Текст книги "Сквозь пыль столетий"
Автор книги: Ольга Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Вечер добрый, Аспазия, – проговорил он, протягивая ей розу с небольшим, чуть распустившимся, красным бутоном. – Прости, что потревожил. Просто я безумно хотел увидеть тебя хоть мельком…
– Спасибо за розу, – тихо сказала Ксеня, принимая цветок; она очень старалась, чтобы голос не выдал ее волнения. – Она прекрасна…
– Но ты затмишь любой цветок, Аспазия, – горячо произнес на это Сократ, желая заглянуть ей прямо в глаза.
– Присядем, – Ксеня, торопливо отводя взгляд, показала на небольшую скамью у фонтана в углу дворика.
– Как скажешь, – Сократ последовал за ней, и они почти одновременно опустились на скамью.
Вначале они оба несколько минут молчали, а потом Сократ начал говорить. Его речь была пылкой и проникновенной, что ей мог позавидовать любой современный оратор, а Ксеня, слушая его, просто потеряла способность изъясняться и лишь смотрела на него широко раскрытыми глазами. Сократ же говорил о любви. О любви именно к ней, Ксении, а точнее, к Аспазии, и о любви вообще, в глобальном и философском смысле. Говорил о своих чувствах и эмоциях, и порой настолько откровенно, что вгонял своими словами Ксеню в краску. За все свои двадцать семь лет она никогда не слышала в свой адрес столько восторженных слов и комплиментов от мужчины. И, что кривить душой, ей это было безумно приятно. Правда, возникло было у нее вновь минутное сомнение насчет того, что в этом времени она выглядит все же иначе, чем в своем, но тут Сократ начал восторгаться ее глазами «цвета вечернего неба», а после упомянул о ее родинке на виске – «отметина богини Афродиты», и Ксеня не без радости поняла, что она все та же Ксеня Высоцкая, хоть и под именем древнегреческой гетеры…
…Сократ покинул дом Аспазии, когда на улице начало смеркаться. Ксеня, находясь под впечатлением их разговора, длившегося не один час, вернулась к себе в комнату, где Евклия уже предусмотрительно успела зажечь масляные лампы по всему периметру. Проходя мимо зеркала, Ксеня внезапно задержалась около него и взглянула на свое отражение. И на удивление это отражение ей показалось очень даже симпатичным, как будто она взглянула на себя совершено под другим углом… Это даже немного озадачило Ксеню, что она подошла к зеркалу поближе и стала рассматривать себя более пристально. Вроде, все то же: глаза, нос, рот, фигура, наконец, и даже темные волосы, к которым она уже успела привыкнуть… Вот только что-то появилось в ней неуловимое, идущее как бы изнутри, что странным образом преображало ее внешне…И Ксеня, никогда до этого не занимавшаяся самолюбованием у зеркала, вдруг улыбнулась своему отражению…
Глава 7
ГРЕЦИЯ, Афины
День четвертый
Ксеня, ожидая, пока Евклия сделает ей прическу, нетерпеливо поглядывала за окно, где солнце с каждой минутой поднималось все выше и выше. Близился полдень, а значит и время встречи с Артемом и Климовым.
Вчера Артем у нее так и не появился, хотя и обещал. Зато поздним вечером прислал записку с указанием времени и места, где они втроем должны были собраться вместе. «Если, конечно, завтра мы еще будем в Греции», – уточнил он в конце и пририсовал смайлик – улыбающуюся рожицу, популярную у всех современных пользователей компьютеров и мобильников. Это было так мило и символично, будто привет из двадцать первого века, что у Ксени сразу же потеплело на душе, и она невольно развеселилась… Артем – молодец, умеет приободрить… Славный парнишка… Хорошо, что именно он оказался с ней в этой передряге… Не то, что Климов…
Евклия покончила с прической и протянула Ксене пудреницу. В этот раз Ксюша не стала отказываться от косметики и слегка припудрила лицо, а после даже немного подрумянилась. Придирчиво рассмотрев себя в зеркале и оставшись вполне довольной увиденным отражением (что для нее само по себе было явлением из мира фантастики), она наконец в сопровождении рабыни отправилась на рыночную площадь.
