Текст книги "Глаз павлина"

Автор книги: Оливер Гофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Фонарик Бена освещал только небольшую часть туннеля.

– Черт побери! – воскликнул он. – Да тут темно, как в аду. И конца края не видать. Похоже, сам дьявол прорыл этот проклятый туннель, и я не удивлюсь, если здесь нас поджидает экспресс, чтобы отправить прямо в преисподнюю.

Темнота и влажный, пропахший плесенью воздух навевали чувство одиночества. А выхваченные лучом фонарика сгнившие деревянные подпорки, валявшиеся повсюду, олицетворяли собой хаос.

Сняв ласты и акваланги, мы стали осторожно пробираться через эти нагромождения, на ходу разматывая трос. Когда мы дошли до осыпи, видимо, завалившей вход, Бен увидел какой-то ящик и тут же бросился к нему.

– Сундук! – закричал он. – Забит гвоздями – значит, не пустой!

Чтобы лучше рассмотреть находку, я поднял фонарик и тут же завопил что было мочи:

– Назад, Бен! Не трогай его! Это динамит! Бен в ужасе попятился было, но тут же потерял равновесие и повалился, увлекая за собой какую-то деревянную подпорку. В следующее мгновение все сооружение рухнуло нам на головы.

Я с трудом выбрался из-под обломков и... остался один на один с тишиной. Бен как сквозь землю провалился.

– Бен? – позвал я. – Бен! – Ответа не было. С нарастающей тревогой я закричал: – Бен, Бен, где ты?

– Черт тебя дери, Грег! Ты собираешься меня отсюда вытаскивать или нет? – услышал я прямо из-под ног хриплый голос.

Я направил луч в груду мусора.

– Ну, старый хрыч! А я уж думал, что ты погиб, – с облегчением рассмеялся я.

– И скоро погибну, если ты не примешь меры. Я тут сижу на динамите, который лет двадцать провалялся без дела, а теперь только и ждет, чтобы взорваться.

Дважды меня просить не пришлось. К счастью, бревна были не тяжелые. Я вынимал их по одному и, пробиваясь к Бену, старался не дышать. Бен ворчал и ругался, но сидел смирненько, пока я не вытащил его из завала.

– А ты знаешь, – Бен выдавил улыбку, – по-моему, там, внизу, есть и еще кое-что, кроме динамита. Я потянул его за руку:

– Пойдем отсюда. Ничего там нет. Похоже, мы тут напрасно теряем время.

Я двинулся вперед, освещая поочередно пол и стены. Туннель был пуст, но мне никак не хотелось признавать себя побежденным...

Внезапно луч света выхватил большое отверстие в потолке.

– Что это? – удивился Бен. – Откуда здесь дыра?

У меня перехватило дыхание.

Это сдвиг породы. Там, наверху, пещера!

Нам пришлось повозиться, сооружая из разбросанных подпорок подобие лестницы. Убедившись, что она выдержит мой вес, я отдал фонарик Бену и полез наверх. Там меня обступила густая, плотная тьма, и я тут же нагнулся за фонариком.

Когда из мрака вынырнула пещера, ее размеры меня ошеломили: подавленный неправдоподобной высотой сводов, я невольно почувствовал себя карликом.

Поводя фонариком, справа, у пологой стены, я обнаружил небольшое озерцо. Значит, я ошибся, думая, что скала сплошная: где-то между водорослями и кораллами море пробило себе дорогу! Я перевел фонарь влево и чуть не выронил его от неожиданности. Что-то взволнованно закричал Бен, но я не слышал его. У меня дрожали руки: я увидел корабль! Корабль, который лежал на естественном возвышении в дальнем конце пещеры.

Сердце мое бешено забилось, но, слава богу, я не сошел с ума: Бен тоже видел корабль.

– Да, это корабль, – зачем-то повторял я. – Смотри, Бен: носовое украшение – лев, стоящий на задних лапах.

– "Гровенор"! – благоговейно прошептал мой товарищ. – Это носовое украшение "Гровенора"!

Подойдя к кораблю поближе, мы прочитали на корме его название.

– Обалдеть можно! Как же он сюда попал? – спросил Бен, когда мы медленно обошли "Гровенор" со всех сторон.

Судно было в далеко не блестящем состоянии. От мачт остались одни зубчатые обломки, лишь флагшток одиноким указующим перстом торчал над полуютом. Но больше всего пострадала подводная часть: в толстом дубовом корпусе мы увидели сквозную дыру.

