Текст книги "Сладкое утешение"

Автор книги: Оливия Гейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 5

Рашид принес Лейле чистую одежду, но из обуви ничего предложить ей не смог и посоветовал ходить босой, заверив, что у него очень чистые полы. Затем, не сказав даже спокойной ночи, ушел в другую часть помещения, которое оказалось слишком просторным.

И Лейла осталась одна, сидя на «кровати» – застеленном шелковым бельем матрасе – в его футболке. О сне речи и быть не могло.

Рашид позволил ей остаться у себя, но не с собой. Теперь у Лейлы появилось время проанализировать странности собственного поведения. Она вынудила его оставить себя на ночь, потому что почувствовала, что с ним что-то происходит. Что-то странное и нехорошее.

Она чувствовала это, видела и слышала в тот момент, когда он расправлялся с напавшими на нее. Неконтролируемая ярость затмила его разум. И это было гораздо большее, нежели должен чувствовать мужчина, защищая беспомощную женщину. Неконтролируемое, всепоглощающее чувство.

Он попытался взять ярость под контроль, побороть ее, чтобы Лейла этого не заметила, и это потрясло ее больше всего. Очевидно, он испытывал подобное не в первый раз. Это была старая рана. Очень болезненная. И ей не стоило задумываться над тем, когда и при каких обстоятельствах она возникла. Но она не могла позволить невидимому демону поглотить мужчину, которого она любила. Не теперь, когда снова встретила его.

Да, это любовь. И не было больше смысла искать другие определения своему чувству к Рашиду. Внезапно Лейла ощутила спокойствие, словно признание собственных чувств помогло ей принять неизбежное. Ей было достаточно знать, что в мире существует мужчина, которого она любит, и будет любить всегда, и никогда не полюбит другого.

К сожалению, она не смела даже мечтать о взаимности.

Возможно, сегодня ночью он позволил ей покомандовать собой, но только из-за того, что хотел выглядеть джентльменом. По-другому и не мог поступить мужчина, превыше всего ставящий долг чести. Мужчина, который не раз рисковал жизнью, чтобы отблагодарить человека, который дал ему кров после того, как маленький мальчик стал сиротой.

Внезапно по спине Лейлы пробежали уже знакомые мурашки. Теперь она знала, что они появляются, когда рядом с ней возникает Рашид. Неужели он идет к ней? Неужели он хочет… Пустые мечты. Должно быть, он хочет проверить, все ли у нее в порядке после того, как она рассказала ему о своих страхах. Но все же вдруг…

Но он не появился. Видимо, у нее разыгралось воображение.

Нет, предчувствие не могло ее обмануть. Что-то происходит.

Вдруг рана Рашида дала о себе знать? Ведь он отказался принимать антибиотики, не стал пить обезболивающее.

Лейла вскочила. Из дальнего конца огромного пространства шел странный звук, разносящийся гулким эхом по каждой клеточке ее тела. Словно вдалеке билось огромное живое сердце.

Она бросилась вниз по лестнице из спальной зоны, чудом не упав на скользком каменном полу. Громкость звуков увеличивалась с каждым шагом по мере ее приближения к перегородке, отделяющей неизвестную ей зону. Затаив дыхание, она обогнула перегородку и увидела Рашида.

Обнаженный по пояс, с босыми ногами он ударял по боксерской груше с такой силой, что казалось, с минуты на минуту она разлетится на мелкие части. Его мощные удары вполне могли разрушить каменную стену, каждый удар был смертоносным. В очередной раз Лейла подумала о том, каких сил ему стоило сдержать себя, чтобы не убить напавших на нее преступников.

И вот теперь он вымещал на груше ярость, которую сдерживал часами ранее. Или представлял себе тех, кто наградил его этим шрамом.

О, Аллах. Этот шрам!

Сбегая по шее, он становился шире на спине. В районе талии он переходил вперед, словно опоясывая его изумительное тело, скользил вверх по животу к груди и заканчивался чуть заметной тонкой полоской, впивающейся под кожу, подобно игле, в самое сердце. Какие страдания он вынес! Что же случилось с ним? Насколько глубокие раны остались в его теле и в его душе?

