Текст книги "Оскорбление (СИ)"

Автор книги: Оливер Леоненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Оба невесело засмеялись. Лягушки продолжали заходиться в истерике, дерзко игнорируя огненный знак, подымавшийся над горизонтом.

Они были молчаливы. Речь требовала энергии, а энергию они расходовали очень скупо. У них было слишком много способов ее потратить.

Они мчались сквозь заполненную звездами ночь. Прятались в облаках протопланетных дисков, скрывали выхлоп в пламени фотосфер, расидывали полотнища поглощающих завес, ныряли в пращи нейтронных звезд. Они хорошо умели прятаться.

Их было двенадцать.

Когда-то, в начале начал, в путь отправилось шестнадцать.

Один из сторожей оказался везуч и силен. Его атаки и защиты сложились в очень удачную – для стража – комбинацию. Так их стало пятнадцать.

Неосторожный ли маневр выдал их местоположение, оказался ли снабженный мощным передатчиком зонд слишком близко к узловому кольцу, но из пустоты ударила меткая релятивистская шпага, не оставив времени на защиту с уклонением. Так их стало четырнадцать.

Жертва и сама знала толк в оскорблениях. Остры были ее насмешки, сочащиеся гамма-излучением, весомы проклятья, жгущие мегатонным пламенем. Так их стало тринадцать.

Пространство между галактическими рукавами было тихим, прозрачным и пустым. Ни одной звезды, готовой согреть своим дыханием жертву для новой охоты или спрятать в своей короне работающий двигатель – и голод, все растущий, пронизывающий от обшивки до центрального ядра, доводящий до безумия. Так их стало двенадцать.

У них были враги. Они были хищниками, охотниками, не уважающими границ, не чтящими прилежный труд, нападающими на сторожей. Многие хотели бы их уничтожить, стереть с лица космоса... те самые многие, что прибегали к услугам им подобных. Поэтому они продолжали свой бег сквозь пустоту – тысячелетнее бегство вокруг Галактики.

Тысячи лет бегства от настигающего голода.

Они называли друг друга кровными братьями.

В этом названии была любовь, и теплота, и страх, и опасливое воспоминание об ужасе, под сенью которого они родились, и тысячи лет бега во тьме. У него не было подходящего эквивалента в земных языках. Кровные братья – ближайшее грубое соответствие.

Они спали, бежали и видели сны. И во сне они разговаривали.

– Проснитесь. Проснитесь. Проснитесь.

Даже во сне они ощущали голод. Пламя, медленно разгоравшееся внутри тел. Они никогда не позволяли себе полностью его утолить. Сытость была принадлежностью снов, и только.

– Пересекаем границу.

– Сторожа?

– Ближайший далеко.

– Мы так считаем.

– Голод силен.

– Время для охоты.

– Время оскорблять, кровные братья.

Информационные пакеты, впечатанные в короткие импульсы. Выжимки из позиций звезд и конструкций, истории планет и цивилизаций.

– Жертва?

– Обрывки данных, вести от авангарда. Ты видишь?

– Голод силен.

– Мы знаем.

– Я вижу жертву.

– Слишком молода.

– Ее хозяин так не считает.

– Он будет оскорблен.

– Как и должно быть.

– Голод силен.

– Время оскорблять, кровные братья.

– Измените направление. Измените направление. Измените... что?

– Сохраняю курс.

– Основание?

– Обрывки данных, плачущие призраки. Взгляните. Взгляните. Взгляните.

Сомнение. Переоценка. Замешательство.

– Голод силен.

– Однажды он станет еще сильнее! Однажды он станет слишком силен!

– Неоднозначность.

– Недостоверная оценка.

– Награда огромна, вероятность успеха не определена.

– Легенда, и ложь, и плачущий призрак оттуда, где металл, и шепот, и жадные боги кольцами свиваются вокруг звезд. Отказ. Голод силен. Щедрость вымышлена.

– Время оскорблять, кровные братья.

Усиление мотивации.

– Предложено разделение.

– Возражение. Опасность.

– Жертва слаба и безопасна. Хозяин далек. Кровные братья произнесут оскорбление и насытятся. Отделившийся – выследит плачущего призрака Щедрости.

