Текст книги "Мили до тебя"

Автор книги: Ольга Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

7 миль под небом. Рональд

Я твердо решил принять предложение Глеба и ходить на предполетный осмотр к нему. Лишние встречи с Эмили мне были не нужны. Они еще ни разу не закончились нормально. Поэтому, появившись в госпитале, обратился к первой попавшейся медсестре и попросил найти Борисова. Та быстро прошлась по кабинетам, разыскивая врача. И опять этот больничный запах проникал в меня, возбуждая желание сбежать отсюда. Повезло, что Глеб появился быстро и я не успел это сделать.

– Капитан? – прищурившись, спросил он.

– Решил принять ваше предложение и проходить осмотр у вас. Думаю, вы не будете против?

– Пройдемте в кабинет, – кивнул он в ответ и пошел первым.

Если вдруг там будет Эмили, поздороваюсь и сделаю вид, что так и должно быть. Не очень красиво с моей стороны, но так проще. К счастью, когда мы вошли в кабинет, девушки там не оказалось. На ее столе лежали телефон, ручка, открытый документ. Складывалось впечатление, что она быстро уходила или ненадолго. Глеб предложил мне присесть, и, чтобы не встречаться с ней, я поторопился, чтобы закончить осмотр как можно скорее. Борисов задавал какие-то общие вопросы, но, когда предложил измерить давление, мы неожиданно услышали удар металлического предмета о кафель в смежном помещении.

– Эмили, это вы там? – переспросил сразу Глеб, надевая мне манжету тонометра.

– Да, Глеб, – ответила Эми, – у меня пациент – лейтенант Купер.

Купер? Что с ним? Вчера же было все нормально. Я напряг слух, чтобы услышать, чем они там занимались, но до меня доносился только тихий шорох.

– Со мной все в порядке, так, пара царапин, – отозвался Дэйв.

Пара царапин? Что за бред? Он в жизни ничего не сделал такого, чтобы появилась царапина. С каких пор у кабинетного питона появились раны? Я должен все увидеть сам. Сейчас как раз удобный случай, можно поздороваться с ними и заодно подсмотреть. Поэтому, когда Глеб закончил осмотр, я встал и направился к дверному проему между помещениями. Достаточно было просто туда заглянуть, чтобы понять, что там происходит. Эмили наклонилась над ладонью Дэйва, обрабатывая ее, и, не поднимая глаз, поздоровалась со мной. Пока мы перебрасывались словами с лейтенантом, я успел рассмотреть его руку. Там не было никаких царапин. И Эмили сидела с пинцетом. Это больше похоже на занозу. Он что, пришел к ней достать занозу? Это точно не похоже на Дэйва. Но я увидел достаточно, поэтому, оставив свое разрешение на столе, покинул кабинет.

Всю тренировку до обеда они не выходили у меня из головы. Что же Дэйву надо от Эмили? Прийти к ней с занозой… Смешно. Либо он что-то задумал, либо решил познакомиться с ней поближе. И хоть мне было плевать на нее, я чувствовал какую-то ответственность, как старший брат. По большому счету, как бы там ни было, но нас с ней связывало гораздо больше, чем с любым человеком здесь. Мне хотелось ее предупредить, чтобы с Купером вела себя осторожней. Если ему надо будет, он играючи сделает больно и пойдет дальше.

Закончив тренировку, переоделся в летный комбинезон и заглянул в столовую. Обычно перед полетом я не ел, но сейчас он намечался только через пару часов, поэтому еда успеет перевариться. Мой обед, состоящий из овощей и курицы, был съеден наполовину, когда я обратил внимание на звонкий смех Эмили, сидевшей с Дэйвом немного в стороне от меня. Эми что-то эмоционально рассказывала, размахивая руками. Такой я запомнил ее со школы. Но сейчас она была другой. По крайней мере, со мной.