Рашид двигался слишком быстро, и сначала Лейла не смогла разобрать, почему кожа вокруг шрама казалась темнее. Но, наконец, она разглядела причину.

Татуировка. Она окаймляла шрам, словно предупреждая его дальнейшее пагубное воздействие на тело. Всмотревшись внимательнее, Лейла узнала непростую форму окружавшей шрам татуировки. Ошибиться невозможно: на его теле красовался символ знатного рода, к которому он принадлежал, – одной из ветвей ее материнской линии, единственным оставшимся в живых потомком которого он являлся.

Как много нужно заниматься, чтобы достигнуть подобного уровня выносливости? Его дыхание оставалось ровным. Казалось, он не собирался ни замедлиться, ни остановиться.

Но вдруг Рашид опустил руки. Все еще сжимая кулаки, он молча стоял и не шевелился, широко расставив ноги, все еще во власти первобытной всеобъемлющей агрессии. Каждый мускул его тела замер в напряжении, словно ожидая команды от внутреннего демона о том, что на сегодня тот насытился. Рашид снова одержал победу.

Лейла никогда не видела ничего столь величественного. Перед ней стоял рыцарь пустыни, человек-легенда. И она не сомневалась, что он – единственный, кто сможет восстановить Азмахар и вернуть ему былую славу. И пусть он рос сиротой и чувствовал себя лишним, его предназначение – стать королем.

Королем ее сердца он был всегда. Лейла была готова отдать все, чтобы не позволить ему больше страдать.

– Рашид…

Услышав ее горячий шепот, он резко обернулся, и в его глазах заплясали яркие огни.

– Лейла…

Он впервые назвал ее по имени, и жаркое пламя захватило все ее тело от сердца до кончиков пальцев. На дрожащих ногах она подошла к нему ближе. Казалось, напряженная дрожь воздуха между ними ощущалась физически.

Первое удивление быстро прошло, и черты его лица снова приобрели привычную суровость.

– Разве ты не знаешь, что любопытство наказуемо, принцесса? Теперь эта страшная картина будет являться тебе в кошмарах.

Ее взгляд скользнул вниз, на его спортивные брюки, свободно сидящие на мускулистых бедрах. С трудом оторвав взгляд от соблазнительного вида, она посмотрела ему в глаза.

 – Ты говоришь о своей разодранной в клочья груше?

 – Не притворяйся, что это, – он провел рукой по шраму, – тебя не ужасает. Я думал, у тебя хватит смелости и такта избавить меня от чертовой дипломатичности. Все, абсолютно все пытаются делать вид, что не видят этого уродства. Но именно его все и видят. И всех раздирает одновременно отвращение, любопытство и страх, что это может оказаться заразно. Идеальная женщина, привыкшая к совершенству во всем, не может не испытывать отвращение при виде меня, принцесса.

 – Отвра… – Внезапно Лейле стало трудно дышать. – Слушай меня, шейх Рашид. Я устала от твоих безосновательных выводов обо мне. Я решила, что должна доказать тебе, что я совсем другая. Но сейчас я не буду ничего предпринимать. Я просто скажу. – Она взяла его за руки и приподнялась на цыпочки. – Ты всегда был и будешь моим идеалом.

Его глаза широко распахнулись, словно она нанесла ему удар в самое уязвимое место.

Он шокирован? Ее рука задрожала от невыносимого желания прикоснуться к его телу. Но железная хватка его рук предупреждала любое ее движение. Подняв глаза, Лейла увидела на лице Рашида выражение, способное испугать самого бесстрашного воина.

Но она чувствовала, что ее сердце остановится, если она этого не сделает.

– Прошу, Рашид. Позволь мне прикоснуться к тебе.

– Зачем? Даже если я поверю в твое безумное признание, то только наполовину. Я мог быть идеалом до того, как меня сначала разрубили пополам, а потом по частям собрали. Даже не смей жалеть меня.

 – Отлично. Я пыталась промолчать. Но теперь тебе придется выслушать всю правду от начала до конца.

Его руки в последний раз сжали ее ладони, прежде чем он отпустил ее и сделал шаг назад, чтобы оказаться на безопасном расстоянии.

