная достопримечательность в комплексе Сиэтл-Сентер. Струи воды в нем движутся под музыку, – объяснила Трейси. И просто чтобы наказать Фила за нытье, добавила: – Мы пойдем туда после экскурсии в пещеры, но перед Музеем современной музыки.

– Спасибо, спасибо, мамочка! – сказала Лаура. – Но что интересного в рыбных рядах? Хороший выбор?

– Сама увидишь, – сказала Трейси, взяла подругу за руку и повела в центр отдела.

Лаура увидела табличку с надписью: «Осторожно: низколетающая рыба».

– Это ведь шутка? – спросила Лаура.

В этот самый момент продавец с криком запустил плоскую рыбу в самый центр павильона к кассе. Рыба чуть не попала Лауре по голове.

– Боже мой! – вскрикнула она.

– Ладно, все, она видела летающую рыбу. Мы можем уже идти домой? – недовольно спросил Фил. – Пойдем опять в постель. – Он широко зевнул.

Трейси заметила, что Лаура смутилась. Трейси готова была лягнуть Фила.

– Слушайте, – сказала Лаура. – Я не хочу вам мешать. Я могу побродить здесь одна, а квартира весь день будет в вашем распоряжении.

– Не глупи. Мне нравится здесь гулять. Если я захочу, я всегда могу пойти к Филу.

– Нет, не можешь. – Фил снова зевнул. – Бобби притащил свою группу, и они заняли всю квартиру.

– Дело совсем не в этом, – заметила Трейси. – Дело в том, что мы показываем тебе Пайк-маркет и нам здесь очень нравится.

Трейси подчеркнула голосом «нам» и бросила на Фила предостерегающий взгляд.

– Да, это уж точно, – сказала Лаура, – особенно Филу. Знаете, я хочу еще раз сходить в магазинчик фейерверков. Какой-то придурок пытался меня там подцепить. Может быть, мне еще раз повезет.

– Здорово. Мы подойдем через несколько минут, – ответила Трейси, которую Фил в это время тащил в другую сторону.

– Это было очень грубо, – сердито сказала ему Трейси, как только они оказались за пределами слышимости.

– Что? – равнодушно спросил Фил. – Зевать?

– Говорить, что ты хочешь пойти домой.

Как ему объяснить, что вести себя рядом с Лаурой, как счастливые влюбленные, жестоко? Господи, ведь она же скучает по Питеру!

– Я вчера работал допоздна, – напомнил ей Фил, как будто она этого не знала.

– Да, но ведь Лаура моя подруга. И это мой дом.

Он обнял ее и, прижимая к себе, прошептал:

– И там твоя постель. И мы с тобой сейчас пойдем и ляжем в нее.

Трейси ощутила, как теплая волна пробежала по позвоночнику. Словно почувствовав ее слабость, Фил нагнулся и поцеловал в ушко.

– Фил я сегодня планирую поработать. Мне просто необходимо несколько оригинальных идей.

Фил взял в свои ладони ее лицо. Трейси обожала, когда он так делал.

– У меня как раз есть несколько оригинальных идей.

– Но ни одной, которую я могла бы продать в «Таймс», – сказала она и рассмеялась. Она просто не могла оставаться серьезной.

Фил затащил Трейси в дверной проем рядом с огромным аквариумом с омарами. Только оказавшись внутри, Трейси подняла глаза и разглядела через омаров знакомую микроконовскую куртку. Она слегка прищурилась: Джон. Трейси совсем забыла, что велела ему пойти и подцепить кого-нибудь. Он выглядел расстроенным и одиноким. Трейси выскочила из магазинчика. Заметив ее, Джон расцвел и подошел к ним с Филом.

– Привет! – обрадовался Джон.

– Привет! – ответила Трейси.

– Привет! – повторил Джон, но Фил не был рабом вежливости.

– Разве я не велела тебе не носить микроконовские тряпки?

– Что, и куртку тоже? – удивился Джон. – Но я люблю эту куртку.

– Джон, дорогой, мы же договорились – никакой одежды с фирменными надписями и логотипами, – сказала Трейси голосом Волка, притворяющегося бабушкой Красной Шапочки. – Кто ты в конце концов? Мужчина или доска объявлений? – допрашивала она.

