Текст книги "По ту сторону закона"

Автор книги: Оливер Стрэндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Оливер Стрэндж
По ту сторону закона

ГЛАВА 1

– Если в аду жарче, чем здесь, то, черт меня побери, если я не начну ходить в церковь, – сказал, отдуваясь, Билл Эймс, кучер дилижанса, краснолицый, седой мужчина.

Его слова предназначались курьеру, сидевшему рядом на ящике. Тот молча кивнул, щурясь от ослепительных лучей солнца.

Который уже раз, проклиная одуряющий зной, Билл Эймс, тем не менее, успевал управлять четверкой строптивых мулов, запряженных в дилижанс.

– Скорее бы проехать Дэвилз Дип 11
  Дэвилз Дип (англ.) – Откос Дьявола.


[Закрыть], – снова заговорил он, – что-то у меня плохое предчувствие. Если и суждено чему-либо произойти, это будет именно здесь.

– Это уж точно, – отозвался курьер, который впервые был в этих местах. – Отличное место для налета.

– Не говори. Нам бы только…

– Стоять! Останови дилижанс, приятель! Живо! – неожиданно раздалась команда откуда то со стороны.

Чертыхнувшись, Билл Эймс натянул вожжи, остановил дилижанс и поднял руки. Ему не платили за то, чтобы он дрался. Но курьеру платили как раз за это. Он схватил заряженное картечью ружье, лежавшее у него на коленях.

– Брось, дурак! – рявкнул тот же голос из-за кустов, ярдах в десяти от дороги.

Но курьер уже поднял ружье, и грохот выстрела гулко прокатился по окрестным скалам. Тотчас же в ответ коротко рявкнул револьвер, и курьер, дернувшись, грузно повалился на землю. Из черного отверстия на лбу толчком выплеснулась кровь

Билл Эймс вцепился в вожжи, сдерживая всполошившихся мулов, когда из-за кустов выехал всадник. Лицо его скрывал платок и широкополая стетсоновская шляпа, надвинутая на глаза. В руке у него был револьвер, из ствола которого все еще вился синеватый дымок. Всадник сидел на великолепном черном жеребце с белой звездочкой на лбу и белым чулком на правой передней ноге.

– Без фокусов, приятель! – предупредил незнакомец Билла Эймса. Из-под платка голос звучал глухо и зловеще. – Иначе я могу неожиданно выстрелить, ты ведь меня знаешь.

Даже если Билл и собирался что-то предпринять, то, увидев, с кем имеет дело, снова поднял руки, не помышляя о сопротивлении. Сомнений не было, перед ним был Садден 22
  Садден (англ.) – неожиданный.


[Закрыть], знаменитый ганфайтер, молниеносная быстрота которого давно уже вошла в поговорку на Диком Западе. За последнее время он в одиночку ограбил уже несколько дилижансов в этих краях. Кто же не знает его вороного коня со звездочкой и белым чулком?

Всадник неторопливо подъехал к дилижансу.

– Ну-ка, сбрось его на землю, – скомандовал он Эймсу, кивком показав на ящик, на котором раньше сидел курьер.

Билл немедленно повиновался, и окованный железом сундучок, глухо звякнув, упал на камни.

Всадник кивнул и соскочил с седла.

– Звучит обнадеживающе. Помолись пока, приятель. Поглядывая на Эймса, он быстро переложил содержимое сундучка в седельную сумку и снова повернулся

к дилижансу.

– Эй вы, можете выходить! – скомандовал он пассажирам. – Живее! Да не забудьте поднять вверх лапы!

Трое пассажиров, жмурясь от яркого солнца, вышли из дилижанса. Они представляли собой жалкое зрелище, так как слышали выстрелы и голоса и, безусловно, догадались, что происходит. Грабитель с веселым презрением оглядел их дрожащие, поднятые вверх руки. Двое пассажиров были явно коммивояжеры с востока, а третий, судя по черной одежде и воротничку, был представителем религии, хотя его грубое, изрытое оспой лицо не выражало кротости, свойственной служителям культа.

– Так ты, значит, пастор? – обратился к нему грабитель.