– Когда ты был моложе и мягче и твое тело было единым целым, ты стал для меня идеалом. Твой не сравненный образ проник в мое сердце, и все остальные безнадежно меркли на твоем фоне. Но этот шрам… Когда я думаю о том, через что ты прошел, как тебя это закалило, когда я вижу, что для тебя он – символ принадлежности к знатному благородному роду, я понимаю, что ты еще невероятнее, чем казался мне раньше. Еще неотразимее. – Лейла снова попыталась при коснуться к его шраму. Но в мгновение ока его руки снова перехватили ее пальцы.

– Ты не можешь хотеть прикоснуться к этому…

– В словах «невероятный» и «неотразимый» есть еще какой-то другой смысл? Я не просто хочу прикоснуться к тебе. Я ждала этого момента всю свою жизнь. Ты позволишь мне, Рашид?

Следы его внутренней борьбы были видны в каждой черточке его лица. Наконец он отпустил ее руки.

Она хотела сразу наброситься на него, но действия изголодавшейся от ожидания женщины могли напугать его вконец. Поэтому она просто дотронулась до него дрожащими руками. К тому месту, где в районе сердца нырял под кожу зловещий шрам.

И в тот момент, когда Лейла дотронулась до следа от раны, она вдруг почувствовала, как ее сущность перетекла через кончики ее пальцев в него. Она стояла бы так вечно, если бы это помогло избавить его от страданий прошлого и настоящего.

– Тебе… тебе все еще больно?

– Нет.

– А что ты чувствуешь?

– Обычно люди перестают задавать вопросы, когда я отвечаю, что мне уже не больно. Они не знают, что есть другие чувства.

– Я не такая, как все. Я – это я. Мне важны все твои чувства. – Не в силах сдерживать себя, Лейла обвила рукой его шею, склонила голову и скользнула губами по извилистой дорожке вдоль подбородка и вниз по мужественной шее. Рашид задрожал, и от этого она лишь сильнее приникла к его разгоряченной грубой коже. – Расскажи мне.

– Если я нахожусь в полном покое, мне удается забыть о его существовании. Но при малейшем движении я ощущаю, что поврежденная кожа мне не принадлежит. Иногда мне кажется, что все это – дурной сон. Иногда – словно что-то инородное проникает в мое тело в попытке отравить его.

Обойдя вокруг него, она проследовала губами вниз по спине, словно ее поцелуи могли заставить его почувствовать себя лучше.

– Что ты ощущаешь, когда к нему прикасаются? – прошептала она.

– В те несколько раз, когда к нему прикасались, я чувствовал резкий дискомфорт и отторжение. Я становился… агрессивным.

Ее губы остановились на пути к его плечу.

– Ты и сейчас это чувствуешь?

– Нет.

– Так что ты чувствуешь сейчас?

К ее губам присоединились пальцы.

В ответ раздалось лишь глухое прерывистое дыхание.

Лейла провела языком вверх по его животу к самому сердцу и в самом конце провела по его коже языком, пробуя его тело на вкус. Рашида пронзило разрядом, который передался и Лейле.

– Так что ты чувствуешь, Рашид?

– Каждое твое прикосновение, каждый твой вздох пробуждает меня к жизни. А когда ты касаешься моего шрама, он словно оголенный провод, пронзающий током удовольствия каждую клеточку моего тела.

Ее руки застыли на верхушке шрама, и Лейла провела языком по пересохшим губам.

– Звучит… словно ты избавляешься от стресса.

Он следил за движениями ее языка, и в его глазах появилось соблазнительно пугающее выражение.

– Это так. Невероятно. Удовольствие, граничащее с болью. И возбуждение, сводящее с ума.

Внезапно его пальцы погрузились в ее волосы. Он приблизил ее лицо к своему. Губы Лейлы приоткрылись от удивления и предвкушения удовольствия, и искры наслаждения пронзили все ее тело от макушки до пальцев ног, сконцентрировавшись в самом центре ее женского естества.

Лейла прильнула к Рашиду, чувствуя водоворот страсти, закручивающий их в единое целое.

Не отводя взгляда от ее глаз, он выдохнул:

– Ты хочешь, чтобы я чувствовал это, принцесса? Ты хочешь, чтобы я сделал это?

