Текст книги "Жена для звездного варвара"
Автор книги: Ольга Ярошинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
ГЛАВА 25
Я попыталась изобразить удивление, улыбнулась.
– Это всего лишь вариация от Эврики, – промямлила я. – Так меня звали в детстве…
– Кто тебя звал так? Где прошло твое детство? Кто твои родители?
Валд взял муфлю на руки, и та, даже не думая его кусать, зашипела на меня.
– Ты ведь знаешь… Я жила в монастыре…
– Расскажи девять заветов богини.
– Это что, допрос? – натянуто улыбнулась я. Шагнула к Валду, чтобы прикоснуться к нему, снять напряжение, но отдернула руку, когда муфля щелкнула клювом совсем близко от моих пальцев.
– Почему муфля кидается на тебя, как на злейшего врага? Эти животные улавливают малейшие колебания настроения хозяина и готовы пожертвовать жизнью ради него. Что ты сделала с настоящей Эврикой? – Валд смотрел на меня так сурово, что я почувствовала, как слезы подступают к глазам.
– Это все дурман-цветы, – выпалила я объяснение, которое пришло на ум. Указала на лепестки, разбросанные по земле. – Она стала агрессивной от запаха. Скоро все пройдет.
– Это обычные цветы, – возразил Валд и ткнул в венок, до сих пор висящий у него на груди. Муфля, как назло, проявляла к нему досадное равнодушие.
– Мы только что любили друг друга, – демонстративно возмутилась я, решив, что лучшая защита – нападение. – А теперь ты полагаешь, что я не твоя жена?
– Моя, – ответил Валд, почесав муфлю за ушком. – Чья ж еще. Но не Эврика. Так кто ты такая, Ева?
Подняв юбку, я натянула ее до пояса. Осмотревшись, так и не нашла трусов. Не помню даже, сама я их сняла или при помощи Валда. Отчего так получается, что в самые ответственные моменты на этой планете я вечно без исподнего?
– Я пыталась тебе рассказать, – пробурчала я. – Ты не поверил.
Хочет услышать правду – что ж, сам напросился, хотя для него было бы куда лучше провести оставшиеся дни в неведении.
– Когда? – нахмурился Валд. – В лесу? Когда ты сказала, что ты – космическая мышка?
Я глубоко вздохнула. Муфля фыркнула на меня, успокоенная поглаживаниями Валда.
– Да, – ответила я. – И я не Эврика. Я из будущего, Валд. Я отправилась на триста лет назад, чтобы изменить ход истории на вашей планете. Шиаги перебили бы всех людей и стали доминирующей расой. Они получили бы голос на Совете, от которого зависит судьба всего человечества.
Валд молчал, и глаза его казались черными.
– Ты веришь мне? – спросила я.
– Ты воин?
– Нет, – ответила я. – Вернее, я служила в армии, но сейчас не воин.
– Почему тогда отправили тебя?
– На самом деле отправили двоих – воина, очень хорошего, одного из лучших, и меня. Было два подходящих варианта для подсадки сознания – тела людей, которые должны были погибнуть насильственной смертью. Эврика убила бы тебя в брачную ночь, а потом покончила с собой. Тот воин должен был занять твое тело, а я – тело Эврики, чтобы она не представляла для него угрозу. Я была бы кем-то вроде тыла. Миссию возложили на воина, который должен был стать тобой. Но у него не получилось.
Валд все так же смотрел на меня, и я не могла понять, о чем он думает.
– Вспомни, – сказала я, – ты жаловался на головную боль в день свадьбы. Это чужое сознание пыталось занять твое тело. Я здесь, я сейчас, я существую. Воспоминания, которые не были твоими.
Валд медленно кивнул.
– Ты оказался сильнее его, – шмыгнула я носом. – А я осталась на вашей планете одна.
– Ты выполнила миссию.
– Это сделал ты! – горячо возразила я. – Валд, это так важно! Ты предотвратил войну!
– И что теперь? – спросил он сразу главное, и я сглотнула. – Что произойдет после выполнения задания?
– Я… Через восемь дней мое сознание покинет это тело, и я вернусь назад, в свое время.