– Какая разница? – пожал плечами Джон. – Новая одежда меня слишком сковывает. Я пока не уверен, что она на что-то может повлиять. Я встретил вчера Саманту, но, несмотря на мой новый прикид, она даже меня не заметила.

– Не волнуйся, – сказала Трейси тоном, который, видимо, должен был его успокоить. – Через две недели она будет готова на все, лишь бы ее увидели в твоей компании. Тебе нужно только…

Трейси помолчала, прежде чем изречь очередную мудрость:

– Ты просто должен стать для нее недоступным.

– Ну да. Боюсь только, что она этого не заметит, – пошутил Джон.

Фил захохотал.

– Попробуй прятаться от нее в сортире. Пойду стрельну сигарету.

Не ожидая ответа, он лениво побрел по проходу. Трейси позволила себе незаметно полюбоваться его удаляющейся фигурой. То же самое сделала одновременно с ней другая девушка.

– Кто спорит, он просто заноза в заднице, но зато задница у него красивая, – не выдержала она.

– Я в этом ничего не понимаю, но вот эта рыжая с тобой, кажется, согласна.

Трейси посмотрела на Джона и пожала плечами, как будто ей это было безразлично, подошла к овощному лотку и с преувеличенным вниманием принялась выбирать помидоры.

Джон наблюдал, как Фил с неправдоподобной легкостью завязал разговор с той рыженькой девушкой, которая провожала его взглядом. Джон очень хотел бы знать, правда ли, что задница Фила намного красивее его собственной, и существует ли еще что-то, привлекающее женщин.

– Как они это делают? Для меня это так сложно, но для некоторых людей совсем просто, – сказал он, продолжая наблюдать за Филом.

– Я тоже об этом думаю. Но Лаура с детства любила готовить.

Джон с трудом сообразил, что он имеет в виду Фила, а Трейси отвечает ему о Лауре. Да, любовь всегда слепа.

– Это не только талант, этому можно научиться. Ее учил отец. И она хочет научить меня. Для этого нужны спелые, но твердые помидоры.

Джон увидел, как рыжая вынула изо рта сигарету и дала ее Филу. И он взял сигарету и поднес ее к губам. Рыжая очень походила на спелый плод.

– И сладкие помидоры должны быть красными, – продолжала делиться с ним кулинарными хитростями Трейси.

Джон наконец очнулся от задумчивости.

– Я и не знал, что помидоры – это так сложно. А что вы собираетесь готовить? – спросил он, хотя в данный момент это интересовало его, пожалуй, меньше всего.

– Соус для спагетти. Фил не любит консервы.

Ей не надоело? Она что, никогда не поймет?

– Фил! Забудь ты о Филе! Трейси, не будь такой идиоткой. Ты заслуживаешь такого… ну, словом, намного лучшего.

Джон громко позвал Фила, который как раз расставался со своей рыжей и собирался вернуться к Трейси.

– Знаешь, какую оценку получил бас-гитарист, пройдя тест на интеллект?

– Ну и какую? – проворчал Фил.

– Сладенький, – ответил Джон и посмотрел, как отреагирует Трейси.

Она хихикнула, но успела прикрыться пакетом с помидорами.

– А как называют бас-гитариста, у которого половина мозга?

– Везучим, – отрезал Фил. – Я уже слышал все эти байки от «Желез».

– Но эту ты не слышал. Я только что ее придумал. Какая разница между бас-гитаристом и свиньей?

Трейси выразительно подняла бровь, но его уже ничто не могло остановить. Джон повернулся к Филу.

– Свинья не будет бодрствовать всю ночь, пытаясь трахнуть бас-гитариста. – Джон посмотрел на Трейси. – К присутствующим это не относится, – добавил он, как будто это извиняло его выходку.

Фил покрутил пальцем у виска.

– Я куплю сигарет, – сказал он и опять ушел.

– Хорошо, – ответила Трейси и опять посмотрела, как он идет по проходу. Потом она повернулась к Джону и попросила: – Пожалуйста, не дразни его.

Трейси немного помолчала.

– Знаешь, я хотела обсудить с тобой одну идею, которую Маркус угробил. Но я хочу все равно написать об этом и предложить в другие редакции.