И он обрушился на нее поцелуем.

Ураган его страсти сорвал с ее губ крик, в котором одновременно прозвучали удивление, облегчение, восторг и еще десяток неизведанных ею до настоящего момента эмоций. Он поглотил этот звук, все глубже проникая в нее. Лейла шире приоткрыла губы, пробуя его на вкус. Ей нужен был поцелуй этого мужчины, которого она ждала всю жизнь. Нужен был больше, чем кислород.

– Ты этого хочешь? – Рашид оторвался от ее губ и начал целовать ее щеки, лоб, шею… Он стащил с нее футболку, которую сам ей одолжил, и обнял ее грудь своими горячими широкими ладонями. Прижав Лейлу к стене, Рашид раздвинул ее бедра и прижался к ней своей вырывающейся из брюк, готовой к действию плотью. – Ты ждала этого, настаивая на своем и завораживая меня своими неземными прелестями? Ты хочешь, чтобы я полностью потерял самоконтроль, лишился рассудка и поглотил тебя?

Лейла смогла лишь слабо простонать в ответ, отвечая утвердительно.

– У тебя не должно остаться ни малейшего сомнения, что ты хочешь именно этого, принцесса. Я бы не взял ничего, но, если ты говоришь «да», я возьму все.

Он пытается запугать ее? Ради ее же блага? Она должна убедить его, что ее единственное благо – быть с ним.

Лейла попыталась обвить ногами его бедра, но они слишком дрожали и все время соскальзывали. И когда он сжал их и сам поднял, она благодарно застонала.

– Я никогда не соглашаюсь на компромиссы. Все или ничего. Не сомневайся, Рашид, я хочу от тебя всего.

– Не сделай ошибки. Еще одна твоя ласка – и я возьму все. Все, принцесса.

Несчастный! Он все еще считает, что его ненасытность сможет ее напугать.

И тогда Лейла решила подлить масла в огонь:

– Ты хочешь сказать, что, если я вдруг попрошу тебя остановиться, ты не остановишься?

– Ты не попросишь.

Лейла обхватила его лицо и приблизила к своему. До тронулась губами до шрама и слегка провела по нему зубами.

– И все же это я, кто просит тебя наконец начать.

И Рашид поднял ее на руки.

Она уткнулась в его мускулистое плечо, отдаваясь неповторимому блаженству момента. Он шел широкими шагами по своему жилищу, унося ее туда, где она думала провести ночь одна и уйти навсегда, чтобы никогда его больше не увидеть. Неужели сбываются ее самые смелые мечты? Рашид станет ее?

– Я хочу, чтобы ты кое-что понял, Рашид. Тебе тоже придется отдаться мне полностью.

Он бегло кивнул, внимательно глядя ей в глаза.

Он принял ее условия и будет им следовать. Кровь Лейлы забурлила от предвкушения наслаждения, и тут Рашид сказал:

– Только помни, когда я дам тебе все – ты сама попросила об этом.

«Обещания лишь слова», – почти произнесла она.

Но дразнить Рашида она будет позже. Когда он откроется чуть больше. Остается надеяться, что это произойдет скоро.

На сегодня чудес уже предостаточно.

Глава 6

– Рашид, аджук…

Неужели это ее голос? Этот низкий хриплый звук, дрожащий страстью.

Но разве может быть иначе? Мужчина, о котором она мечтала всю свою жизнь, стоит прямо перед ней, обещая воплотить в жизнь все самые смелые ее фантазии.

Не ответив на ее мольбу, Рашид отвернулся и бросил через плечо:

– Тебе не понравится, что я весь потный.

И в следующий миг исчез за дверью ванной.

Захлопнув за собой дверь, Рашид включил ледяной душ на полную мощность в надежде на то, что холодные струи отрезвят его пламенеющее тело и разум. Хватая ртом воздух, он зажмурил глаза и позволил ледяным иглам пронзить каждую клеточку его плоти.

Что он творит?

Все происходит так быстро. Слишком быстро.

Вот она уже за дверью его спальни – женщина, которая должна была оказаться в его постели. Она умоляет его взять ее сейчас, а не когда-нибудь. И ему не пришлось делать ни шага, чтобы соблазнить ее. Совсем наоборот. Он сделал все, чтобы оттолкнуть Лейлу, назвал тысячу причин, чтобы она сбежала.