– Да, я бедный слуга Господень, сын мой, – елейным голосом ответил человек в черном.

– Что-то уж слишком бедный, – заметил грабитель. – Но ты, конечно, знаешь, как стричь шерсть со своих божьих овечек. Вас этому хорошо учат.

Он повел стволом револьвера, приглашая пассажиров освободиться от содержимого их карманов. Результат был неважный: несколько долларов и пара колец.

– А что в ящиках? – спросил он, кивнув на багаж. Один из коммивояжеров поспешно стащил свой ящик на землю и открыл его.

– Это сигары. Самые лучшие, какие можно достать в этих краях, мистер. Попробуйте и скажете, что я прав.

Грабитель взял сигару, понюхал ее и выбросил.

– Дерьмо! – коротко оценил он и кивнул другому коммивояжеру. – А у тебя что?

– Мыло, сэр. Я продаю мыло.

– Мыло? Никогда бы не подумал. От тебя воняет хуже, чем от осла, – грабитель повернулся к пастору. – Теперь твоя очередь, преподобный.

– У меня нет презренного металла, друг мой.

– Друг? У тебя здесь появился друг? – ядовито осведомился грабитель. Сунув револьвер в кобуру, он схватил обеими руками пастора за ворот черного сюртука и резким движением распахнул его. Пастор чертыхнулся, а грабитель коротко рассмеялся.

– Похоже, я угадал!

Под сюртуком мнимого пастора оказался двухствольный пистолет «Дерринджер» в плечевой кобуре.

– Зачем эта штука служителю Господа нашего? – ехидно поинтересовался бандит, забирая пистолет.

– Я приехал в дикую страну и ношу оружие для защиты.

– Ну-ну! – ловкие пальцы обшарили карманы лжепастора и извлекли колоду карт. – А это?

– Я забрал их у одного картежника. Грабитель со знанием дела ощупал карты кончиками пальцев и удовлетворенно хмыкнул.

– Похоже на то. Колода крапленая. Неуловимым движением он веером выпустил карты в воздух и снова принялся за карманы жертвы.

– Ого! – он извлек тугой рулон долларов. – А это ты, наверное, забрал у другого картежника с помощью той колоды карт и пистолета?

– Это деньги, собранные для страждущих, – скорбно ответил пастор, но в его глазах вспыхнул недобрый огонек.

Бандит расхохотался.

– В таком случае, они попали по назначению, потому что я один из страждущих и неимущих, отец мой, – передразнил он елейный тон своей жертвы, но, заметив его взгляд, вдруг резко оборвал смех. – Хватит врать, крыса! Ты что же, думаешь повесить мне это дерьмо на уши? Думаешь, я не могу узнать шулера, даже в поповских обносках?

– Ну, попадешься ты мне, гад, – с ненавистью процедил «пастор» и, разъяренный потерей денег, бросился на грабителя.

Тот среагировал мгновенно и его кулак отшвырнул нападавшего на несколько шагов. Лежа на земле и выти рая кровь, «пастор» ругался, не умолкая.

Бандит пожал плечами.

– Ладно, ребята, двигайте дальше, – он вскочил в седло.

– Эй, кучер, трогай! Да не очень-то погоняй» без спешки, понял?

– Теперь уже некуда спешить, – мрачно ответил Эймс, и грабитель, рассмеявшись, исчез в скалах.

ГЛАВА 2

Уже никто не помнил точно, почему город назвали Лоулисс 33
  Лоулисс (анг.) – беззаконный, необузданный.


[Закрыть], хотя некоторые шутники утверждали, что первые поселенцы предвидели будущее своего города, который теперь пользовался репутацией одного из самых диких и опасных на всем Западе.

С виду это был типичный, как и сотни других, городок Дикого Запада – два ряда грубых деревянных построек по обе стороны пыльной, разбитой колесами фургонов и копытами коней, дороги. Вдоль домов тянулись деревянные тротуары для пешеходов, а сам городок едва не тонул в море ржавых консервных банок и другого мусора.

И тем не менее, Лоулисс был центром мироздания для местных фермеров и владельцев ранчо, поскольку до другого ближайшего городка, Свитуотера, было больше тридцати миль. И только оттуда, на дилижансе, можно было добраться до железнодорожной станции, связывающей этот дикий край с цивилизацией.

