Текст книги "Пятеро лучших, балерина и хакер. История экипажа"

Автор книги: Ольга Волченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Ольга Волченко
Пятеро лучших, балерина и хакер. История экипажа

Глава 1

За массивной дверью с табличкой «Приемная комиссия» послышался шум двигающихся стульев, сдержанный разговор. Дверь распахнулась, в холл вышли чем-то озабоченные очень серьезные мужчины и женщины. Они, разбившись на небольшие группы и активно продвигаясь к указателю «Выход», негромко переговаривались.

Только двое пожилых мужчин настолько погрузились в тему заседания, что все еще продолжали стоять у добротной двустворчатой, покрытой темным лаком двери. Тот из них, что пониже ростом, профессор Шульгин, худощавый, с реденькими, кудрявыми с проседью волосами, с цепким взглядом прищуренных глаз, с каждой своей репликой пытался ухватиться или хотя бы тронуть за рукав собеседника, как будто это было главным условием правильного понимания его слов:

‒ Ты уверен, что именно такой типаж нам подойдет?

Его кустистые, все еще черные брови взметнулись верх в ожидании ответа. Не только брови, все лицо было подвижным, и сам он, в отличие от своего друга, не мог долго стоять на одном месте. Он переминался с ноги на ногу, шарил по карманам своего пиджака, видимо, ему ежеминутно важно было знать, что его очки все еще на месте.

‒ Абсолютно! – отвечал второй, высокий, при этом пытаясь отвести руку, дабы не быть пойманным. – Уверен. Только на основе данных Эннеаграммы нам удалось подобрать необходимый состав претендентов. Это весьма эффективный способ определения типологии личности.

Высокий ‒ профессор Николаев ‒ имел примечательную внешность. Несмотря на преклонный возраст, его все еще можно было назвать красавцем. Волосы, брови и маленькие усики были совершенно белыми и неизменно ухоженными. Его особинка – статная, горделивая осанка, и взгляд водянисто-серых глаз, слегка надменный, но всегда глубокий и понимающий. Одеваться любил с шиком, все в нем было ладно и благообразно. Это нисколько не мешало ему быть человеком увлеченным, высоконравственным и душевным.

Сейчас он недоумевающе смотрел на коллегу с высоты своего значительного роста, как бы говоря всем своим видом: ну как же, все человечество уже пользуется этой схемой, а ты все еще в хвосте.

‒ Не соглашусь, – не унимался тот, что пониже, ‒ это повод для дискуссии. Ну, ладно, основная группа пойдет, а №3 и №6 – категорически нет, их кандидатуры я не поддержу. Это безответственно. Речь идет не о каком-то там космическом туризме, речь идет о самой возможности продолжения жизни людей.

‒ Я осознаю всю степень ответственности за свои решения и убежден, что имея материал с подобным генофондом, мы сумеем обеспечить полноценное развитие будущего населения планеты Кмилея.

Пытаясь донести неоспоримые, очевидные факты до своего коллеги и друга, высокий упустил момент, когда тот, кудрявый, все же смог суховатой рукой поймать рукав, и, цепко удерживая его, продолжал проталкивать свою идею:

‒ Да ты не понимаешь, у них «ноль» организованности и знания на «троечку».

‒ Зато индекс здоровья 100%, – говорил высокий, потеряв надежду высвободиться, ‒ у них мощнейшая мотивация! В роду деятели науки, культуры. Да и потом, ведь они пока еще дети. Они еще формируются. Совместное участие в столь жесткой программе их просто заставит быть организованными. Они либо выживут, либо нет, в смысле, вылетят из проекта. – После небольшой паузы он добавил, ‒ да, и насчет знаний на «троечку» ты погорячился. Ты же знаешь, какой индекс IQ нужно иметь, чтобы сюда попасть, да всё ты знаешь! О космосе мечтают особые люди! Те, у кого знания на «троечку», думают о других звездах, которые куда ближе находятся, для этого есть эстрада, ТВ, интернет, там всяких полно. Хочу напомнить тебе, Викентий, одну истину: все знают, что это невозможно, но вот приходит невежда, которому это неизвестно, он-то и делает открытие.