Муфля взвизгнула, и Валд расслабил сжавшиеся пальцы.
– Ты вернешься назад? – повторил он вкрадчиво.
Я кивнула, отвернулась, прикусила губу.
– Ты принесла мне брачные клятвы, женщина! – Голос его прогрохотал над берегом. – Ты отдала мне свою девственность!
Не свою, но допустим.
– Ты говорила, что любишь меня, и вчера клялась мне в вечной верности, а теперь заявляешь, что вернешься назад?!
Я посмотрела на Валда и испуганно отступила на шаг. Муфля прижала уши к голове и зашипела на меня снова, будто почувствовав в лице Валда союзника.
– Что там такого, в твоем времени, чего нет здесь?
– Там… – Я растерялась. – Там мой брат. И я просто не могу…
– Эва! – Он будто поперхнулся моим именем и произнес другое: – Ева – твое настоящее имя, ведь так?
Я кивнула.
– Ты врала мне! Все это время врала и притворялась!
– Нет, Валд. – Я все-таки расплакалась. – Я не врала! То есть врала, конечно, но в главном – нет.
Он развернулся и пошел к пирамиде с муфлей под мышкой. Капитанский халат остался белым комком лежать на земле. Я опустилась на него и зарыдала. Обнаженный силуэт Валда сначала стал светлым пятном, а потом и вовсе растаял в ночи.
Мне надо попытаться ему все объяснить. Сейчас он злится – и это нормально, но потом, когда поразмыслит, остынет. Так ведь было и с тем отваром: побесился – и успокоился. Я расскажу, что не от меня зависит мое возвращение, что я всей душой хотела бы остаться с ним. Что мой брат уже взрослый, и, боюсь, мы давно отдалились друг от друга. Я просто не могу ничего изменить.
Он поймет.
Я поправила обручальный браслет и встала. Вытерла щеки, подняла халат и встряхнула его от песка. Глянула в сторону костров – там все еще было многолюдно. А в море белел остов девятого Ковчега. Я медленно подошла к кромке волн, ступила босыми ногами в пену.
– Эвочка?
Вздрогнув от неожиданности, я повернулась к Энтропии. Та виновато улыбнулась мне, потеребила кончик косы, заплетенной черной лентой. Сейчас Энни выглядела куда спокойнее и адекватнее, чем на похоронах.
– Здравствуйте, – сказала я неуверенно.
Кто знает, чего ожидать от этой тетки? Хотя теперь-то уж что? Магнус принес клятву верности, Валд стал капитаном. Все, планам Энтропии не суждено сбыться. В ее интересах сейчас вести себя тихо и не отсвечивать, чтобы не потерять статус вовсе. Может, ее выходку простят, спишут на горе от потери брата…
– Почему ты здесь одна? – спросила она. – Где Валдик?
– Ушел, – скупо ответила я, посмотрев в море. Лунные дорожки касались обломков Ковчега и рассыпались бликами. Величественный корабль, который пересек пол-Вселенной, теперь стал домом для рыб.
– Великое яйцо, – выдохнула Энтропия, встав рядом со мной. – Твой отец всегда почитал богиню и ее наследие куда больше, чем мой покойный брат. Алистер отдал свою дочь в монастырь и тем проявил глубину своей веры.
Мне не хотелось ее слушать и уж тем более – рассуждать о вере Алистера, который готов был убить свою дочь, лишь бы получить белую пирамиду, пусть и с глазом богини на верхушке.
– А ты видела лик богини? – спросила Энтропия, и я встрепенулась.
А ведь верно! Есть еще и лик! И сейчас мой единственный шанс увидеть, что это такое.
– Нет, – сказала я. – Покажете мне?
– Конечно, – ласково улыбнулась Энтропия. – Правда, туда надо еще дойти…
– Да, Валд говорил, что это в другой стороне…
– Поспешим же, – сказала Энни, взяв меня под руку. Ее рука была мягкой и немного влажной. – Ты будешь поражена в самое сердце!