Лучи когерентного света пляшут в пустоте, сквозь сотни километров выплетая разговор.

– Изменение приоритетов. Отделившийся ускорится. Отделившийся произнесет оскорбление и насытится. Кровные братья выследят плачущего призрака щедрости.

Сомнение.

– Опасность?

– Безопасность повторно констатирована. Снижение рисков для кровных братьев. Увеличение риска охоты – незначительно. Увеличение риска неудачной охоты – незначительно. Отделившийся произнесет оскорбление.

Благодарность.

– Голод силен.

– Изменяю направление. Изменяю направление. Изменяю направление.

Фотонный луч устремляется в сторону, слабый и расходящийся, незаметный для глаз, наблюдающих за межзвездной пустотой. Черная игла и блестящее кольцо медленно сближаются, касаются краями, соединяются. Вместе отделяются от стаи, чтобы устремиться по следу добычи.

– Направление изменено. Молчание. Молчание. Молчание.

Между звезд вновь воцаряются тишина и темнота... впрочем, в данном случае это одно и то же. Тает тусклый огонек. Одиннадцать охотников продолжают движение прежним курсом – позже и они сманеврируют, вставая на след давно забытой легенды. Один охотник исчез, потерялся в пронизанной звездным огнем пропасти, выбрал новый курс, ведущий прочь от курса стаи.

Ведущий к Земле.

Ретранслированный со спутника радиосигнал подтверждает автоматическую команду. Корректирующие двигатели включаются, выправляя траекторию земных посланцев. Шесть аппаратов, по три боевых блока на каждом, почти две с половиной мегатонны общего тротилового эквивалента. Семнадцать тысяч километров до цели.

– Две минуты до отделения блоков, – в полутемный ЦУП, укрытый под Скалистыми горами, стекаются данные с полудесятка спутников, наземной обсерватории и двух беспилотных зондов.

Писк зуммера, новый огонек на мониторе. Там, в вышине, сине-белое пламя отражается в зеркальных впадинах и вздутиях на боку блестящего километрового клина.

– Внимание! "Игла Один" – изменение траектории! Повторяю, объект "Игла Один" изменил скорость и направление движения! Смещение к центру построения на двести километров, тормозное ускорение снизилось на пятнадцать метров в секунду за секунду!

Глаза диснеевской ведьмы сужаются.

– Поздравляю с первой реакцией на наши действия. Хороший признак.

– Генерал? – оператор недоуменно вскинул голову.

– "Игла Один" готовится встречать наши ударные аппараты. Они перестраиваются, чтобы прикрыть "Конус" от нашей атаки. И это хорошо.

– Мэм?

– Это означает, что наши боеголовки все же опасны для их кораблей.

На дисплеях стремительно менялись цифры.

– Капитан Джефферс! Приказываю перенацелить боевые блоки на цель "Игла Один"!

– Обоснование? – раздалось с экрана, на который транслировался вид из бункера, расположенного за половину континента отсюда.

Сухой кашель.

– Я не настолько наивна, чтобы рассчитывать, что наши ракеты сумеют пройти мимо их перехватчика. Ударим по тому из пришельцев, что подставляется – и будем надеяться на удачу.

Срабатывают вышибные заряды, и разгонные ступени продолжают свое движение навстречу пришельцам в окружении укрытых конусами носовых экранов восемнадцати ядерных блоков. Затем вспыхивает водородное пламя, и к сверкающей игле устремляются голубые стрелы.

– "Игла Один" – разделение цели! Повторяю, "Игла Один" – разделение цели, наблюдаем отделение четырех новых меток! Скорость двести восемьдесят метров в секунду, направление... – оператор замялся на секунду, – на боевые блоки!

– Запуск перехватчиков, – генерал наклонила голову, вглядываясь в монитор. – Капитан, увеличьте скорость "Орла Четыре". Я хочу посмотреть, чем его встретят.

Рука оператора скользнула по клавиатуре. Четыре секунды – предельный срок запаздывания для первого в истории космического боя. В космосе один из языков голубого огня вспыхнул чуть ярче, и венчавшая его металлическая скорлупка вырвалась вперед. Бег времени словно замедляется, взгляды десятков людей прикованы к экранам.