Тогда, в школе, когда нас поставили в одну пару на выпускной танец, она меня удивила и заинтересовала. Она всегда вела себя так, что нельзя было понять, что думает обо мне на самом деле. Когда же на выпускном я перешел черту, которая нас разделяла, девушка перешла ее вместе со мной. И разбила этим все мое хорошее отношение к ней. Ей, как и большинству девушек, нужно было от меня одно из двух – статус девушки Рональда Кейдена или побывать в постели с Рональдом Кейденом. И одно из двух ей удалось. Мне казалось, она была другая. Более скромная. Чувственная. Загадочная. А на самом деле… Слилась с массой таких же пустышек, не умеющих сказать «нет». Остановить. Прекратить все это.

Сейчас мне было противно от того, что я представил, как Купер предложит ей встретиться у него в комнате, а она с радостью побежит. Ведь это так на нее похоже. Когда Эмили повернула голову и заметила меня, то ничего, кроме отвращения, она во мне не вызвала. Не доев, я встал из-за стола и, еще раз бросив на нее осуждающий взгляд, покинул помещение и направился в штаб.

Минут через двадцать с довольной улыбкой появился Дэйв, будто то, что он задумал, шло по плану. Получив свое задание на сегодня, я принялся его досконально изучать. Сегодня необходимо было нанести удар по одной скрытой базе террористов. Сложность была в том, что они находились в одном из ущелий в Андах. Есть вероятность, что придется штопором входить в требуемую зону, сбрасывать снаряд, а затем успеть подняться до взрыва.

Самолет был готов к полету. Разрешение получено. Запуск двигателя. Выезд на взлетную полосу. Полная концентрация. Взлет – одна из самых сложных частей. Крылья самолета длинные и низкие, нет права на ошибку. Быстро набрал нужную скорость, истребитель чутко реагирует на управление, и любое неверное движение может привести к непоправимому. Уверенно потянул ручку штурвала на себя. Отрыв. Набор высоты. Выровнял самолет. На скорости тысяча миль в час поднялся на огромную высоту. Пара минут – и я в стратосфере.

Это невероятно! Маневрирование многомиллионной машиной на запредельной скорости на внушительных перегрузках через бескрайние небеса. Отсюда наша планета выглядит другой. Совершенной. Идеальной. Уже отчетливо видно, что она круглая. А над головой… Над головой чернеет бесконечное космическое пространство. Тишина. Спокойствие. Выше меня только космонавты. В боковое окно светит солнце. Но тут оно совершенно иное. Не такое, как на земле. Особенно яркое. Разбавленная облаками атмосфера подо мной томно обволакивает Землю голубой каймой.

Я стремительно приближался к месту. Уже видны вершины гор. Пошел на снижение, пролетая над острой скалой.

– Земля, Земля, это Вирус. Я на месте. Прием, – вызвал диспетчера.

– Вирус, это Земля. Вас слышу. Доложите готовность, – ответили в наушниках.

– Готов! Снижаюсь.

– 6 000 футов, 5 000… – отсчитывала автоматика самолета. Резко направил самолет вертикально вниз. Машину завращало вокруг своей оси, и она вошла в штопор. – 4 000… 3 000. – Снижался и следил за приборами, – 2 000… – Земля совсем близко. – 1 000… 500…

Время замерло… Все длилось доли секунды… Выпустил снаряд, вывернул штурвал в сторону и на себя, уводя машину от места предполагаемого взрыва… 3…2…1… Взрыв… Повернул плоскость истребителя набок, протискиваясь между двумя скалами, поднял машину. Ощутив легкий толчок ударный волны, обернулся, осматривая самолет. Все в порядке. В стороне в небо поднимались ядовитые клубы дыма и огня. Еще одна дислокация боевиков ликвидирована.

Направляя самолет в сторону базы, снял шлем и вытер пот со лба. Шумно выдохнул. Надел шлем снова, вызвал диспетчера.

– Земля, Земля. Это Вирус. Прием.