Вопрос Бена озадачил меня. Действительно, как сюда, в пещеру, мог попасть корабль?

– Предположим, – сказал я после недолгих раздумий, – что много лет назад на здешние места налетел страшный ураган – самый страшный ураган за всю историю Дикого Побережья. Он-то, вероятно, и занес корабль в пещеру она тогда была открытая, знаешь, как на утесе Водопадов. Посмотри, как высоко над уровнем прилива стоит "Гровенор", потому он и не сгнил до основания. Корабль уже находился в пещере, когда ураган – а он бушевал, вероятно, несколько дней – обрушил сюда скалу. Она закрыла вход в пещеру, правда, неплотно, но очень скоро кораллы и водоросли скрыли следы былой катастрофы. Да, кому придет в голову, что здесь пещера...

Бен глубокомысленно почесал подбородок:

– Так оно, видимо, и было. Я с тобой согласен. Но знаешь, как-то не верится, что все это происходит именно со мной. Бывало, за кружкой пива всякого наслушаешься... но такое! Такое и во сне не приснится...

Внезапно он оборвал свою речь, захваченный какой-то новой мыслью.

– Золото... золото и серебро! Как ты думаешь, оно еще на корабле? А может, кто-то уже и побывал здесь до нас? Знаю! Это они – Суини и компания. Вот почему они хотели, чтобы мы держались от туннеля подальше. Ах, свиньи, грязные жадные свиньи! Наверняка они себе все заграбастали. Ничего нам не оставили, ничего!

Странно, что мне это не пришло в голову раньше!

– Пошли, Бен, – сказал я. – Пошли посмотрим, может, все подмели, а может, и нам кое-что оставили. Но Бен не двинулся с места.

– Ну нет! Так я тебе и пошел на это кладбище!

– Пошли, – настаивал я. – Никого там нет. Все, кого мы могли бы тут найти, уже двести лет как на том свете.

– Нет! У меня нет ни малейшего желания встречаться с такими древними покойниками.

Я нетерпеливо обернулся:

– Чудак! Чего ты боишься? Ну ладно, я пойду один. Тебе на золото плевать, а мне вот нет. – Сделав короткую паузу, я добавил: – Фонарик я забираю с собой.

Кажется, именно это его и убедило. Вместе мы стали подниматься по замшелому трапу.

Запах гнили, который я почувствовал, едва очутившись в пещере, здесь был сильнее. Притихшие, мы стояли рядом, а луч фонарика скользил от искривленных расшатанных балок к кормовой рубке и полуюту наверху; вот он заплясал над большим штурвальным колесом, и я на минуту представил себе рулевого, который и сейчас управлял кораблем.

– Чего ты ждешь? – дернул меня за рукав Бен. – Пойдем отсюда.

Мне были понятны его чувства. Корабль мог внушать ужас и при ярком дневном свете. А в темной пещере он казался пристанищем злобных таинственных теней, исчезавших, едва их настигал луч фонарика. Раньше меня смешили страхи Бена, но сейчас мне было тоже не по себе.

И тут не слишком нежно Бен толкнул меня. Я подался вперед и похолодел: нечто, чуть слышно царапаясь о палубу, двигалось прямо на нас.

– Что это? – прохрипел Бен.

В этот момент незнакомое существо задвигалось к перилам. Оно было маленькое и круглое. И я неестественно громко рассмеялся.

– Успокойся, Бен, это краб. Всего лишь краб. Я двинулся вперед.

– Давай попробуем эту дверь наудачу, – предложил я. – Кладовая должна быть где-то внизу.

Сначала я подумал, что дверь заело, но едва с силой толкнул ее плечом, как она подалась. Мы протиснулись в образовавшуюся щель и очутились в узком проходе. Затем мы методично обходили палубу за палубой, минуя бесконечные коридоры, открывая бесчисленные двери и повсюду натыкаясь на следы катастрофы и панического бегства.

Дверь в кладовую была открыта. У стены прямо напротив двери стоял огромный сундук с откинутой крышкой. Я направил на него луч фонарика. Сзади слышалось свистящее дыхание Бена, заглядывавшего мне через плечо. Вцепившись в мою руку, он шептал:

– Золото, это же золото... И серебро, и брильянты... Вот они, эти чертовы брильянты, ты только погляди. Мы богаты, Грег, слышишь, мы теперь богачи! Скоро провоняем золотом насквозь – за милю придется нос зажимать!