Они шли той же дорогой, по которой направлялись накануне в дом Фидия, и, как раз миновав его, вскоре вышли на торговую площадь. Справа от них тянулось длинное одноэтажное здание с множеством колонн, за которыми в прохладной тени располагались лавки со всякой утварью: светильники, посуда, украшения. Чуть дальше под тканевыми навесами находились продуктовые ряды со всевозможными фруктами, овощами, сырами, мясом, рыбой, курами. Самое интересное, что мясо и рыбу продавцы раскладывали на мраморных плитах, по-видимому, для того, чтобы они были охлажденными и не портились в жару.
Огромная статуя богини Афины величественно возвышалась в самом центре площади; яркое солнце отражалось в позолоченных деталях изваяния, создавая вокруг него поистине величественный и мистический сияющий ореол, от чего казалось, что мраморная дочь Зевса вот-вот оживет и сойдет со своего пьедестала навстречу горожанам. Ксеня на мгновение замерла, запрокинув голову вверх и любуясь этим настоящим произведением искусства. Потом ее взгляд скользнул ниже, к подножью статуи, где, прислонившись к прохладному камню, стояли Артем и Игорь. Артем, улыбнувшись, помахал ей рукой, Климов же остался невозмутим, впрочем, как всегда… Ксеня улыбнулась Артему в ответ и поспешила к мужчинам…
Игорь пришел на встречу самым первым и еще минут десять бродил вокруг статуи, пока не появился Артем.
– Привет, – жизнерадостно проговорил он, обмениваясь с Климовым рукопожатием. – Как настроение?..
– Отвратительное, – невесело ответил Игорь, наморщив лоб. – Еле ноги унес от здешней моей, так сказать, супруги… У меня чуть мозг от нее не взорвался… И детки у меня здесь с повышенной активностью… К тому же вчера, похоже, с твоим скульптором перепил… Надо же! И вино, вроде, разбавленное, а похмелье, как от водки…
– Только сколько литров выпил лично ты этого «разбавленного вина»? – засмеялся Артем. – Под конец вы с Фидием почти братались, как в лучших русских традициях, и даже клялись в вечной дружбе…
– Если честно, не думал, что простой ужин может перетечь в такую попойку, – ухмыльнулся Климов, потирая затылок. – Древняя Греция, блин…
– О, а вон и Ксюша наша идет, – произнес вдруг Артем, и Игорь, следуя за направлением его взгляда, оглянулся.
Ксеня, с интересом глядя по сторонам, медленно шла по рынку в сопровождении какой-то девушки. Казалось, она никуда не спешила, а просто прогуливалась вдоль торговых рядов. Приблизившись, она на несколько секунд остановилась и, чуть щурясь от яркого солнца, стала рассматривать статую. И только после этого Ксеня наконец-то заметила их с Артемом и, ускорив шаг, направилась к ним.
– Добрый день, – поздоровалась она, в основном обращаясь к Артему; по Климову она лишь быстро скользнула взглядом.
– Отлично выглядишь, – воскликнул Артем и подмигнул ей.
– Спасибо, – ответила та, кокетливо улыбнувшись.
Кокетливо? Климов подумал было, что ему это почудилось. «Учительница умеет кокетничать?», – он повнимательней взглянул на Ксеню. Нет, все-таки не показалось… Она действительно пыталась кокетничать!.. Не откровенно, конечно, но все же… И эта легкая улыбка, и чуть игривый тон, и взгляд… «Черт побери! Да она и в правду флиртует с Темой! Стоп. С Темой? С этим мальчишкой? Интересно… И чем это он ее привлек?.. Да и младше он ее… На несколько лет, правда, но младше же… Но Тема, кажется, парень тоже не промах…Вон как соловьем перед ней заливается… Во дает», – последнюю фразу Игорь даже пробормотал вслух.
– Ксюш, – тем временем тихо произнес Артем. – Попроси свою спутницу подождать тебя здесь… А мы пока спустимся к морю и поговорим без лишних свидетелей…
Ксеня кивнула и отошла к Евклии, стоящей чуть поодаль.
– А она ничего, правда? – спросил вдруг Артем, провожая Ксеню пристальным взглядом. – Ксюша, я имею в виду.
«Ксю-юша, – мысленно перекривлял его Игорь, чувствуя, что в нем неожиданно колыхнулось некое подобие раздражения. – Ксюша – юбочка из плюша….» Вслух же он проговорил с ехидцей:
– Нравится наша учительница?