‒ Так ты делаешь ставку на недообразованных, на невежд!?

      ‒ Я восхищаюсь мечтателями и романтиками! А у «Шестого» есть самое главное – мечта! Замотивированный романтик даст фору любому умнику.

‒ А № 3!? Балерина нам зачем!? Что она может!?

‒ Ну, в данной ситуации балерина ‒ это форма, а вот содержание куда серьезней. С ее упорством можно иглой колодец выкопать.

‒ И все-таки, ты должен знать мое мнение ‒ я буду против. До свидания, коллега Николаев, – поджав губы и отпустив, наконец, чужой рукав, седовласый профессор быстро развернулся и, чуть пришаркивая, энергично размахивая руками, поспешил к лестнице.

‒ А мнение Совета? Решение принимается коллегиально!

‒ До свидания. – глухо донеслось из-за двери.

‒ До свидания, друг Шульгин, ‒ задумчиво проговорил тому вдогонку тихим голосом высокий, машинально разглаживая чуть смятый рукав, затем мельком глянул в одно из многочисленных зеркал холла и, убедившись, что его сорочка и галстук все также безупречны, тоже зашагал к выходу.

Прошел год.

В залитое светом фойе «Центра космонавтики», уставленное разнокалиберными горшками и кадками с растениями, зашел высокий, с иголочки одетый господин, на ходу вежливо здороваясь и улыбаясь гостям. Перед зеркалом он поправил платок-паше, немного выдвинул манжеты с запонками за пределы рукава. Оставшись довольным увиденным, он бросил взгляд на наручные часы и проговорил:

‒ Рита, все ли кандидаты зарегистрировались?

Стоявшая у окна миловидная девушка, кладезь пунктуальности, сообразительности и спокойствия, как говорил о своей помощнице сам профессор Николаев, главный консультант проекта, быстро подключилась к теме:

‒ Николай Николаевич, информация уже поступила, из 12 кандидатов отсутствует только №6.

‒ Держите на контроле.

‒ Он в поле нашего зрения постоянно. Сейчас он на станции «Дубки».

Никита, как только узнал о наборе в отряд детей-космонавтов, начал собирать деньги на поездку. Он никогда и никому не говорил о своей мечте. А его никто из домашних особо и не слушал, все были очень заняты своими делами. Он не обижался. Разве что, совсем чуть-чуть. Понимал, маме, трудно быть внимательной ко всему, ведь ей одной их с братом поднимать. Хорошо, что хоть у того проблемы такие же маленькие, как и он сам. Есть еще прабабушка, но с ней не все так просто. Она в восторге от идеи Никиты стать космонавтом, но помнит она об этом ровно один день. Уже на следующий, его любимая Буля или просто Ба, обнимая правнука, снова задает свой вопрос: «Солнышко мое, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Но это ничего. Зато как интересно с нею мечтать, рассматривая звезды из окна, или слушать удивительные, нескончаемые истории из ее театральной жизни.

Ничто не захватывало Никиту настолько сильно и целиком, и ничто не заставляло так трепетно биться его сердце, как мысли о космосе. На полках его комнаты не было книг Джоан Роулинг или Толкина, все свободное пространство занимала литература о космосе. Парень всегда знал, что он там побывает, но пока не понимал, как это осуществить. И вот он прочитал объявление, разосланное через социальные сети, о том, что запущен сенсационный проект с участием детей, что для реализации замысла был построен и оснащен новейшим оборудованием специальный Центр для подготовки отобранных кандидатов. Задачи у этого проекта просто фантастические, ни много ни мало – полет на космической станции к далекой планете Кмилея. Там, по расчетам ученых, есть признаки атмосферы, по своему химическому составу она близка земной, а, следовательно, там возможна жизнь. На обдумывание был дан год.

«Да что тут думать! Ехать! Просто нестись туда, расшибиться в лепешку, но добиться своей цели!» – едва сдерживая нетерпение, думал Никита. Казалось, за спиной уже были крылья, которые сейчас развернутся и понесут его.