Мы пошли вдоль кромки волн, отступающей все дальше, оголяющей россыпи ракушек и пучки водорослей. Энтропия все говорила и говорила, и из-за ее монотонного бубнежа у меня разболелась голова.
– Я ведь искала Валдика, хотела поздравить его с назначением, – щебетала она доверчиво. – Конечно, я предпочла бы видеть на посту своего сына. Магнус совершенно особенный. Он рожден, чтобы стать великим. Я увидела его милое личико и поняла это сразу же – ему предначертана особенная судьба. Согласись, редко в ком встретишь такое сочетание качеств. Он умный, смелый, великодушный… Даже в том, как он принес клятву верности своему брату, есть нечто грандиозное.
– Это было красиво, – подтвердила я, перехватывая удобнее капитанский халат, который несла, зажав под мышкой одной рукой. – Я не ожидала…
– Никто не ожидал, я так точно, – хмыкнула она. – Преклонить колено перед тем, кого мог бы победить. Уступить, проявив братскую любовь и снисхождение… Скажи, он нравится тебе, мой Магнус?
Я замялась, не зная, как ответить на ее вопрос.
– Как брат, – сказала я. – Он нравится мне как брат.
– Конечно, – протянула она. – А ведь он к тебе питает совсем иные чувства. Ты знаешь?
Я с подозрением покосилась на Энтропию. Идем с ней в ночи непонятно зачем и неизвестно куда. Разговариваем о величии Магнуса. А Валд где-то голый, злой и с муфлей. Исчезну – будет думать, что вернулась в будущее, и станет ли меня искать?
Мы как раз проходили мимо костров, и я увидела рыжую макушку Бага, сидящего на поваленном бревне.
– Подождите минутку, – попросила я и, высвободив руку из цепкой лапки Энтропии, подбежала к нему. Разговоры у костра смолкли, любопытные лица повернулись ко мне. Ну да, платье смято, волосы всклокочены. Поздравила мужа с назначением в капитаны, как могла.
– Баг, – позвала я, тронув плечо. – Можешь найти Валда?
– Конечно, – кивнул он, обернувшись. – Все в порядке?
– Я рассказала ему, – прошептала я. – Все. И он психует.
– Ох, – выдохнул Баг, встал, выпрямив колени, и мне сразу пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза. – Куда он пошел?
– Мы расстались у обломков Ковчега… яйца. И он пошел куда-то к пирамиде, – пояснила я. – Баг, Энтропия ведет меня к лику богини. Это там?
Баг остро глянул на тетку, которая ждала меня у моря.
– Да. Сейчас все туда пойдут. Хорошо. Я найду Валда и приведу его к тебе. Ему надо время все обдумать и остыть. Он всегда так – побудет в одиночестве, разложит все по полочкам в своей голове и потом готов принимать решение.
Я вздохнула, повертела в руках испачканный халат и протянула его Багу.
– Вот, отдай ему, – сказала я. – А то он ушел, даже не одевшись.
Баг расплылся в многозначительной улыбке, и я быстро ушла к Энтропии.
– Пойдем? – спросила она.
– Да, я попросила Бага передать халат Валду и сказать, где я, – ответила я, специально обозначив, что теперь все знают, с кем я и куда пошла. Все же не доверяла я Энтропии, хоть убей. Но не станет же она мне вредить на глазах всего экипажа?
– Хорошо, – улыбнулась она. – Лучше всего лик виден на рассвете, так что, если хочешь, можешь пойти туда позже…
Я остановилась, сделав вид, что запуталась в водорослях. Подняв ногу, почесала босую пятку, обернулась на костры. Никто еще не спешил к богине, так, может, и мне лучше дождаться Валда?
– Хотя сейчас, в ночи, тоже видно хорошо, – невинно продолжила Энни. – Кари, Вита и Ортем освещают ее прекрасный лик, и надписи легко разобрать. К сожалению, никто из ученых умов так и не понял, что там написано, – сокрушенно вздохнула она. – На рассвете, когда Эштар бросает свои лучи на лик богини, знаки расплываются. Впрочем, тебе это все равно неинтересно. Как монашка, ты наверняка больше воспринимаешь мир сердцем, чем умом. И на рассвете вместе со всеми преклонишь колени перед ликом богини и прочтешь молитву во славу ее.