– Конечно, нравится, – просто, как само собой разумеющееся, ответил парень.
«Вперед, тогда!» – хотелось было с бравадой подначить его Климову, но он, сам не зная почему, промолчал.
– Красивая статуя, – вернувшись, проговорила Ксеня, показывая на мраморную Афину.
– Фидия работа, – отозвался Артем. – А вон, кстати, и Акрополь…, – он махнул рукой в сторону высокого скалистого холма с пологой вершиной. – Раньше там стоял царский дворец, сейчас же как раз идет строительство Парфенона… Между прочим, по твоей инициативе, Игорь… Вернее, Перикла… Вот, в принципе, и все главные достопримечательности Афин… Так что, и здесь мы следуем практически по программе нашего тура…
– Короче, обязательная экскурсия, можно сказать, состоялась? И Афину увидели, и Акрополь, и рынок древнегреческий, как никак… Не с шубами, конечно, но тем не менее, – улыбнулась Ксеня.
– Агора, – сказал Артем. – Рынок у них называется «агора»…
– Ну, агора так агора, – продолжала девушка. – В принципе, мы за два дня уже многое увидели… Вон даже с Фидием и Сократом познакомились…
– Вы тоже знакомы с Сократом? – подал голос Игорь.
– Да, он заходил ко мне вчера, – небрежно ответила Ксеня, озадачив его тем самым еще больше.
– Ну что? Пройдем к конечному пункту нашей экскурсии, – театрально взмахнул рукой Артем и первым двинулся вперед по узкой улочке к порту.
Ксеня двинулась следом за ним, Климов же замыкал их небольшое шествие. По дороге он с непонятным любопытством продолжал наблюдать за Ксеней, в которой всего за один день появилось что-то неуловимо новое, что-то такое, что придало ей сил и уверенности, которую сейчас она излучала. Игорь вспомнил, что еще позавчера в Египте он видел надломленную испуганную девчонку, с глазами, полными отчаяния и паники, готовую вот-вот сорваться. Впрочем, так и случилось тогда в парке: она таки сорвалась и расплакалась, а он повел себя не лучшим образом, осадив ее и нагрубив. Хотя, понятное дело, в этом ее порыве не было ничего предосудительного или ненормального, и эти эмоции были вполне оправданы в сложившихся безумных обстоятельствах… Это просто он не умеет адекватно реагировать на женские слезы, в любом случае считая их баловством и способом манипуляции (спасибо за это его бывшей жене!), поэтому воспринимает их в штыки и с агрессией. Его и Полина даже однажды спросила: «Игорек, а ты вообще-то умеешь сострадать хоть немного?» Да, Полина, по большому счету, не имела глубоких мыслей и суждений, и, возможно, в тот момент она имела в виду что-то совсем другое, и повод сказанному был какой-нибудь мелочный и несерьезный. Но Климов воспринял это по-своему, и не раз впоследствии, размышляя, задавал себе этот же вопрос: «А, может, ты действительно разучился сопереживать?.. А чувствовать?.. А ведь когда-то умел… Давно… Или Наташа начисто уничтожила в тебе всякие эмоции, высосав их до дна, как вампир кровь, и после отправилась на поиски новой жертвы?..» Но вопросы эти обычно так и повисали в воздухе, оставаясь без ответа…
А Ксеня шла впереди, распрямив плечи и вздернув подбородок, на ее лице блуждала легкая улыбка, а в глазах появился загадочный блеск. Встречные мужчины провожали ее восхищенными взглядами, а некоторое просто пожирали глазами, на мгновение приостанавливаясь или оборачиваясь ей вслед. Однако сейчас Ксеня почему-то не чувствовала неловкости от такого пристального внимания к собственной персоне. В ней определенно происходили какие-то изменения. Изменения, которые ей нравились и которые заставляли ее даже мыслить иначе. Возможно, все это случилось благодаря некой Аспазии, роль которой она вынуждена была исполнять. А что, если их души переплелись в одном теле, тем самым наделив Ксеню незнакомыми и несвойственными ей до этого чертами?.. Об этом можно было рассуждать до бесконечности, строя всякие невероятные предположения, но Ксеня знала одно: на божий свет, продираясь сквозь заросли неуверенности и комплексов, преодолевая сомнения и страхи, с опозданием лет эдак на десять в ней наконец рождалась Женщина. Женщина привлекательная. Женщина, которая нравится. Нравится другим и себе.