– Отлично, – обрадовался Джон. – Я могу тебе чем-нибудь помочь? Вычитка, редактирование или…

– Нет, я планирую кое-что другое, – ответила Трейси. – Я хочу написать о тебе.

– Что? Очередной портрет программиста? Это не так уж интересно. Правда, если наш проект «Парсифаль» будет удачным, материал станет горячим. Тогда я буду на первой странице всех техноизданий страны. Не беспокойся, я обеспечу тебе эксклюзив.

* * *

Все пошло не так с самого утра. Джон предпочитал смотреть правде в глаза, какой бы неприятной она ни была. Сначала неудачи сразу с тремя девушками, затем неприятная перспектива расстаться с любимой курткой, и напоследок ему пришлось наблюдать, как этот болван без малейшего напряжения познакомился с той самой девушкой, которая его отшила. И как будто этого было недостаточно, он еще наехал на Трейси.

Но на этом кошмар не кончился: Джон в ужасе смотрел, как к ним с полной корзинкой продуктов приближается та самая брюнетка из магазинчика, которая его обломала. Теперь она так дружелюбно улыбалась, что казалась очень хорошенькой. Когда брюнетка подошла поближе, Джон заметил, что она улыбается не ему, а Трейси. Да она же лесбиянка! Тогда все понятно.

– Ну, поздравляю! Ты обменяла Фила на новую модель? – спросила она у Трейси.

Джон только переводил взгляд с нее на Трейси. Трейси внимательно посмотрела на брюнетку, но совсем не казалась удивленной. Наверное, они знакомы, догадался Джон. Брюнетка внимательно оглядела его.

– Он мне кого-то напоминает, – заметила она. – По-моему, он пытался поиграть со мной в «Двадцать вопросов».

Она улыбнулась Джону:

– Надеюсь, Трейси удалось ответить тебе правильно. Поздравляю. Она потрясающая девушка. Тебе пришлось убить Фила, чтобы получить ее? Или ты дал ему пару баксов?

– О чем ты говоришь? – наконец включилась в разговор Трейси. У Джона вдруг возникло неприятное чувство, что он хорошо понял, о чем. – Ты думаешь, что он…

– Я ничего не думаю, – перебила ее брюнетка. – Я едва ли вообще думаю. Вы просто очень мило смотритесь вместе. Только бедняжка, кажется, немой?

Хуже, намного хуже. Джон чувствовал себя, как в страшном сне, когда ты голым выходишь на сцену, забыв текст роли. Потому что Джон с ужасом осознал, что он пытался подцепить лучшую подругу Трейси.

– Лаура, это Джон. Джон, это Лаура, – проговорила Трейси над тележкой с овощами.

– Тот самый знаменитый Джон, – пропела Лаура, чуть ли не смеясь ему в лицо.

Трейси могла поклясться, что Джон покраснел. Он совершенно невозможен! Он не способен вести себя естественно и непринужденно даже при знакомстве с ее подругой. Трейси попыталась припомнить, был ли он таким тормозом, когда они учились в университете.

– Та самая знаменитая Лаура. Ты повар в Сакраменто? – промямлил он, чувствуя, как горят щеки.

– Нет, она занимается поставкой продуктов, – поправила его Трейси. Не хватало еще, чтобы и эти двое друг друга невзлюбили.

– Но я, кажется, опять помешала, – нарушила Лаура наступившее молчание.

– Мы обсуждали статьи Трейси. Как замечательно она могла бы писать.

– Ну да! Если бы да кабы, – вздохнула Трейси.

– Но ты ведь ничего не можешь сделать, если твои статьи режут и редактируют до неузнаваемости, – возразил Джон..

– Я могла бы уйти из «Сиэтл тайме».

Трейси покатила свою тележку дальше по проходу к следующей линии. Лаура улыбнулась Филу, который снова присоединился к ним с новой, у кого-то позаимствованной сигаретой во рту.

– Ты могла бы вести потрясающую колонку, лучше, чем Анна Куиндлен, – вернулся к их разговору Джон.

– Кто это Анна Куиндлен? Я ее знаю? – заинтересовался Фил.

– Просто журналистка, которая получила Пулитце-ровскую премию, – ответила Лаура. – Теперь она пишет романы.

Фил пожал плечами.

– Я не читаю коммерческое чтиво, – заявил он.