И теперь он не знает, что ему делать. Она оказалась не той женщиной, которую он планировал соблазнить. Та женщина осталась лишь плодом его воображения. Настоящая Лейла превзошла самые смелые его ожидания. Она оказалась великодушной и чувствительной. И она не сдалась, когда он бросил ей настоящий вызов.

Она действительно желает его. Желала его всю свою сознательную жизнь.

Рашиду не следовало позволять ей касаться его тела.

Ее руки и ее губы на его раненой коже… Он даже не представлял себе, что может ощутить подобное. Она проникла сквозь его тело в глубину его души, ворвалась в него, разрушая преграды и барьеры. И все перестало иметь значение, кроме ее ласки.

Потом она сказала, что хочет много большего. И теперь Рашид не мог понять, как ему хватило сил, чтобы не бросить ее на пол прямо там и не взять ее, устремившись навстречу утолению их взаимного голода.

Он не посмел. Не после того, как открыл для себя настоящую Лейлу.

Лейла наблюдала за дверью ванной с беспокойством.

Когда Рашид наконец вышел, ей показалось, что прошло десять часов вместо десяти минут. В комнату ворвался запах мускатного мыла, с которым она принимала душ несколько часов назад. Смешанный с ароматом тела Рашида, он подействовал на нее совершенно одурманивающе.

Что она делает? Как посмела она попросить его сделать… это? Фантазии никогда не заводили Лейлу так далеко. Большинство из них заканчивалось лишь поцелуем в губы. А вот теперь… К чему все приведет? Или не приведет? О чем она думала, когда не оставила ему выбора?

Он подошел к матрасу. Он только что побрился, его кожа блестела от мелких капель, и это делало его красоту еще более совершенной. Лейла облокотилась о стену, скрестив ноги и прижав руки к сердцу, словно боясь, что без этого оно вырвется из груди.

Наконец Рашид прошептал:

– Твоя красота ни с чем не сравнима. Наверное, ты знаешь об этом с самого рождения, принцесса. Я увидел это, когда тебе было шесть. Уже тогда я догадывался, что твоя красота сведет с ума многих мужчин, заставляя королей бросать тебе под ноги сокровища этого мира. И я оказался прав. Список монархов, просивших твоей руки, огромен.

– Ну, все не так уж значимо. Всего лишь семь монархов. И никто не говорил о моей потрясающей красоте, скорее о моих высокопоставленных связях.

– Если это так, должно быть, им не нравятся женщины. На свете не найдется гетеросексуального мужчины, которого ты не сведешь с ума. Смотреть на тебя… почти больно.

– Надеюсь, это комплимент.

– Это правда. – Внезапно он упал на колени и оказался на одном уровне с ней. – Ты невероятна. Я не верю в совершенство, но ты рушишь все мои убеждения. И вопреки всем моим верованиям ты утверждаешь, что хочешь меня.

Ее сердце бешено забилось, и Лейла обнаружила, что тоже стоит на коленях.

– Я хочу тебя. Всегда хотела.

Глаза Рашида потемнели.

– Ты сказала, что я для тебя – совершенство. И теперь я спрашиваю: что во мне ты находишь со вершенным?

Капля воды медленно стекла по его груди и закатилась в бороздку шрама. У Лейлы пересохло во рту от жгучего желания слизнуть ее.

Она подняла глаза.

– Проще сосчитать то, что я не считаю в тебе совершенным. Например, то, что ты всегда отстранялся, закрывался в своем собственном мире. Но это не повод говорить о несовершенстве. Это лишь не подпускало меня к тебе. – Ее пальцы поползли по его шраму. – Ты можешь не считать себя совершенным, но всегда будешь таким для меня.

Огромная ладонь накрыла ее руку, прижимая ее к стальным мускулам.

– В душе у меня было время подумать.

Только не это! Он скажет, что потерял голову под ее натиском, снова обвинит в недостойном поведении, и все закончится. А утром она уйдет и никогда не увидит его снова. Лейла молча ждала его вердикта, дрожа всем телом.