Потом он понял, что крылья расправлять еще рано, что придется ждать еще двенадцать месяцев, так надо, потому что это еще и период тестирования кандидатов. Ему пришлось все это время терпеливо и добросовестно выполнять все задания, направляемые ему из Центра. Как итог, из всех отозвавшихся кандидатов было выбрано два состава по шесть человек. Под номером 6 первого состава был Никита.

Все получилось! Приглашение было в кармане, но денег уже почти не осталось. Мать потратила их, грустно сказав сыну: «Они тоже разошлись по жизни». Разошлись… Это тяжелое слово теперь постоянно витало в воздухе. Отец его был добрым человеком, но, как считала мать, у него не было главного для жизни ‒ надежной мужской основы. С этим мама никак не могла смириться. Они больше не вместе. Отец уехал. Так бывает. Теперь у отца новая семья, хорошая должность, он толковый ИТ-специалист. На этот раз для него все сложилось удачно. Но, расставшись с матерью, тот не хотел больше вспоминать о своей прошлой жизни, и, так выходило по всему, и о нем, о Никите, мальчишке со светлыми волосами и мечтательными глазами тоже. Отец больше не появлялся в их доме. «А как же я!? ‒ не верил Никита. ‒ Это неправильно. Я так не хочу».

Мама часто говорит сыну: «Весь в отца». Немножко обидно. Поэтому парню всегда очень хотелось, чтобы у него была эта самая основа, правильная и надежная, чтобы мама не огорчалась.

«Пусть так. Ладно, ‒ решил Никита, ‒ что-нибудь придумаю, справлюсь и без его помощи, – сейчас Никита рассуждал так же, как и любой другой подросток, обиженный на своего отца, за то, что тот ушел, за то, что жизнь их семьи изменилась. Плохо это. Да, мир пошатнулся, но мир еще цел. И Никита это понимал. Нужно двигаться дальше. ‒ А что, до района доеду на автобусе, денег хватит, до областного центра доберусь на попутках. А дальше? Там что-нибудь придумаю».

Но придумал не Никита, а его приятели по увлечению – он был заядлый геймер, хакер-самоучка, о компах знал все. Весь в отца. И друзья о нем знали все. Дворовые приятели, Жека и Юрок, такие же увлеченные и отчаянные, уважали его мечту и его смелость, потому что понимали, это не просто его фишка, это его самое настоящее будущее, к которому их друг очень стремится. Поэтому воспользовались уже проверенным способом, кинули клич по соцсетям, чтобы поддержать своего приятеля.

Автобус выехал со станции «Дубки» вовремя. Вот оно, начало полета! Пусть не ветер в лицо и не нестерпимо-яркий солнечный свет в глаза, пусть не несутся ему на встречу расцвеченные облака, и удивленные птицы не уступают ему дорогу, как было в его наивных детских мечтах, но это было уже движение вперед!

Путь предстоял не близкий, Никита знал, что успевает к началу презентации, но волнение и трепет, надежно засевшие внутри него, никак не уходили. Его постоянно что-то тормошило и потряхивало, и это понятно: вот-вот сбудется его мечта. Пока стояли на переезде и наблюдали, как скучно тянутся грязные, пестро расписанные вагоны товарняка, подкатил мопед, в автобус заглянул парень и, спросив, кто тут Никита, подошел к немного растерянному светловолосому мальчишке с рюкзаком на коленях, пожал ему руку, потом сразу вышел и уехал. А в ладони у Никиты остались деньги, немного, но до области хватит, еще и перекусить чего-нибудь. По пути автобус несколько раз останавливался, заходили люди и передавали деньги с пожеланием удачи. Никита внутренне радовался, он сразу понял, кого благодарить нужно, Жеку и Юрка, засветился улыбкой, взялся за телефон и, не мешкая, отправил им стикеры «Чип и Дейл» и «Проха».

Хорошо. Никита улыбался, щурясь от утреннего солнца. За стеклом тянулись поля молодой кукурузы, дружные всходы подсолнечника, проплывали маленькие, аккуратные, почти безлюдные деревеньки. ПАЗик неторопливо катил в направлении районного центра. А дальше – столица.