В свете фонарика я хорошо видел содержимое сундука, но никак не мог до конца поверить в невероятную удачу. Все мысли разом исчезли. Меня не покидало смутное ощущение, что все это мне снится. Вот сейчас я проснусь, и это золото, и светящие голубым огнем геммы тут же исчезнут, растают словно туман. И... мне было на все наплевать.

Когда мы переступали порог кладовой, то почему-то сразу почувствовали, что не одни в комнате. И когда свет фонарика метнулся в сторону, то мы увидели, что на столе, полураскинув руки, лежал человек.

Бен с силой сжал мое плечо. Я вздрогнул, и свет метнулся куда-то в сторону. Но я взял себя в руки и нарочито медленно направил фонарик туда, где мелькнуло страшное видение.

Луч света выхватил из темноты руку, потом шахтерскую каску и... глаз. Яркий, немигающий, холодный.

В ушах зазвенел громкий, жуткий вопль Бена.

18

Когда страсти улеглись, мы увидели, что испугавший нас светящийся глаз принадлежит павлину, обильно украшенному драгоценными камнями. Павлин так и просился в руки, но навалившийся на стол человек интересовал меня куда больше. Меня удивила шахтерская каска на голове мертвеца. Я сразу понял, что он здесь находится не так уж и давно: двести лет назад люди не носили касок с электрическими фонариками. И я уже почти не сомневался, кто передо мной.

Причина смерти была ясна. Кожаный пиджак уцелел, лишь покрылся плесенью, и на спине была отчетливо видна круглая дырочка – след пули!

Мертвец, уронив подбородок на руку, другой тянулся к павлину. Я заметил часы на запястье, наклонился и расстегнул ремешок.

– Есть гравировка? – спросил меня Бон, когда я поднес часы к свету.

– Да, есть, – ответил я. – Дж. Б. Фрейзер. Бен недоуменно уставился на меня, потом перевел взгляд на мертвеца и снова на меня...

– Твой папаша? – наконец хрипло выдавил он. Я молча кивнул. Бен положил руку на мое плечо.

– Мне очень жаль, Грег, – сказал он, пытаясь утешить. – Очень сочувствую тебе, правда.

Я устало обернулся к нему.

– Никогда не думал, что вот так... встречусь с отцом. – И, сжав кулак, бросил взгляд на пулевое отверстие: – Человек, сделавший это, не только убил моего отца. Он исковеркал жизнь моей матери и – Гарри Проктора.

Мы вернулись на "Озорницу" за две минуты до контрольного срока. Карен радостно вскрикнула, а доктор Инглби выдохнул воздух из надутых щек и вытер пот со лба.

– Слава богу, вернулись! Карен тут чуть с ума не сошла. Да и я, признаться, тоже.

Бен тяжело плюхнулся на сиденье:

– Нет, я этого не вынесу... мы нашли... Пусть уж лучше Грег расскажет. Мне вы не поверите.

Карен, должно быть, почувствовала мое состояние и протянула сигарету.

– Это сделали либо Суини, либо Ривельд, либо они оба, – подвел я итог. – Кто-то из них стрелял во Фрейзера, потом взорвал туннель и оставил его там умирать. Но не "Гровенор" был тому причиной. Никто из них не знал о существовании пещеры – иначе сокровища давно бы исчезли.

– Боже, какой кошмар! – глухо простонал потрясенный доктор Инглби.

Карен взяла меня за руку:

– Мы должны обо всем сообщить в полицию. Мертвых не воскресишь, но правосудие должно свершиться.

– Ты права, – согласился я. – Мы, конечно, пойдем в полицию. Но не сейчас.

– Почему?

– Неужели ты не понимаешь, что тех улик, которые есть у нас, недостаточно? И если мы не добудем новых, Лукасу и Суини скорее всего удастся выкрутиться, а обвинят человека, не имевшего к преступлению никакого отношения.

– Кого обвинят? – нахмурилась Карен. – Я не понимаю.

– Зато я понимаю, – мрачно заметил доктор Инглби. – Человек, которого имеет в виду Грег, твой отец, Гарри Проктор. Теперь поняла?