Его брови нахмурились, когда он прочитал ее реакцию.

– Что бы я ни говорил до этого, ты можешь в любой момент передумать.

Облегчение обрушилось на нее, словно только что Лейла совершила прыжок с мезонина на каменный пол первого этажа.

– Если хочешь забрать назад свои слова, не стесняйся. От меня ты так легко не отделаешься.

– Хочешь сказать, ты не передумала?

– Разве важно, что я чувствую?

– Очень важно. Но это может быть посттравматический синдром.

– После нападения?

– Это частое явление. Те, кто пережил смертельную опасность, совершают совершенно нехарактерные для себя поступки, чтобы снова обрести вкус жизни.

– А ты у нас в этом эксперт, да? Поскольку я призналась тебе в том, что всю жизнь была в тебя влюблена, думаю, ты должен был понять, что это – не минутный каприз. Если ты хочешь отказать мне, изображая заботу и болтая ерунду про последствия стресса, – пожалуйста. Будь джентльменом до конца.

Не поднимая взгляда, Рашид прошептал:

– Сейчас я совершенно не чувствую себя джентльменом.

Лейла снова села, скрестив ноги.

– Тогда все еще хуже. Это последствия травмы. Ты поддался бросившейся тебе в объятия женщине. Теперь ты пришел в себя и хочешь положить этому конец, подыскивая достойное оправдание.

– Разве похоже, что я пришел в себя?

Его взгляд опустился вниз, и она проследила за ним. Ого…

– Женщины и раньше бросались в мои объятия и просили взять их, но ни одна не заставила меня потерять голову, как ты.

Сердце Лейлы бешено застучало.

– Значит, ты все еще хочешь… хочешь… Его голос и взгляд снова заволокло желание.

– Всего. Я просто хотел убедиться, что не воспользуюсь твоей уязвимостью.

Итак, настал момент истины. Все стало на свои места. Желание было испепеляющим, и последствия не имели значения. Лейла наклонилась к нему, прикоснувшись к его великолепной груди, чувствуя дрожь, пульсирующую в каждой клеточке его тела.

– Если бы вчера вечером меня спас другой мужчина, я бы убедилась, что он получил медицинскую помощь, и дождалась бы результатов. Но я ни за что не поехала бы к нему домой. И уж конечно, не оказалась бы в его постели. Мне нужен только ты. Я чувствую это только к тебе. Я хочу только тебя.

Внезапно Рашид встал.

– Я решил поступить справедливо и не поглощать тебя целиком, как обещал.

– И что ты собираешься делать?

Рашид медленно приспустил брюки.

– Я попробую каждый дюйм твоего великолепного тела.

Когда его брюки оказались на полу, Лейла почувствовала, что находится на грани сердечного приступа. И даже черные шелковые боксеры не испортили эффекта. То, что они обтягивали его мускулистые бедра, и мысли о том, как скоро все это придет в действие и что она при этом почувствует, лишили ее возможности дышать.

Рашид снова встал на колени. Провел губами по ее лицу и шее, застонав от ее чудесного аромата. Он перестал быть завоевателем. Он стал соблазнителем, вознамерившимся свести ее с ума.

На глазах Лейлы появились слезы, и она попыталась увильнуть от его ласк:

– Не надо пробовать меня, Рашид, аджук. Я не могу ждать.

Он прильнул к ее губам:

– Не торопи меня, красавица. Позволь мне от дать должное твоей красоте.

Его руки дрожали, когда он снимал с нее оставшуюся одежду. Она извивалась и стонала, лаская его, прижимаясь к нему все сильнее. Когда Рашид впервые коснулся ее груди, она впилась ногтями в его затылок. Он застонал от боли, но не стал действовать быстрее.

К тому времени, когда он полностью ее раздел, она уже поняла, что значит сексуальная пытка. Но это того стоило. Лейла это поняла, когда увидела его лицо.

Его глаза пылали дикой страстью. Он зажмурился и, когда открыл их вновь, уже взял страсть под контроль.

– Ты оказала мне великую честь. Позволь показать тебе, как сильно я жажду попробовать каждый дюйм твоего тела.