– Трейси, ты действительно должна написать что-нибудь не заказное, чем ты сможешь гордиться, – продолжал Джон так, словно Фил и Лаура не перебивали их. – И тогда твой отец будет писать тебе восторженные письма, а студенты журналистских факультетов – слать свои резюме.

Трейси посмотрела на его серьезное лицо. Каким бы он ни был, Джон всегда ее поддерживал.

– Не пора ли тебе заткнуться! – неожиданно выпалил Фил.

Трейси была просто огорошена его раздражением, но не хотела доводить дело до ссоры. Она знала, что Фил только что получил отказ из литературного журнала. Конечно, у них абсолютно разная манера письма. Он писал компактно – в духе символистов. Но лучше было не обсуждать сейчас ее очерки. Это только разозлило Фила. Он не принимал ее работу всерьез, да и она сама тоже. Ведь, в конце концов, это заказные материалы.

– Лаура, ты кладешь в соус белый или синий лук? – Трейси сменила тему разговора.

– Больше подходит красный.

Фил снова куда-то отошел. Трейси не удержалась и вздохнула. Она подошла к лотку с луком, Лаура и Джон молча шли за ней. Трейси выбрала несколько красных луковиц и направилась к следующей линии.

– Мне нужно еще кое-что купить, увидимся позже, – неожиданно сказал Джон.

Трейси была поражена: обычно он ходил за ней как приклеенный. Иногда ей даже приходилось просить его уйти домой, потому что ей хотелось побыть вдвоем с Филом.

– Ладно, пока, – сказал Джон. – Рад был познакомиться, Лаура.

– Я тоже, – отозвалась Лаура. – Иногда давай мне знать, который час.

– Если встретишь Фила, скажи, что я готова идти домой, – крикнула Трейси ему вслед. Она проводила его взглядом. Лаура тоже посмотрела ему вслед.

– Значит, это и есть твой Джон, – задумчиво сказал она. – По-моему, он довольно милый, похож на доброго робота.

– Джон? Милый? Ну да, наверное, – согласилась Трейси. – Но достаточно ли он милый, чтобы девушка согласилась провести с ним вечер?

– Ты права, он ведет себя как дикарь. Ты уже долго с ним работаешь?

– Я только начала, – призналась Трейси.

– Ему надо держаться увереннее, – поставила диагноз Лаура. – Он умный, и у него красивые плечи.

– Он не умный, – возразила Трейси. – Вернее, он умный, но в таких вещах, которые не имеют отношения к реальной жизни. Знаешь, он вырос без отца, – добавила Трейси. – Я считаю, что все мальчики, которых воспитывают только матери, ущербные.

Лаура заглянула подруге в глаза и вопросительно подняла бровь.

– Так же как девочки, которых воспитывают отцы? – спросила она.

Трейси в ответ потрясла головой, как в школьные годы, и сказала:

– Ладно, я не буду обобщать, но ты поняла, что я имела в виду.

– Конечно, я поняла. А ты сама?

Трейси пожала плечами:

– Что я?

Лаура засмеялась и покачала головой.

– Ты загадка для себя самой, – сказала она своей лучшей подруге.

Глава 14

Трейси сидела за столиком напротив Джона и смотрела на него так, как художник мог бы смотреть на чистый холст. Если бы он был чистым холстом, думала она, ее задача намного бы облегчилась. С одеждой у него было все в порядке: черная майка от Армани, изысканный кожаный пиджак из секонд-хенда и левисовские ботинки. Но все это не складывалось в общую картину. Стандартная стрижка, очки, осанка выдавали его. В нем не было загадки. Трейси знала; что он закажет, как он будет это есть. Абсолютно несексуально.

«Может быть, Фил и прав, – подумала она. – Я никогда не выиграю это пари, не говоря уже о том, что не напишу статью о превращении программиста в супермена».

Но Трейси никогда не боялась трудностей. Жизнь не баловала ее подарками. Ей нелегко приходилось в университете и стоило больших трудов устроиться в «Сиэтл тайме». Еще одна сложная проблема, только и всего. Трейси вздохнула.

– Итак, начнем, – сказала она Джону. – Обычно, когда люди встречаются, они идут в ресторан. Тебе нужно к этому подготовиться.

– Как это? – удивился Джон. – У меня всегда с собой кредитка, что еще нужно?