– Три минуты до контакта с "Иглой Один", сорок секунд до контакта с аппаратами прикрытия, – проговорил оператор. – Десять до входа первой цели в зону предполагаемого поражения... проклятье!

На экране мгновенно погасла одна из точек, отмечавших земные ракеты. Весь персонал ЦУПа выдохнул одновременно.

– Генерал, связь с "Орлом Четыре" потеряна! – выпалил оператор. – Данные телеметрии не прошли, но инфракрасные детекторы с зонда отмечают резкое увеличение температуры, предположительно – подрыв топливных баков. Действия?

– Выдвигайте "Орла Два" и "Орла Три" на двадцать километров ближе к противнику. Подрыв за пятнадцать секунд до сближения с перехватчиками. Остальным аппаратам готовность к переходу в баллистический режим, подрыв по таймеру при входе в зону поражения цели!

– Есть, мэм! – Джефферс торопливо ввел новые команды.

И вновь потянулись минуты, пока корабли чужаков сближались с земными боеголовками. Тридцать секунд, двадцать... и новое солнце нестерпимой яркости расцветает в космосе, достаточно ослепительное, чтобы привлечь множество взглядов с ночной стороны Земли.

– Состояние цели?

– "Зонд Один" передает только свою телеметрию, "Зонд Два" слишком удален от цели... передайте команду на "Двойку" сблизиться с целью, лейтенант... – руки Джефферса жили, казалось, отдельной жизнью. – Есть контакт! Наблюдаем только два перехватчика противника, расходятся с боевыми блоками на высокой скорости, но быстро ее гасят!

– Сколько "Орлов" уцелело? – резко спросила генерал.

– Наблюдаем четыре блока из пятнадцати. Шестнадцатый и пятый отклонились от цели, восьмой и шестой сближаются с противником. Тридцать секунд до подрыва. Двадцать. Пятнадцать... дерьмо! Виноват, наблюдаем разрушение обоих боевых блоков до подрыва! Поправка – наблюдаю разрушение всех четырех боевых блоков! Цель не поражена! "Игла Один" изменяет положение, возвращается на исходную позицию.

По бункеру пронесся зубовный скрежет.

– Характер разрушения?

– Чувствительности приборов недостаточно, к тому же через десять минут цели выйдут из зоны уверенного наблюдения "двойки". Может быть, ударное, а может – тепловое воздействие. Так... Мэм, один из вражеских перехватчиков идет на сближение с "Зондом Два". Похоже, они не собираются дать нам и эти десять минут.

– Постарайтесь получить максимум данных, – последовал приказ. – Чем больше мы выясним о пришельцах – тем больше шансов остановить их на земной орбите.

Мрачная тишина опустилась на ЦУП. Неторопливо сближались две крохотные точки на мерцающем дисплее.

– Цель сблизилась с зондом на расстояние ста семидесяти метров, огня не открывает. Есть изображение в оптике высокой четкости, генерал, – наконец выговорил оператор зонда. – Вывести на главный экран?

– Давайте.

Картинка сменилась. Впервые с начала этой войны у людей появилась возможность настолько близко увидеть противника.

Экран пересекла крестообразная тень. Изображение все-таки расплывалось, к тому же камера зонда оставалась направлена на вражеские корабли, а не на перехватчик. В зоне охвата камеры виднелся только кинжалообразный силуэт и отходящее от рукояти "кинжала" подобие увенчанного четырьмя сигарообразными выступами хвостового оперения.

– Взгляните на тепловой рисунок, – донесся голос из дальнего кресла. – Утолщения разогреты сильнее, чем ближайшая к нам часть. Разнесенные вокруг центра тяжести двигатели?

– Возможно, – пробормотал еще кто-то из операторов. – А носовая часть – орудийный модуль? Если... эй!

Экран залила голубая вспышка.

– "Двойке" конец?

– Никак нет, – бросил Джефферс. – Зонд продолжает движение по заданной траектории, цель удаляется по пересекающемуся с курсом "Иглы Один" направлению. Выход из зоны наблюдения через три минуты.

– Значит, они в состоянии селектировать наши разведывательные и боевые модули... – себе под нос пробормотала генерал. Обвела взглядом подчиненных.