В ответ Карен лишь тяжело вздохнула. Потом, помолчав, неожиданно сказала:

– Я пойду с тобой, Грег. Мы должны вместе найти новые улики. Там наверняка остались какие-то свидетельства преступления, иначе убийца не боялся бы, что туннель откроют.

Неожиданно доктор Инглби выступил вперед.

– Я пойду с вами, – заявил он серьезно и торжественно. – Уверен, что вам понадобится моя помощь. И кроме того, я твердо решил увидеть "Гровенор". Если я упущу такую возможность, то никогда себе этого не прощу. Никогда!

Тут встрепенулся Бен:

– Послушай, Грег. Я все время думал о сокровищах. Почему бы нам не унести с собой немного? Там ведь от них все равно никакого проку.

– Здесь ты прав, – улыбнулся я. – Но в чем мы эти сокровища понесем?

Карен склонилась над рундуком и извлекла оттуда холщовый мешок и несколько пакетов из толстого пластика.

– Подойдет? – спросила она.

Бен довольно кивнул:

– Чудесно! Лучшей тары для сокровищ просто не придумать.

– Так же, как и вы – через отверстие в скале. Я подозревал, что найду в туннеле вас. Но это... – он кивнул на раскрытый сундук, – это превзошло все мои ожидания.

– Но как же так? Ведь вы собирались в Сент-Джонс!

– Верно, собирались, но потом передумали. И выходит, правильно сделали. Нам крупно повезло, что мы вернулись. А вот вам повезло несколько меньше.

Лицо Бена стало грязно-серым, но он первым пришел в себя и попытался изобразить улыбку.

– Черт возьми, Лукас, что ты несешь? – сказал он. – Нам всем повезло мы нашли золото и брильянты. Чего огород;то городить? Мы собирались поделиться со всеми, точно я тебе...

– Дело не в золоте, – оборвал его Лукас. – А в письме. – Он показал на него дулом винтовки: – Если бы мистер Харви не нашел письма, может, мы бы и договорились. Но теперь мне остается лишь скорбеть о вашей судьбе.

Доктор Инглби решительно выступил вперед.

– Немедленно прекратите это безобразие! Как вы смеете угрожать нам оружием? Сейчас же уберите его!

– Стоять! – рявкнул Лукас, поводя винтовкой. Но доктор не унимался:

– В жизни меня так никто не оскорблял... Я с ужасом смотрел, как напрягся на спусковом крючке палец Лукаса.

Все остальное произошло в одно мгновенье. Я схватил павлина и со всей силой швырнул его в лицо Ривельда, а Бен ногой сделал додсечку доктору Инглби... Когда раздался выстрел, я услышал пронзительный крик Карен и стон Бена, тяжело рухнувшего на палубу.

Энтузиазм доктора Инглби заставил нас поволноваться. Мы пережили несколько неприятных минут, когда его объемистый живот застрял в проломе. Я тянул доктора сверху, Бен храбро толкал под зад. И наконец наши усилия увенчались успехом: изрядно помятый Инглби все же оказался в пещере.

Когда Карен увидела судно, у нее захватило дух.

– Фантастика! – выдохнула она.

Я взял ее за руку, и мы вместе любовались "Гровенором", пока в пролом не протиснулся Бен.

На верхней палубе судна я показал друзьям огромное штурвальное колесо, сломанные мачты, флагшток и полуют над кормой. Потом поторопил.

Доктор Инглби неохотно двинулся дальше.

– Подумать только, как мне повезло: стою на палубе "Гровенора"! Хорошо бы провести здесь недельку-другую... Ходил бы, смотрел, набирался впечатлений... Но вы совершенно правы, сейчас не время.

Мы прошли по коридору, спустились вниз, миновали орудийную палубу. Я прошел в дверной проем кладовой, остальные последовали моему примеру. Мы долго стояли в тишине. И когда Карен повернулась ко мне, ее глаза были полны слез.

– Бедняга, – прошептала она. – Как тяжко ему было умирать в одиночестве...

– Принимайтесь за дело, – сказал я, взяв себя в руки. – Но не переусердствуйте: все нам не утащить.

Потом склонился над мертвецом. Скользнув пальцами в карман его пиджака, нащупал брелок, несколько монет и что-то еще... Медленно и осторожно я стал вытаскивать находку.

– Письмо... – протянула Карен с замиранием в голосе. – Кому оно, ты можешь прочитать? Я поднес письмо к ее фонарику.

