Текст книги "Глаз павлина"

Автор книги: Оливер Гофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Гарри не заставил себя долго упрашивать:

– Это был настоящий шедевр – парное украшение из чистого золота, усыпанное драгоценными камнями и жемчугом. Описание павлинов есть в "Британской энциклопедии". Говорят, по нынешнему курсу они оцениваются в два миллиона рандов.

Я присвистнул, поскольку этого от меня явно ждали. Бен склонил голову набок.

– Болтают, что их вовсе не было на борту, – сказал он.

– Павлины, разумеется, не были указаны в перечне грузов "Гровенора", но иначе и быть не могло. Ведь англичане похитили павлинов и тайно погрузили их на корабль. Фрейзер перерыл кучу старинных манускриптов и прочих документов и выяснил, что павлинов похитили из храма в Дели, а потом тайком проносили из деревни в деревню до самой Калькутты. Власти, естественно, пытались напасть на след похитителей, но те всякий раз уходили от преследователей.

Так вот, с отплытием "Гровенора" о павлинах больше никогда не слышали, и Фрейзер был убежден, что они пошли на дно вместе с судном. В этом он убедил и меня,

– Фрейзер? – полюбопытствовал Бен. – А это что за птица?

На лицо Гарри набежала тень:

– Джон Фрейзер был моим ближайшим другом. Мы были как братья... вместе выросли... вот почему до сих пор я не могу поверить... Но я забегаю вперед...

Он похлопал себя по одежде и торопливо сунул руку в карман:

– Вот. С этого-то все и началось. – Гарри протянул мне руку. – Ну, настаивал он, – взгляни поближе. Держу пари, что ты никогда не видел ничего подобного.

Гарри ошибался. Еще прежде, чем серебряная монета легла в мою ладонь, я понял, что она как две капли похожа на ту, что когда-то на изящной цепочке носила моя мать. Я перевернул монету. Тот же королевский профиль, та же корона из лавровых листьев и тот же отчетливо вычеканенный год 1779.

– Ну и ну! – воскликнул Бен, когда я передал ему монету. – Гарри, где ты это взял?

– Это с "Гровенора". Мы с Фрейзером нашли ее на месте кораблекрушения.

Бен достал трубку и чиркнул спичкой. Пыхнув дымом, заметил:

– Но ведь место кораблекрушения точно неизвестно. Все разное говорят где судно лежит, никто не знает. Вы что же, и до судна докопались?

– Нет, его мы не нашли. Оно похоронено глубоко в песке. Но... лучше я расскажу вам о монетах.

– Значит, были и другие? – заинтересовался Бен.

– Мы наткнулись на них совершенно случайно. Как-то Фрейзер предложил съездить на рыбалку в залив Гровенора. Я отнесся к этому без восторга. Во-первых, это довольно далеко от Сент-Джонса. К тому же, с одной стороны, погода еще не установилась, с другой – было 22 сентября, солнцестояние. В это время на всем побережье обычно бушуют штормы. Я пытался отговорить Фрейзера, но он настоял на своем.

Выехали мы засветло и прибыли на место, когда солнце уже взошло. Для рыбалки лучше времени не придумаешь, но скоро мы позабыли о ней. Поставив машину, мы взглянули на океан, а потом выскочили наружу как ошпаренные. Мои предположения оправдались: шел шторм, какого я не видел никогда в жизни. Океан почернел, вспенился, и тут внезапно начался отлив. Никто из нас не помнил такого сильного отлива. Вся береговая полоса обнажилась, словно кто-то просверлил отверстие в дне океана, и теперь он стремительно убывал. Там, где раньше плескалась голубая вода, теперь были скалы, омуты, рифы и каналы.

Мы побежали к океану. Вода, видимо, отхлынула сразу, потому что в ямах с водой трепыхалась рыба, какой я прежде никогда и не видывал. Это напоминало фантастический аквариум, созданный самой природой. Мы перебегали от одной лужи к другой. А потом Фрейзер завопил так, что я, бросив все, со всех ног кинулся к нему. Он наклонился над омутом и показывал рукой в глубину.

– Гляди! – крикнул Фрейзер. – Там, внизу, монеты! Возле выступа. Видишь?

Я насчитал штук десять-двенадцать кругляшек. И хотя они были сплошь облеплены ракушками, это, без сомнения, были монеты.