И Рашид показал. Он выпил ее губы, шею, плечи, руки. Когда он взял ее палец в свой горячий рот, ее пронзила острая электрическая искра желания. Она даже не представляла, что способна испытать подобное. Лейла заметалась по матрасу. Желание пылало жаром между ее ног, причиняя ей боль.

– Рашид, аджук…

Желание разрывало ее на части. Она хотела его прямо сейчас.

Но Рашид планировал новые пытки. Он показал ей всевозможные ласки, исследуя части ее тела, о существовании которых она, казалось, даже не подозревала. Все ее тело превратилось в одну эрогенную зону, пылающую от прикосновений его рук и его языка.

Он побывал везде. Он гладил, целовал, лизал, покусывал и сосал. Ее ноги, ее спину, ее живот, грудь и ягодицы, ее бедра. И каждый раз возвращался, чтобы наградить ее еще более проникновенным поцелуем в губы. Она потеряла счет тому, сколько раз молила его поторопиться.

Когда он наконец отстранился, Лейла решила, что он готов преодолеть последний барьер, разделяющий их тела. Она приподнялась, чтобы впустить его.

И в этот миг она оказалась на спине, с ногами закинутыми ему на плечи. Удивление поднялось волной, накатывая вместе со смущением. Она собиралась отдаться ему до конца, но не была готова к этой интимной ласке. Наверное, это глупо.

Лейла попыталась сесть.

– Я хочу тебя, Рашид…

– И ты меня получишь. Но сначала я получу тебя.

Он широко раздвинул ее ноги, опустился между ними на живот, обхватил ее ягодицы и наклонился к ее естеству. И она почувствовала его горячее дыхание в том самом месте, где спрятались обнаженные нервы ее женского тела.

Лейла издала протяжный голодный стон. Словно не осталось ничего, кроме жадного желания и чувственности. Пустота внутри ее начала заполняться светом, новой жизнью.

– Ты убиваешь меня…

– Я преклоняюсь пред тобой…

Его палец скользнул в ее влажные глубины.

Лейла вскрикнула, извиваясь всем телом.

Второй дрожащей, но настойчивой рукой он попытался успокоить ее, поглаживая ее грудь и играя с сосками, пока другая рука продолжала описывать круги вокруг ее пылающей плоти именно с той интенсивностью, которая вела ее к пику наслаждения. Она молила его о большем. Но он только ускорял виртуозные движения.

Он потерся лицом о ее нежные бедра, словно лев, обнюхивающий свою добычу. И его голос прозвучал, словно звериный рык:

– Ты такая горячая и трепетная. Готовая принять меня. Теперь я попробую тебя на вкус…

И его язык прильнул к ее источнику наслаждения. Все тело Лейлы замерло в последнем напряжении перед искрометным оргазмом, накрывшим ее штормовыми волнами.

Когда наконец волны улеглись и к ней вернулось зрение, она опустила глаза вниз и увидела его голову, все еще не покидающую пространство между ее ног.

Прикрыв глаза, она позволила себе снова раствориться в невероятном блаженстве.

Внезапно ее глаза широко распахнулись. Удовольствие продолжало нарастать вновь. Стремление к освобождению не исчезло, оно вернулось и нарастало с новой силой. Рашид не останавливался до тех пор, пока Лейла не испытала еще более сильный оргазм.

И когда уже она перестала себя ощущать хозяйкой собственного тела и разума, она увидела, как он ласкает ее. Лейла не могла понять, как мужчина может так долго сдерживать себя, когда его собственное возбуждение настолько велико.

– Лейла… твой вкус, твои стоны наслаждения. Все, что тебя касается, – все совершенно, невероятно совершенно…

Но самым невероятным было то, что Лейла снова ощущала нарастающее возбуждение. Теперь, когда она поняла, какое наслаждение может испытать в его объятиях, каждое его прикосновение, каждое дыхание все сильнее разжигали ее страсть.

– Ты обещал мне себя.

– Не подливай масла в огонь, красавица.

– Буду, если ты не перестанешь поклоняться мне и не войдешь в меня. – Она обхватила его лицо и начала покрывать поцелуями его шрам. – Войди в меня, Рашид, аджук. Мое сердце остановится, если я не почувствую тебя внутри прямо сейчас. Сейчас, Рашид!