– Покрыто плесенью, но...

– Не двигаться!

Я резко обернулся. Письмо выпорхнуло из моих рук. В дверном проеме стоял человек. С его черного гидрокостюма стекала вода. В руках он держал винтовку, дуло которой было нацелено прямо мне в лоб.

– Ривельд!

Губы Лукаса растянулись в усмешке:

– Он самый.

– Но что... как вы сюда попали?

19

Наступила тишина. Карен застыла между мной и доктором. Старик Инглби, отброшенный ударом, привалился к стенке. Бен в неловкой позе растянулся на полу. Я было подумал, что он мертв, но, застонав, Бен присел и схватился за бедро.

Ривельд шагнул через порог, и следом за ним вошли Барри и Суини. Хендрик и Виллем ворвались в кладовую секундой позже и тут же замерли, увидев содержимое сундука. Я отметил, что у них не было оружия.

Окинув взглядом кладовую, Суини сразу же понял, что произошло, и в ярости обернулся к Лукасу.

– Идиот! – прошипел он. – Зачем ты это сделал?

– А что мне еще оставалось? – взорвался Лукас. – Старик хотел напасть на меня. К тому же мы все равно опоздали: они нашли письмо. Сейчас пристрелим их, и делу конец. – Он поднял винтовку.

– Ты еще больший идиот, чем я предполагал, – прорезал кладовую голос Суини. – Тебе что, не терпится оказаться на виселице? Ну, изрешетишь ты их пулями, а дальше что?

Лукас сразу сник:

– Но... ты же сам сказал...

Суини не спускал с меня глаз, и, видя их холодный блеск, я понял: мы для него уже не существуем.

– Я помню, что говорил... Все должно выглядеть как несчастный случай, – он позволил себе улыбнуться. – Это совсем не трудно. Мы заберем золото и бриллианты, а потом взорвем пещеру: на "Мэри-Джо" взрывчатки достаточно.

– Да вы просто чудовище, холодное бесчувственное чудовище! – взорвался доктор Инглби. – Убийство Фрейзера и Проктора сошло вам с рук, но с нами у вас этот номер не пройдет. Неужели вы думаете, что, убив четырех человек, можно выйти сухим из воды? Да вы просто спятили.

Закусив губу, я повернулся к Карен.

– Посмотри, что там с Беном, – тихо сказал я. – Постарайся хотя бы остановить кровь.

– Ни к чему все это, – бросил мне Суини. – Все равно скоро все подохнете. Будете гнить здесь, в обществе вашего папаши.

– Что вы имеете в виду? – напрягся я.

– Не прикидывайтесь дурачком, мистер Грегори Фрейзер! – Для большей убедительности он говорил медленно, отчеканивая каждое слово. – Я уже давно подозревал вас – с того самого времени, когда Камбула начал проявлять к вам повышенный интерес. Но сегодня утром я получил радиограмму, и это развеяло последние сомнения. Именно радиограмма заставила нас вернуться – очень своевременное решение, как оказалось.

– Радиограмма? – глупо переспросил я. Суини буквально упивался своим торжеством:

– Да. Результат частного расследования. Она была послана из Америки и передана по радио. И как раз вовремя – приди она днем раньше, и не видать бы нам заветного сундучка! – Рука Суини простерлась над золотом.

В горле у меня пересохло, я с трудом ворочал непослушным языком:

– Рано радуетесь. Рано или поздно правда выплывет наружу. Вам и в прошлый раз не удалось замести все следы. Камбула знал, где Фрейзер...

– Но не успел ничего рассказать вам, – ухмыльнулся Суини. – Об этом позаботились Финнеас и его друзья. Суеверие – совсем неплохая вещь, если направить его в нужное русло.

– Так это вы запугали пондо? – выдавил я.

Суини кивнул:

– Это было не слишком трудно. Взятка местному шаману – а все они так же продажны, как и любой из нас, – и в самый короткий срок туннель был объявлен тагати – проклятым. Шаман хорошо постарался, и среди пондо вскоре прошел слух, что лишь одно упоминание о туннеле может накликать на человека немилость судьбы. А уж попытка открыть его – навлекала беду на все племя. Да, пришлось выложить кругленькую сумму, но я всегда считал, что в таких случаях не стоит мелочиться... Кстати, когда поведение Камбулы начало беспокоить меня, я просто подкинул пондо идею, что тот сошел с ума. И никто из них в этом ни секунды не сомневался: разве человек в здравом уме согласился бы помочь вам открыть проклятый туннель?