Несмотря на кажущуюся пустынность этих мест, в округе было достаточно земель, пригодных для обработки и для прокорма редких стад, которые иногда перегоняли через Лоулисс. Со склонов Типи Маунтин, что была в шести милях к северу, сюда спускался широкий ручей с чистой и свежей водой. Его называли Скво Крик.

В городе все знали друг друга, и только время от времени, под вечер, сюда заезжал кто-то чужой, чтобы поесть, накормить коня и снова исчезнуть в темноте. В Лоулиссе никто не задавал лишних вопросов. Каждый занимался своими делами и не лез в чужие, в полном соответствии со своеобразным этикетом Дикого Запада тех времен.

Сутки спустя после ограбления дилижанса к салуну «Рэд Эйс», самому большому в городе, подъехали пять всадников. С виду все они были ковбоями и лишь у самого старшего тускло блеснула на груди звезда шерифа. Четверо приехавших тут же спешились и вошли в салун, а шериф задержался на веранде, с интересом рассматривая человека, сидевшего прямо на деревянном тротуаре, облокотившись о стену салуна. Широкополая шляпа скрывала его лицо, но, судя по массивным плечам и атлетической фигуре, шериф решил, что это, должно быть, молодой человек. Обе кобуры револьверного ремня были пусты.

– Даже револьверы пропил, дурачок, – пробормотал шериф себе под нос. – Небось до сих пор проспаться не может.

Пожав квадратными плечами, он повернулся и вошел в салун, не заметив быстрого, оценивающего и чуть насмешливого взгляда, который бросил из-под шляпы объект его интереса.

Спутники шерифа уже устроились у стойки бара со стаканами в руках и шумно приветствовали его появление.

– Эй, Стрэйд! Что ты там застрял? Или жажда уже не мучит твою луженую глотку?

– Нет, я просто вытер ноги, прежде чем войти в это святое место, – ухмыльнулся в ответ шериф и, обращаясь к бармену, добавил. – Здорово, Джуд! Что тут у вас новенького?

– Да все тихо, шериф, – бармен подвинул Стрэйду бутылку и стакан. – Еще никогда у нас не было так спокойно.

– Может, это затишье перед бурей? Ваш городской маршал 44
  Маршал – представитель закона в городах Дикого Запада. Обычно подчинялся шерифу, который являлся представителем закона в округе. Иногда шериф также выполнял обязанности маршала в том городе, где находился его офис.


[Закрыть], похоже, неплохо устроился.

– Ага, мы свезли его на кладбище неделю назад, – невозмутимо подтвердил Джуд. – Это уже третий за последние полгода.

– У вас тут неважно относятся к маршалам, – заметил шериф. – Уже назначили нового?

– Не-а, желающих маловато. Никто не спешит на тот свет, – Джуд окинул взглядом шерифа, невольно сравнивая его с последним городским маршалом и не в пользу последнего.

Шерифа Стрэйда, крепко сбитого мужчину с седоватыми усами, любили за веселый нрав, но в то же время побаивались, по опыту зная, что, когда нужно, он мог быть крутым и неумолимым, как демон смерти. Может, поэтому он вот уже несколько лет подряд был шерифом в Свитуотере.

– Тут ребята рассказывали об ограблении дилижанса, – заговорил бармен. – Что, снова Садден?

– Эймс говорит, что он назвал себя, да и конь, судя по его словам, такой же, какой был у человека, ограбившего лавку Сэндза в Свитуотере месяц назад, – задумчиво ответил шериф. – А что это за парень валяется возле салуна?

– Заезжий ковбой. Перегонял стадо, получил деньги и, сам знаешь, как дальше, – пропил все до последнего цента. Даже свою артиллерию заложил, чтобы продлить удовольствие. Утром пришлось вытолкать его отсюда, чтобы не буянил.

– Какой масти у него конь?

– Черный, как деготь. Ни единого пятнышка. Нет, шериф, этот человек не тот, кто вам нужен. Последние двое суток он был здесь и лакал виски. Уж кто-кто, а я знаю.