Гарри судорожно сжал монету. Голос его задрожал от нахлынувших воспоминаний.

– Не веря глазам, мы с Фрейзером завороженно смотрели на кругляшки, а потом он вдруг прошептал: "Гровенор"! Эти монеты – с "Гровенора". Господи, ты понимаешь, что это значит?" Фрейзер был так взволнован, что почти не мог говорить: "Сокровища... кораблекрушение... Это где-то здесь, совсем рядом... Он здесь потонул, понимаешь?"

– Где – "здесь"? – глупо спросил я. Фрейзер схватил меня за руку.

– Здесь, в этих местах, где же еще? – Он показал рукой на выход из залива.

Я посмотрел туда и увидел нечто совсем иное. На нас надвигалась бурлящая стена воды, возвещая о начале прилива.

– Бежим отсюда! – заорал я и бросился к берегу, но вместо того, чтобы последовать моему совету, Фрейзер бросился в омут.

Бен с шумом выдохнул:

– За монетами, стало быть, нырнул, вот как? Небось они ему позарез были нужны, факт! А я бы нипочем там не остался! Нет, сэр! С морем шутки плохи!

– Вы не знали Фрейзера, – проговорил Гарри. – В этом он был весь. Стоило ему что-нибудь захотеть, как он бросался очертя голову, не задумываясь о последствиях. В тот раз Фрейзер легко отделался: несколько царапин да пара синяков... и две монеты. Одну из них он оставил себе, другую отдал мне.

Нам так и не пришлось порыбачить, даже снасти из машины не вытащили. Мы только и говорили, что о находке. А наутро Фрейзер уехал в Дурбан. Вернулся он через неделю и показал мне план.

– План? – переспросил я.

Гарри внимательно посмотрел на меня.

– План тоннеля. Вернее – черновой набросок. Но идея была ясна.

Фрейзера буквально обуяла жажда деятельности. "Смотри, – сказал он мне. – Сокровища должны быть здесь. Все сходится. Я просмотрел кучу документов: протокол морского расследования, рассказы спасшихся, описание рельефа местности. Все, что можно... Кроме того, у нас есть монеты. Запомнил место, где мы их нашли?"

Бен почесал в затылке:

– Постой-ка. Я хорошо знаю этот залив. Где вы их нашли?

Пальцем Гарри стал чертить на койке:

– Это выступающий в океан мыс, а здесь, на другой стороне, – длинная цепь утесов. А вот здесь, левее, – песчаный берег, он изгибается в эту сторону. Так?

– Так, – подтвердил Бен.

– Монеты мы нашли вот здесь, в скалах, между берегом и утесами, но чуть дальше, за нормальным уровнем малой воды.

– Ясно. – Бен нахмурился. – Думаешь, корабль там?

– Да. Должно быть, он наскочил на подводный риф у входа в залив, который мы с Фрейзером ясно видели в то утро. А потом шторм и прилив вынесли корабль вперед, в закрытое пространство прямо перед утесом.

– Что-то здесь не совсем понятно, – нахмурился я. – Если судно затонуло возле утеса, то почему монеты нашли так далеко от места кораблекрушения?

У Гарри был уже готовый ответ:

– Признаюсь, меня это сначала удивило, но потом Фрейзер показал мне копию отчета потерпевших кораблекрушение. Судя по всему, они выбрались на берег с помощью линя, который им удалось натянуть между "Гровенором" и прибрежными скалами. И, покидая корабль, пассажиры, возможно, взяли с собой те ценности, которые смогли унести.

– Значит, ты считаешь, что они обронили монеты, когда перебирались по линю на берег? – спросил я Гарри.

– Все говорит за это, – ответил он. – Несколько человек смыло водой, и они утонули. Думаю, будь у нас тогда хоть немного времени, мы бы достали гораздо больше монет.

Мы сидели молча, переваривая услышанное. Потом я встрепенулся.

– Ты говорил о тоннеле, – напомнил я Гарри. – Зачем он был нужен?

– Ах да, тоннель... – Он собрался с мыслями. – Через него мы хотели проникнуть к останкам корабля. Идея эта была не нова. Таким же образом к фрегату пытались подобраться... если не ошибаюсь, в 1921 или в 1922 году. Тогда "Гровенор" искали не в том месте, а на много миль дальше. Наверное, они ухлопали уйму денег, прежде чем отказались от попыток найти судно. Но мы знали, где лежит "Гровенор". У нас было доказательство – монеты...