Безусловно, все эти перемены не значили, что Ксеня вдруг стала роковой женщиной, женщиной-вамп, готовой ринуться разбивать мужские сердца и предаваться плотской любви. Конечно же нет, нет и нет. Просто Ксеня наконец-то начала любить саму себя и увидела в себе то, чего не могла разглядеть раньше…А еще она поверила в то, что у нее непременно все сложиться хорошо…
– Ксения Станиславовна, – вдруг окликнул ее Климов, шагающий где-то сзади, и сердце ее, несмотря ни на что, непроизвольно дернулось и пропустило один удар.
– Да? – как можно прохладней ответила она, оглядываясь на него через плечо. Ксеня до сих пор испытывала обиду, нанесенную им еще в Мемфисе, и разочарование в нем самом, настигшее ее после этого.
Игорь поравнялся с ней и вдруг сказал:
– Я, наверное, должен извиниться перед вами…
– Наверное? – с сарказмом уточнила девушка.
– Без «наверное». Просто «должен», – терпеливо повторил Климов.
– Допустим, – продолжала Ксеня в том же тоне. – И за что же?
– За то, что вел себя несколько некорректно… э-э-э… тогда у фонтана… в Мемфисе… Вы были расстроены, вспылили, а я ответил вам достаточно резко…
– Допустим, – повторила девушка, кивнув.
– Вы простите меня?
– Допустим…
– Да что вы все заладили: «допустим, допустим»!.. – начал заводиться Игорь: такое поведение Ксени заводило его в тупик и заставляло теряться. – Куда вы меня собираетесь допускать?.. Это что, ваше любимое словечко из учительского лексикона? Вы так и с детьми общаетесь? Вы можете нормально ответить? По-человечески?..
Тогда Ксеня набрала в легкие воздуха, а после произнесла на выдохе:
– Да! Я прощаю вас. Довольны? – она сжала губы и искоса глянула на Игоря.
– Так и хочется ответить: «Допустим», – съерничал тот.
– Повторяю специально еще раз, Игорь Леонидович, – Ксеня остановилась и посмотрела на него с вызовом. – Я. Вас. Прощаю. Услышали теперь?
– Да, и не надо было так кричать, – уже спокойно ответил Климов. – Только что-то подсказывает мне, что это ваше прощение из серии «прости и помни»… То есть вы простить – простили, а вот забыть…
Ксеня на это лишь неопределенно фыркнула и, демонстративно ускорив шаг, пошла догонять Артема, успевшего оторваться от них на приличное расстояние. Игорь не хотел отставать от них, поэтому поспешил следом.
Наконец они подошли к узкой каменной лестнице, ведущей прямо к морю. Самое сердце порта с шумным хаотичным движением матросов и грузчиков остался чуть в стороне. Там же остались стоять на якорях и огромные корабли, мирно покачивающиеся на волнах у берега. Здесь же, в этом укромном местечке, в тени зеленых деревьев, царили тишина и спокойствие, нарушаемые лишь криком чаек и плеском накатывающихся волн.
– Как тут замечательно, – протянула Ксеня, присаживаясь прямо на каменные ступеньки. – Артем, ты как будто знал, куда нас привести…
– Это чистая случайность, – усмехнулся парень, пожимая плечами, и сел рядом с ней. Климов же остался стоять на месте, скрестив руки на груди.
– Ну, начинай нам свою лекцию, историк, – кивнул он Артему и чуть склонил голову на бок, приготовившись слушать.
– С чего ж начать? – снова усмехнулся Артем, переводя взгляд с Ксени на Игоря. – Переместились мы с вами, как уже всем стало понятно, в Древнюю Грецию, где-то в середину пятого века до нашей эры… То есть, все-таки немного продвинулись вперед… А вот почему мы снова переместились во времени – это остается под вопросом. Есть версии или предположения?
Ксеня отрицательно покачала головой, Климов же процедил в свойственной ему манере:
– Ничего путного, кроме того, что маразм у организаторов этого дурацкого шоу крепчает…
– А кто помнит программу нашего тура? – внезапно спросил Артем.