Я решительно потянула Энни вперед. Неведомые надписи меня окончательно заинтриговали.
Берег постепенно поднимался выше, и я вскоре пожалела, что забыла туфли на берегу, потому что теперь море шипело где-то под обрывом, а мы взбирались по каменистому утесу. К счастью, три луны действительно светили ярко, так что я видела, куда ставить ноги.
– Почти пришли, – возвестила Энтропия, – ох, я так волнуюсь.
По ней было заметно: щеки раскраснелись, грудь вздымалась. Тетушка Энни так религиозна?
– Это всегда словно в первый раз, – призналась она. – Такое острое чувство. Я ощущаю себя живой как никогда.
– Лик богини так впечатляет?
– Да, – ответила она и загадочно улыбнулась, словно говорила вовсе о другом.
Я обернулась. Костры превратились в искорки. Я попыталась разглядеть среди неясных силуэтов кого-нибудь в грязном халате, но не смогла. Надеюсь, Баг найдет моего мужа и поможет ему принять правду. Как же не вовремя появилась муфля! Просто злой гений какой-то! Я задумчиво потерла ягодицу, за которую она меня ущипнула.
– Знаешь, я ведь подумывала о том, чтобы взять Магнусу невесту из монастыря, – призналась Энни. – Чтобы жена его была скромной, покорной, услужливой. Рожала бы детей, слушалась мужа, повиновалась свекрови… Узнав тебя получше, я передумала. – Она хихикнула.
– Уверена, Магнус захочет сам выбрать себе жену, – ответила я, нисколько не уязвленная ее признанием.
– Но мудрый совет любящей матери никогда не будет лишним, – возразила она. – Все же он так молод и горяч, мой мальчик. Он пока не может видеть далеко. Принимает решения с юношеским пылом. Это неплохо, – поспешила она его оправдать. – Просто он еще не повзрослел. Но иногда его нужно подтолкнуть в правильном направлении. Или сделать так, чтобы выбора не осталось вовсе.
– Это Магнуса-то подтолкнуть? – Я улыбнулась. – Боюсь, вы плохо знаете собственного сына. Он из тех, кто предпочитает набивать шишки и набираться опыта на собственных ошибках.
– Мы пришли, – оборвала меня Энтропия. – Лик богини вон там.
Мы остановились на остром утесе, вытянувшемся в море, словно длинный каменный язык. Под ним волны грохотали, сворачивались в пенные воронки, шумели и, злясь, бросались на скалы. Здесь будто встречалось два течения, и казалось, что не волны, а две армии бросаются друг на друга грудью, чтобы отступить и снова ринуться в бой.
Лик богини, проступивший над водой, был прекрасен, но мог принадлежать как Фернанде, так и любой другой женщине. Вода сгладила ее черты, оставив лишь наметки носа, глаз и линии губ, на левую мочку модной серьгой намотался пучок водорослей.
– Кто сделал ее? – спросила я. – Когда?
– Она была тут все время, – ответила Энтропия, пожав плечами. – Некоторые даже утверждают, что ее создали твари с грязной кровью, которые принесли первым людям синий мор.
Я подвисла, переваривая информацию.
– А где надписи?
Может, они хоть что-то прояснят? В тусклом свете я не могла определить, из какого материала создана статуя. Это явно был металл, но он не заржавел и не покрылся налетом, статуя матово переливалась темной бронзой под лучами трех лун, на полустертых губах играла легкая улыбка.
– Они пониже, взгляни на книгу, что держит богиня, – посоветовала Энтропия. – Хотя не знаю, зачем тебе это. Неужели ты думаешь, что с ходу поймешь то, над чем бились лучшие умы человечества? Ты слишком много мнишь о себе, Эврика. И знаешь, что я не могу понять?
– Что? – машинально переспросила я, подходя к краю обрыва. Богиня действительно держала в руках книгу из более светлого материала, на страницах которой виднелась россыпь странных знаков, похожих на формулы. Я видела такие на кинжале Валда! Сунув руку в карман, нащупала шершавую кожу рукояти.