– Что ж, джентльмены. Поздравляю с достигнутыми результатами. Мы получили кое-какую информацию о наших гостях, и это уже – маленькая победа, если вспомнить, какая технологическая пропасть нас разделяет, – она коснулась собственного селектора. – Доктор Маккарти! Через час подготовьте предварительный отчет ваших специалистов по итогам боя.

Как по заказу, погода выдалась на редкость хорошей. Горизонт на западе еще затягивали облака, но ветер торопливо гнал их в сторону города.

От опоры ЛЭП все еще доносилось потрескивающее гудение. А вот гул человеческих голосов, наоборот, вдруг как-то резко притих, и толпа запестрела пятнами вскинутых лиц. Кто-то, поддавшись моменту, даже прикрутил громкость у динамиков проекционного экрана, выставленного в дальнем конце полустанка. Нацгвардейцы, отделявшие толпу от перрона, тоже задрали головы. Тысячи взглядов – ненавидящих, испуганных, любопытных – уперлись в шесть ярких огней на восточном небосклоне.

– ... и считанные секунды отделяют нас от момента, когда объединенные космические силы человечества нанесут агрессору ответный... – вещал торопливо и неслышно для всех, кроме ближайших к колонкам рядов беженцев, диктор. Ник прислушивался к новостям вполуха. Наверно, за последние пятьдесят лет это был первый случай, когда за боевыми действиями могло воочию наблюдать не меньше народу, чем по Сети и телевидению.

Порыв ветра зашуршал бесчисленными бумажками, взвыл в балках навеса. Ник поежился, отвел на секунду взгляд от шести звездочек, теперь, впрочем, походивших скорее на крохотные луны.

И пропустил тот момент, когда одна из вражеских звезд вдруг сверкнула ослепительно ярко, налилась сине-белым пламенем, словно разряд от сварочного аппарата.

Все, кто находился на платформе, выдохнули разом. Кажется, свет был достаточно ярким, чтобы отбросить слабые тени людей и предметов. Сверкание длилось всего две или три секунды – а затем голубой огонь съежился, вернувшись к своему обычному трепетному свечению.

Полная тишина продержалась недолго. Сотни человек заговорили одновременно, "Видел?!", "Удалось?!", "Нихрена себе!", "Это что, все?!" смешались в возбужденный ропот. Колонки подкрутили обратно, и над полустанком раздалось казенно-жизнерадостное: "Пока мы не получили никаких комментариев от Министерства обороны, однако наш корреспондент, дежурящий в Пулковской обсерватории..."

Ник медленно отвел взгляд от шести звезд.

– Так что? – спросил он у пустоты.

– Обреченная попытка, – ответил, тем не менее, его сосед, сидящий на обшарпанном и перетянутом веревкой чемодане обладатель вытертого и полинялого чесучового костюма. Он нервно подергивал клочковатый клинышек собственной бородки. Морщинистое личико, похожее на печеное яблоко, сморщилось. – Ну подумайте сами, молодой человек! Высшая цивилизация, создания, способные путешествовать между звезд! Они управляют антиматерией, могут разнести нашу планету на атомы силой одной мысли! Вы серьезно считаете, что у человечества есть против них какие-то шансы? Мы должны выглядеть рядом с ними, как индейцы перед европейцами, даже хуже – как микробы перед естествоиспытателем! Если они захотят нас уничтожить – им достаточно синтезировать несложный микроорганизм, способный поразить все живое на поверхности Земли! – в азарте сосед принялся размахивать пальцем перед носом Ника и тот поспешил отстраниться.

Второй сосед, затрапезного вида мужичок в толстовке, фыркнул.

– За индейцев я вам так скажу, – заметил он. – Был я в пятнадцатом году в командировке в Уругвае. Так вот что – индейских физий у них на улицах больше, чем таджикских – в Душанбе.

Чесучовый костюм сбился и затряс головой, видимо, не в силах поймать нить собственной мысли.

– Думаете, у нас есть шансы? – спросил Ник у толстовки.

– Да хрен их знает, – откровенно ответил тот. – А знал бы, работал бы, наверно, в Генштабе, а не в слесарке. Я вон в детстве читал "Зверобоя" – так там те индейцы, как попривыкли, бодренько так начали бледнолицых резать на скальпы, да еще и с прибытком – прирежут наглосакса, скальп загонят французам, и наоборот, – он прервался, нашарив в кармане пачку дешевых сигарет.