– Нет, я говорю не об этом. Ты должен быть готов вести себя… соответственно. Женщины замечают все. Ты должен следить за тем, что ты ешь. – Трейси быстро записала эту мысль в своем блокнотике.

– Что я ем? – как эхо, повторил за ней Джон. – Что ты имеешь в виду?

Трейси вздохнула и начала снова.

– Никогда больше не заказывай яйца-пашот или салат из морской капусты. Яйца-пашот – это несексуально.

– Понимаешь, вообще-то я не очень люблю яйца-пашот, – неожиданно признался Джон. – Мне просто нравится, когда Молли кричит: «Адам и Ева на плоту». Это звучит так романтично.

– Только для тебя, – отрезала Трейси. – Яйца-пашот – это еда для детей или больных, но не для мужчин.

Джон уставился в потолок, словно надеясь прочитать на нем разрешение есть яйца-пашот. Наконец он раздраженно спросил:

– Ладно, ну а что плохого в салате? Я в нем даже курицу не ем. И мне нравится салат.

– Но ты же хочешь, чтобы за первым свиданием последовало второе? – лукаво спросила Трейси, наклоняясь к нему.

С этим Джон не мог не согласиться.

– Нет возражений.

Трейси улыбнулась. Ученик имеет цель и уважает педагога. Может быть, при помощи кнута – ее неодобрения – и пряника – надежды на будущий секс – его удастся научить нормально себя вести.

– Итак, продолжим. Вот что ты должен понять: когда женщина оценивает тебя, очень важно, что именно ты ешь. Особенно, если это первое свидание.

Трейси откинулась на спинку стула.

– Во время еды ты должен произвести впечатление сильного и сдержанного человека. Раскованного, но слегка углубленного в себя.

Джон смотрел на нее круглыми глазами. Все это звучало заманчиво, но было непонятно, как именно можно достичь такого эффекта. Трейси замолчала. Собственная речь произвела на нее не меньшее впечатление, чем на Джона. Она быстро записала ее на чистом листочке своего блокнотика. Затем она вспомнила, с кем имеет дело, и, строго глядя Джону в глаза, сказала:

– И ради бога, не говори никому, что ты вегетарианец.

– Но я не вегетарианец, – запротестовал Джон. – Я же тебе говорил. Вегетарианцы не едят ни яиц, ни молочных продуктов. Я лактовегетарианец.

Трейси в отчаянии закатила глаза.

– Как бы это ни называлось, не говори этого девушкам. – Но хорошо зная Джона, она уточнила: – И не объясняй им разницу. Помни, ты не лектор, ты секс-машина.

Трейси довольно кивнула и записала на следующем листочке: «Лектор – нет! Секс-машина – да!»

– Ну и что заказывают в ресторане секс-машины? – обиженно спросил Джон. – Сырое мясо?

Трейси увидела, что Молли, которая до этого момента спокойно обедала за столиком в углу, встала и направилась к ним, и приготовилась к ее обычной враждебности.

– Черт побери, – сказала Молли, поднимая брови, – вы меня поражаете.

Затем, как показалось Трейси, нарочно, чтобы позлить ее, Молли наклонилась к Джону и чмокнула его прямо в губы. Он улыбнулся ей в ответ. Когда он улыбался, Трейси готова была признать, что он довольно симпатичный даже в этих жутких очках.

«Ладно, легче принять ее в игру, чем избавиться от нее», – решила Трейси.

– Молли, ты не могла бы нам помочь? – попросила она. – Притворись, пожалуйста, официанткой.

– Конечно, золотко. Если ты перестанешь притворяться, что даешь чаевые.

Молли выпрямилась, расправила плечи, выпятила свой внушительный бюст и заговорила тонким голоском:

– Меня зовут Молли. Сегодня вечером я буду вас обслуживать. Могу предложить наши фирменные блюда: овощную лазанью и телятину под сыром, а также водопроводную воду. Могу я принести вам какие-нибудь напитки?

Джон засмеялся. Это разозлило Трейси. В конце концов, это серьезное дело, и для кого она старается? И почему Молли всегда флиртует с Джоном? И почему ему это так нравится? Она уже не молода и… Ладно, проехали. Трейси выбросила из головы все ненужные мысли.

– Я хотел бы мокаччино, – сказал Джон.