И вот он на месте. На фасаде огромного многоэтажного здания красовалась надпись «Центр космонавтики».

«Красиво, ‒ отметил Никита, ‒ даже дух захватывает! Ладно, потом еще успею рассмотреть».

Легко взбежав по ступенькам, на ходу вытаскивая из рюкзака драгоценное приглашение, он без промедления направился к стойке регистрации, успевая мельком оглядеть все вокруг.

Внутри не менее масштабно: много стекла, много света, интерьер поражал своей необычностью. Ото всего этого Никите стало еще тревожней, сердце стучало так, что, казалось, услышит любой, кто приблизится к нему. А вот и охрана – крепкие мужчины в черной униформе. Никита подошел, здороваясь, показал приглашение, и, не дожидаясь разрешения, двинул вперед.

‒ Эй, парень, назад! – Никиту быстро вернули на место, ‒ тебя нет в списке! – проговорив это, служивый загородил проход, отнимая всякую надежду попасть в фойе.

Парень застыл на вздохе, не понимая смысла сказанного, бумажка в его руке затрепетала, глаза округлились и больше не мигали.

Охранник немного смягчился:

‒ Возможно, ты завалил экзамены и не прошел отбор, ты это, двигай к выходу и учись лучше, ну и что там еще нужно, книжки читай, что ли.

Это была попытка утешить парнишку, но в то же время тот дал понять, что дальше пытаться пройти бесполезно.

‒ Не может быть, у меня приглашение! – очнувшись, выпалил Никита, снова протягивая охранникам примятый листок.

Но его уже никто не слушал. Как такое могло произойти!? Никита был уверен, что это недоразумение. Его обязаны были пропустить, по-другому просто не могло быть. У него приглашение! Самое настоящее, с подписью профессора Николаева! Теперь он не слышал ударов сердца, ему казалось, оно провалилось куда-то в самую глубокую бездну.

‒ Это ошибка! Это недоразумение! Мне обязательно нужно попасть туда! ‒ не переставал повторять Никита, не понимая, что сейчас нужно делать.

Некоторое время он простоял неподвижно перед турникетом, в полном недоумении, как будто солнечный свет вокруг померк. Немного отдышавшись и выйдя из здания, Никита снова застыл, глядя на вывеску «Центр космонавтики». Потом, он шумно вздохнул и пробубнил себе под нос:

‒ Ладно, еще много дверей, я все равно туда попаду, у такой громадины должен быть еще вход.

В фойе почти никого не осталось, все поспешили занять свои места. Через минуту начнется презентация проекта и встреча с кандидатами. К высокому и статному господину, стоявшему у гардеробной стойки, подошла девушка, затянутая в узкое строгое платье, с серьезным видом она поправила ему чуть покосившийся бейдж, где значилось «Главный консультант профессор Николаев Н.Н.» и тихо, чтобы ее слышал только он, произнесла:

‒ Николай Николаевич, кандидат №6 прибыл, но его не пропустили по распоряжению Шульгина, изменения в список были внесены в последний момент.

‒ Проведите его под мою ответственность.

‒ Мы пытались, у стойки регистрации его уже нет. Ищем. Сразу доставим.

‒ Хотя, нет, не вмешивайтесь, пусть сам. Посмотрим, чего он стоит.

Девушка кивнула и осталась стоять неподалеку, на случай, если

понадобится.

С настойчивостью потерявшейся собаки Никита подбегал ко всем дверям, те были либо заперты, либо там стояла охрана. В миг манящий мечтой хрустальный дворец превратился в непреступную, могучую крепость. Мальчишка заметил, что к центральному входу подъехал автобус, из которого начали суетливо выпрыгивать дети в костюмах, видимо, это приглашенные артисты. Взрослый с ними был всего один, тот нервничал и, покрикивая, пытался организовать разгрузку реквизита. Никита встрепенулся. Он вызвался помогать, стал вытаскивать из автобуса расписанные березками и пеньками щиты, и уже вместе с неуемно галдящими юными артистами в кушаках и кокошниках, прикрывшись «пеньками», прошел мимо грозной стражи внутрь.