– Ты предпочла моему сыну Валдика. – В голосе Энтропии послышалось явное недоумение. – Как можно не видеть, что Валд – лишь грубая копия настоящего шедевра?
– Может, это ваш Магнусик копия? – спросила я. Все же ей удалось вывести меня из себя.
– Он – Магнус, – отрезала Энни. – А не Магнусик.
Я пожала плечами, снова повернулась к надписям, заинтересовавшим меня. В нижнем уголке страницы книги я наконец нашла кое-что знакомое: схему Солнечной системы истинной Колыбели.
– Ты тоже слишком молода, – сказала Энтропия, которая мне уже порядком надоела. – И тебе тоже надо придать верное направление.
– Как-нибудь сама разберусь, – пробормотала я.
Как назло, одну из лун затянуло тучами. Я шагнула еще ближе к обрыву, море внизу зашумело, вспенилось, будто вскипев под моими ногами. Чуть в стороне, где волны успокаивались, я заметила на берегу лодку. А потом меня с силой ударили под зад, и я, не удержавшись, полетела с обрыва.
Я ушла под воду с головой, течение подхватило меня, закружило. Я хаотично загребала руками, пытаясь понять, где верх, где низ, где спасительный воздух… Глаза защипало от соли, вода проникла в уши, тяжелые юбки облепили ноги. Меня на секунду вынесло на поверхность, и я жадно вдохнула, а потом волна с размаху приложила меня о книгу богини, и я погрузилась во тьму.
ГЛАВА 26
Энтропия, учащенно дыша, жадно всматривалась в волны, играющие с телом девушки, как с матерчатой куклой. Когда Эву швырнуло о статую, а потом медленно затянуло под воду, Энтропия ахнула, торжествующе вскрикнула и всплеснула ладонями от восторга. Богиня проявила милосердие и приняла жертву. Значит, и дальше все будет хорошо. Энтропия спустилась по крутой тропке, цепляясь пальцами за каменные выступы и оскальзываясь. Она посматривала в море, но тела не было видно. Затянуло в водоворот, измочалило о камни… Хорошо бы Эву подольше не нашли. А, впрочем, без разницы. Ее самой тут все равно уже не будет.
Энтропия столкнула в воду легкую лодку, забравшись в нее, подняла сложенный парус – черный и островерхий. Ветер сразу наполнил его, изогнув, как плавник хищной рыбы. Энни и сама ощущала себя настоящей хищницей глубоководья. Она долго плавала кругами, подбираясь к жертве, и потом напала, сомкнув челюсти, когда никто не ждал.
Глупые. Думали, теперь она сложит руки. Как задавалась Инфинита, как бесстыдно гордилась ублюдком, которого Рутгер принес ей, словно щенка.
Уж она бы не потерпела к себе такого отношения, и приблудный отпрыск отправился бы вслед за мамашей, даже не научившись ходить! А ведь Инфинита – ее должница, пусть и не знает об этом. Это Энтропия избавила ее от соперницы. Та имела слишком большое влияние на брата и была опасна.
Амперу повезло – он вовремя лишился руки. Рутгер и так был одной ногой в небесном экипаже. А вот подобраться к Валду оказалось непросто. Пусть Алистер сам с ним разбирается. Энтропия выполнила свою часть сделки – теперь у него есть повод напасть на обитель. Его дочурка трагически погибла прямо в день богини. Недосмотрели, не уберегли, а скорее – сами избавились от неподходящей партии, не захотели видеть рядом с капитаном дочь врага. Что ж, теперь они испытают праведный гнев Алистера, который обрушится на обитель, словно большой прилив.
А потом, когда все уляжется, Алистер поставит капитаном Магнуса – уговор есть уговор. Так люди будут меньше роптать, а у остальных капитанов не будет повода вмешиваться в дела обители – ведь на посту будет член экипажа Рутгера.