– Ну… Первый Египет, затем Греция, – задумалась Ксеня, а потом взглянула на парня широко распахнутыми глазами. – Греция? Вначале Египет, а потом Греция? То есть наши перемещения совпадают с программой тура? Ты это хочешь сказать?
– Похоже на то…, – пробормотал Тема.
– То есть здесь все же может быть замешена турфирма? – озадачено проговорил Игорь, качнувшись на пятках. – Только каким образом они смогли это осуществить?… Бред какой-то… Бред, бред!
– С ума сойти, – прошептала Ксеня, зажимая голову между ладонями.
– Но если это так, – голос Артем вновь повеселел, – и мы действительно будем перемещаться согласно нашему туру, то рано или поздно мы вернемся домой в свое время!.. Тур ведь закончится когда-нибудь!
– Хотелось бы верить, – тихо произнесла Ксеня, срывая травинку у своих ног.
– Сколько дней он длится? Семнадцать? – продолжал Артем.
– Кажется так, – кивнула Ксеня.
– А сколько времени мы должны провести в каждой стране?
– Где два дня, где три, – отозвалась Ксеня, задумчиво теребя сорванную травинку. – Точно не помню…
– Я лично вообще не читал эту программу…, – хмыкнул Игорь.
– Так… В Египте мы были два дня, здесь мы уже тоже второй день…, – Артем потер переносицу. – Значит, завтра либо послезавтра мы можем оказаться в другом времени и месте… Если не ошибаюсь, это должна быть Индия… Так что посмотрим… Возможно, наши догадки окажутся правильными…
– И тогда останется только дождаться окончания этого «эксклюзивного» путешествия, доставшегося нам за просто так, – закончил за него Климов. – Да уж… Эксклюзивней не придумаешь…Халява, сэр…
На некоторое время все трое замолчали, раздумывая каждый о своем.
– Ладно, – прервал молчание первым Игорь. – Поживем – увидим… Все равно сейчас ничего изменить невозможно… Так что, расскажи-ка мне пока, Тема, кто же такой этот Перикл… А то я лишний раз слово боюсь сказать…
– И я, если честно, тоже, – чуть улыбнувшись, поддакнула Ксеня.
– Ну что ж…, – ухмыльнулся Артем. – Слушайте. Я расскажу сразу о вас двоих… Поскольку в истории эти два имени неразрывно связаны друг с другом… Итак, Аспазия… Она приехала в Афины из другого места, вроде, Милета, в сопровождении нескольких молодых гречанок…Их появление в городе вызвало сенсацию, поскольку очень скоро выяснилось, что они никто иные, как куртизанки, и главной среди них являлась именно гетера Аспазия… Все женщины были красивы, как на подбор, да к тому же умны и образованы… Мужчины стали слетаться в их дом, словно пчелы на мед… В салоне Аспазии можно было встретить весьма знаменитых личностей того времени… Например, философов Еврипида и Протагора, скульптора Фидия и врача Гиппократа…
– Гиппократа? – встрепенулась Ксеня. – Значит, и его можно увидеть?..
– Вряд ли, – покачал головой Артем. – В Афинах он появится несколько позже… По моим подсчетам, он еще подросток… Хотя я бы тоже не отказался с ним увидится… Так вот… Но чаще других в доме Аспазии бывал Сократ… Будучи двадцатилетним юношей, он влюбился в Аспазию и не отходил от нее ни на шаг… А позже, когда стал известным философом, говорил, что обязан этим именно Аспазии… Ты ведь вчера могла в этом убедиться? – он посмотрел с усмешкой на Ксеню.
– Откуда ты знаешь? – Ксеня пыталась казаться невозмутимой, но воспоминания о вчерашнем разговоре с Сократом заставили ее щеки слегка порозоветь.
– Он вчера ужинал у Фидия вместе с нами, – Артем показал на Игоря, – и успел сообщить, что навещал тебя… Ты ведь неважно себя чувствовала, – подначил он девушку.
– Так, а что обо мне? – поторопил его Климов. – То есть о Перикле…
– А теперь о Перикле, – продолжил парень. – Перикл – один из десяти афинских вождей, или стратегов, и формально его власть была не велика, тем не менее именно он решал многие важные вопросы, объявлял войны соседним государствам, заключал перемирия и союзы… С Аспазией они встретились случайно на улице, и она его сразу же заинтересовала… К тому времени Периклу уже перевалило за сорок, он имел двух сыновей от законной супруги Телезиппы…
– Да уж… Семейка еще та…, – не удержался от комментария Игорь.