Теперь нужно попасть в зал. Лестница на второй этаж была свободна. Никита быстро поднялся. Никого. Потом забежал в одну из дверей. Оглядевшись, он увидел то, что другие пока еще не видели. Его сердце снова с силой забилось. На сложной конструкции, с кучей шарниров и тросов, был закреплен макет межгалактической станции, той самой, которая полетит в космос с особой миссией. Её установили здесь, чтобы в нужный момент в приглушенном свете спустить на сцену, а потом включить прожектора, и осветить это чудо, ошеломить всех присутствующих в зале размахом и серьезностью проекта.

Никита немного помешкал, очень хотелось рассмотреть макет, все было так красиво, так необычно. Сердце не утихало. Ведь это она! Та самая космическая станция! Но рассматривать было некогда. Нужно было спешить, во что бы то ни стало, нужно было найти руководителя проекта. В голове уже прокручивались варианты, как эту ситуацию можно использовать. Отсюда сцена, как на ладони. Вдруг трос натянулся, макет медленно поплыл, в этот момент свет погас.

‒ Давай, ‒ прошептал Никита.

Секретарь уже докладывала профессору Николаеву:

‒ «Шестой» в зале. Справился. Но ему не выдали пропуск, без него он будет остановлен в любой момент. Дубликат уже делают.

Викентий Павлович Шульгин – ученый с именем ‒ второй консультант проекта, в обычной жизни большой друг профессора Николаева, а на работе ‒ главный и очень серьезный его оппонент, все время находился поблизости, чтобы при необходимости вмешаться. Услышав, что это его тема, хладнокровно вставил:

‒ Не старайся зря. Не трать силы и время, друг Николаев, ваш Никита здесь находится незаконно. Мы ведь, кажется, уже все обсудили. – вскинув свои клокастые брови кверху и пронзив приятеля своим острым взглядом, он приготовился к дальнейшему развитию диалога, собираясь разбить в пух и прах все возражения коллеги, но пришлось придержать свой поток аргументов ‒ Николаев и его помощница, молча развернувшись, степенно проследовали в зал.

Шульгин, с легким разочарованием провожая того взглядом, снова похлопал по карманам пиджака в поисках своих очков, и, что-то беззвучно пробормотав, тоже поспешил занять свое место.

Никита искал, где бы присесть, но зал был забит до отказа. Стоять нельзя было, его сразу обнаружат и выставят вон. Подскочив к ближайшему стулу, он с жаром прошептал на ухо сидевшему там парню:

‒ Слышь, друг, подвинься, очень надо, произошла ошибка, вот мое приглашение, но меня нет в списках, это ошибка!

Парень быстро подвинулся. Никита кивком поблагодарил соседа. «Хорошо, ‒ подумалось ему, ‒ теперь меня не сразу заметят, и я успею что-нибудь предпринять». Он развернул приглашение, уже в который раз рассматривая подпись «Профессор Николаев Н.Н.», затем, слегка толкнув парня локтем, спросил:

‒ Где найти вот этого профессора, который прислал приглашение?

Но в этот момент он увидел возле своих кроссовок пару чужих ботинок. Потом, поднимая глаза выше, и охранника, с которым он уже встречался в фойе. Нахмурившись и приложив указательный палец к губам, мужчина показал на дверь. Никите пришлось подчиниться.

А на сцене, в ярком свете софитов, на фоне межгалактической станции, профессор Николаев давал последние напутственные слова конкурсантам:

‒ Когда-то в молодости я услышал фразу: «Успех сам не приходит к вам. Вы идёте к нему». Я рад, что вы решили идти и уже выбрали свою дорогу! Упорства и удачи вам на пути к своей цели и своему успеху!

Зрители принялись громко и воодушевленно аплодировать. Николаев очень любил такие моменты, когда множество восхищенных глаз следят за каждым его движением, когда каждое его слово ловят на лету. Это слава!!! Он стоял с поднятыми руками и с удовольствием принимал это зрительское признание.