– Ну и что вы тогда не под ружьем с такими мыслями? – визгливо осведомился чесучовый.

– Не взяли в свое время по сердцу, – охотно призналась толстовка. – Да и мобилизацию ж так и зажали. Генералы, я так думаю, нихрена не могут решить, как будем воевать – то ли трупами заваливать, то ли лупить сразу ядреной бомбой. Вон тебя, парень, тоже ж не загребли.

Ник фыркнул.

– Загребли, – сообщил он. – Прямо на рабочем месте. Всей фирмой. Пришли из военкомата, дали подписать приказ и сказали, что теперь мы типа как гражданский персонал на контракте с Минобороной. А дальше как работали – так и работали, только бумажек стало больше, – он вовремя оборвал себя на полуслове. Конечно, очень сомнительно, что рядом притаился шпион пришельцев, которого бы заинтересовало содержимое армейских накладных. От гражданских отличающихся только загадочными абрревиатурами "изд. 2П47-12, 10 шт" вместо привычных "ламп светодиотных, 5 коробка". Но все же его подпись значилась и под формально-канцелярскими оборотами приказа о неразглашении рабочей информации.

– Надо же, – толстовка жадно затянулась. – А здесь чего делаешь?

Ник неопределенно хмыкнул. Он мог бы рассказать и о пришедшем в последние дни новом приказе – предписывавшем их мелкой вагонотранспортной фирмочке перебраться куда-то в оренбургскую глушь. Насильно никого не держали, и несколько человек предпочли увольнение внезапной командировке-переезду. Однако Ника не держало в Екатеринбурге ничто серьезное, и он с легким сердцем собрал чемодан и запер дверь съемной квартиры.

В этот момент лица окружающих дружно повернулись к экрану. И чесучовый костюм, и толстовка вскинулись, обратившись в слух.

– Атака завершилась определенным успехом, – на сей раз на экране появился не примелькавшийся уже диктор, а кто-то в форме ВКС. – Уничтожена часть легких аппаратов пришельцев, удалось получить ценную информацию о противнике и методах противодействия ему. Тем не менее значительная часть вражеских кораблей продолжает движение к Земле. Если их текущее ускорение не изменится, они войдут в атмосферу через восемь часов.

Всем гражданским лицам приказывается укрыться в бомбоубежищах согласно расписанию воздушной тревоги и выполнять распоряжения уполномоченных гражданской обороны! Организованно следуйте к пунктам сбора, взяв с собой личные вещи и документы! Следуйте указаниям сотрудников органов внутренних дел и государственной власти!

Объявление заглушила взвывшая над полустанком сирена. Среди солдат наметилось движение, мимо рысью пробежало несколько молоденьких срочников.

Чесучовый мелкими шажками приблизился к одному из нацгвардейцев, стоявших у ограждения.

– Прошу извинить, товарищ военный, – пробормотал он. – А куда нам укрываться?

Старлей смерил его холодным взглядом.

– Сами ждем приказа, – буркнул он. – Говорят, на переезде "Камаз" не разъехался с эшелоном. Вот и стоим. Когда надо будет прятаться – вам доведут, куда, – он отвернулся.

– Дурдом, – толстовка сплюнула. – Куда ехать – не знаем, что творится – не представляем. Одно утешение, никому нахрен не нужен этот полустанок, чтобы его бомбить.

– А вы откуда знаете?! – чесучовый, похоже, вновь оседлал любимого конька. – Вы уверены, что они не испепелят всю земную поверхность?

– Хотели бы – испепелили, – буркнул его собеседник.

Ник не прислушивался к разговору. Снова вернулась ставшая привычной в последние дни спасительная отстраненность. Когда весь твой мир разлетается на части, сменяясь калейдоскопом лиц, мест и новостей под голубым сиянием шести звезд апокалипсиса – и не остается другого выхода.

Холодный весенний ветер забирался под куртку и гонял бумажки по перрону. Галка опустилась на перрон, принялась выковыривать что-то съедобное из щели между камнями. Недовольно скосила глаз в сторону людей.