 – У меня совсем наоборот. Мое сердце бьется с огромной скоростью. – Он прижал ее дрожащие руки к своей груди, и она почувствовала бешеную пульсацию под своими пальцами. – Это делает со мной желание войти в тебя. То, что я все еще сдерживаюсь, – самое большое испытание в моей жизни. Но если я остановлюсь, мое сердце перестанет стучать, как и твое. – Наконец, в ответ на ее мольбы, Рашид начал ласкать ее нежные бедра, открытые навстречу ему. – И твое сердце остановится. От наслаждения.

Лейла вцепилась в его боксеры, стремясь убрать последний защитный барьер. Его губы сомкнулись в одобрительной улыбке. Но внезапно ее руки перестали ее слушаться, когда она наконец осознала, о чем умоляет его. Его красота и размер были… были…

Все, на что она была способна, – молча лежать и ждать его последнего шага.

– Аджук, Рашид…

Но он все еще медлил.

– Посмотри на меня, на нас. Посмотри на то, что я собираюсь сделать с тобой.

Их взгляды встретились, и он поднес свою возбужденную плоть к ее телу. Лейла вскрикнула, открываясь ему навстречу. Одна его рука легла ей на ягодицы, другая продолжала ласкать ее пылающее тело.

– Смотри, Лейла. Смотри на то, как я беру тебя и как ты отдаешься мне.

И в тот момент, как она его послушалась, он вошел в нее.

Его первый толчок был настолько мощным, что сразу прорвал барьер, ожидавший его вторжения долгие годы.

Крик, похожий на звериный рык, вырвался из самых глубин плоти Лейлы. Внутри ее пылал огонь, в том самом месте, где он коснулся самого ее естества. Время замерло. Осталось лишь прерывистое дыхание внутри ее, вокруг нее, везде. Она перевела взгляд на потемневшее, застывшее лицо Рашида. Он не двигался, и Лейла не могла понять, что именно он чувствует.

Но в его выражении читалась боль, в то время как ее саму наполняло совершенно невероятное ощущение новой жизни. И ее тело знало, чего оно хочет. Хочет, чтобы он начал двигаться.

Но он все еще не двигался. Почему?

– Ты должна была меня предупредить.

Его зубы были сжаты, когда он произносил эту фразу. Она не рассказала ему о своей девственности. Что он чувствует? Он обеспокоен? Зол? Расстроен? Он не взял бы ее, если бы знал об этом? Теперь он остановится?

– Рашид… только не уходи… не останавливайся… аджук… дай мне…

И он продолжил. Ей показалось, что он наполнил ее первым движением, но с каждым разом он входил все глубже, словно прокладывая путь дальше и дальше, к самому ее сердцу. Она вся дрожала в ожидании и протяжно стонала.

Рашид нахмурился и приподнялся на руках:

– Постой… я делаю тебе больно.

Лейла сильнее прижалась к нему.

– Вначале – да. Но сейчас… О… Это неземное удовольствие ощущения тебя во мне. Я не представляла себе, что такое возможно. Но теперь мне нужно больше. Я хочу большего, обещанного тобой. Дай мне все, Рашид, аджук…

И он проник невероятно глубоко и начал двигаться в нарастающем темпе. И Лейлу захватил ураган оргазма, разрывая ее тело на мелкие осколки наслаждения, срывая с ее губ его имя. Она сжимала его плоть и отпускала ее, словно пытаясь выжать из него все удовольствие, которое он был готов отдать ее телу. Рашид прорычал ее имя, крепко сжал ее в объятиях, и она почувствовала, как потоки его семени извергаются в ее плоть.

Ощущая каждую клеточку своего обновленного тела, Лейла хватала ртом воздух, пытаясь восстановить возможность дышать, и погрузилась в комфортный безопасный мир счастья – его нежные объятия.

Она лежала на чем-то горячем и твердом, но невероятно удобном.

Она открыла глаза и встретилась с ним взглядом.

Рашид. Самое лучшее пробуждение в ее жизни.

Он лежал под ней, словно гибкая черная пантера, и, судя по всему, не спал уже давно. И наблюдал за ней.