– Вирус. Это Земля. Вас слышу. Доложите о выполнении.

– Задание выполнено. Террористы в квадрате «В» ликвидированы. Возвращаюсь на базу. Прием.

– Вас понял, Вирус. Отличная работа. Конец связи.

Кто переживал бы за меня, если бы я погиб? Мне вдруг представилось все это так явно. Вот я лежу в деревянном ящике. Все говорят, какой я был отличный летчик. Если повезет, прицепят посмертно медаль. Лиза… даже не знаю… наверное, расстроится, но больше оттого, что останется одна и не будет знать, как жить дальше. Родители… они так редко меня видят, что решат, будто я на очередном задании. Никто не будет скучать. Подумать только! Мне почти тридцать, а нет ни одного человека, ради которого хотелось бы жить и бросить эту службу. Может, поэтому я и лучший летчик, что не боюсь рисковать и выполнять сложные задания? Мне нечего терять. И нечем дорожить.

Я возвращался в казарму после выполнения задания. Уставший. Вымотанный. Единственным желанием было занять горизонтальное положение и отдохнуть. Выйдя на тротуар, ведущий к зданию, я заметил у госпиталя Эмили.

Она стояла, облокотившись о перила, и задумчиво смотрела на уходившее за горизонт бронзовое солнце. Легкий ветерок играл с прядями выбившихся из небрежно собранного наспех пучка темных, блестящих волос. Против воли я окунулся в воспоминания. Ее идеальный профиль, грациозная осанка и стройная фигура напомнили мне о нашем выпуском танце. Тогда я мог свободно прикасаться к ней, держа одну руку на талии, а другой сжимая нежную, хрупкую ладошку. Надеюсь, она так и не догадалась, что я специально во время танца прижимал ее сильнее к себе, чтобы почувствовать. Помню и изящную тонкую шею с дивным ароматом, и нежные, словно лепестки, губы. Как всегда не вовремя, мои мысли прервал неожиданно появившийся Купер, протягивающий ей букет каких-то цветов. Что же ему надо от нее? Он знал устав. Знал, что отношения внутри части, тем более во время военных действий, строго запрещены. Или она так сильно ему понравилась, что он готов пожертвовать карьерой? Черт! Она начала занимать слишком много моих мыслей своим появлением. А сейчас я явно был третьим лишним.

Я вообще не понимал, что она тут делает. Надела халат врача и уже возомнила себя Гиппократом? Что-то я особо не заметил ее знаний. Так, давление измерить, пульс, занозу достать. Занимает чье-то место, а кто-то мог бы вместо нее реально проводить операции и спасать жизни. Да еще и просиживает целый день на стуле, набирая вес. Со мной – стерва, а с ним – королева.

Когда я вернулся в свою комнату, Люк, мой сосед, был уже там и, лежа на кровати, что-то читал.

– Прилетел? – оторвавшись от книги, спросил он.

– Ага, я в душ и спать, – буркнул, выбирая из шкафа чистую футболку, чтобы переодеться.

Люк снова уткнулся в книгу, знал, что после полетов лучше меня не трогать. Я вышел из комнаты и направился в душевую, которая находилась в отдельном одноэтажном здании вместе с прачечной. Там уже стирались чьи-то вещи, я бросил свой летный комбинезон в свободную стиральную машину, а сам пошел в душ. Когда прохладные капли начали покрывать кожу, закрыл глаза и с наслаждением расслабился после сложного полета. Перед глазами опять Эмили с Дэйвом. То, как он на нее смотрел, то, как она улыбалась в ответ. Да пошли они к черту! Оба! Пусть делает с ней, что хочет, раз она ничего не понимает и не видит. И ударив со всей силы кулаком о жесткую стену, быстро перекрыл воду и вышел из душа. Рука немного ныла, когда я натягивал одежду, но мне было плевать.

Вернувшись в прачечную, посмотрел на свою машинку. До окончания стирки оставалось десять минут, я сел на стул, прислонив голову к стене.