Аплодисменты стихли, зал опустел, прожектора погасли. Уже в фойе группа именитых гостей продолжала оживленно обсуждать завершившуюся презентацию. Они улыбались, пожимали друг другу руки, говорили добрые слова. Проводив их, Шульгин и Николаев, направились в учебную аудиторию, им еще предстояло персональное знакомство с кандидатами.

Эти два профессора по праву считались главными людьми проекта, страстно и беззаветно влюбленными в свое дело, в науку, в идею освоения космоса.

Оказавшись наедине с Шульгиным, профессор Николаев приготовился вылить все свое негодование на коллегу и выяснить, почему в последний момент произошли изменения в составе кандидатов, но тут подошла Рита, помощница Николаева, и подала на картонном держателе два высоких стакана с горячим напитком. Запах кофе ненадолго отвлек коллег от спора. Николаев, благодарно кивнув ей, взял свой, с наслаждением вдохнул аромат и сделал неторопливый глоток. Шульгин же, не желая тратить время на незначительное, с его точки зрения, мероприятие, стремительно ухватился за свой стакан, и, потянув его вместе с держателем, принялся быстро пить, не замечая несуразности. Рита не удивилась этому, она знала странности ученых, для которых наука и все, что с нею связано, важнее житейских условностей, поэтому, стараясь не помешать профессору, пока тот пьет, аккуратно сняла картонку со стакана и стала ждать. Шульгин, не отрывая взгляда от коллеги, быстро влил в себя кофе, потом отвел руку куда-то в сторону, «поставил», не глядя, пустой стакан, и уже был готов к дискуссии. Рита, едва поймав еще теплый стакан на лету, вернула его в держатель и снова со вниманием стала следить за происходящим.

Так и не начавшийся спор пришлось отложить, потому что группа парней и девчонок с блестящими глазами и довольными лицами быстро окружила своих наставников. Все шло по плану, ребятам осталось пройти несколько итоговых тестов. Процессия направилась в учебный класс. Первыми шли консультанты. Сразу за ними – новый кандидат №6, тот, которого взяли в отряд вместо Никиты, потом и все остальные. Новый «Шестой» – это темноволосый парень, крепко сложенный, уверенный в себе, спокойный и рассудительный. О таких говорят: «с мыслью в глазах». К своим 14 годам он уже освоил полный курс общеобразовательной школы, успел прослушать массу технических факультативов, имел отличную спортивную подготовку. Все предварительные туры он прошел с высокими результатами. Его качества: огромное трудолюбие и упорство. Его девиз – «Каждый делает себя сам».

Ученые продолжали тихонько переговариваться друг с другом:

‒ Теперь ты понимаешь, ‒ начал Шульгин, ‒ что я был прав, и более того, настаиваю, чтобы новому кандидату изменили номер. У него все задатки лидера.

Низенькому Шульгину трудно было доносить свою правоту на ходу: за рукав не ухватиться, в глаза не заглянуть, тут поспеть бы за размашисто идущим Николаевым.

‒ Коллега, не факт, впереди еще тесты. – бесстрастно ответил Николаев, наградив друга ироничным взглядом. Благодушное спокойствие Николаева начинало злить Шульгина.

После презентации все кандидаты были немного возбуждены. Бодро передвигаясь по просторному коридору, ребята делились впечатлениями, улыбались. Они были уверены, что самое главное и самое трудное для них уже позади – они прошли отбор.

Яркая вспышка света заставила всех остановиться и замолчать. Вдруг один из кандидатов спросил: «А куда делись наши консультанты?»