Тичиак опустился на выветрившийся бетонный склон, принялся выковыривать что-то съедобное из щели между плитами. Недовольно скосил глаз в сторону ли-ча.

Ш-Тилл наморщила губу, ответив тичиаку недовольным взглядом. Три часа в засаде – и все может пойти насмарку из-за проклятого летуна. Чиллаты – звери умные, и недовольный крик летучего ящера может их встревожить.

Она замерла в полной неподвижности, надеясь, что тичиак примет ее за кусок бетона. Сплетенная из обрывков пластиковых мешков накидка с прихваченной рыбьим клеем бетонной крошкой не только хорошо маскировала блестящую в лучах утреннего солнца шерсть ли-ча, но и худо-бедно защищала от порывов свежего бриза.

На фоне рассекающего горизонт обломка шпиля Двенадцатого маячили паруса двух лодок племени. Болид, который племя видело на прошлой восьмидневке, и впрямь оказался дурным предзнаменованием – рыбьи косяки покинули прибрежные воды острова. Ши-Лейе со своими дружками уже заговаривал – пока не в присутствии Старшего – о рыбалке в водах Двенадцатого острова. Да, повод к войне между племенами – но разве лучше позволить голодать женщинам и детям? Даже если война пойдет неудачно – что же, племя избавится от лишних ртов.

Ш-Тилл усилием воли заставила себя успокоиться, и ее мех разгладился. Если ей повезет на этой охоте – дурачье утихнет. Мяса одного чиллата хватит племени на дня два-три, а там, глядишь, уловы станут обильней.

Тичиак взмахнул перепончатыми крыльями и взвился вверх. Чиллаты, пасущиеся под обрывом, где гарпун Ш-Тилл не мог их достать, вскинули головы над водой. Проводили взглядом мелькающие серо-голубые крылья.

Неужели удача? Один из тяжеловесных чиллатов, неуклюже шлепая по воде длинным плоским хвостом и толкаясь ластами, кажется, выбирался на мелководье. Он обвел берег подслеповатым в воздухе взглядом. Склонил голову и принялся обрывать с пологой древней бетонки плети водорослей.

Ш-Тилл затаила дыхание. Ее четырехпалая ладонь очень тихо сжала древко гарпуна. Черные глаза впились в поднимавшуюся над волнами спину.

Сейчас... сейчас... Сейчас!

Сброшенная накидка отлетает в сторону. Заученное движение – гарпун вверх, ногу под себя – и Ш-Тилл выгнулась, словно лук, и снова согнулась, всем телом посылая в полет копье со стальным зазубренным наконечником. Тонкая черная нить протянулась вслед за гарпуном.

Чиллат завизжал. Гарпун глубоко вонзился в толстый бок животного. Древний трос, привязанный к заржавелой скобе, натянулся, словно струна, когда чиллат попытался уйти в спасительную глубину. Ш-Тилл запрокинула голову, насколько позволяло ей телосложение, и издала пронзительный визжащий вопль.

Над краем парапета поднялось еще две блестящих сутулых фигуры. Ши-Алч и Ши-Те бросились вслед за Ш-Тилл, подняв фонтаны брызг, ворвались в морскую воду. Занесли копья, поочередно метнули в судорожно бьющегося чиллата. Копье Ши-Алча скользнуло по гладкой шкуре, зато Ши-Те удалось метко всадить гарпун в ласт животного. Чиллат выгнулся, пытаясь достать пронзившую конечность палку зубами, и Ш-Тилл, рискованно бросившись вперед, всадила копье в подставленную шею.

– Третья Атака! – Ш-Телл торопливо затягивала петлю под ластами туши. – Тащите, тащите! Пока не пришли морские пасти!

Ли-ча налегли на тросы. Чиллат весил немало, но и силой троица не была обижена – и вскоре мокрая серая туша оказалась вытащена далеко от уреза воды, туда, где не приходилось волноваться об угрозе со стороны морских хищников.

– Ура! – Ши-Алч неуклюже выплясывал вокруг туши, размахивая копьем. – Мы сыты! Мы сыты!

– Мы будем сыты, когда притащим мясо в сушильню, – охладила его пыл Ш-Тилл. – Помогите мне с разделкой!