И когда Фрейзер показал мне план тоннеля, долго уговаривать меня не пришлось. Он был хороший инженер, и к его мнению стоило прислушаться.

Я нахмурился:

– А разве не проще было драгировать с поверхности? Тогда бы вообще не понадобился тоннель.

– Ага! – глаза Гарри весело сверкнули. – Я и забыл, что ты тоже инженер. Но ты не знаешь Дикого Побережья. Поверь, его недаром так назвали. Тут штормит каждый день. И Фрейзер знал, что прежние попытки найти "Гровенор" терпели неудачу именно из-за штормов.

– Понятно, – сказал я.

– План Фрейзера состоял в том, чтобы прозондировать сплошную скалу, вырыть колодец, а потом из него прорыть длинный тоннель под дном океана. Через него мы должны были выкачивать песок. Таким образом, рано или поздно, мы добрались бы до "Гровенора". Дело было верное.

– Так что же вам помешало? – спросил Бен.

Гарри воинственно вскинул голову:

– Ничего. Мы стали рыть тоннель. И в конечном счете добрались бы до судна. Так думал не только я, но и все прочие пайщики, включая Ривельда и Суини. Ведь они сразу, не торгуясь, скупили акции.

Бен так и подскочил:

– Суини?

– Он и Ривельд были главные пайщики. А ты что, знаешь его?

Бен дернул плечами:

– Знать-то знаю. Да только мне он не компания. У Ривельда он вроде бы какая-то шишка.

– По-моему, он там ведает финансами, – согласился Гарри. – Когда мы основали "Акционерное общество по подъему "Гровенора", он вел наши бухгалтерские книги. И именно он обнаружил, что со счета сняты деньги, составлявшие весь наш капитал. Они исчезли накануне ночью. Суини это здорово ударило по карману. Я и не предполагал, что он вложил в предприятие столько денег, пока не услышал на суде его показания против меня.

– Так что же произошло на самом деле? – тихо спросил я.

– Не знаю, – сдавленно ответил Гарри. – Клянусь вам, это правда. Я действительно ничего не знаю...

– Ну, они же не просто так – раз и исчезли, факт, – заерзал по кровати Бен. – Тогда расскажи все, что знаешь. Гарри сплел пальцы.

– Да, конечно. Извините, я опять забежал вперед. – Он помолчал немного, а затем продолжил: – Так вот, через несколько недель после того, как были найдены монеты, мы решили создать акционерное общество, и деньги потекли рекой. Акции просто рвали из рук. Фрейзер, я и Ривельд, главные держатели акций, стали директорами.

Когда мы только приступили к работе, дело продвигалось медленно. Но потом все наладилось. Фрейзер вкалывал как проклятый, он просто дневал и ночевал в лагере.

...Прошло уже добрых полгода, когда вдруг Фрейзер приказал приостановить дело на несколько дней. Я видел, что он был чем-то встревожен, но считал, что если это что-нибудь серьезное, то Фрейзер сам мне обо всем расскажет. К тому времени наши запасы строительных материалов истощились, и Фрейзер предложил сделать новые закупки. Я подписал ему два чека и уехал домой.

Гарри замолчал и взглянул на нас.

– В общем... это были незаполненные чеки.

– Незаполненные! – изумился Бен. – Но почему? Зачем ты это сделал?

В ответ Гарри беспомощно развел руками:

– Я полностью доверял Фрейзеру. Он был моим другом. Я свою жизнь мог ему доверить, не то что несколько рандов. И потом, в этом не было ничего удивительного – я уже несколько раз так делал. Фрейзер не единожды держал в своих руках всю нашу кассу. Для дела порой это было просто необходимо.

– Ничего себе! – пробурчал Бен. – Вот тебе и "необходимо"! Ну, подписал ты эти чеки, а что дальше?

– Фрейзер тогда еще сказал, что должен установить взрыватели в тоннеле. После этих его слов мы распрощались.

– А что было потом? – продолжал допытываться Бен.