Меня разбудил сильный грохот, будто рядом что-то взорвалось. Я мгновенно подскочил и встретился с растерянным взглядом Эмили.

– Извини, – промямлила она, – не хотела тебя будить, – принялась собирать с пола выпавшее из рук ведро с одеждой. Я потер глаза, прогоняя сон и сел обратно на стул. – Рон, – услышал голос девушки и поднял на нее глаза.

– Что?

– Извини за тот случай, – нерешительно начала она, – я не должна была так делать, с тобой на самом деле все в порядке, – теребя мокрые после душа волосы, оправдывалась она, – и… спасибо, что не выдал меня. – Избегая моего взгляда, Эми сидела на полу, гипнотизируя одну точку.

Чего она хотела от меня? Чтобы простил? Но зачем? Чтобы снова стал ходить к ней? А как же Купер? Или ей нужны все? Держать возле себя? Я не узнавал ту Эмили, с которой учился.

– Ладно. Но, думаю, нам не стоит общаться, чтобы не усложнять все еще больше, – предложил я.

– Хорошо, – громко выдохнув, сказала она, – если ты так хочешь…

– Я хочу? – перебил Эми. – Ты меня вынуждаешь. Я думал, мы взрослые люди и можем оставить все прошлом. Но ты решила развести детский сад, начав мне мстить. Я не узнаю тебя. Ты изменилась.

– Хм… изменилась, – махнула головой. А потом вцепилась своим взглядом в меня. – Ты меня изменил. Меня и мое отношение ко всему. Это было мерзко.

– Что-то я не помню, чтобы ты особо сопротивлялась?

– Знаешь что? – выпалила, но потом осеклась, не договаривая чего-то. – Иди к черту, – поднялась с пола и направилась в сторону выхода.

– Что значила та записка? Чего я не слышу и не вижу? – спросил я, уточняя, что же это значит. Ведь так и не понял ничего.

– А что тут непонятного? Ты видишь и слышишь только то, что хочешь, а не то, что есть на самом деле.

– То есть я неправильно все понял, когда там, в твоей комнате, ты хотела, чтобы я тебя поцеловал?

Эмили округлила глаза, не ожидая от меня такого вопроса. А я почему-то был уверен, что все понял правильно и видел ее такой, какой она являлась на самом деле.

Жестко припечатав меня взглядом, опять буркнула что-то на латыни, развернулась и вышла, оставив мой вопрос без ответа.

Меня начинали напрягать ее фразы, которых я не понимал и, соответственно, не мог ответить.

***

В кои-то веки у меня выдался выходной. Я хотел провести его с механиком и пересмотреть мой истребитель. Мы так увлеклись им, что освободились только вечером. На ужин опоздал. Зато ни Купера, ни Эмили в столовой уже не было. Легко поужинав, я немного передохнул у себя в комнате и пошел на тренировку. В тренажерке стоял полумрак. Где-то в стороне был скрип, кто-то уже занимался. Запах кожи и резины будоражил мышцы. Не обращая ни на кого внимания, я размялся и пошел на турник подтянуться. Переходя между тренажерами, медленно прокачивал каждую мышцу. Сев на очередной лицом к залу, взялся за ручки и принялся не спеша двигать руками вверх-вниз, поднимая груз. Мой взгляд задержался на девушке в обтягивающем костюме. Она, пританцовывая в наушниках и не замечая меня, подошла к тренажерам напротив.