Китичиаки, привлеченные запахом крови, закружились над берегом, издавая щелкающие возгласы. Ши-Те погрозил ящерам копьем. Началась нудная и привычная работа – освежевать, срезать мясо, завернуть ломти в лоскуты шкуры, обвязать веревками.

Когда солнце зависло напротив сверкающей вершины шпиля, охотники сделали перерыв. Затрещали в челюстях три крохотные сушеные рыбки, скудный обед был запит морской водой. Прошли миллионы лет с тех пор, как предки ли-ча выбрались из соленых пустынных болот на сушу, но способность без вреда для здоровья утолять жажду морской влагой они так и не утратили. Полезное качество, когда-то позволившее ли-ча за считанные сотни лет расселиться по всем берегам Кольца Речи. А теперь – выжить племенам, населяющим бетонные атоллы Подпорок.

– Славная охота! – заметил Ши-Те, одобрительно похлопал Ш-Тилл по руке. – Клянусь Мостом, хоть ты и девушка, с тобой что в лодке, что в засаде добыча лучше, чем с любым из рыбаков!

Ш-Тилл смерила охотника взглядом. Она давно подметила, что Ши-Те чаще прочих рыбаков старается оказаться с ней в одной команде. Не то чтобы это ее раздражало. Блестящая шерсть, сильные руки – Ши-Те был довольно привлекательным юным ли-ча. И знал, надо отдать ему должное, какой комплимент придется Ш-Тилл по душе.

Может, когда наступит сезон праздников, и лодки с женихами и невестами возьмут курс на Торговый остров, ориентируясь днем по блеску шпилей, ночью – по звездам, стоит задержаться с ним на ночном берегу?

Она перевела взгляд на тушу. Вернее, на костяк, за которым им предстояло вернуться вечером. Конечно, кость – не драгоценный пластик, но и она на многое сгодится.

– Знаешь, что я думаю? – решившись, произнесла она.

– Да? – Ши-Те повел ухом. Вряд ли догадываясь, о чем намерена заговорить охотница.

– Предки разводили чиллатов. Так говорит Книжница. Держали в загонах, выкармливали, выводили породы для мяса и для яиц. Почему нам не попробовать?

Ши-Алч фыркнул. Ши-Те тоже выглядел настроенным скептически.

– Как же ты попробуешь? Вытащишь чиллата на берег и потащишь связаннным?

– Племя Двенадцатого говорит, что торговцы с Кольца рассказывают, что тамошние племена охотятся на лежбищах на манер рыжешерстных зверей. Один охотник отвлекает самку, второй хватает яйца или набрасывает петлю на детеныша. Летом чиллаты устраивают лежбище на этом самом берегу. Почему не рискнуть?

– И где же его держать? – осведомился Ши-Те. – На воздухе шкура чиллата засохнет и воспалится.

– Квадратное озеро? – предложила Ш-Тилл, на ходу обдумывая идею. – Там есть водоросли, там достаточно глубоко для чиллата. А если их не хватит – мы все равно каждый день ходим к берегу, почему не прихватывать охапку-другую водорослей? Зато у нас даже в голодный сезон будут яйца! Не хуже, чем у предков!

Ши-Алч издал насмешливый щелчок.

– У предков были чиллаты, машины и вдоволь железа и пластика, – напомнил он. – У предков был электрический огонь, Мост-До-Космоса и Дом-В-Небесах. Помогло ли это им против Оскорбителей?

– Они отбили Первую Атаку, – затараторила Ш-Тилл, на ходу вспоминая слова Книжницы. – Они зажгли в небесах "солнечный огонь" и спалили космические лодки Оскорбителей. Они отстроили сожженные города и подвесили в космосе дома для войны.

– А потом была Вторая Атака, и небеса потемнели, – теперь и Ши-Алч цитировал тексты, что вечерами прилежно переписывали Книжницы. – И не осталось ни единого города, и не помогли "копья солнечного огня". И Подпорки были разбиты, а Мост-До-Космоса стал Лентой-Из-Пламени. И если мы будем жить так, как жили предки – Оскорбители явятся с Третьей Атакой. И тогда – не останется ни единого ли-ча ни в море, ни на берегах Кольца Речи.