– Фрейзера я больше не видел. – Гарри судорожно провел рукой по щеке. – Его машину нашли возле аэропорта в Йоханнесбурге. Об этом мне сказали полицейские, когда делали обыск. Я понял, что наши деньги исчезли... их перевели на банковский счет в Йоханнесбурге на вымышленное имя и, конечно, потом сняли с него... Сначала я не поверил... думал, это какая-то ошибка...

Гарри пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить рассказ:

– На самом деле ошибку сделал я. Меня обвинили в сговоре с Фрейзером, ведь это я подписал злополучные чеки... Фрейзер с деньгами исчез, а я получил двенадцать лет тюрьмы.

– Как – двенадцать? – встрепенулся Бен. – Ведь ты же говорил...

Взгляд Гарри скользнул по зарешеченному окну.

– В тюрьме готовили побег... если бы я не потерял голову и отказался участвовать в этом, то вышел бы на свободу еще восемь лет назад. Но вы и представить себе не можете, что такое сидеть в камере дни, месяцы, годы... я больше не мог этого вынести... Пятнадцать человек пытались бежать, но у кого-то сдали нервы... был убит охранник...

Мы долго сидели молча, стараясь не глядеть друг на друга. Я мучительно думал, что сказать Гарри, но ничего не приходило в голову. Наконец Бен нарушил молчание.

– А теперь-то что будешь делать?

Гарри зябко повел плечами и вздохнул. В кулаке у него все еще была зажата монета. Он подкинул ее несколько раз, а потом спрятал в карман.

– Закончу начатое дело. Найду "Гровенор". Я думал об этом все двадцать лет.

Видя нашу растерянность, он посуровел.

– Послушайте, я понимаю, что будет нелегко. – Он сглотнул слюну. – Но я готов к этому. У меня ничего нет. Так что начинать придется практически с нуля. Одному мне не справиться, и я хочу спросить вас – тебя, Грег, и тебя, Бен, – не согласитесь ли вы принять в этом участие?

Мы молчали, и Бен, вздохнув, качнул головой.

– Нет-нет, сейчас ничего не отвечайте. Обдумайте все, взвесьте. А если все же решитесь – лучших компаньонов я и пожелать себе не могу.

Нас выпустили утром. Никто не собирался предъявлять нам никакого обвинения, только сержант прочитал лекцию о том, к каким серьезным последствиям может привести нарушение общественного спокойствия. Когда мы гуськом вышли на солнцепек, Бен лениво почесал в затылке, потом обернулся, обвел меня затуманенным взором и ухмыльнулся.

– Ну и видок у тебя, доложу я. – Он хлопнул меня по плечу и рассмеялся. – Да ты не тушуйся, парень. Регмейкер и трупяка на ноги подымет.

– Регмейкер? – Я впервые слышал это слово.

– Чем ушибся, тем и лечись, – пояснил Гарри.

– Факт, – поддакнул Бен. – Подвалим сейчас на стоянку Второй отмели, а я уж кой-чего достану. Лады?

Гарри вопросительно посмотрел на меня. Я согласно кивнул.

– Большое спасибо, это очень кстати, но давай соберемся попозже. Сейчас бы ванну принять, перекусить и... – ухмыльнулся я в свою очередь, если я хоть немного похож на тебя – и побриться тоже.

Расстались мы на углу улицы, где Бен указал на свой трейлер, стоявший в тупичке. Он зашагал к нему, а мы с Гарри направились в отель.

4

Когда мы вошли в вестибюль, меня окликнули.

– Мистер Харви! – девушка-портье одарила меня сияющей улыбкой. Хорошо, что вы пришли. Звонил мистер Ривельд из "Рыболовецкой компании". Он спрашивал, будет ли вам удобно навестить его в конторе сегодня в 11.30 утра. – Она взглянула на меня с вежливым интересом. – Это у вас была какая-то неприятность с грузовиком?

Рассеянно кивнув, я повернулся к Гарри.

– Схожу, пожалуй. Видно, не судьба мне попробовать Бенов регмейкер.

– Не беда, – улыбнулся он. – Я Бену все объясню... Регмейкер не пропадет, не волнуйся. А может, позже подойдешь?

На том и порешили.