Когда же она развернулась и села, я замер, уж никак не ожидая увидеть ее здесь. Эмили? Врач? В тренажерке? Ей же надо беречь руки. Если она врач, конечно. Она начала делать упражнения, сосредоточившись на одной точке. Когда она в какой-то момент повернула голову в мою сторону и встретилась со мной взглядом, то замерла на пару секунд, как и я, явно не ожидая меня тут увидеть. Слишком часто мы с ней случайно встречались. Мне даже показалось, что она специально это делала. Но сегодня она выглядела ошарашенно, как и я ее, впрочем. Быстро отведя взгляд, она о чем-то задумалась и продолжила упражнения, но уже не так рьяно. Я бросил на нее еще пару взглядов исподлобья. Похоже, она часто тренируется, у Эмили отличная фигура. И если раньше все было спрятано под одеждой, то сейчас наоборот. Неужели я в чем-то ошибся, думая, что она протирает кресло в кабинете? Смотрел и невольно расплывался в улыбке от того, как она пыталась сделать серьезный сосредоточенный вид, но у нее это слабо получалось.

8 миль над землей. Эмили

… Думаю, нам не стоит общаться, чтобы не усложнять все еще больше…

Вспоминала его слова на следующий день, собираясь на работу. Перестать общаться можно. Только как убить воспоминания? Как выжечь тебя из сердца? Как забыть? Как перестать волноваться, когда ты очередной раз летишь на задание? Вчера я даже согласилась встретиться вечером с Дэйвом, чтобы выведать между делом, как ты слетал. Хотя, узнав в обед об этом опасном полете, в который он же тебя и отправлял, мне захотелось придушить Купера. Хоть и понимала, что это его работа. Ему тоже кто-то приказывает.

Теперь, когда я знала, что с Роном все в порядке, стало спокойней. Хотя он, кажется, решил воплотить свою идею в реальность. Мы с ним не то, что не общались, даже не встретились ни разу за целый день. Ни в столовой, ни в госпитале, ни на улице. А я, каждый раз покидая свой кабинет, отчаянно искала глазами того, кто совсем не хотел быть замеченным.

Словно лавируя между миссиями какой-то игры, до вечера я выполнила бесконечное количество заданий. Больные. Раны. Перевязка. Шрамы. Увечья. Бинты. Скальпель. Шприцы. Единственным желанием было закончить этот день и отвлечься. Сбросить напряжение. Только не отлеживаясь в кровати, а где-нибудь в тренажерном зале. А лучше у боксерской груши. Она уж точно поймет мое состояние и все стерпит.

Что-что, а заботиться о своих солдатах американская армия умела. В шикарно оснащенном спортивном зале было достаточно тренажеров и другого оборудования для тренировок. Оно и понятно, ведь невыносливый, слабый летчик быстро устанет и не сможет выполнить задание, которое от него требует руководство.

В зале практически не было людей. То ли все занимались днем, то ли были на вылетах, но так даже лучше. Меньше будет взглядов в мою сторону. Вставив наушники, я включила сначала расслабляющую мелодию. Разминая и разогревая тело, тщательно подготавливала каждую мышцу. Упираясь руками в пол, заняла положение лежа и начала отжиматься. С виду хрупкий врач, на самом деле я была довольно вынослива.

С мужчинами, конечно, соревноваться я бы не стала, но женщинам бы фору дала. Напряжение мышц, чтобы выжать из себя максимум отжиманий, болью отдавалось в руках. Несколько подходов, в перерывах расслабление. Я входила в свой обычный ритм. Лежа на полу, прокачивала пресс. Как же меня будоражили и возбуждали эти жжение, боль, тяжесть в мышцах от упражнений. Двигалась в такт музыке, не останавливаясь, до боли, а потом максимально расслабляясь.

Закончив, отдышалась и встала, чтобы перейти на тренажеры. Я окинула взглядом весь ряд и, выбрав подходящий для спины, установила нужную нагрузку. Прикрыв глаза от предвкушения, села лицом к противоположной стене тренажеров. Глубоко вдохнув и выдохнув, взялась за ручки и начала упражнение, сливаясь с музыкой и растворяя в ней все напряжение. Через несколько движений я открыла наконец глаза. И замерла, словно меня заколдовали.