Энтропия счастливо вздохнула, представив, как хорош будет Магнус в белых одеждах. Ветер гнал легкую лодочку вдоль побережья на юг. Она видела удаляющиеся костры, стены замка, сияющие белизной даже ночью. Глаз богини вдруг вспыхнул синими молниями, и Энтропия, поежившись, достала из-под сиденья свернутый плед и закуталась, вынула бутылку с травяным чаем и отпила глоток. В горле першило от соленого морского воздуха, щеки горели от холодных брызг. Богиня не может гневаться на нее. Ведь все, что она делала, было ради сына. Богиня сама – мать всего сущего, и она должна понимать, что такое материнская любовь.
– Я смотрю, тебе понравилось ходить голым.
Баг появился из темноты и развернул перед Валдом изрядно измаранный капитанский халат. Валд вздохнул и, придерживая муфлю то одной рукой, то другой, оделся.
– Ты нашел питомца Эврики, – заметил Баг.
Валд опять вздохнул, чувствуя себя дремучим старцем. На душе было муторно и противно, и хотелось выплеснуть все, но как бы друг не решил, что он нанюхался дурман-цветов.
– Это не ее питомец, – пробурчал Валд. – Муфля готова была ее растерзать, хотя видно, что это спокойное и миролюбивое животное.
Муфля фыркнула, устраиваясь удобнее у него на руках, положила морду на сгиб локтя.
– Она думает, что Ева убила Эврику, – прозорливо догадался Баг.
– Ты знаешь! – воскликнул Валд.
– Она рассказала мне в день, когда родились мои дочери, – признался Баг. – Друг, я представляю, как тебе тяжело, но Ева – лишь орудие в руках судьбы. Она выполняла приказ…
– Вот именно! – горячо подтвердил Валд. Муфля взвизгнула, заглядывая ему в глаза, и Валд машинально ее погладил. – Теперь я не знаю – каждый раз, когда она целовала меня, обнимала, любила – была ли она честна со мной или всего лишь выполняла приказ?
– По сути, она спасла тебе жизнь, – напомнил Баг. – Настоящая Эврика прикончила бы тебя.
– Кто знает…
– Если мы верим, что Ева из будущего, то почему бы не поверить и в это.
– Я должен поговорить с ней, – сказал Валд. – Выяснить все. Узнать детали.
– Ох, ты даже не представляешь, сколько всего я от нее узнал! – простонал Баг. – У меня просто голова пухнет от идей, которые можно воплотить в обители! Это будет прорыв! Твое правление запомнят навечно!
– Где она? – спросил Валд.
– Пошла смотреть на лик богини с Энтропией.
– С тетей? – нахмурился Валд.
Муфля почувствовала его тревогу и зашипела, высматривая источник опасности.
– Валд, будь с Эвой помягче. Ты только представь, что перенесла эта девушка!
– Не могу обещать, – пробурчал Валд, широко шагая. – Я тоже много всего перенес. – Он остановился, будто напоровшись на преграду, посмотрел на Бага, потрясенный. – Она издевалась надо мной! Она точно знала, как происходит близость между мужчиной и женщиной, но заставила меня объяснять!
– Но ты ведь объяснил, – ухмыльнулся Баг. – И рассказал, и показал…
Валд снова вздохнул и прибавил шагу.
– Поспешим, – сказал он. – Из монастыря ли Ева, или из космического корабля – ты вообще представляешь такое? – она моя жена. И мне не нравится, что она шляется в ночи с Энтропией, которой больше нет веры.
Они дошли до обрыва, под которым сердились волны, омывая вечный лик богини, преклонили колени.
– Похоже, они уже ушли, – сказал Баг, нарушив торжественное молчание.
Муфля зашипела, дергаясь и вырываясь из рук Валда, спрыгнула на землю и подбежала к самой кромке утеса. Уши ее поднялись торчком, а короткий хвостик напрягся, вытянувшись в линию. Она рыкнула, низко подпрыгнула на перепончатых лапках, мелкие камешки посыпались вниз в бурлящее море.
Валд схватил муфлю за шкирку и взял на руки. Подошел к краю обрыва, холодея от дурного предчувствия. Муфлю колотило, она повизгивала, показывая явное волнение.