Подумать об этом никто не успел. Вслед за вспышкой откуда-то сверху грянуло раскатистое и величавое «…и снится нам не рокот космодрома…», а пол, который был выложен, как казалось на первый взгляд, обычной керамической плиткой, разноцветно вспыхнул. Яркие плитки задрожали и пришли в движение. Некоторые квадраты стали проваливаться вглубь, увлекая за собой ноги ребят, некоторые подниматься. Красиво и страшно. Первая реакция была вполне предсказуема, послышались крики, даже визги. Но они были почти не слышны, все перекрывали знакомые каждому с детства слова, звучащие с легкой тоской: «…грустим мы о земле, она одна…»

№6 поднял руку и попытался всех перекричать:

‒ Спокойно! Возможно, это один из тестов, о которых нас предупреждали! Нужно понять, какой принцип тут работает, и соответственно вести себя! Поймем – все прекратится!

Но что происходит, понять было невозможно. Ребята, столпившись на одном пятачке, тщетно пытались найти устойчивую поверхность и выбраться из провалов, которые то тут, то там образовывались от постоянно движущихся плит. Где уж тут сообразить, какой принцип тут работает! Теряя равновесие, наступая на чужие ноги, хватаясь за рукава и подолы, девчонки и парни безрезультатно копошились на странном участке коридора, сдержанно бубня и повизгивая.

«Шестой» опять выкрикнул:

‒ Это сенсорные пластины! Станьте все в круг, освободите пространство, надо понять, почему они двигаются и меняют цвет!

С раскрасневшимися лицами девчонки и мальчишки, кое-как выбравшись из этих ловушек, зависли на полусогнутых ногах над освободившимся пятачком, и, учащенно дыша, с любопытством уставились в пол. Светящиеся плитки в полной тишине заканчивали движение и через несколько секунд снова приобрели вид обычного пола. Неужели!? В этом и есть весь фокус? В надежде, что они окажутся на твердой поверхности, повеселевшая компания, не дождавшись команды, шагнула туда. Снова яркая вспышка, снова несколько расцвеченных плиток тут же ушли вниз, увлекая ноги кандидатов. Не угадали! По коридору звучно и колоритно продолжало нестись: «…А мы летим орбитами, путями не избитыми, прошит метеоритами простор…»

– Смотрите! – сквозь мощные аккорды с трудом пробивался чей-то голос, ‒ как только кто-то начинает говорить, зажигается лампочка на бейдже!

Каждый понял, что их слышат, а это попытка проявить себя, возможно, как они подумали, по результатам будет определен старший группы. Попытки справиться с этим тестом продолжались еще некоторое время. Парень с бейджем №1 предложил свой вариант: он быстро расставил парней и девчонок в определенном порядке и дал инструкции. Это сработало. Движение плит прекратилось. Теперь в коридоре было слышно только шумное дыхание ребят и мерцающее потрескивание потолочных ламп.

К двери с табличкой «Зал тестирования» все подошли по твердому полу. В просторном помещении консультанты осмотрели ребят, на всех бейджах светились лампочки, кроме одного, на его костюме она мигала. Это был кандидат №1. К нему и обратились с вопросом, каким образом удалось справиться с этой задачей.

‒ Все просто! Я наблюдал за всеми и выявил определенную закономерность. Все завязано на ритме. Объяснил, куда кому встать, на какой цвет, куда мальчикам, куда девочкам, в какой последовательности менять местоположение. Вот и все, что требовалось, ‒ строго следовать этому алгоритму. Это математика.

Два профессора переглянулись. Один с надменно победным выражением на лице, другой чуть заметно, конфузливо улыбаясь.

‒ Именно так! – с удовлетворением на лице проговорил Николаев, – Задача теста состояла в том, чтобы суметь в стрессовой ситуации построить правильный алгоритм действий и решить задачу. Ответ меня вполне устраивает.

У новичка с бейджем №6 лампочка светилась интенсивнее других, но не мигала. Это потому, что он чаще и активнее пытался организовать всю группу, но к разгадке не приблизился. Теперь стало понятно, все его усилия ничтожны, и впереди пока «математик». Ранее оговаривалось, что только кандидат с номером 1 может быть претендентом на должность командира группы. Этот номер нужно заслужить.

Мысли «шестого» не прыгали и не метались, сейчас все было в полном равновесии, он, глядя в упор на отличившегося парня, размышлял: «Математик» – серьезный конкурент. Надо подумать, что с этим делать. Уверен, еще будет время доказать, кто есть кто».