Рон сидел немного в стороне и наблюдал за мной. Черт! Что он тут делает? И тут же сообразила, что видела, как кто-то занимается, но не хотела ни с кем встречаться и общаться, поэтому сделала вид, что не заметила. Одни в тишине и полумраке большого спортзала, разбиваемого только металлическом звоном. Моргнув пару раз, возвращаясь в реальность, я отвернулась от парня и, уставившись в одну точку, продолжила упражнения. А перед глазами предательски всплывал увиденный минуту назад образ. Сексуально взъерошенные волосы. Капельки пота, выступившие на лбу и прозрачными струйками стекавшие по шее. Уверенные, мощные движения руками, отчего бицепсы готовы были разорвать футболку, скрывавшую остальное тело.

Я пыталась сосредоточиться на тренировке, вспоминая правильную технику выполнения упражнения. Так, вдох – усилие, выдох – расслабление. Вчера он явно дал понять, чтобы все осталось в прошлом. И даже настоящего у меня нет. В это было так больно верить. Словно все это сон. Проснусь – и мы вместе. Поймав взглядом его руку, очередной раз возненавидела это чертово кольцо. Я обязательно попробовала бы его вернуть, если бы не жена. Глянув мельком на его лицо, попала в омут глаз и загадочной ухмылки. Надеюсь, капли пота, выступившие на моем лице, которое мгновенно бросило в жар, не сложатся во фразу «я все еще люблю тебя».

Рон неожиданно разорвал нашу зрительную ниточку, повернул голову в сторону и махнул кому-то рукой. Я следом за ним перевела взгляд. В зал вошел невысокий парень. Видно было, что он часто посещает спортзал, но одновременно у него был небольшой живот и мышцы не так четко очерчены. Среди летчиков я его не встречала. Значит, вероятно, кто-то из штаба. Возможно, как Дэйв.

Парень кивнул мне головой с явными залысинами, несмотря на молодой возраст. И хотя круглое лицо и крупный нос не делали его красавцем, но что-то в его искренней улыбке и мягком прищуре глаз располагало к себе открытостью и простотой. Я кивнула в ответ. Музыка у меня в ушах заглушала весь их разговор. Но, судя по тому, что они переглядывались между собой, бросая периодически взгляды на меня, речь шла обо мне.

Мне бы сейчас вызвать землетрясение и провалиться под землю. Не люблю быть третьим лишним, особенно когда один мужчина спрашивает что-то у другого и оба смотрят на меня. Отвернувшись от них, продолжила качать спину, хотя хотелось побыстрее исчезнуть с их глаз. Заметив боковым зрением приближающуюся ко мне фигуру, перевела взгляд. Прямо на меня шел, словно паровоз, незнакомец. Остановив тренажер, я сбросила один наушник.

– Привет, – улыбнулся он.

– Привет, – кивнула в ответ, не понимая, что ему от меня надо и как себя с ним вести.

– Я Люк, Рон говорит, что вы наш новый врач? – кивнув в сторону Рональда, спросил он.

– Да, я ваш новый врач, Эмили Уотсон, – протянула ему руку.

Он сжал своей крупной теплой ладонью мою, а потом потянул руку на себя и нежно поцеловал тыльную сторону ладони. Ого! Вот уж от кого, а от этого медвежонка я не ожидала такой галантности. Но улыбнулась в ответ. Мне определенно нравился этот парень. Да и кольца у него не было, как у некоторых. По звуку металла за спиной Люка я поняла, что Рон тренируется. Хотя меня больше интересовало, наблюдал ли он за нами.

– Я работаю в столовой, если что-то будет надо, обращайтесь, – подмигнул он, отпуская мою руку.

– Рональд умеет заводить нужные знакомства, – рассмеялась я.

– Да уж, точно, – поддержал меня смехом он, – на самом деле мы живем в одной комнате. А вы, случайно, не та самая врач, что не пустила его в полет?

Я заговорщицки усмехнулась в ответ, думаю, он все понял.