Баг тоже подошел, стал рядом.
– Там ничего нет, – сказал он. – Ладно, друг, пошли домой. Твоя жена наверняка ждет тебя в кровати. Моя так точно. Зельда теперь только и делает, что спит да ест, а потом дочери едят ее молоко, и они спят все вместе. Я иногда чувствую себя лишним.
– Заделай ей еще сына, – посоветовал Валд.
– Она пока не дает мне и шанса, – грустно признался Баг, пригладил печально обвисшие усы. – Так ты идешь?
– Чуть позже, – ответил Валд.
Баг кивнул и пошел назад, к кострам и белеющей громаде замка, а Валд остался на обрыве. Ветер пробирался под полы его халата, по ногам побежали мурашки. Муфля никак не хотела успокаиваться, щелкая клювом и вырываясь из рук. Море шумело, вздыхало, закручивалось в воронки и выплескивалось пеной. Валд приметил крутой спуск и направился туда, придерживая муфлю под рукой. Оступившись и съехав по камням голым задом, шикнул от боли. Муфля вырвалась и бросилась вперед, бесстрашно кинулась в море, но ее вынесло назад первой же волной.
Валд прошелся по берегу и заметил след недавно спущенной лодки. Вернулся назад к бухте. Муфля бесновалась, бегая вдоль кромки волн, шипела и повизгивала, а хвостик ее нервно дрожал.
– Она что, там? – тихо спросил Валд.
Муфля коротко тявкнула и снова бросилась в воду. На этот раз ей повезло больше, и она поплыла вперед, разрезая волны.
– Вот бездна! – выпалил Валд и, скинув халат, разбежался и нырнул в холодную воду.
Я умерла. Утонула в море, захлебнувшись соленой водой.
Так странно. Я иначе представляла смерть. Когда мое сознание вытащило «Иглой» и я потеряла ощущение границ собственного тела, а вокруг замерцали звезды, – было похоже. А сейчас – не особо. Хотя я ведь впервые умерла, так откуда мне знать, каково это.
Было очень темно. Иногда я замечала какие-то тени, словно мрак сгущался и рассеивался, и снова становился совершенно непроглядным. Мне было холодно: от кончика носа до пальцев на ногах. А еще – больно. Слезы наверняка текли бы по моему лицу, если бы я могла плакать после смерти. Грудь сдавило, конечности онемели, а шею жгло так, будто на нее сзади поставили раскаленное клеймо.
Я верила, что есть нечто и после смерти. А скорее, просто надеялась вновь увидеть родных. Но теперь с ужасающей отчетливостью поняла, что попала в ад. И это было логично. Я ведь убила Эврику. Забрала ее тело, лишила ее еще двенадцати часов жизни. Видит бог, или богиня, эти двенадцать часов были далеко не худшими в моей жизни. Я встретила Валда и, может, влюбилась в него еще тогда, когда он шел мне навстречу от алтаря, готовый укрыть и защитить от всего мира. А может, это случилось, когда мы впервые поцеловались и я потеряла почву под ногами.
Сейчас я тоже будто парила в невесомости: меня то уносило вперед, то оттягивало назад, и что-то склизкое обвивало мои ноги, медленно подползая к коленям, а вместе с этим ощущением двигался и ледяной холод.
Миссия выполнена – это утешало, и теперь я жалела об одном. Не о том, что доверилась Энтропии, хотя знала ведь – ей не стоит доверять. Я не привыкла плести интриги и видела врагов только в шиагах, засевших в лесу, не заметив паучиху и ее сети в самой пирамиде. Я жалела о том, что не успела помириться с Валдом. Он простил бы меня, я уверена. Потому что я была честна с ним в том, что касалось нас двоих.
Холод поднялся еще выше, а потом что-то больно дернуло меня за волосы, и я увидела во мраке белое размытое пятно и два зеленых огонька, пышущих ненавистью. Муфля. Мой персональный демон ада. Будет вечно щипать меня и выдирать волосы, и я это заслужила.