– Так это вы им сказали про Камбулу?

– Ну конечно! Потому пондо и не спускали с него глаз. Шансов на спасение у Камбулы не было. А вот вас мы явно недооценили. – Суини посмотрел на меня с любопытством. – Так что же все-таки произошло в ту ночь на утесе Водопадов?

– На этот раз вы имели дело не с пондо... – уклонился я от ответа. Так вот, кто-нибудь обязательно проболтается о том, что здесь произошло. Он, например, – я кивнул на Виллема. – Глоток-другой виски – и у него развяжется язык.

Вперед выступил Хендрик.

– Виллем слушается меня во всем, – яростно возразил он. – За Виллема можно не волноваться.

В отчаянии я обратился к Хендрику:

– Зачем ты впутался в это грязное дело? Ты же не участвовал в убийстве Фрейзера – и вешать тебя пока не за что. Останови их, пока не поздно. Ты же не раб Суини! Ты всего лишь работаешь на него.

Суини рассмеялся мне в лицо:

– Ах, дорогой мой мистер Фрейзер, как же вы наивны! Вы так и не поняли, что мои приказы на "Мэри-Джо" – и, кстати сказать, не только на "Мэри-Джо" – обсуждать не принято. Попробовал бы кто-нибудь хоть раз меня ослушаться! И потом: рыбный промысел для нас всего лишь – как бы это поточнее выразиться – побочное занятие. Основную часть доходов большинство из нас получает от контрабанды наркотиков.

– Наркотики? – воскликнул я, впрочем, не слишком удивленный этим признанием. Все сразу встало на свои места. Все, кроме... – За что вы убили Фрейзера?

Суини ответил без утайки:

– У нас, собственно, не было другого выхода. Лукасу взбрело в голову расширить свой рыбный промысел, но для этого нужна была крупная сумма, гораздо большая, чем была у него в наличии. Недолго думая, он решил, что может легко осуществить свои планы, ведь капиталовложения на поиск "Гровенора" лежали без дела. Вот он и "взял взаймы". Но сделал это так неловко, что Фрейзер сразу обнаружил недостачу. Согласитесь, что мы оказались в затруднительном положении. Фрейзер дал Лукасу неделю на то, чтобы тот возместил ущерб. Роковая ошибка. Когда Лукас обратился ко мне за советом, я предложил ему один... способ избавиться от неприятностей.

– Звери! Боже, какие звери! – крикнула Карен. В ее глазах сверкала ненависть.

Я с ужасом ждал, что сейчас произойдет, но Суини лишь скользнул по девушке равнодушным взглядом. Внезапно потеряв к нам всякий интерес, он повернулся к Хендрику.

– Свяжите их, – приказал он. – И начните с дамы. Хендрик подтолкнул локтем Виллема.

– Пошли, – сказал он. – Дай мне руку.

У меня засосало под ложечкой. Напрягши мускулы так, что глаза заволокло красным туманом, я рванулся вперед...

Мне удалось сделать всего два-три шага. На мой затылок обрушилось что-то тяжелое и твердое. Кладовая поплыла перед глазами, но в самые последние мгновения я услышал глухой рокот. И прежде, чем провалиться в беспамятство, сообразил, что это раскаты грома.

– Грег! – охрипнув от крика, настойчиво повторяла Карен. – Грег, милый, очнись, ради бога, очнись...

Кто-то рассмеялся – я узнал нервное хихиканье Барри.

– Не стоит так убиваться, – обратился он к Карен. – Это теперь не так важно.

Я заставил себя сесть – веревка за спиной натянулась.

– Барри, послушай...

Он поднял руки в извиняющемся жесте.

– Прости, старина. Ты слышал, что сказал Суини. Я, к сожалению, не в силах ничего изменить.

– Тогда убей его, – прошептал я. – Ведь ты вооружен. Разве тебе не хочется избавиться от Суини? Хватит ему вас шантажировать.

Было видно, что в Барри борются противоречивые чувства, но в этот момент дверь распахнулась и в кладовую вошел Суини.