– …и, исполнив свой долг перед обществом, стал тяготиться узами этого брака…
– Как я его понимаю, – снова вставил Климов. – Но почему именно мне досталась эта роль? Тем более эта Телезиппа просто сестра-близнец моей бывшей жены!… И это ужасно, поверьте мне!… Просто издевательство какое-то…, – тут он спохватился: – Извини, Тема, давай дальше…
– Так вот…, – улыбнулся тот. – В салон к Аспазии Перикла привел никто иной, как Сократ… И тут все и закрутилось… Лямур-тужур…Вспышка!.. Страсть!.. Любовь!.. Как говорили сами греки в таком случае: «Зевс нашел свою Геру!».. Вскоре Перикл развелся с женой… Но стала ли Аспазия после этого его законной супругой, не известно…Ведь в те времена, то есть, простите, в эти времена каждому афинянину разрешалось открыто иметь любовницу-куртизанку любой национальности, а вот жениться на чужеземке – запрещалось… За это даже следовало какое-то наказание… Штраф там, или лишение всех гражданских прав, дети от этой женщины признавались незаконными… Короче, полный аут… Но тем не менее, Перикл всегда называл Аспазию своей женой, и все граждане Афин тоже считали ее таковой… Об их любви злословили, сплетничали, ею восхищались, слагали про нее легенды… Они никогда не разлучались, Аспазия была не только возлюбленной Перикла, но и его другом, и советчиком во всех вопросах, в том числе государственной важности… Так что, даже Пелопоннесская война велась не без ее участия… Вот такая душещипательная история…
– Прямо сюжет для голливудского фильма, – хмыкнул Климов, непроизвольно глянув на Ксеню.
Но в отличие от него, девушка не стала комментировать эту историю, боясь выдать волнение, накрывшее ее с головой после всего услышанного.
– То есть, мы с Ксеней – любовники? – спросил тем временем Климов, и от этого слова «любовники», произнесенного им, Ксюша непроизвольно вздрогнула и напряженно глянула на Артема.
– Я это почему спрашиваю, – продолжал Игорь. – Мы тут с тобой рассуждали о пространственно-временном континууме и о том, что мы должны максимально следовать заведенному порядку вещей в настоящем, чтобы ничего не изменить в будущем…
– Тебя интересует, нужно ли вам делать вид, что вы любовники? – серьезно уточнил Артем. – Думаю, что нет… Потому что, судя по всему, вашей встречи в салоне Аспазии еще не состоялось… То есть пока вы знакомы шапочно… Но все может измениться в любую минуту, и, если вдруг Сократ пригласит тебя к Аспазии, ты должен будешь пойти с ним… Это важно.
– А что делать мне? – встрепенулась тут Ксеня. – Ведь я перенесла вчерашний ужин на сегодня!
– Мне кажется, Ксюша, тебе все-таки следует провести его, – будто извиняясь, проговорил парень.
– Но что я должна буду делать? Я даже представить не могу, как обязана вести себя хозяйка такого рода салона! – еще недавняя Ксенина уверенность вмиг куда-то улетучилась, и она вновь почувствовала себя растерянной и одинокой.
– Ну, не расстраивайся, – Тема успокаивающе накрыл ее ладонь своей. – Ты же у нас умница, придумаешь что-нибудь… Ты справишься… Тем более я тоже приду на этот ужин вместе с Фидием и буду рядом с тобой…
– Правда? – с надеждой посмотрела на него Ксеня.
– Обещаю, – улыбнулся он, а потом добавил: – Между прочим, до сих пор не было известно, как на самом деле выглядела Аспазия. Нигде, ни в каких источниках не сохранилось описание ее внешности. А сохранился только ее бюст из слоновой кости, на котором значилось ее имя. Зато теперь я знаю, как же выглядела Аспазия, – Артем снова улыбнулся, разглядывая ее лицо. – И она действительно была красавицей…
Ксеня, смутившись, отвела глаза, а Климова, ненавидящего всякого рода сентиментальности, аж передернуло от этого. Игорь громко кашлянул, привлекая тем самым к себе внимание, и сухо проговорил:
– Давайте кончайте эти розовые сопли и сказки о большом и светлом и пойдемте отсюда. Кажется, будет гроза, – он кивком показал на огромную свинцовую тучу, движущуюся со стороны моря.