– Больше чужих в городе нет?

– Нет, только этот тип.

А тем временем «тип» привлек внимание не только шерифа. Из лавки, рядом с салуном, вышла девушка. Легкой скользящей походкой, которую подчеркивали модная блузка и широкая юбка, она двинулась по тротуару и вскоре оказалась перед незнакомцем, развалившимся у дверей салуна.

Девушка остановилась и секунду брезгливо разглядывала пьяного.

– Может, дадите мне пройти? – громко спросила она.

При звуке ее голоса незнакомец приоткрыл глаза и увидел перед собой пару изящных сапожек с серебряными шпорами. Сняв шляпу, он взглянул на девушку и улыбнулся.

– Да, конечно. Простите, мэм.

Но вместо того, чтобы пройти дальше, девушка продолжала рассматривать его. Выражение брезгливости на ее лице сменилось жалостью и удивлением. Этот человек не был похож на пьяных ковбоев, которых она видела предостаточно. Сильное, волевое лицо, холодные глаза… Только щетина на подбородке да пустые револьверные кобуры указывали, что их обладатель действительно крепко запил.

– И вам не стыдно за себя? – спросила девушка, нахмурив брови. Этот человек – явно незаурядная личность, но зачем он так пьет?

– Стыдно, -вздохнул незнакомец. – Загораживать дорогу порядочным гражданам! Подумать только! Это навеки ляжет позорным пятном на весь остаток моей жизни, – он теперь сидел, обняв руками колени и откровенно улыбался.

Улыбка у него была до того обаятельная, что девушка сама едва не улыбнулась; но вместо этого строго спросила:

– Я не об этом. Вы ведь…

– Пьян? – закончил он за нее. – И не говорите. Это скверное дело. Алкоголь возносит мужчину до небес, но потом может крепко шмякнуть о землю. Совсем, как меня.

– Но раз вы знаете это, то зачем пьете?

– Как говорится, конь о четырех ногах – и тот спотыкается. Я тоже споткнулся, но теперь найду себе работу и буду вести жизнь доброго гражданина.

Ей на секунду показалось, что он про себя потешается над ней, и поэтому она тоже постаралась вложить нотку иронии в следующий вопрос:

– Так вы иногда и работаете?

– Приходится. У меня хороший аппетит и нужно его удовлетворять.

Девушка на этот раз не удержалась от улыбки, потом подняла голову и щеки ее порозовели: через улицу к ним шел высокий молодой ковбой.

– Ну что ж, до свидания. Если вам действительно понадобится работа, поезжайте на ранчо Дабл Пи, мой дядя наймет вас.

– Благодарю, мэм. Если не найду работы здесь, то непременно наведаюсь к вашему дядюшке.

Девушка кивнула и подошла к молодому ковбою, который, сняв шляпу, поклонился ей, и они вместе пошли вдоль улицы.

Незнакомец проводил их взглядом.

– Ох и хороша конфетка, – пробормотал он. – Надо понимать, это мисс Шэрон Сарел.

В это время двери салуна распахнулись и шериф со своими людьми снова сели в седла и с традиционным ковбойским гиканьем: «Йипи-кайеее!!!», вздымая клубы пыли, ринулись из города.

– Доброй охоты, шериф, – снова пробормотал незнакомец, слышавший через открытое окно разговор в салуне. – Интересно, что бы ты сказал, если бы узнал, что Садден – это я? Назвал бы меня лжецом? У тебя ведь есть свидетели, что я здесь уже двое суток, и это правда. Как правда и то, что тот, кто ограбил дилижанс, назвался моим именем. Кто же ты, Садден Второй? Надеюсь, мы . как-нибудь встретимся.

Он поднялся на ноги и потянулся.

– Однако, пора заканчивать комедию. Надеюсь, что тот парень все еще хочет купить моего коня.

В корале за салуном он нашел человека, которого искал. Это был невысокий, крепкий мужчина лет пятидесяти. Он седлал своего коня, не отрывая взгляда от крупного, черного, как смоль, мустанга, в дальнем конце конюшни.

– Ну что, надумал продавать? – спросил он, увидев подошедшего незнакомца.