– Подслушивать за дверью – приятное и полезное занятие, – сказал он с сухим смешком. – Кстати, Барри, на твоем месте я бы не поддавался искушению, если, конечно, ты не жаждешь составить компанию своему отцу на виселице. Человек в моем положении принимает естественные меры предосторожности: в случае моей внезапной смерти полиция узнает много любопытного – в том числе и имя человека, убившего Гарри Проктора. Ну, внезапно рявкнул он, – чего стоишь, сукин сын? Пошевеливайся! Набивай пакеты золотом, да поживее – надвигается шторм.

Бен с усилием выпрямился и посмотрел на Суини покрасневшими глазами.

– Эй, Джо, – сказал он, будто приглашая поболтать. – Ты ведь хочешь, чтобы все это выглядело как несчастный случай. Что же, по-твоему, они там, в полиции, совсем идиоты? Откопают нас и увидят, что мы связаны, как бараны. Хорошенький несчастный случай!

– Да нет, мы вас развяжем, – ответил Суини бесстрастно. – И перед уходом заберем веревки с собой, – Должно быть, он заметил лучик надежды, на мгновение мелькнувший в моих глазах: – Не слишком радуйтесь. Прежде чем мы снимем веревки, Биллем вас хорошенько убаюкает. Кстати, он только этого и ждет.

Я взглянул на Виллема: криво ухмыляясь, он вертел в руках короткий ломик.

Говорить больше было не о чем.

Золото исчезало на наших глазах. Вот осталось шесть пустых пакетов, четыре, два и, наконец, один. Последний. Кто придет за ним? Конечно, Хендрик... Он вернется за Виллемом, и тогда все будет кончено.

Внезапно Карен приподнялась на локтях, взглянула Виллему в глаза и нежно улыбнулась.

– Виллем, голубчик, поди ко мне, – попросила она ласково. – Поди сюда и развяжи веревку: она натерла мне руки.

Я дернулся в ее сторону:

– Карен, чего ты хочешь? Ведь он сумасшедший!

Она взглянула на меня, и я прочитал в ее глазах страх, любовь и немую просьбу молчать.

– Виллем, поди сюда, – повторила она. – Иди, иди сюда, принеси мне свой нож.

Лицо Виллема расплылось в идиотской улыбке:

– Нет, нельзя. Хендрик не велел.

– Ну, так просто покажи мне свой нож, – настаивала Карен. – Вынь его из ножен. Вот так. А теперь гляди – разве нож не прелесть? Видишь, как он блестит?

Виллем стал рассматривать нож.

– Прелесть, – сказал он. – Прелесть.

– Да, просто чудо, – подтвердила Карен. – Ну а теперь подойди ко мне, разрежь веревку.

– Нет, нет, – забеспокоился вдруг Биллем. – Нет, нельзя. Хендрик не велел. Нож – чтобы убивать... Прелесть... – Он сделал несколько шагов к Карен, но внезапно остановился и, склонив набок голову, прислушался.

Снизу донесся крик Хендрика:

– Виллем, Виллем, скорее сюда! Виллем, скорее, скорее...

Выронив нож, Виллем побежал на зов брата. Как только он исчез, я кое-как добрался до ножа, схватил его зубами и откатился к Карен:

– Режь. Не бойся задеть руки.

Размяв свои затекшие кистья, я перерезал веревку, стянувшую ноги, и стремглав понесся по коридору, с палубы на палубу. К пролому...

И тут услышал голос Хендрика:

– Виллем... Где ты, Виллем?.. Они хотят нас убить! Я слышал! Иди сюда скорее!

Отшвырнув фонарь, Виллем нырнул в пролом, я хотел было последовать его примеру, но что-то меня остановило.

Глухие раскаты потрясли подземелье, и, заглянув в пролом, я увидел, как в туннель ворвалась песчаная лавина. Раздался истошный вопль Хендрика, сбитого с ног настигшим его валом. Виллем бросился к брату... Два крика слились в один, но тотчас же захлебнулись под движущимся песком.

И тогда я вновь услышал гром.

20

С фонарем Виллема в одной руке и ножом в другой я помчался назад, к друзьям. Несколько быстрых взмахов, и Карен, доктор Инглби и Бен освободились от веревок. Пока они приходили в себя, я рассказал им, что произошло:

– Суини решил избавиться и от братьев. Хендрик, каким-то образом узнав об этом, поспешил за Виллемом. Суини, должно быть, все понял и потому, нс задумываясь, бросил в туннель динамитную шашку... Хендрик и Виллем погибли.