– Да, действительно, – тут же подхватилась Ксеня. – Тем боле, меня Евклия ждет на рынке…
Она быстро отряхнула полы своего плаща и первая стала подниматься по лестнице.
– Прошу, – Климов шутливо склонился в поклоне, пропуская вперед Артема, сам же вновь предпочел идти последним.
Евклия ждала хозяйку все у той же статуи Афины в центре площади; в руках у нее было несколько небольших свертков.
– Я купила тесьму и полотно для вашего нового хитона, – сообщила она Ксене. – Как вы и хотели…
– Спасибо, – кивнула Ксеня. – Идем, Евклия…
Она наскоро попрощалась с Артемом и Игорем и тут же удалилась.
Мужчины же решили пойти к Фидию: от Артема того требовал долг ученика, а Игорь просто не хотел возвращаться в дом, где его поджидала сварливая Телезиппа-Наташа. На пути к скульптору им повстречался Сократ. После непродолжительных теплых приветствий он неожиданно предложил, обращаясь к Климову:
– Как ты, друг мой Перикл, смотришь на то, чтобы сегодня вечером отужинать со мной в доме несравненной Аспазии? Должен же ты наконец-то поближе познакомиться с этой прелестной мелезианкой!
Игорь перевел свой взгляд с Сократа на Артема, вопросительно приподняв одну бровь.
– Вот видишь – все по плану, – ответил тот и засмеялся.
К предстоящему ужину Ксеня готовилась с особой тщательностью. За несколько часов до этого она отозвала в сторонку одну из гетер, Ириаду, и попросила ее побыть хозяйкой ужина на этот вечер, вновь сославшись на непрекращающееся недомогание. С оговоркой, конечно, что она сама тоже будет присутствовать, но посидит в сторонке, не привлекая к себе лишнего внимания (правда, тогда она еще не знала, что в отношении Аспазии это будет просто невозможно). К удивлению и облегчению, Ириада тут же согласилась и, кажется, даже обрадовалась такой чести.
Но, несмотря на то, что Ксеня в этот вечер выделила себе роль второго плана, к своему туалету она отнеслась серьезно и посвятила ему немало времени.
Вначале она приняла горячую ванную, а потом натерла все тело розовым маслом. Наряд она выбрала в пастельных персиковых тонах из тонкого струящегося материала, многочисленные золотые украшения тоже оказались к месту. В довершении ко всему Евклия завила ей волосы горячими щипцами, закрепив их сзади ажурной заколкой с жемчугом. Выходя из комнаты, Ксеня глянула в окно, за которым вот уже который час шел дождь, и с надеждой подумала, что вдруг гости не придут в такую погоду…
Но ее надеждам сбыться было не суждено. В главном зале все уже было готово к предстоящему вечеру: в центре полукругом располагались мягкие ложа-кушетки, около каждого ложа стоял отдельный невысокий овальный столик для кушаний, а вокруг все было украшено цветами и зеленью. Три гетеры, Теодота, Ириада и Елена, в ярких соблазнительных нарядах порхали по комнате, проверяя, все ли готово к приходу гостей.
К радости Ксени первыми пришли Фидий, Артем и еще один ученик скульптора, которого она видела прошлым утром в мастерской. К ним сразу же кинулась Ириада, радостно их приветствуя, Ксеня же пока решила не выдавать своего присутствия, спрятавшись за одну из колон и наблюдая за всем оттуда. Гости сразу скинули с себя промокшие плащи, затем, по заведенной традиции, сняли у входа обувь и омыли руки в чаше с водой, принесенной им одной из служанок, после чего заняли места на приготовленных кушетках. Ксеня слышала, как Фидий интересовался об Аспазии, и видела разочарование на его лице после ответа Ириады, но пока все же не спешила выйти из своего убежища.
Следующим пришел некий Калий, то ли военный, то ли чиновник, невысокий коренастый мужчина средних лет, и расположился рядом с Фидием. Последним появился Сократ в сопровождении Игоря. Ксеня, увидев Климова, не знала, радоваться ли ей или нет его появлению в этом доме. Она, от досады прикусив губу, следила, как Игорь несколько неловко пытается повторять все за Сократом. Похоже, он тоже чувствовал себя здесь не в своей тарелке.