– Прости, – попыталась произнести я. Горло сдавило, в голове загудело, а шею запекло совсем нестерпимо, и все мысли и ощущения растворились, словно я стала частью холодной темноты.
Валд сидел на уголке страницы божественной книги, сжимая в руке обрывок белого кружева, и в ушах его шумело от частого пульса, а во рту стоял привкус крови. Он пытался уговорить себя, что это не обрывок платья Евы, что она наверняка ждет его в кровати. Немного виноватая, а может, сердитая, ведь он опять не захотел ее выслушать.
Море слегка утихло перед рассветом. Небо посерело, и над горизонтом протянулись темные красные полосы, словно кровавые дорожки, вытекающие из воды.
Муфля вынырнула на поверхность, тряхнула мордой, отфыркиваясь. Она мотала головой, терла ее лапой, и Валд, соскользнув в воду, подплыл ближе и схватил животное за шкирку. Муфля пискнула, а он снял длинный темный волос, обмотавшийся вокруг клюва.
Сердце застучало, словно молот по наковальне, и когда муфля снова исчезла под водой, Валд, набрав побольше воздуха, нырнул следом. Он едва различал муфлю во тьме и греб изо всех сил, чтобы не потерять ее из виду, а потом разглядел длинные белые ноги и надутые колоколом юбки, и темные волосы, колышущиеся в такт течению как водоросли, в которых уже кружилась стайка серебристых рыбок. Он рванулся к Еве, схватил за руку, потянул наверх, но что-то дернуло ее вниз, не пуская. Перед глазами плавали красные круги, в ушах гудело, но Валд опустился еще ниже, и холодное щупальце обвило его руку.
Он едва не хлебнул воды, попытался вырваться, лишь теряя драгоценный воздух от усилий, а потом рванул юбки Евы вниз, вытащил кинжал из кармана и рубанул им по щупальцам, освобождая себя, а потом и жену.
Стайка рыбок метнулась вниз, к раненому животному, а Валд, вцепившись Еве в волосы, поплыл наверх, изо всех сил работая ногами и загребая одной рукой. Хрипло втянув воздух, он разрыдался, не сумев сдержать эмоций. Голова Евы запрокинулась на его плечо, кожа была мертвенно-бледной и холодной. Валд выплыл к берегу, подталкиваемый приливом, выбрался на сушу, неся жену на руках, отнес ее подальше от гальки и песка и бережно положил на траву.
Он клялся беречь и защищать ее, но она не прожила после свадьбы и месяца. Он должен был любить и заботиться, а вместо этого ушел, оставив ее одну.
Валд убрал волосы с ее лица, прижался с поцелуем к посиневшим губам, давясь рыданиями. Погладил длинную шею, поправил изодранное платье. Поднес руку к глазам. Кровь? Она вся в ссадинах и, похоже, ребро сломано, но кровь давно должна была остановиться. На белых ногах остались пунктирные следы присосок щупальцев морской твари.
Муфля выбралась на берег, отряхнулась и, зашипев, подбежала к телу. Она вцепилась в волосы Евы раньше, чем Валд разгадал ее намерения, мотнула мордой, дернула, упираясь лапками.
– Пошла прочь! – прикрикнул на нее Валд, и тут вдруг Ева закашлялась, и вода хлынула у нее изо рта.
Вскрикнув, Валд судорожно повернул жену на бок, придержал голову. Ладонь наткнулась на что-то жесткое и ребристое, и он приподнял ее волосы вверх. Шрамы на шее заострились, встопорщились, тонкая кожа на них порвалась и висела лохмотьями, едва прикрывая красные жаберные щели.
Ева застонала, закашлялась.
– Сейчас, подожди, – пробормотал он, сгребая ее в объятия. – Я знаю, что делать. Потерпи, моя хорошая.
Ее вырвало водой, жабры под рукой Валда затрепетали и закрылись. Он поднял жену и быстро понес прочь. Муфля, разочарованно тявкнув, побежала следом, а люди, шествующие к обрыву, чтобы помолиться богине, испуганно шарахнулись в стороны, пропуская своего капитана, который в чем мать родила бежал к пирамиде, прижимая к груди жену.