– Что с туннелем? – дрогнувшими губами спросила Карен.

– Наполовину засыпан песком,

– А старый завал? Мы могли бы разгрести его... Я устало опустил руки.

– На это понадобится не одна неделя. А у нас времени в обрез.

– Значит, мы в ловушке Как крысы. – Доктор Инглби испуганно поглядел вверх. – Когда они вернутся с динамитом?

– Не знаю, – ответил я. – Минут через пятнадцать... Может быть, через полчаса. "Мэри-Джо", без сомнения, уже в пути. И динамит – тоже.

– Динамит! – Бен вцепился в мою ногу и с усилием приподнялся. Динамит! Вот он – выход! У нас есть целый ящик динамита. Правда, ему уже двадцать лет, но...

– Не годится, Бен, – отмахнулся я. – Я тоже думал об этом – но динамит сам по себе ничего не стоит. У нас нет ни зажигалки, ни спичек.

– Есть! Есть спички! – дрожащими пальцами Бен расстегнул молнию своего гидрокостюма. – Вот. Я взял с собой спички. В прошлый раз я без света остался, вот и взял их теперь с собой.

Я выхватил у Бена пластиковый пакетик:

– Сухие! Это чудо, но спички сухие! Посмотрев на лица друзей, я увидел в них первый отсвет надежды.

– У нас есть шанс, – сказал я. – Возможно, динамит сработает. Может быть... – И, не сдержавшись, заорал: – Чего вы ждете? Надо выбираться из этого проклятого места!

Мы тащили Бена волоком, пропихивали и толкали сзади. Он чертыхался, скрипел зубами от боли – и подгонял нас. Наконец мы поднялись на верхнюю палубу.

– Скорее к озеру! – торопил я. – Живее, живее, черт бы вас побрал! Нам надо спешить!

– Попробуем прорваться здесь, – я указал на стену утеса. – Здесь достаточно высоко, и песку сюда не добраться. Если будет все хорошо плывем к "Озорнице". – Я повернулся к Карен. – Быстро, фонарь!

Потом, не теряя времени, побежал к туннелю.

Ящик был там, где мы его оставили, – под обвалившимися лесами. Как бешеный, я начал раскидывать груду. Потом ножом стал выковыривать ржавые гвозди и наконец, затаив дыхание, поднял крышку сундука. Секунду помедлив, сунул руку внутрь. Для взрыва достаточно восьми зарядов. Мои пальцы нащупали первый, обняли его нежно, осторожно освободили и вытащили. Так же нежно, осторожно опустили на дно пластикового пакета. Еще один... Три, четыре, пять... Скорее, скорее... Вот уже восемь зарядов лежат в пакете.

Друзья приветствовали мое возвращение радостными возгласами. Я поднял пакет:

– Пока все в порядке. Но радоваться еще рано. Подняв фонарь, я посветил им вокруг. Луч скользнул по воде, прощупал глухую стену наверху, потом опустился, выхватывая из темноты часть стены.

– Что-нибудь ищешь? – спросила Карен.

– Какой-нибудь выступ, за который можно будет зацепить бикфордов шнур. Вот! Этот подойдет. – Фонарь застыл в моей руке. – Сюда мы и повесим шнур, когда будем возвращаться. Справишься с фонарем?

Карен молча протянула руку.

Держа высоко над головой пластиковый пакет, я вошел в озеро. Следом за мной двинулась Карен. Когда мы перебрались на другой берег, я осторожно передал ей пакет и осмотрелся.

– Свети сюда, – приказал я и достал нож. Секундой позже я уже ковырял скалу, и каменная пыль сыпалась вниз.

Отсюда хорошо были слышны раскаты грома – там, на свободе, вовсю бушевал шторм.

– Может быть, хватит? – задала вопрос Карен.

– Нет, надо еще, – стиснув зубы, ответил я. Казалось, прошла целая вечность. И когда наконец я обернулся, то увидел, что костяшки пальцев Карен, сжимавших сумку, побелели.

Вскоре мы пустились в обратный путь. Я спешно закреплял бикфордов шнур на выступах. Назад, назад, разматывай шнур, а теперь остановись, сделай новую петлю, зацепи за скалу и разматывай, разматывай дальше. Молчаливая Карен, удар грома, шум в ушах. Затем – вплавь через озеро. Бен с доктором Инглби надвигаются на меня, тяжело дыша. В моей руке спички...