Когда я вышел из гостиницы, было уже начало двенадцатого. Сначала я зашел в гараж и, пока там ремонтировали мою машину, взял у владельца маленький "фольксваген". Мы немного поболтали, потом я подписал свидетельство об аренде и по главной улице поехал в "Рыболовецкую компанию Ривельда". Спрашивать дорогу не было нужды. Огромная ярко-красная надпись наверху высокого квадратного здания виднелась издалека и исключала всякую возможность ошибки. Я остановил машину, взглянул на часы и через мгновение уже проходил сквозь тяжелые вертящиеся двери.

Лукас Ривельд оказался крепким мужчиной с гладким лицом, красноватой кожей и редкими рыжеватыми волосами. Обнажив в улыбке щербатый рот, в котором обильно сверкало золото, он потряс мою руку, усадил в кресло и уселся сам, сложив руки на животе.

– Очень рад, что смогли зайти, мистер Харви. Надеюсь, что не расстроил ваши планы на день? – вежливо осведомился он. – Впрочем, долго я вас не задержу. Я знаю, что такое быть в отпуске – каждый день на счету.

– Да, в общем-то я путешествую, – ответил я. – Но может быть, немного задержусь здесь.

– Вы счастливчик, – заметил Ривельд. – И вообще вам крупно повезло. Как я узнал, вчера вы были буквально на волосок от гибели. Вот об этом я и хотел с вами поговорить.

Я кивнул и стал ждать, что он скажет дальше. Ривельд тяжело вздохнул:

– Не могу передать, как меня потрясло это известие. Это просто ужасно. До сих пор не могу поверить, что Леру мертв... просто не верится... Хотя, конечно, в жизни всякое случается. Так вот, я хотел поставить вас в известность, что страховая компания моей фирмы готова выплатить вам полную стоимость ремонта.

Откинувшись назад, я закинул ногу за ногу.

– Очень рад слышать это. Признаюсь, я не был в восторге при мысли о длительных судебных пререканиях. Впрочем, я ожидал, что все уладится.

Светло-голубые глаза Ривельда сочувственно глядели на меня. Потом он, слегка замявшись, сказал:

– Понимаю, что вам об этом неприятно вспоминать, но жене Леру было бы легче, если бы она точно знала, что ее муж не мучился и кончина его наступила мгновенно....

Я нахмурился:

– Не совсем понимаю, о чем вы? Ривельд охотно уточнил свою мысль.

– Жене Леру хотелось бы знать, мгновенно ли он погиб или же успел что-нибудь сказать перед смертью? – Ривельд кашлянул. – Я обещал миссис Леру...

– Понятно... – Собираясь с мыслями, я задумчиво сунул руку в карман за сигаретами. – Нет, он ничего не успел сказать, – медленно проговорил я. Можете передать миссис Леру, что ее муж погиб сразу, мгновенно.

– Вот как... – тихо отметил Ривельд, а потом обеспокоенно спросил:

– Ваша машина сильно повреждена?

– Нет, – ответил я. – Мы отделались легким испугом.

– Мы? А, вы имеете в виду пассажира... Припоминаю... мне говорили, что вы кого-то подвозили.

Что-то подсказывало мне, что Ривельд осведомлен о происшедшем гораздо лучше, чем пытается показать.

– Ну да, – сказал я как ни в чем не бывало. – Некоего Гарри Проктора. По-моему, вы его хорошо знаете. Ривельд заерзал в кресле.

– Проктор! Вот так так! Вообще до меня доходили слухи, что он приехал, но я и предположить не мог... Значит, это был Проктор? Мы были с ним знакомы, но с тех пор много воды утекло. Да-да, будут все...

– Двадцать лет? – полувопросом закончил я.

– Точно. – Ривельд изобразил на лице удивление. – Проктор сказал вам об этом?

– Да.

Ривельд коротко хохотнул:

– А больше он вам ничего не рассказывал? Я вопросительно вскинул брови:

– Что, например?

– Ну... где он провел последние двадцать лет? Я смерил Ривельда долгим взглядом.

– Отчего же, рассказывал. Он был в тюрьме. – Я сделал паузу. – И, кстати, сказал – за что.

Мне показалось, что Ривельд слегка побледнел.

– Скажите, – спросил он, – а он все еще утверждает, что невиновен?

– Да. Он говорил, что произошла какая-то ужасная ошибка. И, должен сказать...