Трейси показала ему два кулака с опущенными вниз большими пальцами.

– Нет. С этого момента ты будешь пить только пиво, виски или кофе – черный кофе!

Молли опять удивленно подняла брови.

– Но я ненавижу черный кофе! – возмутился Джон.

– Но не так сильно, как одиночество в постели, – напомнила ему Трейси.

– Шах и мат, – сделал вывод Джон, затем повернулся к Молли, пожал плечами и скорчил гримасу: – Я выпью пива.

– Могу я посмотреть ваше удостоверение личности? – спросила Молли, К ужасу Трейси, Джон послушно полез в карман за бумажником, и Молли пришлось добавить:

– Я пошутила.

Трейси готова была заплакать. Или рассмеяться. Джон приходит на свидание с документами. Какой кошмар! Она посмотрела на него и сказала себе: «Ты же знаешь Джона. Это вполне в его духе». Трейси тяжело вздохнула.

– У меня тоже есть документы. Хочешь посмотреть мои? – спросила она Молли.

– И не мечтай, дорогая. Итак, мне принести воображаемое пиво или настоящее?

– Пожалуй, я выпью настоящего, – ответил Джон.

– Как пожелаете, – сказала Молли и, к облегчению Трейси, отошла к бару.

– Теперь следующее задание, – начала Трейси. – Представь, что вы сидите за столиком и изучаете меню. – Она подкрепила свои слова действиями. – И она заказывает телятину под сыром. Что ты должен сделать?

– Рассказать ей, как выращивают телят?

– Только не это! Никаких лекций! – оборвала его Трейси.

– Хорошо, успокойся. Это тест, правильно? Я провалился, – признал Джон. – Дай мне еще одну попытку.

Он помолчал, обдумывая ответ, и сказал басом:

– Прекрасный выбор, я закажу то же самое.

Трейси недовольно поморщилась и отрицательно покачала головой:

– Нет, не так. Ты удивленно смотришь на нее и говоришь: «Слушай, неужели ты действительно это закажешь? Тебе не кажется, что это слишком калорийно?»

Джон молча смотрел на нее, словно ожидая дальнейших объяснений. Но их не последовало.

– Почему я должен это говорить? – спросил он наконец.

– Чтобы задать тон вашего общения. Чтобы сразу поставить ее в невыгодное положение. Чтобы дать ей понять, что ты обратил внимание на ее бедра. Наконец, чтобы заставить ее думать, что она недостаточно хороша для тебя.

– И все это произойдет, если я скажу, что телятина слишком калорийна? – недоверчиво спросил Джон.

– Конечно, – подтвердила Трейси. – Женщины – во всяком случае, большинство женщин в нашей стране – считают, что они слишком толстые. Каждый кусок, который мы проглатываем, вызывает чувство вины. Ты должен это использовать.

В этот момент снова появилась Молли, неся на подносе пиво и две пустые тарелки.

– Я тут слышала ваш разговор. Хочу немного помочь. Представь, что я настоящая официантка, которая принесла настоящее пиво, и одновременно воображаемая официантка, которая принесла воображаемую еду, но не телятину под сыром.

Молли поставила перед каждым из них по пустой тарелке и посмотрела на Трейси с непередаваемым выражением.

– Так вот: Кафка тебе и в подметки не годится.

– Не обращай на нее внимания, – сердито сказала Трейси. – Итак, следующий вопрос: что ты скажешь официантке?

Джон поколебался:

– Ничего. Ты только что сказала, чтобы я не обращал на нее внимания.

– Я имела в виду Молли, – сказала вконец раздосадованная Трейси.

Больше всего ей хотелось, чтобы Молли прекратила вмешиваться и ушла.

– Вот что ты должен сделать с воображаемой официанткой. Ты скажешь: «Подожди минуточку. Встань-ка сюда». А потом обратишься к своей девушке: «Правда, у нее красивые глаза? Я ни у кого еще таких не видел».

– Наконец-то вы их заметили, – кивнула довольная Молли.

Джон смотрел на Трейси с таким выражением, как будто она предложила ему прокатиться на лягушке.

– Подожди-ка, – попытался он разобраться. – Ты предлагаешь мне сказать официантке, что у моей девушки красивые глаза?

Трейси нетерпеливо затрясла головой.