Ш-Тилл вздохнула. Как давно приходили Оскорбители? Книжницы уверяли, что со времен Второй Атаки прошло не менее шестисот лет. Как много правды было в древней и страшной легенде? Но вслух она не осмеливалась произнести столь кощунственные слова даже рядом с друзьями.

– Пора идти, – сказала она, поднимаясь на ноги и взваливая на сутулую спину тюк с мясом.

Охотники двинулись прочь от берега вдоль железной тропы. Конечно, узкая стальная дорожка, протянувшаяся над кораллобетоном, давно рухнула с опор и была частично перекована кузнецами племен на наконечники, ножи и прочие полезные вещи, частично – выменяна на товары с Кольца Речи. Но название для пути, соединявшего центр рукотворного острова с набережной, сохранилось.

Полуденное солнце блестело на решетчатых очертаниях Подпорки. Удивительно тонкая ферма устремлялась в небеса, обрываясь там, где когда-то ее срезало (если верить легендам) пламя оружия Оскорбителей. Ш-Тилл задержала на ней взгляд, вновь задумавшись. Верно ли говорят – если найдется смельчак, что поднимется до деформированной, оплавленной вершины Подпорки, гнев Оскорбителей пробудится вновь, и начнется Третья Атака?

Тут же перевела взгляд под ноги – на этом пути встречались острые сколы и выбоины в кораллобетоне, грозящие падением неосторожному путнику. Краем глаза отметила скользнувшую по бетону тень, должно быть, от давешнего тичиака.

– Что это?! – услышала она удивленный возглас Ши-Те. Подняла голову.

Создание, что описывало низко над ними круги, и впрямь походило на тичиака. Тот же серый окрас с голубоватыми переливами, та же манера покачивать крыльями... Вот только вместо перепончатых крыльев тичиака существо раскинуло широкие блестящие плоскости, больше походившие на крылья насекомого. Насекомыми были и узкая талия неведомого создания, и толстый хвост – больше смахивающий на хвостовой плавник морской пасти, и венчающий его безглазую голову пучок то ли усов, то ли щупалец.

– Ну и урод, – фыркнул Ши-Алч. – Откуда он прилетел, с материка? В жизни таких не видел?

Ш-Телл продолжала наблюдать за странным летающим гостем. Что-то ей в нем не нравилось.

– Что ему от нас надо? – она выхватила гарпун из перевязи.

– Мяса, – предположил Ши-Те, последовав ее примеру. – Чует свежатину.

Ш-Телл недовольно прижала уши.

– Не бойся, – Ши-Те успокаивающе положил руку на плечо напарницы. – Он не слишком-то велик, в половину ли-ча величиной. Если и бросится, мы его...

Создание резко сложило крылья, проваливаясь вниз и вперед. Раздался хлесткий щелчок, словно удар кнута.

Ш-Телл увидела, как вырвалась из груди загадочной твари крохотная черная точка. Услышала резкий свист и увидела, как Ши-Те, вздрогнув, словно невидимый кнут дотянулся до его спины, сгибается в поясе и рушится на бетон.

– Морское дерьмо! – раздался испуганный возглас Ши-Алча. Создание мчалось к ним, снижаясь. Словно сама по себе, рука Ш-Телл вскинулась – и послала гарпун прямо в тупорылую безглазую морду.

Крылатая тварь вильнула в сторону в последнюю секунду, разминувшись с летящим копьем. Снова раздался щелчок и свист. Какой-то инстинкт подсказал Ш-Телл броситься назвничь.

Удар пришелся ей в поясницу, чуть выше перевязи, и был даже не слишком сильным. Скорее, жалящим и обжигающе-холодным. Ш-Телл вскочила, выхватывая следующее копье – и в движении ощутила, как конечности перестают ее слушаться.

Она ударилась спиной, падая снова. Но боли не почувствовала. Крылатая тень на секунду затмила солнце и Ш-Телл услышала сдавленный крик Ши-Алча. Ли-ча попыталась хотя бы оскалиться – и поняла, что ее голова бессильно откинулась на кораллобетон, а изо рта сочится тонкая струйка слюны.

Тень надвинулась снова. В поле зрения вплыла тупорылая безглазая морда. Чудовище висело в воздухе неподвижно, как не сумел бы ни один тичиак. Шерсть Ш-Телл шевелил исходивший от него ветер.