– Нет. Давай лучше сыграем на него. Ставлю коня против пятидесяти долларов. Вытаскиваем из колоды по одной карте. Старшая выигрывает. Идет?

Эндрю Борден, хозяин ранчо Бокс Би, был страстным любителем лошадей, но это не мешало ему оставаться осторожным человеком.

– На твоей лошади незнакомое клеймо. Откуда ты взял ее?

– Этот конь пойман в Техасе. Я сам объезжал его и поставил свое клеймо. Джей Джи – это мои инициалы, они означают Джеймс Грин.

Борден еще раз взглянул на лошадь и больше не колебался.

– Договорились, – он достал из кармана потрепанную колоду карт, перетасовал их и протянул Грину. Тот срезал колоду и вытащил карту.

– Десятка.

Борден тоже протянул карту.

– Валет.

– Не повезло мне, – добродушно улыбнулся Грин. – Но у меня осталось седло и уздечка. В свое время я заплатил за них сто двадцать долларов. Ставлю против коня.

Борден кивнул. Они снова взяли по карте.

– Дама, – объявил Грин.

– Король, – показал ему свою карту Борден.

– Опять не повезло, – тем не менее, Грин рассмеялся. – Знаешь что? Давай я поставлю два месяца работы у тебя на ранчо против седла и уздечки. Не беспокойся, я хорошо знаю лошадей.

Борден недоверчиво посмотрел на него.

– Ты серьезно?

Грин кивнул и снова добродушно улыбнулся. Бордену пришелся по душе этот парень, который умел так весело проигрывать, и он согласился.

Грин выиграл два раза подряд и вопросительно посмотрел на партнера.

– Похоже, мы снова там, откуда начинали. Ладно, давай последний раз. Конь против пятидесяти долларов.

С этими словами Грин вытащил карту. Это оказалась тройка пик.

– Сдается мне, ты проиграл, сынок, – усмехнулся Борден и Перевернул Свою карту.

– Вот это да! Двойка треф! – Грин был сам поражен не меньше Бордена.

Последний только с сожалением покачал головой, но тут же улыбнулся.

– Ничего, сынок. Мне все равно понравилось, как ты играешь. Если понадобится работа, приезжай ко мне на Бокс Би. Буду рад тебя видеть.

– Обязательно приеду, – заверил его Грин, пряча деньги в карман.

Борден сел в седло и, махнув на прощание рукой, уехал. Грин удовлетворенно улыбнулся, понимая, что об этой игре узнает весь город, и за ним закрепится репутация добродушного и азартного человека. Как раз то, что нужно.

Он вошел в салун. Там был только бармен. Грин положил на стойку двадцатидолларовую золотую монету.

– Ну-ка, верни мне мои револьверы.

Джуд изумленно взглянул на него. Этот парень был совсем не похож на того пьяного ковбоя, которого он утром вытолкал на улицу. Твердый взгляд, агрессивная челюсть, властный тон… Джуд неохотно выложил на стойку револьверы с черными, потертыми от частого пользования, рукоятками.

– Виски! – скомандовал Грин, проверяя револьверы.

Бармен поставил на стойку стакан и про себя ухмыльнулся. Все снова стало на свои места. Сколько повидал он таких вот ребят. Через час-другой этот ковбой снова накачается и его револьверы опять окажутся под стойкой.

Грин сунул оба «кольта» в кобуры и взял стакан. Глубоко вдохнув запах виски, он медленно вылил его на пол.

– Эй, что ты делаешь? Это же виски!

– Ну и что? Я ведь за него заплатил, – невозмутимо ответил Грин. – Дай-ка мне еще стаканчик.

Что-то бормоча себе под нос, Джуд налил ему еще одну порцию. На этот раз Грин чуть отхлебнул, пополоскал рот и снова вылил остатки на пол.

– Видал? – спросил он обалдевшего бармена. – Вот так побеждают собственное «я». Негативные инстинкты, так сказать, если ты понимаешь, о чем я говорю. Алкоголь вреден для здоровья, запомни это, амиго. Напряги свою башку и ты поймешь, что я прав.