Ривельд прервал меня взмахом руки:

– Он виновен! Это доказано, и никаких сомнений тут быть не может. М-м-м... – помялся он. – Не мое дело советовать, но на вашем месте я бы не стал искать его общества.

Что-то в манере Ривельда говорить задело меня, но я сдержался:

– Спасибо за совет, но мне почему-то кажется, что это не ваше дело. Мне Гарри Проктор нравится. Ривельд рассыпался в извинениях:

– Поймите меня правильно... Я просто не понимаю, зачем Проктор вернулся сюда? На его месте... м-м-м, я бы бежал от Порт-Сент-Джонса, как черт от ладана.

– Все очень просто, – ответил я. – Гарри Проктор вернулся сюда, чтобы найти "Гровенор".

– О, господи! – воскликнул Ривельд. – Это, конечно, шутка?

– Ничуть. Он и не думает шутить. Гарри считает, что сможет найти сокровища. Рассказывал он об этом очень убедительно. – Я улыбнулся. – И думаю, что это ему удастся.

Ривельд сокрушенно покачал головой.

– Это воздушный замок, мистер Харви, воздушный замок. Я сам когда-то поставил на это и... – он развел руками, – и потерял много денег. Сомневаюсь, что Проктору удастся найти "Гровенор". Но даже если ему доподлинно известно, где покоится судно, все равно добраться до него адский труд... И кроме того... Разве у Проктора есть деньги, чтобы финансировать свой проект?

Я покачал головой:

– Нет, но он надеется организовать акционерное общество и продать паи.

При этих словах Ривельд откинулся назад и громко расхохотался. Потом с явной насмешкой сказал:

– Гарри Проктор? В Порт-Сент-Джонсе? Дорогой мой, да у него нет на это ни единого шанса. Его здесь слишком хорошо знают!

– Ну что же, – с расстановкой сказал я. – Тогда я сам смогу вложить в это предприятие некоторую сумму.

– Вы? – Лицо Ривельда выразило вежливое недоверие.

– Хорошенько обо всем подумайте – мой вам совет. Обидно вышвыривать деньги на ветер. – С этими словами он встал и протянул мне руку: – Что ж, не смею вас больше задерживать...

Я не стал останавливаться у гостиницы, а выехал из города на дорогу с указателем "Вторая отмель". Проехав немного, я увидел на дороге машину "скорой помощи". Возле нее столпилась группка людей, среди которых я узнал Бена. Мы заметили Друг друга одновременно, и он неистово замахал мне руками.

Я дал по тормозам и остановился возле него. Бен устало привалился к машине. Лицо его было бледным.

– Что случилось? – спросил я, почувствовав неясную тревогу.

– Гарри... – ответил он. – О, господи, Грег, он мертв! Я уставился на Бена, не в силах поверить услышанному.

5

Всю дорогу в город Бен что-то бурчал себе под нос, а когда мы оказались в полицейском участке, уже не мог сдержаться.

– Показания? – взревел он. – Какие, к черту, показания? Мой друг мертв, а вы тут мараете бумагу всякой чушью! Нет чтобы оторвать от стульев свои жирные задницы и найти того подонка. За что вам только деньги платят!

Стоически выслушав брань, сержант поднял руку.

– Все ясно, мистер ван Скальквик. Я понимаю, что вы потрясены, но, если и дальше так пойдет, едва ли вы нам этим поможете.

Он повернулся ко мне, вероятно, сочтя меня человеком более здравомыслящим.

– Эти наезды, – сказал он, – когда водители скрываются – просто адова работа. Особенно в здешних местах. Здесь пруд пруди и отдыхающих, и случайных туристов со всей республики и даже из-за границы. Мы, конечно, сделаем все, что в наших силах, но шансы найти виновного крайне невелики.

– Послушайте, – сказал я каким-то чужим голосом, – доказательств у меня никаких нет, но мне кажется, что наезд мог быть совершен намеренно.

Сержант выпрямился и пристально посмотрел на меня:

– Вот как? Какие у вас основания так считать? Я рассказал сержанту о недавних событиях, начав с того, как мы едва не погибли на дороге.

Терпеливо выслушав меня, он медленно покачал головой:

– У вас просто шалят нервы. Это вполне естественно, но, когда вы успокоетесь, думаю, поймете, что все это вам померещилось. Возвращение Проктора в Порт-Сент-Джонс могло кого-то и возмутить. Деньги потеряли многие, но, черт возьми, это было двадцать лет назад! И все это время Проктор отсидел в тюрьме. Куда уж тут мстить! Нет, для предумышленного убийства нужен мотив куда серьезнее, чем этот.