– Он рассказывал, что вы были знакомы раньше, – вдруг сказал Люк,– но в подробности не вдавался. Не знаю, зачем я тебе это говорю, но он, с одной стороны, сильный и независимый, а с другой очень несчастный человек.

Склонившись немного в сторону, поглядела на Рона. Он не выглядел несчастным. Уверенный, целеустремленный. Встретившись с ним взглядом, быстро перевела глаза на Люка.

– Зачем ты мне это рассказал?

– Подумал, раз вы давно знакомы, может, ты сможешь расшевелить его, – глядя в глаза попросил он. – Ладно, не буду отвлекать. Если что, обращайся, и если Рон обидит, тоже, – подмигнул мне.

Я натянуто улыбнулась в ответ и, встав, быстро отошла подальше от этой парочки. Внутри все закипало от слов Люка. Схватила попавшиеся на глаза боксерские перчатки и, надев их, спустила пар на груше. Зачем мне это знать? Он женат, и Люк должен быть в курсе. Удар! Еще! Мы знакомы? Еще как знакомы.

До боли стиснув челюсти, продолжала бить по груше. Меня никто не захотел пожалеть, когда я была несчастна. И он знал это. Знал. И ничего не сделал! Выбившись из сил, скинула перчатки и, переключив плейлист на медленные ритмы, легла, спиной соприкоснувшись с покрытием в зале. Мне надо было расслабиться и успокоиться.

 В наушниках заиграла грустная мелодичная песня, от которой в памяти возникли события десятилетней давности, щемящие и разрывающие душу…

Еще со средней школы мне безумно нравился этот мальчик-уголек Рон. Когда жгуче-черная копна волос возвышалась над остальными учениками, я всегда замирала, украдкой наблюдая за ним. Рон же напоминал крота, что комфортно чувствует себя в своей среде, но не видит того, кто у него под носом. А возле него всегда была я. Поддерживала, помогала, оставаясь при этом лишь другом или сестрой. До конца учебного года оставалось доучиться несколько месяцев, потом мы разъедемся по университетам в другие города. После этого я смогу навсегда похоронить эти безответные чувства.

Но все поменялось в один день, давая еще один шанс провести с ним время, а вместе с этим и надежду, что Рон изменит свое отношение ко мне.

Всех выпускников собрали в большом зале для формирования пар для выпускного вальса. Перед нами стояли две коробки с именами парней и девушек. Помощник директора медленно доставала по очереди наши имена, создавая пары. Когда я услышала имя Рона, мое сердце ускорилось, выбрасывая в вены дозу адреналина. Мысли словно в вакууме.

Помощник медленно опустила руку в коробку с женскими именами и громко шуршала, перебирая пальцами бумажки. Возникало ощущение, что она тянула выигрышный билет, а не пару для парня. Вся женская часть зала замерла в предвкушении услышать свое имя. В воздухе витала смесь волнения и сладостного предвкушения.

Я закрыла глаза и, глубоко вдохнув, представила бумажку с моим именем. Пару секунд молчания. Хруст развертывающейся бумаги. Нервно сглатывала, сдерживая волнение.

– Эмили Уотсон, – услышала свое имя, и тело обволокла колющая дрожь, от которой стало зябко в душном помещении. Распахнув глаза, увидела завистливые взгляды девчонок и осознала: это не сон. Мой шанс. Моя надежда. Моя попытка.

Пробираясь сквозь стулья, поспешно подошла к Рону, он улыбнулся и кивнул мне.

***

Эта была лучшая весна в моей жизни. Все расцветало, превращаясь из маленьких неприметных почек в цветы. Большие, ярко-возбуждающие, с манящими нежными лепестками. Я с трепетом ожидала каждой тренировки. Сильные руки, поддерживающие мою талию и сжимающие крепко ладонь, дурманящий аромат сандала, уносящий из помещения куда-то в пустыню. Душа изнывала от жажды быть с ним, касаться его губ, смотреть в каре-шоколадные глаза, желая утонуть в них навсегда. Это сблизило нас, мы стали проводить больше времени вместе, но переступать какие-то границы он не спешил.