‒ Ну, а теперь, ‒ обратился ко всем ребятам профессор Николаев, ‒ занимайте понравившееся место и приготовьтесь серьезно поработать извилинами.

Заданий было несколько. Они касались многих дисциплин: математики, физики, химии, биологии и русского языка. Но они были не из школьных учебников, их подготовили по своему усмотрению приглашенные на презентацию гости. Например, были такие вопросы: есть ли у улитки зубы? Почему трудно хлопать в ладоши под водой? Или в каких единицах измеряется биологическое время? А самое последнее задание было от самих консультантов: гипотетически предположить, какие открытия могут ожидать землян в ближайшее время?

‒ Коллега, посмотрите, это любопытно, – проговорил профессор Николаев, пробегая глазами листки с ответами кандидатов №1 и №6. ‒ Ого! Эти парни с амбициями. Один уверен, что горючее для ракетного двигателя в случае форс-мажорной ситуации можно будет синтезировать из любых носителей углеводорода. А другой, что будет изобретена мобильная установка, создающая устойчивую искусственную гравитацию в условиях невесомости. Это актуальные задачи.

‒ Посмотрим. Пока неплохо.

‒ Уважаемые кандидаты, ‒ прозвучал голос из динамика, ‒ выйдите из-за столов, выберите себе место возле них и оставайтесь там, чтобы с вами ни происходило. Сейчас мы проведем еще один маленький заключительный тест.

Зная, что от них ждут неординарности, некоторые стали двигать столы и даже отталкивать друг друга, пытаясь освободить выбранное для себя место, считая, что так они будут выглядеть убедительней. По команде ассистент опустил рычаг, и с потолка на пол стали падать большие красные шары. На вид они были не тяжелые, но приземлялись они с мощным грохотом, скорее, это была звуковая имитация, чтобы воздействовать на психоэмоциональное состояние ребят. Падая сверху, они никого не должны были задеть, ну а если все-таки касались, то звуковой сигнал оповещал об этом, и возле штрафника зажигалась красная подсветка. Движение шаров закончилось. Три человека выделялись на общем фоне, среди них и кандидат №6, и сейчас он был удивлен таким итогом.

Консультант объяснил, что это был тест на везучесть, которая тоже закономерна, и объявил результаты: кому «не повезло» ‒ минус 1 балл.

Шестой поднял руку, и, дождавшись разрешения говорить, уверенно произнес:

‒ Я не менял своего решения. Место было выбрано сразу.

‒ Все верно, ‒ консультант начал анализировать ситуацию. ‒ Посмотрите видеозапись: садясь за стол, вы сбросили с панели ластик. Почему? Вы объяснили это тем, что для вас это лишний атрибут, вы не ошибаетесь, значит и стирать нечего. Похвально. Но ластик оказался помехой для шара, наткнувшись на посторонний предмет, шар изменил траекторию и упал на ваш стол. Вы и двое ваших коллег получили штрафные очки.

Красивое лицо Бориса, так звали кандидата №6, немного изменилось. Оно стало сосредоточенным. Руки немного напряглись. Но он не проронил ни слова.

Профессор Николаев воспользовался паузой, слегка наклонился к коллеге и тихо проговорил:

‒ Господин Шульгин, ваш выбор хорош, только есть существенное «но»: парень склонен к тотальному невезению. Это показал очередной, вами же предложенный тест.

‒ Господин Николаев, это только минус 1 балл. Он вытянет по суммарному итогу. В знаниях ему нет равных. И я бы посоветовал вам не употреблять сочетание «тотальное невезение», это всего лишь единичное недоразумение, – так же тихо парировал Шульгин.

Глава 2.

Закончились все промежуточные и итоговые тестирования. Отобранные кандидаты были отправлены на тренировочные базы.

«Домой я не поеду. Я должен встретиться с профессором. Я добьюсь своего. Буду жить под забором этой базы, но все равно, никуда не уеду, – думал Никита, ‒ конечно, не под забором, я что-нибудь придумаю, но мне нужно быть здесь. Так просто я не уступлю свое место».