Позже в гостинице мы с Беном рассмотрели ситуацию с разных сторон и в конце концов пришли к мнению, что сержант был прав. Без веских причин не убивают. С облегчением откинув эту тягостную мысль, заговорили о "Гровеноре". И поняли, что без Гарри дело это не стоит и затевать.

Так думали мы до тех пор, пока не открыли его портфель.

Вещей у нашего товарища было до трогательного мало. Впрочем, в тюрьме большего и не наживешь. Я разложил вещи на кровати и стал думать, что с ними делать дальше. Может быть, управляющий гостиницы мог бы использовать их в благотворительных целях?

Портфель Гарри был закрыт на замок, и я долго не решался взломать его, но Бен все же уговорил меня.

– Давай, чего тушуешься? – сказал он со свойственным ему практицизмом. – Гарри ничего про родственников не говорил, но если они у него случаем имеются, нелишне будет послать им весточку. Валяй, открывай. Глядишь, может, адрес какой найдем или еще что.

Бен оказался прав. В портфеле мы нашли адрес и фамилию. Отправив телеграмму мисс К. Проктор в Дурбан, я вскоре забыл о ее существовании, поскольку моим вниманием всецело завладела другая находка. Портфель был битком набит бумагами, и когда я сунул их под нос Бену, тот только выпучил глаза. В наших руках оказались связка старых писем, карта залива Гровенора, ксерокопии старинных документов, записи, сделанные от руки, пожелтевшие вырезки и фотографии, а также туго скрученный рулон, оказавшийся планом заброшенного второго туннеля.

– Ну-ка, погляди! – воскликнул Бен. – Да тут все про "Гровенор"!

Весь остаток дня мы едва перекинулись двумя-тремя словами. Шли часы, а с ними улетучивались и последние сомнения. Судя по всему, под старыми раскопками действительно покоился "Гровенор".

Наконец Бен отложил в сторону последний пожелтевший листок. Еще несколько минут он попыхивал трубкой, потом поднял голову и посмотрел мне в глаза:

– Найдем его, как по-твоему, а? Продолжим дело Гарри...

Сказав это, он сунул руку в карман и вытащил бутылку.

– Вот чем я хотел тебя утром попотчевать. Помнишь, я обещал регмейкер?

Молча я достал два стакана.

– Выпьем сначала за Гарри, – поднял Бен стакан. – Парень он был что надо. Второй тост – за нас. Третий – за "Гровенор". А потом еще за золото, за драгоценные камни, а если останется, выпьем и за павлинов.

Прошло немало времени, прежде чем мы легли спать.

На следующее утро я отправился к адвокату. Это был сухопарый, прямой, как палка, человек, представившийся мне главой адвокатской конторы "Браун Армстронг и К°". Он, спокойно, поджав губы, выслушал меня, а потом в течение пятнадцати минут применял все свое красноречие, чтобы отговорить меня от затеи с "Гровенором". Но я стоял на своем, и, в конце концов дав мне понять, что, по его мнению, мои желания противоречат всякому здравому смыслу, он согласился выполнить мои указания.

Затем я посетил редактора местной газетенки. В отличие от адвоката, услышав о моих планах, он пришел в восторг.

– Поиски сокровищ, вот как? Ну что ж, вот это новость так новость! Присаживайтесь, мистер Харви, присаживайтесь. Может, чашечку чая? Вы знаете, что уже более двадцати лет никто не пытался найти "Гровенор". – Он потер руки и просиял. – И когда вы собираетесь начинать?

– Как только сможем. – Я подробно рассказал о своих приготовлениях и подчеркнул, что паи будут доступны самой широкой публике.

Потом я задал вопрос, который особенно меня интересовал:

– Как вы думаете, какую реакцию это вызовет?

Редактор расхохотался:

– О, на вашем месте я бы особенно не обольщался, Люди обожают читать о поисках сокровищ. Это так горячит воображение. Но как только речь заходит о том, чтобы вложить деньги... вот тут-то все и начинает буксовать. Особенно в наших краях. Во время последних поисков судна многие тут разорились. А впрочем, – отметил он, – чего не бывает!