– Да нет же! Я предлагаю тебе сказать твоей девушке, что у официантки красивые глаза. Это или разозлит ее, или приведет в восторг. А скорее и то и другое. – Она на минутку задумалась. – Вообще-то женщины часто не отличают одно от другого.

– Я отличаю, – вставила Молли.

– Отлично! Молли отличает. Но ты будешь там не с Молли, – едва сдерживаясь, сказала Трейси.

Она просто мечтала, чтобы Молли оставила их в покое раз и навсегда. Она и наедине с Джоном была не слишком уверена в бесспорности своих советов, но в присутствии Молли они казались совершенно абсурдными.

– Итак, – мужественно продолжала она, – я говорю о нормальных девушках. Теперь мы перейдем к тонкому искусству комплиментов.

Трейси быстро нацарапала на желтом листочке: «Комплименты».

– А я почему не могу записывать? – заныл Джон.

– Ты должен запоминать, – отрезала Трейси. – Не станешь же ты на свидании заглядывать в шпаргалки.

Все-таки нужно было рассказать ему о статье, ну ладно, некуда торопиться, время еще есть.

– Но ведь ты…

– Так. Соберись.

– Но ты столько всего наговорила.

Трейси не могла с ним не согласиться. «Нет, я никогда не выиграю это пари», – подумала она.

– Пожалуй, для начала легче обсудить, чего ты не должен говорить. Так вот, никогда не говори девушке, что у нее красивые глаза.

– Почему? – удивилась Молли и, к большому огорчению Трейси, уселась за их столик, приготовившись слушать.

– Все говорят девушкам, что у них красивые глаза, – объяснила Трейси Джону. – У кого нет красивых глаз? У телят тоже красивые глаза.

– Да, но ты почему-то не думаешь об этом, когда ешь телятину, – оживился Джон.

– Ты не мог бы оставить телят в покое? – разозлилась Трейси. – Дело в том, что нужно выбрать что-то оригинальное, вот что на них действует.

Джон немного подумал. Трейси наблюдала за ним, задержав дыхание, надеясь на успех. Но его лицо оставалось смущенным.

– Что например? – наконец спросил он.

Трейси раздраженно выдохнула:

– Прояви свои творческие способности. Ты каждый день пользуешься ими на работе.

– Да, – вмешалась Молли. – Ты ведь наверняка получал в университете награды за сообразительность?

К счастью, Джон не разбрасывался. Он игнорировал Молли и обращал внимание только на Трейси. Она тоже смотрела ему в глаза – вот уж действительно красивые глаза, золотисто-коричневого оттенка, с неправдоподобно длинными загибающимися ресницами. Трейси уже не в первый раз удивлялась, почему природа так часто неэкономно тратит длинные ресницы на мужчин. У Грэга, ее первого мужчины, были такие же длинные ресницы. Когда они целовались, ей казалось, что ее лица касаются крылья бабочки. Странно. Трейси уже сто лет не вспоминала Грэга. Он был очень нежен с ней, не то что Фил.

– Ну помоги мне хоть немного. – Голос Джона вернул ее к настоящему. – Подтолкни в нужном направлении. Может, сказать: «Какие у тебя острые зубы»?

– И она укусит ими руку, которая ее кормит, – предупредила Молли.

– Не знаю, как тебе объяснить, – вздохнула Трейси. – Послушай, это нужно почувствовать. Выбери какую-нибудь деталь. Ее брови. Или лунки на ногтях.

– Лунки? А что про них можно сказать? – снова не понял Джон.

Он заметил, что на лице Трейси появилось мечтательное выражение.

– Мой приятель Грэг однажды сказал мне, что у меня красивые лунки на ногтях. Я не поняла, что он имел в виду. Но мне было очень приятно такое внимание. – Она покачала головой и посмотрела на Джона. – Я просто растаяла.

Молли вытянула свои пальцы, изучила их, затем перевела взгляд на руки Трейси.

– Знаешь, я вынуждена признать, что у тебя красивые лунки на ногтях. – Она повернулась к Джону. – Она действительно хороша. Глупее попугая, но очень хороша.

Трейси улыбнулась.

– Ладно, хватит. Пора смотреть кино.

– В это время? Трейси, я не могу смотреть кино. У меня сегодня еще море работы.