Наконец все заняли свои места, и лишь одно ложе в самом центре пустовало. Ксеня поняла, что оно предназначено именно ей, и обреченно вздохнув, вышла к гостям. При ее появлении среди мужчин возникло явное оживление, послышались радостные восклики и приветствия, и девушка, кое-как поборов волнение, выдавила из себя улыбку и, поздоровавшись со всеми, опустилась на свое место. После этого Ириада подала знак слугам, и они тут же стали разносить закуски гостям.
По одну сторону от Ксени сидел Калий, с другой же стороны Ириада, по всей видимости, в знак уважения к такой важной персоне как Перикл, посадила Климова.
– Добрый вечер, – понизив голос, обратился он к Ксене.
– Виделись, – сдержанно ответила та. Перспектива весь вечер просидеть в непосредственной близости от Климова абсолютно не радовало ее. Это было уже чересчур для ее нервной системы в данный момент. Ну почему именно он? Лучше бы рядом с ней сидел Артем, ей было бы так спокойнее и надежней. А Климов только еще больше усугублял ее напряжение.
– Вы не удивлены, что я тоже здесь? – поинтересовался дальше Игорь, при этом его взгляд блуждал где-то совершенно в другой стороне, в конце концов остановившись на Ириаде, которая в этот момент поднялась со своего ложа и о чем-то тихо разговаривала с одной из рабынь.
Ксеня, проследив за его взглядом, нервно повела плечами и сухо ответила:
– Я так понимаю, вас пригласил Сократ, как и предсказывал Артем. Поэтому – нет, я не удивлена.
– Сообразительная какая! – усмехнулся Игорь, наконец глянув на нее.
– А вы сомневались в этом?
Но Климов ничего не успел произнести в ответ, поскольку именно в этот момент Ксеню окликнул Фидий.
– Аспазия, милая, хотелось бы узнать твое мнение насчет одного тезиса, выдвинутого нашим молодым философом Сократом, – скульптор улыбнулся. – Об абсолютной ценности добра и знания, которые не могут быть отделены друг от друга…
– Я имею в виду, – подался вперед Сократ, его глаза возбужденно блестели в предвкушении горячей полемики, – что любой человеческий поступок имеет смысл только тогда, когда человек совершает его осознанно, то есть по внутреннему убеждению. Если же он ведет себя хорошо только лишь из-за того, что, например, «так поступают все», то если «все» станут вести себя не лучшим образом, аморально, не будет причин быть добродетельным. Я хочу сказать, что нельзя в вопросах истины и добра полагаться на мнение большинства… И самое главное – хорошо только то, что осознанно, а бессознательное – плохо… Если кто-то поступает плохо, значит он просто еще не знает, как надо поступать на самом деле…
– Я не могу полностью с тобой согласиться, Сократ, – выслушав будущего философа, проговорила Ксеня, задумчиво теребя золотую цепочку у себя на шее. – А как же войны, например? Ведь сколько войн разгорается в мире из-за желания порой всего одного человека? Ты считаешь, он не знает и не отдает себе отчета в том, что делает? Или для примера возьмем науку. Ядерная физика – изобретение ядерного оружия. Генетика – клонирование человека или просто того же ДНК. Микробиология – выведение новых штаммов вирусов или бактерий. И все это создали гениальные ученые, в чьих умах и знаниях сомневаться не приходилось. Но только всегда ли их знание – благо? И всегда ли этично они обращаются с этими знаниями? И всегда ли…, – тут Ксеня осеклась. Она настолько увлеклась в своих рассуждениях, что только сейчас заметила, какими непонимающими глазами уставились на нее все присутствующие, а Артем за спиной Фидия отчаянно жестикулировал ей, чтобы она замолчала. Ксеня, понимая, что заговорилась и сболтнула лишнего, смутилась и сбивчиво договорила: – Не важно… Я просто хотела сказать, что знание не во всех случаях есть благо. Оно имеет всегда две стороны и может носить и позитивную направленность, и негативную… И только сам человек должен решить, в какое русло направить свои знания – во благо или во зло…