День выпускного. Легкое волнение и дрожь придали нашему танцу особый шарм. Это было словно признание в моих чувствах. Настолько я была чувственная, внимательная, и что-то все же растаяло между нами за это время.

Вечером, на празднике, немного выпив, видимо, для смелости, Рон стал раскованней и пригласил меня прогуляться. Он что-то рассказывал, смеялся, я поддерживала его, но все было, как в дурмане. Едком. Жгучем. Прожигающем до глубины сердца. Я пришла в себя, только когда он, заведя меня в беседку за школой, прижал к стене и обхватил мою нижнюю губу своими. Ни слова. Ни взгляда. Но мне было достаточно этого. Наконец моя влюбленность перерастала в любовь, обретая очертания и ощущения. 

Грубые руки нырнули под блузку, жадно исследуя кожу. Когда его рука проникла туда, где не был еще ни один парень, я окончательно поняла, что он хочет меня. А хочет – значит любит. Для меня это было очевидно.

Эти мягкие нежные губы, вкус которых я не спутаю теперь ни с чем. Осмелилась тоже запустить ему руку под рубашку и дотронуться подушечками пальцев до кожи. Сердце впитывало наслаждение, а руки забыли о стеснении.

Я смело отдала ему то, что так бережно хранила, сливаясь в одно целое. Не так я себе представляла свой первый раз, но ради того, чтобы он был рядом со мной, чтобы не потерять его, готова потерпеть. Все закончилось довольно быстро, не принесло ожидаемого удовольствия, но ощущение, что теперь он мой, грело душу. 

Когда открыла глаза и поправила одежду, осмелилась взглянуть на него. Но встретилась с пустыми бездонными глазами. На секунду увидела в них страх и сожаление. А потом и вовсе что-то непонятное. Мне хотелось еще раз его поцеловать, прижаться, но он чмокнул меня в лоб и отошел, выдавливая из себя улыбку.

– Я позвоню, – сказал напоследок и исчез.

Проснувшись на следующий день, первым делом кинулась проверить телефон, но ни звонков, ни сообщений не было. Наверное, Рон еще спит. Трепетное ожидание его звонка. Услышать его голос. Прикоснуться к любимым и желанным губам. Уровень напряжения зашкаливал. Скорлупа от яиц крошилась в моих руках, падая прямо в яичницу, кофе проливался на скатерть, оставляя на ней темное пятно. А он так и не звонил.

Услышав такой долгожданный сигнал, я подскочила, хватая телефон. Неуклюже взяв за край, выпустила из рук. Тот разлетелся и рассыпался горохом по полу, а я судорожно пыталась скорее его собрать. Это наверняка Рон. С ним все в порядке. Он просто был занят, твердила себе, собирая телефон в кучу.

Долгое томительное включение.

– Быстрее, быстрее включайся, чертов мобильник, – ругала я телефон, будто он мог что-то сделать быстрее, чем делал обычно. Наконец экран загорелся, я надавила сильнее на экран в иконку звонков, хотела поскорее перезвонить ему. Последние вызовы… Линда. Это была Линда… Моя одноклассница. Сквозь выступившие в уголках глаз слезы я еще раз проверила журнал вызовов. Это была она, звонила две минуты назад. Других звонков не было. Он так и не перезвонил сегодня. Что-то случилось. А может, он сильно занят. Такое вполне может быть. Он не забыл. Он не мог забыть после всего, что у нас было. Завтра перезвоню ему сама.

***

Всю ночь ворочаясь от кошмаров, я проснулась разбитая и подавленная. Накрученная ночными переживаниями, схватила телефон и не задумываясь набрала его номер, чтобы узнать, что с ним все в порядке. Гудок, другой, третий…