Купив назавтра номер "Почты Дикого Побережья", я обнаружил, что нам отведена первая полоса. Я пролистал газету. Внутри ее, в самом углу, чернел крошечный некролог Гарри Проктора.

В первый раз я увидел ее на похоронах. Она стояла вместе с нами у могилы – стройная изящная девушка с зелеными глазами и длинными светлыми волосами, развевающимися на ветру. Когда погребение завершилось и Гарри Проктор обрел наконец вечный покой, она подошла к нам.

– Мистер Харви? – спросила она.

Я улыбнулся и протянул руку.

– Грег Харви, а это Бен ван Скальквик.

– Здравствуйте. Я – Карен, дочь Гарри Проктора. Спасибо вам за телеграмму.

Я махнул рукой.

– Мы и понятия ни о чем не имели, не знали ничего, – торопливо сказала Карен. – Вы были его другом? Я кивнул:

– Да, и Бен тоже, но...

Тут девушка разволновалась:

– Прошу вас... Мне так много нужно у вас узнать... Вы не сможете уделить мне немного времени?

В холле гостиницы мы нашли укромный уголок и заказали три кофе. Карен сидела, погруженная в собственные мысли, потом повернулась ко мне.

– Это очень любезно с вашей стороны. Я так волнуюсь, потому что... Понимаете, я толком никогда не знала отца. – Она закусила губу, а потом решительно продолжила: – Он долгое время сидел в тюрьме. Вы, наверное, об этом знаете?

– Да, он нам рассказывал.

Она нахмурила брови.

– Одного не могу понять, может быть, вы объясните? Он вышел, а мы и понятия об этом не имели. Мы с Предком считали, что его освободят не раньше, чем в конце года.

– С Предком? – удивился я.

– Ох, извините, с моим дедушкой. Я живу у него. Мы были просто потрясены вашей телеграммой. Вы ведь писали: "Погиб в Порт-Сент-Джонсе". Я была уверена, что здесь какая-то ошибка, но Предок позвонил в полицию, и там все подтвердили. Но... что он здесь делал? Почему не сообщил нам, что его уже выпустили?

Бен кашлянул.

– Должно быть, у него была на то причина, мисс, – сказал он ласково. И очень серьезная. Иначе бы он так не поступил.

– Но какая? Какая могла быть причина? – тихо спросила она, а потом добавила: – Его срок заканчивался в декабре. По крайней мере, так он дал мне понять в письме. Неужели... все дело в "Гровеноре"? "Гровенор"... я просто не могу понять. Зачем это было нужно – ведь прошло столько лет? Неужели он не понимал, что это бессмысленно, что он попусту теряет время?

– Я бы так не говорил, мисс, – с расстановкой произнес Бен.

– То есть как? – удивилась Карен.

Бен замялся.

– Проживи ваш папаня подольше, он стал бы богачом. Мое мнение: у него был верный шанс найти золото и драгоценности. У него имелись бумаги, чертежи... Он шел по верному следу. А теперь, когда бедняга умер, этим займемся мы с Грегом.

Она глядела на нас широко раскрытыми глазами.

– Вы что же, серьезно думаете, что сможете найти "Гровенор"?

– Да. В общем-то серьезно, – твердо ответил я. – Но сейчас перед нами стоит одно препятствие.

– Какое?

– Деньги. Нам понадобится гораздо больше денег, чем у нас есть сейчас. – Я рассказал Карен о своем визите к адвокату Брауну.

Когда я закончил, она тихо произнесла:

– Значит, он сомневается, что паи захотят покупать? Внезапно мне в голову пришла одна мысль:

– Может быть, вы одолжите нам на время бумаги отца? Если кто-то заинтересуется паями, они помогут ему принять окончательное решение....

Карен немного подумала, потом сказала:

– Я хотела бы сначала сама взглянуть на бумаги. Думаю, успею все просмотреть сегодня вечером, а завтра перед отъездом отдам их вам.

– Служба? – осведомился Бен.

– Нет, не совсем, – улыбнулась девушка. – Понимаете, я помогаю дедушке. Он пишет книгу, а я ее печатаю. В прошлом Предок был биологом, и его книга посвящена исследованию водных организмов Юго-Восточной Африки.