С этими словами Грин вышел из салуна и направился в парикмахерскую, где его побрили и на удивление аккуратно постригли. После этого Джеймс переоделся в купленную здесь же новую рубашку и почувствовал себя совсем другим человеком.

До вечера было еще несколько часов и Грин, от нечего делать, решил прогуляться по городу. Он забрел в восточную часть Лоулисса, где жили одни мексиканцы, и поэтому с удивлением услышал английскую речь, доносившуюся из открытой двери какой-то грязной забегаловки.

– Ну что ж, ваша взяла! Чего же вы ждете, ублюдки! Давайте, прикончите меня!

Грин бесшумно вошел в дверь. Посреди зала, с револьвером в руке, стоял невысокий плотный ковбой. Слева и справа к нему медленно подступали два мексиканца с ножами, а за стойкой пожилой мексиканец, по-видимому, бармен, уже направил в спину ковбоя обрез охотничьего ружья.

Грин мгновенно оценил ситуацию, и в следующую секунду рявкнул его «кольт». И вовремя! Один из мексиканцев метнул нож, но пуля Грина на мгновение опередила его. Мексиканец схватился за раздробленную руку, а нож с глухим стуком вонзился в стойку бара.

– Брось! – скомандовал Грин второму мексиканцу, и тот поспешно уронил нож на пол. Джеймс повернул голову к бармену.

– Ну-ка, положи ружье на стойку, амиго, и подними свои немытые лапы вверх, живо!

Приказание было исполнено с похвальной быстротой.

– Что случилось, приятель? – спросил Грин ковбоя. Тот перевел дух и широко улыбнулся.

– Друг, ты поспел как раз вовремя, прямо как наша доблестная кавалерия. Эти поганцы крепко прижали меня. Я был здесь вчера и, держу пари, мне чего-то подмешали в выпивку. Очнулся утром в пустыне, когда меня пыталась изнасиловать целая армия комаров. Голова гудит, как индейский барабан, а деньги пропали. Я, конечно, возвращаюсь сюда и робко спрашиваю о судьбе своего капитала, а они начинают мне ножиками грозить. Самое печальное то, что я с похмелья не проверил револьвер. Эти стервецы, видно, еще вчера повытаскивали патроны и если бы ты не зашел, я бы уже наяривал на арфе где-нибудь в райских кущах.

– У кого из них твои трудовые сбережения? – осведомился Грин.

– Вчера они все были здесь, но методом дедукции я пришел к выводу, что деньги у этого старого перца за стойкой, – скорбно ответил ковбой. – Вероятно, он и есть неуловимый глава местного преступного мира, а остальные просто родственники и сочувствующие.

Грин повел револьвером в сторону бармена. , – Если ты не вернешь деньги этому достойному джентльмену, амиго, то это сделает твоя вдова, – дружески предупредил он.

– Как говорил один мой знакомый: быть или не быть, – добавил ковбой, вставляя патроны в барабан «кольта».

Грин удивленно поднял брови и с интересом посмотрел на ковбоя.

Старый мексиканец, с ненавистью глядя на них, достал из-под стойки пачку долларов и рассыпался в извинениях. Сеньор был вчера так болен, что мог потерять деньги и пришлось их спрятать, чтобы сеньора, не дай Бог, не ограбили. Ему, разумеется, вернули бы деньги после невинной шутки, которую пытались разыграть два несмышленых паренька…

– Твое чувство юмора, амиго, как-нибудь доведет тебя до деревянного смокинга, – мрачно предсказал Грин и вместе с ковбоем вышел на улицу.

– Спасибо, друг, – начал было ковбой, но Грин отмахнулся.

– Оставь. Держу пари, ты тоже не из этих мест.

– Да, я приехал пару дней назад. Осматриваю достопримечательности этой страны и вот решил остановиться в этом центре мировой культуры.

Они остановились возле двухэтажного дома с корявой вывеской:

«Пастаялый двор Дэрли. Харошая жратва и добрая выпивка».

– Вот здесь я и живу, – сказал ковбой, – зайдем?

– Надеюсь, готовят здесь лучше, чем пишут.

– Безусловно. По крайней мере, меня убеждают в этом уже два дня, – ковбой распахнул дверь и любезно уступил дорогу своему спасителю.